Приговор для грешников

Алина с самого утра находилась на ногах. Собралась она еще затемно, приодевшись в коротенькую юбочку, черный вязанный свитер и вчерашние колготки. Образ должны были завершить сапожки на высокой шпильке, подаренная шуба и шарф. Подкрасив ресницы, девушка зашла на кухню. До приезда Кащея оставалось еще сорок восемь минут. Нервы превратились в натянутую струну, грозящуюся вот-вот порваться. Алина чувствовала себя балансирующей на лезвие ножа, добровольно идущей в пасть хищника, который проглотит ее не подавившись. А внутри все разрасталась обида на Кащея. С одной стороны она понимала — это его работа, его долг. Кащей беспринципный бандит, уголовник, криминальный авторитет и вор в законе. Он всю жизнь занимался грязными делами, не оборачиваясь ни на людей, ни на правоохранительные органы. Но с другой стороны... Туркина только начала чувствовать себя защищенной рядом с ним, как он буквально приказал ей нарядиться, чтобы потешить самолюбие какого-то бандита. Он вез ее в логово преступника. Вез туда, где ее могли убить или изнасиловать, а может и все вместе. Конечно Кащей обещал безопасность, обещал, что ни одного волоска не упадет с ее головки, но почему-то девушке не верилось. Этот Самир похоже опасный тип, ведь Алина никогда не видела, чтобы Старшой универсамовских напрягался хоть из-за кого-то. Каждая душа в этом преступном городе для него ничего не значила. Он убивал, унижал, отшивал, пользовался людьми, играл с ними... Он даже на перебив кинопленки шел с легкой ухмылкой на губах, словно собирался не воевать, а просто выпить пиво в пятницу вечером. Из-за хадишевских же мужчина заметно переживал. Не показывал, прятал опасения за привычной ледяной маской, но девушка видела. А если переживает Кащей, то переживать должны все. Алина трясущимися руками открыла морозильник и схватила бутылку водки, оставленную когда-то отцом. Она не хотела весь день провести в напряжении и трястись как осиновый лист. Плевать на перегар или возмущения Кости. Возможно для Туркиной это последний день на земле. Она налила водку в граненный стакан и зажав нос, залпом выпила сорокаградусной напиток. Алкоголь обжигающей волной прокатился по телу, даря легкое успокоение. Алина налила второй бокал. Становилось легче, но мысли все еще бешено вертелись в черепной коробке. Она не хотела умирать или ложиться под какого-то мужика, только ради мира. Но каковы другие варианты? Бежать из города? Куда? Сирота при живых родителей за считанные дни сгниет в незнакомом городе. Идти в милицию? Тогда смерть станет не просто предположением, а неоспоримым фактом. Костя сам говорил что у него достаточно крыс в участке. Неожиданно дверь в прихожей щелкнула. Еще слишком рано! Алина осторожно выглянула с кухни и заметила брата, с подбитым глазом, но вполне себе целехонького. Девушка выдохнула. Валера выглядел уставшим, видимо только пришел после вчерашней дискотеки. Заметив сестру, парень быстро подошел к ней и заключил в крепкие объятия. — Он тебе ничего не сделал? Алина опешила. — Ты про того хадишевского? Вы же с Зимой подбежали почти сразу, он не... — Я про Кащея. — Пояснил Валера. — После того, как нас отпустили из участка, я первым делом отправился к Лили, чтобы убедиться в порядке ли она. Она рассказала, как ты ее вывела и что происходило дальше... — Валер... — Я же просил тебя держаться подальше от Кащея! — Будто я его специально позвала! — Насупилась в ответ девушка. — На нас напали и если бы не Кащей и твоя девушка, и твоя сестра сейчас считались бы «грязными»! Валера зажмурился словно от невыносимой боли. Он весь изнервничался в участке, пока думал доберутся ли его девочки до дома целыми, а когда прибежал к Лили и та все рассказала... Эти шестеро парней. Их же действительно могли изнасиловать, унизить! Сломать им судьбы на всю оставшуюся жизнь. По крайней мере в Казани точно... И дело не только в их судьбах. Валера бы и сам мог пострадать. Пацаны не должны водиться с «грязными» девками. А если бы что-то подобное приключилось с Алиной, он бы не смог есть с ней из одной посуды, не смог жить с ней в одном доме, иначе клеймо «помазок» навечно бы приклеилось к нему. Наверно жестоко думать о себе, когда сестра и девушка едва-ли не пострадали, но Турбо был целиком и полностью уличным пацаном. А на улице дела обстояли именно так. — Алин... я просто переживаю за тебя. — Поглаживая сестру по щеке, признался Туркин. — Лиля мне там такие ужасы рассказала, мол вы едва с Кащеем не целовались. Это же все не правда, так? — Он просто нам помог и все. — Ответила девушка, прижавшись лицом к груди брата. — Я ему рассказала о произошедшем в ДК, он выслушал и развез нас с Наташей по домам. Алина нагло врала. В голове конечно промелькнула шальная мысль разрыдаться и рассказать Валере все. Рассказать ему, что через каких-то двадцать минут ей придется ехать на встречу с Самиром и неизвестно, вернется ли она после нее. Рассказать ему как ей страшно и не хочется никуда идти. Но страх за брата был сильнее. Турбо наверняка сорвется, полетит к Кащею и тогда последствий станет во много раз больше. Валера не представлял жизни без универсама. Не знал как жить по-человечески, а не по пацанским законам. А если он предъявит Кащею или не дай бог ударит его... Да Туркина просто отошьют. — Мне не нравится что в твоей жизни так много Кащея. «Ты и половины не знаешь, братец» — мысленно изрекла девушка. Хотя стоило признаться, сейчас ей и самой не нравилось это. Может если бы полтора месяца назад, девушка не подняла телефон и не ответила на звонок брата, все могло сложиться иначе? Да, все бы определенно сложилось иначе. В прошлом Туркина никогда не ходила на подобные мероприятия из-за отсутствия денег, а деньги у нее появились только из-за группировки. Под окнами раздался гудок машины. — Слушай мне уже на работу пора, я и так сегодня сильно опоздала. — Шустро проговорила Алина, мазнув губами по щеке брата. — Увидимся позже, ладно? Она выскочила из квартиры, даже не дав Турбо и слова вставить. У подъезда стоял запорожец с головорезами Кащея и новенькая волга с самим Кащеем. Костя вышел из машины и галантно открыл ей пассажирскую дверь. — Хорошо выглядишь. — Прокомментировал он. Алина не ответила, лишь окинула мужчину самым презрительным взглядом из своего арсенала и села в машину. Кащей усмехнулся, захлопнул за ней дверь и занял водительское сиденье, трогаясь. И никто не заметил Турбо, который наблюдал с балкона, как его маленькая сестренка уезжает неизвестно куда в компании бандита. — Не дуй губки, куколка, ну. — Выруливая со дворов, посоветовал мужчина. — Если напортачила исправляй свои ошибки, именно так делаются дела. — И в чем же моя ошибка? — Сложила руки на груди девушка. — В том что я не стала отсасывать незнакомому мужику? Ох, какой кошмар, немедленно посадите меня в тюрьму! — Перестань кривляться. — А то что? Отдашь меня на съедение Самиру? Ой, ты и так это делаешь! Может был виноват выпитый алкоголь, может еще что-то, но Алина больше не тряслась от страха. Теперь она просто злилась. Злилась на себя, на бандита, на преступный мир Казани, злилась на всю планету! Неожиданно на ее бедро легла большая ладонь. Кащей сжимал ее кожу до боли, до синяков, до желания сбежать. Туркина тщетно попыталась сбросить с себя его лапищу. — Я ненавижу повторяться, куколка, но ради твоих напуганных глазок сделаю исключение. — Он оторвался от дороги, смотря на нее. — Тебя никто сегодня не тронет, я не позволю. И больше мы эту тему не поднимаем, поняла? Попробуешь еще раз и я решу, что ты мне предъявляешь, а тебе это не нужно, уж поверь. Алина лишь сильнее нахмурилась и ударила рукой по ладони на своем бедре. Не помогло! Кащей только больнее стиснул пальцы. — Но если ты хочешь, чтобы все прошло хорошо, сделай мне одолжение. — Продолжил он. — Выключи хоть ненадолго свой сучий характер и будь хорошей девочкой. Делай все, что я тебе говорю и не спорь ни с кем. Вообще лучше помалкивай, пока не обратятся лично к тебе. Алина смолкла. Она понимала, сейчас ей далеко не уехать на своем упрямстве и как выражался Кащей на «остром язычке». Ей предстоит встреча с жестоким бандитом, а не с какими-то щеглами на улице, которых можно отшить парой ласковых. Возможно ей стоило снова довериться Косте. Хотя-бы на одно утро. Он ведь действительно никогда прежде ее не подводил. — Ладно. — Сдалась девушка. — Только лапы от меня убери. Кащей усмехнулся и скользнул ладонью вверх, слегка задирая юбку. — Неужели не нравится, а? А че покраснела то, кукла, м? — Я не одна из твоих шлюх! — Вскипела девушка. — Уверен, через месяц-другой, ты сама будешь умолять меня не убирать руки. — Хрипло рассмеялся он, но все-таки оставил ее бедро в покое. — Тебе и сейчас нравится, просто ты боишься признаться в этом даже самой себе. Алина закатила глаза и сложив руки на груди, отвернула голову к окну. Они въехали в какую-то промзону, видимо принадлежащую складским помещениям. На каждом ангаре находились цифры, указатели, повсюду сновали люди в олимпийках. Стало ясно — они на месте. Туркина нервно заерзала на сиденье. Чем закончится эта встреча..? — Кащей... — Тихонько позвала его девушка. — Ты правда защитишь меня? Пообещай! — Я че тебе попугай, по десять раз одно и тоже повторять?! — Просто пообещай. — Голос надломился. — Пожалуйста. Кащей вздохнул как-то раздраженно и все-таки бросил: — Даю слово пацана. — Валера говорил, слово пацана дают только пацанам. — Херню твой Валера сморозил. Пацан всегда должен держать слово, иначе он и не пацан вовсе. Кащей обошел машину и открыл дверь девушке. Алина держалась поблизости от мужчины, оглядываясь. Из запорожца вышли Бык, Дед и Бумер, а из дверей ангара показался Самир в компании пятерых столь же крепких амбалов. Алина из-за всех прикусила внутреннюю сторону щеки. Ее былая уверенность куда-то испарилась. — Какие люди к нам пожаловали! — Заулыбался Самир, пожимая руку Кости. — Кащеюшка собственной персоной. Пришел вчерашний конфликт обсудить? — Именно. — Ответил на рукопожатие Костя. — И вчерашнюю девку привел. — Самир скользнул по ней сальным взглядом, задерживая глаза на длинных ногах. — Ты вчера так быстро убежала, милая, даже номерок не оставила. Как-то невежливо. Алине потребовалась вся выдержка и сила воли, чтобы не отступить и не отвести глаз. Ноги мелко задрожали, грозясь вот-вот ее подвести. Кащей словно нутром чувствуя ее состояние, сделал шаг вперед и прикрыл ее собой. За его спиной стало поспокойнее и напряженные телохранители, готовые кинуться на врагов дарили иллюзию безопасности. — Заканчивай, Самир. — Остановил его Кащей. — Не по понятиям как-то получается, девочка наша, универсамовская. — Принадлежность к определенному району не важна, друг мой. — Философски заметил Самир. — Если баба ничейная, я могу заявить на нее права. Все это звучало омерзительно. Словно Самир говорил не о человеке, а о какой-то вещице, которую можно приватизировать, купить или присвоить. Хотя честно признаться, в Союзе так было везде. Женщины пытались бороться за свои права, но мужчины до сих пор относились к ним как к предмету интерьера. Конечно бывали исключения из правил, но как говорится: Любое исключение из правил, лишь подтверждает это правило. — Кто сказал что она ничейная? — Насмешливо уточнил Костя. — Неужто твоя матрешка? — Наигранно удивился Самир, переводя взгляд на девчонку. — Губа у тебя не дура, Кащеюшка. А что же твоя матрена прямо не сказала с кем ходит? — Ты сам знаешь правила. Вору в законе не положено иметь слабостей. Самир покивал, мол «понимаю, понимаю». — А я думал ты мне девчонку в подарок привез, чтобы сгладить вчерашний замес. Твои парни наворотили дел, один мне чуть нос не сломал. Братишка твоей бабы. — Мы компенсируем. — Согласился Кащей. — Если универсамовские ударили первыми, косяк целиком и полностью наш. Вину признаем. — Ну разумеется. — Оскалился Самир. — Пойдемте внутрь, дела на морозе не решаются. Вон у твоей матрешки уже носик покраснел от холода. Алина уже более спокойно пошла за мужчинами в ангар, рассматривая спину Кащея. Он только что назвал ее своей, сказал, что Туркина теперь ходит с ним... Получается задницу ее прикрыл, спас. Снова. Алина уже более-менее стала разбираться в понятиях группировок и точно знала — пацан к девушке другого пацана не полезет. Ну если он не черт последний. А Самир, несмотря на свою агрессию и жестокость, казался ровным пацаном. Внутри ангар оказался простеньким. И эта точка сбора «влиятельной» по словам Кащея группировки? Абсолютно пустое помещение за исключением четырех диванов стоящим лицом друг к другу и длинный стеклянный стол между ними. Самир точно радушный хозяин, предложил гостям присесть и разлил водку по трем стаканам. Алина от алкоголя отказываться не решилась. После первой стопки, Самир налил по второй и поставив локти на колени, наклонился к Кащею. — Смотри, Кащеюшка какая ситуация некрасивая вырисовывается. Твой пацан съездил по морде мне, то есть Старшому хадишевских. — Развел руками мужчина. — И вот тут начинается проблема, которую нужно решить. Пацан твой, считай мой авторитет подмочил и спустить ему это с рук я не могу. Меня тогда уважать перестанут. — Пацаны мои и отвечаю за них я. — Отрезал Кащей. — Благородно. Только вот опять дилемма, тебя я наказать не могу. У нас с тобой общие друзья, общий бизнес, общие дела. Да и не по статусу тебе фанеру пробивать. Алина принялась нервно покусывать губы, переводя взгляд с одного мужчины на другого. Самир выглядел королем положения, но Кащей даже не думал перед ним робеть. Он твердо смотрел в глаза напротив, высказывался и выглядел абсолютно спокойным, словно из-за одного неверного действия не начнется война. — Пацан считай честь сестры защищал. — Настаивал на своем Кащей. — Это по понятиям. — Понятия не понятия, но я хочу его лично наказать. — Выдвинул условие Самир. — Хотя! Есть другой вариант решения проблемы. — Слушаю. — Давай отойдем, разговор не для нежных девичьих ушек. Кащей спокойно встал со своего места и пошел с Самиром в дальнюю часть ангара, жестом велев Быку остаться с Алиной. Они отошли достаточно далеко, чтобы не быть подслушанными никем, кроме личных телохранителей. — Твоя матрешка. — Просто сказал мужчина. — Она ахренеть как сильно похожа на мою покойную жену, ты наверно ее помнишь. Кащей кивнул. Конечно он помнил ту знойную красотку Гульнару, которая не боялась и ходила со своим мужем на каждую встречу между Старшими группировок. Истинная женщина бандита. Такая, какая в нужный момент подскажет, постоит за репутацию мужа или встанет рядом с ним, даже если против него будет целая армия. Таких женщин было мало, возможно она была одной на миллион. Гульнара стала одной из немногих женщин, которую уважали не просто за то, что она ходит со Старшим, а за то, какой она человек. Кащей и сам ее уважал. Сильная была дамочка, только вот погибла она тоже как истинная женщина бандита. Была убита враждебной группировкой в назидание мужу. — Но Алина это не Гульнара. — Заметил Кащей. — Так значит ее зовут Алиночка... — Просмаковал ее имя мужчина. — Тебя не должно волновать, что я хочу с ней сделать. Все мы знаем о твоей ветрености, Кащеюшка. Ты с этой красавицей неделю погуляешь, а потом новую себя найдешь. А тут я тебе предлагаю реальное решение проблемы. Кащей молчал и тогда Самир продолжил: — Оставь ее мне и мы забудем об этом инциденте. Нам с тобой невыгодно воевать. У тебя много людей и у меня не меньше. А еще у нас общий бизнес, который развалиться без нашего союза. — Красиво стелешь, Самир, но девчонка не продается. — Отрезал Костя. — Цену набиваешь. — Покивал бандит. — Ну хорошо, красавица того стоит. Наши точки, которые мы крышуем вместе. Сейчас выручка идет пятьдесят на пятьдесят, а что если сделаем шестьдесят на сорок? Тебе бабки лишними не будут, особенно смотря на то, в какие шубы ты своих однодневок наряжаешь. Кащей закурил и призадумался. Предложение было дельное и что уж греха таить — заманчивое. Всего одна какая-то девчонка, а войны не будет и плюс карман каждый месяц будет пополняться на две тысячи больше. Но что-то внутри, отдаленно напоминающие давно заснувшую совесть — гаденько подвывало. Алинка была неплохой девчонкой, хорошей даже. Голова у нее в нужном направлении работала, она многое понимала и не ныла лишний раз по пустякам. Даже когда тряслась от страха, лишь язык прикусывала и молчала. Не куколка, а загляденье просто! Другие бабы в его окружении были другими, ныли, скулили и преданно заглядывали в глаза, стоя на коленях с членом во рту. Будь на ее месте какая-нибудь прожженная шлюха, Кащей бы не задумываясь согласился, отдав девчонку в загребущие лапы Самира. Однако здесь другое. «И когда ты блять стал таким до тошноты правильным..?» Ответить на этот вопрос Кащей не мог. Жизнь учила идти по головам. Зона учила правильно расставлять приоритеты и сейчас мужчина нутром чувствовал — он делает ошибку, только вот поступить иначе язык не поворачивался. Один взгляд на Туркину, которая тихонько о чем-то шепталась с Быком и его коробило, когда он представлял, как девчонка вырывается, кричит, а парни Самира запихивают ее в машину. — Нет. — Вынес вердикт Кащей. — Нет..? — Кажется Самир искренне удивился. — Нет. — Ты наглеешь, Кащей, ну ладно так уж и быть, я уступлю. Семьдесят на тридцать. — Хоть сто на ноль, девчонка моя и она не продается. — Упрямый сукин сын. — Беззлобно, но с различимым разочарованием в глазах, изрек мужчина. — А что скажет твоя братва на зоне, когда узнают, что Кащеюшка нарушил одну из заповедей «вора в законе» и нашел подружку? А вот здесь начинался откровенный шантаж. Кащей сощурился. Он не боялся Самира, но справедливо опасался. Самир тоже вышел из мест не столь отдаленных, имел связи как на зоне, так и среди верхушки преступного мира. Пацанов в их группировках было примерно одинаковое число, а значит если начнется война, она не закончится, пока не подохнут все. — А что скажут в наших кругах, когда узнают, что Старшой хадишевских приставал к матрешке другого Старшого и даже предлагал ее купить? — Парировал Костя, поддерживая игру в шантаж. — Не по понятиям, старик. — Не играй в эту игру, Кащеюшка. — Предупредил его Самир. — Проиграешь. — Я никогда не проигрываю. Давай накатаем маляву блатным на зону, пусть они решают кто прав, а кто виноват. Признают меня неправым, компенсирую ущерб. — Высказался Кащей. — Хотя что-то мне подсказывает, блатные только посмеются если узнают, что весь кипишь из-за того, что тебе по морде прилетело. Пока мужчины разговаривали, Алина старалась лишний не двигаться. Когда ее жизнь так круто перевернулось, что она теперь сидит здесь, в каком-то ангаре, где встретились два бандита для решения проблем? Где она оступилась, что теперь искала защиты и поддержки у уголовника? Что сделала не так..? Напряжение росло. Алине не нравилось ни это место, ни Самир, ни взгляды его людей. В ангар то и дело заходили пацаны возрастом от четырнадцати до сорока и каждый разглядывал девушку, точно она товар на витрине магазина. Лишь присутствие Быка, который злобно глядел на каждого, немного утешало. — Не трясись ты так. — Тихо сказал Бык. — Все нормально будет. У Кащея язык подвешен, он его заговорит и выкрутится. — Кажется у Самира тоже не маленький словарный запас. — Прошептала Туркина. — Как думаешь, надолго все это? — Черт его знает. Алина глянула в их сторону. Мужчины выглядели почти одинаково в своей мимике — оба улыбались, посмеивались, но даже отсюда чувствовалась фальшь в каждом их действие и слове. Эти двое ненавидели друг-друга, но никто не начинал войну по одной просто причине, если столкнутся хадишевские с универсамовскими, обе группировки просто исчезнут. Наконец разговор закончился. Кащей быстро подошел к дивану, рывком поднял Алину и обвив рукой ее талию, подтолкнул девушку на улицу. Туркина была только рада свалить отсюда подальше и больше никогда не появляться в поле зрения Самира. Кащей открыл дверь, посадил девушку на переднее сиденье, а сам повернулся к Самиру, пожимая ему руку. — Хорошо что мы договорились. — Сказал Костя. — Надеюсь ты выполнишь свою часть уговора, Кащеюшка. Я ведь могу и спросить. — Я слово пацана дал или ты че, сомневаешься, а? Самир примирительно поднял руки и сделал шаг назад, наблюдая, как Кащей сел в машину и завел двигатель. Следом его взгляд упал на девчонку, которая смотрела куда угодно, но только не на него. Самир усмехнулся, когда машина выехала из промзоны и прошептал в никуда: — До встречи, Алиночка. В машине было тепло и спокойно. Алина наконец смогла выдохнуть и расслабиться. Она только сейчас поняла в каком напряжении находилась все это время. Кащей тоже выглядел более чем довольным. — Все закончилось? — Поинтересовалась девушка. — Закончилось, кукла, закончилось. Я же обещал, что все порешаем, че ты. — И... на каких условиях вы все «порешали»? Кащей повернул голову в ее сторону, притормозив на светофоре. — Три моих процента от нашего общего бизнеса уходят ему. Ну и я самолично провожу воспитательную беседу с «щеглами, которые не ведают что творят». Это если дословно. — И каким же бизнесом вы с Самиром занимаетесь? — Совместно крышуем несколько точек на ничейной территории. Алина закатила глаза. — Это не бизнес, а нелегальное покровительство! По сути вы просто трясете с честных владельцев бизнеса деньги. — Отчего же не бизнес, а? Мы предоставляем охранные услуги. — Переформулировал ее слова мужчина, изворачиваясь. — Такой же бизнес, людям честным помогаем, защищаем. А ты чего так заинтересовалась, а, куколка? Вынюхиваешь че? Алина пожала плечами. Она сама не знала, но ей было интересно, чем зарабатывают группировки. Конечно она знала, что некоторые заставляют чушпанов выворачивать карманы или грабят людей на улице, но таким много не заработаешь. Группировки должны на что-то существовать, да и Костя совсем не выглядел бедным. — Просто стало интересно как зарабатывают группировки. — Честно ответила девушка. — Каждый крутится, как умеет, вот например домбытовские, ты вчера видела их кафе. У хадишевских свои складские доки, где мы были, это тоже выгодно. Некоторые живут чисто на воровстве. Универсамовские в основном крышуют прибыльные точки. Алина закивала, ловя каждое слово. Она не знала зачем ей эта информация, возможно ей просто хотелось знать больше о тех людях, с которыми она вынуждена работать. Знать на какие деньги брат покупает домой продукты и на какие деньги куплена шубка, которая сейчас была одета на девушке. А еще ее удивляло, что Кащей так просто рассказывает ей всю информацию. То есть мужчина не выглядел доверчивым или тем, кто треплется о своих способах заработка направо и налево. И тут возникал вопрос. Чем Алина так отличалась от других, что Кащей делился с ней, рассказывая о подводных камнях в делах группировки? Алина уставилась в окно. На огромной скорости мимо проносились пятиэтажки, трамваи, советские автомобили. На светофорах стояли люди, видимо шли на обеденный перерыв. И только в белой волге сидела растерянная девушка, которая никак не могла понять что происходит с ее жизнью. — Я хочу напиться. — Неожиданно призналась Алина. — Напиться и забыть весь этот день как страшный сон. Хорошо что я сегодня взяла отгул. Держа руль одной рукой, Кащей закурил и повернул голову в сторону девчонки. Он выглядел каким-то задумчивым, изучающим... — Ух какая! Выпить она хочет, ага. — Бросил Кащей, усмехнувшись. — Ну желания должны исполняться, а? Сейчас ко мне поедем. Ты же не против? — Последнее предложение не прозвучало как вопрос. Алина помешкала с ответом. С одной стороны было дикое желание напиться и просто стереть себя память, вычеркнуть встречу с Самиром, тех шестерых пацанов на улице, все переживания и проблемы. Но с другой стороны... Безопасно ли ехать с Кащеем к нему домой, чтобы выпить? Туркина его не боялась, но сейчас она думала и не о безопасности собственной жизни. Она думала о том, что будет выпившая в одной квартире со взрослым мужчиной, который славился своими похождениями. — Мы просто выпьем? — Уточнила она. — А ты уже планы строишь, кукла? Ай-яй-яй, какая нетерпеливая. — Он откровенно издевался, наслаждаясь ее смущением. — Да ладно, че ты, шучу я, шучу. Расслабься. Просто выпьем, ну если сама ко мне в штаны не полезешь. Алина скривилась. — Я бы никогда так не сделала! — Никогда не говори «никогда». — Кащей усмехнулся, точно он знал дальнейшее будущее и выбросил бычок в окно. — Так каков будет твой положительный ответ? — Поехали. — Вздохнула девушка, словно перед прыжком в ледяную воду. — Вот и умничка, молодец девка! Сейчас только заедем к нашим, я проясню несколько моментов с пацанами и сразу ко мне, да? Алина заерзала на сиденье. — Валере лучше не знать о моем участие, он думает, что я на работе. — Значит посидишь в машине, че ты. Они подъехали к коробке, где пацаны играли в футбол и Кащей вышел из машины. Алина сразу разглядела знакомые лица. Турбо и Зима курили, рядом с ними крутился Маратик о чем-то вещая старшим, а остальные гоняли мяч по коробке. Лица всех пацанов оказались побитыми, видимо после вчерашнего инцидента. — Эй, пацаны! — Окликнул всех Вахит. — Кащей идет! Алина наблюдала из машины. Она видела, как пацаны выстроились в шеренгу перед своим Старшим, а сам Кащей расслабленно двинулся к ним навстречу. За ним шествовали и его телохранители. Алина застыла в напряжении, она уже понимала, что «воспитательная беседа», это далеко не просто разговор. — Всем общий. — Крикнул Кащей, перепрыгнув через бортик коробки. — Ну и как дела, парни? Никто мне ничего не хочет рассказать? — Я думал у тебя свой информатор в первых рядах есть. — Не без яда выплюнул Валера и посмотрел на машину, где сидела Алина. — Неужели она ничего не рассказала? Алина сглотнула. Черт... похоже брат все-таки спалил ее маленький обман. — Ты, Турбо, что-то хочешь мне предъявить? — Шагнул к нему Кащей. — Ты знаешь где мы с твоей сестренкой были? Решали проблему! Проблему, которая началась с твоего гребаного кулака! Хоть иногда же можно включать мозг и не драться с теми, кто сука старше тебя. А если у тебя кулаки лишние, так мы это запросто исправим. Кащей выглядел опасным. Один стоящий напротив сотен пацанов, именно он казался хищником, загнавшим свою добычу в угол. Но Алина все еще волновалась за брата и ей лишь оставалось надеяться, что он выйдет с коробки хотя-бы живым. Кащей тем временем уже обращался ко всем: — Я не понимаю, вы кем себя возомнили? Казанские воеводы блять. Мы с хадишевскими дружим уже несколько лет, а вы решили развязать новую войну, сразу после кинопленки? Если вам силы девать некуда, так я быстро найду ей нужное применение. — Кащей, мы должны были... — Дипломатично выступил Вахит. — Они Алину взяли, что мы должны были делать? — Поговорить! Вы блять должны были поговорить! — Рявкнул ему в лицо Костя. — Я сейчас два часа беседовал с Самиром, чтобы между нами не развязалась война. И война началась бы по нашей вине, ведь мы первые нанесли удар. А с нюансами вроде того, что вы защищали честь куколки никто разбираться не станет. — Кащей... — Завали ебало, Зима. Напоминаю: я говорю — вы слушаете. — Кащей закурил. — Вы себя героями почувствовали? Думаете, что готовы к войне? А нихера вы не готовы! Половина из вас ранены после кинопленки, хотя нас было больше. И о чем это говорит? А, Маратик, может ты ответишь? — Мы не готовы... — Пробормотал Адидас-младший. — Бинго блять! Вы едва все не передохли после кинопленки несмотря на численное преимущество, а сейчас решили крошить батон на хадишевских? Да нас перебьют раньше, чем мы выйдем на поле! Кащей принялся мерить поле большими шагами. Скорлупа, да и вообще все пацаны уже в край обнаглели. В его время было не так. Мелкие слушали старших, а эти творят бесчинства, лезут туда, где им не место. Срут там-же, где и едят. Может дело было в юношеском максимализме, может в природном идиотизме, но пацаны оступались раз за разом и считали это крутым. Только вот проблемы потом разгребать не им. Пацаны наворотят дел, а после будут сидеть в теплой качалке и бухать, пока Кащей будет вынужден решать проблемы и общаться со старшими, заступаясь за этих бестолочей. — Короче так. — Начал он. — С этого дня, пацаны всех возрастов обязаны тренироваться. Не в качалке, а здесь например. Спарринги, бег, отжимания. Вы пацаны, а не бабы, чтобы выплевывать легкие после двух минут драки. Это ясно? — Парни закивали. — Зима и Турбо будут следить, а я буду приезжать и проверять. Алина слушала это, затаив дыхание. Кащей поступал правильно. Во-первых тренировки лучше подготовят парней и возможно это приведет к тому, что у них будет меньше ран после очередной драки. А во-вторых подобные тренировки не позволят им каждый день искать неприятности на улице. — Кащей. — Позвал его Марат. — А что с хадишевскими то в итоге? Война будет или... — Войны не будет, Маратка, если вы конечно перестанете вести себя как идиоты. — Ответил он. — Мы поговорили и все уладили. Валера недоверчиво хмыкнул. — И что они даже не попросили мою голову на блюдечке? Я все-таки их Старшого втоптал лицом в грязь. — Кстати об этом... — Нарочито сладко протянул Кащей. — Поди-ка сюда, Турбо. Валера подошел и тогда Кащей со всей силы зарядил ему кулаком по лицу. Алина вскрикнула закрыв рот ладонями. Зрелище было жутким. Костя сел на грудь Туркина и безжалостно принялся наносить удары по его лицу. Никто не смел вмешиваться в воспитание. Никто не смел отводить взгляда от сего действа. — Мы сошлись с Самиром на том, чтобы я сам преподал урок своим. — Заключил Кащей, вставая с избитого парня. — Надеюсь урок усвоен. — Да. — Валера собрал снег в ладонь и приложил его к лицу. — Вот и молодец. — Костя несколько раз похлопал его по окровавленной щеке. — И постарайтесь хоть один день не вляпываться в неприятности. Мне осточертело разбираться с вашим дерьмом. Зима, отойдем. Костя и Вахит отошли от пацанов, и первый стал что-то втолковывать Зиме. Алина уже не слышала. Она смотрела на брата. К нему подбежал Лампа, желая помочь подняться, но Валера грубо отпихнул предложенную руку помощи и чуть пошатываясь, двинулся прямиком к волге, где пряталась сестра. Туркина сглотнула. Валера небрежно постучал костяшками пальцев по окну. — Что, даже не выйдешь поговорить? Как к Кащею в машину прыгать так это мы с радостью, а как с братом пообщаться нет? Алина не хотела выходить, тем более устраивать разборки на глазах пацанов. Турбо выглядел не просто недовольным, он выглядел рассерженным и кажется даже... разочарованным? Туркина открыла дверь и вышла на улицу, смотря куда-то сквозь брата. Ее персона тут-же привлекла внимание всех парней. — Что, сестренка, на деньги повелась? — Ядовито поинтересовался Валера, стараясь говорить потише. — Что ты несешь? — Ну а что? Разъезжаешь на машине, одетая в дорогую шубу, как еще это назвать? Продалась значит, вся в мать. Алина покачала головой, было обидно слышать такое от самого родного человека. Неужели Валера правда был о нет такого невысокого мнения? Разве она хоть раз давала повод? Это он привел ее в группировку, а теперь удивляется, что сестра погрязла в паутине преступного мира. Она этого никогда не желала. — Мне ты сказала что на работу идешь, а тут выясняться, что ты с Кащеем ездила на встречу с Самиром. — Продолжил он, слегка щурясь. — И как-же ты там отработала, что удалось целую войну предотвратить? Много нынче стоит раздвинуть ноги? Алина сама не поняла, как у нее поднялась рука и она посмела обрушить пощечину на щеку брата. Хлопок вышел оглушительным. Кажется кто-то из пацанов присвистнул. — Ты омерзителен. — Выплюнула девушка, силясь справиться со слезами. — Серьезно считаешь меня продажной? Туркин повел челюстью и сплюнул на снег слюни вперемешку с кровью. — А как это еще назвать? — Это называется решение проблем. Но тебе то откуда знать? Ты умеешь только вляпываться в неприятности, а решают за тебя все другие. Алина смотрела с разочарованием. Больше не хотелось видеть или слышать брата. Она молча развернулась и села в машину, захлопнув дверь и не оставляя брату возможности вставить хоть слово. Слезы все-таки покатились по ее щекам. Господи... какой кошмар! Самый родной человек на свете считает ее шлюхой и из-за чего? Из-за того что она приняла подарок и поехала вместе с Кащеем решать ситуацию, которая и случилось из-за нее? Алина всхлипнула, бесполезно пытаясь утереть слезы. Вскоре Кащей вернулся в машину. Он быстро глянул на девушку, заметил слезы и тут-же отвернулся, отъезжая от коробки в сторону своего дома. Его телохранители остались здесь, видимо чтобы проследить за первой тренировкой пацанов. Принципе сейчас это волновало девушку меньше всего. Как Валера мог сказать ей подобное? — Ну хорош уже, че сопли то распустила? Сырость тут наводишь. — Не выдержал Кащей. — Че твой недалекий братишка тебе успел наговорить, а? — Он считает, что я повелась на деньги... поэтому и хожу с тобой. — Шмыгнув носом, призналась Туркина. Кащей посмотрел на нее как на идиотку. — И в этом вся проблема? — Мой брат считает меня шлюхой! Да, это проблема. — Ты же вроде не глупая, куколка, а порой такую херню мелешь. Наше сотрудничество держится на деньгах, а значит по сути, ты здесь только из-за бабок, которые я тебе плачу, верно говорю? Верно. — Принялся философствовать мужчина. — И разве не ты как-то мне сказала: «Лучше быть меркантильной, но богатой, чем честной, но бедной»? — А ты все мои слова запоминаешь? — Только умные. А таких немного. Алина усмехнулась. Нет, она не отказывалась от своего мнения и по-прежнему так считала. Ради денег можно пойти на многие жертвы. Те кто говорят «счастье не в деньгах», просто никогда не находились в тех ситуациях, когда корка хлеба кажется благословением, а три копейки в кармане ощущаются чуть-ли не тысячью рублей. Алина же в такие ситуации попадала часто. Часто у них дома не было еды или одежды, поэтому она знала ценность деньгам и предпочитала принимать их даже от самого дьявола. Как собственно и подарки. Но слова Валеры... он считал, что она способна раздвинуть ноги ради денег. Нет, до такой низости девушка никогда не опуститься. Ночами на остановках частенько стояли шлюхи и их судьбы редко заканчивались хорошим концом. Порой их просто увозили куда-то в лес, насиловали толпой и забивали, как скот. Алина бы предпочла подохнуть с голоду. Доехали они в тишине. Так-же молча поднялись на пятый этаж и прошли на кухню. Повисшее молчание на удивление не напрягало. Не было ощущения скованности или неловкости. Скинув с себя кожаный плащ, Кащей остался в черной рубашке и сел за стол, прикуривая сигарету. — Ты скоро легкие начнешь выплевывать. — Заметила девушка. — А че такое, волнуешься за меня что-ли, куколка, а? — Разумеется. Хочу, чтобы ты дожил до следующего года, мне все-таки в институт нужно попасть. — Алина повесила шубу на спинку стула. Кащей усмехнулся и кивнул в сторону холодильника. — Ты вроде напиться собиралась. Наливай, закуску нарежь. Не мне же это делать. — Ну вообще по этикету... как хозяин квартиры... — Вертел я этот этикет. Режь давай и мозги не компостируй. Алина закатила глаза и достала из морозилки бутылку водки. На закуску она порезала колбасу, сыр и лимон, а затем все красиво поставила на стол. Стаканы она тоже знала где находятся, все-таки Алина провела в этой квартире достаточно времени, пока лечила пулевое у мужчины. Разливать напиток Костя вызвался сам. — Ну... за предотвращение войны. — Поднял тост мужчина. Алина поддержала тост. Дальше пили в основном в тишине. Алина включила магнитофон, откуда заиграла песня группы «Меридиан». Кащей молчал, смотрел куда-то в стену и о чем-то раздумывал. Туркину тоже пока не тянуло поговорить. Она тихонько отстукивала ритм песни по столу и негромко подпевала. Зачем глядел в мои глаза? Зачем, зачем ты лучше всех? Зачем забыть тебя нельзя? Ни разлюбить, ни позабыть, Ни заменить тебя нельзя... Кащей снова разлил водку по стаканам и они не чокаясь, опрокинули алкоголь в себя. Усталость после всего пережитого накатывала все сильнее. Алина поставила одну ногу на стул, уместив подбородок на коленке и продолжила подпевать вышедшей в прошлом году песне: Зачем пришел средь бела дня? Зачем ушел в скупой рассвет? Ни у тебя, ни у меня, Ни у людей ответа нет. После третьей стопки стало легче дышать. Алина не особо любила алкоголь, видя перед глазами пример отца на протяжении всей своей жизни, но сейчас она кажется начала понимать бухающего Кащей. С его образом жизни невозможно не пить. Туркина всего раз побывала на этих встречах Старших, как ей уже хотелось опрокинуть в себя весь ликер-водочный завод. Алина незаметно принялась рассматривать профиль Кащей. Он снова курил, крутил между пальцами пустой стакан и о чем-то размышлял. Девушка ощутила внутри чувство отдаленно напоминающее жалость. Кащею ведь действительно приходится тяжелее прочих. Пока его пацаны совершали глупости, устраивали драки и рушили сложившийся мир, Костя был вынужден разгребать их дерьмо, чтобы универсамовских просто-напросто не перебили. — Я могу задать вопрос..? — Осторожно полюбопытствовала девушка. Кащей вынырнул из глубин собственных мыслей, переводя на девушку расфокусированный взгляд и едва заметно усмехнулся. — Попробуй. — Когда мы приехали на встречу с Самиром, он спросил почему я сразу не сказала с кем хожу. — Начала Туркина. — И ты ответил: «Ты сам знаешь правила. Вору в законе не положено иметь слабостей». Что это значит? — Как по твоему становятся вором в законе? Алина призадумалась, барабаня пальцами по столу: — Ну... наверно что-то крадут и после отсидки считаются «вором в законе». Кащей с минуту пялился на нее, а потом откинулся на спинку стула и громко рассмеялся. Не так как обычно — ни снисходительно, ни уничижительно, а по настоящему! Он смеялся долго и со вкусом. — Было бы все так просто, на это уходят годы. — Расскажешь? Мне правда интересно. Кащей посмотрел на девушку, сомневаясь в том, что ей нужно знать такие подробности. Это все-таки не пересказ модного журнала, а жестокие истории. Кащей потратил на свой статус не мало денег, времени и сил. Да и добиться коронации он смог только тогда, когда вышел на свободу. — Ну хорошо. — Согласился Костя, достав вторую бутылку из морозильника. — Вор в законе или законник это криминальный авторитет. Он занимает высшее положение в преступной иерархии и этот статус дает мне власть над менее статусными бандитами. Существует воровской кодекс и есть определенные требования к тем, кто хочет попасть в верхушку. Алина слушала внимательно, не перебивая. Теперь становилось более понятным поведение Кащея. Он всегда ходил так, словно весь мир принадлежит ему и видимо ощущал он себя точно так-же. — Обязательно мужчина и обязательно натурал. К педикам в воровской среде разговор короткий. Претендент не должен служить или иметь хоть какие-то связи с властями. За такое просто убивают. — Продолжил он. — Ну и разумеется сидевший. За плечами претендента обязательно должна быть отсидка на зоне. Они взяли паузу, чтобы опустошить стаканы с водкой. — У законника обязательно должны водиться деньги. Во-первых это показывает его авторитетность, а во-вторых одна из обязанностей вора в законе, пополнять преступный общак. И насчет того что ты спрашивала... Вор в законе не имеет права жениться и заводить детей. Это очень старое правило. — Но почему..? — Озадачилась Алина. — Только из-за того, что любимый человек делает тебя «слабым»? — У меня много врагов и я сейчас не про эти стычки с группировками. И эти враги могут использовать например мою жену или моих детей как рычаг воздействия. Наверно даже хорошо что у меня никого нет. Последнее предложение поразило Алину. А действительно... она ведь никогда не слышала от Кости о семье или просто о близких, все его окружение составляла лишь группировка и бандиты. А может именно от этого одиночества он и начал бухать? Все-таки каждому нужен тот с кем можно разделить бремя, рассказать о своих проблемах и о том, что творится на душе. У Кащея такого человека не было... У него были интрижки, были шлюхи, были пацаны, но никого к кому можно вернуться вечером и рассказать как прошел день. — Неужели этот закон никак не обойти? — Шепотом спросила Алина. — Можно и обойти. Вот Самир например, влюбился по уши, написал маляву блатным и те дали добро на его брак с Гульнарой. Хочешь знать чем закончилась их сказка? Алина нерешительно кивнула, уже предвкушая несчастливый конец. — Гульнара была сильной женщиной, настоящей женой бандита. Она ходила с ним на все сходки, вместе с ним решала проблемы, стала его правой рукой. Ее даже мужики уважали, что огромная редкость в наших кругах. А потом в один день, Самир вернулся домой, а на пороге ее труп. Ее буквально забили насмерть ногами. В назидание мужу. Алина быстро опустошила еще один стакан с водкой. Ей вдруг стало жаль эту смелую женщину, которая несмотря на риски повсюду следовала за мужем. Ей так-же стало жаль и Самира. Вот вроде смотришь на него — очередной маньяк и убийца, а чуть подковырнешь и сразу становится видны истинные мотивы такого поведения. Как Туркина успела понять, никто не идет в преступной мир от хорошей жизни. — Жаль ее и Самира тоже жаль. — Ты похожа на Гульнару. Внешностью что-ли... такие-же волосы, глаза, черты лица и иногда, когда ты говоришь умные вещи становишься просто ее копией. Умная была женщина. Алина не знала, считать ли ей это за комплимент. То есть с одной стороны видно — Кащей уважал почившую женщину, но с другой... смотря на судьбу этой дамочки, для себя Туркина такого не желала. Зато ей стало ясно почему Самир так вцепился в нее. Видимо решил залечить дыру в сердце похожей на жену девушкой. — Ладно... давай лучше дальше про воров в законе. — Попросила Алина. — Ты я так понимаю подходил под все требования? Кащей кивнул. — После этого мне нужно было заручиться поддержкой уже действующих воров в законе. Как минимум двоих. С этим было просто, меня проталкивали трое блатных на зоне и они же поручились за меня. После всех формальностей, по всем тюрьмам, СИЗО и исправительным учреждениям была отправлена малява с соответствующим запросом. Процесс и правда казался длительным и сложным. Алина никогда не задумывалась об этом, да и зачем ей это..? Но ей казалось будто достаточно просто отсидеть, сделать какую-нибудь вещь и все — ты крутой вор в законе! На самом же деле в преступном мире иерархия и порядки оказались даже сложнее, чем в политике. — В малявах все просто. Там пишется что такой-то человек, известный под таким-то преступном прозвищем, сидевший на такой-то зоне, хочет стать вором в законе. Сидельцы которым отправляются эти запросы, если знают о проступках претендента, вынуждены сообщить о всех его косяках в ответной маляве. — И что будет если эти косяки есть? — Заинтересовалась Алина. — Сначала эта информация проверяется, обвинитель должен предоставить доказательства, если доказательств нет, то ничего. А если доказательства найдутся могут быть разные исходы, от убийства, до того, что тебя просто опустят. Все это звучало жутко и страшно. Кащей тем временем снова разлил водку и они выпили, взяв небольшой перерыв. Алина никак не могла отвести взгляд от мужчины. Он прошел огромный путь, чтобы добиться своей власти и влияния. Может он и был бандитом, но девушка никогда прежде, не встречала более сильных личностей. — Если косяков не обнаружено и никто не против нового «вора в законе» назначается коронация. — Продолжил Костя. — Коронация? Прямо так и называется? — Усмехнулась девушка. Кащей тоже хохотнул. — Цветник, блатной с зоны как-то рассказывал, что этот термин и сама традиция уходят корнями в начало двадцатого века. — И... как проходит коронация? Кащей ответил не сразу, он замолчал аж на пять минут, сверля девушку немигающим взглядом. Она много интересовалась... расспрашивала, уточняла, постоянно спрашивала о делах группировки, о способах их заработка. Начинало пахнуть горелым. Вроде девка не дура, но жизнь научила никому не доверять. Однажды, в свой второй год прибывания в тюрьме, Цветник как-то сказал парню: — Каждому, кому ты доверяешься, ты вкладываешь нож в руки, а он уже решает, защищать тебя им или убить. Обычно люди выбирают второе. Кащей частенько ощущал удары в спину. Первыми его предали родители, потом были друзья, даже братва на зоне не гнушалась подставить неопытного юнца перед блатными. В универсаме его тоже подставляли и предавали, желая свергнуть с престола и занять его место на пьедестале. Но почему-то довериться девчонке хотелось. Костя сам не понимал почему, но ему казалось, что кукле можно верить. — Ты знаешь что с тобой будет, если ты даже подумаешь меня предать? — Прямо спросил он. Алина сглотнула. — Я об этом даже не думала... ты можешь не рассказывать, мне просто стало любопытно. — Любопытство кошку сгубило. Алина промолчала и потянула к пачке сигарет Кащея. После короткого кивка с его стороны, она взяла сигарету и закурила. Туркина понимала у кого дома она находиться. Понимала что ставит себя под удар, пытаясь залезть под кожу Кащея и узнавая все больше из его жизни. Почему-то только сейчас пришло осознание — ей никогда не выбраться из этой паутины преступного мира. Она знала слишком много. Кащей просто не отпустит. Но сейчас это не пугало. Не было дрожи, ужаса или страха. Алина добровольно лезла в преступные сети. — Значит хочешь знать о коронации? — Спустя некоторое время уточнил Кащей. — Ну слушай... Это был первый день свободы после пяти лет в тюрьме. Едва Кащей вышел из-за забора с колючей проволокой, рядом затормозила машина, оттуда вышло трое мужчин и накинув ему на голову мешок, они повезли его в неизвестном направлении. Костя не переживал, Цветник перед выходом объяснил ему как все будет происходить и велел сохранять спокойствие. Ехали долго — часа два, три. А когда мешок с головы снова сняли, Кащей оказался посреди пустыря. Полукругом стояли машины и десятки криминальных авторитетов. Воры в законе приехали со всей страны, чтобы поприветствовать нового члена их семьи. Здесь собрались как знакомые лица, так и авторитеты из других городов — из Уфы, Новосибирска, Красноярска, Челябинска и прочих городов миллионников. Цветник говорил, что саму церемонию проводит наиболее авторитетный на сходке вор. Мужчина по погонялу «Донец» вышел вперед и окинул парнишку оценивающим взглядом. Кащей выглядел несуразно среди всех остальных. Во-первых по возрасту, собравшимся было глубоко за сорок, а ему только неделю назад исполнилось двадцать пять. Да и внешний вид... они все стояли в костюмчиках, в начищенных до блеска туфлях, а Костя который пару часов назад вышел из тюрьмы предстал перед ними в майке и растянутых трениках. — Раздевайся. — Приказал Донец. Костя послушно разделся, оставаясь в трусах и Донец обошел его по кругу, тщательно рассматривая каждую наколку. Такова была процедура. Смотрящий должен был убедиться, что на теле претендента нет татуировок, свидетельствующих о том, что он когда-либо нарушал законы воровского мира или был опущен. — Чист. — Вынес вердикт смотрящий. — Произнеси клятву, сынок. Кащей проговорил следующие слова, как мантру: — Я мертв. У меня нет родных и близких, для меня существует только воровской закон и братва. Я жил, живу и буду жить только по воровскому закону. Обязуюсь соблюдать воровской закон, гордо носить воровскую масть и работать на благо своей братве. Донец выслушал, а затем повернулся к братве: — Если кто-то против нового законника, пусть скажет сейчас или молчит вечно. — Никто не проронил ни слова. — Добро пожаловать в семью, брат. После каждый из законников подошел, чтобы пожать руку новому брату. Кащей крепко отвечал на рукопожатия, вглядываясь в лица, запоминая. — Ну и в конце... все закончилось тем, что мне набили воровскую звезду. — Закончил рассказ Костя. — Как-то так. Весь этот рассказ поверг девушку в шок. Вроде они живут в одном городе, наверняка ходили в одну и ту-же школу, пусть и с разницей в девять лет, но было ощущение будто они из разных миров. Пока Алин поступала в комсомол, участвовала в общественной жизни страны и создавала вечерние школы для отстающих, Кащей сидел в тюрьме, был коронован и вертелся в таких кругах, которые и не снились девушке. От такого мужчины нужно бежать сломя голову. Но Алина лишь придвинула к нему стул. — Ты че перепила, куколка? — Усмехнулся Кащей, внимательно следя за ее движениями. — Предупреждаю сразу, если полезешь целоваться я не чертов джентльмен и не стану останавливаться. Трахну тебя прямо на этом столе. Он тоже уже был заметно поддатый. — Дурак! — Фыркнула девушка. — Просто когда ты сказал про воровские звезды на груди, я кое-что поняла... твои наколки это как биография. Они рассказывают о твоей жизни и у каждой есть значение, так? — Умная девочка. — Одобрительно кивнул ей мужчина. — И что же ты хочешь, чтобы я рассказал тебе о своих наколках, а? — Хочу. Даже не расстегивая пуговицы, Кащей через голову стянул с себя рубашку, оголяя торс. Наколки красовались повсюду, а вместе с ними и различные шрамы. Были ужасные рубцы словно от хлыста, а были и колющие-режущие, вероятно от заточек на зоне. Может Кащей и правда был бессмертным? Иначе Алина просто не могла объяснить как он пережил все ужасы свалившиеся на него. — Ну про эту я тебя уже рассказывал. — Напомнил Кащей, указав на грудь. — Вот эта например. — Он кивнул на колючую проволоку на запястье. — Думаю тут и так все понятно, означает, что я прошел через тюрьму. Алина позволила себе нагло рассматривать каждую татуировку, про надписи она не спрашивала, тут и так все было понятно. Девушка коснулась восьмиконечной звезды расположившейся под ключицей. — Что она значит? — Татуировка лагерных авторитетов, воров в законе. Ее мне как раз и набили на коронации. На коленях у меня тоже звезды набиты, тоже знак воровского авторитета, переводится как: «Я никогда не подчинюсь властям, не встану перед ними на колени». Алина обвела указательным пальцем надпись: «кто сильнее, тот и прав» и пошла дальше. Ее внимание привлекла самая незаметная татуировка расположившаяся между большим и указательным пальцем. Она немного потерлась, но все еще можно было разглядеть рисунок жука. — А эта..? — Моя самая первая, еще в тринадцать лет набил. Дословно значит «желаю удачной кражи». Я по малолетке вором-карманником был, вот и получилось. Алина заметила четыре буквы на костяшках «Р.О.С.Т». Кащей сразу пояснил: — Аббревиатура. У меня смысл — «рано остался сиротой тирана». Некоторые расшифровывают как: «радость одна — стрелять тиранов». Значит у Кащея и семья была несчастливой... Ну конечно, если бы его холили и лелеяли, вряд-ли бы он стал «вором в законе» и отдал всю свою жизнь преступному миру. — Плохие отношения с родителями? — Что-то сегодня ты слишком много на себя берешь, кукла. Некрасиво это, ты че. — Неожиданно резко сказал Кащей, снова натягивая на себя рубашку. — Хочешь вывернуть мне душу наизнанку, а? С какой стороны не посмотри, она черная, как ночь. Алина покачала головой, видимо тема была неприятной для Кости, раз он так сразу ощетинился и стал нападать. Она примирительно подняла руки, мол «я сдаюсь» и закурила. На самом деле было приятно, что мужчина открылся... Было в этом что-то такое личное и дарило ощущение безопасности. — Уже поздно. — Заметил Кащей. — Поехали я отвезу тебя домой. — Но ты же выпил! — А ты че, боишься что-ли? Не надо, нормально же все, ну. Всю жизнь в таком состоянии гоняю и ничего, целехонький еще. Алина понятливо кивнула и накинула на себя шубу. Кащей ее не выгонял, но мягко намекал, что пора сваливать и вероятно он делал это из-за того, что девушка затронула слишком личную тему — родителей. В машине они ехали в тишине, за окном мелькали огни ночного города, по улицам прогуливались пацаны, милицейские делали обход. Музыку никто не решился включать, видимо каждый обдумывал прошедший день. Алина так уж точно. Еще утром она презирала Кащея, тряслась перед Самиром, а сейчас она знает о мужчине намного больше... Кащей же иногда поглядывал в сторону куколки. Кажется она была первой на его памяти, кому он рассказал о себе что-то личное, так еще и разрешил ей задавать вопросы. Это было ново и немного напрягало. — Слушай... а не опасно ходить с такими наколками? — Неожиданно полюбопытствовала девушка. Кащей вопросительно поднял бровь. — Ну по сути на твоем теле набита вся твоя биография и если для незнающего человека, они ничего не значат, то менты явно разбираются. — Таковы понятия. Опасно да, но по другому мы не умеем. Кащей притормозил у родного подъезда. Алина бросила взгляд на окна, надеясь, что брат ни дома. Видеть его после сегодняшнего хотелось меньше всего. Она все еще злилась из-за его неосторожных слов. Да и как не злиться, когда единственный родной человек называет тебя шлюхой и считает, что ты способен ради денег раздвинуть ноги? Алина повернулась к мужчине. — Спасибо что подвез и спасибо что сдержал свое слово на встрече с Самиром. — Искренне поблагодарила его девушка. — Правда... это очень важно для меня. Алина наклонилась, быстро поцеловала его в щеку и выпрыгнула из машины. Кащей коснулся пальцами щеки и почему его вдруг так торкнуло от невинного, почти детского поцелуйчика? Кажется он сдает позиции. Раньше Костя мог вести переговоры, пока под столом ему отсасывали, а сейчас дергался от губ на своей щеке. Пиздец блять. Заведя машину, он поехал в сторону своей квартиры, мысленно решив по пути заскочить к одной из своих подружек. Только вот какой-то черт дернул его остановиться на повороте и взглянуть в зеркало заднего вида. Может интуиция, может дурное предчувствие, но в любом случае это чувство его снова не подвело. Алина стояла у своего подъезда и разговаривала со старшим уполномоченным милицейского участка — Ильдаром Юнусовичем. — Блять... да ну нахуй...нет. — Вслух выругался Кащей, не веря собственным глазам. Однако факты говорили сами за себя. Этот гребаный мент положил ладонь на поясницу девушки и посадил ее на переднее сиденье своей машины. Неужели он снова пригрел змею на груди..? — Сука!