Приговор для грешников

Советский союз. Казань. Октябрь, 1988 год. Молодая девушка быстро перебирала по асфальту каблучками, стараясь успеть попасть под крышу прежде, чем польет дождь. Небо заволокли грозовые тучи и ливень грозился вот-вот пролиться на землю. Погода в середине октября выдалась на редкость противной, мерзкой и неприятной — постоянно лили дожди и гремел гром. — Алин! Алиночка, золотко, постой! — Раздался позади голос. Алина притормозила и оглянулась. Прямо к ней бежала пенсионерка из соседнего подъезда, местная сплетница, но в целом неплохая бабка. Баба Валя ни раз помогала семье девушке, приносила еду или давала деньги, хотя конечно после помощи, она обычно шла и трепалась со своими подружками о том в какой халупе выживают Туркины, и как ей жаль деток. — Здравствуйте, баба Валя. — Улыбнувшись, кивнула девушка. — Вы чего в такую погоду на улице? Дождь сейчас пойдет! Бабка приложила руку к сердцу, пытаясь отдышаться. — Да твой папаша снова чудит! — Сочувственно глянула на девушку та. — Нажрался и спит на лавочке, соседи уже милицию собираются вызывать. Алина поджала губы и кивнула. — Я поняла, спасибо, сейчас заберу его. — Бедное дитя, бедное... — Запричитала старушка. — Не везет вам с братом в жизни. Отец алкоголик, а мать... — Баба Валя, вам бы домой пойти. — Перебила ее девушка. — Дождь сейчас пойдет, потом поговорим, хорошо? — Ой, точно! Но ты заходи на чай и Валерку бери, покушаете хоть, а то поди голодаете. Алина покивала и пошла в сторону подъезда. Внутри все неприятно сжалось, когда она увидела своего отца храпящего на лавочке. Выглядел он отвратительно, в засаленной майке, в растянутых штанах с дырками от сигарет. Девушка подошла ближе и скривилась, когда увидела что его руки заблеваны, да и от него самого разило рвотой. Впрочем картинка мало удивляла. Да неприятно, но привычно... слишком привычно. Алина с детства видела отца таким, черт возьми, она даже и не помнила его другим, хотя соседи часто поговаривали, мол был «хорошим, работящим мужиком». Целым прорабом на местном мебельном заводе! — Пап! — Она пихнула его в плечо. — Пап, вставай! Аркадий только сильнее захрапел и перевернулся на другой бок. Желание оставить отца здесь и дать протрезветь под дождем было велико, но заболеет же ведь, а денег на лекарства у девушки не было. Алина схватила его за ногу и стянула со скамейки. Он не проснулся даже от удара о землю, продолжая прозябать в пьяном угаре. — Блять, как же надоело это дерьмо! — Выругалась девушка. — Вставай, алкоголик! Алина присела на корточки и дала Аркадию сильную пощечину. Он не пошевелился, лишь махнул рукой, словно прогоняя назойливую муху. Алина обхватила его торс руками, поморщившись от запаха рвоты и кое-как потащила отца в подъезд. Благо от своих беспробудных пьянок он сильно истощал, превратившись в ходячий скелет и весил не больше килограмм шестидесяти. По ступенькам на второй этаж подниматься было сложно, девушка все время роняла родителя, а он даже бровью не вел, все так-же храпел и пускал слюни. Дотащив его до квартиры, она всунула ключ в замочную скважину и посмотрела на Аркадия: — Ненавижу тебя... как-же сильно я тебя ненавижу. Открыв дверь пошире, она снова схватила его за торс и перетащила через порог. Сил не осталось и она села на пол в прихожей, переводя дыхание. — Алин, ты? — Послышался голос из соседней комнаты. — Вот дерьмо. Глаза Валеры опасно сощурились, когда он увидел отца в бессознательном состоянии. Схватив того за майку, брат буквально потащил родителя в сторону ванной комнаты и бросил его в ржавое, пожелтевшее корыто, включив ледяную воду. Аркадий тут-же проснулся, махая руками, в попытке спастись от холода. — Трезвей, мразота. — С ненавистью выплюнул Валера, поливая его из душа. — Ты как с отцом разговариваешь, щенок? — Заплетающимся языком, пробормотал Аркадий. — Какой ты отец, ты мразь последняя. Алина не стала слушать дальше. Впрочем брат всегда ненавидел отца за пьянки и не скрывал этого. Захлопнув дверь в ванную, она прошла на кухню и открыла холодильник в поиске чего-нибудь съестного. На дверце хранился лишь заплесневелый помидор и десяток яиц, а в остальном — хоть шаром покати! Взяв яйца, она разбила их на сковороду и села за стол. Рядом с ножкой стула пробежал таракан и девушка безжалостно его раздавила. Было тошно здесь находиться... спать с этом гадюшнике и называть его домом. Желтые обои уже отслаивались от сырости, из под холодильника ползли тараканы и повсюду валялись пустые бутылки. Ее серьезно достала эта помойка. — Валера! — Крикнула она брата. Тот вышел из ванной злой как черт. Красивые черта лица исказила ненависть, карие глаза пылали гневом и он постоянно сжимал кулаки. — Я же просил звать меня Турбо. — Пусть дружки тебя кличут как собаку, Валера. — Она специально выделила его имя, заметив, как брат закатил глаза. — Я же давала тебе деньги, чтобы ты продуктов купил и отраву от этих тварей! Парень почесал затылок. — Из головы вылетело, я на сборах был. — Даже знать не хочу ничего про твои сборы. Казань восьмидесятых стала рассветом для преступного мира. В школе рассказывали, что в городе уже орудует огромное число группировок, число которых колеблется от ста до ста пятидесяти и угораздило же ее брата попасть в одну из них. Валера Туркин теперь отзывался только на погоняло «Турбо» и ходил по району точно он гребаный король. Даже друзей детства он называл никак, кроме как «чушпаны». Это раздражало, выводило из себя, но девушка ничего не могла сделать. Валера уже слишком сильно погряз в преступных делах и недавно хвастался, что теперь он считается одним из так называемых «старших». Алина на это только качала головой, сходя с ума от собственного бессилия. Ее жизнь превратилась в непроглядный ад. Пьющий папаша. Брат, который мог сутками не приходить домой, а если и приходил то всегда с фингалом или с разбитыми костяшками. Алина старалась держаться подальше от всех этих преступных сетей, но в Казани словно все были с ними связаны. Сирены милиции в городе не затихали ни на минуту, под окнами постоянно происходили драки, группировки воевали против других группировок, а с парнем нельзя было познакомиться без вопроса «с кем ходишь?». — Да сколько можно? — Вздохнул Валера. — Мне уже двадцать один год, не надо пытаться меня контролировать. И вообще, я тут старший брат, а не наоборот. Алина закатила глаза. — А иногда ведешь себя как ребенок! — Она подошла к плите и поставила сковороду на стол. — Есть будешь? — Конечно! — Турбо шустро устроился на стуле и взял вилку. — Когда это я от еды отказывался, сестренка? — Мне только оставь, со вчерашнего дня ничего не ела. Он закивал, жадно поглощая пищу. Алина села рядом и тоже отправила в рот кусочек. Живот уже распевал серенады от приятного запаха. Ужин проходил в тишине, лишь храп отца из ванной и редкое чавканье брата нарушало могильное безмолвие. После еды, девушка отправила сковороду в раковину и обернулась к брату: — Так может все-таки сходишь в магазин? Шесть яиц это все, что осталось у нас дома из еды. — Без проблем. — Он вынул из кармана два рубля, которые ранее ему дала сестра. — Что нужно брать или мне по своему усмотрению продукты набирать? — Ага, тогда у нас в холодильнике будут одни полуфабрикаты и пиво. — Усмехнулась девушка. — Возьми круп побольше — гречку, рис, манку. И еще обязательно макароны. Ну и килограмма два картошки, хлеб тоже нужен, а еще если мясо дешевое будет тоже возьми. — И все? — На большее денег и не хватит. Валера прошел в прихожую, одевая свои поношенные кроссовки. — И зачем ты работаешь, если денег даже на еду не хватает? Алина застыла и ее лицо исказилось в такой гримасе, словно она только что получила болезненный удар под дых. Она хоть как-то пыталась свести концы с концами, даже в институт после школы не пошла, лишь бы на работу взяли. Было чертовски неприятно слышать такие слова от брата, который собственно жил на деньги заработанные девушкой. — А ты вообще не работаешь! — Заметила она, поджав губы. — Мне и ОПГ нормально денег приносит. Алина грустно покачала головой. — Только я этих денег не вижу, хоть бы раз продукты домой купил или электричество оплатил! Ты думаешь мне нравится по десять часов в день торчать на работе и получать копейки? Алина отвернулась. Она не часто говорила о своих переживаниях, потому-что знала — до них никому нет дела. Брата волновали только пацаны, подружки и группировка. Непутевый папаша отрывается от бутылки только в том случае, если ему нужно отлить. А больше близких то у девушки и не было. Да и времени на самобичевание и жалость к себе не оставалось из-за работы. — Алин.. — Позвал ее Валера. — Я... — Ничего не говори. — Перебила она брата. — Иди в магазин, все нормально. Алина быстрым шагом пошла в ванную. Перешагнув через пьяное тело, она подошла к раковине и набрав в ладони холодной воды, окатила ей лицо. Из отражения на нее смотрела уставшая девушка, девятнадцати лет. Под глазами залегли темные круги от недосыпа, лицо осунулось и даже ее волосы шоколадного оттенка, которым когда-то все завидовали — поблекли. Алина не могла назвать себя красивой, скорее она была обычная и излишне худая. Баба Валя, та соседка частенько называла ее «суповым набором», а брат в шутку говорил, что у нее ни груди, ни задницы. Зато с лицом ей повезло — чуть вздернутый аккуратный носик, большие карие глаза и острые скулы, хотя последние появились из-за недоедания. Позади раздался мученический стон. Алина презрительно скривила губы, глянув на отца. Майка на нем задралась почти до шеи, оголив впалый живот и торчащие ребра, а под ним самим расползалась лужа блевотины. Девушка быстро подбежала к родителю, перевернув его на бок, чтобы не захлебнулся в рвотных массах и схватила половую тряпку. От запаха ее и саму затошнило. Она устала, правда устала. Хотелось просто лечь на кровать и не вставать неделю, забить на волнение о брате, забыть про беспомощного отца и наплевать на неблагодарную работу. Вскоре вернулся Валера. Алина встала у холодильника, раскладывая купленные продукты по полкам и тихонько насвистывала себе под нос незатейливую мелодию одной из песен ДДТ. Брат почему-то не уходил, мялся за ее спиной и нависал над душой. Через пять минут девушка не выдержала и обернулась. — Тебе что-то нужно..? Валера замялся и вытащил из кармана банкноту в сто рублей. Алина распахнула глаза, давно она не видела таких денег. — И.. что это? — Ну.. деньги. — Неуверенно отозвался Турбо. — Мы недавно на делюгу ходили, вот и мне перепало. Оплати там счета или себе прикупи одежды, а то ходишь в заштопанных джинсах. — Валер, не надо. — Она покачала головой. — Я просто сорвалась, оставь себе. Турбо упрямо схватил ее за руку и вложил банкноту в ладонь сестры. — Ты права, это я должен заботиться о тебе, а не наоборот. Бери. Знаю тебя раздражает мой способ заработка, но из-за этих денег никто серьезно не пострадал. Возьми. Алина не смогла отказаться. Она любила подарки, любила деньги, а мысль о новой одежде приводила ее в восторг! Улыбнувшись, девушка шагнула вперед и прижалась к груди брата, заключив его в объятия. Турбо ласково чмокнул ее в макушку и погладил по спине. — Я бываю говнюком, но я правда тебя люблю. — Признался он. Алина хихикнула и кивнула в подтверждение его слов. Она тоже любила брата, любила его больше всех на свете и не представляла своей жизни без этого засранца, который постоянно доводил ее до нервных срывов. Она еще секунду побыла в объятиях Турбо и отстранилась, пока их неожиданный «всплеск любви друг к другу» не перерос в киношно-сопливые объятия. — Потрачу я пожалуй неожиданный куш на новые шмотки. — Пробормотала девушка, раздумывая над тем, что ей нужно купить. — А то почти вся одежда износилась. — А это правильно, мелочь. — Согласился Турбо. — Может приоденешься и парень появится. А то все одна, да одна. Еще немного и я стану звать тебя пуританкой. Алина хихикнула и пихнула брата в плечо. — Ну а че? Ты же у нас раньше почетной комсомолкой была, может тебе там мозги промыли и теперь ты недотрога, которая избегает любых мужчин. — Не позорься, Валер... В комсомоле совсем не этим занимаются. — Рассмеялась девушка. — Если спросят когда-нибудь, ты лучше рот закрытым держи, умнее покажешься. — Стерва. — Идиот. — Не осталась в долгу она.

* * *

Этим же вечером, Алина подошла к домашнему телефону и набрала номер своей единственной подруги. После долгих гудков, трубку сняла коменда общежития и попросила подождать, пока она позовет Наташу. — Алин, привет! — Спустя пару минут, раздался голос подруги. — Привет, есть планы на вечер? — А у тебя есть предложения? — В голосе слышалась улыбка. — Помощь нужна, хочу по магазинам пройтись, мне нужен совет подружки. По ту сторону раздался счастливый и очень громкий визг. Алина даже отодвинула телефон от уха, боясь оглохнуть. Наташа, ее единственная подруга еще со школы, любила шопинг и могла бродить по магазинам часами. Частенько она пыталась затащить с собой и Алину, но та в силу своего денежного состояния обычно отказывалась. Зачем душу зря травить? — Ты серьезно?! О, наконец-то! Встретимся через двадцать минут у коробки. Алина даже слова не успела вставить, как звонок прервался. Да... вечер обещал быть долгим и плодотворным. Быстро сунув ноги в сапожки на каблуке, девушка накинула пальто и выскочила из квартиры, сжимая в ладони дарованную сторублевую купюру. Честно признаться она никак не ожидала от брата подобного жеста. Впервые за много лет она снова почувствовала себя девушкой, а не просто домработницей. — Алинка! Алина обернулась на возглас и тут-же попала в объятия подруги. С Наташей они сдружились еще в школе, вместе хотели поступать в институт на медицинский, однако судьба распорядилась иначе — Наташа поступила, а вот Алине повезло меньше. Но общение между девушками не исчезло, они по-прежнему каждый день созванивались, выбирались на прогулки и устраивали ночевки, делясь сплетнями. — Что это с тобой произошло, раз уж сама Алина Туркина позвала меня по магазинам? — Заинтересовалась Наташа. — Неужели влюбилась? Они пошли по аллее в сторону центра города. — Мне не до любви, сама знаешь. — Сейчас не до любви, а потом поздно будет! Останешься в старых девах и все. — Ты говоришь как мои соседки-пенсионерки. — Заметила Туркина. — Вот именно, прислушайся к умным людям! — Настаивала Наташа, хихикая. — А если серьезно, чего вдруг ты решила обновить гардероб? — Валера расщедрился, сто рублей дал. — Чего?! — Сама в шоке, правда это все что у меня есть, поэтому давай найдем магазин по экономнее. Наташа на мгновение задумалась. — А погнали на барахолку? Там все очень дешево, но качественно! Я видела там сапожки за двадцать рублей, хотя в магазине такие пятьдесят стоят. Алина даже спорить не стала, она редко ходила по магазинам. Обычно соседки могли занести что-то оставшееся от своих дочерей, например это пальтишко из Югославии. Алина поджимала губы от таких подачек, но никогда не отказывалась. В конце-концов у нее и правда не было лишних денег на шмотки и приходилось как-то справляться. Хотя ее до сих пор коробило от того дня в школе, когда учительница литературы решила помочь нищенке. Чертовски отвратительный день выдался. Тогда Ирина Геннадьевна при всем классе заявила, дескать бедная Алиночка в порванных колготках ходит зимой — помогите девочке кто чем может. И на следующий день начался сущий ад... одноклассники несли ей тетради, ручки, кто-то поделился обедом, девочки приносили свои старые платья и колготки. Вроде заботливый жест, но делали они это с таким видом, словно кость бездомной собаке бросали. — А что с братишкой то твоим случилось? — Заинтересовалась Наташа, идя под руку с подругой. — Я помню ты говорила, что Валерка как «пришился» совсем изменился. — Видимо мои слова о том, как я заебалась работать за всех подействовали. А может совесть проснулась... не знаю. — Главное чтобы его совесть снова не заснула. — Это точно. — Задумчиво пробормотала Алина. — А у тебя как дела? Как институт, личная жизнь? — В институте запара! — Начала жаловаться девушка. — Ты не представляешь, у нас практика в больнице началась, это какой-то кошмар. Ладно пневмонию лечить, но к нам так часто дети попадают. Подростки эти из группировок. Алина поджала губы. Она хоть и была далека от дел группировок, но точно знала об ужасах, в которые дети добровольно ныряют с головой. Ей ни раз приходилось обрабатывать раны брату, однажды даже с ножом в ноге пришел и умолял не звонить в скорую. Рыдая от ужаса, девушка все-таки помогла Валере, но жить с каждым днем становилось только страшнее. Она все ждала, что ей однажды позвонят из морга и пригласят на опознание. — А на любовном фронте как..? — Тишь да гладь. После расставания с Альбертом, пока не готова к новым отношениям. — Ответила Наташа. — Да и куда не плюнь, повсюду парни из банд. А я нормальной жизни хочу! — Прекрасно тебя понимаю... а зна... Алина не успела договорить, когда перед ними вынырнуло четверо парней. Малолетки еще, лет тринадцать-четырнадцать не больше. Девушка даже удивленно выгнула левую бровь, как-бы спрашивая какого хера им надо. — Куда идете, красавицы? — Спросил один из мелких. Алина не сдержала усмешки. — Малыш, ты бы домой шел, а то мультики пропустишь и родители а-та-та сделают. — Парни, смотрите, у нас тут смелая козочка! — Ребята рассмеялись, обступая девушек со всех сторон. — А знаете дамы, что это наша улица и чтобы пройти дальше, нужно заплатить? — Чертовы группировки. — Выругалась Наташа, не желая вступать в конфликт. — И сколько нынче проход стоит? Алина остановила подругу жестом руки. Еще она перед какими-то малолетками не распиналась! Долгие годы не самой лучшей жизни, научили держать голову высоко в любых ситуациях и не прогибаться. Она подошла ближе к мальчишке, который больше всех говорил и схватила его за подбородок. — Универсамовский? — А тебе какое дело? — Нахмурился он, стряхнув ее руку с лица. — Значит универсамовский. — Закивала Алина. — Брат мне говорил, что женщин вы не трогаете, дескать не по-пацански это. Видимо ошибся. Хотя может он просто не знает, я ему обязательно передам, лица ваши я запомнила. Алина в полной мере насладилась сменой эмоций на лице мальчишек, там промелькнул и испуг, и недоверие и какая-то насмешка. Они явно не понимали кто перед ними стоит. Туркина и сама удивилась своей выходки, то есть она ненавидела группировки, а сейчас буквально козыряет братом и наслаждается своей приближающейся победой. — Череп, пошли. — Потянул «главного» один из мальчиков. — Заткнись, Ералаш! — Отмахнулся от него так называемый «Череп». — Может девка на понт нас берет, а? Алина усмехнулась. — Мой брат ваш старший, придурки. Валера Туркин. — Турбо?! — Воскликнул Ералаш. — Турбо твой брат? Теперь уже все четверо отошли чуть подальше, хотя все еще старались держаться ровно и не показывать страха, как и полагалось «пацанам». Однако глазки то бегали! Все боялись получить по лицу от старшего и не только за сестренку, но и за то, что девушек разувают. У них было одно негласное правило — баб не трогать. — Теперь мы можем пройти или мне все-таки вывернуть карманы? — Насмешливо уточнила девушка. Череп отступил в сторону. — Свободны. — Бросил он. — О, премного благодарна, милейший. — Склонила голову в шутливом поклоне девушка и взяла Наташу под руку. — Пойдем, дорогая, у нас шопинг. Некоторое время они шли молча, чувствуя взгляды прожигающие спину, однако стоило им завернуть за угол, Наташка остановилась и громко рассмеялась. — Ну ты даешь! Это было очень круто. — Все-таки есть плюсы в том, что твой брат связан с преступниками. — Сказала Алина, поправляя пальто. — Да и малолетки же они, еще я им деньги не отдавала. — Ну не знаю.. мелкие конечно, но у нас в больницу недавно доставили одного из старших с «Дома Быта», так оказалось его такие-же подростки отделали. Алина покачала головой. В страшное время они жили. Повсюду группировки, слишком много преступников на одну маленькую Казань! Убийства в городе происходили с пугающей периодичностью, по ночам слышались выстрелы и сирены, да и стоит ли говорить, как город содрогался, когда одна группировка шла против другой? — Ненавижу этот город. — Призналась Алина. — Вот бы уехать куда. — Да ладно тебе... — Ободряюще буркнула Наташа. — Да честно, достало все! На улицу не выйти вечером, обязательно кто-нибудь докопается. Либо такие вот придурки, либо маньяки желающие залезть тебе в трусы. А еще отец, брат... дерьмовая работа и хроническая усталость от жизни. О, это я еще не сказала про то, что меня поперли из комсомола и я не поступила в институт. Наташа грустно вздохнула и ее миловидное личико исказила печаль. Алина раздраженно выдохнула, злясь на себя за очередной срыв. Да что с ней сегодня такое?! То молчит годами, как рыба, то рассказывает о своих переживаниях второй раз за день. Идиотка. — Забудь ладно? Пошли лучше на рынок, пока он еще открыт. — Алиночка... — Просто пошли. На местной барахолке было не протолкнуться. Рядами, под навесами стояли столы заваленные одеждой, украшениями и всякими безделушками. Алина даже растерялась, не часто ей доводилось бывать в таких местах. Зато Наташа чувствовала себя как рыба в воде и точно знала где товар хороший, а где нет. Она целенаправленно вела подругу от стола к столу, рассматривая одежду. Алина запыхалась уже через полтора часа, но все еще покорно подхватывала выбранную подругой одеждой и скрывалась в импровизированной примерочной, то есть за тоненькой шторкой. Чего она только не перемерила — юбки, платья, брюки, спортивные костюмы, десять пар обуви, несколько зимних курток, а Наташка все не успокаивалась. И ведь умудрялась находить хорошие вещи, по дешевому ценнику. А как она торговалась с местными барыгами, ну загляденье просто! Алина только и успевала ошарашенно хлопать глазками, когда ее миленькая подружка-блондинка с лицом ангела, сбивала цену с видом опытной торгашки. — Ну куколка просто! — Восхитилась Наташа, когда Алина вышла из-за шторки в очередном подобранном наряде. — Глаз не оторвать! Продавец армянской наружности закивал. — Мечта, а не девушка, хоть прямо сейчас в жены бери! Алина проигнорировала восклицания продавца и посмотрела на свое отражение в заляпанном зеркале. Стоило отдать Наташке должное, она действительно разбиралась в моде и смогла подобрать такой образ, что тот скрывал ее излишнюю худобу и подчеркивал достоинства в виде длинных ног и узенькой талии. — Может уже хватит? — С надеждой спросила девушка. — Мы наверно пол рынка скупили! — Она демонстративно кивнула в сторону пакетов. — Мы еще платье тебе не выбрали. Алина закашлялась. — У меня два платья в пакетах! — Да я не про повседневные. — Снисходительно объяснила Наташа. — Тебе нужно что-то вечернее, на дискотеку в ДК сходить или на свидание. Пойдем, видела я одно, на тебя сядет идеально. Домой Алина возвращалась уставшей и довольной. Пять пакетов в руках дарили приятную тяжесть и поднимали настроение. Открыв дверь своим ключом, девушка зашла в квартиру и заметила, что тело отца из ванной исчезло — наверняка уже проспался и пошел искать где опохмелиться. Зато на шум, из комнаты выглянул брат и громко присвистнул, заметив пакеты в руках сестры. — Смотрю прогулка по магазинам удалась. — Так точно. — Лениво улыбнулась девушка. — Я кстати спросить у тебя кое-что хотела. Валера заинтересованно вскинул бровь. — Ты говорил, что у вас в ОПГ запрещено девушек цеплять или я ошиблась? Алинка не горела желанием подставлять малолеток и жаловаться брату, но раз те смели обворовывать одиноких девушек, то должны и последствия принимать. Валера после вопроса сестры заметно напрягся и шагнул вперед, угрожающе сощурившись. — Что случилось? — Мы пока с Наташей шли, до нас четверо малолеток докопалось. С нашего района, лет тринадцать не старше. Валера сжал челюсти, отчего у него по лицу заходили желваки. — Вот-же скорлупа оборзевшая! — Скорлупа? — Растерянно переспросила девушка. — Ну мелкие, мы так молодняк называем. Ребята постарше это «супера» и есть «старшие», как я. — Объяснил Турбо. — Так что там было? — Денег за проход потребовали. — Пожала плечами Алина и прошла в комнату, раскладывая новенькие вещи по полочкам в шкафу. Даже не видя лица брата, она спиной чувствовала его недовольство. Волны гнева исходили от него с такой страшной яростью, что казалось он вот-вот потащит сестру в свое «логово» и заставит так называемую скорлупу перед ней извиняться. Хотя подобное отношение льстило, было приятно почувствовать себя защищенной. — Я надеюсь ты им ничего не стала платить? — Нет, сказала, что ты мой брат и они отстали. — А внешность запомнила или может погоняла их? — Одного Череп звали, второго Ералаш. Остальные двое в основном молчали. — Понял. — Валера закивал, уже мысленно готовясь отправиться в качалку. — Ничего... сегодня фанеру им пробью за этот зихер, чтобы впредь неповадно было. Алина закатила глаза, слыша тюремный жаргон из уст Валеры. Половину слов она не поняла, зато поняла, что малолеткам обязательно достанется. Пусть хоть брат их жизни научит, раз родители не преуспели. Наверно впервые за последние годы, она порадовалась, что брат у нее не просто пацан со двора, а «старшой». — Ты это, Алин, если докапываются, говори, что с универсамовскими. А спросят с кем ходишь, говори «с Турбо». — Попросил Валера. — Пацаны обычно к чистым девушкам не пристают, но разное может случится.

* * *

Время уже давно перевалило за полночь. Отец так и не появился, а брат умотал к пацанам. Алинка наслаждалась одиночеством, перемерив всю купленную одежду и убралась в их с братом комнате. На кухне она отмыла плиту и поставила готовиться суп на завтра, чтобы утром перед работой не мучиться с завтраком. И тут, как гром среди ясного неба — под окнами раздался многоголосый вой умирающих тюленей. Алина подлетела к окну и увидела тех четверых малолеток, только теперь под глазом каждого расцветал внушительный фингал. Они стояли в ровную шеренгу, голосили песню «Седая ночь», а Валера, точно гребаный дирижер контролировал каждый их звук и постоянно велел петь громче. — Соседей разбудите! — Рассмеявшись, крикнула она. — Выходи, сестренка, пацаны хотят пару слов тебе сказать. — Отозвался Валера и дал каждому ласковый подзатыльник. — А вы не халтурьте, громче пойте — громче! Алина не смогла сдержать смех. Быстро накинув на себя кардиган, она выбежала из квартиры прямо в домашних тапочках, слыша пение даже в подъезде. Стоило ей выйти, мальчишки запели громче! И снова седая ночь, и только ей доверяю я. Знаешь, седая ночь, ты все мои тайны. Но даже и ты помочь не можешь, и темнота твоя Мне одному совсем, совсем ни к чему. — А ну заткнитесь нахрен! — Крикнул из окна сосед. — Сейчас милицию вызову! Валера велел дяде Боре заткнуться самому и продолжил дирижировать «местным хором группировщиков». Алина тихонько посмеивалась, сложив руки на груди и только когда песня закончилась, она уточнила: — И что все это значит? — Я провел воспитательную беседу со скорлупой и они осознали всю тяжесть своей ошибки. — Пояснил Валера, а мальчишки на его словах одновременно потрогали свои набухающие синяки. — Вот, теперь они раскаялись и обещают больше так не делать. Алина посмотрела на подростков, стоящих с виноватым видом. — И они хотели бы принести тебе презент. — С нажимом добавил Валера, выписав каждому профилактического пенделя. — Да... — Вперед вышел Череп и порывшись в карманах, достал оттуда горсть монет. — Мы, универсамовские баб не трогаем, просто бес попутал. Алина не стала противиться и забрала деньги, которые мелюзга наверняка отобрала у менее везучих девушек. — И это тоже возьми. — Сказал Ералаш, протягивая ей букетик только собранных цветов. На некоторых даже остались корни со шмотками земли. — Вы что, клумбу бабы Вали обворовали? — Рассмеялась Туркина, заметив слишком знакомые октябринки. Валера поиграл бровями, как-бы говоря «все может быть». Алина со смешком приняла дар, уже представляя как завтра баба Валя будет бушевать и кидаться на каждого соседа с претензиями. За свои цветочки эта женщина убивать готова! Девушке вдруг вспомнился момент, как эта пожилая старушка, веником избила ее отца, когда тот после очередной пьянки, заснул в ее клумбе. — Можно было просто извиниться. — Заметила девушка. — Необязательно устраивать шоу. — Пацаны не извиняются! — Впятером воскликнули они.