Приговор для грешников

Дни шли своим чередом. Октябрь подходил к своему концу, шли проливные дожди, иногда выпадал снег, группировки все так-же держали город в страхе и все больше детей примыкали в ряды преступников. У Алины тоже ничего не менялось, дни проносились калейдоскопом однотипных событий — пьяный отец, побитый брат, нехватка денег и неблагодарная работа. Работала она в небольшом киоске у дома и скучать здесь не приходилось. Соседки, местные бабки и простые знакомые любили потрепаться, так что девушка знала все сплетни. Например сегодня она услышала о том, что Катька из третьего подъезда в подоле принесла и папаша ее из дома выгнал, а дядя Толя снова напился и его посадили в обезьянник на пятнадцать суток за непристойное поведение. Правда девушка не знала зачем ей эта информация, но зато рабочий день проходил быстрее за бессмысленной болтовней. Уже под конец смены колокольчик над дверью снова приветливо звякнул, оповещая о новом покупателе. Алина подняла глаза, разглядев красивую и цветущую молодую девчонку — ее ровесницу. На девушке красовалось новенькое кашемировое пальто, высокие сапожки, укладка и легкий макияж. А ходила она так, словно плыла. Алине потребовалось несколько секунд, чтобы узнать в незнакомке свою одноклассницу. — Алинка, ты? — Воскликнула Рита, расплывшись в улыбке. — Ох, не ожидала тебя здесь встретить! — Взаимно. Алина поджала губы, рассматривая бывшую одноклассницу. В школе они не общались, вертелись в так сказать разных круга — Рита еще с класса шестого начала гулять с мальчиками, а вот Алину больше интересовала учеба и будущее. — Что будешь брать? — Стараясь увести разговор, поинтересовалась Туркина. — Ой, да мы столько не виделись! Давай хоть поговорим, как дела у тебя? — Отмахнулась Рита и облокотилась на прилавок, не сводя пронзительного взгляда с одноклассницы. — Как так получилось, что староста, пионерка и комсорг школы теперь работает продавщицей в киоске? Алина почувствовала горечь во рту. Все учителя в школе пророчили ей светлое будущее, гладя по головке «умненькую девочку, гордость школы и отличницу». Она ездила на олимпиады, выступала на всех мероприятиях, ее даже комсоргом школы назначили. И вот она здесь... умеет же судьба задницей повернуться. Однако внешне, девушка никак не показала своего замешательства и лишь приторно улыбнулась, намотав локон темных волос на указательный палец. — Я бы попыталась тебе объяснить, но боюсь это слишком скучная история. — Лаконично увильнула она. — Ты лучше про себя расскажи! — Алина знала, Рита обожает болтать о себе и точно не удержится. — Да что о себе? Я вот замуж вышла. — Она продемонстрировала дорогое колечко с внушительным бриллиантом по центру. — За кого? — Да ты его не знаешь, он заведующий кафедрой в консерватории. — Рита мечтательно улыбнулась, поглаживая колечко. — Так любит меня! Все-все покупают. Представляешь, недавно ездил в Болгарию и смотри какое пальто мне привез. А зимой мы с ним в Чехословакию собираемся, на работе путевки выдали как заслуженному работнику. Алина улыбнулась, игнорируя болезненный угол где-то в районе груди. Вот только зависти ей не хватало! Жизнь складывалась просто идеально, девчонка, которая едва школу закончилась и имела репутация блудницы — замужняя женщина. Причем замужем она не за каким-то алкашом, а за уважаемым человеком! А Туркина? Она всю жизнь посвятила образованию, выбивала себе место в обществе и сама облажалась. «Соберись, блять... еще расклеится не хватало» — Мысленно приказала она себе, впившись ногтями в ладони. Алина ненавидела чувство зависти, но она постоянно его испытывала. Например в школе, на линейке, когда родители стирали с щек слезы смотря на своих детей, а она в толпе не находила никого близкого. Или когда одноклассники рассказывали кто и куда из них поедет отдыхать летом. Отвратительное чувство. А Рита все трещала и трещала, не замолкая. Так Алина узнала, что почти все их одноклассницы замуж повыскакивали, некоторые уже обзавелись детьми, другие же уехали в столицу в поисках лучшей жизни. Кажется у всех была жизнь и только Туркина застыла во времени, не в силах двинуться с места. Жалкое зрелище. — Ну а вы с Наташкой то как? — Полюбопытствовала Рита. — Вы же с класса четвертого грезили врачами стать, поступили в институт? — Да. — Солгала Алина. — Второй курс уже. — Молодцы, молодцы. Никто не сомневался, что у вас получится. Алина поджала губы. — Да... слушай, Рит, мне закрывать магазин пора и еще конспекты писать. — Уклончиво начала она, желая поскорее завершить разговор. — Точно, прости! Но мы обязательно должны как-нибудь встретиться и нормально поболтать. Все-таки столько лет учились вместе, а может встречу одноклассников организовать, что думаешь? Ты же всегда у нас была самой инициативной! Алина поежилась от перспективы встретиться лицом к лицу со всеми одноклассниками и врать им в глаза о том, как удачно складывается ее жизнь. Врать, что она поступила в институт, исполнила свою мечту и живет припеваючи, поселившись в общежитие. Врать, что ее жизнь не такая жалкая, как есть на самом деле. — Пока времени совсем нет, но может позже. — Выдавила она из себя еще одну улыбку. — Так зачем ты в магазин то зашла? Рита усмехнулась, хлопнув себя ладонью по лбу. — Точно! Мне две пачки сигарет «ВТ». Алина положила на прилавок сигареты. — С тебя один рубль и шестьдесят копеек. — Сдачи не надо. — Она передала ей два рубля и взмахнув волосами, пошла к двери, цокая высокими каблучками по полу. — Увидимся! — Ага... Стоило Рите покинуть киоск, Алина подошла к двери и тут-же перевернула табличку с «открыто» на «закрыто». Внутри разрастались неприятные эмоции и ей ужасно хотелось вернуться домой, закрыться в комнате и не выходить оттуда до утра. Было чертовски больно видеть обломки своих надежд и не иметь возможности их склеить. Алина ведь правда старалась... Она еще в детстве записалась в октябрята, потом в начальной школе перешла в пионеры, а оттуда в четырнадцать лет в комсомол попала. Староста класса, комсорг школы, отличница с золотой медалью, активистка с огромными надеждами и мечтами. Как выяснилось с несбыточными. После школы все как-то навалилось. Из комсомола поперли из-за того, что выяснилась обстановка в ее семье. Брат преступник, а отец пьяница... ее под шумок и выкинули. Конечно и раньше догадывались, что Алинка не от счастливой жизни в одной и той-же одежде ходит, но когда собственными глазами все увидели — послали к черту. Да и с институтом она пролетела, заочно ей учится не позволили, а по-другому Туркина и не могла. Нужно было работать, чтобы прокормить себя и отца с братом. Короче рассыпалось все на глазах. Рухнуло подобно карточному домику. Алина вернулась домой в седьмом часу и ее настроение снова пошатнулось. С кухни доносились пьяные возгласы и обрывки какой-то песни. Поджав губы, она заглянула на кухню, увидев отца в компании собутыльников. На столе стояла водка, закуска сделанная из продуктов купленных девушкой, а из раковины доносился запах рвоты. Алина напряглась, превратившись в натянутую струну. — О, доченька домой пришла! — Растягивая гласные, протянул Аркадий и махнул девушке рукой. — Айда к нам, присаживайся, не обижай стариков. Нервы заклокотали в глотке, словно дикая птица запертая в клетке. Алина просто застыла, смотря на всю эту вакханалию и ощущая поднимающийся в груди гнев. — Ничего себе, Аркаша у тебя младшая вымахала! — Рассмеялся собутыльник отца, мазнув по девушке сальным взглядом. — Жених то есть уже поди, а? Алина все еще не двигалась, точно хищник готовящийся к прыжку. — А я помню ее совсем крохой! — Пьяно заржал третий мужик. — На коленках у меня сидела и стишки рассказывала. Алиночка, айда присаживайся, можешь даже на коленки. Мужики заржали, даже родной отец поддержал своих собутыльников одобрительным хохотом и поманил дочь рукой, призывая присоединиться. Аркадий даже удосужился достать еще один стакан, дунул в него, стряхивая несуществующую пыль, налил водки и поставил его на край стола. — Айда, выпей! — Призвал он. — Сегодня папка добрый, разрешает. Посидишь хоть с культурными людьми, выпьешь, а то поди твои малолетки только и умеют пиво за гаражами глушить. Натянутая точно струна, Алина подошла к столу, ненавидящим взглядом сверля стакан. А затем что-то в ней надтреснуло и она плеснула водку в лицо родителя. Он тут-же заорал от жжения в глазах: — Сука бешеная, ахуела совсем?! — Рявкнул он, бросившись к раковине. — Да я тебя блять убью, гадюка! Один из собутыльников видимо решил помочь приятелю, но Алина воспылавшая гневом ударила его по голове тем самым стаканом и кинулась к отцу, заколотив кулачками по его спине. Слезы набежали на глаза, гнев от собственного бессилия душил, а накопившаяся за долгие годы ненависть, наконец нашла свое освобождение. — Ненавижу тебя! — Не переставая наносить удары, закричала она. — Ты просто жалкое подобие человека, ты посмотри во что ты превратился?! Ты уже десять лет из запоя не выходишь! Гадишь под себя, блюешь по всему дому, а еще приводишь сюда своих сраных дружков, позволяя им пускать шуточки в мой адрес? Алина уже рыдала, кричала, била его, пока ее не остановилась сильная пощечина. Она свалилась на пол, ударившись затылком о дверцу холодильника. Перед глазами замелькали разноцветные пятна. Девушка на мгновение потерялась. — Ты че, дрянь, берега попутала?! — Вытягивая ремень из брюк, рявкнув Аркадий. — Сейчас я тебя научу, как со старшими нужно разговаривать! Он замахнулся ремнем и толстая железная бляшка ударилась о плечо девушки, порвав кожу. Собутыльники папаши заулюлюкали, поддерживая пьяного приятеля. Алина резко уклонилась в сторону и бросилась бежать в сторону прихожей. У нее было одно большее преимущество — она была трезва. Пока Аркадий собирал каждый косяк, ударяясь о стены и падая, девушка вбежала в свою спальню и приставила стул к двери, подперев ее. Оглушительные удары обрушились на дверь, вместе с пьяными криками ненависти. Кажется папаша даже попытался выбить дверь, но последующий грохот указал на то, что упал он сам. — Сучка драная, проститутка малолетняя! — Заорал он, еще раз стукнув по двери. — Только блядь попробуй выйти из комнаты, я тебя убью. Будешь знать как с отцом говорить. — Правильно, Аркаша, так с этими бабами и надо. — Поддержал его собутыльник. — Они человеческого языка не понимают, пока пару раз не ударишь — ничего не добьешься. — Да, это точно. — Добавил второй. — Жена моя характер свой начала показывать, так ее выпорол как сидорову козу и все! Послушная ходит, дома порядок, в холодильнике всегда водка стоит, еда готова. Алина всхлипнула и закрыла уши руками, лишь бы не слышать эти разговоры. Ее всю трясло от пережитого стресса, плечо саднило, а из глаз не переставая текли слезы. Она сама не ожидала что кинется на отца. Одно дело ругаться на него, когда он пьяный вдрызг и двух слов связать не может, и совсем другое — вот так, когда он может дать сдачи. А еще и при его собутыльниках... Туркина поежилась, представляя, чем все могло закончиться если бы она не успела убежать. Раньше такое происходило частенько. Напившись, Аркадий использовал сына в качестве личной боксерской груши, пока Валера не повзрослел и не научился бить в ответ. А когда братишка стал пропадать с группировкой, папаша переключился на дочь. Благо в последнее время все затихло. Аркадий допился и уже едва-ли мог оторвать задницу от кресла. Он напоминал саму смерть, такой-же костлявый, с осунувшимися щеками и выглядящий как ходячий разлагающийся труп. Точно гребаный зомби из Ромеровских фильмов. Вскоре голоса мужчин переместились на кухню и дом снова наполнился звоном бокалов и пьяными восклицаниями. Алина наконец подошла к зеркалу, разглядывая уровень трагедии. Синяков на лице не было, лишь губа слегка треснула. Зато плечу досталось серьезно, а вместе с ним пострадала и новенькая черная кофточка. Увесистая бляшка ремня порвала рукав и за одно кожу, оставив глубокую рану из которой безжалостно хлестала кровь, заливая собой совсем недавно купленную вещь. Алина зажала плечо рукой и пошла к столу, где хранилась небольшая аптечка, как вдруг в прихожей раздался звон домашнего телефона. Выходить из спальни и рисковать не хотелось. Конечно была велика вероятность того, что отец уже достаточно выпил, чтобы забыть об инциденте, но девушка как-то не горела желанием проверять. Она замерла, вслушиваясь в надоедливый звон. Спустя минуту телефон затих, а затем снова зазвонил. С кухни все так-же доносились пьяные разговоры. Рискнуть или не рисковать..? Кто-то очень настырный позвонил уже в третий раз. Алина медленно подошла к двери, убрала стул и проскользнула в прихожую, где на трельяже разрывался телефон. Сердце бешено билось в груди, девушка то и дело поглядывала в сторону кухни, опасаясь появление родителя или его дружков. Но телефон она все-таки подняла. — Слушаю. — Наконец-то! — Раздался взволнованный голос брата. — Алин, помощь позарез нужна! Выручай, больше некому. Туркина тут-же напряглась. — Что случилось? — Близкого моего ранили, а у нас тут ни одного врача! — В голосе слышалась паника. Алина напряглась, ощущая нехорошее предчувствие. Разве этот день мог стать еще хуже? Ей даже показалось, что судьба решила пошутить, устроив расслабившейся девушке персональный ад. Сначала одноклассница, потом папаша с дружками, а теперь и ранение. Алина даже не удивится, если ей прямо сейчас в комнату прилетит ракета или их пятиэтажка загорится. — Так в больницу везите, мне почему звонишь? — Облизав губы, спросила девушка. — Нельзя в больницу, вопросы появятся. — Нетерпеливо пробормотал Валера. — Черт, ты же постоянно меня латаешь, помоги. — Я не врач! — Но ты волонтером в больнице с класса шестого работала. — Я утки выносила и пневмонию лечила, а не раны штопала! А если там все серьезно? — Алин, выручай, пацан совсем плох, умирает кажется. — Турбо на мгновение замолчал. — Я тебя как брат прошу, помоги мне. Алина раздраженно выдохнула, не веря, что уже мысленно согласилась на эту авантюру. Ну не могла же она брата бросить... а вдруг и он ранен? Если так называемый «близкий» пострадал, то наверняка они все вместе на очередную драку ходили. Однако внутри все еще силились сомнения. Девушка всегда мечтала стать врачом, устроилась волонтером в больницу, изучала анатомию и биологию, но черт! Она им не стала... — Я приду. — Сдалась она. — Где вы? — Мы в нашей качалке. — Ты думаешь я знаю где это? — Блять, точно. — Валера помешкал. — Иди к коробке, я за тобой кого-нибудь из скорлупы отправлю. Алина повесила трубку и едва успела потянуться к обуви, как позади послышались шаги. Она сглотнула и вылетела из квартиры за секунду до того, как рука отца успела схватить ее за волосы. Верхняя одежда и обувь остались в квартире. В спину прилетело несколько ругательств, но девушка уже не слышала, старательно перепрыгивая лужи в пушистых домашних тапочках, которые ей подарила Наташа. Она зябко поежилась от холода, заметив впереди коробку, где пацаны обычно играли в хоккей и мысленно понадеялась, что их так называемая качалка находится не далеко. Еще издалека, девушка заметила два мелких силуэта и один из них был ей знаком. Тот мелкий пацан, обворовавший клумбу тети Вали — Ералаш кажется, а рядом с ним шествовал незнакомый мальчишка в синей куртке. — Алина! — Воскликнул Ералаш, остановившись рядом. — Пошли скорее! Дела там совсем плохи, кажется Зима умирает. Алина сглотнула и ускорилась, стараясь поспевать за шустрыми парнями. Внутри все сжалось от страха... если парень действительно так плох, чем она сможет ему помочь? У нее ни образования, ни нужных инструментов, черт, да она даже не знает, что с ним! Может его подстрелили или ранили, или может все кости переломали пока пинали. Страх мерзкой отравой расползался по венам. Ей так не хотелось брать грех на душу. — Ты чего без куртки? — Заметил Ералаш, слегка притормозив и снял с себя фуфайку. Алина слабо улыбнулась, накинув на себя теплую одежду и выдохнула, краем глаза наблюдая за бегущим пацаненком. А вот вроде неплохой же ребенок! О друге печется, ей свою куртку отдал... да и молоденький совсем. Вот какой черт его дернул в группировку вступить и обкрадывать на улице невинных девушек? Однако ответа на этот вопрос у нее не было. — С тобой все нормально? — Поинтересовался тот незнакомец в синей куртке. — Выглядишь так, будто только выбралась из переделки. Алина усмехнулась, вероятно она и правда сейчас выглядела не лучшим образом. С разбитой губой, раскрасневшимися от слез глазами, в окровавленной кофте, так еще и в домашних тапочках. — Все нормально. — Солгала она. — Мне всяко лучше, чем вашему другу. — Девушка совсем запыхалась от разговоров на бегу. — Кстати, долго еще? — Почти пришли. — Ответил Ералаш. — Я кстати Марат. — Представился незнакомец. — Хотя все меня зовут Адидас-младший. Туркина усмехнулась. — А старшего где потерял? — В Афганистане сейчас. — С гордостью рассказал Маратик, сворачивая за очередной поворот. — Зимой должен вернутся. Алина кивнула и хотела спросить еще что-то, как Ералаш остановился перед неприметной дверью в подвальное помещение. Туркина вздохнула, не веря, что она добровольно пришла в это логово жестоких и отпетых преступников. Хотя честно признаться по Марату и мелкому Ералашу не скажешь, что они будущие заключенные местной тюрьмы. Алина зашла внутрь с таким видом, словно ступала на эшафот. «Качалка» оказалась вполне добротным помещением. По центру расположился ринг, множество тренажеров, гантели, кое-где висели турники и почти у каждой стены стояли диванчики со столиками заваленными семечками и сигаретами. Только вот воздух... все помещение пропитал запах пота, крови и табака. — Наконец-то! — Появился рядом Турбо, схватив ее за запястье и потянул за собой. — Зима то отключается, то снова приходит в себя. Он повел ее через человек тридцать окруживших диван. Алина чувствовала на себе их взгляды, одни смотрели с недоверием, другие с любопытством, однако девушку сейчас интересовал только один парень, тот, который лежал на диване и издавал мученические стоны, прижимая к своему животу окровавленную тряпку. — Сеструх, это Зима, мой близкий. Зима, моя сеструха Алина, она тебя быстро подлатает. — Представил их Валера. Алина никак не отреагировала на слова брата, присев на краешек дивана и осторожно убрала тряпку. Из живота парня торчала рукоять ножа. — Че, все плохо, да? — Хрипящим голосом спросил Зима. Алина почувствовала внутреннюю дрожь. Ей хотелось послать этих идиотов нахрен и вызвать скорую помощь! С такими ранениями не живут, а они предлагают молоденькой девчонке, которая даже в институт не поступила лечить это?! Теорию то она знала превосходно, только на практике никогда не доводилось проверять свои знания. «Соберись... хотя-бы первую помощь окажи» — мысленно приказала себе она. — Отойдите все подальше, ему нужно больше воздуха. — Скорлупа, на выход! — Моментально рявкнул на мелких Турбо и те поспешили ретироваться. В помещение остался только раненный, Турбо, Маратик, незнакомый мужчина в кожаном плаще, ну и конечно Алина. Она понятия не имела, что ей делать дальше. Все прочитанные книжки в один миг вылетели из головы, да и взгляд корчащегося от боли Зимы не сильно помогал сосредоточиться. — Мне нужно больше света, здесь ничего не видно. — Продолжила раздавать приказы она, стараясь скрыть от парней дрожащие руки. — И я надеюсь у вас есть хотя-бы аптечка? Адидас-младший через минуту вернулся с жестяным чемоданчиком, а затем принес дополнительный торшер из какой-то подсобки. Алина раскрыла аптечку, заметив бинты, вату, жгут и активированный уголь. — Не густо кажется. — Прокомментировал Марат. — Не густо?! — Удивилась Алина. — Да у парня в животе нож торчит! Мне чем его лечить прикажите, активированным углем? Слушайте, я не врач. По хорошему его надо в больницу. — Мы не можем по-хорошему. — Покачал головой Валера. — Ты понимаешь как это опасно? — Попыталась объяснить девушка. — В нем нож, если он задел какую-нибудь артерию или не дай бог органы и я его вытащу, ваш друг за пять минут истечет кровью и умрет. — Делай. — Без лишних слов, приказал тот тип в кожаном плаще. Алина перевела на него ненавидящий взгляд. Мужчина выглядел лет на тридцать и явно был главным среди остальных, об этом говорила его дорогая одежда, уверенность и даже поза в которой он застыл, словно он гребаный король мира, а остальные пыль под его ногами. Однако сейчас девушку меньше всего волновала иерархия в универсамовской группировке. Ей буквально вкладывали нож в руки и предлагали убить парня. — Ты меня не слышал?! Он может умереть! — А ты сделай так, чтобы не умер. — Бескомпромиссно заявил главный. — Делай. — Согласился Зима. — Плевать, вариантов больше нет. Алиса в ужасе покачала головой. — Вы все наглухо отбитые! — Выплюнула она, печально рассматривая лицо раненого. — Если умрешь, я тебя убью, понял? Зима хохотнул и тут-же закашлялся, от резкой боли в животе. Алина подтянула поближе торшер и нависла над парнем, ножницами разрезав на нем футболку и приспустила штаны. Нож торчал там, где находилась селезенка и девушка боялась, что лезвие могло повредить орган. В таком случае, если она выдернет нож у парня останется не больше пяти минут и он умрет, а на Туркину ляжет грех. — Знать бы хотя-бы примерную длину лезвия. — Под нос пробормотала она себе. Главный, тот хмурый мужик подошел ближе, несколько мгновений рассматривал рукоять, а затем выдал целое резюме: — Ножик перочинный, такие обычно от пяти до пятнадцати сантиметров. Хотя это вроде «Чабанский» нож, у них лезвие обычно сантиметров тринадцать. Брали не для того, чтобы порезать, а просто попугать пытались. Алина посмотрела на него, немного нахмурив брови, но с примесью благодарности во взгляде. Встреть она этого Старшого где-нибудь на улице, уже бежала бы на другой конец с криками о помощи. Главный был этаким закостенелым обывателем мест не столь отдаленных. На его лбу разве что не хватало горящей надписи «ЗЭК». Он выглядел опасным и каждое его движение кричало о том, что он отмотал срок за решеткой. Обычно таких парней, девушка предпочитала избегать, но ситуация складывалась совсем не обычная. «Спасибо, Валер, удружил.» — Ладно, черт с вами. — Вздохнула Туркина. — Антисептик у вас хоть есть? — Анти..че? — Недоуменно переспросил Марат. — Ясно, спирт какой-нибудь хотя-бы, водка, любой крепкий алкоголь подойдет. — Эй, Маратка. — Позвал его главный. — Сгоняй в мою нору, там в столе бутылка водки припрятана. Вскоре Адидас-младший вернулся с бутылкой. Алина открутила крышку и поднесла горлышко к губам Зимы: — Пей, будет очень больно. — А ты умеешь утешить. — Усмехнулся он и приложился к бутылке. — А с чего мне тебя утешать? Я прямо говорю — план говно, вы идиоты, а ты можешь подохнуть, сделав меня причастной к своей смерти. — Высказалась девушка. — Хватит размусоливать уже. — Оборвал Старшой. — Работай. Алина бросила на мужчину еще один уничижительный взгляд и щедро плеснула водки на рану, отчего Зима душераздирающе заорал. Следом она и сама приложилась к горлышку, отпивая глотков шесть, чисто в целях внутреннего успокоения. Валера присвистнул, а Маратик негромко хохотнул. Кажется все пытались сохранить позитивный настрой, только девушка видела напряженное тело брата и подергивающийся глаз представителя скорлупы. Казалось только их главный действительно был спокоен, будто не за муками товарища наблюдал, а в кино на последнем ряду сидел в обнимку с попкорном. — Сейчас я буду вытаскивать нож, Зима не должен шевелиться. Хоть один миллиметр в сторону и результат вы знаете. — Ты ахренеть какая пессимистичная, сеструх. — Заметил Турбо. — Просто не приправляю правду сладкой ложью. — Она перевела взгляд с главного на брата и обратно. — Вы двое, держите его максимально крепко. Он не должен двигаться. А ты. — Девушка кивнула Марату. — Возьми иголку с ниткой и продезинфицируй их в водке, только очень тщательно. — Есть, док! Главный и Валера подошли ближе, прижав Зиму к дивану. Алина поджала губы и обхватив пальцами рукоять ножа, потянула его вверх, вытягивая под прямым углом. И вот он, момент истины! Если кровь хлынет как из фонтана, значит артерия повреждена, нет, так значит парнишка в рубашке родился. Зима истошно завопил и задергался, даже двое крепких парней не могли его удержать. Алина сразу одернула ладонь от рукояти. — Это невозможно, он слишком дергается! Главарь вдруг навис над раненым и с кулака заехал ему по лицу. Алина изумленно ахнула, вскочила с дивана и оттолкнула мужчину подальше. — Ты совсем из ума выжил?! — Крикнула она, не задумываясь о последствиях. — Просила его успокоить, я успокоил. — Безразлично отозвался он. — Теперь работай и за язычком своим следи. — Маньяк. — Себе под нос прошептала девушка. Алина посмотрела на потерявшего сознание Зиму и на всякий случай проверила пульс. Он к счастью дышал. Руки затряслись с новой силой из-за того, что она оказалась в подвале с каким-то ненормальным психом, который вырубил раненого парня. И даже присутствие брата нисколько не помогало расслабиться. Алина постаралась абстрагироваться и снова потянула нож наверх. Лезвие выскользнуло из плоти, а вместе с ней и несколько сгустков крови. Она моментально прижала тряпку к ране, облила руки водкой и протянула ладонь Марату. Тот поспешно вложил в нее иголку с ниткой. Обычной блять швейной ниткой. Спорить девушка не стала, вряд-ли в этом подвале завалялись медицинские инструменты и специальные нити для швов. Она осторожно проткнула кожу и принялась штопать парня, благо этому Алина научилась, пока занималась волонтерством. Страх все еще не отступал и девушка никак не могла взять в толк, что она оказалась в логове группировщиков и помогает парню после ножевого. «Хотела стать врачом? Получай» — Мысленно поддела она саму себя. Вскоре с раной было покончено. — Валер, осторожно приподними Зиму. Мне надо перевязать его. Брат тут-же выполнил просьбу и слегка приподнял туловище Зимы. Алина взяла бинт и принялась за перевязку, обматывая торс парня стерильным бинтом. Взгляд главного она старалась игнорировать, как и заинтересованно мельтешившего рядом Маратика. Ей просто хотелось поскорее вернуться домой. Плевать на пьяного отца, от него она хотя-бы знает чего ждать, а здесь Туркина ощущала себя балансирующей на лезвие ножа. Шаг влево, шаг вправо — расстрел. — Ну и как он? — Полюбопытствовал Марат. — Жить будет? — Процентов семьдесят что выкарабкается. — Не слишком уверенно ответила девушка. — Может быть заражение крови, лезвие ржавое и грязное, поэтому купите антибиотики и желательно какое-нибудь противовоспалительное. А еще меняйте повязку каждые шесть часов. Алина закончила свою речь и откинулась на спинку дивана, прикрывая глаза от усталости и пережитого ужаса. После случившегося вдруг все проблемы показались какими-то незначительными, а внутри девушки на ровне со страхом расползалось приятное удовольствие! Она собственными руками спасла чью-то жизнь. Да, возможно жизнь преступника, но спасла же! — Сеструх, че это? — Голос брата стал настороженным. Алина приоткрыла глаза, заметив, как Валера не моргая разглядывает на ее плечо. — Упала пока к вам бежала. — Не моргнув и глазом, солгала она. — Охотно верю. — Иронично кивал Турбо. — Валер, хватит. — Это он сделал? — Валер... Турбо задышал через нос, проклиная все на свете. Взгляд заметил разорванную кофту с засохшей кровью, разбитую губу и покрасневшие глаза. Только один мудак в целом мире мог довести его сестру до подобного состояния. Валера спешно накинул на плечи свою куртку и пошел на выход из подвала. — Валера! — Крикнула девушка. — Сиди здесь, даже носа не высовывай из подвала. А ты! — Он грозно глянул на Марата. — Следи за ней, хоть волосок с ее головы упадет, спрашивать буду с тебя, ясно? Марат кивнул, а Валера выскользнул из подвала, оставляя сестру одну в логове группировщиков. Алина только сейчас осознала в какую ситуацию попала, а без брата ужас окутал ее окончательно. Может местные преступники и называли друг-друга «близкими», но никогда не знаешь что у другого на уме. Например главарь в кожаном плаще... Вот он по настоящему пугал и напрягал. Алина попыталась незаметно глянуть на него, как вдруг поняла — Старшой все это время, не мигая пялился на нее. По спине пробежался холодный пот, однако взгляда девушка не отвела. — Поднимайся и иди за мной. — Приказал он ей. — Базар есть. — С-со мной..? — С надеждой на отрицательный ответ, уточнила Туркина. — Нет блять я к Зиме обращаюсь. Он у нас сейчас самый активный собеседник. Алина сглотнула. В горле вдруг стало слишком сухо и ее голос охрип. Она как-то затравленно поежилась, не желая никуда уходить и мечтая прикончить брата. Додумался же идиот оставить ее наедине с уголовником, приставив в качестве охраны четырнадцатилетнего щенка, который не меньше девушки оказался напряжен. — Я ждать не люблю. — Добавил он. Алина встала, мысленно моля Турбо поторопиться. Она никак не могла представить о чем с ней хочет поговорить Старшой универсамовских и как закончится этот разговор для нее. Вслед за ней встал и Маратик. — А ты куда собрался, Маратка? — Снисходительно поинтересовался главарь. — Здесь сиди. — Но Турбо сказал приглядывать за сестрой... — Я не понял, Маратка, ты за кого меня принимаешь, а? Думаешь я в своем кабинете смазливых сестричек своих пацанов обижаю? — Он опасно шагнул вперед, словно хищник приближающийся к желанной добыче. — К старшим нужно уважение иметь. Марат замер на месте, тушуясь под взором черных глаз Старшого. Алина не знала как делаются дела в группировке, но ей не нравилось смотреть на то, что взрослый мужик зажимает подростка в угол. — Все, хватит уже. — Вмешалась она. — Пошли поговорим. Безымянный главарь бросил на нее тяжелый взгляд и поманил за собой. Они прошли в подсобное помещение, которое представляло собой кабинет. По центру расположился кофейный металлический столик, рядом прожженный сигаретами кожаный диван и два кресла. Все помещение пропитал запах водки и табака. Алина нервно застыла в дверях, пока Старшой по-хозяйски расположился на диване и плеснул себе в стакан водки. — Ну, садись че ты. — Махнул он рукой. — Давай, посиди с уважаемым человеком, не каждый день я такой щедрый. Алина мысленно пообещала себе прибить брата и села в кресло. Напряжение в ней росло в геометрической прогрессии и лишь открытая дверь слегка утешала. Отсюда она видела нервного Маратика и возвращающихся в качалку мелких, которых ранее прогнал Валера. Возможно в случае чего ей удастся сбежать... — Да не трясись ты, ну! Нормально все. — Усмехнулся уголовник. — Не трону я тебя, ты для меня слишком тощая, я по мясистее люблю. — Приятно знать. — Ответила она, стараясь сохранять зрительный контакт и не тушеваться. Алина и правда чертовски боялась. Она всю жизнь держалась подальше от группировок, хорошо училась и была почетной комсомолкой. Поэтому оказавшись здесь, в логове преступников, причем наедине с самым главным из них — ей стало не по себе. Она глянула на налитый для нее стакан с водкой и приняла его. Алкоголь девушка не любила, но успокоиться казалось жизненно необходимым. Старшой загоготал, когда она залпом выпила стакан водки. — Ты значит у нас Алина, да? — Он протянул руку для рукопожатия. — Кащей. — Бессмертный? — Можно и так сказать. Алина на мгновение задумалась над таким прозвищем. Ей стало интересно, это производное от фамилии или может он действительно считал себя бессмертным? А может дело было в самолюбовании. Ей вспомнился один текст из книги по истории, где Кощея называют Кошем, то есть Господином. Кащей тем временем плеснул по стаканам еще водки. — Я не... — Попыталась отказаться Туркина. — Пей. Он сказал это тоном не терпящим возражений. Мужчина не стал произносить тост, ни чокнулся, просто молча опрокинул в себя стопку и посмотрел на девушку в ожидании. Алина сглотнув, залила себе в горло сорокаградусный напиток, поморщившись. Ее посетило неприятное чувство дежавю. Только вот если отцу она могла отказать, отказывать Кащею казалось опасным для жизни. — Так о чем вы хотели поговорить? — Спросила она, положив руки на колени. — Можно на «ты», че ты как не родная то? Все же свои, ну. — Покровительственно бросил он. — Ты неплохо сработала с Зимой, жизнь ему считай спасла, мы такое ценим. — Кащей порылся в карманах и вытащил купюру в пятьдесят рублей. — Бери. Алина отказываться не стала и быстро сунула деньги в карман, словно опасаясь, что их сейчас заберут обратно. Кащей усмехнулся. — У нас тут с нашим медиком одна неприятная ситуация произошла, больше нет его с нами короче. А ты проверенная, сестра одного из старших, можешь помочь. — Вы хотите, чтобы я работала на вас..? — Умная девочка, соображаешь. — Похвалил Кащей. — Нет. — Нет..? — Хохотнул он, будто бы удивившись отказу. Алина кивнула. Ее снова бросило в холод, когда она представила себя работающей здесь на постоянной основе. Нет... это была единичная благотворительная акция. Больше ее даже под дулом пистолета не затянут сюда. Столько стресса она наверно за всю жизнь не испытывала. С одной стороны молодой парень, жизнь которого зависит от ее действий, с другой тот-же самый Кащей, смотрящий плотоядно. Алине казалось, что если она даже чихнет неправильно, этот уголовник свернет ей шею. — Вам нужен квалифицированный специалист, а я даже в институт не поступила. Мои навыки заканчиваются там-же, где и начинаются. С Зимой мне просто повезло. Кащей откинулся на спинку дивана, смотря на нее как-то заинтересованно. — Понимаешь какая ситуация, мы не можем позволить себе кого-то со стороны, мало-ли там ментовская крыса в наши ряды заползет. — Откуда вам знать, что я не с ментами? — Парировала девушка. — Неоткуда. — Серьезно заявил Кащей. — Но почему-то мне кажется, ты не стала бы подставлять брата. Или я ошибаюсь, а? Алина молчала, раздумывая. Она внутренне разрывалась от собственных противоречий. С одной стороны был справедливый страх — мерзкий, липкий, отравляющий разум. А с другой собственная выгода — тут тебе и лишний заработок, и хоть какая-то возможность исполнить свою давнюю мечту, стать врачом. Пусть врачом и у группировки. Но риск был слишком велик. А если ей однажды притащат сильно раненого парня и она не сможет его спасти? Что с ней сделает тот же самый Кащей? Да и сможет ли она жить с таким грузом на сердце? — Тебе не нужно быть постоянно здесь. — Продолжил уголовник. — Просто дашь нам адреса всех мест, где ты чаще всего бываешь, чтобы мы при надобности смогли тебя выцепить. Деньгами не обижу, будет хватать на юбочки и платья, или на что вы там бабы обычно деньги спускаете? Алина смотрела прямо на Кащея. Он как демон-искуситель заманивал ее на темную сторону, обещая золотые горы и весело скалился, точно зная — девчонка согласится. Ну не совсем же она дура, чтобы отказываться от дополнительного заработка, тем более Кащей точно знал в каких условиях выживает семья Туркинов. — И как бонус. — Добавил он, выкладывая тузы. — Можешь ночевать в качалке если потребуется, а начнется кипишь, универсамовские за тебя впрягутся. Хорошие условие, не? — Один вопрос: Что случилось с вашим прошлым врачом? — Продалась сучка. — Выплюнул он. — Ну и поплатилась за это. Алина заметила, Кащей не привык стелить мягко, резал грубую правду-матку и упивался сменой эмоций на лице собеседника. Хотя скорее мужчина хотел предупредить о том, что с ней случится если она не дай бог подумает о предательстве ОПГ. — Я могу подумать? — Думай, че. — Безразлично бросил он, закуривая. — Только в этой комнате. Алина кивнула и повернула голову в сторону двери. Там собралась вся «скорлупа», дети еще совсем... маленькие, от одиннадцати до четырнадцати лет. Были конечно ребята и постарше, так называемые «супера». Взгляд девушки снова зацепился за Ералаша беседующего о чем-то с Маратом. Что их всех заставляет сюда идти? Почему совсем молоденькие ребята вступают в опасные группировки, где их могут убить? Явно не от хорошей жизни они сюда бегут. — Куколка. — Позвал ее Кащей. — А че в институт то не поступила, а? Экзамены завалила или в школе плохо училась? — Работать надо было. — Честно призналась Туркина. — Мне предлагали стипендию, но на нее даже продуктов не купишь. Поэтому пришлось устраиваться в магазин, а там только на полный рабочий день берут. Кащей покивал. — Давай баш на баш. — Предложил он. — Становишься врачом нашим и если будешь вести себя хорошо, я покумекаю со знакомыми и тебя на следующий год в институт пропихнут, а? — Уже не возьмут... я два года пропустила. — Если я говорю возьмут — значит возьмут. — Отрезал он. — Захочешь, сразу на второй или третий курс пропихну. Алина понимала, ничего не бывает просто так. Бесплатный сыр только в мышеловке. И даже зная о ловушке, она добровольно готовилась прыгнуть в нее. Кащей говорил слишком соблазнительно, задаривая ее своим благословением. Обещал ей безопасность, деньги, исполнение мечты и все ради того, чтобы она иногда штопала его парней. — Я согласна. Губы мужчины растянулись в ухмылке, больше похожей на оскал. — Умная девочка, далеко пойдешь. — Он потушил сигарету о пепельницу и снова разлил водку по бокалам. — Выпьем за наше сотрудничество. Алина подняла бокал, чокнувшись с самим дьяволом.

* * *

Валера вылетел из качалки с такой скоростью, что едва-ли не сшиб дверь. Кажется кто-то из скорлупы попытался узнать о состоянии Зимы, но под взором разъяренных карих глаз, мелюзга тут-же отступила, уступая ему дорогу. Парень шел быстрым шагом, направляясь к дому, а в голове уже вырисовывались картинки того, как он втопчет отца в грязь или размозжит ему голову об стол, это как пойдет. Турбо ненавидел отца, как-же сильно он его ненавидел... Ненавидел дом в котором они с сестрой были вынуждены жить. Ненавидел каждую проведенную в нем секунду и даже качалка, казалась ему раем на земле по сравнению с той разваливающейся хрущевкой и бесконечными пьянками происходящими в ней. Турбо был из тех парней, про которых говорят «шут». Он постоянно шутил, веселил всех своими порой неуместными высказываниями и вписывался в любой кипишь. Все что угодно — драка, попойка с друзьями, просто совместный перекур, плевать. Главное не оставаться дома или наедине со своими мыслями. Одни называли его «душой компании», другие «разгильдяем», но никто не знал его настоящим. Турбо сам создал себя такой образ. Так было проще... Что еще ждать от преступника? Подрался, получил по лицу. Или напился, запутался в собственных ногах и приложился лицом о дверную ручку. Достоверная картина, не? И он уже настолько сильно сросся с этим образом, что и вспомнить не мог, каким был в прошлом и был ли он вообще другим..? Невдалеке показалась ненавистная хрущевка. Валера взлетел по лестнице на второй этаж и с ноги открыл дверь в квартиру. В нос тут-же ударил резкий запах алкоголя и рвоты. С кухни доносились пьяные разговоры. Валера сжал кулаки, бросившись туда. Картинка заставила его почувствовать расползающийся внутри гнев. Папаша спал в обнимку с бутылкой водки, один из его приятель обоссал собственные штаны, оставив внушительную лужу под столом, а второй подпевал песне из приемника. Валера даже не стал размениваться на слова, схватил двух алкашей и потащил их на выход из квартиры, словно двух непослушных щенков. — Эээ... паршивец, ты че делаешь? — Попытался возмутиться один их них. — Еще раз здесь увижу, ноги переломаю. Турбо вышвырнул их за дверь и не удержавшись, спустил с лестницы. Два пьяных тела полетели по ступенькам, кажется раздался хруст, но парню было плевать. Его волновал только отец. Эта последняя мразь, посмевшая ударить Алину. Раньше Валера сам был мальчиком для битья, пока не пришился к универсамовским. Тогда то лафа для отца и закончилась. Турбо отбил Аркадию все почки, спустил с лестницы, оставив ночевать в подъезде и побираться на помойке в поисках еды. Но все дни до этого... черт, сколько же он натерпелся тогда. Валера ненавидел Аркадия. Их отношения никогда не складывались, а нормальных разговоров можно было сосчитать по пальцам. Обычно инициатором этих разговоров был Аркадий, когда после двух бутылок дешевой водки он предавался воспоминаниям ушедших дней, рассказывая о военно-морском флоте и о том, что из Валеры там быстро бы сделали мужика. В те моменты, Валера обычно из-за всех сил прикусывал язык, чтобы не ляпнуть, «а что же из тебя мужика не сделали?». Парень видел фотографии отца из молодости, вроде нормальный мужик, армию прошел, шесть лет отслужил в военно-морском, а после стал заслуженный работником на местном заводе и даже был назначен прорабом. А потом как-то все рухнуло. То-ли дело было в том, что их с Алинкой непутевая мамаша умчалась в закат с каким-то местным олигархом, то-ли в самом отце. Хотя кажется именно после ухода матери из семьи все и пошло по одному месту. Аркадий стал озлобленным на весь мир сукином сыном. Валера и не помнил отца другим, зато он помнил, как тот ударил его впервые. Это был четвертый день рождение Туркина и он расплакался, потому-что никто не пришел. Аркадий тогда вышел из себя, бросив напоследок «мужики не плачут». И с тех пор Валера больше не плакал. Да и неважно все это. Нет оправдания тому, что мужик спустил жизнь в унитаз и превратил существование собственных детей в ад на земле. Валера зашел на кухню, с минуту смотрел на храпящего отца, а затем взял бутылку и вылил содержимое на голову родителя. Аркадий сразу проснулся. — Ты че.. это.. бля.. — Пьяно и бессвязно начал он. Валера не дал ему закончить. Схватил за грудки, поставил на ноги и съездил несколько раз кулаком по пьяной морде. Аркадий пошатнулся и позорно плюхнулся на задницу, что-то бессвязно шепча. — Еще раз блять ты уебок тронешь Алину, сдохнешь на месте. — Проорал он в лица папаши и еще раз съездил кулаком по его разбитому носу. — Смелый такой девочек бить? — Да ты знаешь что эта тварь сде... Валера схватил папашу за затылок и ударил его лицом о свое колено, заставляя замолчать. — За языком следи, мразь. — Предупредил он. — Мне плевать что она сделал, в любом случае ты это заслужил. Отец валялся на полу, истекая кровью и жалко постанывая. Валеру едва не вывернуло от отвращения. Какой-же он омерзительный. Так и хочется посильнее сдавить пальцы на его шеи и избавить мир от этой мерзости. Только воздух чище станет. — Если я увижу хоть один синяк на сестре, ты сдохнешь. — Присев на корточки перед отцом, сказал он. — Кивни если понял. — Понял я, понял. Турбо с минуту стоял над ним, затем сплюнул куда-то ему на рожу и пошел обратно в качалку. Ему было стыдно перед младшей сестрой. Раньше они редко общались, особенно после того, как парень пришился. Он не замечал ничего кроме группировки. Домой приходил только когда помощь была нужна и совсем не помогал. А сейчас может повзрослел, может поумнел, но вдруг так совестно стало. Алинка мелкая же еще, девятнадцать лет девчонке, а все на себе тянет. Работает за троих, счета оплачивает, продукты покупает, даже в институт не поступила, чтобы они с папашей тут с голода не подохли. А Валера лишь больше неприятностей и волнения ей доставлял, приходя домой побитым или прося забрать его из ментовки после очередной драки. Идиот. А еще и папаша... раньше парень не замечал, что Аркадий переключился на дочь, да и Алинка не жаловалась. Тоже дура. Сказала бы и он бы уже давно разобрался. Валера зашел в качалку, первым делом устремив взгляд на диван и не обнаружив там сестру, заметно напрягся. Карие глаза нашли Адидаса-младшего и парень направился к нему. — Где Алина? Марат поджал губы, словно не решаясь что-то сказать, а затем неловко кивнул в сторону каморки Кащея. Внутри все моментально похолодело. — Ты ахренел, я же сказал приглядывать! — Как я должен был Кащею перечить? — Суетливо принялся оправдываться Маратик. — Он позвал ее к себе и велел никому не мешать. Валера напрягся. Кащея он знал давно и наверно про старшего так говорить не стоит, но он был подлым и неприятным типом. Бухал как черт. Блатным считался после отсидки, вором в законе заделался. Да еще и пацанов в свои арестантские дела заманивает. Они улица, семья, а Кащей призывал их жить по понятиям зоны. Дерьмово это. И неправильно. А теперь там, с этим недостаточно честным человеком сидит его младшая сестренка. Валера пошел прямо к распахнутой двери, увидев картину маслом. Кащей сидел на диване со стаканом водки, а напротив расположилась Алина так-же со стаканом. — Алин, тебе домой пора. Сестра только открыла рот, чтобы что-то сказать, как за нее ответил Кащей: — Слышь, тебя кто научил к старшим врываться, Турбо? — С наигранным спокойствием, уточнил Кащей. — Мы разговариваем. — Ей на работу рано вставать. — Напряженно заметил Валера, желая схватить сестру в охапку и поскорее избавить ее от общества своего Старшого. Валера не боялся, но справедливо опасался Кащея. Пока остальные ходили «улицей на улицу», Кащей славился более жестоким темпераментом. О его действиях с соседними группировками едва-ли не легенды слагали. Одно то, что лидер «Жилки» больше никогда не сможет ходить после того, как ему раздробили колени уже повергало многих в ужас. К Кащею нельзя относится равнодушно, ты либо его боишься, либо уважаешь, либо ненавидишь, либо восхищаешься. А иногда и все вместе. — Валер, все нормально. — Подала голос Алина. — Иди, я скоро выйду. — Да, Валер, иди. — Усмехнулся Кащей. — И дверь с той стороны закрой. Турбо помешкал. — Да не съем я твою дражайшую сестричку, че ты. Разговоры мы с ней разговарием, по людски. Нормально все. — Добавил он. — А теперь проваливай и не заставляй меня повторяться. Ты знаешь, я это не люблю. Валера еще раз глянул на сестру, она выглядела более-менее расслабленно и ее выражение лица не кричало о том, что ее нужно вытаскивать. Тяжело вздохнув, парень вышел за порог и прикрыл за собой дверь. Сердце не просто бешено стучало в груди, оно сделало сальто и приземлилось где-то в районе пяток. Черт. Черт. Черт. — Все нормально? — Обеспокоенно замельтешил рядом Маратик. — Да хрен знает че ему от Алины нужно. — Бросил Турбо, закуривая. — Блять. Валера встал неподалеку от двери, нервно прислушиваясь к каждому шороху. Не то чтобы он считал Кащея каким-то беспринципным уродом, насилующим девушек, нет... даже больше, Кащей сам ввел правило касаемо неприкосновенности прекрасного пола. За изнасилование или избиение женщины — жестко отшивали. За попытку обокрасть даму — наказывали. Однако это было давно, еще до отсидки Кащея, да и репутация шла впереди главаря универсамовских. Валера лично видел Старшого в компании разных дам не первой свежести, а скорлупа частенько оккупирующая качалку, наслушалась стонов каждой из его подружек. Оставлять сестру наедине с таким человеком было страшно. Спустя двадцать минут показавшихся вечностью, дверь открылась. — Пацаны. — Крикнул Кащей и все кто находился в качалке, поспешили обернуться. — Представляю вам нашего нового врача, Алина Туркина. Кто-то из скорлупы присвистнул. — Ну если она меня будет лечить, то я готов хоть каждый день болеть. Валера нервно подался вперед, наконец осознав какой идиотский поступок он совершил, притащив сестренку сюда. Он глянул на Алину стоящую подле Кащея, который покровительственно сжимал ее плечо, слегка ухмыляясь. Да твою то мать...