Выбери игрушку

      Пробуждение на следующее утро было самым громким, наверно, за всю жизнь Хисына. Маленький ураган пронёсся по всей гостевой и буквально запрыгнул на несчастное тело, всё ещё совершавшее попытки спрятаться от него под тонким одеялом. Минсо, весь растрёпанный и вряд ли уже умывшийся, пытался подлезть под последнюю защиту Ли и растормошить его. — Хисы-ы-ын, вставай же! Вставай! Ты не успеешь собраться! — вопил мальчик, а где-то на фоне раздавался едва слышимый из кухни, хриплый смех его отца. Тот даже не старался остановить покушение на сон гостя. — Что такое? — всё же удалось разлепить глаза заспанному парню. — Что случилось? Хисын лениво проморгался, оглядел уже вовсю освещенную утренним солнцем комнату и без особого желания посмотрел на кое-как упокоившегося Минсо. Тому только что машущего хвоста не хватало, чтобы выразить всё внутреннее счастье. Ли, всем лицом щурившись от яркого света, ожидал от мальчика хоть какого-то объяснения происходящему. — Ты всё проспишь, папочка сказал, что тебя пора разбудить! — Ох, папочка сказал… — недовольно пробубнил парень, стараясь не представлять мысленно, как он запускает такой же ураган этому «папочке» в три часа ночи. — И зачем меня будить? — Он сказал, что вы заключаете какой-то там договор, а это надо отпраздновать! Он поведёт нас в зоопарк, Хисын, вставай, ну же! — В… зоопарк? Но… — Ой, он сказал тебе не говорить сразу, — на секунду замялся Минсо. — Ну ты ему не рассказывай, что я сказал, главное — иди умывайся скорее-е-е! Мальчик с особым усердием подталкивал в спину кое-как поднявшегося Хисына, пока тот всё еще пытался хотя бы немного осознать, что творится в этом доме. И с этим мужчиной, который издевался над ним посредством собственного ребенка.       Ли, найдя в себе силы, умылся и быстро сполоснул голову в гостевом туалете. Накинув влажное полотенце на плечи, он ещё раз беглым взглядом проверил в зеркале, как выглядит, и прошлёпал босыми ногами в кухню, откуда уже его зазывали аппетитные ароматы. Чонсон, будучи одетым в свободную чёрную футболку и широкие штаны, как раз разливал по кружкам чай. Ли незаметно пробежался по его телу, скрытому под большими размерами одежды, и тут же отогнал похабные мысли — прошлым вечером он осознал, что только в этом ключе о мужчине и думал. Но что если попробовать узнать того получше? Хисын аккуратно сел на стул и кивнул в знак приветствия поднявшему на него взгляд Чонсону. — Доброе утро, — хрипло сказал он в ответ. — И тебе. Минсо сказал, что мы куда-то едем? — Знал, что он разболтает. Я подумал, раз ты будешь работать с моим сыном, было бы неплохо провести побольше времени с ним. — И всех нянь ты водишь в зоопарки? — неосознанно дёрнул бровью Хисын, принимая от мужчины горячую кружку с чаем. — Только самых особенных. — М-м. А я думал, прочитать резюме и провести собеседование будет единственным моим испытанием. — Так ты хочешь, чтобы я провел тебе собеседование? — вернул Чонсон парню неоднозначную ухмылку. — Смотря в какой форме. Чонсон хотел сказать что-то ещё, когда в кухню влетел Минсо с уже собранными в хвостик волосами и уселся поближе к Хисыну. — Хисын, а это правда, что ты будешь за мной присматривать каждый день? — улыбнулся он, не стесняясь при этом запихнуть себе в рот огромный кусок бутерброда. — Если мы с твоим папой сойдемся во всех условиях, то да, будем с тобой ка-аждый день. Ты ещё будешь умолять меня хоть куда-то деться. — Не-ет, — хихикнул ребенок, — никогда-никогда не буду! — Вот и посмотрим. Тогда-а… мне нужно доехать до дома и собраться, наверно? — Обговорим детали по работе после завтрака, ты не против? Потом отвезу тебя и захватим с Минсо ближе к обеду. Как тебе план? — Я все еще должен выйти сегодня на работу. — Не должен, — хмыкнул Чонсон. — Минсо уже сейчас не с кем оставаться. Ты что, хочешь, чтобы он сидел в большом тёмном доме совсем один? Хисын едва ли не подавился на подобные манипуляции, пока на него с двух сторон смотрели полные мольбы и жалости к себе глаза. Это было невыносимо и дико неправильно со стороны взрослого мужчины. И что за приёмчики? Ли насупился и посмотрел прямо в глаза Чонсону. — Нет, не хочу. — Вот и славно, — тут же слишком красиво засиял в улыбке Чонсон. — Тогда давайте доедайте, и мы с господином Ли пройдем в кабинет. Парень почувствовал, как всего за пару секунд где-то внутри разлилось особенное тепло, а в паховой области появился знакомый зуд. Он так долго думал о том, как надо побольше узнавать мужчину, а в итоге все снова пошло по одному интимному месту. Хисыну буквально пришлось заставлять себя не думать о том, как он с «господином Пак» уединяется в том кабинете. Особенно жарко и дерзко. Может, даже несколько раз. Ли тряхнул головой, тут же запивая свое отсутствие совести горячим чаем.       Минсо слишком быстро закинул в себя целую порцию омлета, запил всё это чаем и с довольной улыбкой побежал к себе в комнату, топая по лестнице, словно огромное чудовище. Чонсон мягко улыбнулся и, заметив, что и Хисын уже успел закончить, кивнул ему в сторону кабинета. Когда мужчина убрал со стола и провёл Ли в его рабочее место, парень ощутил внутри абсолютный уют, комфорт от обстановки в помещении. Приглушённые бежевые тона комнаты гармонично сплетались с мебелью из тёмного дерева; на удивление у Чонсона в кабинете даже нашли своё место достаточно ухоженные на вид растения в горшках; на столе царил идеальный, выверенный до каждой мелочи порядок. По любой мелочи было заметно, как аккуратно и бережливо относится Пак к своему рабочему месту в доме. Хисын заметно расслабился, когда Чонсон пригласил его сесть в кресло рядом с ним — сидеть за рабочим столом напротив друг друга казалось слишком официальным. Между ними располагался небольшой столик с уже подготовленными бумагами. Пак аккуратно взял одну из стопок и протянул ее парню, позволяя тому некоторое время ознакамливаться с написанным. Хисын, как ему когда-то зарекали родители, внимательно вычитал весь текст, изучил каждую страницу, пока Чонсон терпеливо ожидал рядом. И, Ли готов был поклясться, без стеснения пялился. — Все прочитал? — мягко уточнил он, стоило Хисыну отложить бумаги и вернуть ему пробирающий взгляд. — Нет, что-то мешает сосредоточиться. — Что же? — Чонсон едва сдерживал рвущуюся улыбку. — Аура тут… нехорошая. — Нехорошая? — Ага, просто ужасная, — с уверенностью закивал ему парень. — Не знаю даже, как тут работать можно. Чонсон всё же коротко усмехнулся и отвернулся к окну, предоставляя Ли свободное пространство. Тот всё же смог прочитать самые важные пункты и потянулся за ручкой на столе. — Ты… всё подписываешь? Вот так просто? — А что? — Ну, знаешь, обычно люди ещё что-то уточняют там, обсуждают. Да и ты не особый любитель ограничений свободы, как я понял. — Что ж, думаю, с ограничением времени сна для ребенка и потребляемых продуктов я готов смириться. Да и бросать его одного в школе я не планирую, так что-о… Я вполне готов соответствовать данным требованиям. — Тогда обсудим рекомендации? — Да. Тут указано про жизнь. Я могу переехать к вам или остаться у себя? — Верно. Тут неволить тебя я не имею права, рекомендуется, конечно, переехать к нам, чтобы ребенок всегда был под присмотром, да и тебе не придется мотаться через весь город, чтобы забирать и отвозить его. Думаю, ты заметил, что у Минсо есть определенное расписание кружков, которые он посещает. — Да, занятость у него нехилая. Возможно, ты прав, и хотя бы на время, пока я привыкаю, запоминаю темп и все детали, мне и правда стоит остаться у вас. А там уже посмотрим. — Мы будем только рады встречать тебя в нашем доме. Хисын не знал, что там обычно имелось ввиду под «бабочками в животе», но что-то похожее и происходило в этот самый момент внутри него. От того теплого голоса, с каким Чонсон говорил ему подобные вещи, под ребрами трепетала целая сотня пар крыльев, в желудке копошилось неведомое ранее ощущение — когда ты понимаешь, что находишься в безопасности. Хисыну уж очень хотелось, чтобы его встречали в этом доме каждый день, каждый вечер, каждую ночь. Он, сам не отдавая отчета своим ощущениям, смущенно кивнул и поставил окончательную подпись. — Так, а готовка? — Я вполне могу готовить сам, не думаю, что нам понадобится дополнительная рабочая сила, — уверенно отрезал Ли. — Хм, хорошо. Будем надеяться, что ты справишься, — хохотнул мужчина. — И, наконец, твое посещение занятий. Ты думал над этим? Хисын думал и даже уже успел предпринять все нужные для достижения задуманного действия. Он, довольный собой, ярко улыбнулся. — Я нахожусь в процессе подписания документов о переводе на заочное обучение. В таком случае я буду волен просить небольшие отпуска на время своих сессий. Это же не запрещено? — Конечно, нет. Главное, предупреди заранее, и я раскидаю свое расписание, исходя из этого. Ты всегда сможешь попросить положенный отпуск от нас. — Вот и славно. — О, так ты уверен, что он тебе понадобится? — наигранно удивился Пак. — Коне-ечно. Вы умеете быть… скажем, невыносимыми, — они оба рассмеялись, и Чонсон забрал один экземпляр договора себе, а второй оставил в руках Хисына. — Собирайся, я отвезу тебя. Сегодня просто погуляем, устроим день знакомства поближе. А завтра днем соберешь вещи, я заеду помогу. Хисын с какой-то особой нежностью расплылся в очередной улыбке и прошёл в гостевую комнату забрать всю мелочь, что мог оставить.       В сборах на их «знакомство» Ли метался по квартире, словно обезумевшая огромная кошка. Он то и дело придирчиво осматривал себя в зеркале, менял верх одежды, а за ним и низ, перекладывал волосы и в совокупности со всем этим психовал. Он не понимал, что это творится с ним, почему он такой взвинченный и ему настолько важно быть максимально ухоженным и красивым на подобных встречах. Чонсон ведь спокойно смотрел на него этим же утром, когда Хисын выглядел заспанным, помятым, не свежим. Так почему сейчас Хисыну настолько хотелось быть лучше в его глазах? Это обычная прогулка в зоопарке, а он словно в ресторан на крыше в Нью-Йорке собирался. Наконец, Хисын смог угомонить себя и остановился на белоснежной рубашке большого размера, обтягивающих черных джинсах и… аккуратной портупее на груди. Парень тысячу раз спросил себя (а заодно и Сону в личных сообщениях, который отчего-то так сильно интересовался происходящим в его жизни), не будет ли это слишком. Но ослабленные ремешки не выглядели пошло и неуместно, лишь подчеркивали его плечи и грудную клетку. Решив так всё и оставить, Хисын закинул всё нужное в маленький рюкзак и позвонил Чонсону, чтобы уточнить, где они едут. Те уже выезжали, а потому у Ли оставалось не так времени, чтобы в последний раз проверить укладку и спуститься на улицу.       Когда Хисын запрыгнул в машину, он не мог не заметить на себе слишком уж заинтересованный взгляд — Чонсон не смотрел, он будто пожирал. Или это всё было в голове парня, и Пак лишь осмотрел его наряд… — Еще раз привет, — наконец кивнул мужчина и отвернулся к дороге, сжимая пальцы на руле. — Хорошо выглядишь. — Спасибо. — Хисы-ын, — не заставил себя ждать тонкий голос с заднего сиденья, — ты такой крутой! Папа говорил, что ты очень красивый, и он прав! Чонсон громко прокашлялся, бросая полный осознания, что его предал собственный сын, взгляд через зеркало заднего видения. Минсо на это улыбнулся во все зубы и продолжил что-то тараторить в сторону Хисына. А Ли не знал, что и думать, не слышал уже ни про какой поп-корн и не понимал ни про каких жирафов. Осознание, что сам Чонсон, машина, созданная для соблазнения и пробуждения возбуждения, считал его красивым… Это не оставляло его мозг в покое ни на чертову секунду. Как такой мужчина, желанный, богатый, волшебный, мог посчитать какого-то вытянутого студента красивым? В кармане легкой куртки завибрировал телефон, оповещая о новом уведомлении. Пак Чонсон Мин прав безумно красивый но если ты не начнешь слушать его план на день, потом сам будешь перед ним извиняться бегать п.с.: купить на входе корм для животных, каждому по стаканчику, а вам двоим поп-корн (большое ведро с карамелью!), обязательно зайти в домик Амазонии и не забыть посмеяться над горным козлом. далее по ситуации:) Хисын поднял взгляд как раз тогда, когда было прислано последнее сообщение и мужчина вновь откинул телефон в карман на панели. Чонсон аккуратно улыбался одними уголками, а Хисын, наконец, решил вырваться из неадекватных мыслей и прислушаться к легендарному плану Пак Минсо по захвату зоопарка.       Когда они прибыли, на улице уже вовсю разошлось теплое солнце, даже легкий прохладный ветерок сдал позиции, чтобы их прогулка вышла максимально комфортной. Хисын, как нарекал Чонсон, стоило им попасть на территорию зоопарка, первым делом сам приобрел всем им по вафельному стаканчику корма для животных. Пока Минсо эмоционально перечислял ему, кому какое лакомство он отдаст, мужчина отдал свой стаканчик Ли и прикупил ведро с поп-корном, а также небольшую бутылку воды — гулять им предстояло очень долго. Зоопарк делился на целых две зоны. Первая была поменьше и кроме представленных на ней животных можно было найти территорию Амазонии, показывающую особые виды зверушек и оформленную в соответствующем стиле, а также небольшую оранжерею с разнообразными тропическими растениями и прячущимися в их листах крошечными птахами. Во второй зоне обитали более крупные животные, она занимала огромную территорию, вольеры повторяли природные условия зверей. А между ними располагался небольшой парк аттракционов, а также тут и там небольшие домашние кафешки. Минсо носился от клетки к клетке, они с Хисыном то и дело звонко смеялись над животными, которые нежились на долгожданном солнышке, а иногда их так захватывало восхищение, что они оба едва ли не висели на непоспевающем за ними Чонсоне, чтобы тот поскорее посмотрел. Хисын давно так искренне не улыбался, давно не получал столько удовольствия от обычной прогулки. Они с мальчиком атаковали ведро с поп-корном и дурачились на камеру рядом с многочисленными вольерами. Чонсон же приглядывал за двумя неугомонными младшими, однако отмечал, что и сам Хисын, хоть и дурачился, но внимательно смотрел за Минсо, чтобы тот ненароком не залез куда-нибудь. — Ой, Хисы-ын! — вопил мальчик, увидев большую лесную зону. — Смотри, там оленята! Они на тебя похожи! Минсо захохотал, а Ли, обиженно надувшись, подошел поближе. За прутьями действительно виднелись маленькие оленята, которые, видимо, ещё не так уверенно пользовались своими длиннющими ногами, а потому то и дело заваливались в сторону. Небольшие светлые пятнышки тут и там виднелись на их спине и животах, коротенькие хвостики аккуратно подрагивали, когда к вольеру приближались новые люди. — И правда, такие же длинноногие и неловкие, — улыбнулся Чонсон, тут же встречаясь взглядом с Хисыном. — И красивые тоже. — Папочка, ну ты чего говоришь Хисыну, что он красивый, как олень, что ли! Тебя Рики же учил делать нормальные комплименты! Чонсон, едва ли не покраснев, тяжело выдохнул и как-то жалобно посмотрел на парня, мол «и что мне с ним делать?». Хисын же ярко улыбнулся и закивал головой. — Вот-вот, господин Пак. Даже Ваш сын знает, как делать комплименты. А Вы меня оленем называете. Хисын с Минсо под совместное хихиканье направились к следующему вольеру, а Чонсон с недоумением смотрел за тем, как эти длинные ноги в обтягивающих штанах быстро удаляются от него.       Когда они обошли лишь первую зону, в желудках уже глухо урчало, требуя чего-то посерьезнее поп-корна и воды. Чонсон, не спрашивая, подвел их к одному кафе и усадил во все ещё стоявшей летней беседке. — Хисын, какое мясо предпочитаешь? — спросил он, пока парни одновременно втянули принесенный ветром аромат еды и жадно сглотнули накопившуюся слюну. — Свинину. Чонсон кивнул и прошёл в помещение. Сделав заказ, он вернулся и отправил парней по очереди мыть руки после животных. Пока они ходили в туалетную комнату, пока рассматривали получившиеся фотки и обсуждали, кого ещё успеют увидеть во второй зоне, на столе появились три тарелки с ароматным, невероятно вкусным выглядящим шашлыком. Нежные кусочки мяса был выложены рядом с кусочками лаваша, свежими овощами и добротно вылитым на тарелку томатным соусом. С голодными глазами и едва ли не вытекающей слюной они бросились на свои порции, пару минут только и слышалось довольное жевание и скрип столовых приборов о тарелки. Наконец, когда все удовлетворенные сидели и поглаживали набитые животы, Чонсон предложил продолжить прогулку и растрясти столь плотный обед. Минсо и Хисын для вида посопротивлялись, но всё с теми же радостными улыбками поковыляли во вторую зону.       Там они провели куда больше времени. Осмотр всех возможных вольеров задержал их до самого вечера, когда сумерки уже садились на город. Хисын и Минсо кое-как передвигались, уставшие, но довольные, добрались до машины и уселись на свои места, пока Чонсон добежал до крупного торгового центра рядом и купил им готовый горячий ужин. Пока он выруливал с парковки и размеренно пересекал большой город, мальчик крепко уснул, а Ли впал в легкую дрему, едва потрясываемый от движений машины на дороге. Чонсон мягко улыбнулся и убавил играющую из динамиков музыку, выстраивая на навигаторе самый быстрый маршрут до дома парня. Стоило машине остановиться у нужного дома, Хисын тут же открыл глаза, нелепо озираясь по сторонам. — Приехали? — Угу. Твой дом. Чонсон аккуратно потянулся и убрал упавшие на лоб во время сна пряди, едва задевая пальцами кожу молодого человека. Теперь Хисын будто бы должен был видеть лучше, но все его зрение сосредоточилось на одном лишь человеке, который не торопился убирать руку от его лица и с легкой улыбкой проводил пальцами по ушной раковине, закладывая волосы. Наконец, он тяжело выдохнул и, перегнувшись назад, вытащил пакет с порцией еды Ли. — Поужинай обязательно, потом ложись. Мы сегодня нагулялись все. — С-спасибо. Хисын кивнул на прощанье и покинул машину. Вечерний теплый ветер тут же забрался под свободную рубашку, чтобы поиграться с этой невнимательной жертвой. Не учел он только одного — всё тело под одеждой у молодого парня уже было покрыто целыми табунами мурашек.