Выбери игрушку

      Ли Хисын, ты прямо совсем дурак? Этот вопрос не покидал его несчастную голову уже неделю, с тех самых пор, как он, как обычно, не подумал вовремя и сказанул полную чушь прямо в лицу своему объекту вожделения. И, видимо, тот далеко от него не ушел, потому что он, черт возьми, согласился. Да еще и не раздумывал ни секунды, даже удивления на его невероятно красивом лице Хисын не увидел. Просто «да, хорошо», просто «обговорим детали позже», просто «буду очень рад». Ли даже представить не мог, как все это будет происходить и с каких пор он заделался в домашние няньки для детей, но уже написал документы на увольнение в клинике и ждал завершения периода отработки. Во внутренностях вечно зудело от ожидания и неизвестности будущего, от непонятных ощущений хотелось, чтобы эта неделя поскорее закончилась и в то же время не заканчивалась никогда. И, как бы он ни старался сосредоточиться на рабочих моментах, мысли возвращались к глубокому голосу и открытым предплечьям. К совместному сну, когда тепло, даже жар ладони четко ощущался на собственной пояснице, словно не было никакой преграды в виде одежды, словно они лежали абсолютно открытые перед друг другом. Хисын до сих пор жалел, что его организм так быстро выключился тогда, ведь он мог бы сполна насладиться присутствием этого мужчины рядом, запомнить каждую деталь его расслабленного во сне лица (будто бы он уже не сделал этого), смотреть, чувствовать, быть рядом. Но нет, нам же куда важнее проспать всю ночь, а на утро проснуться в собственном обществе. Самокопания стали особенно привычными с того самого дня, когда Ли по доброте душевной помог маленькому мальчику и столкнулся с чертовым богом в человеческом обличии. И все это, конечно, не ускользало это любопытной мордашки по правую руку, которая по какой-то неизвестной причине оказывалась с Хисыном в одной смене еще чаще, чем раньше. Он видел Сону здесь на протяжении всей прошлой недели, разве нет? — О чем задумался? — от прищуренных глаз не могло ничего ускользнуть. Иногда Хисыну казалось, что вместе с кошачьим разрезом Ким получил и кошачье зрение, как минимум. Как максимум, еще эту неуемную игривость и хитрость в каждом взгляде. — Ничего важного. — Если бы это было «ничего важного», ты бы разложил подписанные согласия правильно, а не устроил мне новую головоломку на работе. Я, конечно, тебя обожаю, но мне тут задач хватает. Хисын смутился: Сону был в привычном всем приподнятом настроении и говорил скорее с целью подколоть, чем обвинить, но на его лице, в его речи и движениях можно было заметить легкую дымку усталости. Когда у него был последний выходной? — Прости, мелкий. Постараюсь больше не отвлекаться. — Мы оба знаем, что ты сделаешь это снова, — качнул плечом Ким, одарив коллегу милой улыбкой. — Сколько у тебя еще смен? — Вот сегодня до закрытия, потом завтра утренняя, четверг вроде выходной был. Да, точно выходной, у меня пары поставили. И пятницу, субботу с трёх до закрытия. — О-о-о… Совсем немного, — Сону как-то печально качнул головой, уткнувшись в экран компьютера перед собой, челка тут же выпала из-за ушей и прикрыла глаза. Не прошло и десяти секунд, парень тут же подобрался и на его лице вновь появилась улыбка, на которую непременно хотелось ответить своей. — Но мы же будем видеться после твоего увольнения, м? То был вопрос из разряда «поставить Хисына в тупик». Нет, ему нравился Сону, с ним был приятно болтать на работе, вместе смеяться с каких-то тупых локальных шуток и бегать друг другу за сладостями из кофейни за углом. Но видеться вне работы? Хисын не привык к тому, что в его окружении есть кто-то, кто желает просто… встретиться? Как бы то ни было, чем больше он думал об этом, тем больше тускнела улыбка на полном ожидания лице. Он же ничего не теряет, верно? — Да. Да, конечно. Если ты хочешь, можем пересечься как-нибудь. Младший едва заметно выдохнул и, наконец, убрал отросшую челку с глаз, вновь заправил её за уши. Что ж, если Ким настолько привязался к Хисыну, почему бы не попробовать просто продолжить общение с ним? Тем более Ли и сам никогда не чувствовал дискомфорта с младшим. Разве что, когда он настойчиво лез обниматься или висел у него на плечах, как только они оказывались вместе в раздевалке или комнате отдыха. Непривычному к повышенному уровню тактильности во взаимоотношениях с людьми Хисыну было тяжело переносить эти внезапные приступы коллеги. Однако, как можно сказать что-то против, когда тебе улыбаются вот так? — Отлично! Тогда, пожалуйста, не блокируй меня во всех соцсетях, как только переступишь порог этого заведения в последний рабочий день, мистер «вы мне чужие, я вас не знаю». — Как скажешь, мистер «я достану тебя где-угодно, если захочу». Сону хохотнул, удовлетворенно кивнув, и вновь принялся вбивать данные в программу — задача нудная, но кто-то же должен был её делать. Хисын вновь ненароком осмотрел Кима. — Когда у тебя выходной? — М? А, ну… На этой неделе не будет. А что, уже так не терпится провести со мной время вне работы? — Ага, — Хисын в удивлении дернул бровями, но лишних вопросов не задавал. Видел, что Сону не хочет говорить особо об отсутствии отдыха в своей жизни, потому и не лез больше. И, если бы он взглянул в сторону коллеги еще раз, обязательно бы заметил благодарную улыбку. Но по лестнице уже поднимался очередной клиент, а потому все личные разговоры были отложены до следующего подходящего момента.       В коридоре появился достаточно высокий мужчина, вероятно, даже выше самого Хисына, который на свой рост никогда не жаловался, но внезапно почувствовал себя особо мелким перед этим клиентом. Что уж говорить про крохотного рядом с ними обоими Сону, который, судя по его выражению лица, думал о том же. Особой мышечной массой мужчина не обладал, но было видно, что тело подтянутое, не запущенное до ужасного состояния. За клиентом плелась девчонка, выглядевшая особенно печально — глаза были стабильно опущены в пол, на голове небрежный хвостик, а одежда очевидно причиняла малышке дискомфорт. Хисын переглянулся с Сону. Работая администратором, быстро учишься с первого взгляда определять, как будут себя вести те или иные клиенты, и эти были не из самого позитивного типажа. При каждом новом взгляде на девочку в груди тоскливо сжималось, ребенок выглядел так, словно боялся всего окружающего мира и готов был расплакаться в любую секунду. Совесть и хорошее человеческое отношение просто не позволили дать разобраться с ними уставшему Сону, потому Хисын сам поднялся со стула и громко поприветствовал клиента, приглашая пройти к нему. Лицо мужчины дернулось в нараставшей с каждой секундой раздражительности от громкого голоса администратора, и он, даже не обернувшись на девочку, вальяжно шагнул к стойке регистрации и бросил на неё свой потрепанный жизнью паспорт. — Записывались, — небрежно бросил он, кинув неоднозначный взгляд в сторону младшего администратора. — Хорошо, сейчас посмотрим, — этот человек уже бесил Хисына, но клиентоориентированность прежде всего, не так ли? С лица не сползала дежурная улыбка, пока администратор искал запись по фамилии и регистрировал девочку к педиатру, оформляя необходимые документы. Мужчина отправил печальную девочку «посидеть где-то там» и, уже не скрывая, разглядывал обоих парней с особым интересом. Тяжелые взгляды вызывали приступы тошноты, захотелось особенно усердно вымыться. Сону не переставал возиться и, в конце концов, неуверенно кивнул Хисыну и в одну секунду исчез с радаров. Младший куда тяжелее переносил всех грубиянов, извращенцев и просто-напросто мудаков, потому у этих двоих уже давно появилась договоренность — он имеет абсолютное право отсиживаться в комнате отдыха, пока с ними разбирается невозмутимый Ли. Сону в свою очередь давал Хисыну отсыпаться в рабочее время, когда тот совсем загонялся с учебой, и стабильно покупал ему разные вкусности. Идеальный дуэт. С исчезновением Кима всё внимание мужчины очевидно переключилось на Хисына, который внимательно просматривал карту пациента и никак не мог найти подписанного согласия на обработку персональных данных. Парень добротно выругался про себя: из-за ошибки по невнимательности кого-то из администраторов ему придётся провести с этим мужиком еще больше своего времени. Мерзко. Он пустил на печать новую форму согласия и, дождавшись, пока принтер сделает своё дело, протянул теплый лист бумаги клиенту. — Ознакомьтесь, пожалуйста. Это согласие на обработку персональных данных. Внизу нужно поставить вашу подпись, на обеих сторонах, — Хисын вытянул руку и пальцем указал в место, где должна была располагаться подпись клиента, когда тот резко поднял свою и пальцами провел по тонкому запястью. Ли тут же дернулся назад, прижимая к себе «пострадавшую» руку. Он просто ненавидел, когда незнакомые люди позволяли себе нарушать его личное пространство. Особенно такими мажущими, отвратительными касаниями. Администратор попытался успокоиться и привести себя в порядок, вновь натягивая непроницаемую маску безразличия. — Вам нужно подписать, это обязательно. — Сколько тебе лет? Выглядишь миленько. Ли еле удержался от того, чтобы в отвращении поморщиться. Не будь их менеджер особо внимательным к мнению их «замечательных» клиентов, он бы давно сказал мужику все, что думал о нем в этот самый момент. Но выговор получить не хотелось, да и тем более осталось всего ничего работать — зачем портить последнее впечатление о себе, как о сотруднике? Карман штанов отозвался вибрацией, оповещая о новом сообщении. Скорее всего, Сону интересовался, как обстоят дела у старшего или желал «огромной удачи». — Нужно, чтобы Вы подписали, — продолжил он твердить одно и то же в надежде, что до этого мудака когда-нибудь дойдет. Желательно, конечно, побыстрее. — Давай так: я подписываю эту твою бумажонку, а ты знакомишься со мной поближе? Как насчет совместного вечера? — мужчина наклонился ближе, опираясь телом о стойку и слегка перегибаясь через нее, отчего Хисын смог почувствовать приторный запах дешевого мужского одеколона. — Я занят вечером, — не сдержал он холодных ноток в своем голосе. Что ж, менеджер должен простить ему отсутсвие улыбки в таком случае. По крайней мере он на это надеется. — О. Как же жаль. А ночью? — мерзко, мерзко, мерзко. Хисын прикладывал особые усилия, чтобы не отшатнуться назад, оказаться на безопасном расстоянии от уже переходившего все границы человека. Тот же, словно чувствовал, кренился на стойку все больше, оказывался все ближе. И, как назло, ни одной живой души рядом — поздним вечером уже всё руководство разошлось по домам, клиентов было не так много, а врачи от скуки попивали чай в своих кабинетах. Ли бросил недовольный взгляд в сторону камеры, расположенной прямо над стойкой — интересно ли тебе наблюдать за разворачивающейся прямо на твоих глазах драмой, дорогой охранник? Никто не нарушал общественного порядка, обычные рабочие моменты и так далее, и так далее. На телефон снова пришло сообщение, и Ли очень захотелось во всех красках рассказать Сону, каким же отвратительным был этот мужик. Только бы от него избавиться поскорее, и тогда можно будет обсудить с коллегой, покрывая того отборными нарицательными. — Интересно, ты наедине так же забавно брыкаешься? Или мягкий и податливый? Хисын словно со стороны наблюдал, как мужчина вновь протянул руку в его сторону, только теперь не просто мазанул пальцами, а обхватил чужое запястье, противно потирая большим выступающую косточку. Администратор попытался отойти, вырваться, вернуться в зону комфорта, но хватка оказалась слишком уж крепкой. Раздражительность спуталась с накатывающим отвращением и заполнил все нутро Хисына, отчего он принялся еще активнее дергаться, тянуть руку на себя, но клиент, получая отдельный вид удовольствия от непослушания молодого парня, только сильнее давил на светлую кожу и уже причинял не только неудобства, но и открытую боль. — Отпустите, — попытался как можно более холодно сказать Хисын. Давать понять этому ублюдку, что он начал его бояться, совсем не хотелось. Администратор предпринял новые попытки выдернуть запястье, уже предвещая яркие следы на коже от этих тошнотворных корявых пальцев на ней. Никто из охранников так и не появился, а значит, это рукоприкладство они либо не заметили, отвлеклись от камер на какие-то свои дела, либо просто не захотели. Здесь все было просто: если уж администратор отошел в комнату отдыха на больший промежуток времени, чем того позволяла должностная инструкция, так это да, это надо пресечь, доложить руководству, чтобы его наказали. А если какой-то там мужик трогает его, ну что уж тут, не убивает же. Зачем трогать невиновного? — Я попросил Вас отпустить мою руку. — Больно уж ты активно дергаешься. Хотел бы я увидеть тебя во всей красе. Только тут закончу и буду ждать тебя в машине у здания. Не волнуйся ты так, я могу быть милым и нежным, если меня слушаются, — Хисын почувствовал, как в груди уже собирался отвратный ком, готовый в любую секунду оказаться на свободе. Представлять то, чего от него хочет этот мужик, было последним делом — одна лишь мысль вызовет первый же приступ рвоты.       — Будешь милым и нежным, когда я выломаю тебе руку? Громкий, слегка хриплый голос словно вытащил Хисына из-под толщи воды, куда его уже беспощадно затянула развернувшаяся ситуация. Он был контрастом: когда этот мужик и все вокруг было таким пугающим и отвратительным, он одним своим появлением дал четко прочувствовать безопасность и спокойствие. Администратор не заметил, когда в холле появился Чонсон, но, как только услышал его, готов был прыгнуть с объятиями, полными благодарности. Мерзкий мужик отпустил его, и Хисын, что все это время отчаянно тянул руку на себя, рухнул на шкаф позади, оставшись без поддержки в воздухе. В воздух взметнулись разнообразные бумажки, но Ли было совсем не до того: парень агрессивно тёр кожу в попытках искоренить с нее такие постыдные для него следы от пальцев и впивавшихся все это время ногтей. Его выпученные глаза забегали от одного к другому. Чонсон выглядел спокойно, даже как-то слишком, лишь цепким взглядом можно было выявить раздувающиеся ноздри и подергивающиеся от напряжения плечи. И, черт возьми, даже в такой ситуации Хисын не мог не думать о том, каким горячим он выглядит. Сраная машина из невозмутимости и секса, способная завести его во время неприятных домогательств от другого. — Иди, куда шел. Я тут документы заполняю, видишь? — с издевательской ухмылкой на лице помахал перед лицом Чонсона проклятым листочком клиент. — Думаю, ты справишься своими двумя руками, — Чонсон многозначительно поднял бровь. — Мальчик подсказывает мне, где нужно подписывать. Не так ли? — мужик снова обратил внимание на Хисына, который уже предвещал накатывающий после стресса отходняк. Руки и колени начинали мелко дрожать, ноги совсем не держали, поэтому приходилось опираться корпусом о все тот же шкаф, наводя еще больший беспорядок. — Подписывай и иди на приём. Ты отвлекаешь сотрудника от работы. Клиент хотел сказать что-то еще, открыл рот, но тут же его закрыл — давление Чонсона чувствовалось очень даже отчетливо. С максимально недовольным видом он все же схватил ручку на стойке и, быстро оставив свою подпись, удалился в поисках дочери, о которой благополучно вспомнил именно в этот момент. Как только он пропал из поля зрения, Хисын тут же тяжело выдохнул весь лишний воздух из легких, который не находил выхода и причинял боль. Чонсон тоже проводил мужчины взглядом и, убедившись, что тот не собирается вернуться, прошел к стойке. — Тебе нужно пойти переодеться и взять вещи, да? — Что? — перенервничавший Хисын все еще возвращался в мыслях к произошедшему, его мозг никак не хотел полноценно воспринимать и понимать сказанное. — Мы уезжаем отсюда. Прямо сейчас. — О, — в голосе Чонсона отчетливо слышалась еле прикрытая злость, и это ни капли не делало лучше. Еще одного такого давления на свою личность парень просто не выдержит. А Пак давил, одним своим видом заставлял почувствовать себя маленьким и никчемным. — У меня смена еще не закончилась. — Плевать на твою смену. Иди и собирайся домой. Его тон напрягал, выводил на нервы еще больше и оголял внутренние переживания Хисына. Парня уже отчетливо потряхивало от пережитых волнений, телу обязательно нужна была опора. Хотелось исчезнуть. Ли оттолкнулся от шкафа и, сделав один слабый шаг, вцепился рукой в стол перед собой. Он чуть накренился вперед, самые длинные пряди волос выбились и прикрыли уже влажный лоб. Хисыну было мерзко от произошедшего, мерзко от этого мужика, от его прикосновений, после которых захотелось содрать с себя слой кожи, мерзко от самого себя и излишне слабой реакции на все это. Он чувствовал себя маленьким мальчишкой, который продолжал сжиматься под тяжелыми взглядами всех мужиков в этом тупом помещении и не мог и слова против них сказать. Это никак не походило на привычно непробиваемого, как каменная глыба, Ли Хисына. Пока администратор зарывался в свои мысли и жалость к себе, как в теплый плед, взгляд старшего вдруг изменился. Все это время вздернутые брови опустились, сжатые губы расслабились, а пронизывающий холод в глазах сменился на окутывающее тепло. Чонсон несколько раз прокашлялся, обращая внимание отвлекшегося Ли на себя. — Через сколько у тебя заканчивается смена? — вот он, знакомый и такой приятный тембр, без лишнего хрипа и жесткости. Только мягкие сладкие интонации, оборачивающиеся вокруг приятными объятиями. — Два с половиной часа. Потом закрыть тут все и домой. — Ты с тем парнем… — Сону, да. Мы вместе сегодня. Я его не оставлю, — чуть тише произнес он последние слова. — Знаю. Тогда давай просто… — Чонсон запустил ладонь в темные волосы и оглянулся. — У вас же какая-то комната есть для персонала, так? Пусть Сону возвращается сюда, а ты пойди отдохни там немного, ладно? — Не могу. — Хисын, — мужчина попытался привлечь на себя опущенный взгляд, — я буду сидеть тут. Вот на этом диване, ладно? Сону будет в безопасности, он его не тронет, пока тут кто-то есть. А тебе нужно спокойно выдохнуть. Договорились? Хисын соглашаться не хотел, знал, сколько дел у работящего Чонсона, и просто не мог заставлять его вот так вот проводить свое драгоценное время, приглядывая за всякими мальчишками. Но нервотрепка уже давила на его тело непосильным грузом, а потому младший неуверенно кивнул и, поймав глазами легкую улыбку напротив, отправился в комнату отдыха. Там на него тут же прыгнул излишне взволнованный, не находивший себе места все это время Сону. — Хисын, ты в порядке? Господи, ты такой бледный. Садись быстрее, — в этот самый момент Ким походил больше на хлопочущую курочку, и Хисын слабо улыбнулся. Коллега действительно переживал за него, это было в какой-то степени приятно. — Он ушел? Я пойду за стойку? Хисын, как смог, объяснил ситуацию Сону, сказав, что за ним наблюдать будет Чонсон, на что младший игриво повел бровями, но не сказал ни слова и вышел. Очень хотелось прикрыть глаза и вытянуть ноги.       Из неглубокого сна его выдернул внезапно вернувшийся Сону, который слабо потряхивал его за плечо. Ли, который уже успел во весь рост растянуться на стуле, тут же подобрался и попытался сфокусировать сонный взгляд на коллеге. — Что такое? Он вернулся? Мне выйти? Сону удивленно взглянул на него и тут же хихикнул. — Если только домой. Смена уже закончилась, — он кивнул в сторону настенных часов. Хисын не верил своим глазам: он просто взял и проспал здесь два с лишним часа? Тогда как вне стойки администраторам можно было находиться не дольше двадцати минут, не считая обеда. Ему точно не заплатят за этот месяц, и после увольнения парень останется ни с чем. Он тяжело вздохнул, когда Сону бросил в него его же кофту. — Собирайся давай. Тебя там ждут вообще-то. — М? — Пак Чонсо-о-он. Помнишь такого? Твой личный бодигард. Ничего кстати такой, жаль, что не в моем вкусе. — Он… Он все еще здесь? — Да, сидит там на диванчике, в планшете что-то делает и созванивается с кем-то то и дело. Послушай, — вдруг резко развернулся к нему Сону, — а ты не хочешь забрать его себе? Ну там охмурил бы, увел от мужа его. Того, помнишь? Который вместо него приходил с мальчиком. — Сону? — Что? — Я задам все интересующие меня по этому поводу вопросы, когда буду менее уставшим. А пока пошли-ка в раздевалку уже. Сону игриво улыбнулся и, дождался, пока коллега встанет со стула, сопровождая каждое свое действие кряхтеньем и стонами из-за затекших конечностей, а после прошел с ним в раздевалку. — Блять, они обязательно оштрафуют меня за отсутствие на рабочем месте и «грубость нашим дорогим клиентам». — О, кстати об этом, — вынырнул Сону из своего шкафчика, натягивая поло, — Чонсон зачем-то выпросил у меня номер генерального. — Что? Зачем? — Не знаю. — И ты, конечно, ему его дал? — Не знаю… — Ай, Сону-у-у… Хисын шутливо покачал головой, планируя обязательно спросить у Чонсона, зачем ему понадобился номер. Он дождался, пока коллега закончит переодеваться, и парни вместе вышли в холл, где ожидал их Пак. — Ты все еще здесь, — констатировал факт Ли. — Ага. Поехали? Хисын бросил взгляд в сторону младшего. — Поезжай домой, я тут все закрою. — А если он?.. — Я с папой договорился сегодня встретиться, поедем в магазин за продуктами. Так что не волнуйся за меня, никто не украдет. — Но ты и так уже отработал из-за меня один весь вечер, еще и закрывать… — Иди уже. Считай, что мы сегодня квиты, — легко толкнул его Сону в сторону выхода и, не ожидая возражений, направился в сторону стойки, чтобы проверить, выключились ли компьютеры. Хисын благодарно кивнул, попрощался с коллегой и шагнул к уже ожидающему его у двери мужчине. — Надеюсь, ты не против, если я тебя подвезу?