Выбери игрушку

      Хисын вышел слишком рано и, к тому времени как к его подъезду приехала идеально чистая машина темно-синего цвета, кончики ушей успели заметно подмерзнуть. Утренний воздух не оставил бедному, поторопившемуся от волнения парню и запустил свои руки в пряди волос, прощупывая кожу головы. Вернуться за шапкой он не мог — слишком боялся сделать и шаг в сторону от назначенного места встречи. А вдруг Чонсон приедет и не увидит его, посчитает невежливым парнем, не способным даже выйти вовремя? Аккуратно открыв дверь машины, Хисын сел на пассажирское сиденье и тут же пристегнулся. — Хисы-ы-ы-ын! — сразу раздалось сзади и, обернувшись, он увидел слишком активного для такого раннего утра ребенка. — Привет, герой, — он протянул руку, и малыш со звонким хлопком дал ему «пять». — Э-э-э… Здравствуй. Хисын кивнул и, вероятнее всего, снова слишком долго задержался в подобном положении, потому что до него донеслось, как Чонсон тихо посмеивается. — И тебе привет, Хисы-ы-ы-ын, — передразнил он сына и отъехал от тротуара. Ли не думал, что когда-нибудь его будет так мутить при поездке в обычной машине. И нет, его точно не укачало. Просто чертов Чонсон нагло переступил через черту, что ограничивала допустимую красоту, и оказался еще прекраснее, пока вел машину. На его лице отражалась сосредоточенность, губы иногда подрагивали, когда он опережал другие машины или перестраивался на соседние полосы, линии скул подсвечивались вышедшим солнцем, лучи которого постоянно мелькали и пытались дотянуться до его лица через препятствие в виде пролетающего за окном леса. Хисын молил себя больше не бросать взгляд на руку, что уверенно лежала на руле сверху, но просто не мог противиться этому безумному желанию. Ровные пальцы обхватывали черную кожу, на слегка открытых запястьях виднелись выпирающие бугры сухожилий. Ли считал сексуальной даже эту косточку, что так сильно выступала у мужчины на внешней стороне запястья. Машина была на автомате, поэтому правая рука все это время покоилась на специальном подлокотнике, иногда отбивая мелодию, доносящуюся из динамиков, пальцами. Ли не мог перестать разглядывать этот спокойный, в меру серьезный профиль. Чонсон же, не проявив ни одной эмоции на лице, потянулся за телефоном и, быстро напечатав что-то, вновь обратил все свое внимание на дорогу. Гаджет в кармане отозвался вибрацией. Пытаясь проморгаться и согнать наваждение, Хисын достал телефон и открыл мессенджер. Пак Чонсон ты пялишься :) Горло захватила рука нервной системы, что в сию секунду готова была сорваться и выпрыгнуть из машины на полной скорости. Хисын чувствовал себя так, будто его застали за чем-то криминальным, абсолютно не допустимым. Вдруг в голове возникла мысль о муже Чонсона. Почему он не едет с ними в машине? Приедет сам? Осознание того, насколько его действия аморальны («нельзя же пялиться на чужих мужчин, Хисын!») немного отрезвили, и парень отвернулся к окну, предаваясь легкой дымке фантазий под не навязчивую мелодию. Телефон вновь оповестил хозяина о новом сообщении. Пак Чонсон вообще-то я не говорил, что против мне больше нравилось, когда ты разглядывал мои руки, а не деревья за окном Хисын бросил взгляд назад — Минсо, который до этого едва ли не скакал от присутствия Ли, успокоился и смог уснуть под аккуратную езду отца. Вызов разгорелся в груди, распалил парня, превращая в пепел былую скромность. Он нажал на кнопку «Отправить».

Ли Хисын я еще успею разглядеть твои руки во всех подробностях

      Когда они прибыли, Хисыну потребовалось время, чтобы размять затекшие в машине косточки. Чонсон мягко разбудил сына и, попросив Ли помочь, направился к багажнику. — Отсюда минут десять еще пройти нужно, другие уже там, — он кивнул на припаркованные рядом машины. — Можешь помочь Минсо не разбить где-нибудь по пути нос, ладно? Я потащу все это и просто физически не смогу остановить его, если он споткнется и полетит вперед. Да и сам будь аккуратнее. Ли кивнул и, бросив еще один взгляд на то, как ловко Чонсон поднимает кажущиеся не самыми легкими пакеты и сумки, уверенно зашагал к потирающему глаза ребенку. — Эй. — Хисы-ы-ын. Я проспал всю дорогу, блин. — И что? Это же классно. — Но это значит, что я не смог поболтать с тобо-ой. — Ну смотри. Ты выспался сейчас, а значит, сможешь подольше не спать вечером. Видишь, сколько у нас с тобой получается времени для того, чтобы поболтать? Мы еще успеем обсудить всё-всё на свете. А теперь… нам нужно пробраться через этот заколдованный лес. Понимаешь ли, твой папочка, — Хисын осекся, услышав покашливание позади, и чуть менее уверенно продолжил, — э-э-э… твой папа, да, он… Он сильнее нас с тобой, поэтому без проблем пройдет по тропинке. А мы с тобой худенькие и маленькие — таких то лесные гномы и любят. Когда Минсо выдал Хисыну миллион вопросов, в кармане вновь почувствовалась вибрация. — Лесные гномы всегда пытаются помешать маленьким мальчикам пробраться в их лес. Но мы же справимся, да? Мы с тобой еще им покажем, что мы можем быть посильнее некоторых больших дяденек. Минсо уверенно закивал и протянул Хисыну руку. Тот взял её и, направившись за Чонсоном, что шел немного впереди, достал телефон. Пак Чонсон как насчет называть меня папочкой почаще? От неожиданности Ли подавился и зашелся в приступе кашля. Он абсолютно не верил тому, что такой мужчина, как Чонсон, может с ним флиртовать, и всегда искал логическое объяснение каждому его сообщению или слову. Он все мог объяснить, во всем находил адекватный смысл и считал, что остальное он лишь сам себе надумал. Но как он, черт возьми, мог объяснить подобное?       Им понадобилось чуть больше десяти минут, чтобы оказаться на открытой поляне, окруженной беспрерывной массой высоких стволов. Минсо было не так легко идти в гору, и он часто просил Хисына, который и сам успел запыхаться, сделать перерыв. Хисын изначально соглашался, а после заметил, как тяжело Чонсону каждый раз останавливаться с большим количеством пакетов и сумок. Поэтому он начал подбадривать малыша, придумывая различные рассказы и истории, которые могли отвлечь его от усталости. На поляне действительно уже вовсю раскладывали вещи остальные участники выезда. Хисын осмотрелся. Его глаза выцепили молодую пару, девушку с парнем, которые вместе устанавливали палатки, трех мужчин возраста Чонсона, разжигающих огонь для барбекю и обсуждающих что-то свое и… конечно, здесь был он. Блондин направился в их сторону, ярко улыбаясь Паку-старшему. Он поприветствовал всех и помог Чонсону разгрузиться, подзывая ту самую девушку, чтобы она разобрала пакеты. — Привет, администратор из детской клиники, — с улыбкой на лице парень протянул ему ладонь. Знал бы он, в каких сценариях участвовал его муж, когда Хисын оставался один, не выглядел бы таким дружелюбным по отношению к нему. Выдавливая из себя легкую улыбку, Ли вежливо пожал руку и немного поклонился. — Вообще-то его Хисын зовут, — сказал Чонсон, сложив руки на груди и приподнимая бровь. — Ладно, ладно. Привет, Хисын. Надеюсь, тебе понравится. Ли был не тем человеком, что желает людям зла без веской на то причины, но сейчас он мысленно представил, как ему могло бы понравиться, не будь здесь этого парня. Минсо потянул его за рукав, отводя куда-то в сторону, когда блондин вновь повернулся к Чонсону и принялся что-то активно с ним обсуждать. — Хисы-ы-ын, ты сходишь со мной посмотреть? — М? Посмотреть что? — Тут недалеко есть речка, но к ней надо идти через лес. Хочу, чтобы ты сходил со мной. Это всегда делал Рики, но он постоянно пугает меня своими шутками, — малыш кивнул в сторону рассмеявшегося над чем-то с Паком парня. Рики, значит. — Да, давай. Только я ведь дорогу не знаю, как мы вдвоем до туда дойдем? — Ничего, там просто по тропинке нужно следовать. Дорога действительно оказалась не сложной, и уже через пару минут они оказались у шумной реки. Вода бурлила, бежала куда-то вдаль, билась о камни, которые сопротивлялись её безумной силе, уносила в себе случайно попавшие в пучину листочки и травинки. Хисын наконец смог вдохнуть свежий прохладный воздух, заполнить им весь объем легких, подкрепляя тело жизненной силой. Минсо отбежал чуть вперед и парень, перекрикивая шум потока, попросил его быть аккуратнее. Малыш принялся ковыряться в мелких камушках, действительно не подходя к воде слишком близко. Эта картина выглядела умиротворенно, и Ли даже задумался о том, что может потом пожалеть о собственной невозможности завести ребенка — все-таки ему в судьбе было прописано быть одиноким волком. Не семьянином, как Пак Чонсон, которого окружали красивый муж с пухлыми губами и самый милый и воспитанный ребенок на свете. Лишь одиноким Ли Хисыном, которого дома ждала бы максимум собачка. Позади послышалось шуршание, и Хисын тут же дернулся от того, что кто-то натягивал на его голову шапку. Обернувшись, Ли увидел серьезного Чонсона, чьи руки потянулись, чтобы поправить его челку. Хисын отпрянул, сделав небольшой шаг назад. «Нет, ты не должен. У него есть за кем ухаживать, хватит обольщаться на большее». — Тебе сказали одеться теплее, и ты приехал без шапки. Будь добр, не снимай её, пожалуйста, сегодня ветрено. — А… ты? — Привез с собой толстовку, чуть позже в нее переоденусь и накину капюшон. Как он? — Чонсон засунул руки в карманы и кивнул в сторону малыша, все еще играющего в окружении камушков. — Все в порядке? — Да-да. Кажется, ему здесь нравится. — Спасибо, что приехал. — А? Нет, я не думаю, что ему нравится здесь только из-за меня. Тут есть ты, есть Рики, тут просто приятно в конце концов, и я в общем-то… — Спасибо, что приехал, — с нажимом повторил он и шумно выдохнул воздух носом. — Насчет Рики. Он бывает грубоватым, прости, если он мог обидеть тебя. — Да все в порядке. Ничего же страшного он не сказал, так? Губы Чонсона дернулись в улыбке, и он, подзывая Минсо, предложил им вернуться к остальным. На обратном пути мальчик активно рассказывал Хисыну о волшебных свойствах камней, что он нашел, и о том, какие суперсилы он обретет, если оставит их в своей коллекции. Ли с настоящим интересом слушал быструю речь малыша, иногда вступая в активную дискуссию по поводу того или иного камня. Как бы парень ни отрицал это, дети ему нравились больше, чем он мог признать в разговорах с Сону. Минсо же явно занимал первую строчку в любом рейтинге среди них. Когда они вернулись, Хисын познакомился с остальными присутствующими и предложил свою помощь в зоне барбекю, пообещав мальчику поиграть с ним в мяч чуть позже. Какое-то время, еще когда Ли жил с родителями, он проводил в деревне и многому научился у дедушки, который был общепризнанным талантом в жарке мяса. Именно поэтому барбекю далось ему намного проще, чем попытки не бросать взгляды, полные желания, в сторону скинувшего куртку, закатившего рукава толстовки и режущего овощи Чонсона. Хисын мысленно вырывал на себе волосы за то, что так откровенно пялился на мужчину, чей муж находился буквально в паре метров, но просто не мог не возвращаться взглядом к рукам, что так уверенно справлялись с ножом. Мясо активно зашипело на огне, когда Ли отточенными движениями перевернул его. Несколько минут и незамысловатых действий — и парень перешел от свинины к куриным ножкам. Вообще-то Хисын даже получил особое удовольствие от этого процесса и снова смог расслабиться, обсуждая какие-то отдаленные темы с новыми знакомыми и потягивая алкогольный коктейль. Минсо играл с Рики, но постоянно подбегал к Ли и спрашивал, когда тот освободится. Парню даже стало приятно от отвратительной мысли, чуть показавшейся из закоулка его разума — мальчик предпочитал проводить время с ним, а не со своим потенциальным отцом. Как бы то ни было, Чонсон еще ни разу не обмолвился о том, кем ему являлся этот парень, называющий себя его мужем и играющий с его ребенком. Справившись со вторым стаканом джина с тоником, Хисын попросил мужчин присмотреть за мясом и уверенной походкой направился в сторону развлекающегося Минсо. — Хисы-ы-ын! Поиграешь с нами в «съедобное-несъедобное»? — Конечно. Для этого я здесь. — Простите, парни, но без меня, — Рики махнул рукой. — Ты меня уже замотал, Мин-и. — Это все потому что ты постоянно питаешься чипсами и колой! Так папа говорит, — Хисын прыснул, наслаждаясь полным удивления лицом блондина. Он обернулся и прищуренным взглядом посмотрел на Чонсона, который умело делал вид, что совсем не подслушивал их пару секунд назад. — Ну что? Сыграем? Поддатый Хисын то и дело ловил мяч на несъедобных вещах, чем сильно смешил Минсо. Тот уже схватился за живот в очередной раз, когда парень прижал к себе мяч. — Ну Хисын, ну «Пак Минсо» же абсолютно не съедобный! — Как это не съедобный? А мне кажется, Пак Минсо самая сладкая булочка, от которой так и хочется откусить кусочек, — парень сделал вид, что пытается поймать малыша, когда тот взвизгнул и со смехом побежал прятаться за спиной отца. Хисын догнал его и встал прямо перед удивленным Чонсоном, поднявшим руки, пока парни крутились вокруг него. — Так, я ведь с ножом, а вы тут балуетесь! — Пап, скажи ему! Он хочет меня съесть, — Минсо выглянул из-за бедра отца и показал старшему язык. — Если понадобится, я и папу твоего съем! — Хисын попытался рвануть вперед, но наткнулся на выставленный локоть Пака. — Да? Правда что ли? — Чонсон слегка наклонился вперед и понизил тон голоса. — А справишься? К низу живота будто кто-то поднес зажигалку и, несколько раз щелкнув, поджег все внутренности Хисына. По тазовой кости прошлось тепло, сравнимое разве что с растекающейся лавой. Ли резко выпрямился и сделал несколько неловких шагов назад. Минсо же поймал момент и, подбежав к старшему, выдернул у него из рук мяч, после чего с хохотом побежал в другой конец поляны. Хисын встряхнулся всем телом и, не поднимая взгляд на виновника его растерянности, бросился за ребенком. Вдвоем они повалились на траву и, отбирая друг у друга мяч, хохотали на весь лес. Минсо постоянно пытался убежать, но длинные руки Хисына быстро утягивали его обратно к себе. Когда оба уже нуждались в возможности отдышаться, Ли откинулся всем телом на землю и взглянул в небо. Солнце слегка освещало и нагревало землю, но его лучи уже не были такими ощутимыми, способности великой звезды ослабевали и сдавали свои позиции перед осенью, что загребала в свои объятия всю природу. На деревьях уже тут и там виднелись желтые пятна, некоторые особо хилые успели сбросить утягивающую их ветви вниз листву. Прохладный ветер шептал свои послания, перепрыгивая с одного дерева на другое, бормотал, пробегая по листве, и особо звенел, пробираясь под горловину кофты. Эта осенняя атмосфера увядания, придающая жизни особую эстетическую нотку и превращающая каждый день в кадр из какого-то детектива или триллера, что крутят среди молодежи, разогнала переживания Хисына, его губы невольно сложились в умиротворенную улыбку. Над ним навис блондин, смахивающий челку с лица, и позвал к столу. С его помощью Ли поднялся и отряхнул одежду, приложив особые усилия к шапке, на которой остались мокрые травинки. Парень подошел к импровизированному столу, вокруг которого уже собрались все присутствующие. Свободное место было только рядом с девушкой и… с Чонсоном, конечно. Рики с нечитаемой ухмылкой сел рядом с девушкой и поднял полный невинности взгляд на студента, который нерешительно топтался на месте. Тяжело вздохнув, Хисын все же сел возле Пака-старшего. Он особо ярко почувствовал, как его бедро по нелепой случайности коснулось бедра рядом и невольно вздрогнул всем телом, что, вероятнее всего, не укрылось от прищуренного взгляда Чонсона. Мужчина, что сидел напротив, по-хозяйски принялся раскладывать мясо по тарелкам, а девушка подкладывала свежие овощи. Чонсон, который будто специально не разворачивал рукава и выставлял свою смуглую карамельную кожу напоказ, аккуратно разливал напитки. — Ты будешь или?.. — Да. Да, пожалуйста, — Хисын все еще не осмелился поднять взгляд и просто следил за тем, как в его стакане смешиваются джин с тоником с лимонным вкусом. — Выпивай аккуратнее, ладно? Такие быстро брошенные между делом слова, которые тут же залезли под кожу и закололи её изнутри тысячами иголок. Сидеть было, мягко говоря, некомфортно. Хисыну постоянно казалось, что он нарушает личное пространство Чонсона и вот сейчас вскачет Рики и попросит не домогаться до его мужчины. Ли переживал по этому поводу настолько, что на его шее выступили холодные капли пота. Он оттянул ворот кофты и почувствовал на себе чужой взгляд сбоку. — Все в порядке? — Ага, — на большее не было сил, да и смелости. — Ладно. Чонсон еле заметно, но ощутимо для Хисына придвинулся к сыну, садясь к нему вплотную. Ли стало стыдно, и он, чтобы хоть как-то избавиться от этого принижающего его червячка в области темечка, залпом выпил содержимое стакана. Парню потребовалось еще минут десять беззаботных разговоров и смеха с присутствующими, чтобы окончательно успокоиться и поддаться легкой дымке в голове. Рики оказался не таким плохим парнем, он постоянно втягивал Хисына в разговор, хоть и часто подшучивал над ним, но то были совершенно беззлобные подколы. И, к собственному сожалению, Ли признал, что Рики действительно симпатичный молодой человек и отлично подходит такому статному мужчине, как Чонсон. С этим осознанием последовал и еще один стакан, однако Хисын не мог не заметить, что теперь для него наливается гораздо меньше алкоголя, чем для остальных — «еловый» привкус джина почти не чувствовался и затмевался кислотой лимонного напитка. Девушка пила пиво, поэтому она достала откуда-то из сумки закуски, которые все время привлекали взгляд Хисына. Он слишком любил подобные вещи, и слюна непроизвольно заполняла рот от одного только вида сушеного кальмара. Однако Хисын, который и без того был достаточно смущен, просто не знал, как ему следует обратиться к девушке и стоит ли у нее просить то, что она привезла специально для себя. Спустя пару минут Ли отбросил идею попросить хоть немного, как раз в тот момент, когда Чонсон наклонился в сторону молодой пары и что-то быстро сказал представительнице слабого пола. Через несколько секунд перед Хисыном лежала целая, еще никем не открытая пачка сушеного кальмара, а Чонсон, как ни в чем не бывало, умело разрезал кусок свинины. Парень взглянул на девушку, и та лишь мирно улыбнулась ему в ответ.       Минсо заметно начал клевать носом, когда на лес опустились сумерки, а вся компания уже была далека от трезвости. Чонсон встал и, что-то шепнув Рики, на что тот ответил хитрой ухмылкой, отнес мальчика на руках в одну из палаток. Пока мужчины не было, присутствующие единогласно приняли решение сыграть в детскую игру «Я никогда не…». Чонсон вернулся как раз в тот момент, когда все сели на расстеленном пледе в полноценный круг, и девушка на пару с Хисыном объясняла Рики правила. Пак сел напротив Ли, слегка сдвинув и без того пошатывающегося блондина. — Давайте тогда я начинаю, — девушка задорно дернула хвостом. — Я никогда не сбегала из дома. Несколько участников загнули пальцы, в их числе был и Хисын — старые случаи из родного города. — Я следующий? А, мы забыли обозначить, какого возрастного рейтинга должны придерживаться. Ынбёль уже есть восемнадцать, да? А тебе Хисын? — парень с девушкой утвердительно кивнули. Ли уже просто привык, что в его добрые двадцать один его постоянно воспринимают как подростка. И, судя по сморщенному носу Ынбёль, ей эта проблема так же не была чужда. — Так, ладно. Тогда-а-а… Я никогда не спал с людьми своего пола. Практически вся компания загнула пальцы, кроме спрашивающего, девушки и её парня. — Вы что, серьезно?! Треш… — Я? М-м-м… Я никогда не испытывал сексуального влечения к кому-либо из присутствующих, — достаточно пьяный Рики радостно улыбнулся. Секунда. Две. Хисына разрывали на части привычная ему рациональность и большая доза алкоголя в крови. Они буквально тянули его в разные стороны, отчего поднятая для игры рука предательски задрожала. Чонсон с невозмутимым выражением лица загнул палец. Хисын еле слышно выдохнул ртом — конечно, он загнул, ведь по левую сторону сидел его муж, любовник, второй шанс после разбитого сердца, или кем он там ему являлся. Стоп. До Ли медленно начало доходить то, что сказанное вырвалось из уст именно Рики. Того самого Рики, который должен был всем сердцем любить Чонсона, но заявившего, что никогда не чувствовал сексуального влечения к присутствующим. Просто с пьяной головы обманул и сказал эту фразу, чтобы не прерывать игру? Не придумал ничего лучшего? Или Чонсон влюбился в асексуала? Голова начинала гудеть от разрастающегося комка вопросов.       Они успели сыграть полноценные две игры, пока многих не начало клонить в сон от количества выпитого алкоголя. В обеих проиграл Рики, который, насупившись, пытался подняться с земли, не отказываясь от помощи кого-угодно из окружающих. — Хисын, а ты где спать будешь? — тонко спросила не настолько пьяная девушка, придерживающая своего парня. — Он со мной. Когда Чонсон был пьяным, его голос звучал еще мелодичнее, хриплые тона ласкали уши и возбуждали тело. Только вдоволь насладившись услышанным, Хисын решил понять, что именно сказал старший. Но его мозг, ради его же безопасности, отказывался воспроизводить полученную несколько секунд информацию. — Что? — Ты будешь спать со мной, — Чонсон стоял практически за спиной, нужно было лишь вытянуть руку и подушечками почувствовать упругие мышцы груди, которые в совокупности со всем прочим часто не давали извивающемуся на кровати Ли уснуть. — Я? — Да. Хисын отрицательно помотал головой, о чем сразу же пожалел — расплывающиеся картинки перед глазами не заставили долго себя ждать. — Ты спишь с Рики. — Чего? — Он уже, наверно, ждет тебя в палатке. Думаю, ему не очень хорошо, поэтому иди к нему, — слова казались слишком длинными, для речи приходилось напрягать в миг отяжелевший язык. — Я подышу и… И обязательно пойду спать к Минсо. — Хисын, с чего бы мне спать с Рики в одном спальном мешке? Мы может таким и занимались в детстве, но уж точно не когда мы оба такие жеребята, как называет нас моя мама. — Вы знакомы с детства? Ох… — Хисын схватился за голову, стоять ровно было все тяжелее. — Какая, наверно, красивая история любви. — Какой любви, Хисын? О чем ты… Подожди-ка. Кем ты считаешь Рики? — Что? Твоим мужем, конечно. Это… это указано в карточке Минсо. Тишина на поляне треснула, разбилась вдребезги, когда Чонсон звонко рассмеялся, откидываясь корпусом назад. Хисын чувствовал себя униженным — Пак ведь точно понял, что глупый студент ревнует его к его же мужу без какого-либо на то право. — Хисын… О Боже, Ли Хисын. Ты и правда забавный парень. Рики, он… — Чонсон пытался успокоиться, но снова и снова заходился в приступе смеха. — Блин, Рики — мой двоюродный брат. Мы же даже похожи немного. Слова гулом отозвались в ушах, и Хисын впервые за несколько часов столкнулся взглядом со старшим. — Что?.. Но… — Документы? Да, мы часто так делаем, потому что я постоянно прошу Рики захватить или отвезти куда-то Минсо, но он не самый близкий родственник, отчего появляются некоторые трудности в оформлении всяких бумаг и прочего. Некоторые организации не работают с обыкновенными нотариально заверенными доверенностями, знаешь. Поэтому в какой-то момент мы просто придумали говорить, что Рики — мой муж. Так и вопросов сразу меньше, многие сотрудники боятся обидеть чувства двух влюбленных парней и не лезут с бумажной волокитой и просьбой предоставить доказательства. О Боже, Хисын. Пойдем уже. Все еще хихикающий Чонсон подхватил остекленевшего парня — как раз вовремя, потому что алкоголь дал знать о себе, и его потянуло в сторону. Пак пропустил младшего вперед, и тот увидел один двуспальный мешок. Осознание, что они будут спать вдвоем так близко, пьянила сильнее, чем десяток полных стаканов чистого джина. — Тут тепло, но не думаю, что нам стоит переодеваться. Думаю, к утру будет намного прохладнее, поэтому лучше остаться в теплых кофтах и штанах. Просто кинь куда-нибудь куртку и давай, жду тебя. Хисын видел, как Чонсон снимает куртку и разворачивает рукава, видел, как расстегивает мешок и ложится, накрываясь им сверху. Он видел все это, а сам не мог пошевелить ни одной мышцей тела. Скрытые ото всех окружающих прямо под сердцем фантазии не могли просто вот так взять и воплотиться в реальность. Хисын не мог получить от Чонсона ни нежности, ни страсти. Это было исключено. То, что такой мужчина, как Пак, не мог почувствовать хоть что-то кроме благодарности к такому неудачнику, как Ли — аксиома. И все же вот он, лежал перед ним и выглядывал из-под мешка одной макушкой и снующими по телу парня глазами. — Ты стоя решил спать? Как лошадь будешь? Хисын медленно и неуклюже стянул куртку, засунул в рукав шапку и, пока все его тело потряхивало, залез в мешок, так же накрываясь до самого лица. — Так то лучше. Горячая ладонь обожгла спину, когда Чонсон в наглую обернул руку вокруг талии Хисына. Под его подушечками зарождались мелкие разряды тока, играющие с сознанием сходящего с ума от близости младшего. — Что ты… Что происходит? — Ну ты же обещал, — отвечал он с закрытыми глазами, лениво растягивая каждое слово — что еще разглядишь мои руки во всех подробностях. Вот пожалуйста — у тебя вся ночь впереди, я не собираюсь убрать её ни на секунду. Наслаждайся.