Витражи

      Чёрный дракон появился в сумеречном небе.       Его полёт напоминал необратимо наступающую ночь. Крошечная фигура отбрасывала огромную тень на громады облаков. Догорали последние угли заката.       Дом Сердец замер в своей маске непринуждённости и осенней дрёмы. Не было лучников на стенах. Не было рыцарей в латах у ворот. Не было триумфальных венков и лент с гербами. Не будет пира в его честь. Только зажжённые огни, играющие тенями среди изящных стен замка.       Впервые дракон, который столько лет был скован на землях рода Корбрей, пролетает над своей темницей свободным и могучим. Его крылья со свистом рассекают воздух в длинном вираже. За белые волосы всадника легко зацепиться взглядом. Он наблюдает за мной, за обстановкой в замке, а я неотрывно слежу за его траекторией полёта.       Давно не виделись, Сайлас.       Что же ты боишься? Спускайся вниз.       Я так долго тебя ждала.       На всём обширном двору была лишь моя фигура. Наживка. Приманить дракона самым желанным. Так ведь? Он прибыл ради меня? Потому что если нет, тогда ему пощады не ждать.       На мне нет платья, только брюки и рубашка с кожаным корсетом. Хотели на меня нацепить доспехи, хотя бы кожаные, но я отказалась. Я не покажу ему свой страх. Я не покажу свою уязвимость.       Но глаза всё равно приходится закрыть рукой, когда дракон приземляется на пыльную площадь. Когти его высекают искры о камень. Они стали словно бы острее и больше. Сам Мефисто стал сильнее. По габаритам всё такой же, как и в нашу последнюю встречу, маленький, юркий, самый быстрый. Но прекрасное чешуйчатое тело покрылось шрамами. Следами битв, из которых Мефисто каждый раз выходил победителем.       Да. Смотря в глаза этому дракону, я верю, что он победил каждого.       Он тот, кто мог бы это сделать.       На землю спрыгивает новый король. Крыльями взвился за его спиной плащ. Мгновения тяжелого взгляда, попытки понять моего отношения.       Боль от долгой разлуки всё же пробилась сквозь маску на лице. Словно вода, пробивающаяся сквозь щели наспех выстроенной плотины. Я держусь изо всех сил, сжимаю зубы до скрипа, ощущая, как каждый его шаг навстречу ко мне был страшнее стрелы, болта или лезвия меча.       Он изменился.       Война забрала из него все последние всполохи юношеского трепета. Жестокость неисчезающей тенью застыла на его лице. Облаченный в черный кафтан, серебряные застёжки отливали пламенем зажжённых факелов. Красный плащ напоминал крылья Мефисто.       На его голове не было короны, кроме белых коротких волос.       Я не распахну руки для объятий. Не занесу кулак с кинжалом над головой. Нет. Лишь продолжу стоять перед ним, словно последняя защита своего Дома. Не сдвинусь с места даже когда встает в шаге от меня. Мои глаза смотря в красные исподлобья. Голову я не задеру.       Пересохшие губы с тяжестью размыкаются.       — Стоит ли мне поприветствовать короля или своего старого друга?       Лишь на мгновение, почти не заметно, в кровавых глазах блеснула искра. Чёткая и острая, как сталь. Мне впору об неё порезаться. Но в следующий миг вновь кровавый туман заволакивает взор незваного гостя. Вздёргивая свой орлиный нос, смотря с высоты своего чудовищного роста, Сайлас усмехается.       И Боги, от этой усмешки у меня всё внутри переворачивается. Это что-то выше страха.       Чувствую на языке железо. Это я губы прикусила до крови.       — Я питал надежду быть встреченным как долгожданный возлюбленный, а не кровный враг.       — Не будь им, — вырывается у меня отчаянно, — Не становись для меня врагом.       Рука в тонкой кожаной перчатке замерла у моего лица. Словно хотел утереть скопившуюся на моём рту кровь.       Вновь этот взгляд. Прищур, который должен был выглядеть угрожающе, но из-за трещины-морщинки между чуть сведенных бровей разрывает и меня на части.       Если ты так сожалеешь… Если ты так ждал меня…       — Я всегда буду на твоей стороне, Котёнок. Как ты могла усомниться во мне?       — Нет! Я никогда в тебе не сомневалась, — лукавлю и очень явно, — Не понимала, что тобой движет, но… Я верила, что ты не причинишь мне вреда. Поэтому я здесь.       На этот раз усмешка Сайласа была горькой на вкус, как черные угли. И взгляд его стал тёмным. Красный туман — зарево пожара в самую чёрную ночь.       — Здесь. Чтобы остановить меня, — дракон за его спиной поднялся на лапы. Мотнул головой по-звериному, скалит зубы словно пёс, — Если ты мне веришь, — зашептал мне, — Если в тебе осталась хотя бы искра доверия ко мне, — оборачивается через плечо. Его пылающий взгляд устремлен на галерею в дворцовой стене, — Ты позволишь мне закончить начатое. Ради нас.       — Нет… Нет, Сайлас!       Мои крики застревают в горле, когда, моргнув, я вижу зажатую в кулаке Сайласа стрелу. А дальше, на той самой галерее, бабулю и лучников. Один, по правую руку от неё, вкладывает новую стрелу в лук.       — Нет никаких «вас», дракон. Есть только ты и твоё безумие.       Совершенно глупая провокация, которая могла стоит мне жизни, если бы Сайлас вовремя не обернулся. Если бы не был настолько монстром, который может стрелы налету ловить. Не знаю что работает, атака со слепой зоны, моя близость или всё вместе, но Сайлас действительно становится безумным. В груди его рождает рокот. Или же это Мефисто рядом так рычит?       Его крик сотрясает небеса.       — Обиженная сука. Что?! Больше на безопасность твоей ненаглядной внучки тебе плевать?!       Старческое лицо перекашивается.       — Я убью тебя, проклятый бастард.       — Сразу после того, как Мефисто полакомится твоей головой.       Мои некогда самые близкие люди кричат друг на друга. Плюются ядом, обещают друг друга убить, а я стою немая, за спиной Сайласа. Мужчина отбрасывает стрелу, закрывая меня рукой, за спину глубже уводя. А у меня всё проваливается вниз.       Всё не так должно быть.       — Нет… — лепечу я, как сквозь воду слыша его приказ. Дракон охотно слушается.       А затем пламя.       Инстинктивно я закрываюсь руками. Волна жара почти сбивает меня с ног. Делаю шаг назад, от Сайласа, которому рядом с огнём находиться совсем не страшно. Он непобедимая скала. Дракон с человеческим лицом. Я проваливаюсь в эту пучину безумия, словно бы подо мной раскололся лёд. И я тону. В шуме, войне.       Оказалось, я та ещё трусиха. А может просто так умирает вера в своих родных. Когда не можешь даже вздохнуть, не то что остановиться нового драконьего короля. Я смотрю на сложенные за его широкой спиной крылья. Как пламя охватывает мой дом. А он улыбается.       И мне тоже захотелось смеяться.       Дым пьянил. Запах палёной плоти пробуждал во мне желание мести.       Звон стали пробуждает меня словно гром колокола.       Сайлас схлестнулся с Калебом. В руках моего защитника сияла Покинутая.       — Быстрее!       Бросив пламенный взгляд в сторону дерущихся, слыша совсем рядом драконий рёв, скрип камней под натиском его когтей. Я бегу. Бегу так, как никогда не бежала. Сквозь дым, ныряю в полупустые коридоры. Внутри них только рыцари, меняющие ротацию. Я бежала мимо них, в белой льняной рубахе, оставляя позади тех, кто собирается отдать за меня всё. Они отдадут не только мне свой долг за хорошую жизнь в Доме Сердец.       Грохот.       Замок содрогнулся.       Я замираю, приваливаясь к стене.       Песок посыпался с потолка.       Затих.       Вновь бегу, ещё быстрее, пролетая ступени.       Всё шатается, земля дрожит, но внутри меня не было сомнений.       — Все целы? — разносится мой крик в тёмных катакомбах.       — Мы здесь! — раздался крик маленького Визериса, пока Рейна только зажигала свечу в большом фонаре.       — Прости, — неловко тараторила принцесса, — Мы подумали, что это можешь быть не ты и решили затаиться…       — Всё правильно, — отвечая я твёрдо, проверяя целостность голова мальчишек. Эйгон сейчас был особенно молчалив и мрачен. Но цел. Это уже хорошо, — Мне не удалось с ним договориться. Бабушка напала на него раньше, чем… Чем я вообще успела что-то сказать. Калеб его задержит, но у нас мало времени. Скорее! Я выведу вас отсюда.       Жаль, что моя уверенность не передалась наследнику.       — Он нас всё равно убьёт, — заявляет мальчик, — Лучше быстро умереть чем жить в скитаниях.       — Брат… — лепечет Рейна со слезами на глазах.       Я выхватываю зажженный фонарь из её рук, направляя свет на бледного Эйгона.       Злость во мне кипела, словно вулканы во время Рока Валирии.       — Ты старший сын. Ты должен защищать своих брата и сестру, а не ныть о том, как тебе не нравится такая жизнь. Соберись! Не дай всем этим жертвам пропасть напрасно.       Да, рассудком я понимаю, что совершенно не должна говорить таких слов ребёнку. Особенно такому, как Эйгон. Но праведный гнев не дал в очередной раз потворствовать его характеру.       Потому что мой дом горит. Сейчас самый любимые люди бьются за мой выбор. Я сделала выбор в пользу этих детей. Всем было понятно, что Сайлас решит убрать и этих соперников. Как он планомерно убирал всех остальных.       За мой выбор убирают люди.       Бабушка просила меня бросить всех и бежать. В вольный города, где звучит на улицах высокий валирийский. Где редко бывают дожди и звёзды ослепительно горят по ночам. Бабуля предлагала мне сбежать с Калебом. Она была готова благословить наш союз каким бы он не был. Калеб был готов последовать за мной в любом статусе, рыцаря, любовника, мужа. Только я сама не желала бежать.       Я должна взять ответственность за то, что сотворила.       Теперь я понимаю, Сайлас, что было в твоих глазах. О чём дракон пел песни ночами. Да, ты был скован. Ты был лишён неба и крови. Но вот ты обрёл свободу. Железный трон — это ведь свобода? Тогда почему ты направил гнев на место, где были наши лучшие годы.       Нет. Мои лучшие годы. Но явно не твои.       Это так глупо. Если бы только я была чуточку прозорливее, умнее, старше, я бы уловила план Сайласа даже с молчанием на губах. Мы бы поговорили до того, как он весь искупается в драконьей крови. Он летающих ящериц желал больше, чем людей.       Все эти люди бы умерли в войне, но от мечей друг друга. Я бы не знала глаз детей, чьи родители предали огню целый мир. Целый мир для Эйгона был таким же маленьким, как Драконий камень по отношению ко всему оставшемуся простору.       Не проведя столько ночей с Рейной за книгами, историями и играми, мне не было бы так страшно. Если бы не Визерис, сжимающий драконье яйцо даже во время побега из Дома Сердец. Если бы не Эйгон, утопающий в высокой траве у пещеры с драконом. Если бы не Джоффри, пылкий, не усидчивый на одном месте, но безмерно любящий свою семью. Если бы не Джекейрис, со своей спокойной улыбкой и сверкающими глазами.       Я бы не задумываясь распахнула объятья для Сайласа. Простила годы разлуки. Даже море пролитой крови.       Но затем…       Постепенно…       Словно капли вина, падающие в переполненный кубок.       Находятся ещё причины.       Нет, я не уезжаю вслед за Рейной и принцами, как бабушка бы хотела. Хотя, бабушка уже ничего не хочет.       Она ведь лежит под лапами Мефисто без головы.       Пылает Дом Сердец, как и моё собственной в груди. Так сгорают все надежды. Эх, Эйгон, ты прав. Лучше умереть, чем жить такой жизнью. Но заберу я с собой проклятье этого рода. Сайлас не дракон. Он монстр.       Как давно они сражаются? Я успела сбежать из замка и вернуться.       Как полноправная хозяйка пепла и крови я вхожу в Дом Сердец через парадные ворота. У меня нет оружия. Нет плана. Нет пути назад.       — Сайлас!       Мой крик был громче ревущего огня и дракона. Мефисто, скрючившейся на полуобрушенной башне, наблюдал за боем.       — Нет! — кричит Калеб, не оборачиваясь, — Дура! Я сказал тебе бежать! — удары Покинутой словной стали сильнее. Сайлас стал отступать. Хотя, это скорее походило на танец. Танец с хищником. Грациозным и прекрасным.       — Ну что же ты, рыцарь, гонишь свою Леди, — ядом плюётся. А затем пинает Калеба ногой в живой, заставляя отшатнуться. Тем боя сбился, — Вы нас отвлекли от важного разговора! — и вновь эта усмешка, — Должна же она наконец узнать правду!       — Нет! — ревет Калеб в ответ. Валирийская сталь в его руках поёт, но всё никак не может сломить противника.       А я застываю у этого сражения, среди огня и дыма, под ночным небом. И не понимаю…       — Какую правду, Сайлас?! Что ты всех нас всё это время ненавидел?!       — Нет! — кричит наперекор мне Калеб, — Не смей! Ты её погубишь!       Сайлас опускает клинок.       Даже я удивилась этому его жесту, хотя именно этого и желала. Сайлас остановился, но не пламя, что пожирало мой дом и меня саму. Это больно. Но наконец, впервые за эти годы разлуки, я чувствуя себя по-настоящему живой.       — Погублю? — от его голоса внутри всё задрожало, словно стекло от рокота, — От чего же тогда вы держали меня дом с самого её рождения? Почему мирились с тем, что рядом с ней живёт чудовище?! Правильно. Потому что вы знали, что дракону нужен дракон.       — Заткнись.       — Ни твоя хозяйка, ни ты сам, никогда бы не мог ей дать того, в чём она нуждалась. Ты знаешь это. Поэтому молча терпел меня. Играл в дружбу. Да. Думаю ты её действительно любил, раз был готов в грязи валяться, лишь бы быть рядом. Ну как, Калеб. Понравилась Покинутая? Поиграл и хватит!       Из моей груди вырывается истошный крик. Это не человек, это подбитый зверь воет среди пепла и крови. Это рухнувший мир. Я истекала кровь без ножа.       — Не слушай его!..       — Нет! Слушай меня, Котёнок. Вникай, какими были прогнившими ублюдками твои родные. Я не один урод в семье.       — Мы пытались её защитить от позора!       — Именно! От позора её проклятой старухи, которая молчала до конца о своём проступке. Своём! Но отвечать она заставила всех, но не себя.       — А что ей нужно было делать? Её дочь ничего не ждало, кроме позора. Ей повезло, что она родилась Корбрей, а не драконом.       Сайлас заливается истеричным смехом.       — Мы все рождаемся драконами, идиот. Принцесса Рейнис была истинным драконом, несмотря на внешность Баратеона.       — Я не понимаю…       — Всё просто, Котёнок.       — Закрой пасть!       — Твой дед — Бейлон Таргариен. Ты ведь помнишь эту историю. Твоя бабуля отправилась искать жениха, но случилась трагедия, её брата убили, а она вернулась домой. Она опускала всегда парочку фактов. Положив взгляд на драконьего принца, она соблазнила его перед его свадьбой. Разумеется, она никому не была нужна. Дракону нужен дракон. А не ворона с ворованным сердцем.       Даже Калеб больше не прерывал его.       — Брат должен был заступиться за её честь. Понести бастарда королевской крови знатному роду… Позор. Она не остановила своего брата от дуэли с принцем, который славился своим мастерством владения мечом. И он его убил. Твоей обиженной бабке ничего не оставалось делать, как сбежать к себе домой, быстро выскочить за первого попавшегося лордика и жить в тишине. Да, ты прав Калеб, ей повезло, что дочь родилась не с белыми волосами.       — Не смей говорить о моей матушке плохо, — захрипела я не своим голосом.       Сайлас наконец посмотрел на меня.       — Никогда, Котёнок. Твоя матушка была драконом по крови и духу, но воспитанная во лжи и лишениях. Не будь меня рядом, она бы сгорела в родильной горячке. Не будь меня…       — Она любила моего отца!       — Да. Она хотела любви. Но ты ведь уже догадалась, почему она так долго не выходила за муж. И почему ты эти пять лет ждала меня. Дракону нужен…       — Ты мне не нужен.       Рушится мир. Раскололись небеса.       — Такой ты мне не нужен.       Калеб рванул в атаку, посчитав мой ответ знаком для себя. Во мне пылала ярость. Во мне пылала обида. Все эти чувства обратились Калебом и его атакой на обескураженного Сайласа.       Что?       Тебе больно?       Поверь, мне тоже.       Особенно в тот момент, когда ты пронзаешь мою боль насквозь. Своим клинком. Живот Калеба.       Я не видела, как умирала бабушка, но ощутила на себе смерть брата. Как кровь полилась на обугленные камни. С каким звоном выпала Покинутая из его рук. Как исчезает свет в его глазах. Светлых.       — Всё, — шепчу я с трупом моего друга на коленях, — Больше тебе никто не помешает. Говори. Всё говори.       Ожидающий от меня криков и ярости, Сайлас получает безразличие.       Да. Страдай, как и я.       — У Таргариенов есть два дара. Рождение дракона и предвидение. Я не обладаю ни одним. Потому что Мефисто — рождён тобой.       Опадают крупицы мозаики моей жизни, на пустые места встают новые.       — Твоя матушка нашла меня совершенно случайно в Чаячьем порту. Моя настоящая мать, служанка, понёсшая от Порочного принца, выкрала окаменевшее яйцо из недр Драконье камня и отдала его мне. Бросила на проплывающим мимо торговом корабле и исчезла. Не знаю, что случилось с ней, но знаю, что, если бы твоя матушка не приютила в Доме Сердец, правда бы никогда не вскрылась. Ведь когда я положил в твою колыбельную своё драконье яйцо, оно на следующую ночь раскололось на двое. И появился Мефисто. Твоя бабка мечтала его задушить пока маленький, убить. Ты понимаешь, Котёнок. Маленькое создание, рождённое быть с тобой и быть для тебя…       Мои окровавленные руки тянутся к Покинутой. Вилось пламя в ночное небо.       Дракон не знал, как ему поступить. Беспокойно вился по обломкам, совсем не ощущая пламени. Драконы его не боятся. Все враги побеждены, остались только двое, в окружении пламени и дыма. Но ни на одного он не мог направить свои когти. Только не Мефисто. Раз он мой дракон.       Теперь нужные мозаики встали на свои места. Наконец мне открылись причины, почему ждали определенного возраста для знакомства с драконом. И почему именно Сайлас так ревностно защищал моё право быть рядом с ним. Драконом. И всё же…       И всё же я беру в руки Покинутую.       Валирийский клинок был таким тяжелым. У меня едва удавалось удержать сжатыми пальцы от его тяжести. А может я просто так страшно устала? В любом случае, всё это уже не важно.       Сайлас смотрит на меня с непониманием. Что? Ты действительно рассчитывал, что рассказав о неприглядной стороне моей семьи, я побегу в твои объятия?       Ты не рыцарь на белом коне, Сайлас. Ты король на чёрном драконе. Пришедший покорить меня.       Ну хорошо. Тогда я дам тебе бой. Ради всех, кто пожертвовал сегодня жизнью. Ради всех, кто ещё будет жить. Ради всех, кто будут жить после нас.       — У Глотки, — хрипит мой голос, — Когда Триархия напала. Скажи, ты всё сделал для того, чтобы Джакейрис остался там, да?       Он молчит в ответ.       — Ты нарочно оставил на растерзание Красную королеву? Тебе было важнее убить сумасбродного мальчишку-короля, чем жизнь своих союзников, да?       Молчит.       — Дядя-бастард девочек… Он понял, что ты замышляешь и попытался остановить, верно? И ты его убил за это. Поэтому Морской дым не стал добивать. И сразился ты с Порочным принцем на земле, а не в воздухе, чтобы все лорды Простора услышали его признание. Что ты его бастард. В тебе течет настоящая драконья кровь. Сильнее его. Правильно?! Не удивлюсь, что и восстание в Королевской гавани подстрекал тоже ты.       Исчезла из Саласа вся былая нежность. Она сгорает в пламени между нами. Как колышутся его белые волосы, как развивается плащ за спиной. Как со скрипом сжимается кулак на своем клинке.       Обычном. Не Валирисйкая сталь. Не стал забирать Тёмную сестру себе.       — Ты сама до этого додумалась или всё это старая карга? — безжалостность рычит в его глотке.       Дым душил, слезились глаза, выскальзывала рукоять Покинутой из моих грязных рук.       Вторую руку использую в качестве поддержки для меча. Острие направлено на короля.       — Я ждала тебя, Сайлас, — отвечаю я совсем не на заданный вопрос, — Ждала, мечтала вновь увидеть сны о небе. Но ты не связался со мной ни когда Джак прилетал в Долину, ни когда детей отправляли ко мне. Ты это придумал или Джак? Ты это сделал, чтобы они не успели сбежать от тебя. Когда ты придешь за ними.       Вот и всё.       Вскрылись теперь все карты. Никто не праведник, никто не святой. Все виновны, все прощены. Но я не отступлю. Не опущу свой клинок.       — Всё это было ради тебя…       — Тогда сразись ради себя! — горло срываю, дым застилает глаза, — Сейчас! Ради себя и своих поступков! Здесь и сейчас.       Знала, на меня долго не хватит. Шаг. Всё тело немеет, словно бы падает. Едва ли ощущаю движение, но оно происходит. Словно парю. Я в падении. Взмах.

Удар.

Вибрация проходится сквозь всё моё тело. Кости резонируют вместе с валирийской сталью, мышцы кричат, но наконец я ощущаю, как с этим звоном я просыпаюсь. Тело ощущается как никогда чётко. Прикладываю все силы для нового взмаха.

Второй удар.

Сайлас блокирует, отталкивая от себя мою Покинутую. Но я пользуюсь этим толчком, закручиваясь. И с размаху…

Третий удар.

Стальной клинок Сайласа истошно вопит. Черный король отступает, шокированный. Каждый его шаг ощущается как приближение пропасти. Он на грани. Его клинок на грани. Как и я. Как и весь мой разрушенный замок. Как весь мой разрушенный род, прошлое, уничтоженное будущее. Но я клянусь себе, что всё это не утянет меня вниз. Заклинаю кровью, заклиная поющей валирийской сталью и своей душой. Я превозмогу всё это. Я воспарю над отчаянием.

Четвертый удар.

В прыжке. Используя всю энергию и силу. Звон.

Покинутая разбивает клинок Сайласа на сотни осколков.