Вся наша ненависть

Вчера, после катка все дружно направились в уютное кафе, чтобы восстановить силы за совместным приёмом пищи. Тепло от батарей внутри приятно согревало, и аромат свежезаваренного кофе наполнял помещение, создавая атмосферу уюта. Все, кажется, наконец расслабились. Суджин что-то рассказывала, жестикулируя руками, а Юци, усмехаясь, подлила ей молока в чай, под общий смех. Минни и Миён обсуждали фильм, который недавно посмотрели, иногда тихо споря, кто из актёров сыграл лучше. Шухуа же, чувствуя, как лёд и катание выбили из неё последние капли энергии, молча наблюдала за всеми, медленно ковыряя салат вилкой. Её взгляд блуждал по лицам друзей, фиксируя мельчайшие детали: улыбки, лёгкий румянец после холода, искры в глазах, когда кто-то начинал рассказывать очередную шутку. Атмосфера была приятной, мягкой, как плед в дождливый вечер. Не такой ядовитой, как раньше, когда спорили, подкалывали друг друга или просто не находили общего языка. Сейчас всё изменилось. Они нашли какую-то невидимую нить понимания и успокоения. Шухуа украдкой улыбнулась, глядя, как Соён заботливо поправляет шарф Юци, и поймала себя на мысли, что, несмотря на усталость, ей тоже хорошо. Иногда такие простые моменты значат куда больше, чем кажется.

***

Очередное холодное утро, покрытое лужами и сыростью, будто отражало настроение Шухуа. Она шла медленно, уткнувшись носом в шарф, пытаясь согреться. Морозный воздух обжигал щеки, а серое небо словно нависало над городом. Обычно в такие моменты её грели мысли о Минджи — о тёплых улыбках, об их прогулках, о каждом слове, которое так цеплялось за сердце. Но сейчас, удивительно, она не думала ни о чём. Смысл вспоминать прошлое? Эти дорогие, но уже такие далекие воспоминания больше не приносили ей того тепла. Раньше Шухуа казалось, что забывать о Минджи — это предательство. Слишком глубоко врезалась в неё эта любовь, чтобы так просто от неё отказаться. Но со временем она поняла: держаться за прошлое, которое уже не вернуть, бессмысленно. Она выросла. Больше не была тем подростком, который носил это чувство как оберег, который смотрел на мир через призму своей первой любви. "Разлюбила", — это слово всплыло в сознании само по себе. Ещё недавно оно казалось ей чем-то пугающим, болезненным. Но теперь... Оно принесло странное облегчение. Да, это было непросто, но она действительно разлюбила. И от этой мысли стало немного легче дышать. Шухуа шла по улице, а мысли продолжали тянуть её за собой, как тонкая ниточка, которая никак не рвётся. Они больше не встретятся. Это было почти неизбежно, как и то, что всё хорошее когда-нибудь заканчивается. Возможно, сейчас у Минджи есть кто-то другой. Новые отношения, свежая любовь, планы на будущее, которые наполняют её жизнь смыслом. Может быть, она смеётся, держа кого-то за руку, или планирует поездку в дальние страны, не вспоминая о Шухуа. И если вспоминает, то лишь изредка, чтобы улыбнуться, вспомнив их детские шалости, или посмеяться над чем-то из прошлого. Но всё-таки… А что, если она тоже идёт по холодным улицам, уткнувшись в шарф, точно так же, как Шухуа? Что, если в её голове крутятся те же самые вопросы, те же обрывки воспоминаний? Что, если она пытается сохранить остатки той самой первой любви, так же боится полностью отпустить её? Эта мысль одновременно согревала и причиняла боль. Шухуа понимала: она никогда не узнает, как всё на самом деле. Их пути разошлись, и каждая шла своей дорогой. Минджи больше не была частью её жизни, но её образ всё ещё оставался где-то глубоко в сердце. Может быть, всё это и правильно. Первая любовь — это не обязательно что-то вечное. Но она всегда остаётся чем-то, что формирует тебя. Шухуа вспомнила, как раньше ей казалось, что любовь должна быть взаимной, иначе она бессмысленна. Теперь она понимала: не всё, что красиво, должно быть вечным. Иногда красота момента в том, что он проходит. Она выдохнула, отпуская эту мысль. Внутри всё ещё было что-то щемящее, но не такое острое, как раньше. Может, она и не разлюбила до конца, но научилась жить дальше. И это тоже было чем-то важным.