Чтобы увидеть звезду, нужно открыть глаза

Формулировка… интриговала. — Мне тоже надо, — осторожно отозвался Крис, кладя руки ему на бёдра. — Но почему я слышу в этом что-то ещё? Почему сейчас, Ликс? Это Джисон что-то тебе сказал? — Ну Джисон, да, — хмурясь, признал Феликс. Дёрнул плечом и снова заупрямился: — Но дело не в нём. — А в чём тогда? Или в ком? Феликс молчал, подбирая слова, но смотрел так, что Крис уже окончательно уверился, что за этим стоит явно о нечто большее, чем простое желание быть вместе. Будь это буквально предложение об укусе, ему казалось, Феликс бы стеснялся, боялся отказа — но не выглядел бы так, как Ханна, старшая сестра Криса, собиравшаяся любым способом заставить его удалить на неё компромат. Не человеком, у которого точно были причины добиваться своего. — Ликс? — не выдержал он уже спустя несколько секунд. — Что? Ещё пару длинных мгновений, не моргая, Феликс смотрел ему в лицо, а потом вдруг расстроенно сморщился: — Это несправедливо, Крис! Почему они не штрафуют тебя? Не меня, хотя у меня теперь точно такой же контракт, а хёна — хёна будут штрафовать? Он же ничего плохого не сделал! Ничего, что бы отличало его от нас! Феликс откровенно менял тему. Без лишних вопросов позволяя ему это, Крис задумался, пытаясь понять, как объяснить лучше. — Джисон перевёл, да? — всё же проверил свои догадки он. Получил в ответ быстрый кивок; и когда только успели? И Минхо обсудить, судя по всему, и Сынмина, и то, что всё это время в кухне происходило — и Феликс даже смог дотерпеть до спальни, выказал своё ощутимое недовольство, только когда они оба уже оказались в гнезде. Но, судя по его выражению лица, эта тема его волновала не меньше той, про укус — а про укус Крис не забыл и собирался ещё напомнить, просто несколько позже. — Джисони мне всё пересказал, — уверенно сообщил ему Феликс и укоризненно дополнил: — И про Минхо, и почему вы с его альфой запахами принялись меряться. Вообще-то, по мнению самого Криса, запахами, как сказал Феликс, меряться с Гонилем начали исключительно из-за самого Джисона, но, видимо, тот считал несколько иначе. Но да, в том, что чуть не вынес феромонами мозг собственному омеге, Крис был виноват безусловно. — Извини, — потянул он Феликса ниже, быстро коснулся губ поцелуем. — Я постараюсь в будущем сдерживаться и не фонить так. Может, и правда о пластырях подумать? — А как я нюхать буду? — почти обиделся тот. Торопливо спустился губами к шее и лизнул железу. Уставился Крису в лицо — острый, внимательный взгляд и нос торчит из-за подбородка: — Никаких пластырей, альфа! Джисони уже пообещал, что не будет так провоцировать больше! О. А Феликс-то, по-видимому, ещё и повлиять как-то на Джисона умудрился, и даже вроде бы в положительную сторону. Десять минут на всё — и ему хватило. Страшный человек. — Понял, никаких пластырей, — смеясь, Крис послушно вскинул руки и всё же вернулся к предыдущей теме: — Боюсь, что нас не штрафуют исключительно потому, что они сами заставили нас быть вместе. А Минхо всё сам — с учётом того, что у него был уже Уджин, выбрал и укусил совершенно другого альфу. Ведь не просто же выбрал, а оставил след, привязал его к себе. А если Гониль его укусит тоже, ты только представь, что случится, какой скандал — айдол не бета, а омега или альфа, причём укушенный омега или альфа, вдвойне преступление в глазах фанаток! — Вот, — оттолкнувшись, Феликс снова выпрямился и уселся на него всем своим цыплячьим весом, выдвинул подбородок, — поэтому я и говорю, что мне тоже нужен укус. Это нечестно, Крис! Айдолы — тоже люди, и они не обязаны подстраиваться под общество, ломая себя! А. То есть Феликс тему-то и не менял, это Крис логики сразу не понял, оказывается. Дело то есть вообще не в романтике оказалось, а в несправедливости, которую, судя по горящим огнём глазам Феликса, терпеть далее было решительно невозможно. Почему-то понимать это оказалось несколько обидно. — И чем твой укус ситуацию спасёт? — мрачно уточнил Крис. — Только ещё и тебя оштрафуют. — Всем, — упёрся Феликс. — Смотри: если у меня тоже будет укус, одного Минхо не выгонят — им придётся или всё-таки выгонять двоих, лишать группу двух танцоров разом, а со мной и лидера, то есть троих. Джисони тоже уйдёт. И так — до самого конца! И со штрафом то же самое: они будут вынуждены либо штрафовать нас обоих, либо так и спустить всё на тормозах. А хёну и без того сейчас тратиться, это ты мне на гнездо всё купил, а у него вообще ничего нет! — Гониль купит, — буркнул Крис. По остальным пунктам ему возразить было нечего. Однако накатившее на него ранее недовольство так никуда и не делось, даже, пожалуй, стало ещё сильнее. — Не купит, — качнул головой Феликс и сделал большие глаза: — Он же не ты, он не догадается. Ощущая, что начинает раздражаться уже совсем, Крис заставил себя хмыкнуть: — Я ему подскажу. Он нормальный вроде, не то что этот Уджин. — «Вроде», — припечатал Феликс. И вроде как хотел ещё что-то добавить, но вдруг замялся и примолк. Только его большие, отчего-то вдруг показавшиеся расстроенными глаза так и продолжали смотреть не отрываясь куда-то Крису в душу. Давили на совесть. Вряд ли специально, просто это Крис не мог и не хотел видеть своего омегу расстроенным. Даже раздражение прошло… на какие-то считанные мгновения: — Что, Ликси? — Он снова вернул ладони на бёдра и потёр их, неосознанно пытаясь утешить. — Что такое? Феликс прикусил губу. — То есть ты меня кусать не хочешь, — тихо-тихо шепнул он, будто констатируя факт, и опустил взгляд. Обиделся, что ли? На что, на отказ на сухое предложение «тяпни меня, а то хёну деньги платить придётся»? Недовольство вернулось тут же. Мгновенно. Нахлынуло волной, разом став вдвое, нет, всемеро сильнее прежнего. — Как будто ты хочешь, чтобы я тебя укусил, — буркнул в ответ Крис. — В смысле «как будто хочешь»?! — оторопел Феликс, вскинулся, вмиг утратив всю тихость — воинственный цыплёнок, вот-вот заклюёт, — и в голосе его прорезалось возмущение: — Я хочу! Почему это я не должен?! — Потому что когда омега предлагает своему альфе укус, это не должно звучать как «только он будет односторонний и исключительно ради другого хёна»! — ядовито, горько выплюнул Крис, и они зависли, глядя друг на друга. Феликс — чем дальше, тем растеряннее, Крис — обиженно и зло. — Ты… — Феликс слова подбирал, будто по камням в болоте ступал: аккуратно и по одному, делая паузу: — Ты… ты хочешь… тоже? — Почему это я не должен? — саркастически передразнил его Крис. И — опомнился, осёкся. Вывернул голову, уставившись куда-то в стенку. От себя было противно. От Феликса, честно говоря, тоже, но от себя — немного больше. Альфа, мужик, сильный, умный, лидер… растёкся сахарными соплями, обрадовался — «мой омега», «мой омега», а что этот омега вовсе не хочет быть его полноценно, даже и не заметил! Настолько не хочет, что, услышав, на что надеялся Крис, удивляется так, будто Крис ему путешествие в центр Земли предложил! Что-то нереальное, невозможное, и будто Крис сам должен был понимать, что какую-то хрень говорит! Тьфу. Рассиропился, как последний придурок. Размяк. — Крис, — позвал его Феликс. Не-а. Крис собирался смотреть в стену вечность. Ну, или хотя бы до тех пор, пока не сможет взять себя в руки. — Крис! Все ещё нет. Крис даже некоторое удовлетворение получал от этого игнорирования — а потом вдруг получил острым кулачком в грудь со всей цыплячьей дури и вздрогнул, непроизвольно поворачиваясь и запоздало прикрывая ладонью ушибленное место. — Прекрати пахнуть, — строго велел ему Феликс. — У меня голова уже кружится. А. Упс. Крис действительно опять на всю спальню развонялся феромонами — а ведь обещал же держать себя в руках. Не доводить до такого снова. Минхо бы сейчас его опять обшипел и ещё в рожу сунул — так, чисто для включения мозгов, словно тумблер переключал. За дело, Крис бы даже не сопротивлялся. — И, — упрямо продолжил Феликс, снова задирая нос, — ты дурак, если думаешь, что я от тебя этого не хочу. Но я не имею права принимать такое серьёзное решение за тебя, и если кусать тебя тоже — то достанется и тебе, да и так быстро… м-м-м… остепеняться? Вдруг ты не хочешь? Тогда с односторонним укусом я справлюсь. И меня одного проще будет прикрыть гримёрам, так что, если ты вдруг ещё будешь этого хотеть к окончанию контракта, то можешь потом тоже дать укусить. В конце концов, — он тяжко, сожалеюще вздохнул, — альф-то вообще кусать не обязательно. Можно только омегу. И тебе не обязательно, если ты правда не хочешь. Я пойму. Дослушивал Крис уже с изумлением. Нет, они с Феликсом действительно оказались хорошей парой и явно друг друга стоили. Игнорируя разговоры, надумали себе кучу неприятных вещей друг про друга, а спросить побоялись. Иногда Крису казалось, что он знает Феликса уже тысячу лет. Но именно в такие моменты он осознавал, что они друг друга не знают совсем, что изучать им друг друга ещё эту самую тысячу лет и придётся, и каждый день он продолжит обнаруживать в нём что-то новое. Страх рубить с плеча. Умение прощать. Довольствоваться малым. Умение приносить в жертву обстоятельствам то, без чего не обойтись: как Феликс не мог обойтись без него — без альфы, так, чтобы сохранить альфу при себе, он был готов пожертвовать собственным укусом, остаться с односторонней связью. Чувствовать альфу, подстраиваться под него, как в старину, зная, что тот не ощущает того же. И, вероятно — как в старину — никогда не будет ощущать просто потому, что кусать альф не принято. Вот теперь, договорив, Феликс отвернулся тоже. Попытался положить руку себе на бедро — и испуганно отдёрнул, видимо, позабыв, что там до сих пор без проблем располагалась ладонь Криса. Словно боялся к Крису прикасаться — но это была совсем уж какая-то глупость, поэтому Крис поймал его руку сам и потянул ближе, к груди. Вцепился в навалившуюся на него от неожиданности всем весом цыплячью тушку — бесценный груз — и повернулся набок, потому что если первые минуты в гнезде ещё как-то веяли намёками на секс, то вот теперь уже всё. Возможный стояк от трущейся по члену задницы казался несколько неуместным. — Ликси, — сказал Крис ему практически в губы, еле сумев дождаться, пока тот нормально устроится головой на подушке и уставится на него тёмными, блестящими глазами. — Ликс. Я хочу твой укус. Но не так. Не потому, что Минхо может прилететь штраф. Протянув руку, уже без каких-либо признаков стеснения — слишком уже близко они лежали, да и Крис уже и так его обнимал — Феликс устроил её поудобнее на поясе Криса и снова заморгал на него: — Ты… ты думаешь, я только поэтому? Только из-за Минхо? Крисси, я… Нет, я не только поэтому, клянусь! Из-за Минхо — это только сейчас, я думал, что будет позже, но сейчас просто удобнее! Мы с Минхо друг друга прикрываем, получается, понимаешь? И, если вдруг что-то будет плохо, то обоим, а и хорошо — то тоже обоим! Крис… Альфа, — сглотнул он, а в глазах, Крис видел, стояла боль. — Укуси меня. Когда хочешь. Минхо здесь ни при чём. Пожалуйста. Ну что, Крис с полным на то правом мог назвать себя идиотом. На пустом месте расстроил своего омегу, заставив из кожи выворачиваться, чтобы себя убедить в очевидном, ещё и напугал, потому что, судя по тому, как у Феликса дрожали губы, тот отчего-то решил, что Крис ему ещё и откажет. И вместе с этим как будто откажется от него совсем — по крайней мере, переживал Феликс заметно примерно так же сильно. Сильнее всего виноватым себя Крис чувствовал из-за того, что в рассуждениях Феликса действительно было здравое звено. Действительно, им куда проще было бы действовать заодно с Минхо, и прикрывая его, и самих себя одновременно. И сразу, с самого дебюта, не скрываться от фанатов; и ведь логика Феликса действительно поражала — потому что так, когда укус был только на Минхо, Криса могли бы заставить притворяться его альфой, отнять Криса у Феликса, отнять Минхо у Гониля. Но вся эта сложная насильственная схема мгновенно становилась избыточной, как только укус появлялся и у второго омеги: Крис и Феликс и так были парой, причины разделять их попросту отсутствовали! И, по такой же аналогии, притворяться, что кто-то ещё и из группы — альфа, не получилось бы. Динамика отношений бы выдала их неминуемо. А это значило, что Гониль тоже имел шанс остаться на своём месте. Но — это всё работало, только если наличествовал первый укус, первый элемент уравнения. — Ликс. — Теперь настала очередь Криса подбирать слова. Да ещё на язык просилось, лезло всякое, не то «sweety», не то вовсе «baby», и ни то, ни другое Крису не нравилось, как звучит. Пришлось опять обходиться именем: — Ликси? Я тебя укушу. Обещаю. И ты меня укусишь. Угу? Только давай не торопиться? — Как это? — в глазах Феликса стояло возмущение, смешанное со слезами. Гремучая смесь. — Ну я бы предпочел действительно дождаться окончания контракта, прежде чем выставлять напоказ укус, — с неловким смешком признался ему Крис. — Но, раз уж так… Давай только дождёмся, когда Минхо действительно укусят, ладно? Чтобы действительно причина была не откладывать. — Но его могут ещё не скоро укусить… — в голосе Феликса скользнуло разочарование. — Это ещё ждать сколько… Вот тут Крис не выдержал — рассмеялся открыто, счастливо. Насколько очевиден Феликс был в своём расстройстве, что не получит укуса прямо сейчас, настолько же это грело Крису душу. — Я сомневаюсь, что ждать придётся долго, — всё ещё продолжая улыбаться, попытался утешить он. Словно в подтверждение его словам, откуда-то то ли сквозь стену, то ли через коридор до них донёсся совершенно очевидный, до боли знакомый им обоим (и Крису — вовсе не в положительном смысле) стон. Довольный, к слову. Хитро сощурившись, Феликс изучающе уставился куда-то в стену так, будто обладал рентгеновским зрением. Крис же… Покраснев, Крис потянулся к наушникам. *** Утро не задалось. Или, может, задалось, но не у всех и не до конца. Невыспавшиеся, недовольные они собрались на кухне в дикую рань — в восемь утра. И если Крис не выспался исключительно по привычке, потому что в наушниках спать было неудобно, а без них — стыдно, а Феликс просто за компанию, то остальные, казалось, пострадали куда сильнее. По крайней мере, по кислому лицу Сынмина без труда читался весь богатый спектр корейского матерного, а Хёнджин то и дело вдруг начинал смущённо хихикать, но сразу затихал под убийственным взглядом буквально лучившегося ненавистью ко всему миру Чонина. Чанбин выглядел как обычно, ничем не отличаясь от себя прежнего — однако, стоило ему сесть за стол рядом с Хёнджином, Крис краем глаза заметил скользнувшую под столешницей на хенджиновское бедро ладонь. Пришлось даже проморгаться — вдруг почудилось? Кажется, не почудилось. Разговаривать во время завтрака тоже особенно никто не стремился; Джисон прятал глаза, и, бросив Криса страдать в одиночестве, до сих пор ещё с ночи вредничавший Феликс пересел к нему и что-то тихо-тихо зашептал. И вообще, до самых тех пор, пока не открылась дверь спальни Минхо, эти двое так и пребывали в своём собственном пузыре, не замечая ни завистливых взглядов Криса, ни явственно ревнивых — Сынмина. Прямиком из спальни Минхо прошагал в туалет, неся за собой такой плотный шлейф секса, что донесло и до кухни. Озон слился с чёрным чаем, где-то на самом дне послевкусием мешаясь с нотками матча — так Минхо пах, когда ещё считался бетой, — и казался единым, неразделимым. В принципе, схожим образом эти двое пахли и вчера, однако Крис всё равно недоумевающе сощурился, пытаясь понять, что именно изменилось. Помимо секса, разумеется. Но вот кто-кто, а Феликс, оказывается, понял сразу. Вскинул голову, завертел ею с приоткрытым ртом и даже звук какой-то вслух издал — то ли уркнул, то ли хмыкнул, а потом со значением уставился на Криса. Будто пытался что-то донести, но что именно, Крис осознал, только когда Минхо наконец соизволил покинуть ванную и дойти до кухни. Видимо, услышав, что душ выключился, из спальни вышел и Гониль. Догнав Минхо ещё в коридоре, положив ладонь ему на пояс, он медленно завёл того в кухню и замер за его спиной. Всеобщие взгляды скрестились на Минхо. Именно на нём — Гониля, казалось, заметил только сам Крис, да и то заметил сначала обострившийся запах и явно защитный жест, напряжённо сжатые челюсти. Только потом до него дошла вся картина. Слишком большая футболка Минхо имела широкую горловину, совершенно не скрывавшую основание шеи. Сначала Крис заметил парочку засосов — просто потому, что они оказались ярче, темнее, приковывали взгляд. И только потом обратил внимание, что там было что-то ещё, что-то красное, что-то… Укус. На шее Минхо был укус. Встретившись взглядом с ошеломлённым Крисом, Феликс так довольно ухмыльнулся, как будто именно он уверял вчера, что долго ждать не придётся. Провокационно приподняв брови, он уставился на Криса, и на его лице читалось одно-единственное слово. «Когда?». — После завтрака, — одними губами шепнул ему Крис, прекрасно понимая, что ещё не готов и ему требуется хотя бы несколько минут, чтобы осмыслить и произошедшее, и грядущее. И то, как рука Минхо немедленно накрыла ладонь Гониля на поясе — нежно и точно так же защищающе. — Что смотрите? — фыркнул Минхо, наконец переварив их реакцию. — Глаза лишние? Мне выколупать у вас их ложечкой и сварить в супе? Подействовало, казалось, только на Хёнджина: тот немедленно уставился в тарелку. Остальные же так и продолжали изумлённо глазеть, явно не веря в то, что видят. Сам же Крис неожиданно столкнулся совершенно с прямым, совершенно недвусмысленным вопросом во взгляде Гониля. То, чего Крис боялся ещё вчера, вновь не случилось — Гониль будто спрашивал, одобряет ли Крис (Крис одобрял, видя реакцию Минхо), а не пытался делать вид, будто он тут свой и укус даёт ему тут на что-нибудь право. Даже несмотря на то, что ещё совсем недавно Крис страдал, что не хочет быть лидером, он бы не оценил. С другой стороны, с приходом Гониля всё — ну, не всё, конечно, а хрупкое равновесие в душе Криса — как-то нормализовалось. Будто само собой: ушло бессознательное беспокойство, что Крис не сможет, не справится и ещё много чего «не». Как будто Гониль сходу занял то место, что в своей голове Крис бессознательно отводил Чанбину — и которое Чанбин упрямо отказывался занимать, отказывался брать на себя ответственность. Как будто присутствие Гониля — всё, что было нужно, чтобы в целом разрядить обстановку. Удивив тем самым всех, Сынмин вдруг хихикнул и вскочил, вылез из-за стола. Руку он протянул именно Гонилю, поздравляя на американский манер, и следом за ним же отлепился от совершенно растерянного Джисона Феликс, налетел на Минхо и повис у того на шее. Осторожно подошёл Чонин и поздравил словами. Крис услышал тихое «ты потом расскажешь, на что это похоже, хён?». Чонину, кажется, было завидно — с другой стороны, ему-то, макне, ещё двадцати и не было, и уж он-то с полным на то правом мог оказаться кем угодно, Крис уже даже не нервничал по этому поводу. Чанбин усмехался, причем больше, кажется, над восторженной моськой Хёнджина, переводившего глаза от одного человека к другому и чуть ли не на стуле прыгавшего от возбуждения. Словно щенок, и правда. Чихуахуа. Казалось, всех — кроме, конечно, Джисона — новость только устроила. Криса же… Полностью поглощённый осознанием, что минут через десять будут поздравлять уже его, он пока не мог уложить эмоции в голове и разобраться, что же именно чувствует по этому поводу.