Чтобы увидеть звезду, нужно открыть глаза

Минхо вернулся домой, как раз когда Крис начал совсем уже беспокоиться и уже несколько раз тянулся к телефону, раз за разом колеблясь, не пора ли просто уже взять — и просто позвонить. Но отчего-то всё не решался, по-прежнему ощущая, что берёт на себя слишком много. Официально, как лидер, он имел право на подобный контроль, но это настолько не вязалось с его привычным мировосприятием, что Крис раз за разом отодвигал крайний срок, повторяя себе: ну ещё полчаса — и он позвонит. Ещё десять минут. Ещё пять. Наконец замок входной двери пискнул, разблокировавшись, и Крис наконец с тихим вздохом поднялся на затёкшие ноги. Феликс так и не сказал ему больше ни слова после того, как Крис задал ему вопрос про здоровье. Посидел ещё совсем немного рядом, слишком напряжённый для того, чтобы Крис поверил, что всё в порядке, и в конце концов отодвинулся, улёгся обратно на шкуру и потянул в руки подушку. Чтобы не мешать — хотя все инстинкты прямо кричали ему об обратном — Крис сполз на пол, и Феликс, казалось, тут же расслабился, пусть и не до конца: линия плеч явно стала мягче, пальцы, сжавшие наволочку, ослабили хватку. Хотя всё равно, конечно, тот выглядел так, будто очень, очень сильно мёрз. Раз услышав признание — пусть даже озноб и был явно вызван проблемами со здоровьем — Крис уже не мог избавиться от этого впечатления и смотреть спокойно на Феликса не мог, потому что метафизически мёрз тоже. Не выдержав, в какой-то момент он всё-таки, бросив краткое «сейчас вернусь», сходил к себе в комнату и торопливо сдёрнул с кровати одеяло. На обратном пути задержался у двери и включил термостат подогрева пола на максимальные двадцать восемь, решив, что уж он-то свою задницу не поджарит, зато Феликс так согреется быстрее. Возможно, поддаваться инстинктам было не самым правильным, что Крис мог сделать — но сопротивляться он уже не мог, и, укрывая уже вроде бы уснувшего Феликса одеялом, он лишь надеялся, что не позволяет себе совсем уж лишнего. На кровать он садиться обратно не стал — инстинкты вновь принялись вопить, считая это вторжением в чужое гнездо без разрешения. Казалось бы, невелика разница: до того Феликс не спал, плюс шкура лежала чуть ближе к стенке — а теперь свободного пространства до края кровати оставалось буквально с десяток сантиметров, всё остальное занимало одеяло, каким-то образом немедленно в голове Криса из его собственного одеяла превратившись в часть гнезда. Стоило ему убрать руки — всё, прикоснуться снова ему не давало собственное тело, в обход мозга отодвинувшись подальше. И вот так, вновь облокотившись на кровать Сынмина, листая новостную ленту, он так и просидел до того самого момента, пока не запищал замок входной двери. Не то чтобы Крис ждал именно этого — да и вряд ли он вообще чего-то ждал, просто сидел, и всё, пока рядом спал его омега. Всё. Минхо равнодушно разувался, вовсе не выглядя так, будто хоть как-то затронут сегодняшним вечером. Впрочем, это была обычная для него история, и Крис, прислонившись к стене плечом, предпочёл спросить о произошедшем прямо: — Вы поссорились? Минхо сдвинул брови, но взгляда от обуви так и не поднял. — Я — нет, — безэмоционально сообщил он. — Как Феликс? — Спит, — пожал плечами Крис, недоумевая, послужило ли причиной вопроса действительно беспокойство или всё-таки желание сменить тему. Так или иначе, в эту игру можно было играть вдвоём, и он отбил мяч на другую сторону поля: — Как Джисон? — Недоволен. — Минхо точно так же пожал плечами, будто передразнивая; держась всё так же независимо, он убрал кроссовки в обувницу и наконец выпрямился, остро глянул Крису в глаза: — Он говорил с тобой? Технически ответ должен был звучать как «да», но Крис инстинктивно чувствовал что Минхо имеет в виду не совсем то, что случилось между ними с Феликсом на самом деле. Точно уж не что они просто помолчат или обменяются всего парой наполненных минимумом смысла фраз. Даже запахом, как обещал, так и не пометил — хотя одеяло своё ему и отдал. Это же считалось? От одеяла же точно Крисом пахло так, что одной ночью сна не вытравишь. И всегда было завтра, когда Крис мог бы ему помочь снова. Дать свою одежду, добавить температуру, заставить открыть запаховые железы… Прямо под любопытным взглядом, словно пуховой, плотной подушкой по лицу, его вдруг ударило внезапным, из ниоткуда взявшимся кадром: раздвинувший ноги перед ним омега и Крис, вылизывающий одну из рудиментных запаховых желез в складке бедра. Тоже, как и шейную, воспалённую донельзя — и даже сейчас, даже понимая, что это точно воспоминание, не может быть ничем иным, кроме как воспоминанием, Крис чувствовал сладость ванили и кокоса на языке. Минхо громко хмыкнул, без слов комментируя непроизвольное изменение запаха Криса. — Судя по всему, не говорил, — заключил он и протиснулся мимо него, шагнул в направлении их комнаты, но замер и развернулся, вопросительно наклонив голову: — Ты же ничего не испортил, хён? — Понятия не имею, — вздохнул Крис. — Одеяло своё отдал, это плохо? А ты? Что у вас там с Джисоном случилось? Поколебавшись малость, Минхо качнул головой: — Душ, еда. Потом разговоры. Крис одобрил: — Жду в комнате. *** Он успел добить очередной саунд к тексту Джисону почти до бриджа — грубо пока, нанизывая звуки на электронный бит, потом собираясь дать послушать самому Джисону и править уже по факту, после его замечаний, — когда Минхо наконец соизволил вернуться. Он явно не торопился: Крис уже успел привыкнуть, что моется тот быстро, минут пятнадцать — и всё, все остальные процедуры, вроде ухода за кожей, проводит в комнате; ну поесть ещё минут пятнадцать. Двадцать — если не просто варить рамен, но и делать из него полноценную еду. Крис ковырялся больше часа и уже с тревогой посматривал на время. Это у него бессонница уже явно начиналась — настолько явно, что все уже даже привыкли, что он спит вообще, кажется, никогда — а вот за Минхо он беспокоился: вставать нужно было не позже семи и ехать чуть ли не за город ради первых в их жизни съёмок ввосьмером. И нарочное затягивание им времени лучше совершенно не делало. — Итак, — Крис потянул наушники с головы, отложил их в сторону, — на чем мы остановились? — На одеяле, — буркнул Минхо. Мелкий — даром что ростом с самого Криса, — вредный — здесь без комментариев, — мстительный — здесь тоже, — гад. Вот он кто был. Не больше и не меньше. — Или на Джисоне, — фыркнул Крис. — Мы-то хотя бы сегодня друг друга поняли, но и не разосрались в пух и прах и не разбежались по разным домам. Что случилось, Минхо-я? Брови Минхо медленно поползли вверх, и, бросив сумку прямо на пол, он пересёк комнату. Крис ждал уже чего угодно — в том числе что тот попытается вырвать ноутбук и просто даст в зубы, — но Минхо просто упал рядом на кровать и спрятал лицо в ладонях. Ожидающе разглядывая его, Крис бездумно отметил для себя, что ладони у Минхо оказались совсем немного больше феликсовых. Интересно, как тот спит там у себя? Не мёрзнет? — Джисон мне признался, — мрачно бросил Минхо и убрал руки от лица. — Хён, я не знаю, я сам ещё не понимаю, чего хочу, но точно не того же, что хочет он. — А чего он хочет? — против собственной воли заинтересовался Крис. Ему совершенно не хотелось выслушивать про личные отношения и банальный недоёб одногруппников, выливающийся в подобные непонимания. Однако как без этого было говорить с Минхо? Как вообще понять, что происходит? Минхо, правда, за что Крис ему был ужасно благодарен, обошёл лишние подробности стороной. Но, как оказалось, не потому, что заботился о душевном состоянии лидера, но из-за собственных тараканов. — Отношений он хочет. Поцелуев, секса и всего, что с ними в комплекте идёт. — А что не так? — не понял Крис. — Ты ему нравишься, логично ожидать, что он тебя хочет. Нет? — Нелогично, если я не хочу! — взвился Минхо и даже сел, но уже мгновение спустя рухнул обратно, перевернулся лицом вниз и подтянул к себе подушку, отчётливо вдруг снова напомнив Крису Феликса. И вцепился в подушку тот абсолютно так же, и в комок свернулся точь-в-точь. На миг промелькнула даже дурацкая мысль: Минхо казался в такие моменты куда больше омегой, чем бетой. Но пришлось эту мысль отогнать: шанс, что целых два человека из одной и той же группы окажутся с запоздалым развитием второго пола, был откровенно никакой. Кроме того, вот ещё и для Минхо не хватало только альфу искать! Добавили бы в группу девятого, какого-нибудь Уджина — бету из трейни, которого Крис в основном знал только по слухам, но ему за глаза хватало, и который в данный момент единственный ассоциировался у Криса с альфой, — грубого, злого, совершенно не берущего в расчёт желаний и обид людей слабее него… Уджина Крису навязать пытались, но, только представив в одной группе Джисона и Уджина, Чонина и Уджина, Крис резко отказался и держался до последнего, в том числе не сдаваясь даже тогда, когда ему предложили отдать Уджину роль лидера. Как бы ему ни хотелось сбросить со своих плеч эту ношу — всё равно не настолько, чтобы отдавать тех, кого он уже подсознательно считал своими, человеку, в чьей безжалостности он был уверен. А теперь в число участников группы добавился ещё и Феликс, и, стоило Крису представить, что он своими руками мог передать его в руки Уджина, его страх брал. И вообще он начал с мысли о Минхо, но сполз каким-то чудом снова на Феликса. Минхо он точно так же отдавать не хотел ни в чьи руки — и никого не хотел бы. Однако, словно последний омежка, Минхо всё равно ёжился у него на кровати и, кажется, даже мёрз точно так же. Не выдержав — вторая натура, чёртов альфа внутри вновь рвался изнутри, — Крис отставил ноутбук и встал за одеялом с кровати Минхо. Отодвинул занавесочку и уже потянулся было туда, но замер, не прикасаясь. Только этого ещё ему не хватало. Не может быть. Этого не могло быть, потому что не могло быть никогда! Но точно так же, как в кровати Феликса, Крис видел прижатую к стене простыню, сложенную барьером, аккуратный бортик из того самого одеяла с другой — и собственную футболку в изголовье. Факин, блядь, кант, и семеро святых через колено и разом, и Пресвятую Омегу Марию туда же. Сука. Стараясь держать лицо, Крис лихорадочно пытался понять, что делать, потому что он физически не мог сделать уже то, что собирался — на кровати было гнездо и он не мог заставить себя его разрушить, а одеяло всё ещё требовалось, и… Минхо даже не пах ничем! То есть сильнее обычного не пах, всё той же невнятной травой — не сочной и чистой, как Хёнджин, а вообще непонятно какой и чем! Как выпечка с матча, которую Крис терпеть не мог, потому что сладость и терпкость друг друга перебивали и вообще получалось ни то ни сё. Если задуматься, то от кровати действительно несло сладкими нотками. Но это, Крис думал, исключительно оттого, что Минхо на ней втихую дрочил, когда никого рядом не было, а не… — Ты там завис? — хмыкнул сзади Минхо, и Крис медленно выпрямился. Плевать. Один он не справится. — Давно ли ты строишь гнёзда? — Крис не узнал собственного голоса. — Что? — рассмеялся тот. — Чан-хён, ты… — Подойди сюда, — велел ему Крис. И мотнул головой, указывая на кровать: — Давай, скажи мне, что я могу взять отсюда одеяло и мне ничего за это не будет. Лениво перетаскивая ноги, неторопливо Минхо дополз до него и лениво облокотился о плечо, вводя и так эмоционально штормящего Криса в ещё большую бурю. Зато так появилась возможность его понюхать. Стараясь делать это незаметно, Крис повернул голову к шее и втянул носом запах. Ничего вроде бы особенного, никаких омежьих нот. — Да бери спокойно, — фыркнул Минхо. — С чего ты взял вообще, что это гнездо? — А это? — Крис бесцеремонно ткнул в простыню. — А моя футболка? — Это моя! — мгновенно возмутился Минхо и, отцепившись, сгрёб её и потыкал Крису в лицо. — Я в ней спал, на, нюхай, альфа! То, что она чёрная, не обязательно значит, что она твоя, ты не приватизировал в этом мире всю одежду чёрного цвета! Крис понюхал — и действительно, не обнаружил ни единого признака бергамота. То есть это что, ложная тревога была, что ли? Это у него крыша уже совсем на почве гормонов поехала? — И зачем тебе вообще моё одеяло? — наконец додумался уточнить Минхо и сам первый к нему же и потянулся, сдёрнул с кровати и без колебаний протянул Крису. — На. — Тебя укрыть хотел, — на автомате откликнулся Крис, сжимая пальцы на неровной ткани и пытаясь понять, что вообще дальше делать. — Мне показалось, что ты замёрз, нет?.. — Ну да, но… — на этот раз, отвечая, Минхо выглядел растерянным. — Отдай тогда, раз тебе не надо. У меня вообще-то анемия, хён, я всё время сейчас мёрзну. Куда ты сво… А, ну да, Феликс. Крис послушно вернул ему одеяло и — плевать уже — присел на край кровати, потому что начинало отпускать, адреналин спадал и колени ощутимо задрожали. — На чём мы остановились? — слабо спросил он. — На Джисоне? Минхо фыркнул. — Он очень милый, но я не хочу его целовать. И никого не хочу. Двигайся, хён. Дай я сяду. — То есть как «не хочешь»? — снова не понял Крис. — Да вот так. Никак не хочу. Совсем. Мне нравится Джисон, но даже его щеки… — Минхо под его изучающим взглядом вдруг покраснел и заговорил про другое: — Почему ты понимаешь, а он — нет? — А вы вообще поговорили? Ты ему рассказал? Что-то Крису подсказывало, что нет. — Да как с ним говорить, — возмутился Минхо и потянул на себя одеяло, — если он сначала внезапно целоваться лезет, а потом ещё и обижается? Может, я по девочкам? Может, он мне не нравится? Или я вообще и правда втайне омега и уже меченный? Почему он не спросил сначала? Крис несколько очень долгих мгновений смотрел на него, думая, как лучше сформулировать ответ, который ему самому был очевиден без раздумий, а вот Минхо почему-то нет. — Минхо-я, — начал он. — Обычно люди не спрашивают. Обычно люди ориентируются по поведению и запаху других и просто… пробуют. Если бы все сначала говорили, было бы куда проще. — Чушь какая, — категорически отверг тот. — Что, ты хочешь сказать, что я вёл себя и пах так, что он подумал, что меня можно поцеловать? Минхо, конечно, звучал крайне сумбурно, но его можно было понять… ну, сейчас по крайней мере. — Я-то откуда знаю, — пожал плечами Крис, — я же не Джисон. Сам подумай и прикинь. — Но я же себя со стороны понюхать не могу! — отмахнулся от его возражений Минхо. — Как я пахну, хён? Я пахну так, как будто хоть кого-то хочу? — Да почему ты меня спрашиваешь? — Действительно, — с ехидным смешком бросил Минхо и с крайне независимым видом потянулся за телефоном. — Ладно, хён, не заморачивайся, я у Феликса спрошу, он куда внимательнее тебя. Джисон тебе больше не писал? — Только что останется у родителей, — покачал головой Крис. Нет, что бы Минхо там ни говорил, как бы ни колебался и не сомневался в собственных ощущениях, очевидно было одно: мнение Джисона его волновало и вообще Джисон волновал, если можно было судить по еле заметной волне остринки в запахе. Даже телефон не помог: Крис прекрасно видел, что тот просто смотрит в открытую стартовую страницу навера и только делает вид, что что-то читает. Кроме того, у Феликса?.. Наверное, он молчал слишком выразительно, потому что Минхо с усмешкой вскинул голову: — Ты сейчас лопнешь от любопытства, хён, — заметил он. — Мы через переводчик общаемся, двадцать первый век. А. Это многое объясняло. Правда, теперь хотелось задать Минхо множество вопросов из тех, что следовало задавать самому Феликсу — но что-то Крису подсказывало, что ответ он всё равно не получит, так что не стоило даже и пытаться. — Я поговорю с Джисоном, — вместо этого вздохнул Крис. — Правда, единственное, что я могу обещать — это что он тебя выслушает, но не что поймёт. Минхо отложил телефон и скользнул по нему нечитаемым взглядом. — Не надо, — после паузы сказал он. — Я сам. — Сам? — Пусть не ждёт от меня лишнего. Не хочу. Там Сынмин на него голодными глазами смотрит, пусть спит с ним, а со мной разговаривает. Крис взялся за голову, окончательно понимая, что без его вмешательства ситуация, кажется, сама не разрешится. — Ты только ему так в лицо не скажи, — от всей души попросил он. — Почему? — не понял Минхо. — Да потому что он точно решит, что ты его под других подкладываешь, или ещё какую-нибудь чушь в том же духе! — Но я не… — мгновение Минхо казался растерянным, но затем, видимо, заставил себя собраться. — Или я да? Это реально так прозвучало? — Единственное, чего я не понимаю, — оставил его вопрос без ответа Крис, — это почему ты это у меня спрашиваешь, а не у Джисона, как прозвучало то, что ты ему сказал, и как услышал это именно он. — Почему тогда ты у меня про Феликса спрашиваешь?.. — риторически пробормотал Минхо себе под нос, тоже вместо ответа переводя тему. Крис, который вообще-то изо всех сил терпел и не спрашивал, почти даже обиделся. Но душу ещё грело по инерции нечто сложноописуемое, вроде отзвука удовольствия внутреннего альфы, всё это время помнившего, что его омега спит под его же одеялом, на его шкуре, окружённый его запахом, и, в общем, еще парой дней раньше Крис бы, пожалуй, даже разозлился. Но сегодня они с Феликсом наконец поговорили, пусть и далеко не обо всём — но поговорили, всерьёз, честно и открыто, и никаких признаков, что такой разговор больше не повторится, Крис не видел. Никто не мешал ему ещё раз поужинать с Феликсом наедине завтра или… Черт, нет. Хёнджин и Сынмин. Ладно, тогда после возвращения с ужина посидеть с Феликсом. Никто же не мешал, правда? — Мы с ним уже сегодня поговорили вообще-то, — уже не впервые напомнил Крис. Устав ходить по кругу, он покачал головой, обрывая Минхо на полуслове. — Хватит, Минхо-я. Давай спать, а? Завтра посмотрим и подумаем свежим взглядом. — У тебя одеяло-то ещё есть? — в голосе Минхо слышалась добрая насмешка. — Плед, — отозвался Крис и со вздохом поплёлся к шкафу, этот самый плед и искать. В спину донеслось нарочито равнодушное: — Замёрзнешь ночью — приходи греться. Учитывая, что это было буквально первое предложение такого рода — не сексуального то есть! — полученное Крисом после проявления второго пола, и, более того, полученное от Минхо, момент следовало ловить. — Я уже замёрз, — бросил Крис, возвращаясь вновь вовсе не к своей постели. — Кенгуру, — со вздохом качнул головой Минхо и приглашающе приподнял край одеяла. — Коала, — возразил Крис, тут же сгребая его в объятия, втягивая носом знакомый запах матча и непроизвольно расслабляясь. — Спи, Минхо-я. Завтра со всем разберёмся.