Чтобы увидеть звезду, нужно открыть глаза

Если бы Криса попросили раскрыть какой-нибудь секрет — и он бы мог без опаски это сделать, — то, жалобно улыбаясь спросившему, Крис бы выдохнул наболевшее: «Я никогда не хотел быть лидером». Десять — ну, почти — лет проторчав в статусе трейни, пришедший в компанию ещё черт знает когда, да и в те, первые годы державший душу нараспашку старшим, Крис был их вечным макне, любимым макне, да и сейчас оставался, хоть бы и для того же Пениэля. Хотя бы для Джихён-хёна (Крис мысленно хихикает), дружбу с которым он пронёс сквозь все эти годы, да и для много кого. Это позже он уже столкнулся с преходящей тяжестью вечного свидетеля того, как другие трейни приходят и уходят, сам себе напоминая какого-нибудь эльфа, точно так же смотрящего на слишком быстро умирающих людей. Научился ожесточаться, не принимать их — всех — близко к сердцу, тем временем все равно отмечая, что вот у этого неплохой тенор, а вот у того манера читать рэп очень милая, не наглая, а какая-то нараспев, только ещё не хватает ямайской расслабленной музыки раста на фоне, даром что тот парень любой наркоты сторонится. А вон тот и вовсе танцор от бога, в каждом движении проглядывает нечто волшебное. Крис подмечал их всех, но никогда не думал, что ему дадут толпу младших и назначат их главным пастухом. Он никогда не хотел. Он не привык. Но он знал, чего хочет от группы — а никто из них нет. Никто, кроме него, не знал. Ему не дали ни одного личного дела, в котором бы стояла строка «продюсер» под именем. Сказали — «научишь, если что». И Крис ориентировался по другим качествам, выбирал наугад, выбирал и выбивал со скандалом тех двоих, в ком мог быть уверен, что они потянут, подменят, помогут — свою «шрирачу». Но если их он знал лично и, даже не видя их личных дел, мог гарантировать, что они подойдут, а Минхо — того самого танцора — ему навязали сверху, хотя Крис не то чтобы был против, то ещё кое-кого он выбирал вообще не за профессиональные качества. Должен был быть в команде кто-то… кто будет при любом раскладе за него, решил тогда Крис. Потому что профессиональные качества тянули на проходной балл у всех оставшихся — иначе бы они уже не числились в списке трейни, да кого-то он отсеял из-за разницы творческих стилей: не брать же ему шесть рэперов, — а вот Хван Хёнджин был такой один. С самого начала Хёнджин решил, что у Криса всё получится. Непонятно, почему, непонятно, как, но в какой-то момент Крис совершенно внезапно для себя обнаружил, что за ним хвостиком ходит остроглазый черноволосый мальчишка и чуть ли не в рот ему смотрит, первым отвечает на все вопросы и кидается выполнять все просьбы. Крис даже грешным делом подумал, что тот в него влюбился — но на прямой отказ Хван Хёнджин, прикрывая рот ладошкой, рассмеялся ему в лицо и заявил, что «хён с ума сошёл, у него уже есть, о ком думать, и это, к сожалению, не любимый хён, а ведь насколько было бы проще…». Какой-то срок Крис пытался вычислить, кого тот имел в виду, но, перебрав человек двадцать, так ни на ком конкретном и не остановился и попросту забил. Однако было в Хване Хёнджине ещё кое-что, самое главное, без чего Крис бы тогда, не задумываясь, убрал бы его личное дело в стопку отвергнутых: стремление стать лучше. Открывать новые горизонты. Развиваться. Хёнджин работал над своим голосом. Учился читать рэп. Танцевать — у Минхо, потому что Крис сказал ему, что лучше Минхо здесь нет. Общаться — на Джисоне, точнее, с Джисоном. Даже по его примеру аниме начал смотреть и мангу читать, хотя поначалу вообще ими не интересовался. Именно поэтому Крис, уже почти миновав дверной проем выхода из кухни, остановился, услышав со спины жалобное Хёнджиново «Хён!». Ну, или ему показалось, что жалобное, потому что, когда он повернулся, тот выглядел достаточно уверенно в себе. — Хён, — повторил тот. И всё-таки сорвался: Крис узнал это выражение лица, появлявшееся у Хёнджина только тогда, когда у того уже совсем не оставалось сил — моральных, не физических — продолжать дальше в том же духе, когда Крис, глядя ему в лицо во время занятий, знал, что ближайшей ночью Хёнджин заползет ему под бок и расплачется в плечо. Тарелку пришлось поставить снова. Крис знал их всех. И любил их всех. Но как собрать из них одну, единую команду — он не представлял. Лучше бы уж и правда Чанбина лидером сделали. Вместо ответа Крис просто распахнул объятия, вопросительно глядя: это? Да? кинув куда-то на стол ножик, Хёнджин сорвался с места и бросился ему на шею. Под изумленными взглядами — в первую очередь Чанбина, Сынмина только во вторую — Крис погладил его по спине. Единственный ребёнок в семье, залюбленный, избалованный, Хёнджин частенько напоминал ему кутёнка: слепого, неопытного, отлученного от матери слишком рано, и глупо сосущего протянутые ему пальцы, смоченные в молоке. Доверие Хёнджина было безгранично, и не оправдать его казалось сродни чему-то совсем уж жестокому. Будто и правда щенка пнуть. Крис физически не мог злиться на его выбрыки — Хёнджин, как и любой ребёнок, попросту ревновал. И, в целом, имел на это полное право, потому что, сдирая сам себе нервы, Крис какую-то часть свободного времени тратил на студию, какую-то на Феликса, а вот на Хёнджина — ни минуты. Неудивительно, что тот обиделся. Даже подслушанный случайно разговор про «он на меня не смотрит» вписался, как родной, в его мысли: Крис решил, что о нём и шла речь. В крайнем случае, о Джисоне, но об этом с Хёнджином следовало поговорить немного попозже. И наедине. — Хочешь, хён сводит тебя завтра покушать? У меня как раз есть пара лишних купонов. — Хотелось бы знать, с чего такие привилегии, — недовольно пробормотал — очень отчётливо — в стороне Сынмин. — Послезавтра, Сынмин-а? — торопливо предложил Крис, отчетливо ощущая, что такими темпами очень скоро разорится, причем раньше, чем установится мир в команде. — Можно заказать, — смилостивился Сынмин одновременно с Хёнджиновым «Конечно, хён!». — Но послезавтра, имей в виду, Чан-хён, я ловлю тебя на слове! — Договорились, — улыбнулся им обоим Крис и, только когда Хёнджин, отодвинувшись, убедился в его полной серьёзности, получил свободу и вновь потянулся к миске с рамёном. — Подожди, — в спину его позвал Чанбин и завозился, всё-таки вылезая из-за стола. — Подожди уж, в кастрюле ещё пара порций есть. Сейчас я тебе положу. Судя по выражению лица, Чанбин эти порции от сердца отрывал, не меньше, и Крис оценил: благодарно кивнул и одними губами шепнул: «Спасибо». Получил в ответ такой же кивок и ухмылку в духе «кто ж, если не я». Ну да, да, Сынмин бы вообще не подумал, а Хёнджин, получив своё, вернулся к прерванному делу и принялся, активно жмурясь, резать кольцами лук, и ему вообще стало не до того. — Сейчас, я эту отнесу только. — Крис вернулся к многострадальной миске и наконец-то уже понёс её окончательно, на ходу расстраиваясь, что лапша остыла и яйцо, вылитое сверху, уже запеклось. Феликс его возвращение проигнорировал, снова свернувшись поверх шкуры в недовольный комок спиной к двери. Однако отреагировал на его уход — резко повернул голову и, столкнувшись взглядом с рефлекторно обернувшимся Крисом, тут же вернулся в прежнюю позицию. Забрав вторую тарелку и абсолютно неуважительно воткнув в рамён палочки вертикально, Крис ногой захлопнул за собой дверь и присел все на то же место, где и сидел раньше — спиной к кровати Сынмина. — Вылезай, — позвал он. И, спустя несколько длинных секунд, когда Феликс так и не шевельнулся: — Мне казалось, что у тебя тоже есть ко мне вопросы. — Ну есть. — Феликс приподнял голову, оценивающе понюхал воздух, словно нарочно не глядя ни на Криса, ни на миски перед ним, и, недовольно вздохнув, сел. Спустил босые — Крис до этого на удивление не замечал — ступни на пол и, довольно вздохнув, сполз, невообразимо спутав ноги, и устроился напротив. — Зачем это всё? — Что именно? — Вот это. — Феликс вытащил и взмахнул Крисовой вилкой. — Всё. Вам же наплевать на меня. Вам всем. Я же знаю. Крис замер с занесенными над миской палочками. Как он вообще должен был сказать честно, что происходит? Как сформировать это так, чтобы Феликс ему — с полным правом, между прочим — не дал за это в рожу? — Мне не наплевать, — всё-таки возразил Крис. — И давно ли? — Феликс пристально и зло уставился на него. — День? Час? И через сколько оно пройдёт? Твоё «не наплевать»? Точно так же внезапно и беспричинно, как и появилось? Вопросов оказалось слишком много, чтобы Крис ответил на них все. Впрочем, их риторический характер даже ему, тому ещё эмоциональному тормозу, был очевиден. Поэтому Крис ответил на тот единственный, который посчитал важным, стараясь звучать как можно более серьёзнее: — Оно не пройдёт. — Как ты можешь быть в этом уверен? — пробормотал Феликс, опуская взгляд обратно в миску и словно бы сдуваясь, словно обескураженный его прямотой. Крис пожал плечами. — Как, — он взмахнул палочками, описал ими круг, незримо объединяя их обоих, — вот это всё можно отмотать назад? Всё, Ликс, фарш в мясо не восстановишь. — Это из-за твоего гона? — не поднимая головы, уточнил тот. — Омега в беде, о котором нужно позаботиться? Оттягивая момент ответа, Крис закинул в рот немного лапши, прожевал. — А омега не в беде? — аккуратно осведомился он. Хотелось бы ему сказать, что ему нравится сам Феликс, но… о Феликсе-человеке, а не о Феликсе-омеге, он не знал почти ничего. Вопрос он задавал почти в шутку, скорее в шутку, чем всерьёз — однако последовавшая пауза показала ему, что случайный выстрел оказался слишком уж близко к цели. Вилка замерла, наполовину поднятая, и ещё мгновением спустя Феликс медленно опустил её обратно и бесцельно поболтал ею в миске. — Не то чтобы, — легкомысленно заявил он и улыбнулся — но глаза так и не поднял, ломая весь образ, и Крис ещё, ещё раз — очень, сука, болезненный для собственного самолюбия раз — убедился, что актер из Феликса Ли был ну такой себе. Хуевый, если говорить прямо. Кажется, Феликса Ли стоило брать за шкирбон, как нашкодившего котёнка, и планомерно допрашивать, словно в ЦРУ. Хотелось ещё лампу в лицо направить, но вот это точно уже был бы перебор. — Ешь, не отвлекайся, — со смешком велел он. Отчего-то напряжение, которого Крис даже сознательно не чувствовал, но которое было с ним… неизвестно, в общем, сколько времени, отпустило разом, целиком — словно камень с плеч свалился. А ведь Крис даже не понимал, что это был за камень. Собственные ощущения тоже стоило бы проанализировать, мысленно постучал себе по лбу он, а не только рефлексировать, пережёвывая одни и те же мысли по кругу. Пора бы и выводы уже было сделать. Хоть какие-то. Глядя, как Феликс планомерно уничтожает рамён — тоже с явным облегчением, будто бы пронесло, Крис не затронул опасную тему, — сам Крис поверить не мог, что ещё пару недель назад считал, что этот человек может его обманывать и скрывать собственные эмоции. Всё, что Феликс мог скрывать — умел скрывать — и скрывал, — так это собственный запах. Доев сам, Крис подхватил тарелки и уже от двери обернулся через плечо: — Смоешь блокираторы и снимешь пластырь пока, ладно? — Зачем? — Феликс нахмурился. — Помечу тебя, — стараясь казаться невозмутимым, бросил Крис. — Ты же говорил, что запах нравится, да? Наверное, ещё и сон лучше? Феликс прикусил губу и вновь уставился в пол. Они оба прекрасно понимали, что Крис поймал его в логическую ловушку, использовав собственные слова Феликса в качестве аргумента к своему предложению, и теперь Феликсу оставалось либо согласиться — либо отказаться, признав тем самым, что он соврал. Чем Феликсу грозило согласие, Крис пока не додумался, но это был вопрос самого ближайшего времени, потому что, не поднимая головы, Феликс согласно кивнул. Внутренне ликуя, Крис удалился на уже пустующую кухню, где, изо всех сил пытаясь взять бушуюшие феромоны под контроль, принялся мыть миски. Сынмин, видимо, давая им пространство, собирался либо вечер где-то ещё провести, либо даже всю ночь — в зависимости от везения Криса. Ну, или в случае невезения хотя бы ближайшие несколько минут. Учитывая отсутствие Джисона, Крис с разочарованием ставил на последнее. В принципе, Сынмин мог проводить время с кем-то из остальных, с тем же Чонином, например — но Крис, как он только сейчас и понял, никогда не обращал внимания, с кем тот общается, помимо самого Джисона. Ну, и самого себя, разумеется. С Джисоном, конечно, тоже надо было что-то решать, и он по-прежнему не знал, как. Сынмин и Минхо тянули его в разные стороны, и Крис ощущал себя стрелкой весов, замерших на середине. Единственное, что могло бы эту стрелку поколебать сейчас — это сам Джисон, потому что Крис откровенно не понимал, почему он должен склоняться на чью-то сторону. И Сынмин, и Минхо были одинаково ему дороги — как и Джисон, и единственное, наверное, что бы он мог сделать здесь, ощущая полное на то право — сказать Джисону, чтобы принимал решение сознательно, учитывая последствия для группы. И, сука, предохранялся. Как же не хотелось об этом думать — аж трясло. С Феликсом разбираться проще было, честное слово, чем с этими со всеми, да и Хёнджин со своим ленивым вниманием к Джисону, хоть и подослабшим в последние пару недель, вовсе не делал всё лучше. Телефон в кармане коротко провибрировал. Черным по белому, хангылем по экрану, тот самый Джисон уведомлял его, что переночует у родителей и приедет «раненько-раненько, хён даже и не заметит!». «А что Минхо?» — уточнил Крис, вытерев мокрые руки о полотенце. «Имел я этого Минхо в гланды по самые помидоры», — очень расплывчато и одновременно очень доходчиво пояснил Джисон. И ещё дослал спустя несколько секунд: «Если он тоже не придёт ночевать, то это не мои проблемы, мы по отдельности». «Поговорили?» «Имел я такие разговоры». Джисон явно был расстроен. Но, по крайней мере, ситуация, кажется, разрешилась сама собой, без особого участия самого Криса. Или, возможно, теперь его участие потребовалось бы для разговора с Минхо. Отдельного. Попозже. Разговоры в качестве лидера он уже ненавидел до бешенства, а ведь они даже дебютировать ещё не дебютировали, подумать только. «Напиши в общий чат, чтобы ребята не волновались», — посоветовал Крис. «Уже ㅋㅋㅋㅋㅋ это хён ещё не осознал, зачем эти чаты нужны, и ничего не видел, приходится каждый раз писать отдельно». Крис скинул ему в ответ рожу очень недовольного тигра. Мечталось о волке, но рисовать он не умел настолько, что не стоило и позориться. Хёнджина, может, попросить стоило, или подкупить… Он заглянул в общий чат и действительно обнаружил там сообщение от Джисона — где-то между сотым мемом о футболистах от Чанбина и очередной шуткой с реддита про погоду от самого Джисона. Минхо так и не отписался, и Крис пометил себе мысленно набрать его через час-другой, если тот так домой и не вернётся. Не поехал же он в Кимпхо? Не мог поехать, никак не мог. К Феликсу он возвращался почти с облегчением. Не хотелось думать буквально ни о чем, не колебаться больше, пытаясь изобразить из себя того, кем он не был, и быть просто собой. Просто альфой, который пытается поговорить по душам со своим будущим омегой. Думая так, Крис имел в виду каждое слово. Он был альфой — кем же ещё он мог быть, как не альфой? Его вторичный пол имел слишком большое влияние на его поведение — и ведь прошло совсем немного, если задуматься; но не меньшее влияние имел на него Феликс. Омега. Его омега — в прошлом, телесно, и, он надеялся, что в будущем — весь, целиком. Надеясь, Крис думал, что делает первый шаг вперёд в наведении порядка в собственной жизни. Единственное, правда, чего ему хотелось в связи с этим — чтобы этот шаг не оказался одновременно и последним. Чтобы Феликс не подрезал ему крылья — а для этого самому Крису нужно было быть аккуратнее и не пытаться подрезать крылья уже ему. В комнате его вновь встретил знакомый болезненный запах. Феликс сидел на краю кровати, отодвинув шкуру в сторону и съежившись в комок, подтянув колени к груди. К Крису лица даже не повернул, как будто слишком глубоко задумался о чем-то. Свободное пространство, без шкуры, позволяло, и Крис без спроса присел рядом. Казалось странным прикасаться к Феликсу первым вне сексуального контекста — но подсознательно слишком уж похоже было, что Феликс замёрз, и Крис аккуратно приобнял его за плечи, ожидая чего угодно. Тот мог бы отстраниться, отшатнуться — но вместо этого Феликс со вздохом качнулся ему навстречу, и Крису ничего не стоило развернуться к нему полубоком и обнять уже полноценно, почти привычно уже утыкаясь носом в волосы. — Ты тёплый, — пробормотал Феликс, будто извиняясь. И, кажется, понюхал его, но за это Крис ручаться не мог — по крайней мере, пока. — Замёрз? — тихо, доверительно спросил он, медленно ведя ладонью по голому, ледяному предплечью, принимаясь его растирать. — Всегда мёрзну, — тихо поделился тот, словно самой серьёзной тайной. — Только ты, наверное, и поймёшь: здесь жуткий холод после Сиднея. — У нас там нормальное отопление, — мечтательно согласился Крис. — Ты хоть полы включаешь? — Счета высокие, — вздохнул Феликс. — Менеджер-ним говорил со мной перед заселением. Крис поморщился. — Этот перестраховщик, — зло пробормотал он. — Ликс, если ты будешь постоянно простужаться, то убытков будет куда больше, я обещаю. Да и не только ты, и Сынмин тоже, вы вместе живёте. — Сынмин-сси, кажется, совсем не мёрзнет, — обиженно наябедничал Феликс. — Я готов в десять свитеров одеваться, а он в майке сидит. И ты, тебе тоже не холодно? Договаривая, Феликс потыкал его в голое предплечье без следа каких-либо мурашек, и Крис встревоженно нахмурился. — Ликс, — медленно начал он. — Здесь тепло. — Нет! — Феликс даже голову вскинул, чуть было не ударив Криса затылком о подбородок, и завозился, пытаясь развернуться лицом. — Нет же! У меня все свитера в стирке, я бы уже сидел в трёх! — Возьмёшь мой? — предложил Крис и, вздохнув, покачал головой: — Тут действительно тепло, Ликс. Я бы ходил без футболки, если бы был один и никому не мешал. — Альфы, — презрительно буркнул Феликс, снова отворачиваясь и замирая в кольце его рук. Не задумываясь, Крис снова притянул его ближе. — Не думаю, что дело в этом, — медленно возразил он. И высказал вслух только-только появившееся сомнение: — Ликс… У тебя всё в порядке со здоровьем? Эта мысль должна была прийти ему в голову раньше. Обязана была — но отчего-то не пришла, и теперь ему пришлось удовольствоваться лишь мгновенно напрягшимся телом в объятиях да собственными лихорадочными попытками вспомнить, почему люди — не омеги, не только омеги — мёрзнут. Сходу Крис придумал плохие сосуды, недостаток витаминов, железодефицитную анемию (у него была, пока он рос) и гормональный сбой. Было бы время и гугл — он придумал бы больше, но пришлось полагаться на собственную память. Феликс молчал, напряжённо вцепившись в собственные колени. — Ликс? Ты со мной? Кивнув, тот съёжился ещё сильнее; оглушенный воем собственного альфы — точнее, совершенно новым гормональным всплеском, который Крис начал называть так, чтобы отделить новые ощущения от старых — Крис чуть было не разжал руки, но вовремя спохватился. Инстинкты прямо и недвусмысленно приказывали ему: защитить. Спрятать. Согреть. Своего омегу.