Чтобы увидеть звезду, нужно открыть глаза

На этот раз Минхо не было рядом. И никого не было: Сынмин проверил. Заглянул во все углы, бесцеремонно отдёрнул занавесочку и презрительно внюхался. Затем задёрнул обратно и решительно повернулся. Сынмин поймал его, стоило им ввалиться в прихожую и разуться. Сложно было сопротивляться, когда Сынмин — бука-Сынмин, ледышка-Сынмин, брал за руку и уводил под удивлёнными взглядами других в комнату к Крису. Зря Сынмин оглядывался: Минхо никак не сумел бы их опередить и спрятаться здесь вперёд них. Никак. — Хён, — Сынмин сложил руки за спиной и вскинул подбородок. — Ты лидер группы, к лидеру все ходят, чтобы разобраться с проблемами. Я пришел, чтобы разобраться. Крис вопросительно поднял брови. Вступление ему нравилось. — Джисон мой. — Сынмин, казалось, выпрямился ещё сильнее, хотя явно было уже некуда, начиная создавать впечатление, что он несёт на плечах самую малость слишком тяжёлый груз. — Он пока ещё об этом не знает, но он мой. Крис подумал мгновение. — А от меня-то ты чего хочешь? — поинтересовался он. — Умерь Минхо, — резко, словно ультиматум, выплюнул тот. — Сейчас Джисону от него только хуже. Растягивая паузу, Крис разглядывал его лицо. Внешне так сильно отличаясь от Хёнджина, в душе Сынмин, кажется, имел с ним немало общего. По крайней мере, вертеть Крисом как пальцевой куклой пытались они оба, хоть и каждый на свой лад. Но если мотивацию Хёнджина Крис кое-как понимал, как и его границы — ну, вроде как, — то Сынмина… — А не Джисон ли это должен решать? — провокационно уточнил у него Крис. — Джисон не может, — неожиданно твёрдо отрезал Сынмин. — Он сейчас как рыбка на крючке: его то подсекают, то отпускают. Ты знал, что Минхо вчера звал его в ресторан, хён?! Джисон побежал, задрав хвост, а Минхо с ним поел — и всё. Он мне полночи спать не давал, хён, сделай уже что-нибудь! Прекрати это! Крис невесело улыбнулся. Как он и подозревал, забота Сынмина о других оказалась очень похожа на заботу Минхо. Под жалобой на «не давал мне спать» Сынмин почти со стопроцентной вероятностью подразумевал «он слишком долго не мог успокоиться, я за него волнуюсь». Ну, по крайней мере, Крис такой вывод сделал, ориентируясь на то, что Джисон-то Сынмину доверял, причем настолько, что и с утра далеко не отходил, да и весь день, кажется, — хотя не то чтобы Крис слишком обращал на них в этот раз внимание, не до того было. Щёлкнула и приоткрылась дверь, и тут же распахнулась; Минхо быстрым, лёгким шагом зашёл в комнату и остановился на середине движения, увидев Сынмина. — Что здесь за собрание? — прохладно осведомился он. — Что-то важное? — Ничего, что имело бы для тебя значение, — укусил Сынмин. Минхо состроил лицо Тони Старка, закатывающего глаза вовнутрь головы. — Ну тогда давайте, заканчивайте, — поторопил он и даже в ладони похлопал, будто куриц прогонял. — Ну кыш, кыш! Я обещал Джисону сходить с ним в парк. «Вот видишь», говорили устремлённые на Криса насквозь прожигающие глаза Сынмина. — Я не буду мешать. Хорошего вечера, хён, — коротко поклонился тот и незамедлительно вышел, не раздувая конфликт дальше. Вот за это Сынмин Крису и нравился. За несгибаемую уверенность, за прямоту — и за нежелание делать это качество центром собственной вселенной, жизни и характера. — Ты решил по поводу Джисона, что ли? — чуть ленивее, чем хотелось бы, поинтересовался Крис. Хотелось подойти вплотную, глянуть Минхо в глаза и спросить, что же этот сученыш, то есть сам Минхо, творит, но заходить следовало издали. Совсем издали. — Нет ещё, — Минхо пожал плечами и устремился к шкафу, — думаю ещё. — А… — Крис даже не знал, как это сформулировать правильно. — А зачем ты с ним тогда в парк собрался? Повернув голову, Минхо уставился на него как на идиота. Хмыкнул, будто объясняя очевидное непонятливому ребёнку: — Так дружить-то я с ним могу и вне зависимости от своего решения, хён. Крис даже с ответом не нашёлся и следующую минуту лишь молча следил за тем, как Минхо переодевался и собирался — никаких колебаний, никаких попыток сделать себя красивее с помощью каких-либо аксессуаров, просто чистая одежда, кошелёк, пропуск, телефон и маленькая сумочка через грудь с какими-то мелочами, — а потом, махнув рукой в качестве прощания, просто вышел за дверь. Нет, Крис Минхо совершенно не понимал. Совсем-совсем. Конечно, опыта — жизненного — у него было несколько меньше, да и отношений, скорее всего, меньше в разы, однако что-то Крису подсказывало, что Минхо относился к чувствам… потребительски, что ли? Что сейчас Минхо не придавал значения переживаниям Джисона, для себя определяя их текущие отношения в рамки дружбы, как и не подозревал, по-видимому, что для Джисона всё уже было куда как серьезнее. Но, даже если бы Минхо вдруг решился и ответил на его чувства, Крис считал, что кардинально бы ничего не изменилось: да, Минхо спрашивал бы, сочувствовал, но по-прежнему бы не замечал очевидного. В отличие от Минхо, Крис так не мог. Ему нужна была определённость, пусть шаткая и валкая, но хоть какая-то, хотя бы частичная — то, на что он мог бы опереться, пока не получит остальное. Крис был слишком уж материалистом и слишком уж много раз обжигался. Фыркнув, он поднялся с кровати и замер ненадолго, обличая сам себя. Уверенность, определённость… Сынмин требовал от него определённости, Чонин, да и Хёнджин, пусть по-своему — но тоже нуждался именно в ней, и Крис старался им дать эту определенность, одновременно собственным примером показывая совершенно обратное. Показывая, что ненадёжен — и расшатывая тем самым и без того не самую стабильную команду еще сильнее. Нет уж. Если всё это зависело от Криса, он собирался сделать всё, чтобы дойти до дебюта в текущем составе — без потери любого из членов. Ещё он собирался наконец наверстать упущенное и компенсировать себе долгие часы размышлений и недоумения. Ну и выяснить заодно ответы на кое-какие, очень мучившие его в последнее время вопросы. Прямо сейчас. Сию минуту. Кое-как не хлопнув дверью — не от злости, просто на подъёме эмоций, Крис поймал её в последнее мгновение и придержал, — он вышел в коридор и завертел головой, пытаясь угадать, в какую сторону ему идти. С кухни слышались голоса, и первым делом, Крис направился туда — правда, почти сразу понимая, что ошибся. — Но я не хочу, — устало сказал Сынмин — Крис с трудом узнал его голос с этими интонациями. — Придется. — А вот это уже был Чанбин. И если там эти двое говорили по душам, то там точно не было Феликса. И, наверное, будь там вместо Чанбина Хёнджин, Крис бы зашёл, не выдержал, но Чанбин… Крис учил себя полагаться на других после этих долгих лет одиночества и отсутствия хоть какой-либо надежды на дебют. Развернуться и направиться в сторону комнаты Сынмина — и Феликса, само собой — было необыкновенно сложно, но он справился, сумел себя заставить. По сравнению с этим усилием следующее препятствие — стук в дверь — он преодолел уже с куда меньшим количеством усилий. — Феликс? — позвал он по-английски. — Могу я зайти? После недолгой паузы замок щёлкнул и Феликс выглянул через щель. Увидел Криса и с сомнением приоткрыл дверь чуть шире. Интересно, кого он боялся? Крис почувствовал холод при мысли, что Феликс мог бояться кого-то из группы, и сразу заткнул себя, пока не начал предполагать поимённо, кого именно. — Могу я зайти? — повторил он. Феликс несмело оглянулся через плечо на что-то невидимое Крису, и до Криса дошло, что, наверное, невежливо было так ломиться в чужую комнату вне зависимости от того, каким бы лидером он весь из себя ни был. Он спохватился: — Или поговорим у меня? Минхо нет, если что, они с Джисоном ушли. — Это обязательно? — хрипло уточнил Феликс. Или Крису показалось, что хрипло, из-за низкого голоса, Крис даже не понял. — Нет, — он пожал плечами, — но было бы неплохо понять друг друга лучше, ты не думаешь? Феликс уставился ему в лицо, будто выискивая что-то, и Крис даже не знал, что — и стараться ли ему, чтобы Феликс что-то нашёл, или, наоборот, хотеть, чтобы тот ничего не обнаружил? Но, пытаясь хоть как-то решить этот вопрос, он вздохнул и сосредоточился, пытаясь заставить себя пахнуть лучше… спокойнее… Почти не получалось, но консультант предупреждал, что сознательно управлять собственным изменившимся телом у него получится далеко не сразу и, скорее всего, даже не после первого гона. Феликс традиционно не пах ничем, но, в принципе, они не так давно вернулись из здания лейбла, так что Крис не давал себе и своему внутреннему параноику заподозрить снова что-нибудь не то. Хотя, конечно, он всё ещё недоумевал, почему он — альфа — спокойно ходит и пахнет, а Феликс — омега — запах прячет. Не от этого ли в его запахе была вечная кислинка?.. — Заходи, — буркнул наконец Феликс и отошёл куда-то назад, бросив дверь медленно раскрываться саму. Поймав ручку, Крис зашёл нормально и аккуратно прикрыл её за собой. — Запереть? — Рука его замерла на замке. Джизус, чуть было не запер их вдвоём с омегой наедине, без спроса, как будто пришел делать что-то против его воли!.. На миг стало противно, но Феликс из-за спины выронил полноценное «да», и Крис с облегчением щёлкнул собачкой. Только после этого он развернулся — и тогда уже понял, почему Феликс так отчаянно не хотел его пускать сюда, да и, наверное, почему тот не хотел уходить. В центре кровати Феликса, обложенная покрывалом и сбитой куда-то в ноги простыней, лежала та самая шкура, а поверх неё — подушка. Мрачно замерший у кровати Феликс помедлил ещё мгновение и наконец улёгся обратно, где, видимо, и лежал до прихода Криса. Обнял подушку, но тут же отодвинул её в изголовье и, прямо так, лёжа на боку, свернулся чуть ли не в клубок, подтянув ноги к груди — будто мёрз. — Учти, что на всё подряд я тебе отвечать не буду, — глухо пробормотал он. Честно говоря, когда Крис гуглил гнезда — а он гуглил, конечно, — то на фотографиях было нечто, более… м-м-м… похожее на гнездо и менее похожее на омегу, который пытается то ли идти наперекор своим инстинктам, то ли вообще их не слышит. Или не умеет их слушать, возможно. Крис прогнал подступившую жалость, потому что ей сейчас было точно не место, особенно в запахе, и прошел к кровати Сынмина — но уселся у неё на пол, просто чтобы у спины была опора, ну и чтобы находиться на одном уровне с лицом Феликса, разумеется. — Я даже не надеялся, — усмехнулся Крис, глядя на него. — Но вдруг получится хоть на какие-то. — Да задавай уже, — пробормотал Феликс и вновь потянул подушку к себе — но на этот раз обхватил её обеими руками и вжался подбородком. Снова стало его жаль. — Кого ты боишься? — Крис наклонился вперёд. — Кто тебя обижает? Он ожидал увидеть испуг, злость — да что угодно, но увидел в результате, что то ли Феликс был актером ещё лучше, чем ему казалось, то ли… То ли что все эмоции Феликса с лёгкостью читались по его лицу. И сейчас на лице Феликса явственно различалось недоумение. Он даже голову приподнял: — В смысле?.. — Кого ты боишься? — повторил Крис. — Альфу, бету? Или тебя обижает другой омега? От кого ты собирался отбиваться моим запахом? — Что ты?.. — Феликс ещё пару мгновений смотрел на него огромными от удивления глазами — а затем вдруг рассмеялся, пряча рот за ладонью. Глаза его сощурились, веснушки на вмиг выступивших скулах сразу стали как будто бы ярче, и вообще Крис вдруг вспомнил сквозь пелену того, старого гормонального тумана, как, навалившись сверху, щекотал Феликса за бока, а тот, вот так же искренне смеясь, пытался отбиваться. В воздухе плеснуло остринкой — не смог, не сдержал запах, — и Феликс вмиг замолк и снова прижал к себе подушку. — Нет, меня никто не обижает, Крис, — сказал он. — Честное слово. — Тогда зачем? — вырвалось у Криса, может быть, слишком болезненно для того независимого альфы, которого он пытался из себя строить. — Для чего? — Что, если я просто хотел тобой пахнуть? — Феликс дёрнул плечом. — Шкура вообще запах не держит. И её с собой не возьмёшь. Ладно, признал Крис, эта версия имела право на существование. Но он всем собой, всем своим нутром чувствовал, что это ещё не всё, потому что альфа внутри него поднял голову и подозрительно прищурился. Феликс врал, пусть даже он и не врал одновременно. — Так давай я ещё её отмечу? — вскинул брови Крис. — Это не проблема, у меня запаха, сам понимаешь, с запасом, девать некуда. — Нельзя, — Феликс подтянул подушку чуть выше, из-за чего его ответ прозвучал неразборчиво и к концу фразы совсем уже превратился в кашу, — я пр’кн. — Что?.. — Ничего! — уже гораздо раздражённее отрезал Феликс и перевернулся на другой бок. — Всё, интервью закончено, иди! — После одного вопроса? — не удержавшись, Крис хмыкнул. Как этот омега плохо же его знал, если думал, что так просто он сдастся. — А если я задам другой? Шебуршание прекратилось. Крис не сводил взгляда с его затылка — и тот, кажется, постепенно становился не настолько укоризненным. — Ну попробуй, — донеслось от затылка. Точнее, конечно, от Феликса, но тот носом лежал вообще в покрывале, и «от покрывала» звучало бы ещё страннее. — Ладно, почему нет, — Крис дёрнул плечом, — меняемся? Вопрос за вопрос? Феликс вновь завозился и оглянулся на него через плечо. — С чего ты взял, что у меня есть к тебе вопросы? — чисто, внятно уточнил он. — А нет? — Крис вскинул брови. — Есть, — со вздохом признал Феликс и сел, развернулся к нему лицом, снова обнимая подушку так, как будто это любимый щенок был. — Почему ты носишь пластырь? — тут же выпалил Крис то, что не давало ему покоя больше всего. — Пахнет, ну! — Феликс ещё более укоризненно, чем тогда, с затылком, глянул ему в лицо. — Неприятно же! Зачем я буду людям мешать? Крис нахмурился. — Тебе не нравится твой собственный запах? — переспросил он. — Да нет, тьфу, я же не об этом. — Феликс мотнул головой: — Нет, просто сейчас он… м-м-м… не совсем правильный. — Тебе не нравится, что ты омега? — попробовал снова Крис, но ответа не получил, правда, не потому, что Феликс собирался ему не отвечать вечность. Просто в дверь постучали. — Хён! — Хёнджин, как обычно, не стеснялся ни капли. — Ползи уже жрать, я полчаса тебя ищу! Ребята рамён уже сварили! Слово «рамён» Феликс, конечно, понял — и сжался в комок, но в животе у него всё равно громко заурчало, и Крис с трудом сдержал смешок. — Пойдём? — поднялся он — но Феликс, вцепившись в подушку, только отполз поглубже к стене. — Нет, я позже поем, — отказался он и бросил острый взгляд в сторону двери. Ещё раз, заново скользнув взглядом по его тонким рукам, по мелким ладошкам, сжавшим наволочку, Крис покачал головой. — Я тебе принесу, — пообещал он и, не слушая возражений — Феликс выдохнул «нет», «не надо» и совсем уж отчаянное «я не голоден», — направился к выходу из комнаты. Хёнджина уже не было — видимо, тот счел свою задачу выполненной, и теперь из кухни слышался его громкий голос. Крис опять двинулся на звук. — Ну я не знаю, что ещё сделать! — возмущался тот. — Он на меня и не смотрит совсем! — И не посмотрит, — с явно различимым удовольствием ответил ему Сынмин. Как раз в этот момент Крис зашёл в кухню и успел увидеть выражение его лица — мрачно-довольное. Ещё миг — и Хёнджин повернулся к ним от стойки, и Сынмин тут же невозмутимо уткнулся в телефон. Чанбин сбоку хмыкнул, но вслух ничего не сказал. — О, хён, тебя эта пиявка всё-таки выпустила, — обрадовался Хёнджин, явно пользуясь отсутствием Минхо и не следя за языком. — Я тебе уже положил не острое. И яичко, да? Крис бросил взгляд ему за спину, не скрываясь, оглядел стол и покачал головой. — А «этой пиявке» ты не положил ничего, да? — вкрадчиво уточнил он. Внутри плеснуло яростью: снова проснулся альфа. «Растерзать-убить-защитить!». Пришлось на мгновение даже глаза прикрыть, чтобы себя успокоить. Хёнджин, мигом словив угрозу в интонации, медленно покачал головой. — Хорошо, значит, я отдам ему свой, — кивнул Крис и оторвался от стены, шагнул, минуя Хёнджина, к стойке. — Спасибо за ужин. — Но хён, — жалобно начал тот ему вслед. — Но он же своё ест. Зачем ему наше, мы и не готовим на него никогда! Только-только приподнявший миску Крис медленно поставил её обратно и зло развернулся: срывало. Предохранители отлетали с почти настоящим «чпоком». Правда, и предохранители, и «чпок» были у Криса только в голове, но всё равно с каждым мгновением он чувствовал, как становится всё тяжелее и тяжелее сдерживаться. — А вы ему предлагали? — почти прорычал он и в один шаг пересёк разделявшее их с Хёнджином расстояние. Наклонился вплотную и уставился ему глаза-в-глаза с очень близкого расстояния. — Вы, fucking cunts, хотя бы заинтересовались хоть раз, почему он сам своё ест! — Почему? — с интересом подал голос с другого конца стола равнодушный к его вспышкам Сынмин. — Потому что жрать хотел. — Крис повернул голову в его сторону и, встретившись с его спокойным взглядом, уже и сам среагировал спокойнее, притушил рычание в груди. — Где ему ещё еду брать, сам подумай. Не здесь же, когда он из комнаты выходить вообще боится. — Намекаешь, что мы его голодом морим? — Чанбин непримиримо сложил руки на груди. — Почему намекаю, прямо говорю, — снова вспыхнул Крис, глядя ему в лицо. — Именно поэтому я сейчас пойду кормить его, а вы, если будете добры к своему лидеру, оставите мне пару пачек, я сварю себе потом, как освобожусь. — Но он не скидывался, — обиженно бросил ему в спину Хёнджин. Несмотря на весь цинизм, это был аргумент, но… Но Феликс плохо понимал корейский. А сам Крис, конечно же, ему объяснить местные правила даже не догадался. Впрочем, существовал онлайн-переводчик. Был и Минхо, который как-то с Феликсом умудрялся общаться. — А вы ему предложили? — бросил в ответ Хёнджину Крис и вскинул руку, не давая начавшему подниматься Чанбину заговорить. — Ладно. Хёнджин-а, я скинусь за него. — Как ты за омегу сразу вступился-то, — пробормотал тот еле слышно и отвернулся к стойке. Крис замолк, ощущая, как уходит вся ярость, растворяется неизвестно где. Как он должен был объяснить им, что злился не только из-за того, что Феликс был омегой? Что хотел, чтобы его команда была единой, доверяла друг другу больше всего на свете и ценила друг друга — а не обделяла едой. Что жаждал взаимопонимания — а не ревнивых ссор. Что за Джисона он тогда вступился бы так же, не начни Хёнджин извиняться первый сам, и что сейчас Крис ничего не делает только из-за того, что Минхо и Сынмин своими просьбами тянут его в разные стороны. Что за любого из них он отдаст всё — если они ответят ему тем же. Всё это он хотел и не мог сказать, глядя в зло сгорбленную спину. Не шли слова на язык. Разве виноват был Крис в том, что предпочитал общество омеги, который впервые шёл ему навстречу? Которого он защищал прежде всего ради того, чтобы его команда не сделала то, что они все не смогли бы больше исправить? Плевать ему уже было, как и зачем Феликс попал в команду, с удивлением осознал в этот момент Крис. Обычная, в общем-то неприязнь к новому члену группы переросла в нечто большее и развернулась, разошлась по сторонам, словно ядерный гриб, словно магнит, притягивая к себе всё новые и новые проблемы, нанизывая их, словно овощи на шампур. Тихо вернувшись к чуть уже остывшей миске рамёна, он воткнул в нее собственную вилку — единственную в этом доме — и, спрятав руки в рукавах, чтобы не обжечь, уже в куда более грустном настроении понёс её в комнату Феликса.