Твой последний шанс

      — И что дальше? Его действия, — почти бесстрастным тоном требует ответа Рико, сидя в вальяжной позе посреди комнаты отдыха. Кроме него никого нет. Никто из Воронов не посмеет войти, пока он не поманит пальцем. Так же, как и мужчина спереди него, что до сих пор стоит около закрытой двери. — Подойди ближе.        Морияма медленно кивает на место под своими ногами, ожидая, когда его зверушка смиренно встанет на колени перед ним. Он всегда такой податливый и послушный. У Рико приятно сжимается сердце, когда он видит его таким. Только он видит.       — Босс – ваш отец – недавно почил. Ичиро Морияма сразу же на следующий день уехал из Эмиратов обратно в Штаты. Нужно организовать похороны, а самое важное: очистить клан от лишних людей. Чувствую, чистка будет более чем масштабной, — приглушённо отвечает тот, склоняя голову перед своим господином.       Мурашки пронзают всё тело, словно сильный электрошок, когда Рико приподнимает его за подбородок, заставляя посмотреть в чёрные глаза. Он пугает своим видом, пугает своим угрожающим тоном, но невозможно было отделаться от чувства совершенства рядом с ним. У него сильно кружит голову, а дыхание с умеренного и спокойного постепенно переходит в учащённое.        — Конечно же, на похороны он позовёт только дядю, — догадливо фыркает Рико, на что мужчина снизу лишь опускает глаза. Морияма сжимает свою челюсть, прежде чем неожиданно сильно оттолкнуть лицо подчинённого от себя. — Время идёт, а Ичиро всё так же не хочет даже малейшего шага в мою сторону сделать. Ему будет так сложно. Столько всего навалится. Тебе жаль его?       Вопрос, как ни странно, адресуют именно ему. Вот только Рико спрашивает насмешливо, явно будучи совершенно незаинтересованным в ответе, – несмотря на это, слушает он внимательно, впитывая каждую фразу и разбирая её на части. Один неверный ответ, который не удовлетворит в полной мере Короля, может стоить очередной изощрённой боли. Нельзя злить его сейчас; правильный ответ слишком очевиден.       — Не жалко. Он заслужил, — ответ верный. Потому что Рико моментально одобрительно ухмыляется, вдруг тянет его за подбородок к себе, после чего совершает непростительное.        Его мир разрушается.        Но он не позволяет этому продолжаться. Инстинкты берут верх над страхом после нежеланного поцелуя, заставляя его моментально оттолкнуть от себя Морияму. Тот лишь усмехается на такое яростное сопротивление, проводя большим пальцем по своей нижней губе. Во рту сразу же появляется неприятный привкус поражения и неприязни к самому себе. Поцелуй не был желанным. Он не хотел этого – отчаянно думает.       Рико продолжает ухмыляться, дико наслаждаясь отрицанием в глазах напротив. Ему так чертовски нравится впитывать его жалкий страх, его жалкое желание побыстрее выбраться из его сетей. Но выберется он ещё очень не скоро.        — Ты хорошо помнишь, о чём я тебя просил? — уточняет Рико таким тоном, точно пытается ввести в лёгкую эйфорию. Он, будучи одурманенным недавним событием, бездумно кивает головой. Разумеется, помнит и сделает всё, только чтобы Король остался доволен. Разве был выбор? Не может быть иначе. Он обещал. 

 ***

      Сразу после известия о кончине Кенго Мориямы, Ичиро, не став тянуть время, решает уехать из Дубая уже на следующий день. Они всё ещё не нашли предателя, посмевшего совершить покушение, но голова Мориямы занята явно не собственной безопасностью. Теперь поиски доносчика отходят на второй план. Сейчас намного важнее приехать в Нью-Йорк и официально перенять большой бизнес на себя. Ичиро выглядит так спокойно, что Натаниэль невольно думает, что ему только в удовольствие занять более высокий пост. Смерть отца его ни капли не тревожит, что и требовалось доказать. Мысли Ичиро, возможно, посещают некоторые сомнения, но все они связаны лишь с работой. В Штатах их ожидает невероятно большая нагрузка и Морияма полностью готов к ней.       Все находятся в таком напряжении, что Нат и не может думать о недавнем событии. Секс с Ичиро навсегда отпечатался в его памяти, как бы он ни пытался выкинуть его из головы. Натаниэль давно уже не наивный глупый мальчик, полагающийся на ванильную любовь и жизнь во дворце с принцем из сказок. У него сроду не могло существовать подобных мыслей и интимная близость с Мориямой не стала исключением. Веснински практически уверен, что для Ичиро ничего не значит их секс.        Жаль только, что для Натаниэля он не может ничего не значить. Разумеется, ведь парень впервые кому-то отдался, да ещё и так безрассудно. Ичиро никогда не переходит грань со своими людьми – бьются набатом те самые слова. Он не спит с подчинёнными. И, как бы не хотелось глядеть правде глаза, Натаниэль выступает в роле подопечного. Подопечного Ичиро. Его ручным псом.        Вот только Натаниэль не будет позволять собой вертеть так, как вздумается. Он не трогает Морияму только потому как понимает, что сейчас не время.       Ичиро безо всяких предисловий устраивает одну из самых масштабных чисток, которая когда-либо происходила в клане Морияма. Старшего сына босса всегда уважали, но только как отпрыска Кенго, наследника крупнейшей организации. Сейчас же Ичиро заставляет всех не только уважать свою персону, а дрожать от страха при виде него. Погибает более тридцати телохранителей Кенго Мориямы, не менее двадцати приближённых и около пятнадцати бизнес-партнёров. Он настроен удивительно решительно, не позволяя ни одному из тех, кто хоть одно кривое слово произносит, остаться в живых. Настолько часто ещё никогда не гремели выстрелы в кабинете переговоров, и Натаниэль видел даже больше трупов, чем когда-либо в доме отца.       Говоря про отца.        Ичиро настойчиво пытается отследить его, прекрасно понимая, что тот просто так сидеть не будет. Всем подопечным и подручным приказано в срочном порядке отыскать его – за это берётся целая бригада одних из лучших людей Морияма. Натаниэль мысленно ликует. Он уверен, что Натан скрываться долго не сможет. Старший Веснински давным-давно потерял ту хватку, которой держался за Кенго, и теперь приносит одни неприятности. Такая хватка не подходит Ичиро. Он даже подключает его дядю, сидящего в Лондоне, и тот, как ни странно, сразу же соглашается помочь молодому господину. Натаниэль не хочет вдаваться в подробности, ибо со Стюартом никогда не имел дела и начинать не хотелось.       Они не присаживаются ни на секунду все три мучительных недели. Те проходят слишком быстро, как никогда, и Нат едва ли осознает, когда просыпается, а когда ложится. Все дни превращаются в один спутанный комок, повторяющийся из раза в раз. Натаниэль точно сошёл бы с ума от этой угнетающей стабильности, если бы не провёл года в позабытом Эверморе. Они так заняты, что и думать ни о ком не хочется. Именно благодаря загруженности Веснински просто физически не может выделить время, чтобы созвониться по их обычному графику с Жаном. Они специально составили себе эдакое расписание, по которому оба могли бы разговаривать. Звонил первым всегда Веснински.       Спустя ещё неделю он смог более и менее прийти в тонус вместе со всеми. Кевин с Миньярдом не оставляли Ичиро ни на секунду, ибо нажил тот врагов себе не меньше, чем и "друзей" – людей, которые уважают его. Все они являются сплошными трусами, выискивающими только свою выгоду. Ичиро понимает это, но редко мог пойти на любые уступки, предложенные партнёрами, которые повлияли бы хоть на малейший процент прибыли организации. Морияма лишь делает вид, что раздумывает, ловко выкручивая ситуацию в выгодную ему сторону. Удивительное умение. Натаниэль практически восхищён.        Когда в клане всё более или менее встаёт на свои места, Нат может вздохнуть полной грудью. Ичиро немного уравновешивает свой статус, естественно, делая это не так быстро, как бы всем хотелось. Устоявшаяся иерархия в буквальном смысле перестраивается, а качественная перестройка требует не только твёрдого фундамента, но и дальнейших материалов, даже самых незначительных, которые удерживали бы его в строю. Пока полностью перестроить синдикат под свой лад Ичиро не может, но поднимается по карьерной лестнице с ошеломляющей прогрессией. На данный момент он вновь погружается в волокиту, которой стало в разы больше. Угроза всё ещё нависает над ними, но густая туча постепенно рассеивается. Морияма рассеет её до конца.        Сегодня его впервые отпускают немного пораньше. Когда нога переступает порог комнаты, Веснински практически сразу принимает решение позвонить Жану спустя такое большое количество времени. Питтмана нет, а это значит, что у него есть немного времени.        Привычно набрав знакомый номер на стационарном, он, предварительно сверившись с их "расписанием", с необъяснимой нервозностью ждёт ответа. Естественно, далеко не всегда их время действует, ведь Рико биполярный мудак, однако зачастую, по рассказам Жана, тот его не трогает. Натаниэль не верит.        Гудки обрываются, но ненадолго. Сердце успевает замереть на долю мгновения. Нет, Жан всё-таки отвечает и от тёплого, почти родного голоса становится вдруг легче.        — Привет, — немного скупо говорит Натаниэль, ведь так всегда начинается их диалог. За всё время пребывания в другом месте, никто из них так и не научился разговаривать на расстоянии.        Какие были темы для разговоров? В общем, Нат и сам не понимает. Они могут говорить буквально минуту, когда Веснински просто интересуются, здоров ли Моро. После ответа диалог не всегда клеится. Но бывали моменты, когда они разговаривались, затрагивая буквально всё подряд: как уместные, так и нет. Это могло начинаться с экси, а заканчиваться дурацкими сплетнями, которыми подпитывает его Жан. Гнездо всегда славилось подобными разговорами и, даже уехав оттуда, Веснински всегда интересно находиться в центре событий. Жан выступал в качестве разведчика. Нат же мог эмоционально, иногда даже с воодушевлением трещать о красотах большого города, что он успел рассмотреть во время поездок. Моро с радостью слушал, внутренне прекрасно понимая, что увидеть у него всё это навряд ли когда-либо получится.        — Нашёл время для старого приятеля? — звучит в трубке чуть насмешливый ответ, однако распознать обиды в тоне у Ната так и не выходит. Жан всегда остаётся понимающим во чтобы то ни стало.        — Не поверишь, но да. Ты ведь и сам понимаешь. Как там Рико? — чхать хочет Веснински на младшего братца Ичиро. Но он понимает, что от ответа вдруг притихшего француза зависит то, в каком состоянии тот пребывает. О кончине Кенго уже знает каждая дворовая собака. Так же, как и то, что на похороны приглашён лишь Тэцудзи. Ичиро как всегда приятно удивляет.       Молчание бывшего напарника сильно не нравится Веснински. Скорее всего, Моро просто думает, как бы получше соврать, чтобы Нат не сразу распознал враньё. Однако Натаниэлю, напротив, нужно знать только правду, какая бы та ни была. Правда эта никакого эффекта не даст, но Нат обязательно придумает, как вырвать Моро из обители Воронов. Он там абсолютно один, без помощи и поддержки, в "открытом доступе" Рико Мориямы. И это злит больше всего. Рико Морияма не умеет обращаться с людьми, подключая в общение чистый эгоизм с надменностью, когда как его брат способен намного лучше коммуницировать со своими собеседниками.        Именно поэтому Ичиро будут всегда уважать намного больше.        — Он был зол, — наконец-то выдавливает Жан, звуча несколько задумчиво, точно думая о каждом последующем сказанном слове. — Продыху не было ни у кого. Он до сих пор не может смириться. Но, мне кажется, дело не только в этом. Рико выглядит настроенным – так, будто в голове его зарождается жуткая ненависть. И я не могу предположить, с чем она может быть связана.        Предоставленная информация пусть и была личным наблюдением Жана, однако на деле оказалась очень нужной. Натаниэль держит в голове слова Ичиро о предательстве собственного брата, на которые тогда лишь отмахнулся. Рико по прежнему готов преклоняться перед своим старшим родственником, лишь бы тот хоть раз поманил к себе пальчиком. Но нельзя исключать вариант того, что Рико абсолютно психически не стабилен, потому то, что происходит в его голове – не может предугадать никто. Им остаётся только теряться в догадках.        Нат намеревается спросить у Моро, что тот думает на счёт теории Ичиро, но быстро отсекает себя – устройство с обоих телефонов прослушиваются. Это может стать слишком опасным, особенно, если догадки Мориямы окажутся правдивыми.        — Ты как? — единственное, что выходит из Натаниэля. Теперь он не может ни о чём другом думать, вновь совершенно не сосредотачиваясь на диалоге.        — Всё нормально. Я говорю с тобой, значит живой. Разве плохо? — в голосе Жана проскальзывает улыбка и Нат только хочет ответить, как неожиданно подскакивает на своём месте от резко распахнутой двери.        С недовольным лицом поворачиваясь на вход, он с угрюмым видом провожает невозмутимого Питтмана, который даже не останавливается при виде него. Ни для кого не секрет, что Нат на связи со своим бывшим сокомандником, вот только общаться при ком-либо он просто не может. Потому всем своим видом намекая на то, чтобы парень хотя бы на минут семь свалил из комнаты, Натаниэль раздражённо вздыхает, когда тот подходит ещё ближе. Навязчивый кретин.        Не спрашивать, с кем он ведёт разговор, у Пита хватает на счастье мозгов.        — Чего тебе? — раздражённо бросает Натаниэль, закрывая нижнюю часть трубки.       — Босс желает видеть тебя. Сейчас, — настаивает на последнем слове Питтман, наконец сменивший свою пластинку «молодой господин, наследник». Теперь Ичиро босс. — Отдай трубку. Поразвлекаю твоего француза. Ты знаешь, что они в моём вкусе? Я всегда нахожу с ними общий язык.        Натаниэль преувеличенно закатывает глаза. Они никогда не говорили о Жане, а сейчас тот выдаёт ему такой сумбур. И как расценивать? Веснински всем своим видом показывает, что передавать телефон он не собирается. Однако Питтман не был бы самим собой, не отобрав его в ту же секунду, едва ли обращая внимание на яростный шёпот Натаниэля. Он лишь отмахивается, как от назойливой мухи, практически сразу заводя активный разговор. Жан, наверняка, не светится счастьем, ибо наслушался не самых приятных разговоров Ната о своём новом напарнике.       Натаниэль так обескуражен этой наглостью, что не сразу осознаёт, почему его прервали. Его ждёт Ичиро. Спустя фактически месяц он решил удостоить его своим присутствием и поговорить? Второе навряд ли. Нат не может его осуждать – Морияме действительно пришлось очень не сладко, не говоря уже о физической усталости. Возможно, он даже попробует ему помочь. Как минимум поговорить они обязаны. Веснински должен подобрать правильные слова, чтобы этот человек хоть с какой-то стороны приоткрыл свою маску. Парень прекрасно понимает, насколько неприятно это делать, он не станет умолять Ичиро открыться ему, но иногда даже такие люди достойны лёгкой поддержки. Не умел он её оказывать, но пробовать всегда не поздно.        Пока он поправляет одну лишь рубашку на плечах, успевает заметить краем глаза уж очень непривычную картину: Нат впервые видит настолько воодушевлённого напарника. Тот расхаживает по комнате с трубкой в руке, насколько позволяет небольшой шнур, активно жестикулируя и сетуя о чём-то несчастному Жану. Однако, зная характер "несчастного Жана", тот бы давно прервал разговор, не устрой его диалог. Натаниэль не может сдержать громкого фырканья, оставляя Пита рассказывать о том, насколько утомительно разъезжать по пробкам с самого утра.        Всю дорогу Нат думает о том, почему же вдруг понадобился Ичиро прямо сейчас. На часах почти шесть вечера, скоро стемнеет, зачем так поздно, к чему была срочность? Он перебирает варианты, как начать диалог, думая обо всём, кроме неловкости. Неловкость. Она вообще не присуще такому человеку, как Нат, так что это последнее, что он станет испытывать при Ичиро после всего. А чего стесняться? У них был хороший секс, всё всем подошло. Он вообще не думает затрагивать тему близости первым.       Как ни странно, Ичиро ожидает его не в своём кабинете. Слегка угрюмый Кевин проводит его к тому самому балкону, возле которого его когда-то поймали за прослушиванием. Кажется, прошла целая вечность. Они изменились. Натаниэль стал более устойчиво стоять на ногах в этом месте, Ичиро, возможно, даже немного готов открыться ему. Что происходит между ними – вопрос другой. Морияма не даёт конкретики, а игрушкой для секса Натаниэль быть не собирается. И не будет.        Кевин уходит сразу без слов, окатывая Натаниэля напоследок странным взглядом. Во всяком случае, не став заострять внимание на всегда странном поведении Дэя, Веснински только заносит руку к ручке двери балкона, как вдруг замирает на месте. Он впервые ощущает себя настолько, что грудь буквально сдавливает в тисках, а воображаемый нож прокручивается в ней с тяжёлым фантомным звуком. Веснински никогда не чувствовал себя так. Это пугает. Он не понимает.       Нат смотрит в прозрачное стекло, через которое до безобразия хорошо видно абсолютно всё. И Ичиро, сидящего на диване, и до тошноты знакомого парня, которого мужчина приобнимает за хрупкие плечи. Морияма шепчет ему на ухо какую-то фразу, после которой тот мягко посмеивается, сверкая ядовитыми глазами. Ким откровенно прижимается к Морияме, а тот совсем не против, только больше прижимая к себе.        Разочарование. Разочарование, которое обуздало его, не колышело никогда прежде. Натаниэль вдруг чувствует себя до омерзения слабым. Он прекрасно осознавал, что у них с Ичиро никогда ничего не выйдет ещё когда занимался с ним сексом – он всё понимал. Однако стоило посмотреть на то, как мужчина обнимает другого после него, та нездоровая часть рассудка напрочь перебивает более осознанную. Но расстраивает больше даже не это. Ичиро хочет его видеть, просто чтобы указать в очередной раз на своё место. Показать своё отношение. Натаниэль всегда будет оставаться для него никем и никакой секс в отеле не повлияет на этот фактор. На смену разочарованию пришла злость.       Я лишь тот, кто в праве руководить тобой, как безвольной куклой.        Кое-кто уже пытался руководить Натом, вот только позднее сам запутался в своих же нитях. Веснински не станет показывать слабость. Не станет показывать, насколько неожиданно неприятно отдаётся картина перед глазами. Ощущается практически также, как предательство. Глупо. Глупые чувства задымили его рассудок, сделали не ясным, за счёт чего Веснински теперь уязвим. Твои чувства – твоя главная слабость. Натаниэлю с самого детства твердили только лишь одну истину, а сейчас он оказался пленником своих же чувств. Но он избавится от них. Он избавится и не позволит собой манипулировать.        Открывая двери на балкон, парень проходит на свежий воздух. Не выдавая ни в одном своём движении напряжение, Натаниэль спокойно становится напротив парочки, слегка кивая головой в вынужденном почтении Ичиро. Он не желает на них смотреть, но краем глаза всё же видит, насколько самодовольное лицо у Кима при виде него. Нат не знает, с какого момента тот затеял с ним "борьбу", в которой он так или иначе не собирается участвовать. Есть разве смысл в "борьбе", если второй человек считает его лишь собственностью?       — Господин Морияма. Желали меня видеть? — отполированным тоном спрашивает он, специально не обращаясь, как того требуют устои, к ещё одному сыночку богатого сноба. Тот это замечает, брезгливо фыркнув, но своего слова не осмеливается вставить.        — Да. Мне требуется "вторая рука" для некоторых подсчётов, а так как ты неплохо разбираешься в числах, я хочу видеть на этом посте тебя, — переходит сразу к сути Ичиро, всё ещё не скидывая руку с чужих плеч и словно специально не прерывая зрительного контакта с ним. Ещё бы. Думает увидеть в нём сломленное лицо. Не тут-то было. — Справишься?       Натаниэль не сдерживает закатывания глаз. Морияма хотя бы не придумал на ходу причину, почему вызвал его именно сейчас, но Нат всё ещё уверен, что не просто так случилось это совпадение. Он сам виноват. Не нужно себя накручивать, не нужно оставлять даже мелкую надежду в груди, когда дело касается Мориямы. Желание узнавать Ичиро пропадает в ту же секунду, как только он видит мужчину в объятьях Кима. Больше нет смысла.        — Справлюсь. Однако расчёты не входят в обязанности телохранителя, — спокойно отвечает Натаниэль с лёгкой улыбкой, безразлично пожимая плечами.        — Твоя обязанность делать то, что приказывает тебе твой босс. Разве я не прав? — вдруг подаёт голос Ким, кидая фразу с таким пренебрежением, словно обращался к необученной псине.        Нат невольно представляет, насколько надрывным будет крик, если разбить о его белобрысую голову тяжёлый стакан. Звучит невероятно заманчиво, так, что Нат не может сдержать резкой ухмылки, которая заставляет заметно передёрнуть парня плечами. То-то же. Ничего доказывать ему он не собирается, а тем более отвечать. Ичиро его спросил – он ему ответил. Не больше, не меньше.        — Ким, — как ни странно, Морияма делает замечание своей пассии, предупреждающе опалив любовника многоговорящим взглядом. Он не потерпит таких игр у себя, хотя с самого начала прекрасно знал, во что разговор может выльется. Чуть погодя, мужчина вновь переводит внимание на Натаниэля. — Мы договоримся.        Натаниэль только хочет развернуться, чтобы побыстрее уйти, как ему вновь не дают сделать умышленного. Навязчивая тварь вновь проранивает свою фразочку, от которой Нат ненадолго выпадает.        — Налей мне вина, — тот отправляет бокал по прозрачному столу к Веснински, при этом выглядя так, будто перед ним действительно был слуга. Но Натаниэль никогда не был им. Вопиющая наглость.        Отослав бокал чуть резковатым движением обратно, Нат даже не удосуживается ответить на столь глупые слова, однако Ичиро вновь удивляет. Заместо того, чтобы просто проигнорировать нелепую выходку, он кивает головой на бокал. Как бы говоря выполнить указ. Натаниэля в ту же секунду обуревает настолько сильная злость, что он буквально в нескольких шагах от того, чтобы не применить насилие и не задушить обоих на ровном месте. Веснински еле сдерживает себя от непростительных движений, резко выхватывая бокал и с высоты наливая в него вино под внимательные взгляды. Ичиро понимает, что он не подчинился. Ким же наивно празднует свою победу, но тот настолько никчёмно мало знает о нём, что просто не догадывается. Натаниэль никогда не станет ни перед кем унижаться, перетрахайся он хоть со всеми боссами мафии, которые позднее захотят испытать его выдержку.       Веснински отправляет бокал по прозрачному столу так, что алые капли, пока не кровавые, скатываются по белоснежному одеянию резко вскрикнувшего Кима. Паренёк явно не ожидает такого своеволия от телохранителя, а вот Морияма совершенно не удивлён. И вместо того, чтобы помочь своей шавке вытереть костюм, принимается рассматривать его. Столь же невозмутимо пожелав приятного времяпрепровождения, Нат буквально спиной ощущает прожигающий взгляд Ичиро, будучи не в силах противостоять факту: по нему бегают мурашки. Снова. Эта чёртова зависимость. Натаниэль хочет рвать и метать, только чтобы избавиться от всепоглощающего чувства.        Он слишком быстрым шагом уходит в сторону выхода из балкона, стараясь отогнать картинку перед глазами. Противоречит себе же. Засевшее чувство внутри говорит одно, рассудок – другое. И как принять одну соответствующую сторону? Кажется, он не сможет противостоять себе же. Это абсурдно.        Громко открыв стеклянную дверь, Натаниэль решительным шагом ступает на выход по светлому коридору, когда его уже во второй раз окрикивают. Это стало не самой приятной традицией – Нат не любит, когда его пытаются остановить. Он не желает ещё раз выслушивать этого истеричного парня, однако, раз никого в коридоре нет, ему даже становится интересно, какую ещё несуразицу может выдать тот. Что же ещё можно разлить на симпатичное личико или опрятный костюмчик? В этот раз Веснински не обещает сдерживаться.        — Натаниэль, — рука ложится на плечо телохранителя, заставляя повернуться и едва ли не замахнуться, если бы не появившейся позади них Ичиро. Драка ему здесь не нужна, но Киму хоть бы что, — смотрю, тебя многому нужно научить. Ты новичок, это нормально, когда не всё бывает так, как думалось изначально.        Слова протягивает с приторностью и открытым намёком. Натаниэль уверен, что Морияма не стал бы рассказывать о близости с телохранителем мальчику для утех, потому Нат приходит к выводу, что тот просто видит в нём конкурента, замечая, что господин многое спускает ему с рук. Ким видит лишь общую картину.        — Ты ошибаешься, — просто кидает он, слегка поворачивая голову. Ичиро стоит за спиной своего любовника, возвышаясь и наблюдая за всем со стороны, но будучи готовым в любой момент вмешаться. Напрасно. Натаниэль не трогает тех, кто слабее, если те не лезут к нему с кулаками первыми.        Натаниэль отмахивается от него буквально так, как будто перед ними господином является непосредственно он. Ким от столь барского движения опешивает, а Ичиро лишь слегка приподнимает бровь, вновь не выглядя разозлённым. Выходит, Морияма неосознанно, а может и осознанно, действительно позволяет Натаниэлю намного больше. Почему? Веснински это устраивает, однако хотелось бы более внятного ответа.        — Ичиро, — обращается, не глядя, Ким и складывает руки на грудь. Окидывает Натаниэля таким оценивающим взглядом, от которого просто выворачивает наизнанку, — я хочу его себе. Пусть будет моим телохранителем.        Земля уходит из-под ног. Он ожидал услышать абсолютно всё, но точно не это. Я хочу его себе. Нат в жизни не видел такой наглости с надменностью, так ещё и от человека, который якобы должен подчиняться Ичиро. Веснински постепенно начинает выводить вся эта игра, но он до последнего ждёт, когда Морияма скажет хоть слово, однако этого так и не происходит. Он пришёл в штаб-квартиру не для того, чтобы служить папиным сыночкам, что будут вытирать об него свои ноги. Натаниэль не позволит, даже если Морияма собственноручно передаст его в руки этого ублюдка.        Натаниэль лично перережет его сонную артерию прежде, чем сучка успеет подать голос.        — Послушай меня, — Веснински только преодолевает расстояние между ними, как вдруг оказывается утянут назад за плечи. Натаниэль резко поворачивает голову на оппонента позади, уже намереваясь высказать в лицо своё недовольство, но Мэтт всем своим видом говорит, что делать ничего не стоит.        Нат удивлён, что Бойд здесь. Мало того, что он останавливает его от наверняка непоправимых действий, так ещё и берёт ситуацию в свои руки. Ким, всё это время специально подстрекающий его, явно недоволен грубым вмешательством другого телохранителя, но ничего не говорит. Лишь поджав губы, он закатывает глаза и поворачивается к Ичиро, чтобы потянуться к нему при всех. Однако Морияма ловко отклоняется от тянувшихся к нему губ, невозмутимо пройдя обратно на балкон.        — Прошу вас проследовать за мной. Я отвезу вас домой, — весьма вежливо просит Мэтт, всё ещё удерживающий Натаниэля на случай, если тот не остынет вовремя.        — Я сам доеду. У меня есть ещё дела, — голос Кима звучит уже более чем скучающе, а ситуация больше не так привлекает – конечно, ведь Ичиро здесь больше нет.        Мэтт не спорит с парнем, пропуская его и в тот же миг слегка оттягивая Ната в сторону, чтобы Ким не смог столкнуться с ним плечами. Втянув воздух сквозь стиснутые зубы, Веснински отворачивает голову, стараясь унять дрожь от невменяемой злости изнутри. В последний раз он ощущал такой спектр неуравновешенных эмоций, когда был в Эверморе: Рико на поле в порывах злости ударил голову Жана ракеткой, забивая его едва ли не до смерти, если бы не вовремя подоспевший Натаниэль. Это серьёзная причина для злости. Но теперешняя – совершенно нет. Он злится из-за парнишки, который намерено выводит его на эмоции; он злится из-за бушующей ревности. Никогда ещё Нат никого не ревновал. Веснински даже не сразу понимает, что это именно ревность.        — Ты в порядке? Крайне неприятный тип, — скривившись, Мэтт отпускает плечи телохранителя. По правде говоря, он благодарен Бойду за то, что тот вовремя его остановил. Банально врезать якобы важному для клана человеку, сына бизнес-партнёра Ичиро, было бы ошибкой. Как бы Ким не раздражал, Нат должен научиться контролировать свои эмоции, ибо Мэтт не всегда будет рядом.        — Всё в норме, — качает головой Веснински, чуть отходя от обеспокоенного мужчины. — Спасибо.        Слово, которое он не произносит практически никогда. Но сейчас Нат решает, что вполне уместно, если считать, что с Мэттом они не так близко общаются, а он всё равно пытается наладить с ним контакт. Бойд постоянно называет его «дружищем», а ещё явно ищет общие темы, несмотря на некоторое отторжение Натаниэля. Не привык он заводить новые знакомства, потому даже как-то жаль этого человека.        Мэтт не настаивает. Он лишь скупо улыбается, ободряюще стуча ладонью по плечу парня, прежде чем они, попрощавшись, расходятся по разным сторонам. Натаниэлю нужно время побыть наедине. Забыть Ичиро, забыть эту глупую стычку и вспышку ревности. Он должен всё переварить, принять и успокоится. Веснински не станет сегодня спускаться на ужин, ложась как обычно голодным, но зато у него точно не будет шансов встретить Морияму. Разумеется, он не собирается избегать Ичиро, как в тех дешёвых сериалах, ибо это банально глупо. Натаниэль лишь даёт себе время абстрагироваться, чтобы в дальнейшем спокойно работать на Морияму. Он просто хочет работать, не думая ни о чём лишнем.        Практически лениво дойдя до комнаты, Веснински тянется к ручке, сразу замечая, что дверь не заперта. Решая, что Питтман отошёл ненадолго, а иначе не оставил бы открытую комнату, Нат уже мечтает о мягкой постеле. Он отдохнёт, проспится, и с новыми мыслями встанет на следующее утро с нормальным настроением.       Только Веснински открывает дверь, как на пороге буквально замирает. Натаниэль видит то, что в принципе не ожидал увидеть никогда: Питтман сидит, опираясь спиной о изголовье кровати, пока рядом с ним восседает незнакомая девушка. Но это не Рене и они не сидят, беседуя об очередном складе оружия или новой технике тренировок. Её платиновые кудри аккуратными локонами струятся по плечам, а сама она облачена в одно лишь никчёмно тонкое нижнее бельё, пока Питтман остаётся в одной рубашке. Нат мельком замечает, как она элегантно закидывает ноги на бёдра мужчины, перед тем как откинуть голову назад. Ранее в клане эту персону видно не было, не говоря уже о том, чтобы девушка лежала в кровати его напарника.         Вид перед собой заставляет моментально отвернутся.       — Ты рано, — лениво замечает Питтман, скручивая самодельный косяк из твёрдой бумаги так, чтобы травка в ней была утрамбована равномерно. Проводя по обратной стороне листа языком, он ловко закручивает фильтр, чиркает зажигалкой и вдыхает горький дым.        — Но ты успел, — тихо фыркает Веснински, не став оборачиваться до тех пор, пока они не приведут себя в порядок. — Что происходит?       — Я сильно сломаю тебе психику, если скажу, что трахался? — блондинка рядом с ним цокает, прежде чем встать с постели и, наконец, начать не очень-то быстро одеваться.       Натаниэль ожидает долгие минуты: она мучительно медленно поправляет красное платье на себе, разглаживая любые неровности; приводит в порядок волосы, крутясь по всей комнате и успевая при всём этом перекидываться с Питом недовольными фразочками. Спустя, кажется, целую вечность девушка проходит мимо Ната, стуча высокими шпильками по мраморной плитке. Веснински приподнимает вопросительно бровь, когда она указывает на него пальцем.        — Перевоспитай своего дружка, а после напомни помочь тебе с выбором костюма в следующий раз, — говорит она на полном серьёзе и, не дожидаясь ответа вместе с недовольным выкриком Пита, покидает комнату. Больно ему надо его перевоспитывать. И что не так с костюмом?        Натаниэль впивается в напарника взглядом, в котором так и проносятся все те многочисленные вопросы. Ему абсолютно всё равно, кто с кем спит, однако Питтман говорил, что кроме Уокер девушек в клане больше нет. Так как это расценивать? Партнёрша Пита не похожа на телохранителя, однако он не торопится делать поспешных выводов, помня о том, что внешность обманчива почти всегда. Та же Рене тому пример – сама по себе миловидна, а на деле невероятно хороша не только в рукопашном бою, но и в метании ножей, из-за чего они стали проводить немного больше времени, чем с самого начала.        — Элисон Рейнольдс – личный стилист господина. Живёт она не здесь, приезжает только когда господин сочтёт нужным обновить свой гардероб, — закрепив ремень брюк, Питтман застёгивает пуговицы рубашки на себе, выкидывая окурок в мусорное ведро. Повернувшись к Натаниэлю, который теперь более и менее всё понимал, кивает головой на барную стойку. — Ни больше, ни меньше. Эта богатая сучка может отказать даже господину, так что спорить с ней не советую.        Питтман наклоняется к нижним тумбам, неожиданно изъяв оттуда довольно приличную по размерам бутылку вина. Самодовольно ухмыльнувшись на несколько удивлённый взгляд, всегда правильный Пит одной рукой достаёт два бокала и разливает алую жидкость по ним. Напиток вновь напоминает о недавнем инциденте, заставляя машинально сжать кулаки за спиной. Он не позволит себе вновь сорваться, потому решает продолжить диалог.        — Так что вас связывает? Я даже не думал, что у такого помешанного на работе человека могут быть отношения, которые причём запрещаются, — удивляется он, проходя за барную стойку и садясь на высокий стул напротив Пита. Нат благоразумно решает не спрашивать, откуда у него напиток, вполне логично думая, что привезла любовница из более свободной среды.        — Я и не в отношениях. И не планирую, — хмыкнув, качает головой напарник, облокачиваясь локтями о гладкое покрытие стола. Нат недоумевает, откуда вдруг такое несвоенравное поведение, но спрашивать сейчас неуместно. Не хочет сбить настрой, по правде говоря. — Не смотри на меня так. Нас с Элисон связывает лишь секс и каждого такое расположение дел устраивает. Разве что могу отвезти её, когда она не хочет ехать на своей машине, прошвырнуться по магазинам.        Натаниэль кивает головой, теперь понимая. Отпив глоток приторного, но вполне себе неплохого на вкус напитка, он ненадолго забывается, только после ловя одну деталь. Лениво приоткрывая глаза, Веснински уточняет:       — А на чьей же ты машине её катаешь?        — На своей, — спокойно отвечает он, на что Натаниэль тихо присвистывает. Сладкая жизнь, выходит, у телохранителей. Будто прочитав всё по лицу, Питтман добавляет: — Я купил её ещё в начале года. Мои средства позволяют мне жить на широкую ногу, но я деньгами редко пользуюсь. Просто не на что.        Нат в очередной раз поражается тому, насколько привязан этот человек к своей работе. Она буквально не отпускает его ни на миг, заставляя держаться, как за последнее спасение. Если Питтмана уволят, то Нат очень сомневается, что тот оклемается в ближайшие несколько месяцев. У всех разные зависимости, и Натаниэль наконец нашёл зависимость напарника вместе с его слабым местом. Когда дело касается преданности, Пит границ не видит.        — Давай лучше о тебе поговорим, — сидеть в тишине и смотреть на ночной город через боковое окно вполне себе устраивает Натаниэля и он не отказывает. Вот только о чём? Прищурившись, Пит отпивает глоток вина, всё же решая продолжить: — Ты не думай, что если я не говорю, значит ни черта не вижу. Что происходит между тобой и господином? Не вздумай отрицать. Я слишком хорошо узнал тебя за эти два с лишнем месяца, не говоря уже о господине. Что произошло?        Нат моментально вздёргивает взгляд вверх, будучи уже готовым начать всё отрицать. Но видит в глазах Питтмана осознанность. Он всё знает. Поджимая губы, Веснински тяжело вздыхает, замечая, что приглушенный свет теперь не чувствуется так комфортно, а ненавязчивая обстановка слегка сгущается. Это всё только в голове Натаниэля. Питтман не выглядит так, будто хочет навредить ему этой информацией, напротив, желая узнать, как помочь. Веснински ранее никто не хотел помочь бескорыстной помощью, не считая Жана, чью помощь он всё равно редко принимал. И стоит ли открываться перед человеком, которого едва знает?       Взгляд напарника отвечает на все вопросы. Сколько можно держать всё в себе? Сколько можно нести эту ношу одному?        — Я не должен был полюбить такого мудака, как он, — единственное, что произносит в тот вечер Натаниэль, чувствуя себя не своенравно слабо. На миг даже кажется, что его глаза несколько защипали, но он рассеивает дымку эмоций прежде, чем успевает те выплеснуть.        Питтман остаётся понимающим до конца. Он не спрашивает, не уточняет и не пытается утешить; всё понимает без слов, не пытаясь накормить советами. Натаниэль не нуждается в жалости, а немая поддержка единственного человека, с которым они более менее находили общий язык, намного более действенная. Пит подливает ему вино в бокал с каждым новым глотком, погружаясь в тяжёлые мысли вместе с ним. Кажется, Пита тоже что-то беспокоит, но тот настолько плотно держит переживания в себе, что узнать просто невозможно. Нат не будет настаивать. Он думает, что каждый человек должен сам рассказывать о своих проблемах, если посчитает нужным, а не чтобы его к этому подталкивали. Подталкивать можно только к пропасти.        Они сидят так весь вечер, в абсолютной тишине, и никто не чувствует себя плохо. В конце концов, когда время переваливает за полночь, Питтман отсылает Ната проветриться, ибо он едва может соображать. Видимо, последние пять бокалов были лишними – а ведь Нат себе обещал, что больше и капли алкоголя в рот не возьмёт. Лучшее решение сейчас – действительно прогуляться.        Дымка немного рассеивается, когда Веснински вваливается в лифт и, не глядя, нажимает на первую попавшуюся кнопку. Он опирается о прозрачную стенку, смотрит на медленно мелькающие этажи штаб-квартиры, понимая, что это место успело породниться. Натаниэля всё ещё очень немногие жалуют, но что это место отличает от Гнезда: здесь все знают грань. Никто не посмеет наброситься на тебя, если так прикажет другой. Они все имеют честь, как бы странно не звучало с тем фактом, что люди в прямом смысле головорезы. Некоторые "головорезы" иногда оказываются по-человечнее обычных людей.        Лифт едет долго. Веснински замечает, что нажал на самую последнюю кнопку. Пятидесятый этаж. По рассказам Мэтта там, на крыше, находится открытый бассейн, в который ходит Ичиро в свободное время. Натаниэль ни разу там не был. И он мог свободно нажать на другую кнопку, однако интерес берёт вверх и Нат выходит из дверей, оказываясь на свежем воздухе. Ему повезло, раз никого из охраны на открытой территории нет.        Веснински оглядывается вокруг, невольно восхищаясь. Огромнейший бассейн занимает добрую половину крыши, подсвечивая синим заревом тёмное пространство по периметру. Пару чёрных шезлонгов располагаются позади. Проходя вниз по небольшим ступеням, Натаниэль замечает, что у водоёма буквально нет спереди бортиков, что автоматически считалось очень небезопасным. Но вид верхушек больших домов настолько завораживает, что Натаниэль, если бы купался здесь, едва обращал внимание на безопасность.        Настроение немного поднимается, но ровно до того момента, как он видит спереди силуэт, сидевший в воде. Он до последнего думает, что Ичиро решил на ночь глядя ополоснуться, однако благодаря тому, что силуэт сидел в воде прямо возле ступенек, Нат сразу смог увидеть мелькнувшую серую макушку. Этого ещё не хватает. Они стали встречаться непозволительно часто. Натаниэль застывает на своём месте, думая, что вполне мог просто развернуться и уйти, вот только не смог. Что-то останавливает, заставляя наоборот пройти поближе к расслабленно облокотившемуся о перегородку Киму.          Выходит, не один господин имеет доступ к крыше?       В моменте парень откидывает затылок на мрамор, в ту же секунду встречаясь взглядами с холодными голубыми глазами, что отдают блеском даже в кромешной темноте. Ох, он знает этот блеск. Ухмыльнувшись возвышающейся фигуре, Ким манит Веснински пальцем, приторно рассмеявшись на его бездействие. Пожав плечами, он закидывает локти на бортик, начав:        — Ты сразу меня заинтересовал. Знаешь, я давно заметил, как он смотрит на тебя. Не как на других. Я думал, ты важный актив в семье, — Ким накручивает пальцем мокрую пепельную прядь, смотря на высокие небоскрёбы спереди. — Но порыв под тебя немного глубже, я понял, что ты не тот, кого нужно так ценить. Кажется, Ичиро разглядывает тебя как потенциальную опасность. А знаешь, почему?       Натаниэлю не интересно, но он всё же спрашивает:       — Почему?       — Потому что в тебе он нашёл свою слабость, — Веснински в полной мере не успевает разобрать смысл слов парня, как тот плавно разворачивается в воде к нему лицом, чуть приподнимаясь на ладонях. — А что ты разглядел в Ичиро?       У Веснински перекрывает дыхание. Нет, это бред. У Ичиро Мориямы не бывает слабостей, это сюрреализм. Он не верит ни единому слову продажной шавке, вот только почему его слова звучат настолько серьёзно и испытующе? Натаниэль просто не знает, что на такое заявление ответить, поэтому он продолжает стоять молча, резко подняв голову прямо. Прохладный ветер, хлыстнувший в лицо, или слова Кима подействовали очень отрезвляюще.        — Ничего я в нём не разглядел. Прекращай нести чушь, — всё-таки отвечает, пусть и в своей привычной манере, сильно сжав челюсть.        — Ложь, — по слогам протягивает слова Ким и те отдаются сильным эхом в ушах. Ложь.        Нат выравнивает дыхание, стойко выдерживая испытующий взгляд мальчишки. Выходит, тот не так прост и наивен, каким выставляет себя? Но зачем казаться глупым и какая в этом выгода? Ким всё ещё невероятно сильно действует Веснински на нервны, но теперь он относится к нему немного более настороженно. Рядом с этим человеком не стоит разбрасываться фразами; раз тот уже нарыл на него информацию, то не стоит давать поводов дальше.        — Оставь Ичиро. Забудь его. Так же, как он забыл тебя, не правда ли? Ты всегда будешь лишь верным псом, — советует тот по доброте душевной, звуча так, точно действительно говорит по-хорошему. Но нотки угрозы не расслышать в голосе трудно. — Ты всегда будешь никем. И не стоишь ты ничего. Он был готов тебя отдать мне за бесплатно, хотя, бесспорно, у меня бы хватило денег тебя выкупить.        Слова разжигают в Натаниэле настолько горячую бурю ненависти, что ткань кармана брюк, которую он сжимает между пальцев, тихо трещит. Прохлада ножей приятно напоминает о себе, а оружие под пиджаком вдруг ощущается в несколько раз тяжелее. Один щелчок, одно неуловимое движение, и Нат может уничтожить объект своего раздражения раз и навсегда.        Ровно выдохнув, просто чтобы не показывать то, насколько задели слова Кима, Веснински решает впервые за всю свою жизнь подавить клубок эмоций. Он в очередной раз напоминает себе, что не собственный отец, и может контролировать обуздавшие эмоции. Натаниэль обязан себя контролировать, если не хочет покончить также, как покончил отец – в розыске и полной заднице.        — Как видишь, я всё ещё тут и купить меня у тебя не вышло. Можешь постараться. Потом скажешь, как успехи, — меланхоличным тоном отзывается Натаниэль, чем невольно очень уж задевает обескураженного парня. Такие добиваются лишь одного. Обделённые глупые дети.         Натаниэль не дожидается ответа, ибо делать ему больше здесь нечего. Надышался на круглый год вперёд. Отточено развернувшись, он оставляет раздумывающего Кима наедине со своим эгоизмом, не позволяя больше подстрекать себя. Веснински буквально гордится собой.        — Помимо информации о тебе я случайно наткнулся на кое-что ещё. Совсем скоро, — кидает он ему вдогонку как бы невзначай, но Нат его больше не слышит. Очень зря.         Ким провожает взглядом спину Натаниэля недолгое время, прежде чем с грустным вздохом повернуться обратно спиной. Прикрывая на мгновение глаза, он лежит так некоторое количество времени, раздумывая о поведении Ичиро и значимости этого Веснински. Ему бы хотелось узнать о нём ещё больше, но Морияма не позволяет копаться глубже. Хотя, кто ж его будет слушать?        Фыркнув, Ким в какой-то момент ощущает на своих плечах сильную хватку, тут же улыбнувшись. Ичиро со спины редко подходит, но он уверен до последнего, что это он пришёл уделить ему время. Думает так до тех пор, пока грубая ладонь не врезается в его макушку, сильно сжимая волосы.        Ким не успевает даже вскрикнуть. На его плечи сильно надавливают, окунув голову в уже холодную воду полностью. Он ощущает удушающе-сдавливающий страх, когда осознаёт, что происходит – осознание бьёт похлеще любого хлыста. Он панически, но заглушено кричит, тем самым только больше набирая в рот воды. Ким со всех сил пытается вырваться из сильной, почти зверской хватки, однако попытки только больше отбирают силы. Парень на грани сознания хрипит, уже не пытаясь докричаться до человека, удерживающего его под водой. Он не может вспомнить уроки по выживанию из-за страха. Он не хочет умирать. Дыхание перехватывает до боли в груди.        Кислород убывает мучительно долго. Тело ослабевает всё больше, ладони настойчивее сжимают волосы, но в этом больше нет смысла. Ким издаёт последний загнанный звук; картинка воды из красных глаз расплывается окончательно, а последняя капля дыхания убывает.        Он теряет сознание, сам того не понимая. Вода теперь не такая холодная, а мысли больше не бьются в голове набатом. Больше нет на плечах стальных пальцев, волосы перестали так мучительно больно держать.        Становится легче.