Твой последний шанс

      Морияма не может собой насладиться сполна. Он так чертовски сильно понимает, в какую пропасть идёт только от одних противоречивых действий в сторону Ичиро, но зависимость, плотно засевшая в глубине, не даёт остановиться вовремя. Ему нравится постепенно забирать глупых людей Ичиро, нравится забирать то, что по праву принадлежит только ему. Старший брат всегда высоко ценился им, но сойти с дорожки верно ждущего пса оказалось куда легче. Нелогично, глупо, отчаянно. Он идёт на верную смерть, до последнего думая, что, возможно, хотя бы там встретит Ичиро.        Он намерен уничтожить старшего брата, смотря в его лицо и запоминая каждую черту настолько, что его образ навсегда отпечатался в памяти. Чтобы Рико никогда его не забывал.        — Ты сделал то, о чём я тебя просил? — ещё раз спрашивает в трубку кнопочного телефона он, изредка косясь на дверь своей комнаты. Никто не посмеет беспокоить его во время важного разговора. Никто не посмеет испортить почти хорошее настроение.        На той стороне связи послышалось затяжное молчание, которое несколько насторожило. В прошлый раз Рико весьма ясно рассказал и даже показал, что может случиться за неповиновение. Попытки пойти против его воли были неоднократными, но все они заканчивались весьма плачевно. А так как Рико было жаль уродовать его тело, то он бы не хотел услышать то, что могло ему не понравиться.        — Сделал, — отвечает в конечном итоге собеседник, на что Морияма не может сдержать резкой ухмылки. Значит, не всё так плохо. Он очень надеется, что сделал качественно и без следов, иначе его уничтожат чуть раньше нужного часа. — Проблема устранена.        Рико откидывается на кресло позади себя, ухмыляясь невероятно довольно. Он знал, что его человек не подведёт. Парнишка Ичиро знал непозволительно много, так что от него пришлось соответствующе избавиться. Не самым приятным способом, но того требовали обстоятельства. Если бы Рико мог, то собственноручно задушил бы шлюху собственными руками, да марать их не хотелось. Такие простые, якобы глупые мальчики узнают всё самыми первыми и также раньше всех ступают на верную гибель. На одну проблему меньше. Но только на одну.        — Ты умница, — всё же снизошёл до похвалы капитан, да так, словно хвалит верного пса за выполнение команды. Вполне близко к истине. — Ты почти доказал мне свою верность. Но я всё ещё считаю, что проку от тебя мало. Делаешь ты недостаточно. Почти бесполезный. Напомни-ка, почему я всё ещё держу тебя рядом с собой? Ты должен был связаться с Мацумото, но он всё ещё не оснащён нужной информацией. Они должны присоединиться к нам как можно быстрее.        Организация Мацумото – единственная крупная организация, которая имела стычки с первой семьёй Морияма. Главарь группировки сидит в Японии, с ним возможно связаться только через дальних посредников, с чем они пытаются разобраться вот уже как несколько недель. Если повезёт и Рико сможет заинтересовать его, то справиться с Ичиро будет намного проще.       Морияма нутром почувствовал, как прерывисто выдохнул человек по другую сторону трубки. Не нравилось, когда напоминали о своей никчёмности – этот человек не настолько хорош, коим выставляет себя в свете. Рико ещё с самой первой встречи понял его главную слабость, разглядел так, чтобы впоследствии применить против него же.       Он будет долго и мучительно страдать. Однажды у Мориямы постарались отобрать его, но сейчас Ичиро ничего не вправе сделать. Он заберёт своё по праву.        — Быть может, ты должен делать как минимум больше, чем приносишь на деле? Есть ли ещё качества, которые могут меня привлечь? — Рико тянет слова с явным намёком, который наверняка нечто трогает в собеседнике. Но тот молчит, явно не в силах и слова выдавить: не знает, как правильно реагировать. Морияма в очередной раз убеждается, что образ того рядом с ним рушится в пух и прах. — Ты помнишь, что делать с телефоном.        Рико, не дожидаясь, обрывает звонок, уже зная: как и он, так и подопечный, выбросят одноразовое устройство в утилизатор. Его место на свалке, вместе с обломками SIM-карты. Так как ситуация не всегда позволяла встретиться, то приходилось использовать одноразовые устройства для быстрой связи, даже его перед разговором проверяя на наличие прослушки. Не хотелось вскрывать все карты сразу. Рисково, но кто из них не любит риск, а у кого нет просто выбора?        Морияма выбрасывает телефон в специально отведённый тайник, ощущая внутри поднявшееся удовлетворение. Всё только начинается. 

***

      Натаниэль укладывается прямо на небольшую, ужасно неудобную скамейку, ожидая, когда Мэтт с Рене закончат тренировку. Пи рядом с ним внимательно следит за каждым передвижением подопечных, да с таким серьёзным лицом, что захотелось закатить глаза. С учётом того, что тот сидел на небольшой табуретке, пока Рейнольдс хлопотала над его волосами, наигранная серьёзность была не к лицу. Они с девушкой вышли на компромисс тяжко, но в конечном итоге сделали это: Питтман не мог пропускать тренировки, а Элисон не могла втиснуть в свой график его укладку. Спустя хороших минут семь скандала, они пришли к единому мнению, что стоит просто совместить приятное с вынужденным. К единому мнению их привела, естественно, Уокер.        Когда напарник говорил, что они с Элисон не могут быть вместе, Нат до последнего думал, что тот преувеличивает. Ни черта подобного. Пара абсолютно несовместима. У этих двоих наверняка был хороший секс, если учесть, с каким напряжением происходили дальнейшие ссоры. Они буквально не желали находить точки соприкосновения за гранью постели, устраивая конфликты по любому поводу. Мэтт с Рене пытались вовремя сгладить острые углы, но даже у них не всегда получалось разделить парня с девушкой. Натаниэль, хоть убей, не понимал, зачем спать с тем, кого так ненавидишь.       Вот и сейчас Пит едва ли обращал внимание на происходящее спереди. А вот Нату было интересно. Он наблюдал за точными движениями Рене, когда та наносила чёткий удар в нижнюю часть живота Мэтта, что, в свою очередь, довольно неплохо уклонялся от ударов, видимо, беспокоясь сделать больно девушке. Уокер на чрезмерную осторожность лишь мягко смеялась, будучи уверенной, что Бойд не сможет причинить ей вреда. И чёрт его разбери, с какой эмоцией она произносила эти слова. Веснински лишь впитывал её обращение с ножом, замечая, что та больше предпочитает в борьбе их. Как и сам Натаниэль. Девушка несколько раз предлагала ему поговорить с Эндрю, который тоже доверял больше холодному оружию, на что Нат лишь отмахивался. Он был уверен на все сто, что тот никогда не согласится, а просить на коленях смысла нет.        — Натаниэль, — рявкает Пит, из-за чего он вынужденно поднимается с лавочки. Парень тихо шикает на то, как Элисон в очередной раз сильно затягивает его волосы, но продолжает указывать Веснински: — Поменяйтесь, а потом ещё час кардио. Попробуй сегодня увеличить время планки и количество отжиманий. Отработай в тире стрельбу в движении – она у тебя хромает. Смотреть страшно. Ты скорее в себя попадёшь, чем в нападающего.        — Как наставительно, — недовольно бурчит Натаниэль, подходя к Мэтту. Рукопашный бой также в приоритете не меньше, чем бой на ножах или стрельба на ненавистном пистолете. Как только они начали пропускать ночные тренировки, уровень стал значительно падать. — Куда ты сматываешься?        — Со мной. Мне нужно прошвырнуться по магазинам и глянуть ткань для костюма босса, прежде чем заехать по своим делам. И если ты опять будешь соблюдать каждое правило и ехать шестьдесят километров в час, когда того требует знак, я возьму с собой его, — заместо Пита отвечает Рейнольдс, указывая пальцем на Веснински. Питтман почти с надеждой взглянул на тихо фыркнувшего напарника, но совсем скоро девушка утащила его из зала за собой.        Когда они остались втроём, дальнейшие несколько часов прошли весьма продуктивно. Других телохранителей в зале почти не наблюдалось. Нет вечно недовольного Кевина, который требовал ото всех невероятных результатов, вместе с силами отбирая и настроение на дальнейший день. Они в спокойном темпе раз через раз менялись: пока Натаниэль с Рене вставали в спарринг, Мэтт уделял время силовой части тренировки, а после наоборот. Натаниэль почти успел доделать изнурительное кардио, совсем не желая, чтобы его прерывали. Однако когда другие телохранители ворвались в зал буквально одновременно, желание что-либо делать тотчас пропало.        Натаниэль сошел с тренажёра, думая, что телохранители решили влезть в их время. Но Веснински сразу заметил, что те принадлежали первой бригаде, а они занимались в отдельном зале и в совершенно другое время. Уже тогда Нат начал подозревать неладное, но никак не мог предположить, что телохранители пришли конкретно к нему. Вся толпа из шести человек взяли Натаниэля в своеобразный круг, заставляя его непонимающе нахмуриться, а Мэтта с Уокер машинально напрячься. Рослые мужчины всегда выглядели недоброжелательно, но не так, как обычно. Нат знал этот взгляд.        — Господин пожелал тебя видеть, — говорит один из них грубым баритоном, пока остальные прислужники осматривают его с открытой надменностью, неприязнью и даже брезгливостью, которую парень не мог разобрать. Он такой же, как и они все. Он не просит льгот, он не выставляет себя всезнайкой, до последнего стараясь проявить хотя бы терпение. Его знатно подбешивало незаслуженное отношение к себе, заставляя кипеть тихой злобой. Веснински не станет ничего менять, если те не желают принимать его в свой коллектив. Ему и без того отлично живётся.              Решая, что делать нечего, Веснински всё же прошёл вслед за охраной, взглядом успокаивая ребят. Хотя сам понимал, что причина наверняка не самая приятная – Ичиро никогда не посылал за ним такое большое количество людей. Для чего? По их взглядам видно, что парни настроены так же, как и их босс. За всё время пребывания в штаб-квартире Натаниэль смог понять одну простую истину: недовольное лицо бывает тоже разным. По разным причинам. Что он успел натворить за одну ночь? Телохранители из первой бригады тихо, но весьма возбуждённо обсуждали за завтраком ситуацию, о которой он не посчитал нужным послушать. Только сейчас Веснински понял, что зря.        Дойдя до слишком знакомой двери в напряжённой тишине, один из подопечных постучал, пропуская Натаниэля в кабинет после разрешения. Горстка телохранителей осталась стоять за дверью, но наедине с Мориямой ему, увы или на счастье, не поговорить. Ичиро на этот раз не сидел за своим рабочим местом, вместо этого опершись бедром на габаритный дубовый стол и положив руки в карманы. Позади него стоял несколько напряжённый Дэй вместе с непроницаемым Миньярдом, который выглядел сегодня не как всегда. Решая не акцентировать внимание на тяжёлой ауре в кабинете и тишине, среди которой лишь тихо постукивали часы, Веснински кивнул в приветствии.       — Вызывали? — Нат заглядывает в несколько уставшие глаза Мориямы, понимая, что ночь выдалась у того более чем загруженной. Фанатизм к работе приходит с возрастом?       — Садись, — указывая головой не небольшой диванчик, стоящий напротив стола, сам Ичиро проходит в сторону зашторенных окон, поворачиваясь к нему спиной.         Тихо хмыкнув, Натаниэль повиновался, всё ещё ощущая себя не в своей тарелке. Было видно, что все понимали, о чём сейчас пойдёт речь, но Нат действительно не мог взять в толк, что могло случиться буквально за ночь. Сразу после разговора с Кимом он прошёл к себе в комнату, не замечая никого и ничего. Быть может, Ичиро хочет вынести вердикт по поводу своих подозрений и рассказать о той схеме, по которой разыскивает предателя? Или вообще его подозревает? Как Нат ранее и упоминал, подозревать его в переноске информации просто глупо по многим причинам: он не станет услуживать кому-то из недоброжелателей первой семьи, от которых зависит не только его жизнь, и он не будет заниматься такими глупыми опасностями. Не в его стиле перебегать с места на место.           — Ночью ты где находился? — несколько отрешённо задаёт первый вопрос Морияма, складывая руки за спину. Даже не удосуживается повернуться.        Натаниэль кривится. Это что ещё за допрос?       — В комнате, — не врёт он, ведь так и было. Оставшееся время он провёл у себя в комнате, и напарник смело может подтвердить его присутствие, но раз уж так важны детали. — Но перед сном я решил прогуляться. Это запрещено?        Нат слышит, как Ичиро тихо хмыкает. Он ни черта не понимает. Морияма устраивает ему допрос, не объясняя причин его присутствия и подозрений. Натаниэль за эти месяцы работы разве не достаточно доказал свою преданность? Он ни разу не подводил этого человека, хотя стоило бы, раз тот совершенно не ценит своих работников. Веснински просто хочет спокойно заниматься своим делом, чтобы его никто не трогал и, желательно, вдали от Ичиро Мориямы. В последнее время комок необъяснимых эмоций стал только сгущаться, несмотря на то, как старательно Нат старается обо всём забыть. Ичиро словно специально ищет, к чему бы докопаться.          — Кевин, — не отвечая на вопрос, даёт указ резко подорвавшемуся с места Дэю, что моментально подносит к нему планшет. Не совсем заинтересовано взглянув на широкий экран, брови Веснински медленно поднимаются вверх по мере происходящего на видео с камер наблюдения.        Он не думал, что в таких местах присутствует подобного рода безопасность, но дело даже не в ней. Кевин показывает отрывок без звука, где они разговаривали наедине с Кимом в не самых лучших тонах, явно напряжённых. Однако на видео он ни шагу в его сторону не сделал, ответил спокойно и ушёл с территории открытого бассейна прочь, на чём съёмка и закончилась. С Кимом нельзя говорить наедине? Или Ичиро просто хотел сделать ему замечание насчёт разгулов по запрещённой территории во время отбоя? Раз так, то к чему была вся демонстрация? Кинув на легко взволнованного Кевина вопросительный взгляд, Нат ждал, когда ему объяснится хоть кто-то.        — Натаниэль, видеозапись обрывается, хотя камера работала всегда исправно. И сейчас тоже работает. Съёмка обрывается, а на следующее утро этого человека, с которым ты так напряжённо разговаривал, находят мёртвым, — бесстрастно продолжает Ичиро, от слов которого у Натаниэля внутри всё переворачивается.       Далеко не от смерти Кима. Плевать он хотел на него – кончина его неудивительна, ибо, как правило, у таких заносчивых и гнусных людей невероятное количество врагов. Но осознание того, что убили парня буквально под носом Веснински, просто разрывало его в клочья. За несколько минут. Неужели за такое никчёмное время он не успел никого заметить? Коридоры были пусты, Нат точно помнил. А самое ужасное, что, если смотреть по камерам, именно Веснински был последний, кто посещал Кима и напрягал его всем своим видом. Как в самых клишированных сериалах. Его подставили так глупо и просто. Нат даже не хочет оправдываться, да и не нужно. Морияма, медленно развернувшись, подходит к нему, параллельно раздумывая вслух:       — Его утопили. Не самый распространённый вид убийства, но весьма удобный: без криков, без крови, да и тело заметят не сразу. Сколько же должно быть злости, чтобы собственными руками утопить человека, как ты думаешь? Я могу предположить, — Ичиро останавливается напротив внимательно слушающего Веснински, заглядывая в его глаза с таким выражением, каким можно обжечь все лёгкие изнутри.       Натаниэль сжимает челюсть до скрежета. Морияма себя слышит? Это же глупости. Сначала он якобы засветился перед камерами, поговорил с Кимом, а после, как ни в чём не бывало, убил его? Так поступил бы только идиот. Все улики попадают на него, но разве Веснински похож на человека, убивающего другого просто потому, что тот его раздражает? Натаниэль ценит своё место в клане и не стал бы поступать столь опрометчиво. Он не понимает Ичиро.        — Ты ведь знаешь, что это не я, — единственное, что говорит парень, произнося слова так тихо, чтобы мог слышать только Морияма. Ичиро знает, но либо не хочет признавать факт, либо просто не желает слушать свой разум.        Веснински переполнял табун многочисленных эмоций. Грудь нещадно болела от осознания, что всё происходящее – просто подстроенная игра, по правилам которой Ичиро не так уж и против играть. Будто выгодны обстоятельства. Натаниэль не мог отделаться от стойкого ощущения своей никчёмности, что тогда он посмел посмотреть на Ичиро под другим углом, думая, что тот может иметь более человеческие чувства. Натаниэль никогда не был наивным мальчиком, но сейчас чувствует себя именно таким. Он долгое время балансировал между ненавистью и тем неизведанным чувством, не в силах удержать баланс на середине. Именно Нат виноват, что позволил корням прорасти слишком глубоко – они станут его погибелью. Веснински с самого начала пообещал себе не позволять Морияме манипулировать собой. Его вина, что решил впервые послушать зов заледеневшего сердца, а не расчётливого разума.        Ичиро его погубит.        — Пока всё указывает на тебя. Ты сам видишь. Я не могу проигнорировать потенциальную опасность, — в глазах Ичиро абсолютная пустота. Он так же безразлично взмахивает рукой и разворачивается, когда бледный Кевин с Миньярдом моментально подхватывают его под руки. — Пока отдохнёшь в камере. А дальше по ситуации.        — Мразь, — в тихой ярости шепчет Натаниэль ему в спину, негромко рыкнув, когда оба парня пытаются его перехватить. Раздражённо поправив пиджак на себе, он бросает: — Сам дойду.        Кевин лишь гулко сглотнул, а Миньярд с ухмылкой поднял руки в знак капитуляции, театрально кланяясь. Натаниэль не обращал внимания ни на одного из них. Он лишь смотрел в спину мужчины спереди до тех пор, пока они втроём не покинули душное помещение кабинета, с хлопком двери которой рассеялись все никчёмные надежды Веснински. Он надеялся, что хотя бы здесь найдёт относительный покой, но он же его и нарушил. Ичиро знал, что убийцей не мог быть Натаниэль, но решил при всех его унизить, запирая на самом нижнем этаже, там, где место лишь одним изменникам. Гордость Ната была растоптана окончательно, ведь лучше он умрёт с гордо поднятой головой, чем увянет в подвальном помещении вместе со статусом убийцы никчёмного мальчишки. Веснински настолько погано себя ощущал, что даже не стал сопротивляться, когда под всеобщие взгляды его завели на ещё один неизведанный ранее этаж. Минус первый – там находилась невероятных размеров темница с многочисленными камерами. В ней отвратительно пахло сыростью и запёкшейся кровью, что наперерез не сходилось со зданием.        Натаниэль, проживший в доме отца достаточное количество времени, совершенно не удивляется подобному резонансу. Он спокойно входит в одну из дальних камер, будучи неожиданно остановленным сильным хватом. Миньярд сзади потянул его на себя, пока Веснински не успел оклематься, чтобы ловко перевязать тому руки плотной верёвкой. Резко брыкнувшись, он впился озверелым взглядом в тихо хмыкнувшего Эндрю; Нат не успел помешать, ибо в это время его удерживал Кевин своей стальной хваткой за плечи. Он настолько беспомощен, что неприязнь прямо-таки встаёт поперёк горла.        — Передай Морияме, пусть спит чутко. Как только я выберусь отсюда, то перережу ему все конечности, — предупреждает Веснински в спину громко расхохотавшемуся блондину, тогда как Дэй кидает на него лишь беглый взгляд. Словно всё понимал.       Натаниэль громко зарычал, пнув снизу себя завалявшийся камень, машинально стараясь освободить руки. Кисти обожгло, заставляя Веснински поумерить пыл и не тратить много энергии; если к нему придут выпытывать информацию, то нужно оставаться с силами. Натаниэль теперь не надеется на благоразумие Мориямы, так что был готов к любому исходу событий.        Стоило шагам стихнуть, как он медленно скатывается по неровному бетону вниз, позволяя наедине с собой немного слабости. Натаниэль облокачивается виском о стену, смотря из-под полуприкрытых уставших глаз в тёмное пространство впереди, перебирая пальцами неровную поверхность. Голова нещадно болела, глаза слегка пекло от темноты с неприятным жёлтым светом, а мысли туманились с каждой секундой.        Пожалуй, в такие моменты даже он осознаёт, что время, проведённое на свободе, стоило бы ценить чуть больше. Только в сырой темнице Веснински может сам себе признать, как ему не хватает беззаботности Мэтта, ненавязчивых советов Рене и паскудного напарника. Он один, и те даже не догадываются, куда его отвели. Внутренне Нат понимал, что он сам себя выставил главным подозреваемым, но не мог не признать того факта, что Ичиро без разбирательств засунул его за решётку. Смерть Кима вызывала только больше вопросов. Возможно, его считают за того самого переносчика информации, жалкую крысу, которая осмелилась пойти против первой семьи. Бред сущего вида. Разве Нат похож на настолько глупого, безрассудного человека, который стал бы покушаться на Морияму? Он, чёрт бы его побрал, переспал с ним. Даже если не предатель, а просто идиот, который из-за злости решил утопить человека? Ичиро такого о нём мнения? Веснински ни с какой стороны не мог показать себя таким кретином.       Лёгкий спазм живота скрутил Натаниэля, когда он вспомнил, что за сутки ничего не ел. Голова вновь слегка закружилась, а тошнота подобралась к горлу слишком близко, чтобы он почувствовал себя более чем плохо. Хочется пить и есть. А ещё хочется глотнуть хоть каплю свежего воздуха, но Веснински до последнего себя держит, чисто из принципа не прося ничего у редко проходящей мимо охраны. Глупо, знает, безрассудно, но Нат более чем уверен, что с его положением придётся есть на полу, а до такого он не опустится. Потерпит. У отца терпел, у Рико терпел, значит, и тут потерпит. И всё равно, что разрывающую боль в самом центре груди ничем не утихомирить.       Выходит, Ким остался прав? Ичиро захочет, продаст, убьёт, уничтожит Натаниэля, и глазом не моргнув. Это довольно присуще якудза, однако Веснински до последнего считал, что у Ичиро более достойное отношение к своим людям. Более справедливое и честное. А ещё более честно то, что Нат просто не хотел в нём разочаровываться.        Сидя, оперевшись на холодную стену, тяжело заснуть, но он заставляет себя закрыть глаза, дабы хоть немного отвлечься от спазмов в желудке и пробирающей всё нутро тошноты. Всю ночь, а может, и день, Натаниэль изредка открывал глаза, когда к нему подходили телохранители, осматривая состояние. Нат настолько устал, что едва обращал на них внимание. Он потерял счёт времени ещё когда высчитывал два последних часа у себя в голове. Время слилось в одно целое, томительно проходящее. Лучше бы Ичиро всадил ему пулю сразу.        Веснински не знал, сколько пробыл здесь, но спустя точно более одного дня он услышал до боли знакомые отточенные шаги, гулом отдающиеся в пустом помещении. Ярость вспыхнула в груди так же быстро, как и угасла – не было сил. Натаниэль даже не поворачивается, когда тяжёлая решётка с мерзким скрипом отпирается, а человек встаёт напротив него. Пусть смотрит. Натаниэль не станет показывать ни одной эмоции, пусть и выглядит сейчас жалко. Однако мог он это контролировать, находясь в пустой камере?       — Твои друзья оказались настойчивыми. Даже мой самый верный охранник обходит меня стороной и не удосуживается кланяться. Мэтт с Рене пытались несколько раз к тебе пройти, но я не дал разрешения. Никому из них, — говорит своим привычным ленивым тоном Ичиро, вдруг присаживаясь на корточки. Нат сидит боком к нему, так что в лицо не смотрит и не хочет. Увидеть абсолютно безэмоциональный взгляд – последнее, чего сейчас хочется.        На миг показалось, что лицо Натаниэля приобрело немного более мягкое выражение. Значит, не всем всё равно на него, как могло бы быть. Хотя Веснински всё ещё считает, что не заслуживает ничего из того, что делают для него другие. Ни помощи на тренировках от Рене, ни всегда поддерживающего во всём Бойда и даже не всего того, что делает для него Питтман, фактически жертвуя собой. Натаниэль никого не подпускает к себе в целях безопасности, но уже давно уяснил, что никто от переломных моментов не убережён.        — Если у меня не будут ничего выпытывать, то пусть они убьют меня побыстрее, — лишь отмахивается, едва шевеля губами.        Самое худшее развитие этой истории: Ичиро решит отправить его обратно к отцу. Несмотря на все свои достаточные навыки как в борьбе, так и в защите себя, Веснински всё ещё не готов вернуться туда, где все его воспоминания встречаются вместе. В том доме зародились первые страхи, инстинкты и травмы. В проклятом особняке будет тяжело выжить даже ему, ибо он уверен, что первое, что захочет сделать папаша – разобраться с сыном так, как разобрался на его глазах когда-то с матерью. В таком случае Натаниэлю действительно просто придётся выполнить то сказанное в чувствах обещание, как бы в глубине души не хотелось.        — Убивать я тебя не планировал. Или ты думал, я твою смерть повешу на чужие руки? Ты умрёшь только от моей руки, Натаниэль, — говорит на полном серьёзе Ичиро, повернув Веснински за подбородок к себе лицом. Шея от долго несменяемого положения отдаётся резкой колющей болью, но Нат не обращает на нее внимания.       Натаниэль не знал, что на это заявление ответить. Он молчал безумно долго, всё же смотря в дымчатые глаза японца из-под лёгкой тени, явно не совсем соображая в происходящем. Веснински разглядывал его точёные черты средь неприятного света, замечая блеклость кожи и едва ли не пробирающий взгляд. Удивительное умение. Стоило вновь встретиться с ним взглядами, как вся ярость, обида и горечь проходили, словно не бывало тех и вовсе. Натаниэль так чертовски ненавидел себя.        — Зачем ты пришёл? — осипшим голосом спрашивает он, желая отвлечься.        — За тобой, — Натаниэль непонимающе вскидывает бровь, замечая, как руки Мориямы скользят за его спину, прикасаясь к до сих пор связанным запястьям.        Светлая верёвка окрасилась в тёмно-алый благодаря тугой перевязке. Кисти его рук стёрлись в сплошное мясо: кровавые ссадины, постепенно наливающиеся фиолетовые синяки; они смотрелись отвратно на почти белой коже. Натаниэль даже сопротивляться не хотел, когда Ичиро отточенными движениями стал распутывать узел, случайно пробегая мягкими пальцами по ранам. Веснински даже на мгновение почудилось, будто в непроницаемых глазах промелькнула лёгкое сожаление. Видимо, он слишком сильно устал. И не такое почудится.        — Я потенциальный преступник. Убийца твоего любовника. А ты тут такие сказки мне рассказываешь, — фыркает Веснински, едва заметно кривясь, когда руки наконец получили столь желаемую свободу. Он даже позволяет себе тихо вздохнуть, размять мышцы рук и плеч, вставая без помощи Ичиро. Покачнувшись, держится не так уверенно, но помощь Мориямы не принимает намеренно.        Нат опирается спиной о ненавистный камень, лишь бы скрыть лёгкую дрожь в ногах от усталости и изнеможения. Он сдувает прядь спавших волос со лба, глубоко дыша. Морияма словно специально оттягивает момент, и Натаниэль его за это готов задушить собственными руками. Тот беспечно пришёл без охраны, думая, что справится в случае, если Натаниэль обезумеет окончательно, но этого так и не произошло.       — Мои люди разобрались с этим делом. Мне нужно было исключить абсолютно все подозрения, — поясняет Ичиро, и его спокойствие вновь больно ударяет под дых. Он ни о чём не жалеет. — Впоследствии выяснилось, что Ким знал много лишнего, из-за чего нажил себе неблагоприятеля. Но стоит ему отдать должное – мы нашли человека, который прятался всё это время в кругах клана.        Натаниэль поражается тому, с какой лёгкостью говорит Ичиро о смерти человека, с которым был достаточно близок. Казалось, этого мужчину ничего не сможет поколебать хоть на мгновение. А ещё больше он не верит словам Мориямы. Не верит, что они нашли настоящего предателя так легко, не верит, что не погубили ни в чём неповинного человека. Ичиро врёт.        — Ты ведь лжёшь. Ты делаешь это для отвода глаз. Опасность всё ещё есть. Зачем ты это делаешь? — совсем отчаянно улыбнувшись, Натаниэль толкает Морияму в плечо, желая выйти прочь из ненавистной темницы. Раз Ичиро скрывает истину, то незачем больше допытываться. Пусть сам копается в своём дерьме.        Веснински неожиданно оказывается перехвачен посреди пути. Морияма разворачивает его к себе одним грубым движением – это становится фатальной ошибкой. Натаниэль наотмашь замахивается и отвешивает мужчине звонкую пощёчину, с дальнейшим удовольствием наблюдая за тем, как лицо того машинально разворачивается в сторону. На мгновение Ичиро теряет всю свою невозмутимость от банального удивления, но почти не изменяется в лице от столь грубого движения. Натаниэль не позволит обращаться с собой, как с мешком мусора, выкручивая то так, то сяк, для своей собственной выгоды. Морияма с самого начала всё знал, но ему нужно было запереть его без воды и еды, ни о чём не сожалея.         — Нагло, — почти не злится Ичиро, поднимая на Натаниэля тёмные глаза. У него невольно случается дежавю. Морияма выглядит явно недовольным, но точно не разозлённым, что в очередной раз доказывает его терпеливость. Поражает до такой степени, что Натаниэль делает себе мысленную пометку на будущее: попытаться вывести Ичиро из себя. Очень уж интересно, что из этого выйдет. — Я закрою глаза на твою выходку, но не думай, что в следующий раз тебе это сойдёт с рук.        Веснински улыбается обманчиво невинно и подмигивает. Злость как рукой снимает. Он даже временно забывает про усталость, вновь оживая после наверняка первой пощёчины в жизни Ичиро. А тот ничего ему не сделает, ибо заслужил. А раз Морияма готов забыть про пощёчину, то значит сам признаёт, насколько некомпетентно поступает.        — Так что на самом деле происходит? Я жду ответа, — требует Натаниэль, спокойно останавливаясь напротив Мориямы в нескольких сантиметрах. Точно ничего и не случилось.        — Некоторая информация не для твоего пока познания, — качает головой Ичиро, видимо, негласно признавая тот факт, что они убили невиновного человека. Будто впервые. Однако Нат всё ещё не понимает, почему Морияма решил сберечь его. — Ты должен быть мне благодарен, когда как на деле посмел поднять руку. Я в очередной раз сберёг твою задницу от невероятных проблем. Всем известно о ваших стычках с Кимом, мне нельзя было закрыть глаза на все прямые показания и позволить своим людям взбунтоваться. Все подозрения вели к тебе.        Нат внимательно слушает, впитывая вполне логичное разъяснение. Он не мог войти в его положение полностью, ибо Морияма – босс мафии, а Натаниэль лишь сын человека, ранее работающего на Кенго Морияму. Натаниэль не мог понять в полной мере чувств Мориямы, а тот в свою очередь – его собственные. Но может стоит попытаться помочь друг другу понять? Ичиро ведь тоже постоянно думает о произошедшем, Нат прекрасно замечает, но тот вечно его отталкивает, не давая пробраться глубже позволенного.        — В следующий раз на одной пощечине я не остановлюсь, — Натаниэль даёт Ичиро последний шанс, когда притягивает того за затылок, оставляя всего в паре сантиметрах от себя. Как бы даёт время на подумать и на отступление, после которого Веснински больше не обратится к Морияме за близостью. Сердце на миг неприятно замирает.        Но Ичиро не отталкивает. Натаниэль, возможно, противоречит себе: его бросает из крайности в крайность, но он ни о чём не жалеет, когда губы Мориямы сталкиваются с его собственными почти одновременно. Здравый рассудок напоминает, насколько было плохо после очередной порции спектра чувств, но Веснински посылает его к чёрту. Ни к чему здесь он, ибо ни Ичиро, ни тем более Натаниэль не идут по здравому смыслу, когда дело касается тех самых чувств. Тех самых, засевших глубоко в груди и подающие небольшие, но тёплые надежды. Натаниэль до последнего не понимает, что сейчас чувствует.        Их поцелуй длился вечность: на вкус он был горьким, но в то же время с невероятно сладким послевкусием победы.       Натаниэль медленно отстраняется первым, вновь ощущая заметную негу в теле. Ему бы отдохнуть, выспаться и прийти в себя после стабильного нахождения взаперти. Отвык Веснински от таких посиделок. Ичиро всё без слов понимает, отпуская Натаниэля под своим надзором прочь из камеры, тайно желая, чтобы больше ни один из них не появлялся здесь ни ногой. Морияма всё ещё не ответил на все вопросы, не поведал главной тайны, но парень так устал, что просто не может ни о чём другом думать, помимо тёплой постели.        По дороге он встречает Мэтта и Рене, стойко не обращая внимания на плотоядные взгляды других телохранителей. Как бы Ичиро ни старался, а доказать своим людям честность Натаниэля может лишь он сам. Веснински больше не нуждается ни в чьей помощи, оставляя влияние в коллективе на себе. Он коротко обнимается с действительно радостными друзьями, которые в свою очередь совершенно не побрезговали прикасаться к нему после грязной камеры. Они сдавили его в крепких объятиях, справились о здоровье, а после поспешно отпустили, замечая истощённое состояние Ната. Ему нужно помыться, умыться, переодеться и выйти на свежий воздух.       Веснински не замечает в комнате напарника, вместо поисков решая быстро заскочить в ванную. Такое впечатление, будто он здесь не был два года: стены теперь выглядят намного более светлыми, привычная обстановка греет сердце. Натаниэль простоял под тёплыми струями почти целый час, отмывая тело до заметных покраснений, смывая всю пыль с волос. Как будто вновь ожил, набрав в грудь свежего воздуха. Почти. Сразу после переодевания в новую чистую одежду, Веснински в уже приподнятом настроении пошёл из комнаты прочь, спускаясь на первый этаж. Плевать на взгляды, плевать на запреты, плевать на всё, ведь с этих пор Натаниэль будет делать так, как хочет, а не так, как надо по стандартам.        Он без задней мысли врёт охране, что господин попросил его проверить машину, после чего выходит с территории штаб-квартиры. Прикрывая глаза, он поддаётся лёгкому дуновению ветру, с упоением слушая громкие сигналы машин и нескончаемый поток разговоров людей – больше нет той оглушающей тишины, перебиваемой лишь сводящими с ума стуками капель воды.         К офису подъезжает белая Ауди как раз в тот момент, как Нат обращает своё внимание вперёд. Машина останавливается напротив высотки, а из неё выходит уже знакомая девушка с огромными пакетами покупок в обеих руках. Следом за ней плетётся явно не очень радостный напарник. По дороге Питтман перекидывается парой фраз с Рейнольдс, точно вкопанный замирая на своём месте при виде Натаниэля. Спектр эмоций на его лице описать невозможно, но больше Ната поразил даже не абсолютный шок; Пит в ту же секунду накидывается на него какими-то агрессивными объятьями, вжимая в себя до тихого хрипа. Натаниэль от неожиданности резко замирает на своём месте, ибо чуть позднее напарник отстраняется с не менее угрюмым видом, меняясь в лице буквально за считанные мгновения.        — Если ты ещё раз попадёшь в подобную задницу, то можешь быть уверен, что я пущу тебя по всем кругам ада, — на удивительно изощрённые угрозы Натаниэль лишь заливисто смеётся, похлопывая Питтмана по спине. — Ты всё мне расскажешь.        — Обязательно расскажет. Я купила тебе, — подошедшая к ним Элисон кивает на Веснински, после чего протягивает один из увесистых пакетов, — Там одежда. Что-то помимо заурядных костюмов, которые так любит твой дружок. Я обещала немного подправить тебе причёску, так что, думаю, самое время это сделать.        Питтман хочет противостоять, но Элисон затыкает его пакетами, которые отдала в руки с указанием отнести те Ичиро. Нат ухмыляется их очередной не то чтобы серьёзной стычке, всё-таки решая спор между ними: они все пойдут в комнату, где Элисон сделает то, что пожелает. Девушка победно вскидывает подбородок, как бы указывая на место Пита, после чего тянет Натаниэля в сторону входа в офис. Он смог подышать пару минут и этого очень даже хватило.          Дальнейший вечер прошёл настолько спокойно, что было даже подозрительно. В их комнате, расположившись кто где, собрались все: Мэтт, Рене, Элисон и сам Питтман. Они обсуждали всё, что только возможно, пока Рейнольдс хлопотала над волосами Веснински под строгим взглядом напарника, дабы та ничего не испортила. Критика крайне не подходила Элисон, но делала она всё молча, слушая, не перебивая, ребят. Вечер, можно сказать, прошёл в буквальном смысле душевно.        Натаниэль не показывал, но был безумно счастлив. Счастлив видеть совсем слегка, но искренне улыбающееся лицо напарника, видеть, как активно разговаривали о последних модных новинках Элисон с Рене и Мэттом. Всё это заставляло отдаваться чему-то невероятно приятному, тёплому в груди, разливающемуся постепенно.        Нат заснул под ленивые мысли о недавнем поцелуе с Ичиро, только сейчас осознавая, насколько же тот был чувственным. Морияма и сам не осознал, насколько отдал себя ему. Натаниэль начал даже подозревать, что у них такими темпами скоро всё встанет на свои места, а проблем не возникнет. Думать в таком ключе странно, но когда всё резко поворачивается к тебе лучшим образом – не думать о хорошем сложно. Смогут ли они прийти к какой-никакой стабильности, если всё и дальше пройдёт так же гладко? Веснински вновь размышляет.