Твой последний шанс

      Последующие два дня Натаниэль едва ли был в силах соображать. Рядом с ним постоянно, по непонятной причине, крутился Кевин Дэй, которого он упрямо не желал замечать. Нат думает, что Ичиро просто приказал Кевину находится рядом, чтобы он побыстрее пришёл в себя. Первый день после кончины напарника действительно выдался необычайно трудным: осознание пробивает, словно иглами, медленно проникая под кожу с каждой мучительной минутой всё глубже. Ичиро выглядит куда лучше, сходя с лайнера со своим привычным выражением лица, но только Нат может заметить несколько обескураженное состояние мужчины. Морияма практически сразу нанимает поисковую бригаду водолазов, экспертов и множество людей, которые прошаривают едва ли не всё побережье, однако поиски так и не увенчиваются успехом. Как говорит один из помощников: шанс на то, что телохранитель пошёл на дно из-за потери крови, слишком велик. Его тело так и не находят.       Работники всего штаба погружаются во мрак. И пусть далеко не все показывают своего состояния, нельзя не заметить, как непросто смириться с этой потерей. Питтман для многих был верным другом, ценным сотрудником и просто товарищем, а для некоторых – ещё и давним наставником: парень зачастую держал всех стажёров возле себя, обучая азам по собственной инициативе. Пит высоко ценился, и это было абсолютно оправданно.       После той ночи они с Ичиро пересекаются лишь взглядами. Никто не заводит разговора о поцелуе, произошедшем совсем недавно, потому как это было бы неуместно. Да и Нат думает, что разговаривать им не о чем. Морияма выглядит так, словно и вовсе забыл о той ситуации. Натаниэль не может его винить. Сейчас не до разборок. Пусть Веснински до сих пор чувствует послевкусие чужих губ, он не находит в себе сил думать о нём дольше, чем некоторое мгновение. Всегда найдутся дела насущнее собственных эмоций.       На второй день становится немного легче: груз оседает на дно, но из-за поручения собрать вещи Питтмана воспоминания снова и снова разрывают душу. Молодой господин приказывает совершить обряд похорон со всеми почестями, однако, поскольку тело ещё не найдено, смысла организовывать что-либо нет. Из родни у Пита остался лишь совершеннолетний брат, проживающий в Пусане, которого ещё не оповещали о смерти единственного родственника. Ичиро не позволял: нужно сначала найти тело. Морияма планирует находиться на территории Эмиратов до тех пор, пока не отыщет того предателя, посмевшего в первую очередь покуситься на его собственную жизнь. Он не оставит это нападение безнаказанным. Так что пока им придётся находиться в отеле, изредка посещая вместе с Мориямой деловые встречи.       Методично складывая все рубашки из шкафа в специально отведённый пакет, Натаниэль тихо вздыхает и откидывает его в сторону. Вместо этого он пересаживается на кровать, где лежит сложенный пиджак — он надевал его в тот день. Одежда была совершенно чистая, ни капли крови благодаря тому, что Пит заранее его снял. Забавно. Даже в таких ситуациях тот думал о том, как испачкать минимум одежды. Каким же боком Натаниэль посмел так привязаться за столь никчёмное количество времени к чужому человеку? Совсем на него не похоже. Когда он успел настолько ослабить хватку?       Плотно сжимая губы, Нат раздражённо откидывает пиджак в сторону, после чего встаёт с постели. Нельзя давать безутешному состоянию себя угнетать. Нужно начать работать. Ичиро сегодня хотел выйти на очередную закрытую встречу, поэтому он пойдёт с ним. Мэтта с Рене тут нет, так что, соответственно, заменить его некому. Напарника так подавно. С кем теперь его поставят?       Не хочется даже думать.        До встречи с Ичиро остаётся около двух часов – этого времени вполне достаточно, чтобы прогуляться по окрестностям. Так как здесь не штаб-квартира, возможность покинуть территорию отеля велика. Натаниэль чувствует потребность в некотором уединении, поэтому благоразумно решает выйти через охрану. Та на него внимания так и не обращает. На часах около шести вечера, а они уже перестали быть бдительными. И это называют «абсолютной безопасностью господина»?       С угрюмыми мыслями выходя за территорию, Нат не может не оглянуться вокруг. Теперь многочисленные здания, сооружения и местные достопримечательности привлекают в разы меньше внимания. Для него главное найти место, где можно пройтись в уединении и освободить голову от неутешительных раздумий. На пляж он смотреть не может, а улица с главной площадью напрочь забита местными и туристами, так и слоняющимися отовсюду. В этом городе покоя не будет.       Решая направится туда, куда подсказывает чуйка, Натаниэль напоследок оборачивается на отель, мысленно спрашивая, не сделал ли он ошибку, уйдя без ведома Ичиро. Веснински ведь ненадолго. Зачем лишний раз дёргать молодого господина от своих чересчур важных дел? Так что окончательно убедившись в правильности своего решения, Нат теперь думает над походом в ближайшую кафешку, чтобы закинуть в рот хотя бы несколько ложек чего-то не очень плотного. Он не ел со вчерашнего дня, а назвать одно яблоко полноценной пищей – весьма трудно. Нечто более плотное его организм отказывается принимать.       Проходя мимо очередного многоэтажного здания, парень останавливает свой взор на идентичных машинах, припаркованных подле – это были свои. Также не мог не обратить внимания на одну-единственную белую, которая точно не числится среди скрытых телохранителей. Места внизу отеля занимают исключительно автомобили Мориямы, так что других там быть не должно.       Нат так глубоко задумывается, что невольно задевает плечом человека, стоящего спиной к нему. Раздражённо поворачивая голову, он смотрит на, судя по всему, владельца светлого авто, уже думая сорвать всю накопившуюся злость на первого встречного, когда вдруг застывает на месте. Как будто обожжённый, отшатывается перед незнакомцем, что лениво оборачивается лицом после этой неожиданной встречи. Тот стоит в солнцезащитных очках и расслабленной позе, явно будучи не слишком заинтересованным происходящим. Натаниэль не может и слова вымолвить, так как их отнимает разом с дыханием.        — Грубо, — после хрипловатого голоса у Веснински проходит заметная по телу дрожь.       — Пит? — спрашивает он на грани слышимости, всё ещё благоразумно стоя в отдалении. Веснински не спал около двух суток, возможно, ему уже чудится? Натаниэль и представить не может, как выглядит со стороны. Как минимум, глупо.        — Думал, встретимся с тобой только в преисподнии? — разрывает наступившую тишину собеседник, после чего снимает свои очки, сверкая самодовольной ухмылкой. У Натаниэля едва ли не подкашиваются ноги.        Питтман стоит целым, абсолютно невредимым, а самое главное – живым.       Веснински решает не сдерживать своего порыва. В ту же секунду накидываясь на Пита, поддавшись скопившимся эмоциям, он несколько мгновений сжимает обескураженного напарника в своих сильных объятьях, перед тем как не менее порывисто отстраниться. Держа парня за плечи, он позволяет себе несколько минут его рассматривать, всё ещё не решаясь заговорить. Не может такого быть.         Пит, в свою очередь, смотрит на него слишком спокойно, не спуская с губ привычную ухмылочку. Разве можно назвать себя ненормальным? Натаниэль не настолько изводил себя, чтобы сойти с ума за два дня. Но он определённо желает получить ответы на абсолютно все свои вопросы, которых скопилось немерено.        — Что происходит? — немного настойчиво спрашивает Нат, после короткого шока ощущая прилив некоторого раздражения. Он стоит перед ним так, словно ничего и не случилось: словно не его выискивала целая бригада на самом дне моря. Как при таких обстоятельствах можно оставаться столь невозмутимым? — Я тебя спрашиваю.        Веснински чуть сильнее стискивает пальцы на плечах Пита, что уже не выглядит настолько расслабленным. Он тяжело вздыхает, опираясь одним бедром о белую машину, после чего, прямо посреди улицы, начинает расстёгивать рубашку. Натаниэль попросил ответить на вопросы, а не начать раздеваться.       — Бронежилет – забавная штука, не правда ли? — склоняя голову, Натаниэль действительно замечает на чужом торсе толстый слой бронежилета, плотно прилегающий к телу. — Как чувствовал.        Но ведь всё равно не складывается. Откуда он здесь? Где был все это время? Почему на нём совсем другая, свободная одежда, которую телохранитель отродясь не носил? Это всё выглядит как глупый, несуразный сон. Как будто он один здесь ничего не понимает; это состояние начинает постепенно нервировать.        — Поясни. Ты хочешь сказать, что два дня назад тебя не прострелили, ты не упал в море и сейчас стоишь живой и невредимый? Твой бронежилет, как спасательный круг, или как мне думать? Мы были в открытом море. Объясняй мне всё сейчас же, — Натаниэль невольно цедит последнюю фразу немного громче остальных, тем самым непроизвольно привлекая внимание посторонних.        Чёрт.       Резко схватив чуть скривившегося от боли Питтмана за плечо, Веснински ведёт его в сторону отеля, желая разобраться без посторонних глаз. Он не знает, кто ещё осведомлён о выжившем напарнике, но было уже неважно. Веснински ощущает себя раздражённо и чувствует в груди отголоски искреннего недоумения вперемешку с шоком. Кто бы мог подумать?       — Мне нужно к господину. Там я всё объясню, — упирается напарник, на что Натаниэль его всё же ведёт на нужный этаж. Передать лица остального персонала, охраны и работников отеля – просто невозможно. Те стоят, как вкопанные, во все глаза вылупившись на, вроде как, почившего Питтмана, который в свою очередь совершенно не обращает внимания на такой чрезмерный интерес к себе. Некоторые даже подходят, остальные в шоке перешёптываются, другие же отшатываются так, будто увидели впервые. Отчасти, правда.       Как только они подходят к номеру господина, Кевин, который внезапно застыл и привалился к стене, едва ли не теряет сознание. Рядом с ним стоящий Миньярд внезапно начинает хохотать ненормальным смехом, отчего другие переводят на них свои любопытные глаза вновь. Излишнее ненавистное внимание. Их можно понять, но Нат просто не может вынести разговоры с шептками по всей территории отеля.        — Ты действительно не умираешь? Ещё немного и я буду думать, что ты не человек вовсе, — едва успокоившись, громко фыркает Эндрю, что единственный выглядит совершенно не удивлённым. Опираясь спиной о дверь номера господина, он складывает руки на груди и окатывает всё ещё молчаливого Пита анализирующим взглядом. Кевин до сих пор обескураженно держится за стену, кажется, не дыша и не моргая. — Расскажешь мне о рецепте своего эликсира живности?       — Ничего рассказывать я тебе не буду. Пропустите нас к молодому господину, — брезгливо кривится Пит на деланный интерес. — Сейчас же.        — Питтман, ты? — Кевин запинается на полуслове, но, не найдя силы сформулировать свою и без того жалкую речь, всё-таки отходит от двери, выглядя очень настороженным. Переводит взгляд на флегматично пожимающего плечами Натаниэля, только после этого роняя: — Пропусти их, Эндрю.        Миньярд ещё с минуту рассматривает Пита с партнёром, после отходя на шаг вправо. Веснински учтиво стучит об дерево и моментально слышит ленивое "войдите". Переглянувшись с напарником ещё раз, убеждаясь в своей адекватности, они входят в номер вдвоём, ссылаясь на одну лишь удачу. Всё же не может у них быть совместных галлюцинаций, правильно? Натаниэль адекватен.        В завсегда тёмном номере Ичиро витает ненавязчивый аромат крепкого виски, а сам мужчина полностью погружен в документы, сидя на кресле подле стола. Мимолётно подняв на вошедших голову, даже Морияма не может сдержать высоко поднявшиеся брови, стоило заметить, кто именно стоит рядом с Веснински. Питтман наклоняет голову вниз, чуть передёрнув плечами от пронизывающего взгляда господина. Угрожающая тишина длится фактически вечность, пока Ичиро не решает прекратить их всех мучать:       — Тебя ищет спасательная бригада по всему Аравийскому морю уже как два дня. Оказывается, однако, в поисках не было необходимости, — откидываясь на спинку кресла, Морияма бросает бумаги на стол, явно испытывая их выдержку. — Как ты догадался, я бы хотел услышать объяснения.        Вот теперь Веснински согласно кивает, считая, что с них вполне достаточно тайн. Питтман совершил то, что, по сути, невозможно – даже если у того не было пулевого ранения, то каким образом он спасся из воды, когда как они уже давно отплыли от берега? Неужто как в тех самых фильмах? Пусть события в клане практически идентичны с тем, что происходит там, выжить в подобных условиях не смог бы даже Пит. Они все ждут объяснений, а иначе, судя по выражению лица Ичиро, на сей раз Пит точно не выйдет живым. Довольно тайн. У самого Натаниэля их немереное количество, но он хотя бы не пытается столь тщательно их скрыть. Жизнь его не пестрит такими уж сокровенными секретами.       — Господин, я добавил вам много хлопот и неудобств, — телохранителя перебивает взглядом Морияма, который так и кричит: воды сейчас он не потерпит. Нат выгибает заинтересованно бровь, мысленно отмечая, что у Ичиро на эти неудобства особо не было времени. — На мне был бронежилет, когда стреляющий выпустил в мою грудь пулю. Из-за отдачи меня действительно сбило с ног, правда не настолько, чтобы упасть вниз. Но у меня не было выбора. Покажи я, что пуля не пронзила меня насквозь, он бы стал ударять по незащищённым местам. А так как положение было неустойчивым, убегать было некуда, мне пришлось упасть вниз.        — Кретин несчастный, — не выдерживает снова Веснински, на сей раз не обращая внимания на строгий взгляд Ичиро, — а если бы ты утонул? Я вообще удивлён, как ты смог выбраться из-под яхты прежде, чем она раздавила тебя в щепки. Ты остался один посреди чёртового моря, ты бы в жизни оттуда не спасся.        — Натаниэль, — предупреждающе останавливает поток ругани Морияма, обращаясь к Питу. — Я слушаю тебя дальше.        Питтман тихо вздыхает и передёргивает плечами уже во второй раз, точно не желая вспоминать минувшее. На этом моменте его становится даже немного жаль. Натаниэль не был в шкуре напарника и он не может оценивать степень тяжести, которую тому пришлось пережить. Такой же пример можно привести с Жаном, когда ещё в начале их знакомства Веснински называл напарника трусом. На деле же стоило лишь понять Моро, и начать постепенно понимать и весь его страх. После этого Натаниэль стал парня только лишь оберегать, не став осуждать за каждую проявленную, лишнюю, на его взгляд, эмоцию.       Во время дальнейшего рассказа Натаниэль стоит молча.        — Меня спасло чудо, как бы глупо это ни звучало. Я не утонул. Вы не заметили меня ночью среди тел в воде, а я не мог кричать, потому что удар пули по бронежилету и без того выбил весь воздух. Если бы я попытался дать вам какой-то знак, то точно бы пошёл ко дну, — зарывшись в волосы пятернёй, Питтман, выждав секунду, продолжает: — Когда вы уплывали, меня отнесло волной от лайнера. Мне ничего не оставалось, кроме как плыть хоть куда-нибудь. Дальше помню смутно, ведь был на грани потери сознания от усталости, но меня точно подобрали вдали рыбаки. Они приютили и согрели, выдали одежду. Я попросил меня высадить на том берегу, на который наш лайнер должен был прибыть, и этот день мы добирались. У меня просто не было связи, чтобы сообщить вам.       Ичиро внимательно слушает, не перебивая своего работника ни на миг. Рассказ действительно странный. Морияма бы даже не поверил всему этому, не будь Питтман слишком предан ему и своей организации. Сейчас самое главное, что тот цел и почти без повреждений. А значит, можно приступать к работе.       — Ранения? — Ичиро, как видно, решает никак не реагировать на рассказ. Он обдумает его чуть позднее.        — Не имеются, — отчитывается, как в казарме, Пит, на что Нат тихо фыркает. По нему видно всю усталость, но напарник не был бы самим собой, не покажи он точную противоположность. Учитывая ситуацию, тот вполне мог бы попросить господина об однодневном отдыхе. — Я полностью здоров. На судне удалось немного прийти в себя.        — Можешь работать? Сегодня не со мной. Будешь работать на пару со своим напарником. Натаниэль, я хочу, чтобы на этом моменте ты начал слушать, — щёлкнув пальцами, тем самым заставляя Веснински моментально перевести на себя взгляд, Ичиро удовлетворённо кивает. — Работа ответственная. Под прикрытием. Я хочу, чтобы вы кое за кем проследили.        Морияма достаёт из доски-планшета один листок, на котором демонстрируется целое досье. Взяв в руки бумагу, Веснински подходит поближе к Питтману, дабы тот тоже смотрел вместе с ним. В углу изображено фото человека японской внешности среднего возраста и выглядит тот более чем недоброжелательно. Грубая кожа лица, сбоку которого красуется глубокий шрам, чей резкий вид ужаснул бы обычного человека, не работающего в их сфере. У Ичиро такого человека Нат не наблюдал и знал, что Морияма принципиально не берёт типичных "головорезов" во избежание лишнего внимания. Здесь же всё на лицо.         — Сядете на не примечательную машину, проедете на тот адрес, который я скажу вам. Он там проходит каждые три дня. Возле небольшого проулка, — продолжает Ичиро, пока Нат бегает глазами по мелким строчкам. Обычные характеристики человека.        — Кто он? — решает задать вопрос Веснински.        — Тот, кого я подозреваю в переносе информации. Кто-то донёс о том, что я буду находиться на закрытой встрече, — едва заметно скривившись, Ичиро, потерев виски, приходит достаточно быстро в себя. — Хочу, чтобы вы проследили за его маршрутом, да и только. Ничего сложного. Тебе не нужно будет напрягаться, так что проблем не возникнет. Отправитесь на час раньше, чем я выйду на встречу. В девять вы должны уже сидеть в машине.        Питтман кланяется, а Нат лишь согласно кивает. Было интересно, почему же Ичиро доверяет им слежку, тогда как с самого начала Веснински думал, что вообще останется с остальными телохранителями. Можно подумать, что из-за состояния его напарника, вот только Морияма не из тех, кто будет жалеть. Так что Нат делает вывод, что Ичиро просто доверяет Питу больше, чем тому же Миньярду с Дэем. Однако Питтман работает с Натаниэлем, а это значит, что Морияма доверяет и ему. Пусть отчасти, но это уже больше, чем ничего.        — Не переживайте, молодой господин. Со всем справимся, — уверенно подтверждает Пит, на что Натаниэль лишь лениво соглашается. Значит, сегодня держать пистолет наготове не придётся.        — Никак иначе.        Напоследок отклонившись, они уходят из номера прочь, практически сразу замечая пронзающие любопытные взгляды. Некоторые даже имеют наглость подойти с наездами, вопросами, на которые бесстрастный напарник отвечает лишь односложно, явно не желая вдаваться в подробности каждому. Благо, номер их поблизости, так что терпеть балаган долго не приходится.        Даже как-то непривычно входить в неё с напарником, пусть прошло всего ничего с его отсутствия. Обратив внимание на прикроватные часы, Натаниэль отмечает, что у них есть достаточно много времени для того, чтобы пообедать и отдохнуть перед заданием с новым для Веснински направлением. Ичиро вполне ясно изложил своё требование, однако на месте они разберутся получше. Возможно, такого рода задания будут даже поинтереснее.        Пока они сидят по кроватям, Натаниэль решает спросить:       — Ты знаешь, кого подозревает Ичиро? — не хочется выдавать его предположений, однако Нат очень сомневается, что Морияма не поделился своей догадкой доверенному лицу. Просто хочет проверить.       — Конечно, — встав с постели, Пит бредёт в сторону пакета, догадываясь, что там лежат его вещи. Лежат-то они лежат, а вот в каком состоянии. — Даже после моей "смерти" ты не удосужился сложить хоть раз вещи более опрятно?        — Ещё одна мотивация не помирать раньше времени. Не вижу минусов, — меланхолично пожимает плечами Натаниэль, раскидываясь на мягкой простыни. — И что ты думаешь по этому поводу? На догадки Ичиро.        — Они имеют место быть, — вновь односложно отвечает Питтман, чуть задумчиво перебирая строгие смокинги. Веснински хочет настоять на более развёрнутом ответе, однако напарник и слова не даёт вставить. — Отдыхай. Но если я опять до тебя не достучусь после двух раз, то пеняй на себя. Оставлю тут, и будешь сам объясняться молодому господину, почему ты не явился на задание.         Натаниэль закатывает глаза, но мысленно слушается. Нужно вбивать в себя ритм работы, ибо в последнее время он слишком расслабился. Решая сходить в душ перед выходом, Веснински так и не заполучает долгожданный сон: вечное, но тихое бормотание напарника, да не совсем приятные мысли не дали расслабиться в полной степени. Вероятно, уснуть получится уже после задания.        Выходят в без десяти минут девять. Морияма заранее обеспечил им неприметный автомобиль, стоящий специально сильно поодаль отеля, так что они без труда рассаживаются по местам и выезжают по навигатору к месту назначения уже через пятнадцать минут. На сей раз Натаниэль вновь выклянчивает место за рулём, на что Пит довольно быстро сдаётся. Не хочется ему вести машину из-за усталости с ноющими мышцами, чего тот, конечно же, не признаёт.       Доехать до места получается за минут двадцать, если не брать в учёт тянущуюся пробку посреди пути. Но благодаря тому, что Натаниэль неплохо разбирается в дорогах, им удаётся прибыть на место назначения вовремя. Питтман, держащий в руках сенсорный планшет, записывает туда время прибытия, пока Веснински паркуется на более неприметное место. Они оказываются фактически прикрыты рослым деревом, но не настолько, чтобы остаться в подозрении. Хочешь спрятаться хорошо – прячься на видном месте. Действуя по этой простой логике, Веснински глушит двигатель, чтобы тот не издавал лишних звуков, но ключ зажигания оставляет при себе.       Оглядывая окрестность, Нат убеждается, что они остановились в обычном узком проулке, который банально не оснащён электричеством. Странно такое лицезреть после центра Дубая. И будет тяжело кого-либо найти в тени, даже такого заметного бугая, которого они как раз выслеживают. Нужно глядеть в оба. Спереди виднеется небольшой пятиэтажный домик, свет в котором горит лишь в двух квартирах. Обломанные ступени никак не соответствуют тому, что находится за этим проулком, но куда больше Ната интересует несколько фигур в окне, мелькающих в неприятном жёлтом свете.       Питтман внезапно переводит на него несколько странный взгляд, и Нат понимает, что того что-то интересует. Веснински вскидывает в вопросе бровь, как бы позволяя напарнику не держать вопросы в себе.       — Расскажи мне о своей прошлой жизни. Когда я падал за палубу, я вдруг понял, что мы друг о друге ни черта не знаем, — Натаниэль не может сдержать тихого фырканья, совсем слегка улыбаясь на такое замечание. Конечно, о чём ещё можно думать в подобных ситуациях? Но отказывать в рассказе Веснински смысла не видит, ведь Пит, если захочет, найдёт о нём абсолютно любую информацию, если захочет ту обернуть против.       — О моей прошлой жизни? Это слишком громкое слово, — Нат находит пальцами ткань брюк, начиная неосознанно теребить ту. Переведя взгляд на одиночно идущую по узкому проулку парочку, Веснински перестаёт смотреть на них в тот момент, когда девушка набрасывается на парня со страстными поцелуями. — Я с малого возраста до своего девятнадцатилетия пробыл в Эверморе, не видя мир почти так же, как если бы был в доме отца. В Гнезде я был частым гостем ещё до моего официального вступления в команду, и даже несмотря на насилие там, трость Тэцудзи никогда не сравнится с жестокостью моего напрочь отбитого на голову папаши. Плюсом ко всему, там я отвлекался на Жана, ведь если меня перестали трогать спустя несколько месяцев, ибо видели совершенно "не интересную" реакцию, то с Жаном всё иначе. За ним постоянно нужно было следить, как и за Рико.       На последних словах Пит отчего-то слегка раздражённо скрипит зубами, но Натаниэль не обращает на это особого внимания.       — Жан, — тихо вздыхая, Пит поворачивает голову на собеседника. — Расскажи о нём. Ты часто с ним созваниваешься? Я спрашиваю, потому что он был долгое время твоим партнёром, а сейчас находится в том месте один.       — Странный у тебя интерес, — больше шутливо хмыкает Веснински. — Созваниваемся не то чтобы часто, но достаточно для того, чтобы я понимал, что он пока держится. Не в порядке, но держится.       Питтмана ответ, судя по всему, устраивает, потому он закрывает эту тему вместе с ним. Большего пока не нужно.       Они просидели так больше тридцати минут, а из дома никто так и не вышел. Оба смотрят во все глаза, но спустя ещё пятнадцать минут Нат начинает заметно уставать от напряжённой слежки. Как обычно, в самое неподходящее время. Нужно разбавить угнетающую тишину по новой, пока он окончательно не потеряет контроль над собой.       Мысли впервые переметнулись к поцелую с Ичиро, отчего Нат вспоминает человека, который продолжает быть с ним. Этот смазливый белобрысый паренёк, явно питающий слабость к деньгам и чужим членам. Мерзость. Но раз Ичиро с ним в контакте, то тот наверняка не раз чувствовал то, что Веснински почувствовал впервые. Однако если вспомнить слова Питтмана о том, что Ким – не больше, чем развлечение, то всё встаёт на свои места. И то, почему Ичиро тогда поддался, и то, почему Ким так редко, но метко, заглядывает к нему. Вот только помимо сексуальных отношений, как они пришли к тому, что имеют? Ким такая же игрушка, как и все они, только с другой пользой?       — Что ты знаешь о Киме? — говорит так, как есть. Зачем придумывать сложности? Кажется, уже нет смысла скрывать, что его интересует персона старшего сына Кенго Мориямы.        Напарника внезапный вопрос среди абсолютной тишины удивляет, но скорее своим содержанием.          — О том самом? — уточняет на случай Пит, на что Веснински согласно кивает головой. После коротких раздумий Нат уже и не думает, что напарник скажет хоть слово, но молчать тот не стал: — Он появился относительно недавно. Года пол назад. Ким – наследник председателя, который работает на пару с боссом. На одном из брифингов они и познакомились. Босс не знает об их связях, а председателю это и на руку: желает выдать замуж непутёвого сынка за кого-то вроде молодого господина. Вот только тот не учёл, что молодой господин не питает слабостей к Киму.        — Только секс? — приподнимает бровь он.        — Только секс.        Натаниэля такой ответ удовлетворяет. Напарник чуть с прищуром оглядывает Ната сверху до низу, словно пытаясь найти ответы на свои вопросы, но не успевает. Подхватившийся Нат переводит взгляд на лобовое стекло, на улицу, где неторопливым шагом идёт рослый мужчина похожего телосложения. Пит моментально сверяется с фотографией — точно он. Невольно опустив голову вниз, помня, что переднее стекло не до конца затонировано, Веснински медленно провожает взглядом мужчину, едва замечая его перемещения по тёмной аллее. Только потянувшись к ключу зажигания, рука Ната неожиданно становится перехваченной, отчего он вновь глядит вперёд. Мужчина заходит в небольшой круглосуточный ларёк, не выходя за территорию места.       — Ты идёшь в магазин, следишь за ним максимально незаметно, а я остаюсь на всякий случай в машине. Возьми кофе и делай вид, что ты уставший студент после ночной смены, давай, — спешно раздаёт указания Питтман, не отрывая взгляда от магазина. Ничего не должны заподозрить, так как одежду они надели не рабочую. Всё должно пройти гладко.        Не видя другого выхода, Веснински на выдохе портит руками укладку на голове и выходит из машины. Несильный тёплый ветер приятно обдаёт лицо, за счёт чего Нат даже немного теряет бдительность. Однако не успевая толком закрыть дверь, он внезапно издаёт тихий стон по сравнению с глухим выстрелом, когда его руку пронзает болезненный спазм, заставляя неуклюже опереться бедром о машину. В периферии мутного зрения Натаниэль видит, как Пит, не выходя из машины, затаскивает его обратно, буквально через секунду слыша запоздалые звуки стрельбы издали. Плечо Ната стягивает и горит, но он чувствует, что пуля прошла сквозь – всё не так плохо, как могло бы быть.         — Придурок. Давай, меняемся местами, — недовольно цедит Пит, и только после его твёрдого голоса Веснински немного приходит в чувство, вынуждая себя перестать концентрироваться на тянущем ощущении в плечевой кости. Он отвык от подобного рода боли.        Едва они поменялись, как напарник резко вжимает газ в пол, слушая позади себя ещё пару гулких ударов, попавших под колёса. Плохо. Это значит, что проехать долго не получится. Благо, отель почти поблизости. Натаниэль продолжает придерживать свою руку, из которой сочится кровь в достаточных количествах, несмотря на то, что пуля даже не задела ткани. Боль ужасающая. Сквозь стиснутые зубы терпеливо сдерживая себя от лишних звуков, Веснински изредка умудряется поглядывать в зеркало заднего вида, чтобы предупредить Пита на случай, если за ними появится хвост. Но никто не едет. Зачем же тогда настырно стреляли, раз погоню не устроили?       Как бы там ни было, задание они успешно провалили. Напарник сидит весь напряжённый, крепко удерживая руль, не то из-за недавнего события, не то из-за о неудачной слежки. Он не помнит, когда в последний раз не выполнял поручения. По-хорошему, нужно бы остаться, догнать стреляющих и выйти с ними в бой, однако из-за ранения Натаниэля Пит просто не осмелился пытаться нагнать их. Он уверен, что если вдруг с Веснински произойдёт нечто плохое, то от злости молодого господина их больше никто не убережёт. Они уже попали в неудачную ситуацию. Ещё очень повезло, что пуля пронзила кожу, но не попала под неё. Встань Нат на сантиметр в сторону, она задела бы ткани. Удивительно везучий.        Когда они подъезжают к заднему двору отеля, Натаниэль едва остаётся в сознании. Пит просто не имеет права останавливать машину до тех пор, пока не убедится точно, что за ними нет погони. Всё это время он пытался разговорить парня, лишь бы тот не думал закрывать глаза дольше положенного. Нат оказался довольно крепким.        Резковато остановив автомобиль абы как, Питтман моментально выскакивает из авто и обходит его, с целью помочь Веснински встать. Тот принимает помощь, однако когда Пит облокачивает партнёра на себя, Нат неожиданно слегка отшатывается. Придерживая окровавленную часть руки, Натаниэль на некрепких ногах следует в сторону заднего входа, через который будет более безопасно пройти. Ужасная упрямость. Раздражённо закатив глаза, парень снова подбегает к Нату, но в этот раз помогать не пытается. Просто будет рядом, на случай если станет слишком плохо.        — Что? — Пит не слышит, что ему на ухо шепчет Натаниэль, пока заводит его в лифт для персонала. Незачем лишнее внимание привлекать.        — Не говори Ичиро, — повторяет более внятно, опираясь на прозрачную стенку лифта.        — С ума сошёл? — шипит Питтман, но тут же замолкает. Нервно обводя закрытое пространство взглядом, он активно перебирает все возможные варианты событий. Если он утаит от молодого господина произошедшее, то ничего, казалось бы, страшного – рана Ната не велика. Однако если он узнает обо всём через посредников, а потом всплывёт информация об утайке – ни от кого и влажного места не останется. Господин ненавидит находиться в неведении. Тем более поручение они удачно провалили. — Ни в коем разе. Он так или иначе узнает.        — Рана неглубокая. Не нужно говорить, — настойчивее хрипит Веснински, смотря на напарника чуть расфокусированным, но твёрдым взглядом. Не нужно беспокоить его по пустякам. Не впервые лататься втайне ото всех.        Питтман хочет возразить, но не успевает. Дверь лифта открывается, показывая абсолютно пустой тёмный коридор. Возможно, Ичиро с телохранителями ещё не вернулись со встречи. Оно и к лучшему. Стараясь не сильно капать на пол кровью, Натаниэль, держась близко к напарнику, проходит в сторону их номера, желая поскорее просто прилечь.       Повернув голову в сторону, он замечает идущего по коридору Кевина, из-за чего Пит буквально вталкивает его в номер, не давая толком опомниться. Вроде не были замечены. Едва не рухнув на пол, он вовремя был придержан Питтманом, который отвёл его в ту же секунду на постель. На ней как на зло натянута белоснежная простынь, моментально впитавшая в себя всю кровь из руки. Прикрыв глаза, Веснински глубоко дышит, стараясь параллельно следить за чуть ли не летающим по номеру напарником, достающим все нужные предметы для дальнейшей процедуры. Нат бы сам вызвался, не маленький, но Пит даже слушать ничего не хотел. Пришлось смиренно ждать.       Наконец, найдя все принадлежности, телохранитель опускается на постель рядом с Натаниэлем, не забывая перед этим тщательно промыть руки с мылом. Разорвав ткань рубашки на его плече, Питтман оценивает степень ранения, решая, что так или иначе разрыв нужно зашить. Можно позвать их частного врача, но о ране не должен знать никто. А то, что он буквально залил своей кровью весь коридор, это ничего. Не заметят.        Бурча себе под нос ругательства на японском, корейском и на всех языках, которые знает, Пит прежде всего вытирает чистой салфеткой остатки крови, только после этого обрабатывая рану специальным раствором. Нат сжимает зубы, но ни звука не издаёт. И когда чужие руки уже тянутся к игле, их вдруг прерывает громкий стук двери о стену, что чудом не вылетает с петель от той дикой силы, с которой её толкают. Натаниэль, будучи слишком разморённым, лишь лениво поднимает голову вверх, когда как Питтман моментально подрывается со своего места на ноги.         Ичиро стоит со слишком суровым выражением лица.       А судя по тому, как тот ворвался в их номер, пришёл он явно без добрых намерений. Пит, не медля, склоняется в глубоком поклоне, кидая на Ната редкие, угрожающие взгляды, что невольно позабавило. Забавляло до тех пор, пока Морияма не прошёл в комнату, занося за собой опасный дух недовольства. Было заметно, чем именно тот недоволен, но Нат ничего не мог поделать. Видимо, Кевин всё же успел увидеть. А после крови на мраморных полах сомнений не должно оставаться вообще.       — Молодой господин…       — Выйди, — коротко приказывает Морияма прежде, чем Пит успевает рот раскрыть. Поджав губы, тот, напоследок кинув почти жалостливый взгляд на напарника, быстро смывается из комнаты, желая побыстрее оказаться в более безопасном месте.        Дверь тихо закрывается. Они остаются наедине, но Натаниэль не ощущает никакого дискомфорта, не считая ноющую боль в плече. Крови гораздо меньше, но тянущее чувство никуда не уходит. Зажимая руку пальцами второй ладони, Натаниэль только тянется к аптечке, просто уставая играть в гляделки с мужчиной, как Морияма сам преодолевает расстояние между ними. Присаживаясь на край залитой кровью постели, Ичиро отбирает аптечку, решая вдруг всё взять в свои руки. Морияма занимается благотворительностью? Тогда он не понимает, на кой чёрт Ичиро решает помочь ему.        — Великий господин Морияма будет выполнять работу прислуги? Вы можете вызвать специалиста и уйти, — слабовато фыркает Веснински, наблюдая за тем, как точно Ичиро просовывает нитку в иголку, попадая с первого раза.        — Раз я тут, значит, так должно быть, — прерывает Морияма, обрабатывая иголку вместе с ладонями, перед тем как медленно поднести острый конец к разрыву. — Рассказывай мне всё от начала до конца.        Выбора нет. Рассказав всё с самой стоянки, естественно, опуская разговор о Киме, до того момента, как Питтман затолкнул его в отель, Веснински останавливается лишь тогда, когда игла проникает под кожу особенно глубоко. Несмотря на отсутствие каких-либо обезболивающих, Натаниэль лишь иногда ощущает болезненные спазмы. Умеренную боль. Морияма делает всё расчётливо и аккуратно, даже лучше справляясь, чем это сделал бы один из обученных жизнью Воронов. Натаниэль пока говорил, сам едва заметил, как Ичиро уже отрывает зубами лишнюю нитку, доставая из аптечки небольшую повязку. Обрабатывая ровный шов ещё раз, Морияма накладывает повязку, вынужденно склоняясь поближе к лицу Натаниэля. С такого ракурса Веснински мог разглядеть, как чёрные брови на моментах его рассказа несколько озадаченно нахмуриваются, мог видеть, как серые глаза внимательно исследуют рану, наверняка проверяя идеальность швов. Нат невольно засматривается, упуская момент, когда между ними появляется странная тишина, а каждый беспрерывно смотрит друг другу в глаза.         Ичиро затягивает жгут посильнее, но не так, чтобы пережать кровообращение. Он не ждёт, просто отстраняется, но Нат уйти не позволяет. Не думая, он притягивает здоровой рукой мужчину за затылок к себе и порывисто сталкивается с его губами. Неопытность перекрывает страсть, которая обуздала не только, на счастье, одного Веснински. Морияма первые секунды три не может прийти в себя, однако как только Натаниэль настырно проводит языком по его нижней губе, всё же отвечает на поцелуй. Он тихо ухмыляется, когда Ичиро плавно вводит язык между губами, делая поцелуй практически грязным. Тихие влажные звуки поцелуев настолько будоражат рассудок, что Натаниэль не может сдержать тихого стона, когда мужской торс соприкасается с его собственным.        Этот звук приводит Морияму в себя. Абсолютно резко отстранившись, мужчина окидывает обескураженного таким поведением Натаниэля взглядом, который заставляет внутри него что-то рухнуть. Ичиро не задерживается ни на секунду, не говорит ни слова. Он просто встаёт, разворачивается и уходит, даже не удостаиваясь повернуться.        Натаниэль громко фыркает, качая головой. Он не должен был удивляться. С некоторой медлительностью сев, Нат прикасается к своим губам, ощущая на тех призрачное прикосновение. Что ж, зато он почувствовал эти необъяснимые бабочки в животе уже во второй раз. Так гляди и до третьего не долго, если у Ичиро наступит стадия принятия. Глаза не врут.        Стадия принятия приходит довольно быстро. Едва заставляя себя не подскочить на месте, когда дверь вновь с силой распахивается, Нат моментально тянется навстречу к мужчине, но этого и не понадобилось. Практически сразу втягивая чужие губы в яростный поцелуй, Ичиро, помня о ранении, осторожно заваливает его на спину. О нём помнит только Ичиро. Натаниэль и вовсе не обращает внимания на руку, когда порывисто стягивает рубашку Мориямы, не разрывая их губы ни на миг, словно в один момент их может покинуть сам воздух. Тот наваливается на него сверху, помогая стянуть с себя единственный элемент одежды.        Натаниэль не смог не закусить губу, когда ему открывается подкаченный торс мужчины, заставляя провести руками вверх по нему. Ичиро крайне аккуратно стягивает с него всё, что осталось от рубашки, прежде чем прижаться губами к чувствительной шее. Натаниэль издаёт тихий стон; мурашки роем пробегаются по телу, пока чёртов язык Мориямы скользит всё дальше. Горя от похоти и бесконечного желания, Веснински зарывается пальцами в мягкие пряди, смотря на потолок вздёрнутым дымкой страсти взглядом. Каждое движение Ичиро умелое; он осторожно проводит руками по каждой неровности на его торсе, смотря таким взглядом, которым раньше на Натаниэля не смотрел никто. Это заставляет ещё раз убедиться в правильности своего решения.           Откуда Ичиро достаёт смазку – он не видит. Смотрит исключительно на то, как тот растирает её между пальцами, снимая с Ната брюки с боксерами окончательно. Натаниэль смотрит на него теперь по-другому – более осознанно. Он никогда прежде не был принимающим.        — Разведи ноги, — почти приказывает Морияма в своей обычной манере, звуча настолько хрипло, что Натаниэля невольно бросает в жар, и он удивительно послушно выполняет указ.        Ичиро подставляет палец к сжатому сфинктеру, но его рука неожиданно становится остановленной. Натаниэль смотрит на Ичиро совсем другим взглядом, и это просто бездумно срывает все тормоза. Он сходит с ума так же, как и Натаниэль.        — Я не был нижним. Имей это в виду, — предупреждает парень, прежде чем, увидев то, что желал, отпустить руку Мориямы. Он готов ему довериться.        И Ичиро запоминает. Все его движения пусть и оставались чёткими, но всё ещё аккуратными: он раз за разом скользит пальцами в Натаниэле, часто попадая по выступающему комку нервов. Веснински впервые ощущает нечто настолько масштабное, потому не может сдерживать абсолютно развратных звуков, ощущая при этом, как они возбуждают мужчину. Тот терпеливо растягивает тугие стенки, сжимает зубы на высоких стонах Веснински, тем самым стараясь скрыть своё возбуждение. Ичиро сходит с ума.       — Я готов, — в один момент не выдержав, выпаливает Натаниэль, слегка приподнявшись на одном локте. От совершенно безобразного, растрёпанного вида Веснински у Ичиро перехватывает дыхание с новой силой. — Войди в меня.        Морияма тихо рычит себе под нос и опрокидывает партнёра на постель вновь, всё ещё не забывая следить за ранением. Пот уже попал под повязку, но Ичиро просто не может заставить себя остановится, впервые ощущая над чувствами абсолютное неконтролируемое состояние. Изъяв из брюк упаковку презервативов, Морияма за счёт скользких рук открывает пакетик зубами, заставляя Натаниэля тихо присвистнуть.        — Как сексуально, — говорит он.        — Молчи.        — Мне не нужно говорить тебе "заставь меня", — кидает с вызовом, удовлетворённо промычав, когда Ичиро в ту же секунду накрывает его губы смазанным поцелуем.        Ичиро параллельно вытаскивает член из боксеров, не глядя раскатывая по нему латекс. Он ощущает головку у своей промежности, невольно чуть сильнее обнимая Морияму за шею и думая о том, насколько сильно будет нестерпимо. По рассказам он знает, что ощущения противоречивые. Однако успокаивая себя хорошей растяжкой перед близостью, Натаниэль выдыхает в губы Ичиро, когда тот берётся за член.        Издав тихий болезненный стон, когда бёдра Мориямы подаются вперёд, тем самым вгоняя половой орган на хорошую половину, Веснински отворачивает голову в сторону, стараясь отвлечься. Действительно более чем неприятно, но успокаивающие прикосновения и медлительность помогают принять в себя член практически без проблем. Кто бы мог подумать, что такой человек, как Ичиро Морияма, может быть настолько понимающим в интимной близости?       Мысли выбились из головы вместе с очередным стоном, стоило Ичиро начать ритмичные движения, будто специально совершая их более тягучими. Натаниэль сильно прикусывает губу, видя перед глазами еле заметные белые блики, когда Морияма через пару минут ускоряется, впиваясь губами в его шею вновь. На сей раз он не может сдерживать себя. Член Ичиро раз за разом задевает простату, входя слишком глубоко, чтобы Нат вообще мог себя контролировать.        Он позволяет себя удерживать за запястья, которые Морияма занёс ему над головой. Веснински только и мог, что протяжно выстанывать на ухо мужчине, ибо тот не давал возможности действовать. Да и в первый раз не стоит своевольничать.        Боль ощущается острее при каждом мощном толчке, но удовольствие настолько сильно перекрывает её, что всё это кажется пустяком. Рука саднит от недавнего ранения, на что Натаниэль также не обращает никакого внимания, поглощённый ритмичными влажными звуками, раздающимися по всей затемнённой, пропахнувшей сексом и свежестью комнате. Ещё секунда, и Натаниэля словно ослепляет. Низ живота предостерегающе ноет, за счёт чего он машинально сжимается вокруг вбивающегося органа, заставляя Морияму тихо прорычать. Натаниэль не выдерживает первым. Он доходит до экстаза с громким, хриплым стоном, изливаясь без помощи чьих-либо рук себе на живот и ощущая, как Ичиро спустя пару грубых толчков, из-за которых его голова несколько раз больно ударяется об подголовник кровати, изливается внутрь презерватива. Но даже в таком положении Веснински мог услышать его единственный тихий стон.        Первые несколько минут в комнате, где витает запах парфюма Ичиро и недавней близости, стоит тишина – лишь их тяжёлое дыхание сотрясает её. Натаниэль кладёт руку на затылок мужчины, но тот выходит из его тела почти сразу, перекатываясь на другую сторону. Морияма впервые выглядит настолько не собранным – его приятный, слегка разморённый вид, восхищает.        Натаниэль ловит себя на мысли, что с удовольствием созерцал бы такого Ичиро каждый день.        Не успев он подумать о какой-то глупости ещё, как вдруг слышит тихий звук вибрирующего телефона, передавая устройство из брюк Ичиро в его руки. Тот моментально поднимает трубку, не забывая перед этим обязательно прокашляться. Конечно, ведь теперь голос молодого наследника не такой уж и твёрдый, как обычно.        Несколько секунд Морияма молчит, внимательно слушая оппонента на другой стороне трубки. В один момент его лицо приобретает ещё один новый оттенок, но в ту же секунду становится почти леденящим. Угрюмо угукнув в трубку, Ичиро отбрасывает телефон в сторону, садясь на постели. Приподнявшись на локтях, Веснински изгибает бровь в вопросе.        Ичиро думает очень долго. Но он ждёт. Спустя, наверное, целую вечность тот поворачивает голову опять на него, прежде чем сказать:       — Мой отец скончался.