Твой последний шанс

      Спустя два дня после того самого банкета Натаниэль понимает, что нужно что-то менять. Он больше не может находиться взаперти со своими мыслями, потому что два дня подряд ему только и снятся его отец и крик матери. Он словно постепенно сходит с ума. Нужно отвлечься и заняться чем-то другим, помимо типичных тренировок. Хватит, уже наплавался, настрелялся и даже набросался ножами.       Веснински отчаянно нуждается в смене обстановки. Причём немедленно.         Под вечер он бездумно лежит на кровати вверх ногами, пока Питтман вчитывается в анкеты новобранцев, параллельно закидывая себе в рот пару ровно порезанных фруктов. Тишина убивает. Лишь тиканье часов приобретает некоторый ритм, который с каждой новой минутой становится всё более непереносимым.       — Я больше так не могу, — подорвавшись с кровати под непонимающий взгляд напарника, Натаниэль подходит к своему шкафу, начиная активно перебирать вещи в нём. Откидывая надоедливый чёрный смокинг прямо в руки подлетевшему к нему парню, Натаниэль не глядя отвечает на немой вопрос: — Мне нужно погулять. Развеяться. Отдохнуть. Я не могу сидеть здесь.        — Как мы заговорили. Рико Морияме ты так же говорил? — высоко вскидывая бровями, Пит, продолжая подхватывать одежду, только бы та не упала на пол, густо нахмуривается. От него такие слова слишком странно слышать – от человека, который всю жизнь провёл взаперти. — Пойди на балкон. Развейся: погуляй взад-вперёд.        Натаниэль, выискивая конкретную одежду, не смог сдержать раздражения. Честное слово, сколько можно? Что же насчёт Рико: тут даже сравнивать неуместно, ибо их системы в корне разнились, как и возможности. Здесь действуют запреты, но их могут нарушать, пока те не приняли более серьёзный оборот. Так почему же они не пользуются такой возможностью? Натаниэль просто не готов просиживать штаны в центре Нью-Йорка, когда у него имелась относительная свобода действий. Немного ловкости, ума, – и выход у них в кармане.        Наконец-то. Извлекая нужный костюм, Веснински с довольным выражением рассматривает вещи: бархатная рубашка изумрудного цвета и свободные чёрные брюки. Этот прикид ему приобрёл ещё Рико, когда они впервые показались на камеру. В первый и последний раз. Не успел Нат взлететь в мире экси, как моментально перебежал на другую сторону. Первые две недели СМИ ещё пытались отыскать информацию для долгожданной сенсации, но оставили тщетные попытки, когда поняли, что об уходе только недавно объявившегося Ворона никто особо не желает распространяться. Это уже неважно.       — Мы поедем в клуб. Покорять самый центр Манхэттена, — махнув рукой, Натаниэль снимает с себя надоевшую форму, будучи абсолютно серьёзным. Он не шутит, хотя Пит стоит так, словно действительно дожидается, когда Нат начнёт смеяться. — Вдвоём идти как-то несерьёзно. Думаю, можно позвать Бойда с Уокер. Позови их.       — Ты издеваешься надо мной? — осознавая, что Веснински говорит абсолютно серьёзно, Пит делает один шаг к шкафу, машинально складывая в него вещи, даже не глядя. — Ты хоть понимаешь, насколько велики могут быть последствия, узнай господин Ичиро о ночном побеге из штаба? Особенно, когда по клану во всю разгуливает подостланный шпион. Нам этого не простят.       Натаниэль, разумеется, осознаёт риск. Однако сидеть и выжидать, пока поймают крысу, тоже не вариант. Да и они всего на одну ночь. Никто не заметит, если действовать осторожно. Веснински привык рисковать, пусть в глубине души сам иногда поражался своим импульсивным выходкам. Пойти в клуб. Он был там всего раз, когда Рико впервые взял его "развеяться". Почему-то Морияме-младшему всегда было куда интереснее проводить время с ним, а не с кем-либо другим из своей свиты. Но Нат никогда не жаловался, ибо таким образом тот забывал на время о Жане.        Натаниэль помнит этот день настолько отчётливо, что из раза в раз его подташнивает от мерзости и отвращения к себе.        Веснински было шестнадцать, когда Рико впервые взял его собой в загородный приватный клуб. Ната поразило большое количество людей, вьющихся на танцполе; его поразило количество алкоголя, которое заказал Морияма, но это оказалось не самым худшим. Они расположились в VIP-ложе, Нат как сегодня помнит: Г-образный широкий диван, столик, заваленный большим количеством различных напитков, и едва соображающий Рико. Натаниэль его никогда в таком состоянии не видел. И когда он надеялся поскорее уйти из некомфортной для себя обстановки, Морияма поразил настолько сильно, что и вспоминать не хотелось. Дверь закрытого зала отперлась; перед ними восстали две пышногрудые женщины в чересчур коротких юбках, ухмыляющиеся многозначительной улыбкой. Больше Нат ничего не слышал, не понимал и не осознавал. Он лишь туманно помнил, как одна из девиц приспускала с него брюки, а шипящий шёпот Рико отдавался в его голове на протяжении всего мало запоминающегося акта.       — Почувствуй хоть раз в своей никчёмной жизни настоящее наслаждение. Расслабляйся, пока я тебе это даю, Натаниэль.        Веснински кривится от отвращения. Тошнота подступает к его горлу слишком высоко, но он не позволяет эмоциям, отбирающим кислород, взять верх над самоконтролем. Сжимая ткань рубашки под подозрительным взглядом напарника, Веснински спокойно продолжает одеваться, не позволяя давним воспоминаниям повлиять на собственное решение.       — Мы едем в клуб. Иди за ними.        — Нет, так нельзя. Я никогда не соглашусь на это. Можешь даже не надеяться. Не встать мне с этого места, если я так подведу молодого господина. Мне велено тебя контролировать, а не наоборот идти на поводу, — в сердцах отрезает Пит, моментально разворачиваясь в противоположную сторону.        Конечно же, его словам никто не вник.       Спустя тридцать минут они все уже стоят в паркинге. Питтман жутко недоволен, но спустя ровно пять минут выходит из комнаты, позвав Мэтта с Рене за собой. Оправдал он своё "предательство" тем, что Нату действительно нужна перезарядка, чтобы начать нормально работать вновь. Бойд с Уокер явно удивляются внезапному предложению, но без всяких споров соглашаются. Видимо, им тоже хочется развеяться в первый раз в жизни — Нат почему-то уверен. Однако он и предположить не мог, что те так просто поддержат рисковую авантюру.       Последним все ждут только одного Пита. Уже стоя на парковке и успешно пройдя все камеры по извилистым ходам, им приходится тупо стоять и ждать одного человека из-за его медлительности. Но Нат времени зря не теряет и почти сразу засматривается на машины вокруг, невольно задерживаясь взглядом на самой дальней: чёрная, низкая, явно из дорогой категории. Пусть все иномарки Мориямы никогда не стоят даже среднестатистической зарплаты американцев — эта кажется ещё более высоким классом.       — Я хочу поехать на ней, — заявляет Веснински и, складывая руки на груди, кивает на ту самую машину.        Мэтт высоко вскидывает брови на такую вопиющую наглость, когда как Рене лишь мягко улыбается в своей привычной манере. Её вот совсем не удивляли высокие запросы парня, ведь молодой господин сам позволял ему больше других. Но разве это плохо? Уокер давно заметила.        — Машина молодого господина – Мазерати последнего года. Название не вспомню, но зато цену запомнил раз и навсегда. Двенадцать миллионов баксов, ты представляешь? Говорят, молодой господин никого на ней не возил, и, тем более, не разрешал садиться за руль, — с познавательным видом ведает Мэтт, даже не взглянув на авто. — Поэтому попридержи свои желания.       Натаниэль мысленно отмечает, что должен стать первым. Но не сегодня.        От разглядывания иномарок отвлекают приближающиеся шаги. Парни тотчас напрягаются, переглядываясь, но почти сразу же выдыхают с облегчением – спереди шёл всего лишь Питтман, от вида которого Нат довольно ухмыльнулся. Волосы не прилизаны и остаются в творческом беспорядке, а вместо плотного пиджака тот надел белую рубашку, не застёгивая её до горла. Теперь они точно видели всё.        — Вот это да. Ты умеешь быть таким видным мужчиной? — насмешливо фыркает Веснински, стараясь не кричать и не привлекать внимание, но выходит всё равно по-издевательски громко.        — Я всегда такой. Ты только сегодня раскрыл глаза, видимо.        Мэтт прекращает их словесную перепалку предложением о машине, которую можно было на время одолжить из офиса. Он разбирается в автомобилях Мориямы лучше других, так как почти всегда занимал роль водителя, так что ему можно было всецело доверять. Мэтт советует поехать на машине четвёртой бригады, до которой, как правило, редко доходило дело. Обычно главная семья пользуется услугами телохранителей из первой до третьей смены, а четвёртая просто не вызывает доверия — большинство из них всё ещё числятся стажёрами.       На том и условились. Рассевшись по местам, они выезжают со двора, наверняка попадая под внешние камеры. Однако Мэтт заверяет, что те были лишь муляжами, так как зачастую именно по этому съезду выезжает машина, поставляющая оружие и другую технику вглубь офиса. Остаётся надеяться, что никаких изменений не произошло.       — Как мы вообще согласились на это? Он просто в один момент ни с того, ни с сего заявил, что хочет в клуб, и мы побежали исполнять прихоть, — Питтман внезапно поворачивает голову к молча сидящему Натаниэлю. — Ты случайно не муж молодого господина, что мы так пляшем под твою дудку? Даже если бы ты и был в его вкусе, это не даёт тебе больше прав, чем остальным.       — А я думал ты, — невозмутимо перебивает Веснински, тем самым затрагивая давно интересующую тему, — в его вкусе.        Питтман во мгновение ока замолкает, а после косится на него широко распахнутыми глазами. Однако так и не дав застать себя врасплох, Пит прокашливается и качает головой. Благо их разговор не так интересен Мэтту и Рене, как обычно разговаривающих на незатейливую тему. Не хотелось, чтобы такой абсурд кто-либо услышал.        — Ты с ума сошёл? Молодой господин никогда не переходит грань с людьми, хоть как-то связанных с его работой. Особенно с телохранителями, — подчёркивает Пит. Он не удивился бы, подумай Нат изначально, что его выгнали с поста именно из-за запретных отношений с наследником. О таком даже мысли не должно допускаться. — Никогда такого не было. Даже мыслей, не говоря уже о каких-либо намёках.        Натаниэль мысленно выдыхает. Он не знает, почему, но после абсолютно уверенного ответа в груди стало чуть легче. Наверное, ему просто нужно было услышать это.        Спрашивать больше не о чем. Питтман лениво поддерживает разговор о недавних сплетнях медийных личностей, пока Натаниэль от нечего делать уделяет внимание виду из окна. Они на быстрой скорости проносятся по ярко освещённым улицам Манхэттена, нередко останавливаясь в пробках, которых встречается достаточно, несмотря на поздний час. Высотки пестрят всеми возможными цветами вместе с рекламными вывесками, из раза в раз привлекая внимание Ната.       Совсем скоро их машина останавливается напротив трёхэтажного габаритного здания. Один из новых, но уже достаточно раскрученных клубов штата, который обеспечивает не только хороший отдых, но и конфиденциальность. Это важно. Ичиро и здесь успел побывать, ибо у Пита находится билет на VIP-места парковки, где машина стояла бы под строгим присмотром. Показав билетик громиле, стоявшему напротив двухстворчатых дверей, они всей толпой входят в заведение, тотчас окунаясь в непривычно шумную обстановку места. На сей раз Натаниэль не станет погружаться в прошлое, а наживёт себе настоящее.        Веснински не оборачиваются назад, не так ли?        Встав на возвышении, от которого расходятся две широкие лестницы, они недолго смотрят на извивающиеся тела в свете неоновых лучей, решая, за какой столик лучше присесть. Нашёлся только один – сбоку, почти в самом конце. Стол уже прибран, с удобным диванчиком позади; ещё и в отдалении от танцпола, за счёт чего музыка не будет так сильно бить по ушам. Это действительно очень удобно в разгар самой ночи, так что нужно успеть занять его первыми.       В немом согласии спускаясь и подходя к неприглядному месту, они рассаживаются друг напротив друга, мельком глядя в меню. Каждый заранее знает, зачем идёт.       Первый заказ решают забрать Мэтт с Рене. Нат в этот момент тихо просит Мэтта набрать побольше для Питтмана, ибо тот, казалось, просто чокнётся в скором времени от переживаний. Его тоже можно понять – парень никогда не делал того, что так явно запрещают. Питтман привык подчиняться, привык слушаться, выстаивая до последнего вздоха всё, что ему заранее уготовлено, молча. Удивительный человек. Закрытый и непонятый. К нему втереться в абсолютное доверие Нат пока ещё не мог. Пока. Получилось сблизиться только с Мэттом, и то только потому, что тот достаточно разговорчив по своей натуре. Ранее имел дело с наркотиками, но, начав заниматься ими в более серьёзной сфере, уже не изъявляет такого ярого желания потянуться к очередной порции героина с порошком. Парень проявляет общительность и дружелюбие со всеми, из-за чего с ним было удивительно легко найти общий язык.        В отличие от остальных двух.        Рене, несмотря на миловидный характер, является замкнутой личностью. Она не желает показывать себя настоящую, но и её торопить нельзя. Натаниэль жутко оттягивает, но пока желания общаться более близко абсолютно не было. Веснински все ещё уверен, что она скрывает свой истинный лик, а иначе ей бы не заинтересовался Эндрю Миньярд. А тот жалует задачки посложнее, как он уже выяснил раннее.       Совсем скоро было не до раздумий. Парень с девушкой через несколько минут приносят большую порцию рюмок с абсолютно разными алкогольными напитками, ставя рядом стакан воды, видимо, для Уокер. Натаниэль, не обращая внимания на давний запрет употребления крепких изделий, подхватывает самую маленькую по порции, но очень крепкую, ликёр. Выпивая залпом первую, вторую, а следом и третью рюмку, Натаниэль последнюю подталкивает тихому Питтману. Тот едва настраивается отпить первый глоток, когда последующие порции идут настолько быстро, что Нат едва успевает вовремя сообразить, куда пропало почти всё содержание подноса. После шестой рюмки их голоса становятся громче, настроение лучше, а в теле постепенно начинает наступать долгожданная томительная нуга.       Ему нельзя пить. Он всегда запрещал себе после того самого инцидента с Рико в клубе, просто не желая терять над собой, своими мыслями и действиями контроль. Но сейчас Веснински просто не мог себе отказывать.          Настроение взлетает с геометрической прогрессией. Музыка теперь ощущается более приятной, снующие вокруг люди не так раздражают, и разговор клеится в разы легче. Мэтт с удовольствием рассказывает про свои молодые годы, когда ездил с матерью в её командировки, пока единственная трезвая Рене тихо улыбается в бокал с водой. Её всё устраивает, даже несмотря на абсолютно нестандартную обстановку. Хорошо, что они могут вот так расслабиться, забывая хотя бы на время про свои обязательства.       Казалось, пару мгновений, и поднос пустеет. Натаниэль теряет счёт времени после пятого ликёра, зная, что на следующее утро будет корить себя за такую несдержанность. Но разве можно его винить?       Быстро решая, что за следующей порцией пойдут Натаниэль с Питом, Мэтт и Рене вновь переключаются на разговор друг с другом, пока они с напарником встают со своего места, стремительно проходя через танцующие толпы прямиком к бару. Нат едва заметно покачивается, но всё ещё держит себя в руках, ощущая, как то самое трезвое сознание держится уже на волосинке. Ещё одна капля попадёт в его организм, и он больше не сможет удерживаться за эту соломинку. Если бы Натаниэль только знал.       Облокачиваясь на стойку локтями, он встряхивает головой, раскидывая аккуратные кудри по лбу. Сейчас, стоя в столь нестандартной обстановке, Веснински ощущает себя просто сногсшибательно. Как никогда и нигде раньше. И он совершенно точно не жалеет о том, что чуть больше месяца назад согласился на работу у Мориямы. Были свои минусы, как и везде, но это и вровень не идёт с тем, с какой отдачей он получает все прижившиеся где-то глубоко внутри эмоции. Это свобода, чёрт возьми, долгожданная и желанная.        Заказав столько же напитков с тем же содержанием, Питтман переводит расфокусированный взгляд на крайне довольного Натаниэля. Кажется, ему действительно стало легче, стоило сменить привычные условия на более специфичные. Кто бы мог подумать.        Спустя пару минут они забирают поднос и несут обратно к столику, где ребята особо не обращают на них внимания. Алкоголь разморил всех, не считая Уокер, так что они предпочитают спокойно посидеть молча, выпивая уже не с той прежней активностью.        — Хочу на танцпол, — вдруг заявляет Натаниэль, подорвавшись со своего места и одновременно опрокидывая в себя очередную стопку. Он уже сбился со счёта, какой та была. Переведя туманный взгляд на такого же разморившегося напарника, Нат тянет того за запястье. Он первым попался под горячую руку. — Ты – за мной.        Питтман и сообразить не успевает. Под одобрительный пьяный гул Бойда и тихий смех Рене, они быстро преодолевают расстояние между танцполом, выходя едва ли не в самый центр. Подтолкнув легко обескураженного Пита, Натаниэль, резковато ухмыльнувшись, выталкивает того буквально в эпицентр. Веснински отродясь не танцевал, и как-то не собирается начинать. А вот Пит, для смелости опрокинув в себя стакан горького коньяка, очень даже. То ли алкоголь разбушевал в нём умение притянуть внимание сразу половины клуба, то ли тот действительно владеет и этим умением – неясно. Сперва закрытый, не подпускавший к себе ни единого живого существа, а потом настолько раскрепощённый. Открытый и почти беззаботный. Вот только каждый из них понимает, что это не продлится дольше сегодняшней ночи.       С ухмылкой кивнув головой, Веснински поднимает свой стакан вверх, как бы чокаясь с напарником, прежде чем вновь уйти мыслями в себя. Он вдруг чувствует в себе странное желание разузнать, чем сейчас занимается Ичиро, и что будет с ними за такую вопиющую наглостью выходку. Почему-то Нат уверен, что отхватывать будет он. И не сказать, что незаслуженно, ведь именно Веснински предложил вырваться посреди ночи из офиса, да ещё и на рабочей машине. Но ведь это всё временно, не так ли?        Прикрывая всего на секунду глаза, Натаниэль не успевает переварить собственные мысли, как к нему буквально подлетает взбудораженный Питтман, облокачиваясь на барную стойку позади себя локтями и откидывая голову назад. Не в силах привести дыхание в норму как минимум с минуту, он дышит тяжело и прерывисто, прежде чем резко перевести туманный взгляд на Натаниэля. Веснински отставляет стакан в сторону и непонимающе косится на застывшего Пита в ответ, уже ощущая пульсирующую головную боль.       Питтман неуловимо подаётся вперёд, из-за чего Нат просто не успевает среагировать. Ничтожное мгновение, и его губы уже сталкиваются с чужими в немного смазанном поцелуе, от вкуса которого моментально пересыхает во рту. За счёт крепкого алкоголя здравый рассудок едва ли реагирует, ибо первые несколько секунд он стоит, словно вкопанный, позволяя себя целовать. Вот только Натаниэль не настолько был не в себе, чтобы не оборвать это к корню почти сразу.        Веснински настойчиво сжимает ворот рубашки Питтмана, отрывая его от себя одним лёгким движением. Хотя этого и не понадобилось – тот сам почти сразу отстраняется, видимо, только сейчас осознавая происходящее.       Голова кружится знатно, а к горлу стала навязчиво подбираться неприятная тошнота. Что он о себе возомнил? Натаниэль ведь мысленно понимает, что в их поцелуе не было ни грамма чувств, но он до сих обескуражен таким безрассудством. Это было явно лишним, как и последние стопки алкоголя, перед которыми нужно было себя удержать во избежание неприятных ситуаций.       На счастье, Нат не видит глазах напарника той эмоции, которую так боялся там разглядеть. Ни о какой любви между ними и речи не может идти.        — Тебе бы поработать над этим, — фыркает Пит и, как ни в чём не бывало, подхватывает свой стакан обратно. — Я немного перебрал.        А он попался под тяжёлую руку, выходит? Это не оправдание.        Натаниэль раздражённо сжимает зубы, но не позволяет агрессии вырваться наружу.         — Даже слишком, кретин. Чтобы больше не приближался ко мне с таким, — настойчиво проговаривает Нат, когда Пит слегка передёргивает плечами. — Ты всё ещё не в моём вкусе.        — Ты тоже. Мне было просто интересно, — хлопнув Натаниэля по плечу, Питтман как бы невзначай добавляет: — Пусть дальнейшим умениям тебя обучает кто-то другой. Я останусь направлять тебя лишь на тренировках.        Веснински удовлетворённо кивает, после короткого разговора преспокойно проходя в сторону их стола. Натаниэль действительно рад, что ситуация беспроблемно и быстро решается. Просто пьяная выходка, которая никогда не повторится ни в трезвом, ни в пьяном состоянии. Они не будут жалеть, не будут чувствовать друг возле друга неловкости, и это самое главное. Натаниэль не переживает, вот только в груди явно проскальзывает нечто неприятное, а перед глазами внезапно всплывает навязчивый образ знакомого человека. Ичиро. Почему он вспоминает его сейчас? В такое неподходящее время.        Даже после поцелуя с другим Веснински не может избавиться от этого мужчины у себя в голове. Он скидывает это на алкогольное опьянение, но мысленно прекрасно осознаёт, что дело не в нём. Далеко не в нём.        Этого ещё не хватало.        Привёл в относительные чувства только свежий воздух. Расплатившись, они почти сразу покидают громкий клуб, обращая внимание на время — спасибо Рене — почти четыре часа утра. Им через несколько часов вставать, а на смене абсолютно каждый взвоет после такой активной ночи. Что ж, даже ночные тренировки в Эверморе не так умаивали, как подобный активный отдых.       Неторопливым шагом, ибо иначе невозможно, они доходят до автомобиля, на водительское кресло которого по привычке хочет сесть Мэтт. Рене мягко его останавливает, садясь на место для водителя, и помогает Бойду сесть рядом с ней на переднее сиденье. Натаниэль с Питтманом, что выглядят не намного лучше Мэтта, заваливаются как обычно сзади. С измученным стоном откидывая голову на подголовник, Натаниэль зажмуривается, словно тем самым пытаясь отогнать опьянение. Чем дальше они отъезжают, тем больше он жалеет о выпитом количестве алкоголя. Эйфория постепенно сходится на "нет". Они хоть успеют протрезветь к тому времени, как их вызовут? Натаниэль уж очень сомневается.       Мэтт неожиданно тянется к панели, но лишь для того, чтобы открыть крышу автомобиля, тем самым давая немного освежиться. Может, прохладный ветер действительно поможет прийти в себя? Уже спустя пару минут такого проезда, Веснински не чувствует себя слишком зажатым. Подставляя лицо под хлёсткие удары ветра, он глубоко вздыхает и прикрывает от слабости глаза. Ему искренне жаль, что Жан не может прочувствовать все эти эмоции вместе с ним. Не может вкусить запретный плод, будучи навсегда прикованным к месту, где никогда не будет покоя. Приятные мысли от клуба сменяются неприятными о Моро, из-за чего он ощущает сильный укор вины в груди. Нат исправит ситуацию. Обязательно, во что бы то ни стало.       Поездка "домой" оказалась намного короче, чем её начало. Возможно, в силу их неадекватного состояния, а, возможно, из-за того, что дорога обратно действительно всегда короче. И как бы не хотелось, но прервать поездку так или иначе придётся. Нат останется тихо благодарен за этот вечер, пусть и не скажет ни слова вслух. Они втроём, наверняка сами того не ведая, подарили Натаниэлю то, в чём он нуждался на протяжении всей жизни – беззаботности. Пусть и недолгой, но она была.        Веснински не особо помнит, как они проходят через множество телохранителей, однако если учесть, что они оказываются довольно быстро и без "хвоста" возле дверей, то это очень неплохо. Вяло попрощавшись с Мэттом и Рене, которые почти сразу заваливаются в комнату, Нат переводит взгляд на собственную дверь. Питтман, всё ещё не совсем твёрдо стоя на ногах, пытается попасть в замочную скважину.       — Что ты там возишься?        — Я не могу вставить.        Натаниэль раздражённо закатывает глаза. Нужно поскорее собираться с мыслями, ибо до утра проторчать напротив комнаты – перспектива так себе. Скрипнув от нетерпения зубами, Нат бесцеремонно отбирает ключи и самостоятельно, пусть и с усилиями, открывает дверь. Кто бы мог подумать, что напарник становится таким уязвимым и беспомощным после дозы алкоголя в крови.        Веснински, разобравшись со скважиной, ясно ощущает присутствие постороннего. Быть не может, что это телохранители – их не было, и они проверили это, когда заходили. Точнее, должна была проверить Уокер. Резко обернувшись назад, уже стоя в комнате, Натаниэль невольно сталкивается с едва ли не налетевшим на него Питтманом, тут же отталкивая того в сторону при виде постороннего.       Ичиро стоит в отдалении, словно наблюдая за интереснейшим спектаклем со стороны. Рядом с ним находится довольный, как никогда, Кевин Дэй, явно ухмыляющийся из-за сложившейся неприятной ситуации. Судя по всему, ему приносит невероятное наслаждение каждый их неверный шаг. Отчасти так и было.        — И как успехи? — вскидывает аккуратной бровью Ичиро, заставляя своим резким тоном Пита едва заметно вздрогнуть и опустить голову вниз.       Ичиро появляется перед ними настолько собранным, будто сейчас было не пять утра. Этот человек когда-нибудь ложится раньше пяти? Натаниэль невольно скользит взглядом по его телу, не совсем сразу осознавая, что их словили с поличным, причём настолько глупо. Буквально перед дверью. Это действительно ужасно тупо, а самое главное – обидно. Начальный путь проделали удачно, чтобы потом упасть в грязь мало того, что перед Дэем, так ещё и перед Ичиро Мориямой.       — Господин, — Пит был перебит одним предупреждающим взглядом, от которого даже Нату стало не по себе. Кто же на них доложил? Не успели они одуматься, прийти в штаб, как их словили – точно не случайно. Морияма с самого начала всё знал и просто дожидался удобного момента, намеренно не доставая их из клуба раньше.        Словно посмеялся над ними.        Они ничего не контролируют. Всё это место, всю информацию о нём и о сотрудниках Ичиро держит у себя. Всё под своим контролем.        — Питтман, за мной, — спустя несколько тяжёлых минут приказывает Морияма, разворачиваясь в противоположную сторону, перед этим кинув лишь один взгляд на Натаниэля. Веснински моментально встречается с ним глазами, неосознанно стараясь продлить зрительный контакт. Ичиро не позволяет этого. В его глазах читается непонятная эмоция, которую Натаниэль не мог разобрать до тех пор, пока Морияма вместе с Кевином и Питом, который словно протрезвел за считанные секунды, уходят из поле зрения.        Только потом, наедине с самим собой, Натаниэль осмеливается предположить: в глазах Мориямы полыхал огонь жгучей злости. Огонь, который может испепелить каждого.        Питтман тоже это замечает. Потому, молча идя за господином, он мысленно перебирает самые худшие варианты исхода событий. Не хотелось бы получать по самое "не хочу", но в то же время он прекрасно понимает, что вина за случившееся лежит только на нём. Наследник явно не в лучшем настроении, а это значит, что нужно просто следовать за ним молча.       Таким его не видели давно. Ичиро остаётся с непроницаемой маской, но лицо его уже приобрело намного более жестокий оттенок. Даже Кевин не смеет кидаться на Пита, так же ощущая подавляющую ауру вокруг них.        Что-то не так.       Телохранители с Ичиро направляются в зал переговоров. Это заставляет всплыть ещё больше вопросов, ведь обычно всё решается в личном кабинете молодого господина. Однако, впрочем, спрашивать не было никого смысла – он сам себе не враг.       Подойдя к самому залу слишком уж быстро, Ичиро вдруг останавливает Кевина перед дверью одним жестом, приказывая оставаться на месте. Питтман же заходит следом в светлый брифинг-зал, пропахший чем-то свежим и приятным. В отличие от кабинета молодого господина, тот выполнен в светлых оттенках, что придает немного больше уверенности.        Но не сейчас.        Когда тяжёлая дверь за ними закрывается, Питтман тут же выравнивается, как по струнке, вставая перед длинным столом переговоров. Ичиро практически сразу подходит к панораме спереди, поворачивается к нему спиной, но от этого не ставя себя в уязвимое положение. Он явно недоволен, и телохранителю всё дерьмо придётся разгребать самому. Можно, конечно, обвинить во всём Натаниэля, но был ли смысл? У Питтмана не такие принципы, тем более насильно ехать в клуб посреди ночи его никто не заставлял. Своя голова на плечах. Он готов отвечать за них всех.        Подняв голову вверх, Питтман замечает, как Ичиро неторопливо проходит к столу и открывает планшет. Время тянется словно резинка, из-за чего его сердце едва ли не выпрыгивает от нервов из груди. Питтман не боится его, но явно опасается.        В моменте Морияма всё же поднимает на него свои тёмные глаза, мучительно медленно подзывая к себе кивком. Питтман подчиняется, будучи уверенным, что ничего хорошего в планшете не увидит. Вокруг обстановка заметно сгущается за это время, и особенно резко это ощущается, когда он подходит к столу и смотрит на экран, который демонстративно повернул ему молодой лорд.        Питтман резко зажмуривается, как от головной боли. С первых секунд мелькающих огней на экране и танцующих людей он понимает, что именно хочет показать Морияма. С усилием раскрывая глаза, он наблюдает за тем, как первый подаётся к Натаниэлю, однако до конца, на счастье, досмотреть не успевает – Ичиро резко захлопывает чехол и отбрасывает устройство на стол. Он узнал абсолютно всё буквально за несколько часов. Если смотреть правде в глаза, Ичиро знал это "всё" с самого начала. И он не стал их останавливать до тех пор, пока в руки его не попала эта запись. Поразительная скорость. Словно Питтман не крутится в этом более пяти лет и не знает, как продвигается работа в этом месте.        Ичиро Морияма контролирует всё.        — Я не стал вас останавливать, когда мне поступила информация об угоне одной из машин четвёртой подгруппы, — начинает Ичиро размеренным тоном, естественно, не упуская ни одной детали. — Но эта запись заставила меня, пожалуй, впервые пожалеть о своём решении. Ты же знаешь, почему?        Питтман знает, но не в силах вымолвить ни слова. Морияма остаётся поразительно спокоен, даже после случившейся неприятной ситуации. Но в его тоне, в его выражении лица и движениях читается невозможная напряжённость. Это как раз-таки и пугает больше всего. Наивно было думать, что господин не заметит пропажи машины одной из бригад. Их всего-то четыре, в каждой из которых около пятидесяти телохранителей. И пусть последняя и является второстепенной, за ней не менее внимательно следят. Первая – самая важная: люди из первой бригады зачастую отвечают за личные комнаты господина и его перемещения по всей штаб-квартире, не редко следя также за телохранителями из других групп. Вторая, в которой состоит на данный момент он, отвечает зачастую за безопасность Ичиро за территорией офиса. Когда как третья и четвёртая – лишь запасные варианты, как спасательный круг, что может иногда очень пригодиться. Стажёры иногда слишком уж долго в ней задерживались.       И Ичиро всё равно заметил.          Не успевает он толком придумать в своё оправдание хоть что-то, как тут же вынуждено замолкает, резко отворачивая голову в сторону. Питтман остаётся стоять на месте ровно, даже после обжигающей пощёчины, которая отдаётся болезненным спазмом в щеке. Удар достаточно сильным, но не настолько, чтобы оставить след. С этими мыслями терпеливо сжав зубы, он разворачивает лицо обратно на мужчину, на этот раз не став опускать взгляд вниз, как загнанный в клетку зверь. Пит должен держать лицо. Потому что заслуженно.        — В следующий раз я не потерплю такой наглости. Если такое, — Морияма указывает головой на планшет, — ещё раз повторится, то мне придётся принять соответствующие меры. Не заставляй меня предпринимать радикальные решения.       Ичиро никак не связан с Натаниэлем, но Пит отчётливо чувствует в его словах чистое собственничество. Натаниэль принадлежит только ему. Ичиро никогда не объяснит своё чувство, никогда не покажет его посторонним, не ответит ни на один вопрос. В его голове это просто неоспоримый фактор.        — Такого больше не повторится.        Питтман слегка склоняет голову, внутренне почувствовав невероятное облегчение, когда Ичиро садится на кресло и, казалось, теряет к нему какой-либо интерес. Окатив своего телохранителя очередным выискивающим взглядом, Морияма безразлично машет рукой к выходу, утратив недавние полыхающие эмоции. Просто поражает то, насколько быстро он умеет закипать и остывать фактически в ту же секунду, при этом едва меняясь в лице.        — Свободен.        Питтман откланивается и размерным шагом проходит к выходу. Его сердце всё ещё неспокойно бьётся о рёбра, а грудная клетка вздымается вверх от напряжения. Однако, нужно заметить, он достаточно просто отделался. Вот только в следующий раз пострадал бы не только Питтман. Этот поцелуй ничего не значил – дружеский, по пьяне, – но доказывать молодому господину что-либо он не мог. Тот и слышать не желает. Возможно, так даже лучше.        Направляясь дальше по коридору, Питтман думает, что оказался, по итогам, прав. Но от этого не становилось сильно легче.        Один думает, что Пит имел запретную связь с господином, второй сегодня ударил его по лицу из-за мыслей, что Пит перегородил ему путь. Так куда ему ринуться в первую очередь?     

***

      Рико тяжёлыми шагами измеряет тускло освещённую комнату, выглядя несколько озабоченно. Новые известия о первой семье не радуют. Он старается не торопиться, рассчитывать каждый не только свой шаг, но и шаг потенциальных врагов. Один неверный – и то, к чему он так долго идёт, может исчезнуть по одному щелчку. Морияма отправляет только одного человека следить непосредственно за действиями старшего брата, пока сидящего во главе организации. Стоило бы заняться отцом, но он ведь понимает, что тот уже ничего не решает. Тратить время зазря не хотелось.        — Итак, — стремительно остановившись на одном месте, Рико медленно оседает на корточки перед сидевшим на полу мужчиной, что сжимает пальцами ворс ковра, выглядя откровенно отвратно. На нём не видно ран или синяков; Морияме нет необходимости оставлять на нём увечья, ибо он почти всегда абсолютно послушен, — что же мы имеем? Я не вижу видимых результатов. Разве меня может устраивать твоя работа?        Рико специально переходит на мягкий, местами разочарованный тон, однако никого в комнате он не обманывает. Рука Мориямы плавно скользит по шее молчащего парня, дабы сначала мягко огладить её, а после настойчиво сжать. Притягивая к себе тихо задохнувшегося подопечного, Рико приближается к его уху, с ухмылкой замечая, как тот вздрагивает.         — Ты меня не разочаруешь? Я на тебя надеюсь. Ты должен мне добывать более ценную информацию, чтобы я был полностью доволен, — рывком схватившись за загривок волос, Рико заставляет его посмотреть в свои глаза. — Дело очень важное, ответственное. Я полагаюсь только на тебя, ты же знаешь?        Мужчина осторожно кивает, и только после этого Рико отталкивает его от себя, окидывая напоследок презрительным взглядом. Не может и слова из себя выдавить: не то потому, что действительно боится его, не то просто потому, что ощущает над собой власть. Рико склоняется ко второму.        — Ичиро догадывается?        — Мне кажется, немного, — кивает головой.        Он действует аккуратно, но не против того, что брат обо всём может постепенно догадываться. Пока у него нет доказательств, а их нет, то разделаться с ним Ичиро просто не может. Пока отец жив, он не позволит его тронуть, Рико уверен. А до тех пор он будет собирать свои силы, постепенно и неторопливо, пользуясь самыми слабыми местами старшего наследника. Всё сложилось более чем удачно, даже замечательно с уездом Натаниэля.        Натаниэль Веснински станет главной слабостью Ичиро Мориямы.