Вторжение.

      Стэн смотрит на свои ладони. Они не огромные и не маленькие, не толстые и не тонкие, не идеальные и не разодранные до крови, до мяса; они совершенно обычные. Правда, нет ничего примечательного. Стэн ведь видел их сотню раз до этого. Внешних изменений никаких — те же папиллярные линии и корневые мозоли на пальцах, те же флексорные линии на ладонях. А вот внутри — всё нестихаемо жжётся.       Потому что этот раз — особенный раз.       Кайл сказал, что у Стэна классные руки, но ему бы не помешал крем. Он предложил использовать немного своего крема — так вот, почему у Кайла такая бархатная кожа, — выдавил полужидкость из тюбика себе на ладонь — такую замечательную — и протянул руку вперёд.       его рука так близко       Кончики пальцев дрогнули, и Марш вцепился ладонями в свои бёдра. Деним — такая грубая, не приятная на ощупь ткань. У Кайла кожа точно в сотню раз мягче, если не в целых две.       Стэн не смог отказаться и вредничать, что кремы «для девчонок и педиков вообще-то» — не смог сказать хоть что-нибудь, так и замерев с невероятно глупым выражением на лице. Наверное, он был похож на придурка. И ему, если честно, не хотелось, чтобы Кайл видел в нём идиота. Только от одной-единственной мысли, что такое может быть в действительности, сердце болезненно сжималось в тиски.       Стэнли смотрел на Кайла, и Кайл смотрел на него в ответ. Они оба молчали.       Почему Кайл ничего не сказал?       Жгучий стыд плотно прилип к диафрагме, словно репейник, и легонько царапал. Стэну стало тесно, хотя у него, казалось, было достаточно места вокруг. Даже для того, расправить руки в стороны. Господи, здесь могла быть одна из взлётных полос международного аэропорта Денвера. Но он, так или иначе, почувствовал себя очень маленьким и беспомощным, когда тишина начала давить со всех сторон, загоняя его в какой-то метафизический куб. В кубе было очень некомфортно и очень страшно, потому что окружение вдавливало-вдавливало-вдавливало.       Стэн молил Бога, чтобы Кайл не молчал; умолял, чтобы он сказал что угодно…       И вдруг Кайл захохотал.       Время застыло.       Его смех несдержанный, звонкий и искренний. Пожалуй, это самый любимый звук Стэна из всех остальных, что он когда-либо слышал. Внутри всё кипит, желудок сворачивается в тугой узел, а на языке выступает горькая желчь. Что-то желает вырваться наружу — обнажённым и в мерзком обличии, как лишённый перьев павлин.       кайл, я тебя-       Стэн молчит. Через силу давит улыбку в ответ и тянет руку к Кайлу. Улыбка с чужого лица тут же стирается. На смену ей приходит непривычное равнодушие со стеклянными тусклыми глазами и строгим непрямым взором. Что-то рвётся наружу яростнее.       не уходи, пожалуйста, не-       Но, когда Кайл, поднявшись с постели, уходит из половинчатой спальни прочь, Стэн не находит в себе силы промолвить хоть слово и не находит в себе храбрости попросить остаться.       Он просто пялится на входную дверь и на ключ, забытый в замочной скважине. Спальня заполняется до краёв удушливым мраком. Мрак как угарный газ — от него в помещении не скрыться. Сердце часто бьётся. Кажется, Стэн забывает, как дышать.       Ну же.       Вдох.       Хрип.       Стэн неожиданно вскакивает, покрытый холодным потом, и, конечно же, оказывается в собственной спальне.       Ему всего лишь это приснилось.       Марш глубоко — насколько способен в таком состоянии — вдыхает и выдыхает, насытившись остатками кислорода в комнате. Он может дышать, а остальное не так уж и важно. Ему становится немного лучше.       Всё в порядке.       мысли вьются       Стэнли протягивает руки к лицу и трёт пальцами глаза. Мокрые. Он опять плакал во сне, а теперь даже не может точно вспомнить, что там происходило. В памяти остаются руки, Кайл и входная дверь.       Блядская входная дверь.       Крэйг открыл её без каких-либо затруднений, верно?       Против часовой;       Три оборота;       На себя.       Но откуда он мог знать, как открыть? Слишком много случайностей и совпадений, что уже доходит до чистого абсурда! Стэн теперь не хочет оправдываться пустыми подозрениями и такеровским бездействием.       С Крэйгом явно что-то не так — Марш спешно оглядывается, — и его здесь нет.       Чёрт бы его побрал, Крэйг куда-то делся. Может быть, он даже свалил, что было бы некстати, так как у Стэна возникли кое-какие вопросы и Стэн бы очень хотел их задать. По телу продолжало расползаться странное ощущение. Оно могло быть вызвано сном, но уверенность в том, что в нём виноват как раз-таки Крэйг, никак не стихала. Стэн даже не пытался её подавить.       Марш ещё раз бросает взгляд на спальный мешок возле своей кровати, и там, как ни странно, никого не оказывается. Другого ожидать не стоит; будто Такер может материализоваться из ниоткуда. Ага, сейчас. Стэнли фырчит, свешивает ноги с постели и опускает голые ступни на пол. Он так сидит несколько секунд, не шевелясь, и прислушивается к звукам вокруг.        В доме не стоит мёртвая тишина; в гостиной не слишком громко работает телевизор, из кухни доносятся звяканье тарелок и погромыхиванье кастрюль, ещё слышится голос. Отец пока дома, а вот Крэйг по-прежнему неизвестно где.       Стэн поднимается с кровати и немного разминается, потому что у него болезненно тянет в спине, а потом выбирается из комнаты. Пройдя в конец небольшого, но узкого коридора, он тут же обнаруживает свою пропажу — Крэйг сидит перед телевизором, со всей внимательностью пялясь в экран. Поиски продлились недолго и увенчались успехом.       Ура.       — Вот как. — Стэнли делает несколько шагов вперёд, скрестив руки на груди. — Вместо убийства и ограбления предпочитаешь смотреть телек? Ты такой скучный, чувак.       Крэйг смотрит на него, но не задерживает свой взгляд долго. Его лицо бледное и измученное. Видимо, не выспался или плохо спал. Он пожимает плечами и говорит:       — Мне нравится.       На экране — морские свинки. Стэну тоже хочется посмотреть на них, потому что и ему нравится смотреть всякие программы про животных и природу. Он собирается сесть рядом, но с кухни раздаётся голос Рэнди:       — Стэн, ты уже проснулся?       — Да, пап. — Стэн немного повышает тон, чтобы он его услышал.       — Подойди ко мне на минутку.       Стэнли сжимает пальцами переносицу, выдыхает и заходит на кухню. Он тихо прикрывает за собой дверь и прислоняется к ней спиной, засовывая руки в карманы тёмных пижамных штанов. Кухня довольно милая, пускай и тесная. Всё равно Стэн большую часть времени проводит у себя в комнате, когда находится дома. Да и никто особо готовкой не занимается, поэтому то, что кухня маленькая, даже хорошо: меньше убираться надо каждый раз. Рэнди, заметив его, опускает недомытую тарелку в раковину, выключает воду и вытирает ладони о нелепый фартук. Дурная привычка. Стэн её перенял.       — Слушай…       — Только давай без твоей обычной хуйни, пап.       Папа откашливается и упирается ладонью в столешницу.       — Да-да, конечно. Без хуйни. — Он кивает. — Я знаю, что тебе девятнадцать; что ты давно уже не маленький и вправе устраивать свою личную жизнь…       О Господи.       —… как тебе вздумается. И я, правда, не имею ничего против. Я ведь сам крутил интрижки, когда был в твоём возрасте, но ты ведь встречаешься с Кенни!       — Бля, папа…       — А Кенни — хороший пацан, и я его знаю. А этот, которого ты привёл-       — Я с ним не трахался.       — А, да? Ну и хорошо.       Главный вопрос жизни и смерти исчерпан.       Стэн не уверен, что ему хочется больше: разбить голову о стену себе или своему отцу.       — Тогда что он делал у нас в доме?       Всё-таки себе.       — А, эм, — Стэнли вытаскивает руку из кармана, чтобы почесать затылок, — я просто помог ему с ночлегом. Он, вроде как, заблудился, но Кенни заберёт его ближе к обеду, так что он здесь ненадолго.       — Он молчаливый.       — Это точно. Но хотя бы не болтун. Я их не выношу.       — Ты уверен, что Кенни не спит с ним?       — Папа.       Рэнди отводит взгляд в сторону и пальцем постукивает по своему бедру.       — Ты его спроси, как он.       — А что?       — Я слышал, как его рвало.       Крэйгу было плохо? Так вот, почему он выглядит таким бледным и измученным.       — Насколько всё плохо было?       — Настолько, что я до сих пор не осмелился зайти в ванную комнату. Мне кажется, он прикончил своей рвотой наш толчок.       — Папа!       Рэнди включает воду и хватает в руки тарелку.       — Я мою посуду, а ты иди спроси. Вдруг нужно что.       — Ладно, — выдаёт Стэнли с некоторым раздражением и уходит в гостиную. И снова он оказывается в одном помещении с Такером наедине. Какая-никакая традиция.       Крэйг кратко поглядывает и произносит:       — Я уже в порядке.       Произносит до того, как Стэн успевает открыть рот.       Какого чёрта?       — Вас слышно было.       И вот. Опять.       Марш хмурится.       — А как же ты во второй раз это сделал?       — А во второй раз было уже предсказуемо.       — О Господи. — Стэн подходит и плюхается на диван. — Ты что, вундеркинд или типа того?       — Типа того, — отвечает Крэйг и хмыкает.       — Вау. — Звучит равнодушно. Плевать. — А как ты понял, как дверь открывать? Ты знал, что нужно три раза поворачивать против часовой и-       — Тебя не устроит ответ, если я скажу, что я угадал, не так ли?       — Совсем! Тебя всё-таки подослал этот жирный мудень, да? Картман, вот же кусок дерьма…       — Не-а.       — Что?       Крэйг прибавляет громкость и кладёт пульт на журнальный столик.       — Меня он не подсылал.       — Тогда кто? Кайл?       — Никто.       — Тогда почему ты знаешь, как открывается моя ёбаная дверь? Ты, твою мать, сталкеришь меня?       — Делать мне больше нечего. — Такер закатывает глаза и опускает руку на спинку дивана, придавая себе более вальяжный вид. — Я просто залез в твою голову.       Стэн хлопает ресницами. «Я просто залез в твою голову» — и что это, блять, значит? Крэйга прочитать тяжело. По его безучастному выражению лица не понять его истинные мотивы, шутит он или говорит правду. Такер совсем не похож на искусного лжеца, потому что лжецам важно, чтобы им верили, и для этого они всегда стараются преподнести информацию как можно живее, а не так сухо. Крэйг не врал. Но правду сейчас он тоже не мог сказать.       Стэн знает, что никаким способом залезть в голову другого человека нельзя. Когда-то ему хотелось обладать телепатией или чем-то подобным, но детские грёзы разбились на осколки, потому что вся эта херня — всего лишь выдумка. Такого не бывает и быть не может.       — Какого хуя?       — Через зрительный контакт. — Крэйг указывает пальцем себе на глаза. — Очень легко такое провернуть.       — Подожди-подожди, ты не шутишь? — Стэнли подаётся к Такеру и приподнимает одну бровь. — Это же невозможно.       — Невозможно для тебя и таких, как ты, но а я могу, — Крэйг парирует.       — Хм… — Марш трёт свой подбородок. — Какое тогда число я загадал?       Короткий взгляд.       — Одиннадцать.       Это случайность.       — А сейчас какое?       Взгляд.       — Шестнадцать.       Это совпадение.       — А…       — Семнадцать.       Это уже не совпадение и не случайность.       — Блять, чувак! Ты что, действительно можешь читать чужие мысли?       — Ага. Я же сказал, что пробрался к тебе в голову, поэтому знал, сколько оборотов и в какую сторону нужно.       — Я думал, что ты шутишь и нарочно морочишь мне голову!       Такер поворачивает голову в сторону Стэна и весьма серьёзно спрашивает:       — Что такое «шутить»?       Стэн, пожалуй, способен только на одно.       — Охуеть. — Он с шумом выдыхает воздух и поглядывает на Крэйга с ужасом и восхищением. Чтение мыслей, ну надо же. Его неожиданно накрывает осознание, почти сбивая с ног, как цунами, и Стэн испытывает крайнее смущение вперемешку со стыдом. — А насколько глубоко ты проникаешь в голову? Типа, мысли в реальном времени — это понятно, но ведь и про дверь ты каким-то образом понял. Мне кажется, я тогда не думал о том, как её надо открыть.       — Это непроизвольные мысли, если кратко. Когда ты делаешь одно и то же на протяжении долгого времени, то запоминаешь это. Избавляешься от необходимости вспоминать, сколько раз нужно провернуть ключ, но твой мозг всё равно думает. Ты не контролируешь это, потому что это происходит автоматически, посредством воспоминаний, и всё.       — Вау, ты можешь говорить больше одного слова зараз. — Стэнли хмыкает. — Это, знаешь, удивляет меня больше, чем твоя телепатия.       Такер показывает средний палец.       — Я рассказал, потому что ты хотел об этом услышать.       — Конечно, круто, что ты читаешь мысли, но я не хочу, чтобы ты лез в мою голову больше. Типа, это моя голова, и это единственное место, где я могу свободно-       — Что ты отчаянно пытаешься скрыть, я уже давно увидел. И про Канзас, и про твоего друга.       — Твою мать.       Стэн не мог в это поверить. Крэйг видел его насквозь, и, похоже, для него это не составляло никакого труда. Перед Крэйгом Стэн совершенно обнажённый и беззащитный; абсолютно любую мысль может в ту же секунду перехватить метнувшийся к глазам взор. Всё-таки это больше страшит, чем восхищает. В голове продолжала крутиться мысль, что Крэйг мог читать его мысли сейчас. Прямо в эту секунду. Но это только, на удивление, больше подпитывало щекочущее любопытство.       — А что ты ещё умеешь?              — То, о чём тебе необязательно знать, — незаинтересованно отвечает Крэйг.       — Государственная тайна, всё такое, да? Ничего, я понимаю. — Стэнли мнёт свои губы. — Ты, типа, сверхсолдат, которого создали в лаборатории для борьбы с русскими и нацистами?       — Чё? — Крэйг смотрит с явным недопониманием. Как на придурка.       — Не смотри на меня так! Обычно в фильмах людей со сверхспособностями используют как солдат — не важно, для борьбы с суперзлодеями или страной-врагом.       — Но это же просто фильмы, — замечает Такер. — Такие сюжеты не основаны на реальных событиях. Ты глупый, что ли?       — Я не глупый, — цедит сквозь зубы Марш. — Просто ты существуешь. Значит, откуда-то взялся.       — А мы и не в фильме, Стэн. — Он фыркает. — По крайней мере, я не вижу ни одной камеры.       — Ты грубый.       — Мне плевать, — чеканит Крэйг и закидывает ноги на журнальный столик. — Я всё равно не собираюсь задерживаться здесь надолго.       — Получается, ты в бегах?       — Ага.       — Что же ты такого сделал?       — Хочешь стать моим соучастником? — спрашивает Крэйг и скалит зубы.       — Нет.       — Тогда помалкивай.       — Верно. — Стэн пожимает плечами и отодвигается в сторону. — Мне же за это ничего не будет?       — Не-а.       — И слава богу.       Марш вздыхает. Да уж, он не так хотел провести свои летние каникулы. У него в планах были видеоигры до утра и подработка, но точно не встреча с чуваком, который может проникать в чужие головы и спокойно читать мысли.       Вот так поворот, даже челюсть отвисла к земле.       С одной стороны, это намного лучше, чем попросту пялиться в монитор или дарить неискреннюю улыбку дурацким клиентам. С другой — может, хватит с него приключений?       Стэн поглядывает на Такера скрытно, не поворачивая голову. По Крэйгу он понял сразу — ещё в их первую встречу на заправке прошлым поздним вечером, — что в нём что-то есть, притягивающее и отталкивающее одновременно. Крэйг казался воплощением греха, а за любой совершённый грех, рано или поздно, приходится платить.       К счастью, Стэн и в Бога особо не верит. И поэтому ему плевать.       — И куда собираешься направиться дальше?       — Далеко. Где не будет тебя.       Стэнли фыркает.       Ну и грубиян.       — Да пошёл ты. — Стэн хватает с журнального столика пульт и переключает канал, тут же начиная жалеть. На экране появилась знакомая физиономия, и она раздражает Стэна куда больше, чем расползающиеся змеями битые пиксели и вообще всё-всё на белом свете.       — Меня зовут Эрик Картман, и я знаю, что вам нужно, — раздаётся из телевизионных динамиков.       — Чтоб ты сдох, Картман, — ворчит Марш себе под нос.