Вторжение.

      — Ёбаный в ногу! — восклицает Маккормик, и его голос гулко отражается от стен небольшого помещения магазина заправки.              Стэн тут же шлёпает ладонью по губам друга, побуждая его стихнуть, чтобы тот ненароком не привлёк к ним внимание. Вряд ли это привлекло Крэйга (Крэйг не выглядел как парень, который любит вмешиваться в чужие разговоры или подслушивать их), но опасение, смешанное с чувством обжигающего стыда, неприятно разрасталось по всему телу всякий раз, стоило хотя бы допустить мысль об этом.       Всё ещё не было ясно, стоит ли доверять этому парню. Конечно, Стэн ранее попросил Крэйга подробно описать произошедшее с ним, и Крэйг вскользь рассказал. Однако о детальности не известно до сих пор, что порождает ещё больше подозрений. Да и его монолог, хоть и звучал конструктивно, был слишком поверхностным, вызывал больше вопросов, чем давал ответы. И что самое важное, Крэйг противоречил себе же.       Его суждения были настолько запутанными, что он путался в них сам. Это напоминало нить маленькой лжи, которая со временем становилась всё больше похожей на липкую и огромную паутину. И, как показывала старая добрая практика, перспектива сказать правду в итоге соблазняла куда сильнее, чем перспектива погрязнуть в паутине с концами.       Да, вероятно, Стэн делает поспешные выводы и не совсем учитывает последствия состояния мандража, но по Крэйгу — как тогда, так и сейчас — и не скажешь, что он паникует. Вывод напрашивается с этим один-единственный: значит, он лжёт.       Марш видел людей, находящихся в панике, более того, испытывал её на себе, поэтому сомнений в том, что Такер абсолютно спокоен, нет. Может быть, у него просто психическое отклонение, при котором человек не осознаёт опасность той или иной ситуации и потому не испытывает страх… Хотелось бы в это верить.       Стэн не знает, как поступить лучше — помочь самому или сдать этого парня копам, — потому он-то и рассказал о случившемся — с подробностями! — своему другу. Кенни на протяжении жизни сталкивался с ужасающим количеством всякого дерьма, и, возможно, его советы будут куда полезнее, чем крики паранойи Стэнли насчёт голых и испачканных кровью парней.       В конце концов, Маккормик — единственная альтернатива и единственный человек, какому Стэн доверяет намного больше, чем себе. Кенни только кажется легкомысленным придурком, но на самом деле может дать дельный совет, который, безусловно, вытащит из любого дерьма.       Стэн смотрит на него сквозь прищуренные веки и супит брови. Кенни тут же показывает своё желание к незамедлительному примирению поднятыми вверх ладонями. Проходит несколько секунд, прежде чем Стэн убирает руку с чужого рта и выдыхает.       — Чувак, это какая-то чума, — произносит Кенни тише. Теперь следит за своим тоном, какой молодец. — В смысле, чумовая чума.       Красиво излагать свои мысли — явно не его. У Кенни всегда были проблемы с этим, из-за чего его эссе никогда не получали оценки выше «удовлетворительно», однако при этом некоторые девчонки хвалили его совершенный язык. Остаётся только предполагать, есть ли здесь двоякий смысл.       По правде говоря, Стэн вряд ли не назвал бы случившееся «чумовой чумой»; это кривое выражение подходило как нельзя кстати и помогало вникнуть в суть сразу же. Чума — это просто чума, понимаете? А вот «чумовая» — совсем другое дело. И ощущается иначе, потому что особенную окраску придаёт. Чувственности, что ли. Да и ожидать другой реакции от Кенни, когда происходит что-то такое — ерунда. Стэн отреагировал бы, ровным счётом, так же. Может быть, не выругался бы «ёбаным в ногу», но эмоции были бы идентичными.       Потому что обнажённый парень, который вдруг появляется в дверях далёкой (на самом деле нет) от всякой цивилизации заправки, весь в крови, попавший, по его словам, под прицел грабителей, в голову вбивает только «чумовую чуму». Никак иначе.       Марш тихонечко поворачивается и сверлит взглядом Крэйга, разглядывающего прилавок с вещами для женской гигиеной. Он, похоже, совсем не заинтересован разговоре о себе, а вот обычные прилавки вызывают у него куда больше любопытства. Ладно, прилавки прилавками, но штучки для женщин? У него что, никогда девушки не было? Если тебе выпала удача не покупать всякого по просьбе яростной сестры, то карма тебя, как правило, настигала с первой возлюбленной, и тут уже выкрутиться никак нельзя было.       В общем, странный какой-то и, скорее всего, извращенец.       Стэн морщится.       — Я согласен, — кивает Марш, переводя взгляд на друга. — Это чумовая чума, и я не знаю, что мне делать.       — Может, тебе не стоило ввязываться в это?       — Но он, как мне показалось, нуждался в помощи.       — А теперь?       — А теперь… Не знаю, он странный.       Маккормик переводит взгляд на Крэйга и произносит:       — То, что он в твоей одежде, действительно делает его странным. Я бы ни за что не надел эту футболку. Та ещё безвкусица! — Он хмыкает, а после ойкает, когда Стэн толкается плечом.       — Не смешно.       — Смешно.       — Не смешно.       — Смешно.       — Не…       — Стэн, — вдруг обращается к нему Крэйг, чем и прерывает бесполезный спор. Оба поворачиваются к Крэйгу, и это, кажется, не смущает его даже отчасти. — Так твой друг даст мне телефон или нет?       — Телефон? — интересуется Маккормик и смотрит на Марша с недоумением. — Он в машине.       — Сходи за ним, — просит Стэнли. — Крэйгу нужно позвонить своему…       — Знакомому, — подсказывает Такер.       — Своему знакомому.       — По материнской линии, — добавляет Крэйг.       — По материнской линии, — повторяет Стэн и хмыкает из-за необычной формулировки.       Надо же, знакомый по материнской линии. Это где так интересно выражаются? Может, он вдобавок и иностранец? Или вообще с Луны?       — Напомни, откуда ты, дружище? — спрашивает Марш.       — Эм… — У Такера притупляется взгляд, пока его глаза странно поблёскивают. Он на чём-то сосредотачивается и поддерживает прямой зрительный контакт. Кажется, время, которое выделяется из-за неловкого молчания, понадобилось только для того, чтобы подумать над ответом. — Кан-зас, — произносит он вскоре по слогам.       Стэнли не верит своим ушам.       — Канзас? — переспрашивает в каком-то неверии.       — Да, Кан-зас. — Крэйг утверждает сказанное уверенным кивком. Вряд ли это ложь. Но Стэн почему-то всё же отказывался ему верить.       — Канзас крут, — отмечает Маккормик. — Как там говорится, через тернии к звёздам, да, Стэн? Вот это встреча, ха-ха! — Он хмыкает, а после удаляется прочь.       Крэйг за Кенни слишком внимательно наблюдает, а после смотрит снова на Стэна. Стэн считает подобное поведение странным.       Такер сам по себе странный; есть в нём что-то такое, что не даёт покоя до сих пор. Чувства к этому почти незнакомцу настолько смешанные, что выявить что-то определённое попросту невозможно, однако расплывчатые подозрения прямо-таки пестрят.       От бдительного такеровского взора будто ничего ускользнуть не может. Маршу кажется, что он полностью голый, и этот чудаковатый парень видит его насквозь — копается своими длинными паучьими пальцами в извилинах, покрытых светлой патокой, пробирается ловко до самого утаённого, а после медленно слизывает с кончиков кровавую слизь и пробует на вкус чужой стыд, чужие мечты, чужую ненависть и чужие страхи, побуждая таять от одного только вида самодовольной ухмылки.       В глотке застревает тяжёлый, противный ком.       — Ты боишься меня?       — Что? — спрашивает Стэн.       Он чувствует, как сердце бьётся чаще и на лбу выступает пот. Холодные капли, которые Стэн остро ощущает кожей, так на самом деле раздражают. Он ненавидит страх, такой обволакивающий и топящий. Ведь из-за него Марш всегда чувствует себя обессиленным, беспомощным и крошечным. Говорят, со страхом нужно бороться, но, когда оказываешься перед огромной, тёмной, клыкастой жижей, ожидающей тебя по ту сторону ринга, всякое желание победить обращается простым желанием выжить.       Перед глазами возникают языки пламени. Они игривые, горячие и смертоносные; они — сущее зло.       — Ты боишься меня?       Конечно, блин, боится! Не потому, что Марш последний трус и слабак, а потому, что этот парень любого бы напугал до усрачки!       Но Стэн только фыркает, упирается локтем о прилавок и небрежно бросает:       — Нет, чувак.       Врать, по правде говоря, незачем. Однако Стэн слышал, что некоторым психам нравится, когда их жертва испытывает страх, поэтому решает лишить всякого удовольствия неуверенным и лживым ответом. Марш чуть ли не сбивает локтем жестяные банки с газировкой, когда ненадолго теряет равновесие, и испускает неловкий смешок. Грациозность — его второе имя.       — Хорошо. — Всё, что говорит Крэйг, прежде чем лениво уходит к прилавку со средствами для женской гигиены.       Господи, он серьёзно?       — Зачем ты на это смотришь? Это же для девушек. — Стэн не выдерживает.       — Мне нельзя смотреть только из-за моего биологического пола?       «Биологический пол» звучит слишком научно и неуместно. Какая же всё-таки бестолковая речь!       — Можно, но… это странно.       — Почему?       — Потому что. Отъебись от меня, чел, я не хочу с тобой спорить по такой хуйне.       — Пошёл ты, я ухожу, — произносит Такер и уходит в сторону, скрываясь за другим прилавком и оставляя Стэнли одного.       — Какого чёрта? — ворчит Марш себе под нос, а затем ненадолго задумывается, ощутив что-то знакомое.       Он думает о прошлом. Ему бы, честно, не хотелось это делать когда-либо ещё, потому что, в основном, Стэна в такие моменты пробивает на горькие слёзы;       Он думает о детстве. Далёкие деньки вспоминаются вместе со старыми друзьями и теплотой;       Он думает о Картмане. Этот жирный кусок дерьма до сих пор раздражает Стэна, и он…       Картман.       Крэйг только что сказал одну из его фирменных фраз.       Это может быть простым совпадением, но этих совпадений на один квадратный метр слишком много. Так что за чертовщина сейчас творится? Может, это всего-навсего дурацкий розыгрыш Картмана? Такое вполне может быть. Господи, а Стэн ведь почти поверил!       Марш кратко смеётся и медленно шагает к Крэйгу:       — Ладно, я догадался. Это Картман подослал тебя, да? Ему всегда нравилось разыгрывать меня и-       Вдруг на его плечи приземляются чужие ладони. Сердце тут же уходит в пятки. Стэн несдержанно восклицает бранью и шарахается в сторону, оборачивая назад голову.       Это Кенни.       — Блять, Кенни! Ты меня пиздец как напугал!       — Я всего лишь хотел размять тебе плечи, — по-доброму хохочет Маккормик, — ты выглядел очень напряжённым.       — Я совсем не напряжён, болван!       — Ага, а ещё я принёс телефон. — Маккормик выуживает из кармана штанов мобильник. — Где наш прелестный стриптизёр?       К ним подбирается Крэйг — грел всё-таки уши засранец — и требовательно протягивает ладонь вперёд. Кенни молча отдаёт телефон и хлопает того по плечу.       — Буду рад, если ты поймаешь здесь сигнал и позвонишь своему знакомому по материнской линии, приятель.       — Здесь плохо ловит связь? — спрашивает Крэйг и хмурится.       — Конечно, дружище, ты ведь в пизде мира.       — «Пизда мира»? — Такер приподнимает одну бровь.       — Да-да. Ты что, не предупредил его, Стэн?       — Мне показалось, что он может знать, что здесь поблизости нет исправных сотовых вышек, — слабо оправдывается Стэнли.       — Он смахивает на городского мальчика, — отмечает Кенни. — Как думаешь, откуда таким знать, что связь не может быть повсюду?       — Брось, только не вини меня в том, что Крэйг такой пенёк.       — Ну, он же твой друг.       — Мы с ним не...       — И он в твоей одежде.       Стэн хлопает ладонью себя по лбу:       — Твою мать.       — Так как мне можно позвонить? — Крэйг подаёт голос. — Это срочно.       — Думаю, я могу подбросить тебя до города. Там связь ловит гораздо лучше, пускай и с перебоями.       — Хорошо.       — Надеюсь, знакомый твоей матери живёт хотя бы в этой стране. На моём счету осталось совсем немного, а мне ещё нужно созвониться с одной красавицей из бара.       — Кенни, — вмешивается Стэн, — у неё, как я помню, есть парень.       — А я просто хочу решить деловой вопрос.       — Знаю я твои деловые вопросы: всегда заканчиваются постелью.       — Не проверял на себе — не утверждай, — парирует Маккормик и ухмыляется. — И, мои достопочтенные пассажиры, отправляйтесь на борт, а то ещё машину заводить...