Rediscovery

Мир проносится мимо как размытое пятно. Джорно идет так быстро, как только может, не привлекая нежелательного внимания неторопливо прогуливающихся пешеходов. Он оглядывается через плечо, должно быть, в сотый раз и сканирует толпу на предмет тех, кто мог бы его преследовать. Ничего. Когда он подходит к пустому переулку, он останавливается и шаркает в сторону, стараясь не сделать ни шагу назад. Фантомная боль от жжения пронзает его кожу, заставляя волосы на затылке вставать дыбом. Он снова выглядывает из-за угла. Убедившись, что за ним никто не следит, он позволяет своему стенду вновь появиться. Он начал задаваться вопросом, действительно ли золотая фигура имела собственный разум. Казалось, она безмолвно кричала из его сердца, чтобы ее выпустили. Когда она появилась, она приняла стойку с поднятыми кулаками, как будто собираясь защищаться. Джорно приказывает рукам стенда прижаться к его голове. Он закрывает глаза, чтобы сосредоточиться. Он чувствует свою кожу, волосы, мозг, все кишащее жизнью, и паутинный стенд, цепляющийся за заднюю часть черепа, холодный, искусственный. Он делает глубокий вдох, а затем просовывает призрачные золотые руки в свою голову. Медленно, осторожно он защипывает самый плотный кусок паутины и начинает тянуть. Каждый нерв в его теле оживает от раскаленной боли, и все, что он может сделать, это сдержать оглушительный крик, вырывающийся из его горла. Он закрывает рот рукой. Его сердце пульсирует в ушах, когда боль утихает. "Тогда, полагаю, это не вариант". Джорно судорожно вздохнул. Как бы ни была запутана эта ситуация, по крайней мере, он кое-чему научился: враг знает, что он и Миста планируют отправиться на восток, и пытается их остановить. Это означает, что кто бы ни был к востоку от Неаполя, будь то Фуго или кто-то еще, кто может рассказать им, что случилось с их воспоминаниями, они на правильном пути. Джорно чуть не выпрыгивает из кожи, когда в его кармане что-то вибрирует. На мгновение он думает, что это еще один эффект стенда, но потом вспоминает телефон, который Миста отдал ему в отеле. Он достает его и подносит к уху. "Да?" «Джорно», — тихо говорит Миста. «Я только что узнал, как это работает». °°° «Итак, ты действительно так быстр, как говорят. Я рада, что ты это понял. Было бы больно смотреть, как вы двое нервничаете весь день», — говорит женщина, кладя руку на бедро. «Что тебе от нас нужно?» — резко спросил Миста. «Мне ничего не нужно от тебя», — говорит она. «Я здесь только потому, что вы двое ослушались человека, который действительно чего-то от вас хочет». «Так я не подчинился приказу или что? И все?» — усмехается Миста. «Это вообще справедливо? Как я могу знать, что не подчиниться приказу, если я даже не помню, что со мной произошло?» Самоуверенная улыбка женщины исчезает. «Вот именно. Все, что тебе нужно было сделать, это остаться на месте. Но тебе просто нужно было приползти обратно в Неаполь и начать совать свой нос во все дела. Ты мог бы жить дальше. Он бы позволил тебе. Но ты этого не сделал. И теперь», — она разводит руками. «Я здесь, чтобы убрать беспорядок, который вы устроили». «Кто ты? Ты член Passione? Кто отдает тебе приказы? Польпо?» «Боже мой, ты задаешь так много вопросов», — качает она головой. Миста прищурился. "Почему бы нам не перенести наш разговор на задний двор? Я не против того, чтобы бить женщин, знаешь ли. Я просто предпочел бы не делать этого перед публикой". «Веди» «Нет, нет, я не отвернусь от тебя ни на секунду». Не колеблясь, она разворачивается и направляется прямо к ближайшему выходу. Миста следует за ней и вскоре обнаруживает себя на оживленной улице. Его походка быстро переходит в бег, поскольку он пытается поспеть за ее шагом. «Я имел в виду, что нам следует поговорить наедине», — хрипло говорит он. «Так ты можешь меня пристрелить? Пожалуйста. Если ты думаешь, что я так потеряю бдительность, то ты идиот». «Кто сказал, что я не могу застрелить тебя сейчас? Я мафиози. Я могу сгладить все, что копы попытаются на меня повесить. Если они вообще осмелятся попытаться». Женщина поднимает палец и постукивает длинным ногтем по затылку с шелковистыми темными волосами. «Потому что я могу убить твоего маленького друга еще до того, как ты успеешь нажать на курок». «Ты блефуешь», — усмехается Миста. «Могу заверить, что это не так. Мой стенд, Burning Up, не имеет предела в своем диапазоне», — говорит женщина, отвечая на вопрос, который у него на уме. «Твой маленький друг может быть на другом конце страны, и я все равно смогу погасить его жалкую жизнь быстрее, чем ты успеешь моргнуть». Она смотрит в сторону и видит, что Миста выглядит неубежденным и все больше злится с каждой секундой. Она улыбается, наслаждаясь его разочарованием. «Ирония в том, что мой Burning Up вы могли бы назвать «слабым». Он не может сделать многого. Он не может вступить в бой, как только он прикрепляется к кому-то, и он не может двигаться, все, что он может сделать, это...» «Сжечь тебя?» — заканчивает за нее Миста. «Нет», — говорит она. «Он даже этого не может. Название немного не то. То, что чувствовал твой друг, было иллюзией. Мой стенд не обладает силой огня, только боли. Ты же знаешь, что он прикреплен к его мозгу, верно? Ты уже это обнаружил». Она не ждет его ответа, прежде чем продолжить. «Прежде чем прикрепить свой стенд к жертве, я сначала должна дать ему команду. Одну команду, и это все, что он может сделать. Что-то простое, например «не трогай воду», «не садись», «не ходи» или «не иди на восток» . Затем я должна прикрепить свой стенд к жертве. Он может стать очень маленьким, размером с горошину, что позволяет легко проскользнуть в напиток». «Мразота», — ворчит Миста. «Попав внутрь, мой стенд пробирается через носовую полость к стволу мозга жертвы, где он сможет контролировать нервы своего нового хозяина. Если хозяин не подчинится команде, мой стенд причинит боль. Это просто, на самом деле, но довольно эффективно. Как дрессировка собаки». «Значит, ты на самом деле не можешь его убить?» Рука Мисты начинает ползти к очертаниям пистолета под брюками. «О, нет, я могу», — ее легкая ухмылка превращается в лукавую улыбку. «И это была бы одна из самых мучительных смертей, которые только могут быть. Если бы я захотела, я могла бы изменить команду прямо сейчас. Я могла бы сделать так, чтобы ему было больно просто дышать или чтобы воздух касался его кожи. Спасения не было бы. Он бы продолжал чувствовать самую мучительную боль в своей жизни, усиливающуюся в десять раз с каждой секундой, пока его мозг просто не откажет от сенсорной перегрузки. Или у него бы случился сердечный приступ, если ему повезет». Ужасная картина, нарисованная ее словами, мелькает в голове Мисты. Он замирает на месте. Впервые после того, как та покинула отель, женщина колеблется. Она оглядывается на него через плечо. «Тебе ведь этого не хочется, правда?» «Нет», — отвечает он сквозь стиснутые зубы. «Я так и думала». Она поворачивается, взмахивая своими длинными волосами. «Ладно, теперь, когда ты понимаешь, что поставлено на карту, я буду наслаждаться исследованием Неаполя, пока не прибудет мой коллега, чтобы забрать тебя у меня из рук. Не выходи из поля моего зрения. Если я хотя бы заподозрю, что ты замышляешь что-то против меня, я убью твоего друга. Понятно?» Миста молча кивает. "Отлично." Неохотно он следует за ней, следуя за ней в бутик дорогой одежды. Там он ждет у двери. Он ждет, пока она просматривает полки, бросая частые взгляды через плечо, пока она осматривает блестящие ожерелья и жемчуг, и пока ее внимание медленно поглощается парой красных шпилек, и как только он убеждается, что ее бдительность достаточно ослаблена, он скользит рукой в ​​карман и нажимает быстрый набор. Он осторожно подносит телефон к уху и засовывает его между ухом и плечом, скрывая его как можно сильнее под шапкой. Капелька пота стекает по его руке даже в разгар зимы. Телефон звонит, один, два раза — он слышит, как его сердцебиение становится громче с каждым ударом — три, четыре — "Да?" «Джорно», — выдыхает он. «Я только что узнал, как это работает».