Хлеб да соль

      Пушистые хлопья падали на резные карнизы терема, где во всю кипела праздничная работа. Князь Иван пир затеял во время Святочных гуляний. Да такой большой, что верной жене и подруге его, Василисе, пришлось обоих дочерей привлечь к работе.       За окном открывался волшебный зимний пейзаж: укрытые белоснежным покрывалом леса и поля, словно сошедшие с лубочных картинок, искрились в лучах зимнего солнца. Воздух был чист и прохладен, а мороз лишь слегка пощипывал за щёки, добавляя бодрости и веселья. Вдалеке виднелись силуэты деревенских изб, из труб которых вился уютный дымок.       Софья отмывала овощи для будущих яств, Василиса недалеко от нее быстрым шагом бегала с места на место, проверяя как идет работа, попутно занимаясь своим блюдом. Марье было получено готовить тесто для хлеба: чай руки у нее сильные, вымесит хорошенько. Софья, посматривая на сестру изредка посмеивалась, мол дали такое простое занятие. Только вот Марье нужно было не перестараться, от ее мощных, богатырских рук стол то и дело трясся и жалобно скрипел, будто вот-вот треснет. Как тогда на именинах бати под их с Финистом руками. Ах Финист...        Финиста ясного Сокола уже как несколько месяцев в Белогорье не видать было. Как прошлась по народу молва, что в горах какая-то странная змея появилась, мигом Финист коня оседлал по просьбе князя Ивана и поехал с той змеей разбираться. А Марьюшка в Белогорье осталась, бате уж больно нужна была для помощи в государственных делах.         - Марья! Марья! - Софья позвала ее, но не успела: Марья задумалась и рукой богатырской случайно в порыве замеса сбила мешок с мукой на пол. Мешок был не сильно развязан, но чуть-чуть из него все равно высыпалось.        - Да что ж такое, — с досадой произнесла Марья и нагнулась, чтобы поднять мешок с мукой. Она начала собирать рассыпавшееся, попутно размышляя о том, что лучше не думать о Финисте. Может быть, он вообще сгинул в этих горах вместе со змеёй окаянной. От этой мысли ей стало плохо и больно, поэтому она тряхнула головой, стараясь прогнать мрачные мысли и пошла за веником, чтобы убрать всё, что рассыпалось.       - Марьяш, ну что ты, давай быстрее, там уж пир скоро начнется, а самого главного так и нет, даже в печке, - Василиса на секунду остановилась, схватила очередной поднос с яствами и унеслась вниз.       - Да сейчас мам, сейчас, посолю в конец и можно будет отправлять, - она взяла мешочек с солью и взяла пальчиками горстку. Перед тем как сыпать, ее остановил звук упавшего подноса. Один из слуг уронил пустой на пол. Марья вздрогнула, но как увидела, что это слуга, засыпала остатки соли и начала доразминать тесто. Только вот не увидела она, что в момент, когда она качнулась, соль высыпалась из мешка прямо в тесто. Ничего не подозревая, она утрамбовала тесто в котелок и отправила прямо в печь. В кухню опять вбежала их мама:       - Ну все девочки, дальше без нас управятся, идемте собираться, - Софья радостно отложила мясо и поскакала вслед за Василисой, Марья побежала за ними.       - Чур в этот раз я тебе помогаю платье выбирать, а то и в этот раз будешь как баба на чайнике! - Софья веселясь обернулась на сестру и быстро спряталась за маму, когда та решила ей треснуть за то, что припомнила тот выход.        Девушки втроем понеслись в свою половину терема, пролетели озорным вихрем мимо князя Ивана, который со стороны стоял и дивился, какие его девочки во главе с дорогой женой красивые и горячо им любимые. 

***

      Внизу уж начал собираться народ, кто сидел в сторонке, кто группками. Девки молодые песню святочную запевать начали. Тонкий голосок ладных станов девичьев доносился и до Марьи, которая доплетала широкую тугую косу с красно-золотой лентой. На ней было красное платье с зелено-золотистыми узорами из плотной ткани. Зимой в помещенье все равно было прохладно, хоть печи топили весь день не переставая. Вешая любимую и верную помощницу в бою булаву на конец косы, она быстро побежала вниз. Внутри было слегка волнительно, вернется Финист скоро али долго его еще ждать. Марьюшка вся истосковалась по глазу милому светло-молодцу. Уже и слезы лила по любви своей, и отвлечься пыталась, но все сердце девичье не на месте, волнуется за него спустя несколько месяцев важного похода богатырского. А ведь они так нормально и не поговорили до его отъезда, сколько вопросов было в ее голове: кто мил Финисту на самом деле, мил ли кто-то вообще, кроме него самого... Относится ли он к Марье не только как к богатырке или к подруге верной да надежной?        Песню запели протяжную, длинную. Кто-то уже водил хороводы, а кто-то просто пританцовывал на месте, не в силах усидеть на лавке. В тереме стоял весёлый гул, все были увлечены праздником.       Марья села подле отца своего, улыбнулась ему и окинула взглядом зал. Пахло медовухой и пряными травами, которые добавляли в праздничные блюда. За окном медленно кружились крупные снежинки, создавая контраст с ярким светом внутри терема.       Пир был в самом разгаре. Гости веселились, забыв о повседневных заботах. Марья почувствовала, как её сердце наполняется радостью и спокойствием. Она знала, что впереди их ждёт ещё много трудностей, но сейчас она была счастлива быть здесь, со своей семьёй.       Иван весел был, все жене да дочкам улыбался. Вдруг к Марьюшке наклонился, и шепчет хитро:       - Слушай, я там в народе шепот слышал, что Финиста Ясного Сокола на окраине города видели, - Марья резко встрепенулась и тут же посмотрев на отца покраснела. Родители и сестра конечно все знали о чувствах дочери, да там только слепой, и кажется сам Финист, не увидел бы как она каждый раз на него смотрит, как трепещут ее ресницы и как она смущается, когда их взгляды пересекаются.        - Надо будет Финиста, кхем, подтолкнуть, - Софья по-своему захихикала, когда на нее обернулась вся семья. Иван рассмеялся, а Марья представила очередную картину, где его или ее кто-нибудь подтолкнет, и она вновь перед ним опозорится.        Не зря в народе говорят, что вспомнишь человека словом добрым и тот тотчас явится. Вдалеке послышался радостный гогот и вскрики, славящие могучего богатыря Финиста Ясного Сокола. Отворились двери терема, и вошёл в зал Финист, светящийся от радости возвращения в родное Белогорье. Его доспехи сверкали, а на лице сияла улыбка.       Сзади него слуги тащили странную бочку, на которую тотчас обратили внимание все присутствующие, включая княжескую семью. Бочка была тёмной и загадочной. Она была сделана из крепкого дерева, от неё веяло прохладой и чем-то таинственным. На поверхности бочки были вырезаны замысловатые узоры, а на крышке блестели металлические заклёпки. Никто не знал, что находится внутри, но все с любопытством смотрели. Иван вскочил с места, чтобы поздороваться со старым другом, дочки последовали за ним.       - Ох, вернулся я дорогой князь, да с былиной новою о славном подвиге Финиста Ясно Сокола, как он чудище хитрое одолел...Кстати да, вон в той бочке чудище, Яге подарок. Свари родная что-нибудь из этой змеюки подколодной, чай пригодится, - Яга быстренько выползла из толпы и приговаривая какой Финист напыщенный петух полезла смотреть что ж там за чудище, под удивленные ахи и охи пировавших.       - Скучали мы по тебе Финист, много времени тебя не было, чудище ты сразил, даже как-то с собой притащил... Отведай же ты с дороги хлеба да с солью, дочки мои с утра пекли, умаялись, старались к пиршеству святочному, так еще и ты вернулся, - люди начали снова пускаться в пляс и петь, спрашивать у радной дружины Финиста как они с чудищем в горах сражались. Василиса подтолкнула дочек с хлебом вперед, но Софья быстро улизнула назад, оставляя Марью одну держать хлеб. Старшая покраснела и опустив взгляд от любимых очей цвета, журчащего летом в лесу ручейка, протянула хлеб с поджаристой на вид хрустящей корочкой. Финист улыбнулся, отломил кусок хлеба и откусил. Вдруг его слегка дернуло, улыбка сошла с его светлого лица, и он как-то тяжело начал пережевывать кусок. Марья с недоумением посмотрела на него, мысленно думая не напутала ли она чего. Да и что там напутать можно, этож хлеб. Финист тем временем переживав злосчастный кусок, скривившись проглотил и наконец молвил:       - Дочки говоришь пекли? Ктож в хлеб целый мешок соли сыпет, его же есть невозможно, - немного людей захихикало, ведь все вмиг подумали или догадались что пересоленый хлеб приготовила неумеха на кухне Марья.        Марья густо покраснела и поспеши быстро ретироваться. Вряд ли Финист сразу после приезда станет врать и прилюдно позорить ее. Она вдали от всех глаз отломила очень маленький кусок от хлеба и положила в рот. Хлеб был страшно соленый, не врал ей ее соколик. Народ же за ее спиной продолжил пировать и шептаться, какая княжеская дочка плохая хозяйка и что ее никто замуж такую не возьмет. Ведь даже хлеб своему мужу приготовить не сможет, а другое тем-более. Говорили, что Марья только руками да мечом с луком махать способна, никто к такой не посватается. Слезы наполнили глаза девушки, она поспешила быстро выйти из терема, не зная, что одна пара глаз за ней пристально наблюдает. Финист видел, как она плача убегала, но не мог сейчас пойти и утешить ее, слишком много ему вопросов задавали. Народу было интересно что ж там в бочке такое утрамбовано и как оно туда попало. А потом и князь подключился со своими особо важными поручениями. Так и провозился Финист ясный Сокол до глубокой ночи со всеми, а потом еще Яга запрягла везти бочку к избушке. Ведь как оказалось, Финист зарубил какую-то особо ценную змею, которую необходимо срочно к ней привезти, чтобы достать из нее все особо ценное, пока она не протухла.        Марья проплакала в своих покоях всю ночь и только ближе к утру смогла уснуть. Опять опозорилась перед Финистом и народом. Весь вечер она ревела и думала, почему хлеб был соленый, почему именно ее отправили подавать ему его, почему Финист не притворился что он нормальный, чтоб не опозорить ее. Теперь ясный Сокол точно не захочет говорить с ней ни о каких делах сердечных, а только о том, какая она непутёвая хозяйка и что ее никто не возьмет замуж. А ведь ей очень хотелось, чтобы тем, кто придет к ней свататься был сам Финист. Но Финисту не нужна такая жена как она, ему приглянется милая, маленькая ладная красавица, с длинными ресницами, мягким нравом. Которая будет ему готовить все что он пожелает, а он будет совершать ради нее и в честь нее свои богатырские подвиги, сам колоть дрова и помогать с тяжелым, пока эта красавица будет сидеть и вышивать платок, беременная их третьим ребенком.       Когда Марья думала об этом, она начинала реветь еще сильнее. И даже утешающие слова сестрицы ей не помогли, но потом она все же затихла и легла чуть-чуть поспать. Заранее решив, что завтра не будет попадаться Финисту на глаза любым способом, чтоб не увидеть в его глазах насмешку, над бестолковой коровой. 

***

      На следующий день, зареванная Марья стала собираться на охоту отвлечься, но тут ее перехватила Софья:       - Марьяш, а пойдем к Яге смотреть на чудище из бочки?? Ты конечно не колдунья, но интересно же, - Марья сначала упиралась, а потом подумала, что гляди и так можно развеется. Только попросила пойти в обход Финистовой избы, чтоб не встретиться с ним.        Девочки собрались, укутались в княжеские меха и пошли в сторону леса, где стояла избушка Бабы Яги. Долго шли, ночью опять намело по самое горло. Думала уже Марья, что зря она согласилась с сестрицей выходить на улицу в такую рань и идти смотреть какую-то очередную змею, только большую. Но пока она думала, они и пришли.        - О, Софья. Да Марья. Чего вам в такую рань, аль случилось что с папенькой? - она мешала свою традиционную жижу в котелке, покачиваясь от холода с одной ноги на другую.       - Ой, да мы на то чудище из бочки посмотреть пришли. Если ты конечно его не сварила, - Софья гаденько хихикнула.       - Еще одни пришли. Вон оно, я его переложила. Будем с вами скоро практиковаться в новом зелье лечебном. Эта змея очень ценная, хорошо, что петух ощипанный ее притаранил к нам в Белогорье, очень она мне пригодится, - Яга продолжила мешать варево, пока Софья тыкала палкой в бок змеи. Марья тыкать не решилась и поэтому просто смотрела.       Небо было чистое, ясное. Такое же как глаза ее Ясного Сокола на солнце. Марья невольно улыбнулась, а потом снова нахмурилась, ведь радоваться было абсолютно не чему. Из ее грустных размышлений об одиночестве на всю оставшуюся жизнь ее вырвал резкий голос Софьи:       - Но я не хочу весь день ее ощипывать! - она яростно возмущалась.       - А придется! Потом остальные ученицы придут. Сейчас начнешь. А ты Марья мне в другом подсоби. Соколик мне вчера змеюку относил, да когда я от него отстала, так обрадовался, что булаву свою у меня оставил. А я эти ваши богатырские мечи поднять не могу, старая я, - и тут планы Марьи не встречаться сегодня с Финистом рухнули. Видите ли, он забыл булаву, а она относи. Но делать было нечего, Бабу Ягу не переспорить, да и опасно это. Колдунья все-таки, чары наложит и пропала. Поэтому девица взяла Финистову булаву и распрощавшись с сестрой, начавшей чистить чудище, направилась в известный всему Белогорью терем богатыря.        Белогорье зимой было похоже на ожившую сказку. Снег, выпавший накануне, лежал повсюду: на крышах домов, на улицах и переулках, на стенах высоких теремов. Солнечные лучи отражались от белоснежного покрывала, создавая причудливую игру света и тени. В воздухе витала атмосфера праздника и волшебства. Люди, одетые в тёплые меховые одежды, спешили по своим делам, а дети весело играли в снежки, радуясь зимнему дню. Марья шла мимо скоро открывавшейся ярмарки, на которой пестрыми узорами блестели разноцветные товары. И вот уж золотистые украшения показались впереди.       Изба, в которой жил Финист, была не только красивой, но и крепкой. Снаружи она казалась настоящим произведением искусства: резные наличники на окнах, словно кружево, опоясывали стены, а аккуратная деревянная крыша блестела на солнце. Дом стоял на высоком фундаменте, будто бы вырастая из земли, и выглядел величественно и надёжно. В ясные дни солнечные лучи играли на стенах избы, придавая ей тёплый золотистый оттенок. Каким был Финист красавцем, таким был и его дом.       Марье нравился его терем, в таком хотелось жить, несмотря на то, что она сама выросла в огромных княжеских хоромах.        По протоптанной дорожке она подошла к его избе. Щеки на морозе зарумянились, нос стал красным. Она неловко потёрла руки в шерстяных колючих перчатках и поправила платок на голове, стеснялась стучать в заветную дверь. Яркое солнце светило прямо в окно избы, так и подталкивая Марью зайти внутрь. Финист был там, она поняла это по активно валящему дыму на крыше терема и сладковатому запаху, которым пахло из жилища.       "Небось девица какая ему пирожки готовит, еще испорчу им момент" - подумала про себя Марья, но как богатырь богатырю не могла не отдать его оружие. Поэтому пересилив стыд, она робко постучала в дверь. Постояв немного и поняв по тишине за дверью, что он не услышал она постучала повторно, но уже настойчиво. То есть, очень громко. Послышался рассерженный топот.       - Ну кто тут в такую...Ой, Марьюшка, здравствуй, что такое? - Финист стоял перед ней в излюбленном красном кафтане и смотрел на нее по-доброму. Как будто вчера ничего не было.        - Ты вчера у Яги булаву свою забыл. Мы с Софьей пошли на змею смотреть, вот она и передала, - она робко протянула ему булаву. Он удивленно взглянул на оружие и легко забрал его из ее рук, улыбнувшись.        - Спасибо тебе, Марьюшка! Может зайдешь ко мне, сбитнем горяченьким напою? Тыж замерзла вся, стоишь трясешься, - Марья насупилась и движимая невиданной силой, шагнула в тепло-натопленный терем.       Внутри было тепло и уютно. В печи трещали дрова, наполняя комнату приятным ароматом хвои. Солнечные лучи проникали сквозь резные окна, создавая на полу причудливые узоры. Ее взгляд зацепился за расписанные стены. На них, судя по всему Финист, побеждал чудищ из своих былин. Она начала смотреть на все по очереди: вот богатырь сидит на коне и грозится булавой злому темному колдуну, чуть ниже стоит на берегу моря и сражается с огромным змеем, который пытается утащить его в пучину. Чуть поодаль была слегка странная картинка, где Финист был верхом на...Кабане?       - Это что кабан? - спросила Марья тихо.       - А? А да, там исполинский хряк. Он еще летал, там крыльев не видно. Сожрал в тот год половину урожая, еле поймал, улететь хотел. Холодец был потом хорош, - Финист что-то достал из печки и в помещенье очень сильно запахло выпечкой. Марья на секунду не знала, что поражает ее сильнее. То, что Финист летал на огромном хряке или то, что кто-то готовит ему такие божественно пахнущие булочки. Она осмотрелась вокруг, ничего женского из вещей не было, никто не шумел наверху.       - Чудеса... Я наверно вам мешать буду, все-таки пойду, - она хотела было выйти, уже немного отогревшись, но Финист ее остановил.       - Кому "вам"? Я один здесь, Марьюшка, - он недоумевающе взглянул на нее, подходя все ближе к ней.       - А готовил тогда кто? У тебя вроде нет слуг, или появились? - она робко посмотрела ему в глаза, чувствуя, как ее щёки снова краснеют, несмотря на то, что ей уже не холодно. Финист тихо рассмеялся, заставляя Марью покраснеть еще сильнее.       - Если ты смеешься надо мной еще из-за вчерашнего, то знай, мне стыдно и обидно из-за этого, и да я знаю, что я ужасная хозяйка и меня никто никогда не возьмет замуж! - она отвернулась от него в сторону, но Финист не продолжил смеяться, а мягко наклонился к ней, заглядывая в лицо.       - Глупая ты. Я же один сколько живу, готовлю я сам, для себя. Есть же что-то нужно, одними яблоками да редькой сыт не будешь. Да и в походах, коль припасенное кончится. Мне без навыка сия никак, милая. А вчера, уставший был, не смог скрыть это. Знаю, что не со зла. Ну, сыпанула лишнего разок, не страшно это. Хотел тебя догнать, а там то народ, то Яга, то князю великому помощь где нужна, - когда он удостоверился, что девушка слегка улыбнулась, он отошел, наливая в кружку горячего, пряно пахнущего сбитня. Она сняла с себя шубку и села за стол. Булочки и сбитень пахли умопомрачительно, Софье оставалось мечтать, чтоб так научиться. Сбитень оказался горячем, сладким, пряным, очень приятным на вкус без капли горечи, а булочка кажется была с малиной. Давно Марья не ела и не пила так вкусно. Но вдруг на нее опять нахлынула легкая тоска, что Финист вон как может. А она хлеб пересолила.       Финист как будто почувствовал новый прилив грусти у девушки, обернулся на нее. В это время он стоял рядом со столом около печи и хотел отправить горшок с чем-то в печь.        - Марья, ты чего? Аль не вкусно? - Марье захотелось заплакать. Финист ее накормил, напоил, пустил отогреться, а она сидит как дура опять о себе думает, даже спасибо не сказала.        - Вкусно, Финист, вкусно. Спасибо большое тебе за то, что пустил меня к себе в терем. Просто ты оказывается вон что можешь, а я даже хлеб приготовить не смогла, - она отвернулась от него.       - Вот оно что. Сдался тебе этот хлеб, Марьюшка. Научишься чего не умеешь. Софья же вроде как тоже не отличная колдунья, - он снова подошел к ней и заглянул в понурые глаза. Чуть-чуть постояв, подумав, он развел руки, приглашая ее обнять его. Она, в моменте забыв обо всем, бросилась ему на шею. Финист удержал ее, слегка качнувшись. Он поглаживал ее по крепкой спине, чувствуя, как она зарывается носом где-то в районе его шеи. Марья постепенно успокоилась и ее печаль отступила. Она поняла, что Финист на нее не зол и не считает ее неумехой. А еще ее обнимает любовь последних нескольких лет, и она не хочет, чтобы это заканчивалось.        - Если захочешь, могу потом тебя научить что-нибудь готовить, — он слегка покачивался, всё ещё обнимая её. Марья подняла голову и хихикнула.       - Засмеют же, Финист, — она продолжала смотреть на него и улыбаться. Внутри Финиста разливалось тепло. Он чувствовал, как сильно бьётся его сердце, когда она рядом.       - Так в тереме моём кто узнает? У стен глаз нет. Ну, у этих точно нет, — он рассмеялся и отпустил её.       Марья села на стул, наблюдая, как Финист отошёл к печке и всё-таки засунул туда котелок. Она чувствовала себя здесь уютно и спокойно. Ей казалось, что все её проблемы остались за дверью этого дома. Богатырка смотрела на Финиста, который суетился у печи, и понимала, что ей очень нравится проводить с ним время.       Финист обернулся и посмотрел на неё. Их взгляды встретились, и они улыбнулись друг другу.       - Тоже верно. Можно я с тобой ещё чуть-чуть посижу? Просто я... В общем, Софья у Яги, а мне скучно. Но если я мешаю, я уйду, — в конце она затараторила, чувствуя, что снова при виде его пристального взгляда начинает заикаться.       - Конечно сиди, Марьюшка. Ты мне не мешаешь. Только не хватятся тебя?       - Если ещё посижу часик-два, то нет. Батя в делах, мама тоже, — ответила она.       Финист еле слышно хмыкнул и продолжил готовить. Марья наблюдала за ним, подмечая каждое движение. Ей нравилось смотреть, как он двигается: уверенно и спокойно. Не то что у них с сестрой каждый раз было на кухне: шум, гам, то Софья чего учудит, то сама Марья сделает не как надо. А потом сестры опять друг за другом бегают, раздавая тумаки. Марье хотелось так же, уверенно и мягко делать все как он, хотелось научится управляться со своей силой, доставшейся от дедушки Ильи Муромца.       Вдруг в дверь кто-то настойчиво начал ломиться. Марья подскочила со стула.       - Ты ждешь кого-то? – она повернула голову на дверь.       - Нет, ладушка. Вчера вроде дела все закончил важные, - он вытащил из плиты котел, поставил и пошел открывать дверь.       Там на полу катался колобок, ударяясь твердым лбом об дверь. Когда Финист открыл дверь, он влетел ему в ногу и прокатился дальше по комнате.       - Что ж ты делаешь, Колобок, нога сейчас отвалится, - Финист согнулся, держась за красный сапог.       - Извиняй богатырь, не рассчитал. Уж очень долго открывал ты. О, Марья и ты тут. Ну хоть катится дальше не придется. Змеюка там твоя ожила, Бабу Ягу чуть не сожрала, подмогу просит, - он покатился на выход.       - Так там же Софья моя! Финист давай быстрее, - Финист разогнулся и прихрамывая, пошел брать доспехи.       - Беги за оружием в терем, я с Колобком сейчас пойду, догонишь. Как она ожила то, я глубоко ее рубил! Да и нес тоже долго. Гонялся за ней полтора месяца, и все бес толку! – сокрушаясь он одевал защиту.       Марья побежала в терем что есть мочи.

***

      - А я тебе говорила Софья, учись! Учись! Нет она опять все порошки перепутала! Что нам теперь делать, а коль Финист не успеет!? Сожрет же всех! – Баба Яга сидела на высокой ветке сосны. А снизу за ней лезла черная змея. Чудище было огромным и страшным, его чешуйчатое тело блестело в лучах солнца, а глаза горели злобой. Она шипела и извивалась, пытаясь добраться до Бабы Яги, но каждый раз срывалась вниз. Казалось, что ей не под силу преодолеть это препятствие. Но всё равно она упорно продолжала ползти, не желая сдаваться.       Баба Яга смотрела на змею с высоты своего положения и качала головой. Она понимала, что если змея доберётся до неё, то беды не миновать. Софья сидела на соседнем дереве, мысленно проклиная себя, за то, что порошки перепутала. Другие ученицы сидели тоже рядом, кто убежать не успел.       - Так кто же знал, что её та трава оживит! У нее вон и шея, перерубленная, заросла. Это же не живая вода была, бабушка! – а змея тем временем выше на ветку прыгнула.       - Ой Софья! – она протянула ее имя в протяжном крике, - Там особый порошок был. Как живая вода мог с другими ингредиентами работать, я поэтому и сказала, внимательно бери нужный. Ой сожрет! – она снова протянула последнее слово. Почему-то именно ее змея выбрала в жертвы. На остальных змея только шипела.       - Прости меня, бабушка, не знала же я, мы же его не проходили! — жалобно умоляла простить её Софья.       Баба Яга лишь махнула рукой, продолжая наблюдать за змеёй, которая упорно ползла вверх по стволу сосны.       - Финист, где ж тебя ноги носят! – Яга полезла веткой выше, потому что змея почти добралась до нее. Вдалеке послышался шорох, и вмиг мимо деревьев пронесся Колобок. Он быстро пролетел и вцепился зубами в хвост змеи, пытаясь его раскусить. Змея перестала ползти вверх и начала сбрасывать Колобка со своего хвоста. Из кустов выбежал Финист и кинул свою булаву прямо в голову змее, чтоб сшибить ее с дерева.       - Ну что старая, один раз зарубил ее, так и второй раз прибью. Иди сюда, чудище горное, я с тобой еще не закончил, - бросился славный богатырь в битву ратную с чудищем. Змея, разозлённая нападением, начала извиваться и шипеть, пытаясь сбить Финиста с ног. Но богатырь был готов к этому и ловко уворачивался от ударов. Он наносил удары один за другим, заставляя змею отступать.       Битва была напряжённой и опасной. Колобок слез с змеи и откатился в сторону. Финист понимал, что ему нужно победить, чтобы защитить всех от опасности. И он был готов сделать всё возможное для этого. Вдруг из кустов выбежала Марья и вытащив стрелу из колчана, выстрелила змее в шею. Змея зашипела, но не остановилась, продолжая нападать на Финиста.       - Марья, вот тот порошок в красном мешочке возьми! Змея под колдовством, её не убить нужно, а чары снять! Финист! Рот змее открой, а ты порошок туда засыпь! — крикнула Баба Яга.       Марья побежала к столу с ингредиентами для зелий, нашла красный мешочек и подняла его вверх, показывая Бабе Яге. Та закивала головой в знак одобрения.       Финист тем временем успел схватить змею за голову и начал открывать ей рот, готовясь выполнить указания Бабы Яги. Чудище сопротивлялось, но силы Финиста хватало, чтобы широко открыть ей пасть.       - Давай, Марья! — крикнул Финист, крепко держа змею.       Девушка подбежала ближе, открыла мешок и быстро высыпала порошок прямо в открытую пасть змеи.       - Зачем же весь, столько зря высыпала, - сидящая на дереве Софья тихо пробурчала.       В тот же миг змея начала извиваться и дёргаться, пытаясь избавиться от порошка. Финист резко повалил змею на землю, сел верхом и закрыл ей рот, удерживая ее голову сильными руками. Через пару секунд змея перестала двигаться и легла.       - Фух, не помру сегодня, — Яга начала слезать с сосны. Ученицы последовали за ней. Софья спустилась последней, всё ещё боясь получить нагоняй за свою ошибку.       - Ну всё, снова мёртвое чудище. Яга, свари уже её, третий раз ловить мочи нет моей, — сказал Финист, вставая со змеи, отряхивая руки и подходя к Марье. Девушка тяжело дышала и смотрела на младшую сестру, которая причитала и извинялась.       - Софья, пора бы уже научиться не путать порошки то. Она мертвая была, а ты судя по всему живой ее сделала? А если б не поспели, всё? Померла бы? – Марья продолжила хмурится и злиться.       - Ну, обошлось же. Ты Марья, не злись, - вдруг Софья резко стартанула с места и побежала в сторону от Марьи. Марья хотела понестись за ней, но ее со спины обнял Финист и поднял, унося в противоположную сторону.       - Отпусти! Поставь меня на место! Убежит же сейчас и даже подзатыльника за свое не получит! – сначала она вырывалась, а потом до нее дошло, что ее несет Финист.       Несет. Финист. А как он легко ее поднял, хотя она далеко не легкая девушка.       - Тихо ты, ей сейчас и без тебя от Яги достанется. Не горячись раньше времени, Марьюшка, - в сторонке Баба Яга сама отчитывала Софью, и снизу-вверх еще прыгал колобок и приговаривал, как это возмутительною, - Они чай и без нас разберутся. Главное, что чудище снова мертвое.       - Ох, Финист, - она засмущалась и опустила взор, когда он поставил ее на землю.       - Знала бы ты, как помощь твоя мне приятна да полезна в тяжелом бою. Не смог бы я один сейчас ее расколдовать, - он взял ее руки в свои, поднес ко рту и дунул горячим паром, - Замерзла, душа моя. Пойдем обратно в терем, Софье уже досталось на месяц вперед.       - Пойдем, соколик, пойдем, заодно покажешь, как ты готовишь, что угодно. Чему-нибудь от тебя научится хочу.       Финист рассмеялся и кивнул ей в сторону дома. Чуть поодаль от бранившихся Колобка и Бабы Яги на Софью, Финист подал ей свою горячую руку, которую Марья приняла.       И пошли Финист ясный Сокол да Марья Муромец обратно домой, после битвы сложной, да непростой. Победили змею темную, опасную. Спасли богатыри Бабу Ягу от нечисти поганой, да других девиц красных. И шла Марья довольная да счастливая, видя, как смотрит на нее ее спутник и защитник земли Русской. И мужчину того любила она сердечно, выдела мужем своим да отцом для наследника будущего.