There is no way to win

Римус много раз слышал о психологической теории ”стадии принятия неизбежного”. Первым этапом всегда являлось отрицание - шок, надежда на розыгрыш или сон, мысли о том, что происходящее не имеет никакого отношения к нему или к его дяде. Вторым этапом был гнев, который, кажется, вовсе не хотел покидать голову Люпина. Я тебя ненавижу - три слова, которые повторялись в голове беспрерывно. Он ненавидел за то, что, будучи побеждённым, продолжал насиловать своё сердце. Ненавидел за то, что Ловел наверняка был одним из лучших людей на этом свете. От того и его глаза, спрятанные за стёклышками линз, хотелось увидеть только сильнее. И это тоже казалось ненавистным. Ненавидел Ловела за то, что тот пошёл за ним. Ненавидел Фейт за то, что та отпустила. Ненавидел себя, как минимум, за то, что ушёл. Ненавидел веру, которой придерживался Ловел, ведь она не помогла. Ненавидел Бога, в существование которого никогда не верил и видимо зря. Ненавидел вечные потери и одиночество, которое преследовало с самого детства и наверняка осталось бы до седины. Ненавидел сердце - обычный орган, за то, что надрывно болел, разрываясь на маленькие частички. Ненавидел правду и надежду. Ложь и пустоту... После того как дядя Римуса не вернулся домой и был упакован в тёмный мешок, Люпин ненавидел многие вещи. Вообще, он всегда старался быть относительно хорошим человеком на столько, на сколько ему позволяли обстоятельства, сложившиеся вокруг. На вряд ли он стал бы переводить бабушку через дорогу или отдавать свои деньги нуждающимся, но он правда старался. Ещё он очень старался не раскидываться весомыми словами, которых всегда и везде было слишком много. Люблю, ненавижу, обещаю, никогда, навсегда и прочее огромное количество высказываний, которые были слишком громкими, даже когда их произносили шепотом. Конечно, он всегда знал что любит своих тётю и дядю. Наверняка, он с лёгкостью мог сказать, что ненавидит просыпаться по утрам. Всегда знал, что может стопроцентно обещать только что-то... ценное. Старался никогда не говорить никогда и боялся горького послевкусия от ложного навсегда. И, не смотря на это, он действительно думал, что ненависть вполне себе выход. Не совсем экологичный для самого себя и окружающих, но он хотя бы был. А ещё, Римус с точностью знал продолжение этой гипотезы. Знал, что далее следует торг, грусть, а потом и само принятие. И как бы по-детски глупо это всё не звучало, он действительно не хотел принимать факт этого неизбежного, ужасного события. Он не хотел прекращать ненавидеть всех тех, кто хоть как-то был причастен к тому, что его дядя не продолжил чинить протечку в подвале. Он не хотел считать произошедшее нормой, ведь вещи, совсем недавно хранившееся в пыли, должны были вернуться на свои места. Всё должно было вернуться на свои места, но оно не возвращалось. Его дядя не возвращался. Тётя Фейт не улыбалась когда суетилась на кухне с полотенцем на плече. Вещи в коробках, которые Ловел обещал вернуть в подвал через неделю, захламляли коридор. А сам Римус, кажется, тоже не мог вернуться с той улицы, на которой произошёл выстрел. Он всегда так крепко держался за стабильность, а она резко исчезла. Вместо неё возникло ощущение отсутствующего пола - Люпин будто ходил по тонкому, невидимому стеклу, и каждый шаг делался с трудом. Ведь неизвестность всегда пугала, а отсутствие устойчивой видимой земли означало лишь то, что когда-нибудь он может оступиться. И упасть. Он уже много раз падал и, когда хотел сделать это вновь, повторял себе о том, что рано или поздно придётся вставать и идти. Иногда это было сложно, но многие люди говорили что нет ничего невозможного, поэтому он старался. Он всегда так сильно старался. И вовсе не планировал останавливаться даже сейчас. Тем вечером полицейские довезли его до дома и провели краткий опрос о случившимся. Они обещали перезвонить, если найдут мужчину, стрелявшего из пистолета, но они не позвонили даже через несколько дней. Римус, конечно же, понимал, что найти человека, зная о нём совсем немного - очень тяжело. Но бездействовать было сложнее, поэтому он несколько дней подряд смотрел на фоторобот нападавшего, который оставили сотрудники полиции. Решение казалось очевидным, и он пришёл к нему быстрее чем планировал, ведь считал это достаточно безрассудным и глупым поступком. Проблема его разумности в выборе решения, наверняка, заключалась в том, что, по словам Ловела, большая сила всегда несла за собой большую ответственность. А в этот раз он действительно хотел прислушаться к словам своего дяди... Начиная свои поиски, Римус подытожил всё то, что он знал о мужчине в капюшоне. Во-первых, он был в грёбаном капюшоне и Люпин даже не видел его лица. Римус знал, что мужчина чуть ниже него, но достаточно крупный. Волосы седые. Во-вторых, из рассказов полицейских, он знал, что у мужчины была татуировка в виде луны, замеченная на его запястье продавцом магазина. В-третьих, он абсолютно точно не знал где и как поймать грабителя, о котором известно слишком мало фактов... Но у него были хоть какие-то приметы, от которых он мог отталкиваться на протяжении всей охоты. Недавно приобретенные способности всё ещё ощущались неправильно, но Римус явно нашёл плюсы. После укуса какого-то мутирующего паука, он был гораздо сильнее, ловче, быстрее и... в разы голоднее. Это не всегда было практично и чаще приносило неудобства, поэтому было принято решение развивать эти странные навыки. Когда Люпин убедился в том, что его руки могли цепляться за вещи слишком крепко, а не просто были липкими, он стал пытаться сделать это чем-то полезным. Превращая явные недостатки в преимущества, он пытался впихнуть всё это в повседневные занятия. Он старался быть честен перед самим собой, поэтому с точностью соглашался с тем, что по началу получалось отвратительно и нелепо. Иногда способность включалась по собственному желанию, из-за чего бумажные страницы учебников склеивались, вещи ломались, а сам Римус несколько раз не мог выбраться, потому что его руки приклеивались к любой, и даже абсолютно гладкой, поверхности. А потом он заметил, что такую способность получили не только его ладони, но и грёбаные ступни. О, и это было ещё более неудобно, но достаточно быстро указало ему на возможность. Римус не мог точно сказать, что он планировал сделать, но он точно знал что планирует взять на себя огромнейшую ответственность за приобретенную силу. Итак. Он действительно был идиотом раз решил стать кем-то вроде супер героя. Он никогда не планировал подобного и даже в детстве предпочитал комиксам научные журналы. Но, к огромному сожалению, мутирующий паук из лаборатории не соизволил спросить разрешения у Римуса Люпина перед тем, как кусать его. Поэтому Римус просто пришёл к выводу, что у него нет выбора. Он начал намеренно использовать изменения в своём теле практически постоянно, и вскоре это действительно стало приносить больше пользы. Римус никогда не был спортивным человеком, но после посещения лаборатории он стал сильным. Как выяснилось после проб и ошибок, он мог с лёгкостью удержать свой вес как без дополнительной нагрузки, так и с ней. Поэтому, когда в один из вечеров он шёл по улице и увидел девушку, которой угрожал мужчина в капюшоне, он просто подрался с ним, но, не заметив на запястье татуировку в виде луны, сделал всё возможное для того, чтобы нападающего забрала полиция. Римус никогда не был особенно ловким человеком и чаще называл себя ходячей катастрофой, но, после посещения лаборатории, его рефлексы и чувство равновесия будто моментально усилились. Поэтому каждый раз, когда он видел в переулках мужчин, явно занимающихся чем-то противозаконным, чьи головы были прикрыты капюшонами, он стал проделывать этот ритуал снова и снова: Догнать. Дать отпор. Проверить запястья. Сделать всё, чтобы его забрала полиция. После посещения лаборатории Римус правда стал другим. Конечно, он изменился и в моральном плане, но этому пункту способствовали другие внешние обстоятельства. А вот за изменения в его теле он мог благодарить или винить лишь тот отдел в Оскорп, внутри которого находились пауки. Единственной, по его мнению, вещью, которая угрожала его супергеройской личности, был он сам. Ведь, как бы он не изменился, за последние несколько дней его внешность всё равно была прежней. А отсутствие скрытия своей личности - явный минус для супергероя. Супергерои, мелькающие на страницах комиксов, являлись неотъемлемой частью культуры и достаточно сильно влияли на жизнь общества. Их любили, если не все, то явное большинство людей на всей планете - дети, подростки, взрослые и старики. Все эти персонажи изо дня в день защищали мир, отличались друг от друга своими клишированными историями, но их связывала не только общая цель спасти мир. Их связывал и некий фактор страха - осознание ответственности и опасности. Бэтмен носил закрывающий тело костюм и маску летучей мыши, которая не давала остальным людям узнать кто за ней скрывается. У Капитана Америки был шлем и патриотичный костюм. Халк превращался в зелёного гиганта. Железный человек носил что-то вроде непробиваемых доспехов. Эмма Фрост имела способность перевоплощения. Оливер Зелёная Стрела носил капюшон. Чёрная Вдова просто была родом из России. А Римус? Римус пока не был уверен в том, что может превращаться в огромного мутирующего паука и, честно говоря, искренне надеялся, что так и не испытает на себе такое. Но он явно не собирался навлекать на Фейт и себя ещё больше опасностей, поэтому ему точно нужно было хоть как-то скрыть факт того, что именно он - Римус Люпин, обычный ученик старшей школы - ловит грабителей с помощью каких-то непонятных способностей. Ему точно нужен был костюм. Но, насколько Римусу было известно, почти все супергерои, написанные в комиксах, были богаты и влиятельны. Они могли позволить себе не только маску и костюм, но и целые лаборатории, всякие модные примочки и огромное количество других вещей. Насколько Римусу было известно, он никогда не был богат и влиятелен. Насколько Римусу было известно, его просто укусил чёртов паук. И эта мысль была похожа на зажигающуюся в голове лампочку. Римуса Люпина укусил паук и каким-то образом передал ему часть своих генов. Поэтому, после болезненного укуса, Римус на какую-то маленькую процентную часть являлся мутирующим пауком - человеком пауком. Вот, кем Римус не был никогда до прихода в лабораторию. Вот, кем Римус был последние несколько дней. Вот, кем он наверняка останется до самого конца. Чёртов человек-паук... Именно после этих мыслей он стал делать небольшие зарисовки на полях своих тетрадей. Сначала он рисовал обычных пауков, а потом в тетрадях стали появляться наброски красной маски с прорезями для глаз, напоминающие паучьи. Иногда, отрываясь от своего планирования, Римус возвращал внимание к уроку, на котором присутствовал. Иногда, совершенно случайно поворачивая голову на бок, он видел Сириуса - того самого парня с длинными чёрными волосами, который никогда, до недавних пор, не учился в его школе, а когда появился, то стал посещать практически те же направления, что и сам Римус. Иногда, размышляя над тем, почему Блэк перевёлся в другую школу в середине учебного года, Римус внимательно смотрел прямо на него. Иногда Сириус смотрел в ответ. А после того, как Римус не пришёл на ужин с семьёй Джеймса, каждый раз, когда он встречался с Сириусом взглядами, было странное ощущение. Иногда Сириус смотрел на него с тягучей обидой. Иногда, когда дни выдовались особенно сложными, и Римус превращался во что-то злое, колкое и грустное, Сириус смотрел с пониманием. В такие дни он не обижался, а показывал всем своим видом что-то, что Люпину очень напоминало сочувствие. Иногда Сириус улыбался, и Римус пытался найти в себе силы чтобы улыбнуться в ответ. Иногда Сириус вёл себя странно. Иногда на уроках он вёл себя очень активно, а иногда становился слишком тихим, и Римус смел предполагать, что в тихие дни Сириус чувствовал себя хуже, чем в активные. Иногда они разговаривали, но это было нелепо. Это были самые обычные темы для самых обычных разговоров, которые длились буквально пару минут - о том, что солнце сегодня утром светит слишком ярко; о том, что Минерва Макгонагалл кажется слишком весёлой; о том, что они ели на завтрак... И всё. Римус думал, может быть, если бы Сириус перевёлся в его школу намного раньше того момента, как умер Ловел, они могли бы правильно познакомиться, правильно начать общаться... Но Сириус, по каким-то причинам, о которых они ни разу не говорили, перевёлся поздно. Наверное, такая мысль появилась из-за их первого разговора который сложился неправильно. Римус был колючим и расстроенным. Его дядя умер. А Сириус почему-то пытался помочь и позвал его на семейный ужин. Римус никогда не имел ничего против семейных ужинов. Но он видел Сириуса второй раз. И его дядя умер. И... наверное, он просто был слишком занят всеми этими вещами, которые появились у него в голове. Наверное, он слишком быстро взял на себя бремя новых способностей, не имея возможности просто игнорировать их. Наверное, он просто устал. Поэтому он не пришёл на ужин. Поэтому иногда Сириус вёл себя как обиженный ребёнок. Поэтому Римусу, даже несмотря на своё желание, было стыдно сделать хотя бы один шаг на встречу правильному общению. Поэтому они разговаривал о погоде и устраивали переглядки почти каждый раз, когда пересекались на территории школы. И всё. И это, наверное, была ещё одна из причин, по которым Римус сшил свою маску слишком быстро для человека, который никогда не увлекался шитьём. Когда Римус закончил, глядя в зеркало, он неряшливо натянул маску на голову. Красная плотная ткань идеально прилегала к коже. А вместо простых дырок для глаз, Римус вставил в прорези пластиковые линзы с хромированным покрытием, которые позволяли наблюдать за тем, что происходит снаружи, не позволяя другим заглянуть внутрь. В маске Римус выглядел… Ну, он был совершенно не похож на самого себя. И это определённо являлось именно тем результатом, которого он добивался. В маске Римус чувствовал себя защищённее, поэтому в следующий раз, когда он искал человека с лунной татуировкой, он понял, что рано или поздно ему потребуется полноценный костюм. Эта мысль была быстрой и, скорее, даже мелькающей далеко у него в голове. Она пролетела где-то внутри с неимоверной скоростью, но быстро сменилась новой - менее реальной и скорее мечтательной. Но практичной. Паук без паутины - не паук. Именно так подумал Люпин. Ведь, как он заметил ранее, практически у каждого супергероя было что-то, что помогало ему с внешним злом. Что-то вроде щита, оружия и всего прочего. Исходя из собственных раздумий, Римус пришёл к выводу, что его чем-то могла стать именно паутина. Он подумал, что было бы разумно заменить тонкие паучьи нити на что-то прочное. Это было бы очень удобно и полезно. Он мог бы летать по городу в поисках преступников, отталкиваясь от зданий и фонарных столбов как настоящий паук. Возможно, он переоценивал свои возможности когда планировал самостоятельно создать целый механизм. Да. Он точно переоценивал свои возможности, но просто решил... Попробовать. На изучение всевозможных статей у него ушло много времени. На разработку схематичного чертежа у него ушло много времени. На то, чтобы повторно пробраться в секретную лабораторию и одолжить у Оскорп огромное количество гранул биокабеля, которые содержали в себе шелк модифецированных пауков, у него ушло много времени. На всевозможные эксперименты с биокабелем у него ушло ещё больше времени. На создание наручных метателей паутины у Римуса ушло несколько дней, что, по общим меркам, казалось невозможно быстрым изобретением, но Люпин искренне считал свой личный прорыв в инженерии затянувшимся процессом только потому, что думал, что за время своего супергеройского отсутствия мог упустить мужчину в капюшоне. Но в конечном итоге его что-то было готово, и он очень хотел бегать и громко сообщать всему миру, что он - чёртов гений. Веб-шутеры были сделаны на основе старых наручных часов и держались на коженных чёрных ремешках, которые позволяли Римусу с лёгкостью носить их на запястьях. Сам механизм находился внутри круглой формы, к концам которой были прикреплены шарики из биокабеля и фильеры для его подавления. Римусу нужно было лишь согнуть пальцы и коснуться ими маленького рычага, прикреплённого ко внутренней стороне ладоней. Регулируя длительность и силу давления, он мог контролировать скорость и длину выходящей паутины, которая находилась в жидком состоянии до тех пор, пока не участвовала в воздействии с воздухом. И только после этого становилась очень твёрдой, прочной и эластичной. О, Римус Люпин точно был гением, продавшим свою душу вовсе не дьяволу, а паукам. Сразу после убеждения в прочности паутины, Римус впервые пошёл на крышу. Здание было огромной высоты, с которой возможно было разглядеть его дом, где в окнах горел свет. Все дома казались игрушечными, а люди на улицах напоминали муравьёв. Тогда, наблюдая за видом вечернего города, Римус просто встал на край здания и сделал шаг вперёд. На подсознательном уровне Римус боялся ощущения отсутствия страховки во время падения с огромной высоты. Притяжение тянуло его вниз и он падал, крича во всю глотку то ли от приближения возможной смерти, то ли от огромного количества смешанных эмоций. Это действительно смешно и глупо, потому что он даже не думал о том, что мог допустить какую-то ошибку в своём изобретении. Он не сомневался в старых наручных часах, когда согнул пальцы и зажал механизм. И часы не подвели. Римус не упал. Белая нить моментально вылетела и коснулась ближайшего здания, цепляясь за него с такой силой, что Римус невольно дёрнулся. Опускаясь на землю без каких-либо последствий, Римус громко смеялся и возвращался домой с такой гордостью, которую не испытывал, кажется, никогда. Он хотел верить в то, что Ловел тоже гордился.