Аксиома

Миша с досадой смотрел на календарь. Его день рождения приближался, а Андрей за последние дни стал заметно холоднее и дерганее. На все вопросы партнера Князев бросал быстрое: «Давай потом, Мих». Стал позже возвращаться домой, часто удалялся на балкон, когда звонил мобильник. Каждый год уже на протяжении почти пяти лет Андрей за несколько дней до дня рождения Миши становился ласковее, чем обычно, целовал больше и дарил маленькие подарочки. Это стало их некой традицией, благодаря которой Горшенев вновь, как в детстве полюбил свой праздник. Где-то в глубине души парень чувствовал, что с Андреем что-то происходит, и тот не хотел с ним ничем делиться. В один из вечеров, когда Князев в очередной раз пришёл домой позже, Миша не выдержал и с порога набросился на него, прижимая к стене. Словно торнадо, эмоции вырывались наружу, неся хаос в их привычный устоявшийся для двоих мир. Парень выкрикнул: — Ты охладел, да? К кому ты почти каждый день бегаешь? С кем пиздишь по телефону, чтобы я не услышал, ё-моё? — Вопрос висел в воздухе, как мрачное предзнаменование. Андрей вскинул руки, пытаясь успокоить родного ему человека, но тот с силой продолжал прижимать его к стене. Глаза сверкали от гнева и обиды. — Миша! Ты... Что ты блять несёшь? Остынь! — воскликнул Князев, пытаясь вырваться. — Остынь? Это мне остыть? Пока ты там кувыркаешься с кем-то, я места себе не нахожу. Нашёл получше? Проваливай к ней или к нему, я не знаю кого ты там трахаешь! — Миша сильнее сжал футболку парня, отрывая его от стены и подтаклкивая ко входной двери. Пока Горшенёв ослабил хватку, Андрей вырвался. Он посмотрел в его глаза, видя в них не только гнев, но и отчаяние, полностью захватившие мужчину в свои лапы. — Ты все неправильно понимаешь, Миш, — тихо произнес он. Миша в своем порыве не собирался слушать. — Неправильно? — усмехнулся он. Его голос был полон язвительности. — Кого ты пытаешься наебать, Андрей? Сколько еще раз я должен терпеть твою двуличность? Каждый раз, когда ты уходишь, я остаюсь один, размышляя, где ты и с кем. Меня это заебало! С силой он толкнул Князева вперед, и тот едва удержался на ногах. — Я сказал проваливай отсюда! — Дай мне объясниться, Мих. — Собеседник чувствовал, что начинает закипать. — Что ты мне будешь объяснять, Андрей? Твои оправдания мне нахер не нужны, нашёл получше? А че смелости сказать в лицо не хватило? — Я блять сюрприз тебе готовлю! — Скинув рюкзак с плеча, партнер достал оттуда стопку листов. Глаза Миши выразили заинтересованность. — Вот, посмотри, — швырнув стопку листов Горшенёву в лицо, Андрей достал ноутбук. — Я твои рукописи почти каждый день перепечатываю в компьютер, у меня уже пальцы стерлись. Парень вручил ему ноутбук. На экране монитора Миша увидел часть своего текста, только он был четкий и переработанный. — А кто тебе наяривает почти каждый день? — Алёна, она редактирует текст, исправляет ошибки, подгоняет под требования издательства, если ты помнишь она психолог и сама пишет книги, пограмотнее нас с тобой будет. Я не хотел доверять чужим людям твои мысли и чувства. Хотел успеть до твоего дня рождения, я помню, как сильно ты горишь этой идеей, но постоянно откладываешь в долгий ящик, так что я решил, что тебе будет приятно, если кто-нибудь соберёт в кучу твои мысли. — Ты... серьезно? — прошептал Горшенёв, а в его голосе уже не звучало ни капли раздражения. — Да, я считаю, что твои идеи заслуживают большего, чем забытые мысли на бумаге,— продолжил Андрей, пытаясь уловить реакцию Миши. — Ты же сам знаешь, как сложно собрать все мысли в одну кучу. Горшенёв медленно поднял руку к лицу, будто пытался осознать реальность происходящего. Каждое слово Князева звучало как надежда , что мечта парня может исполниться. Теперь, когда его черновики потенциально могли стать книгой, Миша, испытав ужасный стыд, медленно поднял голову и посмотрел Андрею в глаза. — Андрей, — наконец выдавил он из себя, — прости меня. Я хуйню сморозил, просто я боюсь, что ты реально можешь уйти, я испу гался. — Глаза собеседника забегали по полу, не в силах поднять глаза на Князева. Андрей сложил руки, и, слегка приподняв брови, не отводя взгляда произнес: — Как ты мог так подумать, Мих? — его голос звучал тихо, но в нем мерцала доля обиды. — Я никогда не давал поводов для сомнений. — Я знаю, — устало произнес Миша, — Но, черт возьми, когда ты стал приходить домой позже , когда стал отмахиваться от меня, я пиздец как испугался, а потом меня вообще накрыло ё-моё, ещё звонки эти. — Миш, посмотри на меня. Я люблю тебя, я ценю наши отношения. Ты всё, что у меня есть. Горшенёв закрыл глаза, позволяя чувствам накрыть его, как теплое одеяло. Он чувствовал, как напряжение между ними пропало и в его сердце разгорелось понимание. — Я люблю тебя. Прости, — едва слышно произнес он. — Я почти не злюсь, Мих. — А можно посмотреть весь документ? — Пока нет, Алёна почти закончила. Доведёт всё до ума и я презентую тебе в день рождения. — Спасибо, Андрей, спасибо за всё. —собеседник посмотрел на любимого. — Иди ко мне, — Андрей ласково взял лицо Миши в свои ладони и поцеловал. Миша приоткрыл рот и издал короткий вздох, затем втянул нижнюю губу Князева, слегка прикусывая. Парень простонал в губы любимого: — Эй, это я должен сейчас кусаться, — на секунду оторвавшись от губ Миши пролепетал Андрей. Не отрывая поцелуя Князев повел Горшенёва в спальню, мягко уложив его на кровать, после чего навалился сверху. Не разрывая поцелуй Андрей начал быстро раздеваться. Одежда ненужными тряпками валялась рядом с кроватью. Оставшийся в одних трусах он окинул Мишу взглядом. — Разденешься для меня? — спросил он. Его голос звучал чуть хрипло, с налетом нетерпения. Миша, чувствуя, как в груди закипает страсть, лишь слегка улыбнулся и приподнял голову, чтобы соприкоснуться с губами Андрея снова. Начал очень медленно вести рукой к краю футболки, еле-еле снимая её с себя. — Ты знаешь, что это делает меня диким? — прошептал он медленно, почти игриво. Андрей не отрывал взгляд, словно завороженный, каждое движение любимого вызывало в нем желание. Когда Миша все-таки снял с себя футболку, Князев не смог удержаться и резко стянул с него домашние штаны вместе с бельем, притягивая и наваливаясь всем телом ближе. В комнате стояло напряжение, пахнущее ожиданием, а мир за пределами двери будто исчез, уступив место только им двоим. — Бля... Миш, ты такой ахуенный... Андрей опускается к шее Миши, покусывая и сразу зализывая, запускает руку в его немного запутанные черные как ночь волосы, проводит рукой по шее, слегка сдавливая и оглаживая кадык, припадает к темным соскам, втягивает, прикусывает; Горшенев реагирует мгновенно, приподнимая поясницу и протяжно вдыхая горячий воздух, смешанный с запахом Князева. От него всегда пахнет вкусно: запах сигарет с вишней, которые иногда любил покурить Андрей. Он опускается ниже, прикусывая слегка выпирающий живот. Миша разводит колени и притирается членом к животу любимого. Горшенёв вздыхает, царапает лопатки Князева, прижимается ближе. Он нужен ему как воздух. Нашарив под подушкой тюбик со смазкой, Андрей щедро увлажняет пальцы. Смотря прямо на своего мучителя, Миша шепчет: — Андрюх, давай, хочу... Никто никогда не возбуждал парня так, как это делал Миша. Пьяный, под приходом, на сцене, дома, на толчке, везде Андрей хотел любого Горшенева, всегда. Князев целует ногу под коленкой, носом чертит дорожку ко внутренней стороне бедра и, аккуратно проскальзывая двумя пальцами в дырочку, медленно растягивает колечко мышц. Осторожно заламывая внутри один палец, Андрей натыкается на нужную точку, мягко массирует и надавливает. Миша протяжно стонет, сжимает колени, мнёт двумя руками сбившийся плед. — А... Андрей, ещё, сделай так ещё, п... пожалуйста, — Миша жалобно скулит, прикусывает губы, вскидывает бёдра, мажет членом по тазовым косточкам Андрея. Добавив третий палец, Князев начал оглаживать простату, медленно нажимая, массируя и растягивая тугое колечко мышц. Горшенев выгнулся дугой, подкинув бедра оглушительно застонал, откинул голову назад, уперевшись пяткой в Андрееву поясницу. Ахуенно, Андрею нравится, как Миша плавится от его действий, как громко стонет, как выгибается, это лучшее зрелище на свете, Князь хочет слышать эти стоны постоянно. — Миша, смотри на меня. — Требовательный голос парнтера заставил Мишу приподнять тяжелую голову. Их глаза встретились, Горшенёва выворачивало от удовольствия, не сдерживаясь он стонал в голос и смотрел на Андрея, стискивая длинными коленями его бёдра. Парень вынул пальцы, приподнес их к губам , смотря прямо Мише в глаза, затем облизал. Смотря на это зрелище, Горшенев процедил сквозь сжатые зубы: — С... с... сука-а... Андрей притерся головкой к скользкому входу. И вошёл медленно, тягуче, закинув ногу любимого себе за пояс Андрей вошел до упора дурея от того, как горячо и туго было в нём. — Как же в тебе ахуенно, Мих, ты такой су-ука-а-а... Андрей навис над ним, целовал напористо, жарко, терзая нижнюю губу и прокусывавая до крови и сразу зализывая. — Это тебе за ревность. Тело Миши выдавало его с потрохами: он дрожал, хаотично оглаживая плечи, вдавливая пятку в поясницу Андрея. Его стоны эхом отскакивали от стен, вливаясь в уши партнера. Князев перестал сдерживаться, стал кусать шею Миши, с силой сжимая его бедро, оставляя красные отметины пальцев. Найдя тот самый правильный угол, Андрей стал с новыми силами размашисто вколачиваться в Мишу, головка идеально вдалбливалась в простату, да так, что Горшенёв начал скулить и запрокидывать голову назад, закатывая глаза. Андрей закинул длинные Мишины ноги себе на плечи, согнул его пополам и потянулся за поцелуем. На губах чувствовался привкус крови, и это завело Князева ещё сильнее. Комнату наполнили пошлые звуки двух тел, громкие стоны эхом расползлись по всей квартире. Было невозможно жарко, член хлюпал в огромном количестве смазки, с пошлыми звуками вдалбливаясь в податливое тело. Горшенёв потянулся к своему члену, оглаживая головку, стал дрочить себе в бешеном темпе. Он стонал громче и почти всхлипывая произнес: — Андрей, я скоро всё, походу. — Смотри на меня. Через пару движений рукой Миша, издав оглушительный полурык-полустон излился в свою руку, пачкая себя и Андрея. Пара толчков, и Князев кончает следом. Горячая сперма вытекает из узкой, растраханной дырочки. Андрей скидывает ноги Миши со своих плеч, смотрит вниз и не может оторваться. — Мих, лежи, это так ахуенно. Князев огладил указательным пальцем складочки, размазывая горячую сперму по бедрам. — Ахуенный вид, Мих, просто пиздец. — Не знаю, мне не видно. Плюхнувшись рядом с любимым, Андрей запустил пальцы в его волосы, мягко поглаживая. Им потребовалось время, чтобы восстановить сбившееся дыхание. Ощущение близости обвивало их словно теплое одеяло, и в тихой комнате царил лишь их звук — рваные вздохи и усилившееся сердцебиение. Миша придвинулся к Андрею, уткнувшись носом в его шею, чувствуя, как от тепла его тела разбегаются мурашки по коже. — Андрюх, ты правда не злишься на меня? — вопрос вырвался легким шепотом, полным неуверенности. — На тебя невозможно долго злиться, — ответил Андрей, крепко обняв его. Слова были искренними, и в них скрывалась теплая улыбка, которую Горшенев не видел, но чувствовал. — Даже если я все испортил? — вновь спросил Миша, тихо агонизируя в своих сомнениях. — Особенно тогда, — Князев мягко прижал его ближе, как будто искал возможность убедить. — Все, что я хочу — это ты. Только ты. Миша улыбнулся. Его сердце забилось ещё сильнее. В эти мгновения они понимали, что вместе преодолеют любые трудности.