День Гая Фокса

Шерлок привычным движением просунул две шпильки в нехитрый замок Итонской химической лаборатории. Эти шпильки он когда-то позаимствовал у мамы и считал их счастливыми. Она, наверное, до сих пор не заметила их пропажу. У Адель Холмс были красивые, но непослушные черные волосы, которыми она наградила и двух своих сыновей. Волосы были такими густыми, что иногда миссис Холмс с трудом могла пропустить через них расческу. В детстве Шерлока коротко стригли, но с момента поступления в Итон он не следил за прической. Собственно, пару раз Шерлок принес домой вшей — и отросшие до плеч волосы приходилось состригать. По правде сказать, воровал Шерлок не только у мамы. Несколько лет назад Майкрофт начал пользоваться одеколонами, и Шерлок решил, что это отличная возможность замаскировать следы своих неудачных химических экспериментов. Вонь от реактивов прекрасно заглушалась парой пшиков. Стеклянные флакончики разных размеров и цветов копились под кроватью у Шерлока, пока у Майкрофта не закончились все одеколоны. И тогда Майкрофт начал что-то подозревать. Конечно, брат нашел его нычку, конечно, брат заставил его подняться на крышу и орать там гимн «Придите к младенцу Христу», пока у Шерлока не заболело горло, а потом брат заставил его танцевать как петух. Но оно того стоило. Из приятных воспоминаний о воровстве Шерлока вывел Уильям. Он стоял на стреме, смотрел то в одну, то в другую сторону коридора. И вдруг нарочно шмыгнул носом. — Все в порядке, — тихо заверил его Шерлок. — Я задумался. Люблю думать, когда работаю. Вверх, влево, вверх, вниз. Родной замок, привыкший к таким взломам, ласково поддался. В лаборатории было приятно и темно. Шерлок пропустил Уильяма вперед и закрыл за ними дверь. Уильям тут же подал ему деревянный стул, чтобы подпереть дверь. — Наверное, не стоит, — сказал Шерлок. — Лучше спрячемся, если кто-то придет. По лицу Уильяма Шерлок видел, что он был с ним не согласен. Но почему-то не спорил. Они едва перекинулись парой слов, когда встретились сегодня ночью; кажется, Уильям спросил, как дела. Шерлок ответил, что ему весь день было жутко скучно. Это правда. Нет ничего хуже, чем учиться в Итоне — разве что учиться в Итоне на одном и том же курсе два года подряд. На самом деле он весь день ждал, что они с Уильямом пойдут в лабораторию. Но ему было почему-то неловко в этом признаться. Майкрофт сегодня тоже находился недалеко от Итона — его каждый раз приглашали на чаепитие со старшекурсниками. Шерлок понадеялся, что брату на озере Брэй тоже было очень скучно и нечем заняться. Уильям не терял времени: он аккуратно зажег керосиновую лампу — настолько, чтобы они могли видеть в темноте, но и так, чтобы свет нельзя было сразу увидеть снаружи. Шерлок медленно прикрыл огромное окно, потянув на себя пыльную темную штору. — Вы принесли улику? — официальным тоном спросил Уильям, и Шерлок почувствовал настоящий восторг. Они как будто были детективами из рассказов Эдгара По. Детективы всегда так разговаривают. «Вы принесли улику, Сэр?», Конечно, сэр, вот ваша улика, сэр». — Принес, — Шерлок развязал повязанную на поясе грязную рубашку и аккуратно разложил ее на столе. И добавил: — Сэр. Уильям улыбнулся. Шерлок почему-то порадовался тому, что полумрак почти скрыл от него чужую улыбку. — А что теперь? — Уильям повертел в руке кусочек мела и подошел к широкой доске, на которой уже появились новые непристойные художества. Не зря в Итоне учились лучшие из лучших, самые быстрые художники Британской империи. — Теперь, — Шерлок набрал в грудь побольше воздуха, — начинается химия. Химия! Царица наук. Убежище для таких, как Шерлок Холмс, безнадежно влюбленных в смерть и ее последствия. Майкрофт может сколько угодно читать серьезные книги о серьезных людях и беседовать с отцом на сложные темы — войны, стратегии, политика. Но Шерлок был убежден, что самая серьезная и важная наука — это химия. Химия поможет установить причину и следствие там, где другие науки бессильны. Все люди состоят из химических элементов. Все. Исключений нет. Ирландский бедняк-пьяница? Он — набор впитавшихся в его тело алкалоидов. Изысканный аристократ с чистыми ногтями? Он — набор переварившихся в его тучном теле деликатесов. Химия, великая уравнительница. Если Господь Бог существует, то он — химик. С этими мыслями Шерлок зажег бунзеновскую горелку. Пламя привычно ударило по глазам, и Шерлок порылся в ближайшем ящике в поиске защитных очков. В ящике лежала всего одна пара. Подумав, Шерлок передал очки Уильяму. — Я привык, — он пожал плечами. Ему хотелось выглядеть настоящим профессионалом. Уильям натянул очки, поправил выбившиеся светлые волосы. Одна прядка неуклюже забилась под очки, щекотала ему нос так, что Уильям морщился. Шерлок протянул свою руку вперед, чтобы вытащить прядку. Поддел волосы пальцем, вывел прядку наверх. — Спасибо, — после молчания сказал Уильям. — Ты не думай, — выпалил Шерлок, слишком громко копаясь в выдвижных ящиках, — я не такой. Я ученый. У меня времени-то нет. — Я и не думаю, — успокаивающе сказал Уильям. Они оба понимали, о чем шла речь. Итон был известен не только выдающимися выпускниками, но и ужасными историями, которые каждый год (без исключений) происходили между мальчиками. Шерлок сразу подумал о Билли Фромме. У него по спине прошел мерзкий и липкий холод. Несчастный дурачок, который увивался за Майкрофтом целый год. Шерлоку тогда стало почти жаль брата. Надо признать, Майкрофт вел себя очень терпеливо. Он ударил Билли Фромма только из-за того, что тот начал поджидать Шерлока у его комнаты, а до этого очень сухо и вежливо отказывал поклоннику. — Опять задумался? — спросил Уильям уже в более личной манере. Его голос звучал где-то совсем рядом, и Шерлок со звоном схватил две мензурки. — Угу. Надо срочно привести мысли в порядок. Итак. — Определить яд в чужой рвоте нетрудно, — начал рассуждать Шерлок. И зачем-то — вслух. — Нужно изолировать яд. Сделать это можно через минерализацию, перегонку с водяным паром или с помощью полярных растворителей. Уильям заинтересованно слушал. Он стоял с другой стороны стола, скромно положив руки на столешницу. — Мы уже знаем, что мы ищем? — спросил он. — Я думаю, что мы имеем дело с веществом, которое убивает не сразу. — Шерлок подтянул к себе красивой формы колбу Кьельдаля, повертел ее в руках. — Я нашел только рвоту, а не труп. Это значит, жертве становится плохо постепенно. — Хм, — Уильям удивительно взрослым жестом сложил руки на груди. — То есть, это не мышьяк? И не цианид? Шерлок задумался. Обнаружить мышьяк довольно просто. Но для этого нужен прибор Марша. Господь, храни великого Джеймса Марша! Он помог всему миру, изобретя чувствительную реакцию на мышьяк. Мышьяк — коварный яд. У него нет яркого вкуса или запаха. Но примени реакцию Марша — и «вуаля» (как любила говорить мама), мышьяк образует характерное металлическое зеркало. Сколько уголовных дел было раскрыто благодаря этому. Славься, соляная кислота! — Есть только один способ узнать. Химия никогда не соврет. Уголки губ Уильяма снова поползли наверх. — Я такого же мнения о математике, — сказал он. — Она имеет дело только с фактами. Шерлок был готов пожать Уильяму руку. Наконец-то! Среди любителей рисовать титьки и хмурых чепушил (типа Майкрофта), он встретил настоящего ученого. Но не время растирать сопли. — Я проверю рвоту на свинец, — сказал Шерлок. — У меня есть подозрение, что если это не мышьяк и не цианид, то это свинец. — Потому что жертва не умерла сразу? — На самом деле нет… — Шерлок подошел к высокому шкафу с пробирками и колбами, Уильям бесшумно двинулся за ним. — Я подумал о послезавтрашнем концерте… Ты знаешь, что есть версия, будто Бетховен умер из-за отравления свинцом? К удивлению Шерлока, Уильям кивнул. — Я понимаю ход твоих мыслей, — сказал он. — Когда не знаешь, с чего начать, надо просто подумать о чем-то отвлеченном. Ты подумал об «Оде к радости», потом о Бетховене, а потом о свинце… И вот, уже есть, с чего начать. — Знаешь, — сказал Шерлок, открывая шкаф, — если бы не правила этикета, я бы тебя расцеловал. Но, сам понимаешь, я могу только хлопнуть тебя по плечу. Не расстраивайся. — Думаю, — смеясь, ответил Уильям, — что я переживу. Шерлок оглядел шкаф — святую святых. В нем красивыми рядами, как девочки на непристойных французских картинках, стояли пузатые колбы, бутыльки и баночки. Если рай и существует, то он похож на бесконечную библиотеку реактивов. — Если тебе не трудно, — сказал Шерлок, потягиваясь за небольшой баночкой с иодидом калия, — то принеси воды. Пожалуйста. Уильям поднял брови, помедлил. Но направился в другой угол лаборатории — туда, где обычно оставляли чистую воду после занятий. Шерлок приоткрыл бутылек с иодидом калия. Бесцветная калиевая соль поблескивала — или, возможно, это зрение Шерлока наделяло любимые реактивы сказочным сиянием. — Подогреть? — спросил Уильям в другом конце комнаты. — Давай, — ответил Шерлок. Калиевая соль хорошо растворялась как в горячей, так и в холодной воде. Но Шерлоку очень хотелось что-то нагреть и покрасоваться. — Какой процент раствора? — спросил Уильям, и Шерлок поразился его понятливости. Любой на месте Уильяма стал бы бездумно греть воду, не озаботившись пропорциями. Настоящий математик и настоящий химик всегда поймут друг друга. — Нам нужен пятипроцентный раствор иодида калия, — Шерлок прикрыл шкаф, в уме чмокнув на прощание все пузатые баночки. Уильям на удивление умело орудовал колбами и горелкой — отмерил воду и поставил закипать. Шерлок в свою очередь отмерил нужное количество калиевой соли. Вместе они работали над созданием маленького химического чуда. — А что делать с рубашкой? — Уильям смотрел, как Шерлок растворял в воде иодид калия. — Нужно сделать несколько унций раствора… Дьявол! Надеюсь, она не совсем засохла. Шерлок склонился над той частью своего рукава, которую он вечером макнул в рвоту. Надо не стирать эту рубашку и запустить ею в Майкрофта. Рвота на белой ткани немного подсохла, но даже сухого остатка хватит, чтобы завершить реакцию. Шерлок нарыл в шкафчиках пинцет и принялся собирать кусочки рвоты. Они отправлялись в длинную тонкую пробирку. Уильям задумчиво смотрел на пламя, а потом спросил: — А где ты подорвался? — Вон там, — Шерлок кивнул влево, туда, где стояли парты и несколько столов с приборами. — Тут, конечно, немного все переставили… Но я хорошо помню, как было раньше. — Я бы, наверное, хотел что-то такое же сделать. — Уильям устало опустился на соседний стул. — Жаль, в кабинете математики нет реактивов. — Ты можешь побить кого-то линейкой, — предложил Шерлок. — Да, — протянул Уильям. Он зевнул и потягивался. — И останусь на второй год… Интересно, на какой из тех, который я перескочил, меня оставят? — О-о-о, — засмеялся Шерлок. — А я смотрю, что ты сегодня очень скромный, да, Лиам? Началась шутливая потасовка. Уильям, протестуя против фамильярности, пытался отнять у Шерлока пробирку, которую тот держал на вытянутой руке. — Я уже один раз тебя победил, — Шерлок не собирался сдаваться. — Смогу и второй. Уильям, казалось, уже забыл об их первой встрече и их первой драке. — Странно, — вдруг начал он, прекращая их нелепый поединок, — что мы все эти годы не встречались. Шерлок замер с пробиркой в руке. Это было не то что странно — это было обидно. Если бы Шерлок знал, что с ним под одной крышей обитает такой умище! Он бы не тратил время на других мальчиков. Конечно, у него были друзья в Итоне. Некоторых из них Шерлок даже уважал. Но все равно они с братом всегда чувствовали себя немного чужаками. У Майкрофта хотя бы появился достойный оппонент — Альберт Джеймс Мориарти. Умный, с хорошо поставленной речью, лучший будущий выпускник. Майкрофт, должно быть, в штаны наложил, когда его увидел. Интересно, Альберт навалял Майкрофту сегодня? Они наверняка виделись на озере Брэй. — Наверное, — сказал Шерлок, — все дело в кислотно-основных свойствах веществ… Понимаешь? Кислотность или основность — это функциональные, а не абсолютные свойства соединений. Так говорил шведский химик Берцелиус, упокой его душу Господь… — Кажется, я понимаю. — Уильям обошел вокруг стола, замер перед пламенем горелки. — В математике есть похожая теория. Она подразумевает, что, если результат неизбежен, то он случится. И его нельзя приблизить и отдалить. Его можно только ждать. Шерлок едва не шмыгнул носом. Он добавлял раствор из пробирки с рвотой в раствор иодида калия. Их встреча с Уильямом по какому-то замыслу — бога ли, химии ли, математики ли — была уготована именно сейчас. — Кстати, — улыбнулся Уильям. — Я, кажется, знаю, какую реакцию мы ждем. Нет, только не это. Шерлок почувствовал, как у него земля уходила из-под ног. Нет, нельзя, не здесь, не сейчас, не с этим мальчиком, которого он был искренне готов назвать настоящим другом. Уильям, отчаянно думал Шерлок, пожалуйста, ошибись. Шерлок заметил, что Уильям поджал губы. — Я… — сказал он, неожиданно запинаясь, — думаю, что, при наличии ионов свинца… — Выпадает желтый осадок! — заорал Шерлок. Ему нужно было это прекратить. Нельзя было дать Уильяму шанс сказать правильный ответ. Шерлок не знал, в какие глубины это унесло бы его. Он уже чувствовал к Уильяму огромное уважение. Если бы тот раскрыл, что разбирается в химии, Шерлоку пришлось бы сделать ему предложение. А потом счастливо отправиться прямо в лечебницу Бедлам, помахивая родителям и брату рукой. Шерлок представил, как Майкрофт сморкался бы в платок, провожая его, а потом бы со слезами на глазах рассказывал всем в Оксбридже о своем младшем брате. «Его сгубила преступная страсть! — заламывал бы пальцы Майкрофт перед бородатыми профессорами. — Страсть к кому-то, кто тоже разбирался в химии! И его держат в Бедламе на одних сухарях!» — Зря ты закричал… — Уильям почему-то стал очень серьезным. Они оба ломанулись под стол так быстро, как могли. Шерлок успел только погасить горелку. Рядом с дверью раздались шаги. Кто-то открыл ее и вошел в лабораторию. Подошел прямо к их столу, зажег горелку. За секунду до того, как его потянули из-под стола за ухо, Шерлок узнал эти шаги. Майкрофт больно достал его и немного оттолкнул в сторону. Потом снова заглянул под стол — но его рука замерла на полпути к уху Уильяма. Майкрофт только сказал: — Вылезай. Ухо жгло, и Шерлок был готов вцепиться брату в горло. — Твоя идея? — спросил Майкрофт, когда Уильям вылез из-под стола. — Моя, — громко сказал Шерлок. — Лиама я заставил сюда прийти. И Шерлок сделал страшную гримасу, всеми силами прося Уильяма ему подыграть. От этого зависела учеба последнего в Итоне. — Лиама? — как-то тупо повторил Майкрофт. — Не очень вежливо. А ты, — он посмотрел на Уильяма, изучая его, — не очень похож на человека, которого можно заставить. — Майкрофт Холмс, — сказал Уильям, и его голос снова был чудовищно взрослым. — Я рад новой встрече. О вашей наблюдательности ходят легенды. Шерлок замер, глядя на брата. Прямо сейчас, даже в полумраке, он изучал Уильяма, делал о нем какие-то выводы. Если бы они только дружили так, чтобы Шерлок мог спокойно попросить брата поделиться своими наблюдениями. Но Шерлок замотал головой, выбрасывая абсурдные мысли. Он подружится с Майкрофтом тогда, когда Королева наденет оранжевые трусы и станцует вальс с коровами. — Вы правы, — Уильям расслабленно опирался на стол. — Мы пришли сюда не совсем в то время, когда положено. Он на удивление совсем не боялся Майкрофта, которого боялись все — и младшие мальчики, и мальчики постарше. — Он вскрыл замок? — перебил Уильяма Майкрофт. — Никто не обязан свидетельствовать против себя, — с каким-то запалом сказал Уильям, и Шерлок готов был броситься ему на шею. — Уж вы-то должны знать законы страны, для которой работаете, мистер Холмс. Шерлок подавился выдохом. Теперь у него не было сомнений в том, что Альберт Мориарти и Уильям Мориарти — братья. Раньше он бы ни за что не назвал их родственниками. Они ведь совсем разные! Сам Шерлок, к своему дичайшему ужасу и разочарованию, был очень похож на брата. Неудивительно, что бабушка постоянно их путала. А теперь он увидел, какими братья Мориарти были бесстрашными — и какими похожими в этом бесстрашии. «Добей его», — мысленно подначивал Уильяма Шерлок. И Уильям, казалось, каким-то чудом услышал его мысли. Потому что сказал Майкрофту: — Вместо того, чтобы отчитывать нас, как малых детей, может, взглянете, что нашел ваш брат? И он отошел от стола, демонстрируя желтый осадок ионов свинца. Кого бы ни вырвало в кабинете математики, он тяжело отравлен. И времени у него не очень много. Шерлок впился взглядом в Майкрофта, который переключил свое внимание на колбу с раствором. Додумается? Или нет? Сможет узнать, что это была за реакция? Лицо Майкрофта изменилось. На нем красиво отобразился ход его мыслей. Конечно, разочарованно подумал Шерлок. Конечно, дьявол, черти ада, три сотни демонов и Билли Фромм его дери. — Свинец? — сказал Майкрофт. Шерлок только теперь заметил, насколько усталым он выглядел. Устал ехать на лошади до озера Брэй и обратно? Или что-то еще случилось? Майкрофт потер переносицу, размял шею. Уильям продолжал сверлить его злым взглядом. Шерлоку хотелось взять его за руку. — Давайте договоримся, — начал Майкрофт, — что сейчас вы отправитесь спать. — А вы? — встрял Уильям. — Что вы делаете в Итоне после отбоя? Вы уже давно не ученик. Это был очень хороший вопрос. Шерлок так отвлекся на желание защитить Уильяма и — немного — свою задницу, что забыл сам задать его. — Я тебя на порог не пущу, — на всякий случай уточнил Шерлок. — Будешь под моей дверью спать. — Мне есть где остаться, — немного резко сказал Майкрофт, и даже Уильям замолчал. — А вы — по комнатам. И добавил, используя все свое убийственное обаяние: — Живо! Шерлок потянул Уильяма за руку. Но потом остановился. Майкрофт предугадал его вопрос: — Я сам за вами уберу. Уходите. Поговорим о твоей находке потом. Шерлок почувствовал благодарность к брату — и тут же себя за это возненавидел. — Не забудь замок защелкнуть, как будешь уходить, — сказал Шерлок уже в дверном проеме. — И кстати: родители тебя не хотели! * — А ты не слишком резко с ним? — сказал Уильям, когда они вдвоем шли в сторону спален, прилипая к стенам так, чтобы их не было видно. — Он все-таки согласился нас не выдавать. — Я не знаю, что у него на уме, — Шерлок старался говорить как можно тише. — Но он ведь твой брат. — Да нет. Его подбросили под дверь родителям. Какие-то пьяницы нашли его в Уайтчепеле. Сначала хотели продать, но никто его не покупал. — А где же, — Уильям старался скрыть смех, — его настоящие родители? Шерлок театрально вздохнул и приложил ладонь ко лбу: — Он их съел. Уильям все-таки не сдержался: прыснул в кулак. Шерлоку было тяжело с ним расставаться. Но им обоим нужно было хорошо выспаться. Только из-за усталости Шерлок постарался сделать вид, что не заметил, как за ними кто-то следил, когда они выходили из лаборатории. * — Свинец? — спросил Альберт Мориарти — почему-то совсем без удивления. Майкрофт Холмс, закатав рукава рубашки, мыл колбу из-под раствора. — Да. Я прошу прощения, что Шерлок втянул в это Уильяма. — Тяжело быть химиком, — в сторону сказал Альберт, глядя на следы небольшого химического эксперимента. — Если не колдуешь над реактивами, то всегда что-то моешь. — Они вас заметили? — Майкрофт убрал колбу на место, оглядел стол. Провел по нему ладонью, смахивая на пол остатки иодида калия. — Уильям точно не заметил. Он уже был немного сонный. А Шерлок, думаю, смог. Майкрофт очень тяжело вздохнул. — Я поговорю с ним. Попрошу держаться подальше от Уильяма. Если он хочет вылететь из колледжа, пусть вылетает один. Альберт задумчиво приоткрыл плотную штору, посмотрел в окно. — Скоро светает. Где будете спать? Майкрофт очень надеялся избежать этого разговора. Но делать нечего. — Если в старой конюшне за четыре года не поменяли замки, то останусь там. Уеду утром. — Оставайтесь, — сказал Альберт. И уточнил: — Я живу один. Этого разговора Майкрофт тоже очень хотел избежать. Но он очень устал, день был по-настоящему тяжелый, наполненный переживаниями сразу за нескольких людей — и совсем немного за себя. Альберт методично давил, демонстрируя, что он так просто не сдавался: — Спать на кровати приятнее, чем на сене. С этим было трудно спорить. — Если застукают, какой у вас план? — Я буду изображать жертву, — Альберт, кажется, даже не шутил. — А у вас? — Уверен, что вам все поверят, — Майкрофт потер гудящие виски. — Пока я тут учился, я бил людей и тоже вскрыл пару замков. — Я предлагаю небольшой обмен, — Альберт загородил Майкрофту дорогу, когда тот направлялся к выходу из лаборатории. — Если нас поймают, сможете воспользоваться этой информацией. Как гарантия, что все останется между нами. — Вы что-то знаете о свинце? — догадался Майкрофт. Это было немного очевидно, но его все равно неприятно кольнуло. Альберт кивнул. И приложил указательный палец к губам в очень личном жесте. — Но пообещайте, что будете молчать. Майкрофт дал себе время. Несколько секунд. Только чтобы подумать. Только чтобы все взвесить. Но думать аккуратно и чисто было практически невозможно, пока Альберт стоял к нему так близко. — Хорошо, — наконец сказал он. — Обещаю. Альберт оказался еще ближе: шепнул ему на ухо что-то, отчего Майкрофт дернулся, отошел на два шага назад. Но быстро взял себя в руки. — Если можно, — сказал Альберт, — то не задавайте вопросов. Я тоже устал. И Майкрофт молчал. Молчал и ничего не спрашивал, когда они вдвоем, не раздеваясь, легли на узкую кровать Альберта; когда неловко стукнулись локтями; когда Альберт, шумно выдохнув, провалился в сон. Майкрофт чувствовал, как громко у него билось сердце всякий раз, когда кто-то в коридоре бегал в туалет. Казалось, сейчас зайдут, увидят. Но все было хорошо. Альберт спал, сползая со своей подушки. Майкрофт пошевелился. Убедился, что не разбудил Альберта. Аккуратно переложил его обратно на подушку, отдавая ему и свою половину тоже. Утром будет болеть шея. Но ничего. Перед тем, как уснуть, Майкрофт успел подумать о случае на озере Брэй, о том, как Альберт поцеловал его — и в самом-самом конце, уже срываясь в сон, Майкрофт подумал о брате.