Escaping The Light

Ноябрь 2011 г.

Сердце Макс стучало как отбойный молоток, когда рано утром следующего дня она спускалась по лестнице в полной темноте. Боже, если мой отец поймает меня... Макс не хотела думать об этом. Она боялась даже представить, что её отец спустится вниз и увидит её сидящей за компьютером без присмотра, не говоря уже о том, что она копается в его работе. Поэтому она попыталась сосредоточиться на том, что ей говорила Рэйчел. — Электронные письма, Макс, — объясняла она. — Мой отец поручил своим ребятам обыскать компьютеры церкви, но к тому времени, как они до них добрались, всё уже было вычищено. А вот твой отец, готова поспорить, свою почту не стирал. — Почему твой папа просто не может сам найти то, что ему нужно? — Потому что твой отец — адвокат пастора. Ни один судья в штате не выдаст моему отцу ордер на арест его компьютера. Но вот если он сможет получить нужные улики из анонимных источников, то, вероятно, всё ещё сможет использовать их в суде. — А мой папа не узнает, если я перешлю тебе его переписку? — Тебе и не нужно. Просто подключи это к своему компьютеру, и... Макс пыталась держать в голове инструкцию Рэйчел, пока добиралась до компьютера отца и включала его. Её сердцебиение участилось ещё сильнее, когда системный блок ожил и начал издавать шум. Она быстро подключила флешку, которую дала ей Рэйчел, и открыла электронную почту своего отца, скопировав на неё все сообщения. Пять минут, которые потребовались, чтобы провернуть дело, были самыми долгими в её жизни. Макс выключила компьютер, как только закончила, вытащила флешку из системного блока и тихо прокралась обратно наверх. Она засунула флешку на дно рюкзака и забралась обратно в кровать. Потребовался почти час, чтобы её сердцебиение вернулось в норму. Однако остаток ночи она не спала. Всё, что она могла делать, это думать. Не знаю, хорошая ли это идея. Это было единственное, что вертелось у неё в голове, пока она наконец встала. И пока собиралась в школу. И пока ехала в автобусе. На протяжении всего учебного дня она едва могла обращать внимание на учителей, тупо уставившись на доску и не запоминая никакой информации. Она всё ещё думала об этом, пока шла в библиотеку в конце учебного дня, где её возле компьютера ожидали Стеф с Рэйчел. В итоге Макс просто без слов отдала флешку, которую Рэйчел тут же подхватила и подключила к компьютеру. — Срань господня, — выдохнула она, прочитав электронные письма. — Что там? — Макс села на стул рядом с ней, но на экран не смотрела. — Это то что нужно, — губы Рэйчел беззвучно шевелились, пока она читала электронное письмо. — Твой отец был включён в массовую рассылку пастора за несколько дней до избиения ребёнка. Пастор написал о том, что мальчика, рассказавшего о своих гомосексуальных влечениях, нужно было очистить от зла. Все церковные старейшины были вызваны, чтобы засвидетельствовать это. И принять участие. — Мой папа пошёл туда? — нервно проглатывая слова, спросила Макс. — Согласно электронному письму, которое он отправил в ответ, да. Пошёл. Макс закрыла глаза. — Это ещё не всё, — продолжила Рэйчел. — Твой отец знал, что мой собирался совершить налёт на церковь. Он отправил электронное письмо пастору за день до появления полиции. Там была ссылка на веб-сайт с инструкциями того, как уничтожить данные с компьютера. И он... — Думаю, этого достаточно, Рэйчел, — прервала её Стеф. — Хм? — Рэйчел повернула голову и увидела слёзы, катящиеся по лицу Макс. — Оу... Эээ, точно. Я просто... распечатаю это. Макс не ответила, просто встала и ушла.

***

Семь дней. Всего семи дней хватило для того, чтобы мир Макс развалился на части. Она сидела за обеденным столом, когда это случилось, через три дня после того, как она отдала Рэйчел флешку. Она снова игнорировала своих родителей. С тех пор, как отец её ударил, Макс с ним не разу не заговорила напрямую, и, насколько она могла судить, в тот момент её родители не обращали внимание на её молчание. Они были более чем довольны светской беседой между собой, пока не раздался звонок в дверь. Следующее, что Макс осознала, — это то, что полиция была у них на кухне. Её мать кричала. Её отец громко ругался. Мужчина в костюме зачитал Райану его права, затем полицейские надели на него наручники и вывели из дома. Макс и её мать выставили на улицу и оставили на крыльце на два часа, пока полиция обыскивала их дом, забирая компьютер и сотовый телефон её отца, а также кучу бумаг из его офиса. Макс не спала и этой ночью. Она была дома одна, так как её мать ушла поговорить с несколькими другими прихожанами. Она провела весь вечер, уставившись в потолок и чувствуя тошноту в животе. Только позже стало известно, в какие неприятности попал её отец, когда Ванесса вернулась со встречи злее, чем Макс когда-либо видела. Я сделала это, — у Макс всё сжалось внутри, когда она пыталась заснуть той ночью. О Боже, я сделала это. Это была ошибка. На следующий день она не пошла в школу. Её отец так и не вернулся домой. Мать не стала рассказывать, что произошло, только то, что это было связано с клиентом, которого защищал Райан. Макс вернулась в школу только в следующий понедельник. Стеф ждала её у автобусной остановки. — Макс... — начала она, подойдя к девушке. — Оставь меня в покое, — сердито ответила Макс и ушла, слишком расстроенная, чтобы с кем-либо разговаривать. Она избегала Стеф весь день. Как и Рэйчел. Пока они наконец не загнали её в угол в библиотеке. — Макс, электронные письма были именно тем, что нужно было моему отцу, — начала Рэйчел. — Он сказал... — Полиция появилась в моём доме во время ужина! — яростно прервала её Макс. — Они арестовали моего отца! Он всё ещё в тюрьме! — Мне жаль, Макс, — после неловкого молчания всё-таки высказалась Рэйчел. — Мне правда жаль, но... Стеф тут же перебила её: — Говорят, у следствия теперь есть доказательства, чтобы посадить пастора, — заявила она. — Но твоего отца не обвиняют в чём-то серьёзном, только в намеренном сокрытии или типа того. — Нет, не обвиняют, — Макс скрестила руки на груди, свирепо глядя на Рэйчел. — Его просто лишат лицензии. Моя мама сказала мне на прошлой неделе, после того как его забрали. Твой отец подаёт на него в коллегию адвокатов штата за нарушение этики. Он больше не будет работать адвокатом. — Какого чёрта тебя это волнует?! — Рэйчел сверкнула глазами. — Твой отец помог скрыть преступление на почве ненависти. Вероятно, он помог избить этого мальчика до полусмерти. Ёбаный в рот, он ударил тебя, и не говори, что это не так. Все знают, что твоя история про "я упала с лестницы" — полная хуйня! — Я живу с ним! — Макс ответила на её озлобленный взгляд своим собственным. — Тебе не нужно с ним жить, а мне — да! Как он теперь будет обеспечивать нас? Моя мама не работает! А что, если он узнает, что это я передала тебе его письма?! Ты хоть представляешь, сколько у меня будет неприятностей?! — Макс... — Ты знала, что его могут арестовать, если я помогу тебе?! — требовательно спросила Макс. Рэйчел прикусила губу и ничего не ответила. — Почему ты ничего не сказала? — спросила Макс. — Потому что ты думала, что я не стала бы этого делать, если бы знала, что с ним случится? — Макс. МАКС! — Стеф схватила её за плечи. — Слушай, у тебя есть полное право злиться. Но мы пытаемся помочь тебе, клянусь. — Как? — парировала Макс. — Сделав нас бездомными?! — Пытаясь уберечь тебя от абьюзивного мудака! — резко выпалила Рэйчел. — Твой отец пытался защитить придурка, который выбил всё дерьмо из ребёнка за то, что тот был геем. Даже если забыть про его электронные письма, как ты думаешь, что он с тобой сделает, когда узнает, что у тебя есть чувства к Виктории? Ты же знаешь, что ваша церковь делает с подростками-геями, Макс! Макс ощетинилась и вырвалась из рук Стеф.  — Мне не нужно, чтобы вы двое защищали меня! — прорычала она в ответ. — Макс, мы просто... — Отъебись, — Макс развернулась на каблуках и вышла из библиотеки. Две другие девушки тихо последовали за ней через пару минут, проведённых в полной тишине. Никто из них не заметил первокурсницу в соседнем проходе. Или платье, которое на ней было надето — родители новенькой отказались от требований директора о более практичной одежде. Девушка стояла неподвижно и молчала, поскольку слышала весь разговор. Она знала, что должна сделать, чтобы попытаться спасти душу дочери старейшины.