Escaping The Light

Сентябрь 2011 г.

Макс нашла Стеф на следующий день, как только смогла. Ей едва удавалось смотреть отцу в глаза прошлым вечером. Было очень страшно идти домой после прочтения той статьи, но она знала, что у неё не было выбора. Она сделала вид, что плохо себя чувствует, и легла спать пораньше, сразу после ужина. Как только она пришла на ланч, сразу же подошла к столику Стеф и села напротив неё. — Привет, Макс, что... — начала Стеф, но тут же остановилась, увидев выражение лица Макс. — Ты в порядке? — Нет, — голос Макс прозвучал глухо даже для её ушей. — Ты... ох, блядь, — Стеф отодвинула свой обед в сторону и наклонилась вперёд. — Ты узнала, что произошло, не так ли? Макс посмотрела Стеф в глаза.  — Я видела этого парня в лагере, в который ездила этим летом, — сказала она дрожащим голосом. — Он был одним из младших вожатых вместе со мной. — Оу, чёрт возьми, — Стеф тяжело вздохнула. — Прости, Макс. Я не должна была упоминать об этом. Думала, ты знаешь. — Я что... — Макс сглотнула. — Стеф, я что, в секте? Брюнетка занервничала, закусив губу, прежде чем ответить. — Я не знаю... — Мой папа защищает пастора, который избил того подростка, — Макс шмыгнула носом и протёрла опущенные вниз глаза рукавом. — Я прочитала об этом на новостном веб-сайте. — Этого я не знала, — глаза Стеф расширились от удивления. — Я тоже, — Макс сделала паузу. — Стеф... — Да? Макс подняла голову и уставилась на неё. — Ты была права. — Насчёт чего? — Ты знаешь, — ещё одна пауза в исполнении Макс. — То, о чём ты говорила раньше. И... Я не знаю, что мне делать. Стеф начала нервно оглядываться по сторонам. — Макс, — тихо прошептала она. — Макс, тебе НЕЛЬЗЯ никому об этом рассказывать. — Но... — Ты здесь не единственный ребёнок из вашей церкви. Мне известно, что есть ещё несколько, — Стеф откинулась назад. — Я точно знаю одного, но есть и другие, и мне неизвестно, кто они. Макс, если ты кому-нибудь расскажешь... — она нервозно сглотнула. — Я просто не хочу увидеть твоё имя в газетах. Это было слишком. Макс зажмурилась, почувствовав, как из глаз потекли слёзы. — Ладно, вставай. Пойдём, — Стеф встала на ноги и, взяв Макс за плечи, подняла младшую девочку со своего места, чтобы вывести из кафетерия. Она провела её через парадную дверь и привела под дерево, усадив плачущую Макс в его тени. — Прости меня, — Стеф села рядом с ней, расположившись между Макс и входом в кафетерий. — Я не хотела... Уверена, что твои родители... — Именно они научили меня всему этому, — шмыгнула носом Макс. — Что все геи отправятся в ад. Что они пытаются завербовать нас, и... Боже, я даже не помню всего. Стеф прикусила губу. — Так ты... — Не знаю, — пробормотала Макс. — Возможно? — А что насчёт... Виктории? Расслышать то, что Макс прошептала себе под нос, было практически невозможно. — Что? — Я сказала, что она симпатичная, — Макс закрыла глаза, её щеки покраснели. — Ну... — Стеф прислонилась спиной к дереву. — Думаю, в этом ты не ошибаешься. — Спасибо, — фыркнула Макс. Стеф мягко погладила её по спине. — Не за что. И приятно знать, что мои способности по промыванию мозгов работают, — заметила она. — Добро пожаловать в мою армию, новобранец! Макс отрывисто рассмеялась. — Ага! Не успеешь оглянуться, как будешь выполнять мои приказы. Ты будешь готовить мне еду, делать мою домашку... — Стеф повернула голову ко всё ещё посмеивающейся Макс. — Я сделаю тебя своим маленьким Добби! Ты будешь моим домашним эльфом! Макс обескураженно посмотрела на Стеф, часто моргая глазами. — Домашний эльф? Что это? И кто такой Добби? — О боже, тебе не разрешают читать Гарри Поттера, так ведь? Макс вздохнула, откинув голову назад.  — Эти книги пропагандируют колдовство и поклонение дьяволу, — угрюмо ответила она. — По крайней мере, по словам моей матери. — Так и думала, — Стеф наклонилась вперед, встретившись с ним взглядом. — Послушай, Макс... — Что? — Сегодня днём состоится собрание, если тебе это интересно, — Стеф взглянула на часы. — Мы ведём небольшой кружок геев вне общего поля зрения. Никто из школы об этом не знает: мы не зарегистрированы или что-то в этом роде, в курсе только школьный психолог. Макс подняла взгляд на подругу. — Я не знаю, стоит ли мне подписываться на что-то, что... — Никакой записи, всё держится в строжайшем секрете. Даже директор не знает, всё передается из уст в уста, — Стеф покачала головой. — Школьный психолог туда даже не приходит. Она просто придумывает для нас отмазки, если это понадобится. — Стеф... — Макс заколебалась. — Я не знаю... — Макс, ты можешь продолжать пытаться справиться с этим самостоятельно, или ты можешь поговорить с людьми, которые способны тебе что-нибудь посоветовать, — добродушно улыбнулась Стеф. — Может быть, ты гей, а может и нет. Но поговорить об этом точно не повредит. Макс некоторое время сидела молча.  — Когда? — наконец спросила она. Продолжая улыбаться в той же манере, брюнетка поделилась с ней всей необходимой информацией.

 

***

В конце учебного дня Макс направилась в дальнюю часть библиотеки. Чтобы встретиться с "Клубом настольных игр". Стеф познакомила её с тремя другими студентами, входящими в их группу. Двое из них — бойфренды, попавшие в ситуацию, очень похожую на её: их семьи не принадлежали к её церкви, но, тем не менее, они были гомофобами. Третьей была ещё одна старшекурсница по имени Рэйчел Эмбер. Макс не стала делиться подробностями о своих родителях, но призналась в том, что влюблена в другую девушку, и поделилась своими опасениями того, что может сделать её семья, если узнает об этом. Рэйчел внимательно выслушала её и, кивнув, полезла в свою сумочку. — Вот, возьми, — она протянула Макс сложенный пополам листок бумаги. — Что это? — девушка нахмурилась, когда развернула его, обнаружив номер телефона. — Это мой номер телефона, — ответила она. — Мой папа... он работает в городских службах. Если тебе понадобится помощь, можешь позвонить мне, и я смогу передать это ему. Макс взяла листок и сунула его в карман. — Спасибо, — тихим голосом сказала она. После вступительной встречи Макс начала ходить в этот клуб пару раз в неделю. В основном она слушала. Стеф рассказала о спорах со своей матерью, на тему того, было ли пристрастие к девушкам "просто фазой взросления", которую надо перерасти. Два мальчика, Ник и Эндрю, всегда говорили о своих страхах того, что их родители узнают, что они друг для друга больше, чем просто лучшие друзья. Когда же Макс всё-таки брала слово, она в основном пыталась подчеркнуть, что не знает, гей ли она на самом деле или нет. — Ты всё ещё влюблена в Викторию, не так ли? — наконец Рэйчел задала ей вопрос во время одной из их встреч. Красного лица Макс было достаточно для того, чтобы узнать ответ. — Ты когда-нибудь влюблялась в какого-нибудь парня? Хотя бы раз, — спросила Рэйчел после этого. — Нет, — ответила Макс. — В смысле, мне всё равно не разрешают заводить отношения или что-то в таком роде... — А как насчёт Зака? — спросил Ник. — Кого? — повела бровью Макс. — Зак Риггинс, школьный квотербек, — уточнил Ник. — абсолютный красавчик, мечта каждой девчонки, заставляет их трусики намокать, стоит только ему просто пройти мимо. — Может, это ТЫ в него втрескался? — сердито спросил Эндрю. — Эй, я просто стараюсь описывать как можно детальней! — Хм... — задумчиво хмыкнула Макс. — Ну, нет. В смысле, он не урод или что-то в этом роде... Рэйчел наклонилась вперёд и взяла её за руку. — Макс, может быть, ты гей. Может быть, нет, — ухмыльнулась она. — Но давай будем честны: звучит так, что к девушкам тебя клонит сильнее. Рэйчел была единственной, у кого были хорошие отношения со своими родителями: она определенно была свободна и гордилась этим. Временами Макс очень сильно ей завидовала. — Ладно, может быть, — не стала противиться Макс. — Так, прекращайте на неё давить, — вмешалась Стеф, обращаясь ко всем остальным. После чего повернулась к Макс. — Слушай, ориентация — сложная штука. Особенно когда ты молода и у тебя, типа, ноль опыта, — она сделала паузу. — Мы можем высказывать любые мнения, но в конце концов тебе придется понять это самостоятельно. После этого Макс стала спать немного спокойнее. Она всё ещё много думала о Виктории, но разговор об этом со Стеф и остальными немного улучшил ситуацию. Может быть, я и правда гей? — задумалась Макс. Избавиться от этих мыслей становилось всё труднее и труднее. Особенно учитывая, как часто она думала о блондинке.

 

***

Она ни разу не спрашивала своего отца о защите в суде пастора Роджерса. Но заметила, как сильно он менялся по мере продвижения судебного процесса. Макс наблюдала, как он возвращался домой всё позже и позже, и с течением месяцев его гнев становился всё менее сдержанным. Её родители никогда не обсуждали дело в её присутствии, но Макс следила за ним при помощи компьютера в школе: из того, что она смогла понять, не похоже, что пастор Роджерс вернётся в церковь. Новый пастор, человек по имени Томсон, постепенно брал на себя ведение проповедей по средам и воскресеньям и со временем становился всё более и более активным. При этом проповеди нисколько не поменялись. Дьявол был повсюду. Всё выставлялось так, будто церковь выступала против всего мира. И гомосексуальность по-прежнему оставалась величайшим грехом из всех возможных. — Геи будут гореть в реке вечного адского пламени! — скандировал Томсон под аплодисменты прихожан. — Они познают яростный гнев нашего Господа и будут ОБРЕЧЕНЫ на вечные страдания! Ибо, как говорит наш владыка, всемогущий Бог, в книге Левит: "Если мужчина возляжет с мужчиной так, как он это делает с женщиной, они оба совершат МЕРЗОСТЬ!" Да будут преданы они смерти, кровь их на них! Макс аплодировала вместе с остальными. Но делала она это с тяжёлым сердцем. Я бы никогда не сказала Стеф чего-то подобного, — грустно подумала Макс. Держу пари, если бы они когда-нибудь встретились с ней, то изменили бы своё мнение. Это же самая милая девушка на свете!