Escaping The Light

Сентябрь 2011 г.

К началу сентября она возненавидела платья, которые её заставляли носить: в них было жарко, они вообще не дышали и вызывали чесотку. Она ненавидела вставать в пять утра, чтобы помочь другим младшим вожатым подготовить игры и активности для детей младшего возраста. Она ненавидела то, что мальчикам разрешали носить шорты и футболки, а ей — нет. И она поймала себя на том, что мысленно спорит с лагерным пастором. Ты вообще когда-нибудь ВСТРЕЧАЛ геев? — думала она про себя, пока мужчина всё бубнил и бубнил о том, какие они неправильные и злые. Макс не могла перестать думать о Стеф — хоть после того разговора в туалете какое-то время у них и были некоторые проблемы, Макс всё еще считала её своей подругой. К тому же Стеф была одной из самых милых девочек в школе. Она совершенно точно не пыталась завербовать Макс в свои ряды, о чём предупреждал пастор. Лагерный пастор всё продолжал и продолжал гундеть. Дети помладше кивали, впитывая каждое его слово. Сверстники Макс же, слышавшие эту проповедь десятки раз, выглядели скучающими. Ну а сама Макс просто отвергала его доводы. Теперь она знала, что Земле куда больше шести тысяч лет. Чёрт, даже Папа Римский с этим согласен! — сердито подумала Макс, стараясь сделать так, чтобы лицо не выдавало её эмоций. Динозавры существовали. Внешний мир НЕ пытался отчаянно разрушить священные узы между человеком и Богом. Было сделано всё, чтобы не дать раздражению показаться на её лице. Хуже того, не было никого, с кем она могла бы обсудить то, что сидело в её голове. Например, причины, по которым она не могла заснуть по ночам, особенно когда думала о своей влюблённости в Викторию. Одного из младших вожатых уже отправили домой за то, что он поговорил с другим подростком о своих чувствах к другим мальчикам. Среди старших детей ходили слухи, что он в итоге оказался в одном из "тех" лагерей. Макс вздрогнула. Она поклялась, что ни за что не поедет в подобный лагерь. Она слышала ужасные истории. Прочитала о них в интернете в школе, где её отец всё ещё не мог следить за ней. Она всё ещё не понимала, почему это так плохо. Она продолжала время от времени думать о Виктории по ночам, отчего её щеки тут же загорались. Особенно когда она вспоминала то, что увидела в раздевалке. Она действительно хорошенькая... В конце концов Макс всё-таки покинула лагерь за неделю до начала занятий, и ей очень не терпелось перейти на второй курс. Она снова встретилась с Викторией и Стеф, вернувшись в команду. Нейтан же перевёлся в другую школу, так что им пришлось в скором порядке искать нового участника вместо него, пока не началась первая игра, запланированная незадолго после шестнадцатилетия Макс. — Твои родители подарили тебе что-нибудь прикольное? — спросила Стеф за совместным ланчем в кафетерии пару дней спустя. Макс пожала плечами. — Ожерелье, — ответила она, вытаскивая его из-под рубашки. Она продемонстрировала им серебряную цепочку с богато украшенным крестиком. — Это семейная реликвия, принадлежавшая моей прабабушке. — О, выглядит красиво, — отреагировала Виктория. — Я думаю, что мои собираются купить мне машину в этом году. Они намекали, что я наконец-то смогу водить сама. — Боже, хотела бы я состоятельных родителей, — ухмыльнулась Стеф. — Моя мама подарила мне бокс-сет "Баффи — истребительницы вампиров", хотя это всё равно довольно круто. Я смотрела его пять дней без перерыва. — Задротка, — Виктория хихикнула, затем посмотрела на часы и поднялась с места. — Мне пора идти. Тейлор хотела взять кое-что из моего шкафчика. Увидимся после школы, девчонки. Макс смотрела ей вслед, стараясь не задерживать взгляд на её ногах — Виктория снова была в шортах. Она повернулась к Стеф и нерешительно закусила губу. — Что? — Стеф вгрызлась в свой ланч. — Ты в порядке? — Как ты поняла, что ты гей? — выпалила Макс. Брови Стеф изогнулись в изумлении. — Вау, — прокомментировала она. — Буду честна: это было неожиданно. А почему ты спрашиваешь? Лицо Макс покраснело, и она не ответила. Стеф огляделась по сторонам.  — Макс... — колеблясь, сказала она. — Я говорила тебе в прошлом году, если ты хочешь... — Мне просто любопытно, — перебила её Макс. — Ну да, — Стеф отложила сэндвич и скрестила руки на груди. — Я... ну, я всегда знала, более или менее. С тех пор, как стала достаточно взрослой, чтобы интересоваться одними или другими. — Интересоваться? — Мальчиками или девочками, Макс, — пожала плечами Стеф. — Оу, — Макс тут же притихла. — Макс... — Стеф поймала её взгляд. — Ты хочешь что-то обсудить со мной? Макс тяжело вздохнула. — Нет, — с сожалением сказала она, опираясь на локти. — Может, ТЫ хочешь поговорить о мальчиках или девочках? — Не особо, — лицо Макс снова вспыхнуло. Стеф заколебалась. — Это… Макс, это как-то связано с юридическими проблемами твоей церкви? С этого лета? — Юридическими проблемами? Какими юридическими проблемами? — Макс озадаченно поглядела на Стеф. — Оу… ты не знала, — Стеф прикусила губу. — Наверное, мне не следовало ничего говорить. — Стеф, о чём идёт речь? — Макс наклонилась вперёд. — Если ты этого не знаешь, я не уверена, что именно мне стоит тебе рассказывать, — Стеф огляделась вокруг. — Мне надо идти. Просто... Я всегда буду рядом, если ты захочешь поговорить, Макс. Хорошо? Макс никак не могла выкинуть из головы то, что сказала Стеф, поэтому во время занятий в учебном зале в этот день она отправилась в библиотеку и сделала то, чего никогда не делала до этого. Она села за компьютер и загуглила "церковь Первый Свет Христа". То, что она нашла, потрясло её до глубины души. Открывшаяся страница Википедии ужасала своим содержанием. Пока Макс читала, её челюсть падала всё ниже и ниже. Она нашла записи, относящиеся к далёким 70-м годам, в которых рассказывалось о многочисленных официальных лицах церкви, арестованных за многожёнство, причём некоторым из их жён было всего двенадцать лет. На странице подробно рассказывалось о жестоком обращении, которому подверглись эти дети-невесты. Это не может быть правдой, — в ужасе подумала Макс. Нет. Нет, это просто плохой пример. Я никогда не видела ничего подобного. Я никогда даже не слышала ни об одной из этих семей. По мере того, как Макс добиралась до текущего времени, статьи не становились сильно лучше. Макс нашла одну меньше чем десятилетней давности, в которой репортёр-расследователь раскрывал финансовые махинации на миллионы долларов, уходящие к истокам церкви. В другой статье подробно описывался арест нескольких членов церкви за сокрытие преступлений пастора. Преступлений, в которых замешаны дети ужасно юного возраста. Макс невольно вздрогнула, продолжая читать. Следующая статья пролила немного света на то, почему Макс была вынуждена пойти в государственную школу после первых пяти лет обучения: академические сертификаты школ, находящихся в ведении церкви, были аннулированы. Правительство вынудило их закрыться, после того как выяснилось, что учебная программа этих школ полностью основана на библии. В записи также говорилось, что всё стало известно после того, как один из учеников сбежал из средней школы, в которой его на несколько часов поместили в "камеру для наказаний" за то, что он усомнился в решении учителя. Наконец Макс дошла до записи, которая была добавлена этим летом. Она прочитала, что пастор Роджерс был арестован за нападение и побои после того, как молодого человека избили тупым предметом так сильно, что ему потребовалась операция. Губы Макс задрожали, когда она перешла к цитируемой статье и прочитала о мальчике, который признался в своих “гомосексуальных мыслях” другому подростку в её летнем лагере, о чём немедленно доложили, и мальчика увезли в церковь для "лечения". В статье использовалось слово, которое Макс никогда не слышала в адрес своей церкви... Секта... Участникам фактически промывают мозги, чтобы они поверили в многочисленную ложь, такую как... ... детей, некоторым из которых всего шесть лет, в летнем лагере учили... ... прихожане жертвуют около тридцати процентов от своего дохода, из-за чего многим из них приходится питаться по талонам... И тут Макс наткнулась на предложение, заставившее её сердце остановиться. Адвокат пастора Майкла Роджерса, Райан Колфилд, сделал заявление для прессы на следующий день после ареста своего клиента... Её отец был адвокатом, защищавшим пастора, который чуть не убил подростка. За то, что посчитал его геем. Макс закрыла окно браузера и выбежала из библиотеки прямиком в ближайший туалет. Она нашла ближайшую кабинку, захлопнув дверь, заперла её за собой и села на унитаз. Она заплакала. Всё, что, как ей казалось, она знала, было ложью.