Мальчик, который не хотел взрослеть

      Солнечный свет золотил оконное стекло, а пичуги звонко подтверждали, что утро успело наступить. Джеймс накрылся с головой одеялом — он лег непривычно поздно и не был настроен на ранний подъем. Но кое-кто другой, в отличие от него, режим соблюдал, поэтому был бодр и весел.       — Папа! — раздалось у порога, и на кровать с разбега заскочили. — Ты спишь?       — Сплю, — отозвался Джеймс и натянул одеяло повыше.       — А вот и нет — если бы спал, ты бы не ответил, — шестилетний Гарри под влиянием Римуса вовсю пользовался логикой, и конкретно сейчас Джеймс был крайне этим не доволен.       — Признаю свою ошибку, — как бы то ни было, против логики не пойдешь.       — Когда мы уже пойдем, пап? — Гарри не сиделось на месте, и он принялся волчком крутиться на отцовской кровати, затягивая в водоворот и одеяло, и простынь, и самого Джеймса.       — Нас пригласили в полдень, — Джеймс, наконец, понял бесполезность сопротивления и вылез из-под одеяла, встретившись взглядом с зелеными глазами. — А сейчас только восемь утра — рано. Малфои — они крайне пунктуальны.       — Но нужно еще умыться, позавтракать, собраться, — Гарри принялся загибать крохотные пальчики. — На это нужно время.       Джеймс снова нехорошим словом помянул воспитание Лунатика и нехотя опустил ноги на пол.       — Тогда даю тебе двадцать минут, чтобы убрать кровать, почистить зубы и расчесаться, — Джеймс провел рукой по непослушным волосам Гарри — таким же, как его собственные.       — Есть, сэр! — коротко ответил Гарри и пулей вылетел из спальни — это уже воспитание Бродяги.       — Воспитывают все, кому не лень, — проворчал Джеймс, слыша, как в ванной шумит вода. — А мне теперь мучайся.       Натягивая очки, он попытался пригладить волосы, но быстро бросил эту неблагодарную затею. Во-первых, шевелюра хорошо лежит только под чарами. Во-вторых, до визита к Малфоям еще четыре часа, за это время волосы в любом случае растреплются.       Шесть лет назад Люциус Малфой неожиданно для всех перевелся в Аврорат. Естественно, не на оперативную работу, за что и получал едкие комментарии остальных мракоборцев. Правда, звучали эти комментарии только за его спиной — Малфой обладал выраженной способностью вызывать к себе бессознательное уважение. Испаряющееся без следа, стоит ему покинуть комнату.       На прошлой неделе Джеймс после очередного бумажного распоряжения высказался в духе, что Малфой просто слишком стар для нормальной работы. Малфой его услышал и явственно дал это понять. Джеймс почувствовал себя неловко, но от своих слов отказываться не спешил — это не в его правилах. Он был готов к наказанию — внеплановым дежурствам, неоплачиваемым переработкам и всему такому, но Малфой его удивил.       — Я хоть и не так юн как Вы, — медленно проговорил Малфой, ненавязчиво потирая наконечник своей трости. — Но мой сын — ровесник Вашего. Кстати, давно хотел предложить их познакомить. Буду рад, если вы с Гарри навестите нас в эту субботу в полдень.       Джеймс почувствовал легкий укол стыда, будто его отчитывает преподаватель Хогвартса, хотя ничего преподавательского в тоне Малфоя не было. Наверное, Джеймс поэтому не смог придумать ничего путного, и ему пришлось согласиться. И теперь он взмахивал палочкой, одним рассечением воздуха заправляя кровать.       Без пяти минут двенадцать они стояли и взирали вверх — на холме возвышался мрачный Малфой Менор. Джеймсу показалось, что имение напоминает бывшее жилище Бродяги, поэтому теплых чувств не испытал. Но видя, как Гарри восторженно запрокидывает голову, чтобы оценить размеры здания, решил дать имению второй шанс.       — Приветствую, — на пороге их встречал статный Люциус, надевший по случаю приема гостей свой выходной камзол. Он решил для себя, что дружба с Поттерами может быть ему выгодна, поэтому все утро отдавал распоряжения Добби и настоял, чтобы домашние облачились в свои лучшие наряды. Нарцисса беспрекословно стояла рядом в малиново-оливковом платье и красиво улыбалась. А вот сын, которого Люциус использовал как предлог, смирением не отличался, поэтому скрылся где-то в зарослях, как только чета Поттеров аппарировала.       — Рада, что вы нашли время нас посетить, — улыбнулась Нарцисса и обратилась к Гарри. — Драко играет на террасе и уже ждет тебя.       Гибкой рукой она грациозно махнула в сторону зарослей, и Гарри решил, что она не только красивая, но и добрая.       К разочарованию мальчика, на террасе никого не оказалось. Он огляделся на всякий случай по сторонам, в надежде, что неизвестный пока Драко просто играет с ним в прятки. Но терраса определенно была пуста. Гарри испытал укол одиночества и ненужности. Не зная, что теперь делать, он присел на скамейку и стал считать нежно-синие розы, ловко обвивающие высокую ажурную беседку. Занятие это ему скоро наскучило, потому что он умел считать только до десяти, а роз было гораздо больше.       Возвращаться было стыдно — красивая леди сказала, что Драко здесь, и сообщать ей, что она ошиблась, было бы не вежливо. Гарри решил, что папа и хозяева дома не станут возражать, если он немного погуляет. Может, он все-таки найдет загадочного Драко?       Сад был красивым, но ничего интересного Гарри в нем не нашел. Здесь не было ни домика на дереве, ни веревочных качелей, ни опасной тарзанки. Ничего, что могло бы развлечь мальчишку его лет.       «Неудивительно, что его здесь нет», — грустно подумал Гарри.       В холодных зарослях зеленого цвета ему стало еще тоскливее. Возникло неприятное ощущение, что кроме него в этом мире нет никого, и очень захотелось плакать. Но Гарри был уже взрослым мальчиком, а папа говорил, что взрослые мальчики не плачут, даже когда больно падают. А уж когда почувствовали себя одинокими и обманутыми… Гарри стиснул зубы и сжал кулаки — он умел быстро прогонять выступающие слезы. Чтобы разрушить тишину, он подорвался с места и принялся бежать, куда глаза глядят — лишь бы подальше, пошумнее, чтобы весь мир знал, что он, Гарри, здесь.       Он бежал, пока под ноги так некстати не попался древесный корень. Гарри с размаха грохнулся на землю, ударившись локтем и от неожиданности выдохнув весь воздух. Он завозился, спешно поднимаясь. Ощущение одиночества покинуло его, и стало стыдно, что кто-то мог наблюдать его неуклюжее падение — обычно Гарри, наоборот, хвалили за ловкость.       Он отряхнулся, огляделся по сторонам. По-прежнему никого, но лучше присмотреться внимательнее — вдруг кто-то все-таки есть? Гарри заметил невысокую фигурку на декоративном постаменте. Это было небольшое изваяние в виде мальчика, похожее на те, что Гарри видел в музеях, куда водил его дядя Римус. Мальчик сидел к нему спиной, и Гарри мог только видеть, что одну ногу он поставил на постамент, согнув в колене, и оперся на нее локтем. Мальчик смотрел перед собой, и хоть Гарри и не видел, но ясно представил себе, как он смотрит вперед и о чем-то мечтает. Мечтать этот мальчик может, конечно же, только о путешествиях и дальних странах, о новых заклинаниях и исследованиях заброшенных городов. И Гарри был уверен, что если бы мальчик был живым, он бы ни секунды не оставался в этом скучном саду, а сразу умчался бы искать приключения в другие миры, а может даже к звездам.       Как зачарованный, Гарри двинулся вперед, намереваясь зайти спереди, чтобы увидеть лицо статуи — он предвкушал, каким оно будет загадочным и одухотворенным, прямо как у Маленького Принца.       Гарри, сам того не замечая, двигался тихо, боясь спугнуть наваждение. И сама природа поддерживала его в этом желании — ветер совсем стих и птицы перестали чирикать. Но эта тишина больше не воспринималась тоскливой — наличие необычного изваяния придавало зеленому миру привкус неразгаданной тайны.       Может ли статуя ожить? «В сказках — может», — ответил бы папа. Но сегодня Гарри убедился, что оживающие статуи бывают не только в сказках. Он, конечно, слышал, что статую можно зачаровать, но когда мальчик перед ним резко обернулся, то Гарри ни на секунду не поверил, что это движение — результат магии. Потому что слишком живым, гибким и изящным был этот мальчик. Ни мрамору, ни магии не под силу сотворить такое наваждение.       Мальчик вздрогнул, увидев его. Потом быстро провел рукой по глазам и вскочил с места. Гарри не успел и глазом моргнуть, как мальчик пронесся в противоположную ему сторону — тихо, как лесной олень.       — Стой, подожди! — просьба Гарри растворилась в воздухе — он снова был один.       — Драко… — пробормотал мальчик, воскрешая в памяти мимолетный образ, буквально секунду назад бывший с ним рядом. Он подумал, что Драко чем-то напоминает Питера Пэна. Неважно, что Питера обычно изображают рыжим и в зеленых одеждах. Не важно, что мальчик был светловолос и носил белое. Образ мальчика, который не хотел взрослеть, с тех пор прочно ассоциировался у него с Драко Малфоем.       — Как тебе, понравилось у Малфоев? — спросил Джеймс, усаживая сына себе на плечи — они пробыли в гостях до самого вечера, и Гарри утомился. Джеймс же был полон сил — визит прошел для него приятно, несмотря на то, что Гарри не смог познакомиться с Драко — а ведь именно под этим предлогом их и приглашал Люциус.       — Да, — кивнул Гарри, хватаясь за отцовский воротник — тот зачем-то надел очень скользкую рубашку.       Теперь, когда они возвращались домой, Гарри вспомнил, как Драко провел рукой по лицу, и только сейчас догадался, что тот вытирал слезы. Острый укол жалости заставил его поскорее спросить:       — Мы еще придем к ним?       Джеймс задумался.       — Придем. Если нас пригласят.       Гарри улыбнулся и покрепче обнял отца за шею — их обязательно пригласят, и Гарри сможет поиграть с неуловимым Питером Пэном.

***

      — Ты был у Малфоев?! — брови Сириуса взлетели вверх, означая крайнюю степень удивления.       — Был, — кивнул Джеймс и заерзал на стуле — недавний визит ему самому показался плохой идеей.       — И что, мой деверь показал тебе свой легендарный подвал? — к Бродяге начала возвращаться привычная язвительность.       — Перестань, — шикнул на него Римус. — Нельзя же судить о ком-то только из-за слухов о его семье.       Сириус бросил на него испепеляющий взгляд, уловив в словах Лунатика намек на его собственную семью, и насупился. Но Лунатик лишь выражал свое мнение по поводу необоснованных подозрений — он-то немало испытал их за свою жизнь.       — Там не было ничего необычного, — Джеймс задумчиво помешивал сахар в чашке кофе. — И все же не могу понять, зачем Люциусу дружба со мной. Он тот еще индюк.       — Я слышал, что его сынок … испытывает проблемы с общением, — Сириус под острым взглядом Лунатика поборол желание высказаться о дрянном характере племянника.       Джеймс пожал плечами.

***

      На этот раз Драко встречал их вместе с родителями. Одетый в белую рубашку и темно-синие брюки и гладко причесанный. Гарри едва удержался, чтобы не подбежать к нему, как только увидел. Но чем ближе они с Джеймсом подходили, тем сильнее Гарри настораживался — у мальчика был такой холодный взгляд, что если бы Гарри увидел его впервые, непременно решил бы, что тот просто злюка.       — Я Гарри, — представился мальчик, когда взрослые ушли в дом, а их оставили наедине.       — Я знаю, — без тени приятия сообщил мальчик.       — Давай играть? — предложил Гарри.       — Давай, — неожиданно легко согласился Драко. — Я ухожу, а ты играешь.       Гарри принял слова за шутку, но Драко уже развернулся и пошел к воротам.       — Стой, — поспешил догнать его Гарри. — Одному уходить нельзя!       — Вот и не уходи, — парировал Драко, выскальзывая за ворота.       Гарри растерянно посмотрел ему вслед. Потом перевел взгляд на поместье. Что ему делать? Бежать за Драко? Или звать взрослых? Хоть он и был еще мал, но что-то подсказывало ему, что последний вариант — не самый лучший, ведь ябедничать плохо. Но что-то ведь нужно делать — вдруг Драко потеряется? Он сделал рывок к дому и набрал в рот воздуха, чтобы закричать. Но тут краем глаза заметил что-то светлое в густых зеленых зарослях. Он сразу узнал — на этом постаменте в прошлый раз сидел Драко. Гарри вспомнил, как быстро тот скрылся. И остановился. Ему показалось, что если он сейчас наябедничает, то Драко всегда будет убегать от него. А Гарри этого совсем не хотелось. Тогда он развернулся и посмотрел на кованые ворота. Граница между послушанием и бунтарством. Между свободой и чем-то еще… Секунда — и он уже несется к ним.       Драко не успел уйти далеко — его белая рубашка мелькала в конце квартала. Не помня себя, Гарри помчался следом. Но какая-то маленькая собачка бессовестно нарушила его благие намерения –бросилась ему под ноги с громким тявканьем, и Гарри пришлось остановился, чтобы не наступить на это безумное создание. Когда же он снова посмотрел вперед, с ужасом обнаружил, что больше не видит белого. Он почувствовал себя брошенным, как когда остался без Драко… Тогда он не смог его догнать. А сегодня сможет?       От быстрого бега заболели ноги, но Гарри не решался перейти на шаг. Пока он несся, как ветер, стук сердца заглушал и страх, и волнение. Если же он остановится, то непременно попадет в лапы этих чувств.       Гарри уже почти пробежал мимо этой компании ребят чуть старше него, но один из мальчишек шагнул в сторону, и Гарри увидел за его спиной знакомую фигуру. Нашел! Он едва не упал, так резко остановился.       — Может, ты и про подвал ничего не знаешь? — донесся до Гарри насмешливый голос одного из мальчишек.       — А может, ты вообще не знаешь, что такое подвал? — с готовностью подхватил второй.       — Точно! У них наверняка не подвал, а еще одна приемная!       — Так посадим его в нормальный  — пусть ознакомится.       У Гарри запылало лицо: то, что над кем-то можно вот так беззастенчиво издеваться просто не укладывалось у него в голове. Не раздумывая, он бросился вперед и толкнул одного из мальчишек.       — Толпой нападают только трусы и слабаки! — запальчиво процитировал Гарри слова Бродяги, когда задетый им мальчишка обернулся.       Остальные тоже обернулись и теперь взирали на него. Сначала с удивлением, а уже через секунду с открытой насмешкой.       — Смотрите, у крысенка появился защитник!       — Маловат что-то. Не боишься, защитник, так со старшими разговаривать?       — Старше не значит умнее, — Гарри не нашел ничего лучше, чем процитировать еще и Лунатика.       Компания рассмеялась.       — Слышите, он уже второй раз нас оскорбляет. Нехорошо!       Самый здоровый мальчишка угрожающе двинулся на него. Гарри сжал кулаки и инстинктивно расставил ноги пошире — так его будет сложнее сбить. Остальные мальчишки сдвинулись ближе, недобро глядя на него. По одиночке они вряд ли решились бы на открытое нападение, но волшебное чувство единства придавало им смелости, коей у них по отдельности было в недостатке. Гарри запоздало подумал, что надо бы снять очки, но не стал этого делать — инстинктивно понял, что каждая отвлекающая секунда может дорого ему стоить. Он почувствовал себя загнанной мышью, и на секунду ему захотелось спрятаться от злобных противников. Но в мыслях возник образ отца, взирающего на него с добродушной улыбкой, и Гарри глубоко вдохнул — сын Джеймса Поттера не может быть трусом. Главный мальчишка по-медвежьи ринулся вперед и замахнулся огромным кулаком.       — Стойте! — раздался резкий окрик у него из-за спины — это Драко подал голос. Мальчишка от неожиданности действительно замер. — Это же Гарри Поттер!       Компания недоверчиво покосилась на Гарри, ища подтверждения неожиданной новости.       — Стэн, у него правда шрам на лбу, — растерянно проговорил мальчишка, стоявший левее всех от Гарри.       У компании вытянулись лица. Каждый из них подумал, что одно дело доставать отпрыска недоказанного Пожирателя Смерти и совсем другое — Мальчика-Который-Выжил.       — Уходим, — буркнул главный, мгновенно растеряв боевой задор.       К иерархии в его стайке было не придраться — все как один послушались приказа вожака и поспешили ретироваться. Гарри посмотрел им в спину и про себя решил, что Бродяга был прав — они действительно трусы. Потом развернулся к Драко. Тот смотрел на него задумчиво, склонив голову на бок. У Гарри неизвестно почему снова возник в голове образ Питера Пэна, хотя тот должен был уже собрать мальчишеское войско и пойти в атаку. Драко изнутри закусил губы, обдумывая что-то, и, в конце концов, обратился к Гарри:       — Чего ты за мной ходишь?       В его голосе не прозвучало злости, поэтому Гарри ответил.       — Потому что одному уходить нельзя.       — Тогда почему сам ушел?       — Я же не один — я с тобой.       Драко вздрогнул, удивляясь, потом не выдержал и засмеялся. И Гарри подумал, что он очень похож на свою маму.       Так у Гарри Поттера появился друг, которого можно было учить кататься на игрушечной метле и вместе с которым строить шалаш в отдаленном уголке Малфой Менора.       — Почему ты раньше не строил штаб? — Гарри в бинокль рассматривал заброшенные домики на отшибе.       — Как бы я один его построил? — недовольно отозвался Драко, таща кривоватую жердь. — Помоги лучше.       Гарри оставил бинокль, который даже без хозяина завис в воздухе на том же месте, и поспешил к Драко, попутно раздумывая, почему ему не с кем строить штаб.       Малфоев они с папой навещали не так часто, как хотелось бы Гарри, но тот радовался каждой встрече. У него были друзья на Годриковой лощине, но Драко стоял среди них особняком. Иногда Гарри казалось, что тот не сможет подружиться ни с Дином, ни с Френком. И не захочет этого делать. Почему же для Гарри этот Питер Пэн делает исключение?       Когда почтовая сова принесла ему конверт с печатью Хогвартса, то первым вопросом Гарри было, получил ли такую же Драко.       — Конечно, получил, — уверенно ответил Джеймс.       — Пап, а что такое «чистокровный»? — ни с того ни с сего поинтересовался Гарри.       Джеймс едва не поперхнулся утренним кофе. Он старался ограждать сына не только от славы Мальчика-Который-Выжил, но и от пережитков прошлого вроде чистоты крови.       — Это тот, у которого все предки были магами, — коротко ответил Джеймс. — А почему ты спрашиваешь?       — Драко говорит, что в его семье все чистокровные.       — Для некоторых это важно, — протянул Джеймс, параллельно думая, как у детей зашел об этом разговор. И запоздало подумал, стоило ли вообще сближаться с Малфоями. Но быстро остановил размышления — прошлого все равно не изменишь…       На платформе 9 и ¾ Гарри поддался радостному возбуждению и от рассеянности наехал тележкой на высокого рыжего мальчика. Тот недовольно обернулся, тряся в воздухе задетой ногой, но увидев его, сразу расплылся в широкой улыбке.       — Ты ведь Гарри Поттер, да? — Гарри еще не привык, что его знают те, кого не знает он. — Я Рон Уизли.       В купе они сели вместе. Позже к ним присоединился еще один мальчик, который вез с собой жабу. Он представился Невиллом Лонгботтомом и наперебой с Роном задавал Гарри вопросы и рассказывал что-то сам. Гарри решил, что будет не слишком прилично покидать купе и решил найти Драко уже в Хогвартсе.       На церемонии распределения была такая радостно-напряженная атмосфера, что Гарри и думать забыл обо всем, кроме Распределяющей Шляпы. Ажитация не оставляла его даже когда он оказался за столом Гриффиндора. Под радостным гомоном и поздравлениями со всех сторон он ощущал себя самым счастливым на свете — помнил, что и мама с папой, и Римус с Сириусом тоже учились на Гриффиндоре. И теперь он ощущал гордость от принадлежности к большой школьной семье.       — Слизерин! — голос Шляпы поумерил его восторг. Гарри даже не сразу понял, почему он среагировал именно на это распределение. А потом увидел худую светловолосую фигуру и сник. Драко не будет с ним на одном факультете. И они не смогут сидеть за одной партой на лекциях. А Гарри уже представлял себе, как будет списывать у Драко особенно неинтересные предметы — Драко ведь непременно будет учиться лучше него…       Что ж… Это же не конец света… Драко всего лишь на другом факультете, а не на другой планете. К тому же Рон, Невилл и даже Дин попали вместе с ним в Гриффиндор.