Нежданная альтернатива

Мечислав вёл машину по направлению к своему-чужому дому и невольно поддался тёмным мыслям, гудящим в голове подобно гнезду шершней. Он сам чувствовал себя повешенным из той самой карты — последние дни он трепыхался, как осиновый лист, вовлечённый в странные и, местами, откровенно пугающие события. Он изо всех сил держался за нить, связывающую его с хорошими воспоминаниями, но правда была в том, что крошечный центр удовольствия в его глупом заводном мозге воспринимал боль и удовольствие как два одинаковых сигнала. Ему было хорошо от того, что плохо и дурно от того, насколько хорошо. Сейчас же осталась выеденная скорлупа осознания — он действовал, не осознавая полноты картины, а потому даже то, что было сделано во благо, вредило в долгосрочной перспективе. Утверждение о том, что бездна всматривается в человеческую душу после долгого контакта, было верно только с маленькой поправкой — в неё должен смотреть человек, чтобы увидеть ужас отсутствия. Самой же бездне нет дела до души смертного, как и ветер, рождённый перепадами атмосферного давления, безразлично треплет листок, который рано или поздно оторвётся. Сохранять хладнокровие не получалось. Его план пошёл прахом почти с самого начала и, если реальность была американскими горками, то рано или поздно его метафорическая вагонетка слетит с рельс, не в силах противодействовать инерции. Если потом будет поздно, то, может быть, «поздно» действительно происходит от «потом»? Значит, сейчас самое время. Разблокировав телефон, он увидел, что Скотт не продолжал попытки дозвониться до него после пятого раза. Или это был Дерек, желающий выследить его. Тучи сгущались, закрывая солнце, а вот зонт остался дома. Мечислав угрюмо смотрел, как за стеклом едущей впереди машины ему корчит рожи глупый ребёнок. Это должно было подбадривать, но отчего-то вспоминалось, как Питер и Малия волоком вытаскивали его с заднего сидения примерно в том же возрасте. Правильно ли он поступил?  — Я Мечислав Стилински, мне двадцать восемь лет и я скоро получу докторскую в медицине. Меня зовут Стайлз Стилински, мне скоро исполнится восемнадцать и я хочу дожить до конца учебного года. Дальше он не хотел говорить, но слышать свой голос, пусть и несколько более высокий, чем обычно, было не столько приятно, сколько медитативно. Он всё ещё был собой — мальчиком из машины, но был и сыном шерифа. Был никудышным оборотнем и просто отвратительным дараком. Но ведь бездне всё равно, кто в неё смотрит, не так ли? Ему нужно к психологу. Или к психотерапевту. Или к психиатру. Третий попытался бы напичкать его препаратами до состояния овоща, чтобы доказать, что он живёт в своей реальности, второй будет искать причины его неадекватного поведения в дерьмовом прошлом, а первый даст анкетку с одинаково неподходящими ответами и попросит нарисовать солнышко. Проще было напиться, но это тело было слишком молодым и слабым — он мог случайно убить себя, опрокидывая стопку каждый раз, когда вспоминал новый косяк. Отец не одобрит и тоже напьётся в хлам. Тогда зачем пить? Вчерашний вечер нравился ему больше — присутствие Скотта давало иллюзию того, что он не безнадёжен, ведь Мечислав считал безнадёжным Маккола. Теперь он официально был главным лузером. Ехать домой не хотелось — отец мог вычислить его в любой момент, а лгать третий день подряд было уже не смешно. Наверное, так чувствовали себя агенты под прикрытием из фильмов, так любимых Стайлзом. То, как самоотверженно они исполняли миссию, как старались хоть мельком, но увидеть любимых из своей предыдущей жизни, раздражало. Мечиславу было некого выглядывать — его близкие были приколочены к Неметону по ту сторону, а их здешние версии, в лучшем случае, не были с ним знакомы. Мечислав съехал с дороги, когда увидел входящий звонок от номера, неизвестного его телефону. Он поднял трубку.  — Алло, Стайлз? — Уверенно донеслось из динамика. — Я ведь туда попала?  — Здравствуй, Лидия. Что случилось? Автомобиль наполнила приятная мелодия, звучащая где-то у Мартин.  — Мы с Эллисон хотим поехать в больницу к Эрике — мама Скотта недавно отправила сообщение, в котором написала, что Рейес вышла из комы.  — Это же замечательно! — Изобразил радость Стилински. — И в чём проблема?  — У нас нет денег на такси, а Джексон чем-то занят с Дэнни. Ты будешь везти нас? Медик хмыкнул. Последнее предложение не звучало вопросительно, но он всё равно не хотел домой.  — Назови адрес, будь любезна. Джип повернул раньше, чем следовало, если бы Мечислав ехал домой, и скоро он оказался в незнакомой части города, рядом с небольшим домом, у которого стояли девушки.  — Стилински, быстрее нельзя было? Уже накрапывает. — Пожаловалась Лидия, несмотря на собранный зонт в руке.  — Привет, Стайлз. — Поприветствовала его Арджент менее сдержанно, чем остальная её семья. — Спасибо, что приехал.  — Как иначе? — Почти удивился Мечислав. — Садитесь скорее, пока не намокли. Несмотря на приглашение, открывать дверь дамам он не стал — в его мире его могли оштрафовать за сексуальное домогательство, несмотря на каминг-аут.  — Здравствуйте поближе. Как прошёл ваш день?  — Всё хорошо, спасибо. — Эллисон нацепила натянутую улыбку белого человека, но, вероятно, её день действительно прошёл хорошо. — Лидия познакомила меня с историей города.  — Сегодня твои мама и дедушка были весьма гостеприимны. — Возможно, Мечислав и говорил то, что не стоило, но Эллисон и так узнала бы. — У тебя очень вежливая семья. Я слышал об утреннем происшествии, потому мы с моим папой решили поддержать Кейт.  — Ничего серьёзного — ей наложили всего два шва и сейчас она забирает вещи из мотеля. Но мне приятно ваше с ним беспокойство. Лидия, сидящая справа от Стилински, явно скучала, пролистывая ленту, а вот Эллисон, как успел заметить Мечислав, смотрела прямо на него, используя зеркало. По беглому взгляду он точно мог понять — она действительно знала. И плохо спала ночью. Хоть они и не были очень близки, но бывший оборотень мог понять, что она чувствовала. Оставшийся путь они провели в тишине. Выходя из лифта на втором этаже, одноклассникам встретилась Мелисса.  — Здравствуйте, молодые люди! В отличии от Эллисон, Мелисса улыбнулась искренне, глядя на троицу.  — Вам придётся подождать, пока уйдут родители Эрики. Но вы вовремя — мы ещё наблюдаем за ней. Девушки переглянулись и Мартин кивнула Эллисон.  — Мы подождём, — сказала рыжеволосая старшеклассница, передав сумку подруге, — а пока вы не подскажете, как пройти в дамскую комнату?  — Лидия, на этом этаже ремонт. Ты не против, если я провожу тебя на третий? Мартин неловко улыбнулась и позволила Мелиссе, весело щебечущей о пациентах, увести её.  — Какой узкий здесь коридор, — напряжённо заметила Арджент, присаживаясь на табурет для посетителей, — но малолюдный, по понятным причинам. Ты ни о чём не хочешь поговорить, Стайлз?  — Мы с тобой, как ни странно, ещё не вели беседы тет-а-тет. — Заметил Мечислав, занимая соседний табурет. — Тем так много, и каждая всё интереснее предыдущей, но не уверен, что ты захочешь говорить о них.  — Оборотни существуют. — Выпалила одноклассница, стараясь быть тихой. — И я знаю, что ты знаешь. Мама написала. Забавно было слышать это от той, кто сама была оборотнем в другом мире.  — Существуют, и здесь их больше, чем необходимо. Мечислав сохранял спокойствие, хотя внутри него боролись две идеи — родство и необходимость уничтожения омег.  — Когда родители рассказали мне о том, что сделала Кейт, я поняла, почему она водила меня на стрельбище.  — Соболезную. И этой ночью ты была у особняка Хейлов. А я был утром.  — Была. — Признала Эллисон. — Скотт ведь оборотень, верно? Слова девушки сквозили грустью.  — Он как-то изменится от того, что ты будешь знать? Скотт это Скотт.  — Но оборотни — животные. А в нём столько человеческого.  — Иногда и мне интересно, сколько в человеке человеческого. Грибки жертвуют собой ради детей, ум собак и кошек — всего-то инстинкты, которые включают и выключают друг друга, вроде лампочки Павлова. И, тем не менее, когда мы смотрим на лимон, у нас повышается слюноотделение. Лидия говорила тебе о нашем с ней разговоре? Эллисон прикусила губу, глядя на плакат с отделами мозга.  — И о сне рассказала. Я думала, что она просто делится чувствами, но мама и о тебе написала... Что ты дарак.  — Предпочитаю не думать о себе в подобном ключе.  — Но это ничего не меняет — мне нужно убить тебя.  — Если потребуется. Скотта тоже убьёшь?  — Я… Он же никого не убил, верно? Неуверенность в голосе младшей Арджент сделала ситуацию почти ироничной. Да и вообще, день выдался замечательным: сначала Мечислав победил своего убийцу, виновного только в убийстве собственной сестры, потом почти пообедал с психопатом, приоткрывшим перед ним завесу тайного общества, а теперь его бывшая сводная сестра едва ли не просит одобрение на убийство как его самого, так и его друга.  — Если тебе будет легче, послушай меня, Эллисон. Скотт — отличный парень, он в тебе души не чает. Его обратила Лора Хейл, планировавшая уничтожение твоей семьи, но Дерек убил её, собственную сестру, чтобы этого не произошло. Скотт никого не убивал — он даже пауков в детстве выносил на улицу, а теперь кормит животных в ветеринарке. Но он мог бы стать человеком, если бы убил Лору до полнолуния. Или если бы я мог получить её кровь, но оба варианта уже не сработают. Эллисон приподняла голову и принялась рассматривать потолок.  — Я не хочу быть такой, как мой дед. Или как тётка. Я не хочу никого убивать.  — Можешь попытаться убить меня, если хочешь. Не глядя на Мечислава, одноклассница взяла его руку. Стилински подумал, что это её успокоит, но через секунду лежал лицом на полу — Эллисон беззаботно вывернула ему руку, не меняясь в лице.  — Если Скотт не сдержит себя и перестанет быть человеком, ты должен убить его за меня. Хорошо?  — Зачем ты мной пол вытираешь? — Спросил дарак, пытаясь освободиться так, чтобы не навредить девушке.  — Ты разбил мне сердце. И так долго пялиться неприлично, Стилински. Встань, нюня, лифт едет. Мечислав, чувствуя, что его отпустили, поднялся на ноги, пытаясь проморгаться и избавиться от огней перед глазами. Хорошо, что больничный пол был чистым.  — Стилински, что ты забыл под стулом? — Спросила Лидия, вернувшаяся одна.  — Монетка закатилась. Цент доллар бережёт. Ещё минут двадцать девушки провели, перешёптываясь и глядя в экраны своих телефонов. Мечислав, в отличии от девушек, слушал усиливающуюся дробь дождя по металлическим карнизам, звучащую из приоткрытых окон, писк приборов жизнеобеспечения и едва слышный гул людей внизу — часы посещения больных заканчивались. После того, как палату Эрики покинула пара людей, туда вошла Лидия и замерла у двери. Мечислав и Эллисон поспешили за ней, но застать Рейес в сознании не вышло — девушка уже спала. Мартин не сдвигалась с места, глядя на пустую койку в углу. Её губы двигались. Только подойдя ближе, Стилински расслышал шёпот. — Идея, форма, существо низверглись в Стикс, в его трясину, где Бог не кинет в грязь и тину частицу света своего. — Шептала Лидия. — Неосторожный серафим, вкусив бесформенного чары, уплыл в бездомные кошмары, тоской бездомности томим. И он в предсмертной маете стремится одолеть теченье, но все сильней коловерченье и вой стремнины в темноте. Взяв Мартин за руку, Мечислав увидел Лоррейн, сматывающую клубок на ранее пустовавшей кровати. Пожилая покойница говорила неспешно, накручивая виток за витком.  — Он бьется в дьявольской сети, он шарит, весь опутан тиной, он ищет свет в норе змеиной, он путь пытается найти. И он уже на край ступил той бездны, сыростью смердящей, где вечной лестницей сходящий идёт без лампы, без перил. — Старая банши посмотрела прямо в глаза бывшего оборотня, связывая узел. — Где, робкого сводя с ума, сверкают чудищ липких зраки, и лишь они видны во мраке, и лишь темней за ними тьма. Видение рассеялось, и Мечислав хотел считать, что оно оставило больше вопросов, чем ответов, но, кажется, ему всё было ясно — банши говорила или о его пути или об инструкции по дальнейшему спасению Эрики.  — Лидия? У тебя всё хорошо?  — Что? — Крупно вздрогнула девушка. — Стилински, убери от меня руки. Рейес, тем временем, уже проснулась и смотрела на посетителей.