Краски жизни (редактируется)

***

— Снова сбежала, — Накахара сжал кулаки до хруста, а челюсть до скрипа. Он знал, что Амэя уйдёт, но всё же в сердце болью отразилась эта неудача. Она настоящая загадка, неприступная и колючая. Чтобы заслужить её доверие, придётся очень постараться. Дазай был прав и это выводит Чую из себя. Но этот гнев придаёт сил. Пусть каждый раз будет биться о скалы, пускай Ивамото раз за разом будет отвергать и гнать его прочь, но он никогда не сдастся.       Раздался приглушённый свист телефона, сигнализирующий о пришедшем сообщении. Накахаре пришло изрядно попотеть, прежде чем он смог отыскать его, оказалось мобильный упал под сидение. Низкий заряд, а значит батарея скоро сядет. Раздосадованно цокнув нажал на кнопку и проведя пальцем по экрану открыл сообщение от Босса, оно гласило: «Жду на доклад о проделанной операции».       Взглянув на часы и увидев, что почти одиннадцать утра Чуя подскочил. — Твою мать! — выругался он и, вдавив педаль в пол, помчался на всей скорости.

***

Четырьмя годами ранее…

— Приветствую вас, госпожа Амэя Ивамото, — родной японский. Неожиданно услышать его в дали от дома, — или лучше называть вас, Аими Фукуда?       Услышав своё настоящее имя, беглянка усмехнулась. — Глупо было думать, что не найдутся осведомлённые. С кем имею честь? — отставив в сторону недопитый чай, спросила она. — Думаю, вы обо мне слышали. Мори Огай, — представившись, он протянул руку в качестве приветствия. — Зовите меня Рейко. Не расскажите, почему прибыли сюда? Швеция, разумеется, очень красивое место с множеством памятников истории, но вас это не интересует, так что вам нужно от меня? — выгнув бровь, Амэя подняла глаза на севшего напротив гостя. — Хотел бы предложить вам работу, Призрачная лисица…

***

— Вот чёрт, — Ивамото проснулась. Приглушённый «звяк» от звонка входной двери раздался в квартире. После третьего нажатия она поплелась открывать гостям, бурча себе под нос все известные ей ругательства.       Настойчивые пришедшие не унимались. Всё нажимала и нажимала на кнопку. Подняться с дивана было тяжело. В голове гудело, а перед глазами всё пестрило: то чернело, то наполнялось красками. Ноги не держали и вот-вот грозили подкоситься и отказать. Каждый шаг требовал огромных трудов и причинял боль, а малейший звук, бьющий по ушам, отдавался головной болью. — Прекратите! — рявкнула Амэя, с такой силой, что от её голоса задрожали стены. — У меня похмелье, и я чувствую себя хуже, чем когда-либо за всю свою жизнь. Хватит звонить, ещё один раз, и вы познаете, что такое ад!       Она распахнула дверь, с грохотом ударив ей по стене и оставив вмятину. На пороге стоял Чуя. Увидев, Ивамото, он так и застал, стоя с поднятой рукой и зажимая дверной звонок, и открытым ртом. Перед его глазами была Амэя, измученная и несчастная. Из одежды остался лишь укороченный топ, ничем не отличающиеся от нижнего белья да домашние шорты, которые тоже мало что прикрывали. Стройная, даже худая, хрупкая на вид, кажется, одно неосторожное движение и эта девочка сломается. Бледную, посеревшую кожу покрывало множество шрамов. Они были и мелкие, и большие, некоторые хороши видные и выделяющиеся, а какие-то практически незаметные. Каждый шрам, каждый след, пятнышко делало Амэя особенной. Они похожи на произведение искусства, небрежные мазки, которые все вместе складывались в настоящую картину, историю, написанную на её теле. Волосы взлохмачены и растрёпаны. В руке сигарета, почти дотлевшая до фильтра. — Долго ещё будешь таращиться? — фыркнула Ивамото. — П-прости, — Накахара отвёл глаза. — Ты не могла бы прикрыться? — на щеках вспыхнул румянец. — Я понимаю, ты в своей квартире, но всё же, позволь я войду, хочу помочь. — Чуя ты, — начала было Амэя, но замолчала на полуслове. Лицо исказило от боли. — Хрен с тобой, заходи. Но учти, ты меня разбудил, а потому я очень зла, — дверь за рыжиком захлопнулась. Штукатурка посыпалась со стены. — И да, у меня не прибрано, — она пнула пустую бутылку, и та разлетелась на мельчайшие осколки. Сила так и сочилась. Воздух вокруг искажался от её мощных потоков. — Эм, Амэя-сан, может, тебе стоит немного успокоиться? — осторожно спросил Накахара, шагнув ближе к напарнице. — Я спокойна, просто не в настроении, самую малость, — удар ноги и пол был очищен от мусора, который в один миг исчез. — Куда ты его… — начал было Чуя, но был тут же перебит. — На балконе, потом вынесу. Надеюсь, не посыпется на улицу. Собирать его по дороге не хотелось бы, — усмехнулась Ивамото и прошла в комнату. — Эм, так ты в порядке? Ничего не болит? — спросил он, внимательно наблюдая за Амэя, которая повисла на турнике и делала подъёмы. — Всё болит, но мне плевать, — холодно ответила она. — К слову, откуда у тебя мой домашний адрес? — спросила она, переведя взгляд на Накахару, затем махнула рукой. — А нет, погоди, дай угадаю, это Огай тебе подсобил, да? — на губах заиграла горькая усмешка. — Так и знала, что нужно было давать подставной.       Повисла тишина, её нарушал лишь приглушённый скрип турника да дуновение ветра. Амэя сморщилась от боли и тихо выругалась себе под нос. Чуя шагнул к напарнице, которая становилась всё бледнее с каждой секундой, на случай если она упадёт.       Щелчок, и на пол рухнула правая нога Ивамото, а затем и сама девушка спрыгнула вниз. — У меня, и правда, всё болит, кроме моей ноги, она просто отсутствует, хотя, — мелькнул задумчивый взгляд, — фантомные боли периодически приходят, скрывать не стану, — Амэя, держась за стену, устояла после прыжка. — Я калека, Чуя, — она повернулась спиной к напарнику спиной и перенесла волосы вперёд, оголившись. От шеи и до самого таза по позвоночнику спускался широкий, глубокий, непрерывный тёмный шрам. Увидев это Накахара, невольно ойкнул и поспешно прикрыл рот рукой. — Инвалид как морально, так и физически, посмотри ещё раз вокруг и на меня, а потом сам поймёшь, в порядке ли я, — на губах появилась грустная улыбка, а взгляд ушёл куда-то в пустоту. — Амэя… — Чуя сделал пару шагов к напарнице и положил руку на плечо, набросив ей на спину плащ. — Я уже говорил тебе, что буду рядом, — он тепло улыбнулся напарнице. — Да, ты мне не доверяешь, знаю, но я готов повторять это хоть сотни тысяч раз, делать всё, чтобы доказать чистоту своих намерений и ждать сколько потребуется.       Ответа не последовало, слышалось лишь тихое, почти неслышное дыхание. Внезапно оно стало сбивчивым, рваным. — Эй, Амэя… — Чуя осторожно встряхнул подругу. Никакой реакции. — Прости, снова я сваливаюсь на тебя, — сознание начала постепенно ускользать, а силы покидать вслед за ним. — У тебя жар, — Накахара подхватил рухнувшую без чувств Ивамото.