Непревзойденный в Сяньлэ

      Однако мужчина не обратил внимания на слова Хун Мина, будто того вовсе не существовало. Его холодный взгляд, сочащийся презрением взгляд остановился на Се Ляне и принц не знал, чем вызвал такое неудовольствие Небесного Владыки.       — Владыка Цзюнь У? — неверяще переспросил Се Лянь. Он бывал в его храмах, слушал истории Мэй Няньцина о нем, но никогда не думал, что им удастся встретиться так скоро. И, конечно, принц и не подозревал, что их встреча будет такой.       — Ваше Высочество меня разочаровал, — между тем сказал мужчина. — По всем рассказам и байкам, гуляющим вокруг личности Вашего Высочества, вы напоминали мне… хороший задаток для небожителя, но оказались таким же лицемерным и лживым, как все люди.       — Гэгэ, не слушай его, нам нужно уходить, — сказал Хун Мин вполголоса. Мальчик явно нервничал, но и Се Лянь чувствовал себя не лучше. Он догадывался, чем вызвал чужое раздражение, но не решался открыто спорить, стоя на месте и продолжая слушать холодный голос Владыки Шэньу.       — Я так много раз пытался проверить Ваше Высочество, но каждый раз события оборачивались лучшей для вас стороной и в какой-то момент я уверился, что это лишь подтверждает мой интерес. Однако я жестоко разочарован, — мужчина скривился, чуть поведя губами, будто собственная кожа была ему неудобна. Легким движением он завел руку за спину и достал свой черный меч. — Мне жаль пачкать Фансинь такой грязной кровью, но я слишком зол.       Острие выкованного словно из яшмы клинка оказалось направлено прямо в грудь Се Ляня. Принц замер. Он вовсе не так представлял себе Небесного Владыку и не знал, что делать сейчас. Драться? Будет ли он для него достойным соперником? Попытаться спорить? Но мужчина явно не расположен к беседе. Пока принц рассеяно размышлял, испытывая больше недоумения, чем страха, Хун Мин строго ответил, растянув губы в напряженной ухмылке:       — Так если Владыка разочарован, почему бы ему не вернуться на Верхние Небеса и не предаваться печали там? Зачем ему жизнь гэгэ?       Владыка Шэньу все же опустил взгляд на мальчика, и, легко улыбнувшись, сказал:       — Чтобы позволить однажды такой мрази вознестись? Как Небесный Император я обязан очищать мир от всего темного и лживого.       Прежде, чем Се Лянь успел возмутиться, мужчина поменял стойку и бросился в атаку. Он выглядел расслабленным, но движение было настолько быстрым, что принц едва успел уклониться, потащив с собой Хун Мина. Тот, однако, быстро вырвался из хватки и его тело на мгновение окутал серебристый свет. В момент, когда Владыка Шэньу начал следующую атаку, в руку Се Ляня сам собой прыгнул изогнутый ятаган, отражая ее. Однако, даже если черный меч оказался отбит, рука принца отозвалась глухой болью от силы удара.       Се Лянь быстро отошел на шаг, пытаясь увеличить расстояние, но его настиг еще один прямой удар. Принц заблокировал чужой клинок и лица сражающихся оказались совсем рядом: Се Лянь заметил, что с кожи Владыки Шэньу будто постепенно сползает морок, обнажая покрытое глубокими шрамами и странными наростами лицо. Наросты будто бы шевелились сами собой, и от этого мужчина едва заметно хмурился.       — Если Владыка зол на это, то я вовсе не отказался помочь людям! — смотря в холодные глаза Небесного Императора, твердо сказал Се Лянь. — Однако я рассчитал свои силы и лучше будет…       — Избежать ответственности и заставить работать кого-то другого? Сбежать в самый опасный момент? Я думал, Ваше Высочество относится к людям другого характера, но он из тех, кто бросит дело при одном упоминании неудачи или неудобств для себя. Таких людей я ненавижу больше всего, — с улыбкой ответил Владыка.       — Это не так! — возмутился Се Лянь, но его резко отбросили назад и, не сумев удержаться на ногах, принц упал, повалив за собой около десятка обездвиженных людей. Пытаясь удержаться, Се Лянь бездумно схватился за отрез черной ткани, что прикрывал часть стены, открывая спрятанное за ним. Там, совершенно неподвижно, с пустыми выражениями на лицах стояли Му Цин и Старейшина Шэнь.       Когда Се Лянь увидел это, холод пробежал по его позвоночнику. Он знал, что Владыка силен, но справиться с Бессмертным Мастером и Му Цином за время меньше одной палочки благовоний, пока они шли к хижине, еще и так, чтобы принц совершенно ничего не заметил… Глаз на рукоятке Эмина бешено вращался, показывая свое возбуждение и Се Лянь бездумно погладил его кончиками пальцев, пытаясь успокоить. Однако, когда он взглянул в сторону Небесного Императора, рассудительность окончательно покинула его.       Владыка, будто раздраженный тем, что происходило с его лицом, нетерпеливо потер его. В следующее мгновение он достал из одежд белую маску и привычным движением надел ее на лицо. Правая сторона плакала, а левая смеялась, и пусть Се Лянь был абсолютно уверен, что никогда в жизни не видел этой маски, тревога тут же охватила его тело. Казалось, принц не мог вымолвить и слова, лишь широко открытыми глазами смотрел на существо перед собой, и обрывки мутных воспоминаний кружили в его голове.       Насилу поднявшись, Се Лянь попытался забыть внезапно охвативший его страх и вновь поднял Эмин. Он не понимал, как Владыка Шэньу стал Безликим Баем, о котором рассказывали Фэн Синь и Хуа Чен, но начал догадываться, почему они относились к нему так серьезно. Принц осмотрел хижину, судорожно пытаясь придумать, что делать: он должен был уйти, но не мог бросить тут Му Цина и Старейшину Шэня, однако и против Небесного Императора он не смог бы продержаться дольше.       Пока Се Лянь обдумывал это, Безликий Бай бросился вперед, на этот раз еще быстрее, так, что принц едва успел заметить его движение. В последний момент Се Лянь чуть отклонился от атаки, но тут же пришла следующая: прямой удар черным клинком. Принц заблокировал чужой меч Эмином, но сила атаки была такова, что его все равно отбросило назад и, проломив трухлявую стену хижины своим телом, Се Лянь вылетел на улицу. Этот бой был совсем не похож на тренировочные поединки с Хуа Чэном или Ло Бинхэ: Безликий Бай совершенно не сдерживал свою духовную силу, посылая ее в каждый удар, и смертное тело принца едва могло это выдержать. Се Лянь попытался подняться, но правая рука отозвалась острой болью и принц поморщился. Рука была изогнута под странным углом — явно сломана. Се Лянь едва успел перебросить Эмин, глаз которого взволнованно вращался, в левую руку когда из хижины прилетела еще одна атака, на этот раз лишь духовными силами. Принц прокатился по земле, уворачиваясь, и проворно встал. В проломленной стене показался Безликий Бай, идущий неторопливо и размеренно, будто происходящее было для него лишь игрой. Из-под маски раздался его глухой голос:       — Все же мы разные — меня это радует. Бой с Вашим Высочеством заставил меня почувствовать себя лучше.       Се Лянь скривился, не столько от боли в руке и ушибленном теле, сколько от высокомерных слов. Почему он вообще вынужден сражаться с кем-то, кого видит впервые? Почему этот человек возлагал на Се Ляня какие-то надежды — принц не понимал, и оттого злился. Он готов был отвечать за каждое свое решение и не считал, что где-то поступил неверно: так почему кто-то решил, что может влиять на его жизнь?       Безликий Бай поднял руку, неспешно посылая в принца еще одну духовную атаку. Се Лянь отразил ее Эмином, готовясь перегруппироваться и ударить в ответ, но мгновение — и Владыка появился совсем рядом. Его рука оказалась около головы Се Ляня, а лицо — слишком близко к лицу принца. У Се Ляня промелькнула странная мысль о том, что под этой жуткой маской, должно быть, скрывается его собственное лицо, но прежде чем он смог понять ее абсурдность, заряд духовной силы коснулся его головы. Принц успел отклониться и удар лишь немного задел его, однако мысли Се Ляня в одно мгновение взорвались болью.       Он упал на колени, выронив Эмин, тяжело дыша и невидящим взглядом уставившись в припорошенную снегом землю. На белый покров неспешно падали красные капли, а перед внутренним взором Се Ляня проносились бесчисленные картины: падение стран, смерти, войны, пейзажи Небесных Чертогов и Призрачного города, пораженные поветрием ликов люди и улыбающиеся, блаженные небожители. Образов было так много и они так хаотично сменяли друг друга, что Се Лянь не мог понять и половины, лишь пытаясь справиться с внезапно захлестнувшими его чувствами.       Внезапно в его волосы вцепилась твердая рука и голову принца подняли. Рядом оказалась белая призрачная маска и новые образы промелькнули перед растерянным Се Лянем. Разве не было уже этого боя? Разве он уже не знал, что Небесный Владыка и был его ночным кошмаром, Безликим Баем? Они бились с ним в Небесной столице, а затем в жерле Тунлу и в какой-то момент все точно так же вышло из-под контроля…       — Неужели Вашему Высочеству хватило лишь одного удара? — насмешливо спросил Безликий Бай. Он перехватил свой черный меч и занес его над горлом принца.       В момент, когда холодное лезвие готово было коснуться теплой кожи, раздался свист удара и Владыке пришлось отклониться от яростной атаки Эмина. Безликий Бай хотел посетовать на упертость клинка, но замолк, подняв взгляд: рукоять ятагана сжимала бледная рука. Не сказав и слова, демон в красном нанес еще один стремительный удар и Владыка снова уклонился. Он легким прыжком отдалился, наконец отпуская волосы Се Ляня и заставляя его бессильно упасть на землю. Хуа Чэн придержал принца и помог ему сесть, не сводя пристального взгляда иссиня-черного глаза с Безликого Бая.       — Гэгэ, подожди несколько мгновений, — мягко сказал он и молниеносно кинулся в бой.       Принц рассеяно наблюдал за сражением, вдруг отдаленно подумав — в прошлый раз именно он заменил Хуа Чэна на поле боя, а теперь они будто поменялись местами. Прошлый раз… Се Лянь помнил только обрывки, несвязанные фрагменты, но с каждым мгновением вспоминал все больше, и эта лавина воспоминаний и чувств пугала его. Эта бессильная злость, стыд и печаль не принадлежали сегодняшнему принцу и он вовсе не хотел вспоминать их.       Желая отвлечься от причиняющих почти физическую боль образов, Се Лянь растерянно следил за боем — Хуа Чэн явно одерживал верх. Пусть атаки Безликого Бая были сильны, а приемы — коварны, демон будто знал их все наперед и ловко парировал, раз за разом загоняя противника в ловушку. Духовная сила Хуа Чэна тоже явно была больше и с каждым мгновением он все сильнее давил на Безликого Бая, нападая то стремительными ударами Эмина, то безжалостными атаками серебряных бабочек. Долгое время Владыка мог уклоняться за счет своей удивительной скорости, но все чаще и чаще удары Хуа Чэна стали находить свою цель.       Противники напряженно молчали, сосредоточившись на поединке, и в воздухе звучал лишь лязг их оружия. Безликий Бай пропустил еще несколько ударов, что превратили его правую руку в безвольно болтающуюся тряпицу и начал отступать, явно намереваясь избежать дальнейшего боя и поражения. Однако в этот момент впервые лицо Хуа Чэна разгладилось и он улыбнулся почти по-доброму:       — Было огромной ошибкой прийти сюда в своем настоящем обличье, — в следующее мгновение закатное солнце отразилось на лезвии Эмина и клинок нанес решающий удар. Словно во сне Се Лянь наблюдал, как голова Безликого Бая отделяется от тела и падает в истоптанный снег: и все же пустые глаза маски будто продолжали зло пялиться на принца из прошлого.       Едва завершив последний удар, Хуа Чэн, не смотря на бессильно завалившееся тело, бросился к принцу. Дрожащими пальцами он вытер подтеки крови, что со лба по бледным щекам спустились до самых губ, и аккуратно повернул голову принца к себе, отводя его взгляд от поверженного Безликого Бая.       — Гэгэ? — аккуратно спросил Хуа Чэн, вглядываясь в потерянные глаза Се Ляня. Тот беспомощно пробормотал:       — Сань Лан… — сглотнув, принц спросил шепотом: — Что же произошло?       — О чем говорит гэгэ?       — Безликий Бай, мое вознесение и изгнание, падение Сянлэ, а затем и Юнани, гора Тунлу… Я будто прожил это, но ничего такого ведь не случалось? Это будто… сон, будто вовсе не мои воспоминания, но я чувствую, что они не могут принадлежать никому другому. Я… Мне так страшно…       — Гэгэ не должен бояться, — ответил Хуа Чэн, и, чтобы скрыть болезненное выражение, промелькнувшее на лице, неожиданно обнял Се Ляня, прижимаясь холодной щекой к его виску. Принц тут же вцепился в красные одежды демона, будто в единственное, за что он мог ухватиться во внезапно переменившемся мире, и слушал его нежный голос над самым ухом. — Ничего не случилось, все, что помнит гэгэ — страшный сон, которого никогда не было. Гэгэ еще не вознесся, он пока Наследный Принц Сянлэ, в котором все хорошо, и демон, что мог бы сломать его, больше никогда не появится.       — Но… это ведь было, верно? Раз это мои воспоминания, я должен принять их…       — Гэгэ не должен, если ему страшно. Никто не посмеет заставить гэгэ сделать что-то, у него есть время. Он может подумать и решить, что хочет принять воспоминания, а может отказаться от них навсегда. В любом случае, ничего из того, что тревожит гэгэ, не произошло. Все хорошо.       Се Лянь крепче прижался к Хуа Чэну, вдыхая его запах, слушая участливый голос и постепенно успокаиваясь. Прячась в чужих объятьях, будто они могли защитить от целого мира, принц смог наконец совладать со своим разумом, спрятав блуждающие там образы. Однако пусть он пока не решился посмотреть их ближе, Се Лянь уверился в одном — всегда рядом с ним в самые радостные и жуткие моменты был кто-то в ослепительно-красных одеждах.       Через время, словно сквозь плотное марево, принц услышал голоса: к хижине приблизился Фэн Синь и несколько других демонов. Увидев друга, Се Лянь попытался сказать что-то, рассказать, что там, внутри, ждет помощи Му Цин и Старейшина Шэнь, но голос будто покинул его, и принц никак не мог совладать с нервно трепещущим звуком, вырывающимся из горла. Хуа Чэн, одежды которого все еще белыми от напряжения пальцами сжимал Се Лянь, ласково погладил его по голове и прижал к себе, строгим тоном раздав демонам приказы. Принцу оставалось лишь наблюдать, как деловитая нечисть разбирается с последствиями короткой битвы и пострадавшими.       Еще до того, как небо приобрело бархатно-черный оттенок, Хуа Чэн разбил массив и, оставив остальное на Фэн Синя, покинул место происшествия вместе с Се Лянем. Пришедший в себя Му Цин даже не успел что-то сказать: он вместе со Старейшиной Шэнем смущенно злился на произошедшее, оказывая сейчас демонам посильную помощь. Они хотели расспросить бледного принца о подробностях случившегося, но Хуа Чэн строго одернул обоих, и без лишних рассуждений забрал его.       Демон помог Се Ляню добраться до резиденции, завел в его покои и усадил на кушетку. Пусть принц осознавал происходящее, но он все еще не мог прийти в себя и решить, что же делать теперь. Он лишь растерянно наблюдал за всем вокруг, и только когда они с Хуа Чэном остались вдвоем, снова глупо спросил:       — Что теперь делать?       — А чем хочет заняться гэгэ? — отозвался демон. В его тон вернулась игривость, а из выражения пропала настороженность, и от возвращения к этому беззаботному образу Се Ляню стало спокойнее. Он спросил:       — Мне нужно вспомнить все, что произошло… когда-то?       — А гэгэ этого хочет?       Принц задумался, не отрывая взгляда от сияющего глаза напротив. Других такое пристальное внимание могло бы смутить, но Се Лянь наоборот будто бы сосредотачивался. Наконец отведя взгляд и помассировав точку между бровей, он тихо ответил:       — Нет.       — Тогда не нужно, — твердо сказал Хуа Чэн.       — Но как же… — начал было принц, но его мягко перебили. Демон взял холодную руку Се Ляня в свои ладони и объяснил:       — Эти воспоминания принадлежат только гэгэ, и если он не готов, то не должен заставлять себя принимать их. На самом деле вспомнит гэгэ или нет — разницы не существует.       Его глубокий голос успокаивал принца и он наконец немного пришел в себя, все еще, впрочем, ощущая, как гудит голова.       Хуа Чэн помог Се Ляню обработать рану на голове и зафиксировал руку, скормив принцу несколько таблеток: по словам демона, они были из мира совершенствующихся и за ночь могли срастить сломанные кости. Се Лянь послушно все проглотил. Он чувствовал себя разбитым и потерянным, но рядом с Хуа Чэном это чувство понемногу отступало, поэтому он попросил демона остаться в его покоях. Сев рядом, некоторое время они молчали, а затем Се Лянь вдруг повернулся и аккуратно поцеловал Хуа Чэна в щеку. Все происходящее все еще виделось принцу в туманном мареве, и он списал свою выходку на ушибленную голову: но в самом деле вложил в это мимолетное касание благодарность и нежность. Се Лянь привалился к плечу Хуа Чэна и постепенно заснул, а потому не видел растерянную, но счастливую улыбку, озарившую лицо демона. Несмотря на все события дня, эту ночь Се Лянь провел в блаженном спокойствии.       А следующим утром колокол в Небесных чертогах оглушительно звенел с часа чен до часа у и мир познакомился с Его Королевским Высочеством Наследным Принцем, Богом Войны в Короне из Цветов.