we light up the sky

      Серендипность — сущ. — способность находить желаемое случайно.       На следующее утро Серж Танкян встал в шесть… Это было тёплое солнечное утро, такое утро, которое побуждает вас отправиться на прогулку, пробежку – что угодно, лишь бы на свежем воздухе. Без единой мысли Серж покинул дом с маленькой деревянной губной гармошкой в руках.       Воздух был свежим, и в глубине души Серж понимал, что он никогда не найдёт такого же спокойствия на шумных улицах Лос-Анджелеса. Идя по узкой тропинке посреди леса, Серж продолжал раздумья. Ему было интересно, как ребята из группы отнеслись к его исчезновению. В порядке ли Дарон? Всем своим существом он надеялся на это.       Тем не менее, даже несмотря на то, что мысли о возвращении ежедневно терзали его разум, Серж был полон решимости остаться в Трансильвании на постоянной основе. Он был убеждён, что как-нибудь, день за днём, его тоска по дому уменьшится до вполне терпимого уровня. Серж не знал, зачем он направлялся к озеру, и, честно говоря, он не понимал, куда идёт, пока не оказался на полпути туда. "Ну, не стоит же теперь поворачивать назад, не так ли?" – бессмысленно размышлял Серж.       Вероятно, нет.       Солнце засияло еще ярче, когда он добрался до озера. Глазам Сержа потребовалось некоторое время, чтобы привыкнуть к количеству солнечного света, но как только они привыкли, то тут же узнали фиолетововолосую головушку, что видели не менее суток назад. Она лежала на траве и читала книгу, но Сержу казалось, что на самом деле она не была сосредоточена на чтении. Вместо этого она бездумно листала страницы одну за другой, в то время как её ноги ритмично постукивали по земле. Она, безусловно, с причудой. Только Серж не знал, стоит ли к ней подходить. Было бы странным поздороваться? В конце концов, она помогла ему прошлой ночью…       Всё ещё в сомнении Серж сделал шаг назад, задев маленькую ветку. Клементина тут же подняла голову и увидела нашего растерянного беднягу Сержа.       "Приятно увидеть вас здесь..." – поприветствовала она его и быстро встала.       – О, ты так думаешь? – Серж приподнял бровь, невинно ухмыляясь, – Могу я тоже присесть здесь?       – Конечно. Почему бы и нет.       В ответ Серж просто опустил голову и неосознанно улыбнулся. Не зная, что сказать, Серж просто пристально смотрел на прекрасное озеро перед собой. Клементина тем временем просто продолжала листать страницы. Они оставались в тишине в течение нескольких блаженных мгновений. Никогда прежде Серж не чувствовал себя более умиротворённым, и больше всего озадачивал тот факт, что этот вновь обретённый покой был встречен в компании совершенно незнакомого человека. Тихий смешок сорвался с его губ.       – За чем ты так внимательно наблюдаешь? – спросила Клем насмешливо.       – О, ничего особенного, просто озеро.       – Ну, я видела это озеро сто раз, приятель, и, говорю тебе, там нет ничего смешного.       Несколько секунд спустя она добавила, что тут явно должно быть нечто большее.       – Что заставило меня рассмеяться, не из комического облегчения, я могу тебя заверить, так это тот факт, что даже самые простые вещи содержат в себе самые драгоценные виды красоты. Вот видишь отражения на поверхности воды? Посмотри, как красиво они завершают своё существование, потому что ива, под которой мы, кстати, сидим, решила расправить свои покрытые листвой крылья таким образом, чтобы присутствие ивы ощущалось как в воде, так и на суше. Всё наполнено жизнью вокруг нас, дорогая моя. И это займет всего мгновение, чтобы выровнять дыхание и посмотреть на то, что нас окружает. Всё, что для этого требуется – всего несколько мгновений, однако так много людей с трудом находят время даже для этого. Вот что заставило меня рассмеяться, – Серж закончил почти на одном дыхании. Только после того, как он закончил, он понял, что случайно назвал Клементину "дорогая". Он надеялся, что это обращение осталось незамеченным для её ушей.       – Вау… Это, было, конечно, что-то, мистер?.. – глазами она намекнула ему, чтобы он закончил её предложение.       – О, нет, просто Серж. Термин "мистер" заставляет меня чувствовать себя тем несчастным стариком, который целый день только и жалуется на шум снизу. Просто Серж, – повторил он с улыбкой.       – Серж, хорошо. Что ж, а я Клементина, – тут она протянула руку, которую Серж с радостью пожал.       – Хотя вообще-то я помню твое имя.       – О, правда? – Серж увидел, что Клементина была озадачена. Секунду спустя она кивнула головой в знак согласия.       – Ах да, волосы, – она устало вздохнула и закрыла глаза на мгновение. – Люди здесь, они такие осуждающие. Когда я впервые приехала сюда, я слышала, как они обзывают меня, когда бы я ни шла по дороге. "Шлюха" было одним из их любимых словечек. Что еще более нелепо, так это то, что не прошло и месяца, как они распространили тот безумный слух о том, что у меня есть огроменная татуировка по всей спине. Пфф, я даже не помню, про какую именно тату они думали.       Серж не знал, что на это ответить. Он, конечно, был озадачен и заинтригован. Словно прочитав его мысли по сигналу, Клем издала негромкий вздох и приподняла футболку так, чтобы Серж увидел её поясницу. К его небольшому удивлению, на ней не было никаких татуировок. Ее кожа была мраморно-белой, без единого пятнышка или каких-либо других отметин на коже. На долю секунды Серж был заворожен. Один неловкий момент спустя Клементина опустила футболку и громко вздохнула.       – Даже если бы у меня и была тату, я не понимаю, какое им до этого дело.       – Да... Там, где я жил раньше, людей перестали беспокоить такие вещи. Типа, одним из моих соседей был молодой парень с огромным флуоресцентно-зелёным ирокезом. Никто не возражал, и, конечно, никто не вызверивался из-за этого. Я думаю, что люди, наконец, начали понимать, что то, что другие делают со своими телами – это их личное дело. По крайней мере, некоторые… – Серж закончил с легкой улыбкой. Он надеялся перевести разговор на гораздо более приятную для них обоих тему.       – Это звучит так обнадёживающе. Наконец-то иметь возможность жить в мире, где люди не судят о тебе по твоей внешности… Кстати, где ты жил? До того, как ты пришел сюда.       – Лос-Анджелес, Калифорния, – сказал Серж с сильным калифорнийским акцентом.       – Я никогда не была дальше Атлантического океана. Наверное, там так чудесно…       – Не совсем, Клем. Там слишком много шума, слишком много пыли, слишком много этого, слишком много того. Это такой город, который настолько густонаселён, что ты едва можешь найти в нём себя. Всё движется в таком быстром темпе, что это просто ошеломляет. Вот я вижу, как красивая молодая девушка выходит из студии Метро-Голдвин-Майер в слезах. На следующий день её тут уже нет. Спустя ещё день уже другая красивая девушка входит в ту же студию, а потом уходит, и так по кругу. Самое печальное, что всем на это наплевать. Никому нет дела до тех девушек, чьи мечты рушатся только потому, что они не могут попасть в Голливуд. Никому нет дела до музыкальной группы, если их синглы – не хиты. Никому нет дела до музыканта, который внезапно перестает создавать музыку. Абсолютно никому… – теперь пришло время Сержу громко вздохнуть. Вероятно, ему не следовало так много раскрывать.       – Так вот почему ты уехал, да?       "Стоп, так она и вправду поняла, почему я уехал? Знает ли она, кто я такой? Чёрт возьми, Серж".       – Это потому, что ты больше не хочешь иметь дело с эгоизмом и лицемерием. Ты хочешь обрести тот покой, в котором отчаянно нуждаешься, и это тот покой, который Лос-Анжелес никогда не смог бы дать. Вот почему ты пришёл сюда – чтобы восстановить утраченное равновесие.       – Да, что-то в этом роде… – теперь Серж засомневался. Часть его не хотела продолжать этот разговор. Нечто продолжало кричать ему, чтобы он просто ушёл.       "Ты не должен топить её вместе с собой в своих проблемах, Серж".       Однако другая его часть отчаянно хотела продолжать дальше. Он уже почувствовал некоторое облегчение, ведь он же не раскрыл ещё ничего конкретного. Он был абсолютно уверен, что Клементина действительно слушает его.       Все еще сомневаясь, Серж выбрал средний вариант. Он предпочёл оставаться тут в тишине. Клементина отвела взгляд и продолжила листать страницы. Она понимала, что Серж был из тех людей, которые открывались другим в своём собственном темпе. Она не стала бы пилить его больше, чем необходимо.       – Что читаешь? – спросил он с интересом.       – О, это? Просто книга, которую я взяла в библиотеке.       – А о чём она?       – Эмм, там говорится о женщине, которая устраивает вечеринку для своей подруги. И страница за страницей, страница за страницей, там просто описывается, как она встала утром, как она вышла купить цветы, как она договорилась с поставщиком провизии, как она сделала ещё какую-нибудь рандомную вещь. Если честно, мне это надоело до смерти. Я думаю, что скоро верну её в библиотеку, – Клементина захлопнула книгу и бездумно бросила её рядом со своим рюкзаком.       Серж хмыкнул. Он снова погрузился в красоту озера. Клементина видела, как он был очарован этим видом, и, не желая больше беспокоить его, встала и пошла за своим рюкзаком. Она положила свою маленькую ручку на плечо Сержа, как бы давая ему понять, что уходит, но она не хотела портить этот счастливый момент прощанием. Инстинктивно правая рука Сержа поднялась и накрыла лежащую на его плече левую руку. Её кожа была такой нежной, а прикосновение таким тёплым, что на мгновение Сержу не захотелось отстраняться. Но почти так же быстро, как он положил свою руку поверх её, он осознал, что делает, и быстро убрал свою. После того, как он отпустил её руку, Клементина тихо ушла.       Танкян остался один на один с безмятежным озером. Он достал свою маленькую деревянную губную гармошку и начал играть самую первую мелодию, которую выучил. Это была старая армянская народная песня, которой научила его бабушка. По мере того, как он играл всё дальше и дальше, он начал вспоминать слова песни – о прекрасной девице, живущей в лесу. Как ни странно, эта песня вернула его к Клементине, в результате уничтожив цель, ради которой он и начал играть. Та крохотная мысль, которую он так отчаянно хотел стереть из своего разума, теперь вернулась с новыми силами и возобновила свою миссию по доставанию его головы.       "Это что, был румянец на щеках Клементины?"       У него не было абсолютно никакой возможности узнать.