notFFDR AU. Сборник драбблов

Шло время, а следствие по делу Романа никак не продвигалось. Все улики указывали на то, что парень виновен в пропажах и смертях детей, но на допросах он упрямо молчал. Для полицейских это выглядело, как упрямство. Пару раз они, потеряв терпение, силой пытались выбить из него признание и координаты места, где он спрятал другие останки, но Роман не говорил ни слова. Он и не мог ничего сказать, ведь Уильям не показывал ему, где прятал трупы. «Тяни время», — сказал ему Афтон за несколько недель до того, как Романа арестовали. — «Делай, что хочешь, но полиция должна быть нацелена только на тебя. Они должны считать виновным тебя.» Таков был их уговор. Уильям всё продумал. Он знал, что у полиции на него ничего нет, но мужчина не собирался рисковать. Афтон не был уверен, есть ли у них какие-то подозрения по его поводу, но теперь они точно должны были исчезнуть. Роман с радостью согласился перевести огонь на себя, вдохновлённый обещанными наградами, которые он должен был получить после этой аферы. Правда, Афтон не упомянул, что парня могут посадить на пожизненное или даже казнить, если его вина будет доказана. Он решил, что эта информация может понизить энтузиазм Романа или вообще заставить его передумать. Афтон воспользовался тем, что в городе говорят только о пойманном «убийце», и под шумок заключил несколько не очень законных сделок, связанных с его новым бизнесом, по большей части, улаживая возможные бюрократические вопросы и ускоряя решение других проблем. Этого было достаточно, но мужчина не спешил вытаскивать Романа из-за решётки. Он знал, что парень ни за что не сдаст его, но Уильяму было интересно, как Роман самостоятельно выкрутится из этой ситуации. К тому же, Афтону было неохота ввязываться в происходящее, несмотря на то, что Майкл явно страдал от неопределённости и мыслей о том, что его другу грозит ужасная судьба.

***

Однажды вечером Уильям сидел в своей новой гостиной, размышляя о своих планах. Майкл тоже был дома в этот час. Обычно он не вылезал из своей комнаты, но сегодня вдруг спустился на первый этаж и робко присел на противоположный край дивана. — Мне одиноко и грустно наверху, — прошептал он. — Можно я побуду с тобой, отец? — Только не мешай, — коротко ответил Уильям. Майкл кивнул и замолк, болтая ногой и разглядывая узоры на обоях. В гостиной воцарилась тишина, которая совершенно не мешала Афтону, но, кажется, давила на мальчика. Он то и дело поглядывал на Уильяма, словно собираясь что-то сказать, но не решаясь. — Отец… — наконец, снова заговорил он. Афтон недовольно покосился на него, тем не менее, не затыкая. Майкл немного приободрился и произнёс: — Что теперь будет с Романом? — мальчик намеренно использовал настоящее имя друга, чтобы не раздражать отца излишне «детским» поведением. — Его или осудят и бросят в тюрьму, или признают невиновным и отпустят, — невозмутимо сказал Уильям. — А если ему не повезёт, его казнят. Скорее всего, на электрическом стуле. Возможно, инъекцией. Но я сомневаюсь, что суд позволит ему легко отделаться. Это слишком простая смерть для того, кто, по их мнению, является детоубийцей. Мальчик побледнел при упоминании смертельного исхода, его руки начали подрагивать, но Майкл изо всех сил старался быть спокойным. Он сжал кулаки, пытаясь совладать с дрожью. — Но ведь это несправедливо… Он не виноват, — тихо возразил Майкл. Уильям тяжело вздохнул, понимая, что тишины ему не видать. — С чего ты взял? — поинтересовался мужчина с лёгким раздражением. — Он не мог… он не такой. Он не мог так плохо поступить, — упрямо произнёс мальчик. Афтон коротко и снисходительно ухмыльнулся. — Ты не можешь знать, кто на что способен. Ты даже не знаешь, на что способен ты сам. — Ни на что? — робко предположил Майкл, вспоминая слова отца о собственной бесполезности. И вздрогнул, когда Уильям вдруг рассмеялся. — Так и есть. Но я это исправлю. Ну-ка, — Афтон хлопнул по дивану рядом с собой, и мальчик поспешно уселся поближе к отцу, но немного на расстоянии, глядя на него с тревожным ожиданием. — Для начала, ответь мне на вопрос. С чего ты вообще взял, что убийство это плохо? Майкл изумлённо уставился на отца. — Так все говорят, — неуверенно сказал он. Афтон фыркнул: — Люди много чего говорят. Но разве все виды убийств плохи? Например, убийство ради самообороны? Ты спасаешь свою жизнь. Разве это неправильно? — П-правильно?.. Наверное?.. — мальчик уже запутался. Он вообще не ожидал, что его отец будет говорить подобные вещи. Ведь он всегда строго следовал правилам, и заставлял сына делать так же. — Убийство ради пропитания? Сильный всегда жрёт слабого. Это суть природы. Майкл поджал губы и нехотя кивнул. Он уже знал, как добывается мясо и даже знал, что такое «пищевая цепочка». Уильям однажды рассказал ему и показал красочные картинки. После того случая мальчику несколько ночей снились кошмары. Ему было искренне жаль бедных зебр и зайчиков, но не менее жалко было и львов и волков, которые будут голодать, если не будут охотиться на более слабых животных. К тому же зубастые опасные хищники всегда нравились мальчику больше, чем травоядные зверушки. Майкл всегда втайне болел за хищников, когда по телевизору шли передачи про дикую природу. — Но ведь люди — не звери, — осторожно возразил он, подумав. Уильям закатил глаза. — Бред. Люди — те же животные, просто в костюмах и без шерсти. Впрочем, у некоторых и шерсти достаточно, — произнёс он со странным выражением лица, но Майкл не понял, что он имеет в виду. — Получается… даже ты животное?.. — спросил мальчик. — Само собой, — Афтон взглянул на сына свысока и улыбнулся. — Среди всех этих тупых животных я — лев. — Тогда почему ты играешь кролика в закусочной? — простодушно спросил Майкл и поспешно прикусил язык, подумав, что взбесит отца этим вопросом, но тот лишь с досадой фыркнул: — Потому что Генри настоял именно на этих маскотах. Кролики и медведи очень популярны в медиа. Люди их любят, а значит, высок был шанс, что закусочная тоже будет пользоваться успехом. — Популярные… Как Винни-Пух и Багз Банни? — робко предположил Майкл, смутно понимая, что такое «медиа». — Вроде того, — проворчал Уильям. — Ничего, мои аниматроники будут в разы интереснее. Разнообразнее. Функциональнее. Майкл с готовностью закивал. Он был взволнован тем, что отец снова разговаривал с ним, как с равным. Со взрослым. Он не насмехался над сыном, не посылал его прочь, игнорируя, наоборот, Уильям обсуждал с ним свои планы. Сейчас как будто происходило что-то очень важное. Уильям развалился на диване, сложив ногу на ногу и напряжённо размышляя. Майкл искоса наблюдал за ним, думая, можно ли отвлечь отца. Выдохнув, он решился и снова заговорил о Романе: — Отец… Неужели ты правда думаешь, что он, ну… убийца?.. Уильям перевёл на сына свой слегка расфокусированный взгляд, и тот поёжился. Отец всегда выглядел жутковато, когда задумывался слишком сильно. Он был похож на свои бездушные машины. — Нет, — запоздало ответил мужчина, и Майкл недоверчиво уставился на него. — Нет?.. — Ты глухой? — голос Уильяма стал холоднее, и Майкл поспешно замотал головой: — Я просто думал… Ты ведь говорил… — Он слишком тупой для того, чтобы столько времени успешно скрываться от полиции и одновременно убивать детишек. Так что это точно не он, — отрезал Уильям. Майкл недовольно насупился: — Он умный… Просто в других… вещах. — А ты не защищай своего глупого дружка, — приказал ему мужчина. — Мал ещё для того, чтобы мне перечить. «Ну вот, опять он начал…» — Мальчик вздохнул и послушно пробормотал: — Прости, отец. — Майкл вновь задумался, и тревога внутри начала расти с новой силой. — Но ведь тогда надо спасти его… — Пусть сам выбирается, раз он умный, — Уильям потянулся к столику и взял газету, красноречиво развернув её. Похоже, разговор был окончен. Мальчик нахмурился и слез с дивана, отправившись наверх, в свою комнату. — Я должен помочь ему… — прошептал мальчик и уселся за стол, забравшись на стул с ногами. Он взял свой альбом для рисования и уставился на чистый лист, сжимая карандаш в руке. У него не было никаких идей. Майкл был всего лишь ребенком, которого бы не стали слушать полицейские. Да и взрослые. Разве что… Мальчика осенило. Он вскочил на ноги и быстро принялся одеваться. Сбегая по лестнице, Майкл замедлился и осторожно заглянул в гостиную. — Отец?.. Могу я погулять? — робко спросил он. Уильям, не отрываясь от газеты, буркнул: — До полуночи как штык. — Да, сэр! — радостно отчеканил мальчик и бросился на улицу. Подхватив свой велосипед, он, яростно крутя педали, понёсся в сторону закусочной. Вскоре мальчик затормозил около здания и спрыгнул, запыхавшись. Он едва не споткнулся об велосипед, но удержался на ногах и подбежал к входу для персонала. Раньше у него был ключ от этой двери, но отец давно забрал его. Помявшись, Майкл просто постучал. Закусочная уже была закрыта, и Генри наверняка оставался сегодня в роли ночного охранника, раз уж отец был дома, а Роман… Майкл зажмурился и сжал зубы, насильно отгоняя от себя эти вызывающие слёзы мысли. Не дождавшись ответа, мальчик постучался ещё раз. Наконец, внутри раздались шаги. — Кто там? — подозрительно спросил Генри. — Дядя Генри, это я, Майкл! — воскликнул мальчик, и в замке тут же заскрежетал ключ. — Что ты тут делаешь? — мужчина выглянул и удивлённо смерил его взглядом. — Что-то случилось? — он тут же стал тревожным. Майкл поспешно помотал головой: — Н-нет! Я… я просто хотел с вами поговорить… Можно?.. — Твой отец знает, что ты тут? — Нет… Я сказал, что просто пойду погулять, — неохотно признался мальчик. Генри был одним из тех людей, которым вообще не хотелось лгать. — Не рассказывайте ему, пожалуйста… Это очень важно, правда! Эмили вздохнул и посторонился, впуская мальчика. И поспешно спрятал за спину биту, которую до сих пор сжимал в руке. — Это для безопасности, — неловко пояснил он, запирая дверь. — Может, ты хочешь есть? На кухне осталась пицца. Она свежая. — Нет, спасибо… — мальчик отказался практически с героическим усилием. Ему нравилась здешняя пицца. — Папа узнает, что я тут был, если от меня будет пахнуть едой… — Разумно, — Генри мягко хмыкнул. — Так о чём ты хотел поговорить? — Они устроились в главном зале, за одним из столов. Майкл уселся за стул и нервно поджал губы, собираясь с мыслями. Он все ещё чувствовал неловкость за истерику, которую устроил в закусочной в тот злосчастный день. — Мой друг никого не убивал! — выпалил он, решив не ходить вокруг да около. Генри нахмурился. — Я в этом уверен… — гораздо тише добавил мальчик и уставился в сторону, избегая взгляда Эмили. — Майкл… — начал Генри, но мальчик вдруг уставился на него. — Выслушайте меня, пожалуйста! — твёрдо сказал Майкл. — Я… У меня… у меня нет никаких д. до… доказательств, но я не верю, что он мог такое сделать! Даже папа говорит так же! Он сказал, что Роман слишком… слишком глупый для этого… Я не согласен! То есть… Я согласен, что он этого не делал, но не согласен, что он глупый!.. — мальчик затих, пытаясь собрать прыгающие мысли в кучу. Эмили поднял брови. — Твой папа думает, что Роман невиновен? — уточнил он. Майкл быстро кивнул. — Вот как… «Почему он сказал мне противоположное?» — Генри покачал головой. — «Этот Уильям… Вечный вредина, даже в таких серьёзных вещах.» — Наверное, вы так не думаете, но… — губы Майкла вдруг задрожали. — Пожалуйста… Папа не хочет ему помогать… Но ведь меня никто не будет слушать, я ведь маленький… Но если полицейские не узнают, что Роман не виноват, они посадят его навсегда… или даже… убьют… элек… тричеством… или ук… уколом… — к концу этой длинной фразы мальчик откровенно начал запинаться и задыхаться, пытаясь удержать рвущиеся наружу слёзы, но ему это не удалось, и солёные капли медленно потекли по его щекам. Майкл поспешно отвернулся от Генри, по привычке пряча от посторонних свои слёзы и сдерживая рваное дыхание. Он всегда плакал почти беззвучно, ведь отцу это не нравилось. «Чёрт возьми, Уильям, зачем было раскрывать ребёнку такие подробности?» — Генри впервые за долгое время почувствовал самое настоящее раздражение по отношению к другу. Уильям всегда был прямолинеен, но сегодня он явно перешёл черту. Мужчина поспешно встал и присел перед мальчиком на корточки. — Эй, послушай. Я тоже уверен в том, что Роман никого не убивал, — сказал он, отбросив свои сомнения, чтобы звучать убедительно. Майкл покосился в его сторону, пряча лицо за отросшей чёлкой. — П-правда? — осторожно спросил он. Генри кивнул. — Всё это очень сложно. Я собираюсь сходить в полицию и рассказать им о моих мыслях, но… Понимаешь, без доказательств меня тоже не будут слушать. Мало быть взрослым для того, чтобы к тебе прислушивались, — Эмили вздохнул. Майкл насупился и отвернулся, пытаясь вытереть мокрое лицо об свою руку. — Раз он слишком глупый для этого, значит, это сделал кто-то очень умный, и свалил на него, — сдавленно проворчал мальчик, неловко пытаясь прикрыть свою слабость агрессией. Для него этот вывод был очень логичным и простым, но Генри вдруг уставился на него со странным выражением лица. — Кто-то умный?.. — повторил за ним мужчина. Майкл тут же смешался. — Наверное? — очень неуверенно ответил он. — Ну… Я не знаю… — Нет-нет, ты прав, пожалуй, — Генри нахмурился, напряжённо обдумывая этот простой, но в то же время удивительно разумный вариант. Мальчик сказал верно, убийца должен быть очень умён, чтобы провернуть подобное. А ещё он должен иметь доступ к рабочим помещениям закусочной, чтобы правильно выгадать время и подкинуть улики в шкафчик Романа без свидетелей и ни разу не попавшись на глаза камерам. Получается, это мог сделать только кто-то из закусочной. Или, как минимум, должен иметь сообщников в ней. — Майкл, — начал мужчина. Его голос прозвучал неожиданно строго. Мальчик тревожно покосился на Генри, ожидая нотаций, но Эмили — неожиданно — улыбался. — Да, сэр? — робко спросил Майкл, не совсем понимая, что происходит. Генри положил руки на его плечи и легонько качнул. — Сейчас ты очень быстро поедешь домой, договорились? И я не буду звонить твоему отцу, чтобы он тебя забрал. И об этом разговоре мы ему тоже не скажем. Хорошо? — Хорошо?.. — эхом повторил растерянный мальчик. — Кажется, ты подкинул мне просто великолепную идею, — признался Генри. Лицо Майкла посветлело. — Вы поможете Роману? — тихо спросил он. — Я очень постараюсь сделать всё возможное, — честно сказал мужчина. Майкл на мгновение нахмурился, а потом серьезно кивнул. — Договорились, — сказал он. Убедившись, что мальчик уехал прочь, Генри запер входную дверь и направился в комнату наблюдения, принявшись копаться в кассетах. Полицейские уже смотрели их, но они искали на них другое — доказательства вины Романа. Теперь же Генри собирался отыскать обратное. Его целью стали кассеты, которые записывали ночь и раннее утро перед тем, как полицейские повязали Романа. Генри очень внимательно осматривал каждую минуту записи, пытаясь заметить подозрительных личностей. Всё было нормально. Мужчина раз за разом перематывал назад, пытаясь разглядеть хоть одну зацепку, но ничего не видел. Всё было, как обычно. Люди входили и выходили, но у них не было ни подозрительных сумок, ни лишней минуты, чтобы остаться в раздевалке в одиночестве. — Что за чёрт… — прошептал мужчина. Его глаза уже слезились от напряжения. — Как же так?.. Неужели это действительно был он? Но ведь это так глупо, спрятать улики прямо тут! И когда Эмили уже был готов сдаться, он вдруг заметил, что в одном месте записи свет из зала, который попадал на эту камеру, как-то странно мигнул. — Что?.. — Генри яростно потёр глаза и перемотал обратно, едва не упираясь носом в маленький монитор. — Не может быть… Склейка! Сомнений не было — кто-то выкрал эту кассету и вырезал из плёнки целый фрагмент, идеально соединив обрезанные куски. Почти идеально. Похоже, этот человек торопился и допустил небольшую ошибку. И если бы не это мгновение, Генри бы даже не заметил ничего странного. — Проклятье… — мужчина вытащил кассету из видеопроигрывателя и, помедлив, принялся её разбирать. Он собирался убедиться в наличии склейки напрямую. Пытаясь не повредить плёнку неаккуратным движением, Генри начал осматривать её миллиметр за миллиметром. И вскоре замер, уставившись на практически невидимую полоску на плёнке. Работа была ювелирной. Кто-то очень постарался скрыть произошедшее на пропавшем куске пленки. — Поверить не могу… — мужчина положил распотрошённую кассету на стол перед собой и хохотнул, спрятав лицо в ладонях. — Доказательство. Нет, стоп. Это не доказывает вину кого-то другого. Полицейские попытаются пришить эту улику к делу Романа. Если уж приходить к ним, пытаясь доказать его невиновность, то нужно найти пропавший кусок. Или хотя бы того, кто его вырезал. Решено… — Мужчина нахмурился, мучительно размышляя. Как это провернуть? Проверить другие камеры, чтобы понять, кто мог зайти сюда и забрать кассету? — Это идея, — прошептал Генри. Отложив разобранную кассету подальше, он начал педантично просматривать другие. Ни одна из камер не указывала прямо на дверь комнаты наблюдения, и Эмили уже начинал видеть в их нынешнем расположении кучу ошибок. — Когда ситуация нормализуется, я тут всё переделаю, — прошептал он с досадой, пытаясь понять, кто и когда заходил сюда. Это было непросто. Тем не менее, спустя час бесконечной перемотки и просмотра Генри смог сделать вывод — Роман точно не подходил к комнате наблюдения, а значит, не мог выкрасть кассету. Тогда кто же? По правилам, сейчас сюда имели доступ только два человека. Генри и Уильям. Эмили прикрыл глаза ладонями и надолго замер в этой позе, обдумывая всё, что понял за эти часы. Выводы были не очень хорошие. — Что ж, — он устало усмехнулся. — Это либо я, либо… — мужчина перестал улыбаться, глядя перед собой. — Либо Уильям. Генри взглянул на кассету, над которой кто-то потрудился. Кто-то, кто умеет работать с мелкими деталями. Очень умный человек, способный выполнять тонкую работу. Эмили с отчаянием простонал, потирая лицо: — Нет, ну что за бред?.. Это не может быть он… Однако, технический острый ум мужчины против его воли принялся обдумывать этот вариант. И, к его изумлению, память вдруг услужливо начала подкидывать всё больше и больше мелких деталей, которым Генри раньше не придавал значения. Но теперь всё это собиралось в один огромный тёмный клубок. — Такого не может быть… — снова прошептал мужчина, тщетно пытаясь себя переубедить, но зерно сомнений уже было посеяно в его душе. Вариант «убийца — Уильям» был самым отвратительным и пугающим, но при этом — самым разумным из всех. А Эмили привык доверять своему разуму.