notFFDR AU. Сборник драбблов

Вечером, закончив с делами, Майкл попрощался с Романом (отец до сих пор сидел в подвале и не собирался вылезать), покинул отцовский дом и направился прямиком к Генри. Тот радушно принял его у себя в кабинете, а Нэнси принесла им поднос с чаем и печеньем. Когда женщина ушла, Майкл вздохнул, собираясь с мыслями, постукивая пальцем по краю чашки. — Я могу сказать, что всё в порядке, — сказал парень. — Да, Роман напрягает, но… Похоже, такой уж он человек. Он оказался довольно приятным в общении, несмотря на свою зловещую ауру. — Правда? Как камень с души свалился, — Генри облегчённо откинулся на спинку кресла. — Отец спрятался от меня в подвале, так что у меня было время побеседовать с Романом. Он спокойный и уравновешенный, довольно прямолинейный, в хорошем смысле. А ещё он… с такой лёгкостью манипулирует отцом… — Майкл рассказал Генри, как Роман мастерски избежал скандала с помощью всего пары фраз. — Манипуляции это плохо, но… В этом случае я полностью поддерживаю его. Похоже, он отлично умеет направлять негативную энергию Уильяма в правильное русло, — Эмили покачал головой, вспоминая манеру общения Романа. — Точно, — Майкл кивнул. — Это я и хотел сказать. У них получился отличный сбалансированный тандем. — Надеюсь, я перестану чувствовать себя не в своей тарелке рядом с ним, если познакомлюсь поближе, — Генри смущённо хохотнул. — Рад, что можно не волноваться за Уилла. Роман сказал, насколько он там останется? — Как минимум, до конца зимы, наверное? — туманно ответил Майкл, и подумал: — «А может и навсегда. Если он сможет выдерживать отца столь долгий срок.» — Чудно. Останешься у нас на ночь? — Нет, спасибо… Поеду к себе домой, к ночи как раз доберусь. Если отец узнает, что я гостил у вас, то обидится на меня ещё сильнее. Он ведь сразу раскусил наш план… — Майкл хмыкнул: — Конспираторы из нас никакие. Генри рассмеялся: — Надеюсь, он не будет дуться на нас слишком долго. Он ведь и сам знает — спроси я прямо, он бы не ответил. Так что, без шпионажа никуда…

***

Месяц пролетел незаметно. От Ноа до сих пор не было вестей, но Роман был спокоен. Он знал, что молодой волк выполнит своё обещание и приведёт к нему добычу. А сейчас надо было готовиться к полнолунию. Как и планировал, в день икс он не стал уходить в лес. Уильям волновался больше, чем Роман, и даже освободил целую комнату — ту, в которой обычно ночевал Майкл. Сейчас в ней лежал только плед на полу, пара бутылок воды и ружьё. И чем быстрее близился вечер, тем сильнее нервничал Роман. Уильям видел это. Старый оборотень кусал свои губы и непрерывно чесал шею, как будто его донимал сильный зуд. Они сидели на диване в гостиной и смотрели телевизор, но Уильям никак не мог сосредоточиться на передаче, как и Роман. Волк уже принял обезболивающее, и ожидал, когда оно начнёт действовать. — Уильям… — пробормотал старый оборотень, теряя терпение, и нагло улёгся головой ему на колени. — Погладь меня. Пожалуйста. Кажется, таблетки не работают… Афтон хотел возмутиться, но заметил молящий взгляд Романа. Похоже, ему было совсем невыносимо. — Тебе уже больно? — спросил Уильям, медленно гладя Романа по волосам, шее и спине. Старый оборотень глухо выдохнул, расслабляясь под его руками, и покачал головой: — Пока ещё нет… Сейчас у меня просто чешется всё тело. Прямо под кожей, как будто шерсть растёт прямо под ней. Отвратительное ощущение. — Ох, чёрт, перестань, — Афтон с отвращением поморщился, представив это слишком ярко. — И ещё в груди… Такой тугой комок. Он будто сжимается и сжимается и сжимается… Бесконечно, но меньше или больше не становится, и это чувство неудовлетворённости ещё хуже, чем зуд. — Отвратительно, — искренне откликнулся Уильям. — И вот это ты испытываешь каждый месяц? Роман кивнул: — Чего я только ни перепробовал, чтобы уменьшить эти побочные эффекты. Охота, еда, секс, самоудовлетворение, драки с соплеменниками, убийства… Однажды я просто целый день наматывал круги по лесу, пока не рухнул без сил. — Я передумал быть оборотнем, — фыркнул Уильям. Роман приподнялся и внимательно взглянул на него. — Ты хотел, чтобы я обратил тебя? — недоверчиво уточнил оборотень. — Я шучу, — проворчал Уильям. — Долгая жизнь не стоит таких проблем и потерь. — Ты прав. Если бы я знал, к чему может привести тот укус почти сто лет назад, я бы выбрал умереть от испанки, — сказал Роман и уткнулся лицом в его колени, замолчав. — Ты болел испанкой?! — искренне изумился Уильям. Роман взглянул на него. — Я не рассказывал? Ох, и правда. Мне тогда было пятнадцать, кажется… Начало века… Я почти с рождения жил на улице, и, конечно, никто бы не взялся лечить меня. Мне грозила мучительная смерть — я бы захлебнулся кровью в лёгких. Но меня нашёл Бенезет. Наш… первый вожак. Он и обратил меня. И после этого я долгое время путешествовал в его стае. А потом мы убили его. Я, Бретт и Андре. Уильям слушал его, затаив дыхание. Ему было дико интересно послушать про жизнь Романа. Похоже, рассказ отвлекал оборотня от неприятных ощущений в теле. — После его смерти я был самым старым вожаком долгое время… Бретт и Андре куда младше меня, а про других волчат и говорить нет смысла, — Роман замолк, а потом добавил с горечью. — Я был так слеп. Мне стоило понять, что предательство — лишь вопрос времени. Ведь мы и сами предали Бенезета, как только набрались сил и ума. — Кажется, он получил за дело, — осторожно заметил Уильям, не прекращая гладить оборотня. — Ты говорил, что был у него в рабстве, сколько?.. — Около пятидесяти лет, — ответил Роман и поджал губы. — Да… Ты прав, пожалуй. Он заслужил свою смерть. В чем-то он был справедливым вожаком, но… Это было не товарищество. Это было рабство. И мы восстали, сбросив его с трона. И начали править сами, втроём. — А такое вообще бывает? Ну, чтобы в стае было сразу три вожака. Мне всегда казалось, что волчьи стаи больше похожи на монархию, чем на демократическое общество, — Уильям задумчиво хмыкнул. Роман покачал головой: — Это не так. Только в плохой стае может быть король и слуги. В хорошей стае все знают своё место, каждый сыт и защищён, и знает, что вожак сильный и справедливый, и никто не будет обижен. И даже если вожака три, они заняты разными делами. Я, как самый старый и опытный, старался следить за конфликтами внутри стаи, планировал дни охоты, разрешал споры, следил за тем, чтобы оборотни не плодились бесконтрольно, кусая всех подряд. Моё слово было законом. Бретт и его ребята были самыми сильными в стае. Они защищали нас. Андре и его волчицы следили за потомством. Мы старались сделать стаю, в которой никто бы не был обделён. Я… старался. Наверное, зря, — Роман поник, погружаясь в плохие воспоминания. — Ты сказал — потомство? — спросил Уильям, пытаясь отвлечь его. — Получается, оборотни могут рожать… новых оборотней?.. — Конечно. А ты думал, что мы размножаемся только обращением людей? — Роман слабо усмехнулся и взглянул на мужчину. Тот смутился. — Я не разбираюсь в биологии оборотней, — проворчал Афтон. — Выходит, у тебя есть дети?.. — Нет, — помолчав, сказал Роман. — Я для этого уже был слишком стар, когда мы возглавили стаю. К тому же, самки меня не очень привлекают, как ты уже заметил. Этим занимались более молодые особи. Некоторые даже составляли пары на всю жизнь, как обычные волки. У них рождались волчата. Довольно забавные… Они умели обращаться прямо с рождения. Представляешь этих крошечных оборотней?.. Беззубых, с мягкими когтями, с мягкой шёрсткой… Таких беззащитных… — Роман глухо рассмеялся, но его смех вдруг превратился во всхлип. Афтон уставился на него с удивлением. «Вот чёрт, я пытался его отвлечь, но только довёл до слёз», — с лёгким отчаянием подумал мужчина. — Я скучаю по тем временам, — выдавил Роман. Его голос дрожал. — Те, кто пытался убить меня… Я ведь держал некоторых из них на ладони. Они росли на моих глазах. И теперь многих уже не осталось в живых. Возможно, они заслужили?.. Или же Бретт и Андре запудрили мозги молодым волкам, выставив меня тираном, от которого надо было избавиться. Так или иначе, уже бессмысленно думать об этом, — Роман тяжело приподнялся на локтях и принялся вытирать лицо краем рукава. Оборотень уставился на Уильяма, и взгляд его покрасневших от слез глаз был острым и холодным. — Пора, Уильям. Я чувствую, что Луна поднимается в небе, — сказал он и встал. Уильям поспешно вскочил и направился за ним, в комнату. — Ты ведь побудешь со мной, пока я обращаюсь? — спросил Роман, усевшись на плед после того, как полностью разделся. Уильям нахмурился. Сейчас эта идея перестала казаться ему безопасной. — Разве я могу быть уверен, что ты не тронешь меня? В тот раз, в кладовке, ты рычал на меня. Явно хотел напасть. — Я был в отчаянии, застрял в ловушке, — вздохнул Роман. — Мне было больно и страшно, Уильям. Я думал, что умру. — Справедливо, — помедлив, согласился мужчина. — Поклянись, что не тронешь меня. — Клянусь, — ответил Роман. — Надо было купить толстую цепь… — проворчал Уильям. Его начало потряхивать, как будто это он готовился обратиться, а не Роман. А оборотень, тем временем, сидел с закрытыми глазами и размеренно дышал, стараясь держать себя в руках. — Принеси парочку кроликов из холодильника, пожалуйста, — негромко попросил он. — Я… наверняка буду обессилен. Мне понадобится пища. — А если бы кроликов не было, ты бы меня сожрал?! — возмутился Уильям. Роман взглянул на него устало и иронично. — Я ни за что тебя не трону, Уильям, — мягко сказал он. — Пожалуйста. Поторопись. — Проклятье, — прошептал мужчина и поспешно направился на кухню. Вытащив из морозилки двух кроликов, он подумал и достал ещё и третьего. — Чтобы наверняка хватило. Он вернулся в комнату и положил тушки на пол, возле пледа. Роман поблагодарил его молчаливым кивком. Афтон нервозно взглянул в окно. Луны еще не было видно. — Присядь со мной, — прошептал Роман. Его голос уже начал меняться, и стал низким и хриплым. Уильям помедлил и осторожно уселся рядом с Романом. Тот взял его за руку, поглаживая большим пальцем, а потом и вовсе улёгся головой на его колени, сжавшись в комок. Его тело буквально обжигало. Если бы Уильям прижался к нему сейчас, он бы мгновенно вспотел или получил обширный ожог. Не буквально, конечно, но от этого легче не становилось. — Я не мог расслабиться в прошлое полнолуние, — прошептал Роман. — Не хотел выглядеть бессильным ничтожеством в глазах Ноа. Но всё равно выглядел. Я видел — он меня жалеет. Отвратительное чувство. — Я тебя жалеть не буду, раз тебе не нравится, — заявил Уильям, пытаясь казаться спокойным. Но внутри него всё тревожно натянулось. Роман хрипло рассмеялся: — Ты умеешь утешать… — его смех вдруг прервался, и оборотень сдавил ладонь Афтона сильнее, чем обычно, почти до болезненного хруста. — Начинается… Уильям… начинается… Афтон, чувствуя резко растущую панику, кое-как вырвал свою руку из его скрюченной ладони и поспешно отполз в угол, крепко сжав заряженное ружье, которое там стояло. Он в страхе наблюдал, как Роман скорчился на полу, и медленно, с глухим стоном боли, обращался. Если превращение Ноа казалось пугающим, но прекрасным в своей неудержимой силе и молодой энергии, то обращение Романа больше походило на пытку. Его жилистые руки судорожно заскребли по полу, будто в агонии, и на пальцах начали отрастать чёрные острые когти. Его тело росло и покрывалось шерстью, но будто не увеличивалось в размерах, а наоборот, таяло, и только после пары мучительных минут под жёсткой шерстью вырастали бугры мышц. Уильям поймал на себе отчаянный взгляд Романа, и его передёрнуло от жалости и омерзения. Глаза старого волка были полны слёз, и будто умоляли — пристрели меня. Афтон даже начал поднимать ружьё, но очнулся и поспешно отложил его в сторону. Роман был прав — в этом состоянии он просто не мог причинить вреда Уильяму, казалось, что он даже не способен вдохнуть от боли. Вскоре мучение наконец закончилось. На полу распластался большой чёрный мохнатый волк с шрамами и обкусанными ушами — он выглядел так же, как и в день их первой встречи. Роман судорожно дышал, а из его груди вырвалось жалобное скуление. Уильям, помедлив, пододвинулся поближе и осторожно протянул руку к его голове, собираясь погладить оборотня. Тот бросил в его сторону измученный взгляд и закрыл глаза, принимая неуверенную ласку. Видя, что Роман не делает ничего агрессивного, Афтон осмелел и пододвинулся ещё ближе. И застыл, когда оборотень приподнялся и опустил свою тяжёлую башку ему на колени. «Проклятье…» — подумал Уильям и сглотнул. Он боялся пошевелиться. Роман издал недовольное бурчание и ткнулся макушкой ему в живот. «Хочет, чтобы я его гладил?..» — Афтон принялся осторожно водить ладонью между ушей и по загривку, постепенно смелея. Он запустил пальцы в густую шерсть волка. Она была жёсткой, но очень приятной на ощупь, а из-за густого зимнего подшёрстка Роман казался пушистее, чем в тот раз. — Похоже, не только кролики готовятся к зиме, — пробормотал Уильям. Оборотень обессиленно махнул хвостом, оценив его шутку, и затих, наслаждаясь лаской. Полежав так некоторое время, Роман открыл глаза и поднялся на четвереньки. Даже в этой позе он был больше, чем Афтон, и тот почувствовал себя очень неуютно. Но оборотень не стал нависать над ним, и направился к тушкам, которые уже успели немного разморозиться. Волк принялся жадно и с наслаждением пожирать мясо. Уильям поморщился, слыша гадкий хруст маленьких косточек, и отвернулся. Роман быстро расправился с угощением и обернулся к Уильяму, облизываясь. — Ты же наелся? — осторожно поинтересовался Афтон и в страхе вскрикнул, когда Роман бросился в его сторону. Но оборотень не собирался пугать его. Увидев страх на лице мужчины, волк тут же остановился и опустился ближе к полу, стелясь по нему, будто виноватая собака. Его хвост безостановочно качался из стороны в сторону. — Придурок, — процедил мужчина, видя, что его не собираются жрать. — Не делай так больше! У меня чуть сердце из груди не выскочило! Волк подполз к нему поближе и принялся облизывать руки, будто извиняясь. — Ох, прекрати, ты выглядишь глупо… — пробормотал Уильям. Но ему нравилась покорность и послушание этого огромного зубастого монстра. Роман снова потёрся головой об его колени, но не стал ложиться. Наоборот, он подошёл к двери и с ожиданием взглянул на Афтона. — Хочешь на улицу? — уточнил Уильям. — У тебя есть руки, возьми да открой сам! Ох. Ты зовёшь меня с собой?.. Ладно, пошли. Они покинули дом, когда Афтон оделся потеплее. Роман вскинул голову и уставился на луну. Уильям думал, что он завоет, но оборотень не издал ни звука. Похоже, он не хотел рисковать и привлекать ненужное внимание тех, кто мог услышать его зов за многие километры отсюда. Роман встряхнулся всем телом, словно большая игривая собака, и… принялся бешено носиться вокруг дома. Уильям даже поспешно отступил поближе к крыльцу, чтобы его не снесло чёрным мохнатым ураганом. — Кажется, сейчас тебе не особо-то больно, — пробормотал он, наблюдая, как Роман с высунутым языком радостно пронёсся мимо него. Когда оборотень набегался, он резко затормозил около мужчины, который успел закурить, и припал к земле. — Что?.. Я не буду с тобой играть, не дождёшься! — возмутился Уильям, когда понял, чего от него ждут. — Ты мне все кости переломаешь! Или вообще что-нибудь оторвёшь… Роман перестал размахивать хвостом, всё так же глядя на мужчину с ожиданием. — Нет, — твёрдо сказал мужчина. Хвост Романа и вовсе перестал двигаться. — Ни за что. Ты не понимаешь человеческую речь? Могу повторить по буквам, н-… Роман не дал ему договорить и скакнул в его сторону, повалив мужчину на крыльцо. Уильям застыл, внимательно глядя на оборотня, который навис над ним. Из пасти вырывались облачка пара, а мохнатое тело, словно печка, обогревало пространство вокруг себя, и ноги мужчины заодно. Волчьи глаза, в которых плескался разум, неотрывно смотрели на Афтона. Уильям выкинул окурок в сторону и протянул руку. Он погладил Романа по морде, от чёрного влажного носа до мохнатой щеки. Оборотень чуть оскалился, но не угрожая. Скорее, просто демонстрируя свои острые клыки. Уильям зачарованно взглянул на них и очень осторожно прикоснулся дрожащими пальцами. Эта пасть могла запросто перекусить его руку пополам. Подушечки пальцев медленно проскользили по влажным клыкам, коснувшись нежной десны. Роман не удержался и облизнулся, заставив Афтона испуганно отдёрнуть руку. Оборотень нежно лизнул его ладонь, показывая, что всё в порядке, и отстранился, позволяя мужчине сесть. Уильям поднялся и потянулся к его передней лапе. Роман положил свою тяжёлую конечность на его колени, наблюдая. Ему было интересно, что Афтон хочет с ней делать. Сначала Уильям приложил к ней свою ладонь, сравнивая размеры. Она была огромной. «Он может запросто схватить меня за голову и раздавить, как небольшой арбуз», — подумал Уильям и содрогнулся. Он был уверен — даже у старого Романа хватило бы на это сил. Пытаясь отбросить пугающие мысли, Афтон принялся рассматривать пальцы с мощными когтями, как у медведя. — Идеальное оружие для убийства, — прошептал Уильям и закусил губу. Он погладил Романа по лапе и взглянул на волка. Тот молчаливо уставился на него в ответ. Его глаза светились странной нежностью. Роман поднял свою мощную лапу и прикоснулся к голове Афтона. Тот зажмурился и сжался, но с удивлением открыл глаза, когда когтистая рука знакомым движением ласково погладила его по волосам, пропуская их сквозь пальцы. — Прекрати, это ощущается максимально странно, — пробормотал Уильям, закрыв глаза. — Люди могут гладить собаку, но чтобы собака гладила человека?.. — он нервничал, и этим колким замечанием пытался скрыть своё состояние. Роман издал хриплый странный звук, и Уильям уставился на него. — Это был смех?! — возмущённо уточнил мужчина. — Ты что, смеёшься надо мной? Но Роман лишь рассмеялся сильнее. Это звучало странно, но не отталкивало. Уильям усмехнулся, смирившись. — Чёрт с тобой… Я могу вернуться в дом, или тебе обязательно нужно моё внимание, пока ты тут носишься, как бешеный? Надеюсь, я не должен смотреть, как ты гадишь? Собаки этим страдают, я слышал… Что? В чём дело? Роман встал на четвереньки и взглянул на Уильяма с каким-то ожиданием. — Я не понимаю, — произнёс мужчина, нахмурившись. — На спину. Садись, — кое-как выдавил Роман, и Уильям изумлённо уставился на него. — Ты что, собираешься катать меня? — спросил мужчина. Волк кивнул. Афтон помялся, бросив смущённый взгляд на дом.- Я буду выглядеть нелепо… Впрочем… Какая, к чёрту, разница? Кто может меня увидеть? Он поджал губы и подошёл к волку, усевшись на его широкую спину. Для уверенности мужчина скрестил ноги на его животе и прижался всем телом, обнимая за мощную шею. — Боже, как же глупо я… — пробормотал мужчина и подавился воздухом, когда Роман резко рванул с места прямо в лес. Мир вокруг слился в одно серое пятно, и мужчина судорожно прижался к горячей спине волка, боясь свалиться. Холодный ветер стал обжигающе ледяным, и Уильям уткнулся лицом в мягкую, пахнущую псиной, шерсть. Это было сделано ещё и ради безопасности — Уильям был уверен, что стоит ему приподнять голову, как её тут же снесёт какая-нибудь шальная крепкая ветка. Афтон рискнул приоткрыть один глаз, и увидел, как тёмные силуэты деревьев проносятся мимо него, будто на скоростном шоссе. Серебряный свет полной луны освещал их путь, и холодный воздух светился в ее лучах. Афтон поражённо выдохнул, ведь он ещё никогда такого не видел. Роман издал короткий хриплый лай, и Уильям поспешно ослабил руки — в испуганной стальной хватке он едва не придушил оборотня. Афтон не знал, где они находятся, но вскоре перед ними забрезжили окна его дома — оборотень сделал круг. Роман замедлился и плавно остановился перед крыльцом, чтобы не пугать Уильяма резким торможением. Тот обессиленно ослабил руки и ноги и плюхнулся прямо на землю, чувствуя, как ноют его чрезмерно напряжённые конечности. — Чудовищно, — простонал мужчина. — Зачем так быстро… Роман довольно запыхтел, высунув язык, и улёгся рядом с ним. — Ты что, свихнулся, я не буду валяться с тобой на земле, не хватало ещё почки застудить… — пробормотал Уильям и попытался встать, но трясущиеся конечности его не слушались. — Вот дерьмо. Я не могу встать. Роман взглянул на него, склонив голову, а потом встал и направился к входу. Он открыл дверь и обернулся на Афтона. — Что, бросишь меня тут? — язвительно поинтересовался мужчина и изумлённо охнул, когда волк вернулся к нему и безо всяких усилий поднял на руки. — Ты… А ну, прекрати! Вздумал меня ещё и на руках таскать! — мужчина мрачно замолк, когда оборотень проигнорировал все его возмущения и занёс в дом. Оглядевшись, волк направился в сторону спальни. — Нет! — поспешно воскликнул мужчина. — Свихнулся? Мы же оба грязные с головы до ног. Неси в комнату. Роман послушно принёс его обратно в комнату «для обращения» и осторожно опустил на плед. Издав короткий рык, он вышел. Снаружи раздался щелчок — похоже, волк благоразумно запер входную дверь — а потом Роман вернулся к Уильяму и присел рядом с ним. Мужчина тяжело вздохнул, пытаясь приподняться на локтях, но тяжелая лапа вдавила его в пол. — Теперь-то что?!.. — Уильям уставился на то, как когтистые лапищи принялись заботливо избавлять его от верхней одежды. Оборотень на удивление ловко справлялся с мелкими предметами наподобие пуговиц и молний. Когда Афтон остался в своей домашней одежде, Роман улёгся рядом и прижал мужчину к себе. Его объятья обдали Уильяма жаром, и тот недовольно завозился. — Мне ужасно жарко! — воскликнул Афтон и сел, выпутавшись из мохнатых лап. Роман с сожалением взглянул на мужчину. Кажется, он очень хотел провести остаток ночи в обнимку с Уильямом. — Что за щенячий взгляд… — с досадой пробормотал Уильям и неохотно начал раздеваться до трусов. — Думаю, так я не сварюсь заживо… Помедлив, он улёгся рядом с оборотнем, а потом обнял его, чувствуя, как тёплая шерсть приятно прикасается к коже. Роман обхватил его в ответ и расположился поудобнее, чтобы Уильям мог расслабиться. — Твоя шерсть мне в нос лезет… — проворчал мужчина и принялся медленно гладить пушистый волчий бок. Роман издал тихое беззлобное ворчание и закрыл глаза, наслаждаясь прикосновениями. Афтону было необычайно комфортно и тепло лежать в обнимку с этим большим, мягким зверем. Мощное сердце волка размеренно билось в мохнатой груди, и Афтон вскоре крепко уснул под этот успокаивающий звук. Он проснулся уже утром. Романа рядом не было, а сам мужчина был заботливо укрыт всем, что попалось под руку — пледом, курткой, и даже штанами. Обе бутылки с водой, заготовленные ещё вчера, валялись в углу пустые. Уильям со стоном сел, чувствуя, как ноет его спина после ночи на жёстком полу. Мужчина кое-как оделся и поплёлся на кухню, следуя за вкусным запахом жареного мяса. Роман обнаружился там, уже выглядящий, как человек. Он стоял у плиты в одних штанах и помешивал что-то на сковороде. Он казался очень измученным. Но когда Уильям показался на пороге, оборотень обернулся и одарил его усталой улыбкой. — Почему не разбудил меня? — Афтон с тяжёлым вздохом шлёпнулся на стул и поморщился. — Решил не трогать. Ушёл на улицу. Обратился там, чтобы не будить стонами. — ответил Роман. Уильям поджал губы, вспоминая жутковатую сцену обращения в волка. Роман заметил это и внимательно взглянул на мужчину. — Ты жалел меня, — произнёс он с лёгким укором. — Я видел. Ты сказал, что не будешь. — Я не думал, что это настолько… — мужчина замолк, пытаясь подобрать правильное слово. — Жалко? — мрачно подсказал Роман. — Страшно, — ответил Афтон. Роман поднял брови. — Я тебя напугал? — Не в том смысле… — Уильям поморщился и пожал плечами. Он не знал, что сказать. Он не был напуган, разве что, в самом начале. Но жуткие мучения живого существа поразили мужчину до глубины души. — Мне захотелось облегчить твои страдания, — сказал Афтон. — Это было невыносимо. Я чуть в тебя не выстрелил. Роман взглянул на него. — В этот раз всё гораздо хуже, чем в предыдущее полнолуние, — оборотень отвернулся к плите и снова принялся помешивать содержимое сковороды. — Я думал, что умру. И сегодня утром… Это было очень больно. «Почему кровь Ноа не сработала на этот раз?.. Неужели, эффект временный, а потом наступает жуткое «похмелье»?» — подумал Роман, нахмурившись. — «Это плохо. Очень плохо. Я должен постоянно пить кровь, чтобы не околеть в очередное полнолуние.» Роман почувствовал взгляд и обернулся. Афтон молча разглядывал его полуголое тело. — Мне понравилось, — вдруг сказал мужчина, — как мы носились по лесу, и потом валялись на полу. И рассматривать тебя тоже понравилось. Ты… потрясающий, -Уильям замолчал и смущённо потёр лицо. Он редко говорил такие искренние комплименты вслух. — Теперь я понимаю, почему Ноа был тобой очарован в вашу первую встречу. Роман удивлённо смотрел на него, даже отложив лопатку. Таких слов от вечно ядовитого Уильяма он не ожидал. Похоже, прошлая ночь очень сильно впечатлила его. — Только не говори, что моя волчья форма теперь нравится тебе больше человеческой, — усмехнулся Роман. — Не опошляй, — возмутился мужчина. — Я и не опошлял, — невинно ответил Роман. — Что за мысли у тебя в голове, если ты услышал в моих словах пошлость? — оборотень усмехнулся, увидев, как Афтон сильно покраснел. — Заткнись, блохастое чудовище, — досадливо отгрызнулся мужчина и встал. — Я в душ. Весь провонял тобой, псина. — Я оставлю тебе половину, — донёсся до него голос Романа, когда Уильям поспешно покинул кухню и заперся в ванной. — «Ты потрясающий», — передразнил мужчина сам себя и принялся раздеваться, швыряя одежду в корзину для грязного белья. — Вот же пёс шелудивый, наглец, паршивый кобель. Не заслужил таких слов. Мужчина уселся на бортик ванны в одних трусах и уткнулся лицом в свои ладони, застыв в этой позе на некоторое время. В памяти вспыхнули моменты этой волнительной ночи. И все прикосновения, и безумная пробежка по лесу, и горячие мягкие объятья… Уильяму безумно понравилось всё это. Даже мучения Романа в самом начале не испортили общую картину, как бы цинично это ни звучало. Наоборот, они будто раскрыли душу Уильяма навстречу этому огромному ласковому волку. — Что за бред… — прошептал мужчина и вздрогнул, когда в дверь деликатно постучались. — Проваливай! Я не ты, нельзя врываться в ванную, когда я здесь нахожусь! — огрызнулся мужчина. Стук повторился. — Ты не расслышал? В дверь снова постучали. Уильям уставился на неё, чувствуя, что вот-вот дойдёт до белого каления. — Пошёл вон, — процедил мужчина. — Или я тебя пинками по ступенькам спущу! Афтон вздрогнул, когда дверь сотряс удар, но она осталась целой и невредимой. Роман точно мог снести её вместе с дверным проёмом, но не сделал этого. Удар явно был предупредительным. — Вот же настырное животное… — недовольно процедил Афтон и подошёл, щёлкнув замком и распахнув дверь. — Ну, чего тебе?! Роман молча вошёл и прикрыл за собой. Замок щёлкнул, перекрывая возможные пути отступления. Уильям нахмурился, глядя на оборотня. — Я же сказал, я занят, — холодно сказал мужчина, и сделал поспешный шаг назад, когда Роман двинулся на него. В тесном помещении больше некуда было двигаться, и Уильям замер, прижавшись спиной к стене. Роман приблизился вплотную и медленно погладил мужчину по щеке. — Ты же в курсе, что я слышу всё, что происходит или произносится в этом доме? — мягко поинтересовался волк. Уильям нахмурился, а потом понял, что Роман говорит об его недавнем бормотании, и нервно сглотнул. «Обиделся на «шелудивого пса»?..» — подумал Афтон и открыл рот, чтобы заговорить, но Роман заговорил раньше него. — Ты правда считаешь, что я не заслуживаю этих слов? — спросил Роман, и его голос оказался неожиданно печальным. Афтон поднял брови. «Так вот что тебя задело, ранимая ты душонка!» — Уильям поджал губы. — Прости. Я не ожидал от тебя комплимента, поэтому растерялся и сморозил какую-то пошлую чепуху, — сказал оборотень. Он был серьёзен и искренен. — Эта ночь для меня была особенной, ведь ты был рядом и видел меня настоящего. Поддерживал, когда я страдал. Веселился со мной, будто мы в одной стае. А потом мы уснули вместе. Я не спал так сладко уже давно. Даже утреннее обращение не испортило мне настроение. Это было лучшее полнолуние за многие, многие годы. Спасибо тебе за это. Уильям молча слушал его. Старый волк снова был чудовищно искренен, и эта искренность вгоняла Афтона в ступор. Он всегда терялся, когда оборотень максимально честно рассказывал ему о своих чувствах. Уильям так не делал, никогда и ни с кем. Недомолвки, намёки и язвительные комментарии были его натурой, и только в гневе он был максимально честен с окружающим миром и людьми. В другое время Уильям предпочитал закрываться от всех, пряча свои эмоции и чувства. Ночь, когда они лежали на кровати полностью обнаженные, и изливали друг другу душу, не считалась. Уильям предпочитал не думать о том, что тогда происходило, но понимал, что после этого они стали куда ближе, чем раньше. Выходит, прошлая ночь сделала их ещё ближе? — Для меня… она тоже была особенной, — выдавил Уильям, сообразив, что волк стоит и ждёт его ответа. — Очень волнительной. Правда звучала неловко и убого, и Афтон мгновенно разозлился на себя за эту нелепость, которая только что вылетела из его рта. Но Роман улыбнулся в ответ и прижался к нему всем телом, вжимая мужчину в стену. Он поцеловал Афтона, долго и нежно, и своим действием растопил сердце Уильяма. Мужчина обнял его и закрыл глаза, подарив Роману ответный поцелуй и чувствуя, как приятное тепло растекается в груди и на губах. — Ладно… — пробормотал Афтон, когда Роман отстранился. — Ты заслужил мой комплимент, волче… А теперь кыш. Я собираюсь мыться. — Можем принять душ вместе, — предложил Роман, улыбаясь. — Я тебе спинку потру. — Проваливай, я сказал, — проворчал Уильям и отпихнул оборотня. Тот послушно сделал шаг назад. — И не забудь потом тоже умыться. Воняешь. — Мы пахнем одинаково, — с усмешкой заметил Роман. — Вот именно. Отвратительно, — припечатал Уильям. — Всё, вон отсюда. Роман со смешком открыл дверь и вышел, щёлкнув замком. Уильям тяжело вздохнул, но воздержался от комментария вслух, чтобы оборотень, не дай бог, не услышал его и не вернулся. Но мысленно Афтон позволил себе это произнести, и эти слова привели его в сильное смущение и смятение. «Кажется, я влюбился в блохастого старого уродца.»