Mириады oсеней

Хоть он ясно знал, что Шэнь Цяо слеп, Чэнь Гун все равно подсознательно избегал смотреть ему в глаза. Увидев это, Му Типо усмехнулся: - Чэнь Гун сказал мне, что здесь находится красавец, который красивее всех моих мужчин вместе взятых. Сначала я ему не верил, считая, что этот мальчик, что мало повидал мир, просто хвастается, отчего я последовал за ним, чтобы посмотреть. Но теперь, увидев тебя, я, наконец, знаю, что он на самом деле не преувеличивал. Шэнь Цяо молчал, его лицо ничего не выражало. Му Типо не возражал против этого: - Я Му Типо, Цзюнь- Ван. Его Величество очень любит меня, поэтому, если ты отправишься со мной, то будешь жить в роскошной, почетной и богатой жизнью, и тебе больше не придется жить в таких убогих местах. Только тогда Шэнь Цяо наконец вздохнул: - Чэнь Гун, зачем ты сообщил ему о моем местонахождении? Зная, что пути назад нет, Чэнь Гун собрал свое сердце и ответил: - У меня не было другого выбора! Если бы я не привел их сюда, то мне пришлось бы самому служить Му... Цзюнь- Ван Му! Шэнь Цяо покачал головой: - Ты действительно считаешь, что тебя отпустят после того как ты привел их сюда? Почему бы тебе сейчас не спросить об этом самого Цзюнь- Вана? Му Типо засмеялся: - Ты прав. Хоть этот мальчик ничто по сравнению с тобой, по крайне мере он не калека. Он умен, и его лицо довольно красиво. Сделать его слугой тоже будет неплохо! - Вы же только что сказали, что отпустите меня! Му Типо не обратил на него никакого внимания. Взмахнув рукой, люди слева и справа от него шагнули вперед и схватили Чэнь Гуна. Тем временем он подошел к самому Шэнь Цяо. Возможно, Шэнь Цяо почувствовал его приближение и наконец поднялся с помощью стола. Казалось, он собирался поприветствовать Му Типо. Улыбка поднялась в уголках рта Му Типо. Все прошло так, как он ожидал. Когда дело доходило до власти и авторитета, все в мире либо боялись, либо завидовали этому. Те, кто боялся его, дрожали от страха, а те, кто завидовал, гонялись за ним, как мотылек за пламенем. Несмотря на то, что этот слепой мужчина, сопротивлялся, он тоже скоро привыкнет или даже влюбится в богатство, власть и прекрасных женщин. Даже если в этот момент он хочет уйти, это уже ему решать. Му Типо спросил: - Как тебя зовут? - Я Шэнь Цяо - Это «Цяо», как в «Да Цяо» или «Сяо Цяо»? Это имя действительно тебе очень подходит. - Нет, это «Цяо» с «Шань слева». Му Типо поднял брови и засмеялся: - Как в «Я пришел умилостивить всех богов в мире, в том числе тех, что живут в реках и высоких горах»? Это «Цяо» кажется слишком свирепым. Это не имя для такого красавца. Но Шэнь Цяо не смеялся: - Я думаю, что это хорошее имя. - Хорошо, хорошо, раз оно тебе так нравится. У тебя есть вежливое имя? Или мне следует звать тебя просто Сяо-Цяо? А-Цяо? - Му Типо рассмеялся. В его тоне неосознанно присутствовала доля юмора и уступчивости. Шэнь Цяо наклонился, чтобы поднять бамбуковую палку, и под воротником оказалась видна часть его шеи. Оно было прекрасным и тонким, вызывая у других всевозможные причудливые мысли. Это заставило сердце Му Типо зачесаться. Он не мог удержаться и не протянул руку, чтобы помочь Шэнь Цяо, думая, что сможет использовать эту возможность, чтобы притянуть этого человека в свои объятия и подойти к нему. Обычно такому человеку, как Му Типо, который видел всяких красавиц, наверняка не понравилось бы то, насколько костляво Шэнь Цяо чувствовал себя в его руке. Но в этот самый момент его сознание было поражено этим, и он стал еще сильнее жаждать его. - А-Цяо... - Успел сказать он это. Поскольку возможность дала ему сказать только это. Прежде чем он почувствовал боль в груди. Он посмотрел вниз. Эта бамбуковая палка каким-то образом появилась перед ним и указывала прямо туда, где находилось его сердце. Реакция Му Типо не замедлилась. Сразу после того, как он почувствовал боль, он сразу же воспользовался инерцией и отклонился назад, схватив бамбуковую палку одной рукой, а другой атаковал Шэнь Цяо. Во-первых, он не был человеком широкого кругозора. Более того, он ненавидел этого, казалось бы, безобидного красавца, который осмелился нанести ему удар в грудь; поэтому к тому моменту, когда он напал, пощады уже не осталось. Му Типо также занимался боевыми искусствами. Несмотря на то, что его мастерство было всего лишь второстепенным или третьесортным, если бы его ладонь действительно попала в Шэнь Цяо, последний был бы как минимум серьезно ранен, если не убит. Однако, к его большому удивлению, бамбуковая палка, которая, несомненно, должна была упасть ему в руку, быстро соскользнула в сторону, выйдя из-под контроля Му Типо. Мало того, другая рука Му Типо также не попала в цель. Человек, которого он считал больным, хрупким красавцем, на самом деле уклонился от его атаки, используя какую-то изысканную работу ног, ему даже удалось нанести ответный удар и ударить бамбуковой палкой по талии. У него не было внутренней ци, поэтому удар не мог нанести Му Типо большого вреда. Однако удар попал прямо в самое слабое место между ребрами. Му Типо был застигнут врасплох и поэтому не смог использовать внутреннюю ци для защиты. В результате от боли, причиненной ударом, у него чуть не слезились глаза. Он не смог удержаться от крика и поспешно отступил. Только тогда его слуги наконец поняли, что произошло. Некоторые из них выступили вперед, чтобы поддержать Му Типо, в то время как другие бросились толпой, готовые сразить Шэнь Цяо. Му Типо никак не ожидал, что он понесет потери в этом месте, его лицо опустилось до такой степени, что он вот-вот взорвется. Яростно глядя на Шэнь Цяо, он мысленно уже придумал более сотни способов пытать этого человека: - Поймайте его живым! Некоторые из слуг, которых он привел, были весьма опытны в боевых искусствах. Опираясь на то, что они были подавляющими в численности, они не воспринимали слепого, больного человека всерьез; но неожиданно все они потерпели поражение. С помощью всего лишь одной бамбуковой палки он отогнал их всех. Никто не смог приблизиться к нему. Но это было еще не все. Зная, что на стороне Му Типо было больше людей, Шэнь Цяо тоже не собирался проводить с ними больше времени. Его атаки становились все более безжалостными, его лицо, которое обычно выглядело довольно деликатным из-за его слепоты, теперь было покрыто холодом. Один из них тайно двинулся за Шэнь Цяо, пытаясь схватить его, но тот сбил его с ног своей палкой. Человек отшатнулся назад, и без всякой пощады Шэнь Цяо немедленно последовал за ним и вытолкнул его в окно. Пронзительный крик пронзил воздух, когда человек упал со второго этажа, и все были несколько напуганы. На мгновение они даже забыли пошевелиться. - Кто еще? Шэнь Цяо «посмотрел» на них всех, с ничего не выражающим лицом. Кончик бамбуковой палки коснулся земли, а он стоял там, твердо и недвижимо. Лицо его было еще бледно, но на нем чуть-чуть можно было различить дополнительный след строгости. Чэнь Гун стоял на месте и ахнул. В последний раз он видел, как Шэнь Цяо отбивался от нескольких нищих, тогда, когда они еще находились в обшарпанном храме. В то время он знал, что Шэнь Цяо, скорее всего, был опытным мастером боевых искусств, прежде чем он потерял память и заболел. Однако после того, как он стал свидетелем битвы между Янь Уши, Дзен-мастером Сюэтином и другими в монастыре За Облаком, его кругозор, похоже, также расширился, и он больше не чувствовал, что Шэнь Цяо был таким сильным. До этого момента он, кажется, наконец-то уловил множество секретов Шэнь Цяо, но казалось, что он все еще оставался в неведении, ничего не понимая. Му Типо почувствовал себя смущенным, а его ненависть и негодование по отношению к Шэнь Цяо возросли. На мгновение ему захотелось убить этого человека, но в то же время он подумал, что убить его одного недостаточно, чтобы утолить его отвращение. Ему придется поймать его живым и трахнуть как минимум немало раз после того, как они вернутся. В конце концов, он мог бросить его и позволить подчиненным затрахать его до смерти - только тогда он сможет дать волю этой гноящейся ненависти в своем сердце. Он осмотрелся. Видя, что все его люди колеблются и никто не осмеливается подойти, он не мог не выругаться и отругать их: - Не говорите мне, что вы не можете даже сразиться со слепым! Вы можете просто раздавить его в весе! Но они все еще не осмеливались пошевелиться, так как теперь слишком боялись его, поскольку каждый из них был в той или иной степени ранен в предыдущем бою. Никто не ожидал, что человек сможет настолько блестяще использовать бамбуковую палку. Лицо Шэнь Цяо выглядело безразличным. Он просто стоял молча, как будто ждал, что они либо уйдут, либо продолжат подходить и провоцировать его. Му Типо мрачно рассмеялся: - Ты даже не используешь внутреннюю ци, а на одних изысканных движениях долго не протянут. Я уже приказал им окружить гостиницу. Если ты знаешь свое место, тебе следует просто встать на колени и умолять меня, и может быть тогда я пощажу тебя. А иначе... - Что же будет иначе? Выражение лица Му Типо стало жестоким: - Иначе… Но прежде чем он успел закончить, он увидел, как Шэнь Цяо ударил ладонью в сторону. Все, кто думал, что Шэнь Цяо не обладает внутренней ци, были поражены. Когда воздух, созданный ладонью, прошел мимо, шкаф сразу упал. Они не предвидели этого, поэтому им пришлось уклоняться, и Му Типо не был исключением. Поскольку шкаф находился недалеко от него, он не мог не сделать шаг назад, и единственным выходом, который ему оставался, было наклониться в сторону. Однако, пока он уклонялся, Шэнь Цяо воспользовался возможностью и сразу же направил другой удар ладонью на его спину. Му Типо развернулся для контратаки, но неожиданно попал прямо в ловушку Шэнь Цяо. Последний тут же закатал рукав и схватил его за запястье. Шэнь Цяо оттащил его назад, когда он отступил к окну, а затем схватил его за шею другой рукой. Увидев это, остальные люди не осмелились даже пошевелиться. Му Типо не ожидал, что его костлявое запястье окажется настолько мощным, что он совершенно не сможет дышать под его хваткой; другая рука Шэнь Цяо крепко удерживала его врата жизненной силы, заставляя его бояться даже использовать свою внутреннюю ци. - Ну давай, сделай это, ты всего лишь... *кашель*,*кашель*.... идешь к своей гибели! - Му Типо никогда не думал, что в конце концов орел выклюет ему глаза после того, как он всю жизнь тренировался и играл с ними. Он был зол до смерти, но не осмелился поступить опрометчиво. Но кто бы мог подумать, что Шэнь Цяо все еще сможет дурачить всех, даже с таким телом? - Не знаю, иду ли я на встречу своей гибели, но знаю, что если ты не отпустишь меня сегодня, то, вероятно, первым встретишь свою гибель здесь. - Тон Шэнь Цяо был почти ровным, его голос тоже не был громким. Время от времени слышался тихий кашель, но в его голосе не было гнева. - Иметь возможность получить твою благородную жизнь в обмен на мою ничтожную жизнь - это действительно выгодная сделка. Как, черт возьми, он принял этого человека за безобидного и деликатного человека! Му Типо ничего не оставалось, как приказать слугам, которые смотрели на них и были готовы принять меры, отступить: - Выйдите и прикажите им всем уйти! Шэнь Цяо вздохнул: - Разве не было бы лучше, если бы Цзюнь- Ван действовал так охотно раньше? Пойдемте. Пожалуйста, сопровождайте меня до самого конца города, а затем дайте мне карету. Му Типо усмехнулся: - Как карета поможет такому слепому человеку, как ты? Не говори мне, что я должен назначить тебе еще и кучера! Шэнь Цяо на мгновение задумался и сказал: - Цзюнь- Ван Му прав. Тогда, пожалуйста, извините меня за то, что я задержу вас немного дольше. Я уверен, что таким образом кучер не посмеет ослушаться. Му Типо был рассержен. Таким образом они прошли весь путь из города. Му Типо был вынужден сесть в карету, и с ним на руках Шэнь Цяо кучер не смел сопротивляться. Карета двигалась на запад два дня и одну ночь, пока не приблизилась к границе Северного Чжоу. Шэнь Цяо позаботился о том, чтобы слуги Му Типо не смогли их догнать какое-то время, прежде чем позволил кучеру вернуться с каретой, а сам вошел в гостиницу, держа Му Типо в качестве заложника. Сначала он вырубил Му Типо, а затем сделал бесполезным его для создания потомства, чтобы тот не мог причинить вред другим людям в будущем. Оставив его в одной из комнат для гостей, Шэнь Цяо наконец ушел один. Выйдя из гостиницы, Шэнь Цяо быстро направился к городским воротам. Однако он смог сделать всего несколько шагов, прежде чем ему пришлось остановиться. Он нашел угол в пустом, отдаленном переулке. Прислонившись к стене, он не мог больше удерживать это состояние натянутой стрелы. Он наклонился и выкашлял большой глоток крови. Со стороны послышалась усмешка. Не поднимая головы, Шэнь Цяо уже знал, кто этот человек. Он стер рукавами пятна крови на губах и просто сел у стены. Появился человек в черной мантии, но никто не мог сказать, когда это произошло. Лицо у него было красивое, а манеры властные. Вдоль его длинных и узких глаз проступало несколько морщинок, но они скорее придавали его фигуре неописуемое очарование. Янь Уши стоял, сцепив руки за спиной. Увидев, насколько бледен Шэнь Цяо, словно этот человек готов сгореть в любой момент, он цокнул языком: - Совершенно очевидно, что ты расстался с Чэнь Гуном, просто потому что не хотел его вовлекать. Но твоя сердечная доброта была вознаграждена предательством прямо в следующую секунду. Этот парень Чэнь сам не хотел быть игрушкой Му Типо, поэтому он сразу предал тебя. Ну, каково это быть хорошим человеком? Шэнь Цяо почувствовал сильную тошноту в груди. Он прикрыл рот рукой, желая выплюнуть еще пару глотков крови, просто чтобы почувствовать себя лучше. - Ваши слова не веры. Это я читал тот трактат той ночью в монастыре за облаками, и я единственный, кто грамотен из нас двоих. Даже если Чэнь Гун обладает выдающейся памятью и помнит несколько предложений, он не знает смысла стоящего за ними. Если люди из Ассоциации Шести Люхэ решат нас искать, то за мной они придут в первую очередь. Следовательно, причина, по которой я расстался с ним, заключается в том, что я не хочу вовлекать его в мои проблемы. Мою совесть беспокоило бы, если бы он пострадал из-за меня. У него не хватило сил закончить, поэтому ему пришлось на мгновение остановиться и отдышаться, прежде чем продолжить: - Но я не пророк. Я не знал, что он столкнется с Му Типо, и тем более, я не знал, что он приведет катастрофу ко мне ради освобождения. Но даже так я не могу делать из него козла отпущения, не чувствуя вины только за возможность того, что в будущем он может сделать что-то, что причинит мне вред.