Запечатанный

Наруто лежал на прохладной траве, чувствуя, как лёгкий ветерок играет с его светлыми волосами. Он прищурился, когда солнечные лучи попытались пробиться сквозь густую листву дерева, под которым он расположился. Ветка мягко колыхалась на ветру, создавая причудливую тень, закрывающую его от палящего солнца. Вокруг стояла звенящая тишина, нарушаемая лишь щебетанием птиц и шелестом листьев. Он любил эти моменты одиночества, когда мог отрешиться от суровой действительности храма. Наруто был единственным ребёнком в этом старом храме, затерянном среди густых лесов Страны Огня. Храм представлял собой древнее деревянное сооружение, украшенное резьбой и защитными символами. Толстые деревянные столбы поддерживали крышу, а стены украшали свитки с молитвами и обереги от злых духов. Вокруг храма простирались небольшие сады, за которыми ухаживали монахи, чьи строгие и сосредоточенные лица редко смягчались улыбкой. Мальчик часто чувствовал себя одиноким среди этих строгих взрослых, но нашёл утешение в тихих уголках храма и окружающей его природе. Ему нравилось наблюдать за цветами в саду, слушать шёпот воды в каменном фонтане и наблюдать, как ветер треплет ленты, привязанные к деревьям. Это было его маленькое убежище от суровой дисциплины, которая царила в храме. Однако его уединение длилось недолго. Шаги, приближающиеся по гравийной дорожке, привлекли его внимание. Наруто поднял голову и увидел девушку, идущую к нему. Её звали Хиноэ, и она была одной из старших учеников храма. Она выглядела лет двадцати, с тёмными, гладко зачёсанными волосами, завязанными в аккуратный узел на затылке. Её лицо было серьёзным, а глаза — проницательными, словно они могли видеть насквозь. Она остановилась рядом с ним, сложив руки на груди и нахмурив брови. — Наруто, что ты там делаешь? — в её голосе слышался укор. — Ты развесил покрывало, как я просила? Наруто, мгновенно встав с травы, с трудом удержался, чтобы не вскрикнуть. Он знал, что Хиноэ не потерпит небрежности. Она была одной из тех, кто следовал правилам неукоснительно, и не позволяла себе и другим отклоняться от установленного порядка. Её строгий характер был известен всем в храме, и даже монахи, казалось, относились к ней с уважением, несмотря на её возраст. — Э-э… Я сейчас, Хиноэ-сан! — он поспешно начал отряхивать одежду, стараясь скрыть своё смущение. Девушка стояла, наблюдая за ним с прищуром, словно ожидая ещё одного объяснения. Её одеяние, типичное для учеников храма, было аккуратно подобрано и чисто, в отличие от немного помятой и запачканной одежды Наруто. — В следующий раз сделай это сразу, — холодно добавила Хиноэ, отступая на шаг. — Ты должен учиться ответственности, Наруто. Мы все здесь зависим друг от друга, и если кто-то не выполняет свою задачу, страдают все. Пойми это. Её слова, как всегда, были прямыми и резкими, но Наруто знал, что она не желает ему зла. Просто она была такой, строгой и бескомпромиссной. И хотя её наставления часто казались тяжёлыми, он чувствовал, что они направлены на его благо. Хиноэ развернулась и пошла прочь, оставив Наруто одного с его мыслями. Мальчик вздохнул, глядя ей вслед, затем повернулся к своей задаче. Он знал, что в этом мире суровых правил и строгих наставников ему придётся учиться справляться с трудностями, и первый шаг на этом пути — не подводить тех, кто рядом с ним. Наруто направился к линии белья, где развешивал покрывала и одежду монахов. Он должен был сделать всё идеально, чтобы заслужить хотя бы каплю уважения среди тех, кто окружал его. Ведь это было его единственное убежище в мире, где суровая дисциплина и жестокие реалии заменяли тепло семьи и уют домашнего очага. Чуть покачиваясь на месте, посмотрел вслед Хиноэ. Её фигура постепенно скрывалась за углом храма, но строгий взгляд и холодный тон её голоса всё ещё звучали у него в ушах. Он понимал, что она была права, но чувство вины всё равно сжало его сердце. Хиноэ всегда казалась ему строгой, но красивой. Она была довольно высокой для девушки, с прямой осанкой и движениями, которые казались отточенными и уверенными. Её длинные чёрные волосы, гладко зачёсанные назад, были аккуратно собраны в плотный узел на затылке, что придавало её облику ещё больше строгости. Лицо Хиноэ было изящным, с тонкими чертами и чуть резковатыми скулами, что лишь подчёркивало её непреклонный характер. Её глаза, глубокого карего цвета, часто были спокойными и внимательными, но, когда она сердилась, они становились похожи на острые кинжалы, готовые пронзить любого, кто осмелится перечить её приказам. Одежда Хиноэ, как и всегда, была безукоризненно аккуратной. Она носила традиционное кимоно тёмно-синего цвета, с вышитыми на рукавах символами храма. Поверх кимоно был повязан пояс оби, затянутый так туго, что казалось, будто он не даст ей ни малейшего шанса на расслабление. Внешне она воплощала всё, что ассоциировалось у Наруто с дисциплиной и порядком, и это вызывало у него одновременно уважение и лёгкий страх. Наруто снова повернулся к своим обязанностям. Он знал, что если не справится с ними сейчас, то строгие слова Хиноэ могли перерасти в нечто более серьёзное, возможно, в наказание, которого он старался избегать всеми силами. Он подбежал к линии белья, где на деревянных колышках висели тяжёлые покрывала монахов, которые уже начинали подсыхать под тёплыми лучами солнца. Его маленькие руки с трудом справлялись с тяжестью покрывал, и он иногда почти терял равновесие, пытаясь натянуть их на линию ровно. Пальцы Наруто были неловкими и часто цеплялись за ткань, но он старался изо всех сил, ведь понимал, как это важно. Несмотря на все свои старания, некоторые покрывала висели криво, и одно даже свалилось на землю, когда он пытался его повесить. — Ой, нет, только не это... — прошептал Наруто, опускаясь на колени и стараясь стряхнуть с покрывала пыль. Он снова поднял покрывало и, дрожа от усилий, натянул его на линию. Задача была выполнена, пусть и не идеально, но это было лучше, чем совсем ничего. Мальчик встал, отряхивая с колен траву, и осмотрел свою работу. Линия с покрывалами была чуть перекошенной, но всё же всё было на месте. Наруто гордо выдохнул, чувствуя небольшое удовлетворение от проделанной работы. Он понимал, что ему ещё многому предстоит научиться, но даже маленькие победы наполняли его детское сердце радостью. Он уже собирался вернуться в храм, когда услышал знакомый голос за спиной: — Наруто-кун, ты закончил? — это был монах Тосиро, старший из монахов, который часто помогал Наруто с учёбой и обязанностями. Его добрые глаза всегда светились заботой и пониманием, и Наруто чувствовал себя с ним более спокойно. — Да, Тосиро-сан, — ответил мальчик, поворачиваясь к нему. — Я развесил все покрывала. Монах, улыбнувшись, подошёл ближе и посмотрел на его работу. Он заметил несколько перекосов и лёгкие складки на некоторых покрывалах, но не сказал ничего, лишь тихо похвалил мальчика: — Хорошо постарался. В следующий раз будет ещё лучше, — его голос был тёплым и мягким, что сразу же сняло напряжение с маленького сердца Наруто. — Я буду стараться, Тосиро-сан, — серьёзно ответил Наруто, крепко сжав маленькие кулаки. Он действительно хотел быть полезным и заслужить уважение тех, кто окружал его. — Я в этом не сомневаюсь, — Тосиро снова улыбнулся и погладил мальчика по голове. — А теперь иди отдохни. Ты ведь ещё ребёнок, и тебе тоже нужно время на игры. Наруто кивнул, чувствуя, как на душе становится теплее. Он побежал обратно к своему любимому дереву, мечтая о том, как однажды станет таким же сильным и мудрым, как взрослые, которые окружали его в храме. Но пока ему было всего пять лет, и мир, несмотря на всю свою суровость, всё ещё оставался для него полным чудес и загадок. Наруто медленно побрёл обратно к дереву, всё ещё ощущая лёгкое тепло от доброго прикосновения монаха Тосиро. В его маленьком мире Тосиро был своего рода наставником, добрым и мудрым, всегда готовым помочь и поддержать. Он напоминал о тех качествах, которых не хватало многим другим монахам, с их строгими лицами и непреклонными взглядами. Тосиро выглядел как человек в возрасте около шестидесяти лет, с добродушными морщинами, которые как будто подчёркивали его мудрость. Его коротко стриженные седые волосы были аккуратно причёсаны, а длинные седые брови придавали его лицу мягкость и умиротворение. Глаза Тосиро были добрыми и глубокими, цвета тёплого карих оттенков, излучавшими спокойствие и мудрость. На нём всегда был его традиционный одеяние монаха: простое и скромное кимоно светло-коричневого цвета с поясом оби. Он носил сандалии с деревянными подошвами, и его шаги всегда были мягкими, почти бесшумными, как у настоящего мастера боевых искусств. Наруто, пройдя несколько шагов, остановился, услышав глухой и протяжный звук колокола, раздавшийся над храмом. Этот звук был как сигнал, вызывающий всех монахов на обед. Колокол звенел в один и тот же момент каждый день, и это был своеобразный ритуал, который никто не осмеливался нарушить. Со всех уголков храма начали сходиться монахи, их тихие шаги сливались с мелодией колокола, создавая атмосферу спокойствия и порядка. К ним присоединились и несколько других жителей храма, каждый из которых был по-своему уникален. Одним из таких был Кеншин, молодой воин-монах, который недавно присоединился к храму. Он был высокий и мускулистый, с длинными чёрными волосами, собранными в конский хвост. Лицо Кеншина имело резкие, почти грубые черты, с узкими глазами, которые всегда были сосредоточены и внимательны. Его одежда была немного отлична от других монахов: поверх традиционного кимоно он носил доспехи самурая, что придавало ему внушительный вид. Несмотря на свою внешнюю суровость, он был известен своим строгим, но справедливым характером, и многие ученики храма уважали его за его дисциплину и боевые навыки. Рядом с Кеншином шла другая обитательница храма — Майя, молодая женщина, которая отвечала за готовку и уход за храмовыми садами. Майя была невысокого роста, с мягкими чертами лица и короткими, чуть волнистыми каштановыми волосами, которые всегда были завязаны в косы. Её глаза, светло-зелёного цвета, отражали доброту и заботу, которыми она окружала всех, кто жил в храме. На ней было лёгкое кимоно кремового цвета, на котором были вышиты цветочные узоры. Майя всегда излучала тепло и спокойствие, её улыбка была способна успокоить даже самые бурные сердца. Наруто, наблюдая за тем, как все монахи и ученики собираются у главного зала храма, почувствовал лёгкое волнение. Ему было всего пять лет, и несмотря на суровость окружающих его взрослых, он всё равно ощущал себя частью этого мира. Его маленькие ножки начали быстро переступать по земле, он поспешил догнать остальных. Когда он подбежал к центральному двору, где уже собралось множество людей, звуки колокола стали стихать, уступая место тишине, в которой слышалось только шуршание одежды и тихие разговоры. Все монахи выстроились в ряды, и Наруто заметил, как Тосиро, Кеншин и Майя заняли свои места, каждый со своим особенным выражением лица. Тосиро стоял немного впереди, с добрым и спокойным выражением, словно предвкушая обед. Кеншин был сосредоточен, его взгляд был устремлён вперёд, а Майя, улыбаясь, обменивалась несколькими словами с другим монахом, кажется, обсуждая что-то касающееся трапезы. Наруто присоединился к их рядам, вставая рядом с другими детьми, которые жили в храме, но он был самым младшим из всех. Мальчик знал, что сейчас начнётся обеденная молитва, после которой все приступят к еде. Вокруг витали ароматы свежеприготовленного риса и овощей, смешиваясь с запахом благовоний, которые всегда горели в главном зале. Мальчик оглянулся на всех, кто собрался вокруг, и почувствовал, как его маленькое сердце наполнилось теплом и чувством принадлежности. Несмотря на всю строгость, храм был его домом, а эти люди — его семьёй. И хотя он был всего лишь ребёнком, он знал, что это место и эти люди помогут ему вырасти сильным и мудрым, как они сами. Звук колокола окончательно стих, и главный монах поднял руку, сигнализируя начало молитвы. Наруто закрыл глаза и сложил руки перед собой, готовясь повторять за взрослыми слова благодарности за еду и жизнь, которую они вели в этом древнем, но полном жизни и традиций храме. Весь двор наполнился глубоким, сосредоточенным молчанием. Главный монах храма, старец по имени Хэйзан, медленно поднял руку, призывая всех к молитве. Его движения были размеренными и уверенными, словно он был связующим звеном между небом и землёй. Хэйзан был человеком преклонного возраста, с седыми волосами, убранными в тугой узел на затылке, и густой, аккуратно подстриженной бородой, которая придавала ему вид мудреца. Его лицо, покрытое морщинами, излучало спокойствие и уверенность, а глаза, несмотря на возраст, были острыми и внимательными. Монахи и ученики, стоявшие в рядах, плавно опустились на колени, следуя его примеру. Наруто, повторяя за остальными, тоже опустился на колени, стараясь не шуметь и не отвлекаться. Ему было всего пять лет, и несмотря на все старания, он чувствовал себя немного потерянным среди этих взрослых, чьи лица выражали сосредоточенность и умиротворение. Молитва начиналась с глубокого поклона. Все склонялись к земле, прикасаясь лбом к полу, выражая своё уважение и благодарность высшим силам. Наруто медленно наклонился вперёд, чувствуя, как его лоб касается прохладной земли. Он слышал, как вокруг шуршат ткани кимоно, но не осмеливался поднять взгляд. Затем все выпрямились, и главный монах начал произносить древние слова молитвы, которые эхом разносились по двору. Его голос был глубоким и мелодичным, наполняя пространство вокруг священной энергией. Остальные монахи и ученики начали повторять за ним, и вскоре молитва превратилась в гармоничное многоголосие, словно один мощный хор. Наруто пытался повторять за взрослыми, но многие слова были ему ещё незнакомы, и он часто сбивался. Он тихо шептал слова, стараясь уловить смысл, хотя это было непросто. Его детский голосок терялся среди глубоких и сильных голосов окружающих, но он всё равно продолжал, чувствуя, что это важно. Молитва длилась несколько минут, и Наруто старался не отвлекаться, несмотря на то, что ему трудно было сохранять внимание. Он ощущал, как его коленки немного заныли от долгого стояния на одном месте, но он терпел, зная, что молитва — это не только слова, но и способ укрепить свою волю и дух. Когда молитва завершилась, все снова поклонились, затем плавно встали. Главный монах опустил руку, и это стало сигналом к началу обеда. Монахи и ученики стали двигаться к длинным деревянным столам, стоявшим под навесом на краю двора. Здесь, в храме, обед был важной частью жизни, и хотя еда была простой, она всегда подавалась с благодарностью и уважением. Наруто медленно встал с колен, чувствуя лёгкое головокружение от смены положения. Он огляделся вокруг, наблюдая за тем, как остальные монахи и ученики садятся за столы, обмениваются тихими словами и начинают принимать пищу. Ему ещё не доводилось близко познакомиться с многими из них, и он часто чувствовал себя немного отчуждённым, словно маленькая рыбка среди огромного океана. Он был самым младшим в храме, и многие старшие ученики относились к нему с лёгким презрением, как к ребёнку, который ещё ничего не понимает. Некоторые, как Хиноэ и Тосиро, проявляли заботу и наставляли его, но остальные были заняты своими делами и не уделяли ему много внимания. Наруто осторожно подошёл к одному из столов и сел на своё место. Перед ним стояла простая деревянная миска с рисом и тушёными овощами, а рядом — маленькая чаша с бульоном. Он сложил руки перед собой и тихо произнёс короткую молитву благодарности за пищу, как его учили. Затем он взял палочки и начал есть, стараясь не разлить бульон и не рассыпать рис. Вокруг слышались тихие разговоры и лёгкий смех, но Наруто чувствовал себя немного одиноким. Он не знал, как подойти к другим ученикам, не знал, о чём с ними говорить. Всё казалось ему таким взрослым и сложным, что иногда он просто смотрел на других, стараясь понять, как он может стать частью этого мира. Однако в глубине души он верил, что со временем всё изменится. Он научится говорить на языке этих людей, найдёт друзей и станет таким же сильным и мудрым, как те, кто окружал его сейчас. А пока он сосредоточился на своей миске с рисом, тихо наслаждаясь вкусом и теплом, которое исходило от еды и атмосферы храма. Наруто продолжал медленно есть, чувствуя, как пища согревает его изнутри. Он внимательно смотрел на остальных, наблюдая за тем, как старшие ученики общаются между собой. Их разговоры были полны тем, которые он ещё не понимал: обсуждения тренировок, размышления о древних писаниях и даже редкие шутки, которые вызывали лёгкий смех среди сидящих. Время от времени кто-то бросал взгляд на Наруто, но он старался не встречаться с ними взглядом, чувствуя, как его щеки начинают слегка розоветь от стеснения. Рядом с Наруто за столом сидели трое старших учеников, каждый из которых был старше его на несколько лет. Их лица и имена были ему знакомы, но он ещё не решался с ними говорить. Они казались ему такими взрослыми и уверенными, что он не знал, как начать разговор. Первой была Саки, девочка лет двенадцати с короткими, немного растрёпанными волосами тёмно-каштанового цвета. Её глаза были яркими, почти озорными, и на её лице часто играла лёгкая улыбка, которая мгновенно исчезала, когда она замечала, что кто-то смотрит на неё. Саки была известна своим живым характером и умением быстро находить общий язык с окружающими. Её кимоно было слегка помято, а на рукавах виднелись следы от недавней тренировки, что придавало ей вид неугомонной и энергичной девчонки. Рядом с ней сидел Тору, высокий и стройный мальчик лет тринадцати. У него были длинные волосы чёрного цвета, завязанные в хвост на затылке, и строгие черты лица, которые придавали ему вид серьёзного и вдумчивого человека. Тору часто был сосредоточен на своих мыслях, и его можно было видеть с книгой в руках или в медитативной позе где-то в уединённом уголке храма. Он редко улыбался, но когда это происходило, его лицо мгновенно преображалось, становясь мягче и дружелюбнее. Третий ученик, Киоши, был чуть младше остальных, ему было около десяти лет. Его рыжие волосы были коротко подстрижены, а на щеках виднелись веснушки, которые придавали ему слегка забавный вид. Киоши был шумным и любознательным, часто задавал много вопросов, и его часто можно было увидеть в обществе старших учеников, которые пытались научить его чему-то новому. Киоши был дружелюбным и открытым, и часто первым заговаривал с другими, не стесняясь проявлять инициативу. Наруто, чувствуя лёгкую неловкость от того, что сидит в окружении старших учеников, решил попытаться завязать разговор. Он поднял глаза от своей миски и робко обратился к Саки, которая сидела рядом: — Саки-сан, ты давно здесь? — спросил он, стараясь сделать свой голос как можно увереннее, хотя внутри всё сжималось от волнения. Саки, не ожидавшая, что Наруто сам начнёт разговор, чуть вздрогнула и посмотрела на него с лёгкой растерянностью. Её обычно оживлённые глаза на мгновение утратили свой блеск, и она медленно поставила свои палочки на край миски. — Эм, да... — ответила она, чуть замявшись. — Уже несколько лет. А ты... — Она замолчала, осознавая, что знает, что Наруто живет здесь с самого рождения. Между ними повисла тишина, и Саки, не зная, как продолжить разговор, попыталась сосредоточиться на еде. Она чувствовала себя неловко, не умея общаться с таким маленьким ребёнком, как Наруто. Ей всегда было проще говорить с теми, кто её старше или хотя бы ровесниками, и сейчас она чувствовала, что разговор не складывается. Наруто, заметив, что Саки не продолжила беседу, чуть нахмурился, но быстро спрятал своё разочарование. Он понимал, что для неё он просто маленький ребёнок, и, возможно, ей было сложно найти с ним общий язык. Однако, несмотря на это, он решил не терять надежды на общение. — Мне нравится, как ты тренируешься, — наконец произнёс он, пытаясь вернуть разговор. — Ты такая быстрая и сильная. Я бы тоже так хотел. Саки на мгновение подняла взгляд на Наруто, её лицо смягчилось, но она всё ещё не знала, как ответить. — Спасибо, Наруто, — ответила она с лёгкой улыбкой, хотя в её голосе всё ещё звучала растерянность. — Ты тоже станешь сильным, если будешь усердно тренироваться. Она снова замолчала, поглощённая мыслями о том, как сложно поддерживать беседу с таким маленьким ребёнком, не зная, о чём с ним говорить дальше. Наруто, чувствуя, что разговор иссяк, вернулся к своей миске, стараясь не показывать своего разочарования. Тору, сидевший напротив, заметил этот неловкий момент и, слегка усмехнувшись, мягко обратился к Саки: — Кажется, тебе пора учиться общению с младшими, Саки. Саки только пожала плечами, не найдя, что ответить, и снова сосредоточилась на еде, а Наруто, хотя и не добился желаемого разговора, всё же почувствовал, что сделал шаг вперёд. Он решил, что ещё не раз попытается завязать общение с другими учениками, надеясь, что со временем они смогут лучше понять друг друга. Обед подходил к концу, и звуки раздающихся деревянных палочек по мискам постепенно стихали. Монахи и ученики, закончив трапезу, вставали и складывали свои миски в аккуратные стопки на специальных деревянных подносах, которые затем относили на кухню. Разговоры, ещё недавно наполнявшие двор, затихали, уступая место тишине и умиротворению, характерным для храмовых обычаев. Наруто, доев свой рис и бульон, медленно последовал примеру остальных, аккуратно сложив свои посуду и палочки. Когда все завершили обед, главный монах снова поднял руку, и все замерли, ожидая последней молитвы. Хэйзан произнёс несколько слов благодарности, и монахи в ответ дружно поклонились, выражая почтение и благодарность за пищу и за день, который был дарован им для тренировок и служения. После молитвы все стали расходиться по своим делам. Кто-то направился в сад для работы, кто-то — в тренировочные залы, а кто-то, как Тору, отправился в библиотеку храма для продолжения учёбы. Наруто, не имея ещё определённых обязанностей, решил пойти в свою комнату, где он мог бы отдохнуть и немного побыть наедине с собой. Комната Наруто находилась в одном из дальних уголков храма, где располагались жилища учеников. Это было небольшое помещение с простыми деревянными стенами, скромной обстановкой, но оно служило мальчику уютным убежищем. Дверь комнаты была сделана из светлого дерева с резными узорами, символизирующими защиту и покой. Внутри царила спокойная, почти аскетичная атмосфера, соответствующая традициям храма. Маленькое окно, затянутое тонкой рисовой бумагой, пропускало в комнату мягкий рассеянный свет, освещая простую циновку на полу, на которой Наруто спал. В углу комнаты стоял небольшой деревянный столик с низким стулом, а рядом с ним — полочка с несколькими свитками и книгами, которые мальчик собирал с разрешения старших монахов. Здесь же лежали его немногочисленные игрушки: пара вырезанных из дерева фигурок и старый, потрёпанный комочек ткани, который был его любимым талисманом. На стене висел свиток с изображением горы и восходящего солнца — подарок одного из монахов, который считал, что это изображение должно вдохновлять Наруто на его путь. В комнате всегда было прохладно, но Наруто не жаловался: он уже привык к суровым условиям жизни в храме, и это место стало для него родным, даже несмотря на его скромность. Наруто тихо вошёл в свою комнату, аккуратно закрыв за собой дверь. Он прошёл к окну и сел на циновку, глядя на полоску неба, виднеющуюся сквозь рисовую бумагу. Ему нравилось наблюдать за изменением света в течение дня, и сейчас, после обеда, солнце стояло высоко, заливая всё вокруг ярким, но мягким светом. Он почувствовал, как его тело начало расслабляться после долгого утра, наполненного заботами и переживаниями. Мальчик обнял свой старый талисман, ощущая привычное тепло и комфорт, которые приносил ему этот простой предмет. Комната была его убежищем, местом, где он мог почувствовать себя в безопасности, даже когда мир за её пределами казался суровым и непонятным. Наруто знал, что впереди его ждёт ещё много трудностей, но здесь, в своей маленькой комнате, он мог на несколько мгновений забыть обо всём и просто насладиться тишиной и покоем, которые дарил ему этот уголок храма.

***

Прошло почти два года с тех пор, как Наруто впервые начал задумываться о своём будущем. Время летело быстро, и с каждым днём он становился всё более любознательным и настойчивым в своих вопросах. Теперь ему почти семь лет, и он знал, что в его возрасте дети обычно покидают храм, чтобы отправиться на учёбу в различные школы, где их обучали искусству ниндзя, боевым навыкам или мудростям мирной жизни. Но несмотря на это, Наруто всё ещё оставался в храме, и это начало его беспокоить. Он часто видел, как старшие ученики прощались с монастырём и отправлялись в путь. Каждый раз, когда это происходило, в его маленьком сердце зарождалась тревога: когда же наступит его очередь? Он задавал этот вопрос себе снова и снова, но ответов не находил. Поэтому однажды, набравшись смелости, он решил спросить об этом напрямую у Тосиро. Тосиро, как всегда, сидел на своём привычном месте в саду храма, наслаждаясь утренним солнцем. Его лицо, окаймлённое седыми волосами и бородой, излучало привычное спокойствие. Наруто подошёл к нему, нервно перебирая в руках свой старый талисман. Монах, заметив его приближение, приветливо улыбнулся и жестом пригласил его сесть рядом. — Тосиро-сан, — начал Наруто, глядя на монаха снизу вверх своими большими голубыми глазами, полными ожидания, — скоро мне будет семь лет. Все дети моего возраста уже ушли на учёбу, а я всё ещё здесь. Почему меня не отправляют? Тосиро на мгновение задумался, его глаза потемнели, словно он подбирал слова с особой осторожностью. Наруто заметил, как монах перевёл взгляд на сад, словно ища ответ среди деревьев и цветов. Тишина затянулась, и Наруто почувствовал, как его сердце забилось быстрее. — Наруто, — наконец произнёс Тосиро, мягко, но с ноткой задумчивости в голосе, — ты ведь знаешь, что каждый человек имеет свой особый путь. И твой путь может быть немного другим, чем у остальных. Мальчик нахмурился, не понимая, что именно хотел сказать монах. — Но ведь я тоже хочу учиться, как остальные, — настаивал он, чувствуя, что что-то не так. — Почему я не могу уйти? Я готов! Тосиро снова улыбнулся, но эта улыбка была какой-то печальной. — Наруто, ты ещё не готов, — тихо сказал он, слегка погладив мальчика по голове. — Тебе нужно немного подождать. Здесь, в храме, ты получишь всё, что нужно для того, чтобы стать сильным и мудрым. А когда придёт время, ты отправишься на свою собственную, особую учёбу. Эти слова не удовлетворили Наруто, но он видел в глазах Тосиро ту мягкую, но непроницаемую стену, которую монах воздвиг, чтобы избежать прямого ответа. Мальчик вздохнул и кивнул, стараясь не показать своего разочарования. Прошло ещё несколько дней, но мысли о том, почему его всё ещё держат в храме, не оставляли Наруто. Он решил спросить другого монаха, Юкито, который был одним из наставников в храме и часто помогал ему в освоении основ боевых искусств. Юкито был человеком средних лет, с короткими тёмными волосами и серьёзными серыми глазами. Его движения всегда были чёткими и уверенными, и он никогда не говорил лишних слов, но когда говорил, его голос был глубоким и внушительным. Когда Наруто нашёл Юкито на тренировочной площадке, где он обычно проводил время в одиночных тренировках, он решился задать свой вопрос: — Юкито-сан, почему я всё ещё здесь? Почему меня не отправляют учиться, как остальных? Юкито, заметив его настойчивость, на мгновение остановился, размышляя, как ответить. Его лицо, как всегда, оставалось спокойным, но в глазах появилось что-то, что Наруто не мог разгадать. Он знал, что Юкито — человек, который редко раскрывает свои мысли, но всегда говорит правду, пусть даже она не всегда приятна. — Наруто, у каждого есть своё предназначение, — начал Юкито, убирая цуруги в ножны и медленно подходя к мальчику. — Твоё предназначение ещё не раскрылось полностью. Здесь, в храме, ты учишься тому, что будет необходимо тебе в будущем. Спешка может навредить. Ты ведь хочешь быть готовым ко всему, что встретишь на своём пути, верно? Наруто почувствовал, как его настойчивость начала угасать под весом слов Юкито. Эти слова звучали твёрдо, но в них снова не было ответа на его вопрос. — Но когда я смогу уйти? — спросил Наруто, пытаясь уловить хоть какую-то конкретику. Юкито посмотрел на него с лёгкой улыбкой, которая смягчила его серьёзное лицо, но в то же время оставалась скрытной. — В своё время, Наруто, — сказал он, положив руку на плечо мальчика. — А пока продолжай учиться и расти. Мы заботимся о тебе, потому что знаем, что твой путь особенный. Наруто снова остался с тем же чувством, что взрослые от чего-то уклоняются, пытаясь держать его в неведении. В его сердце поселилось сомнение, но он ещё не мог понять его причину. Все слова, которые он слышал от Тосиро и Юкито, казались правильными, но одновременно не давали тех ответов, которые он искал. Так прошли дни, но Наруто всё чаще чувствовал себя в плену тайны, которую никто не хотел раскрывать. Его пребывание в храме продолжалось, и он оставался в мире, где взрослые постоянно уходили от его вопросов, оставляя его в заблуждении о своём будущем. После разговоров с Тосиро и Юкито, Наруто так и не нашёл ответов на свои вопросы. Он чувствовал, что что-то важное от него скрывают, и это начинало его тревожить. В сердце поселилось беспокойство, которое заставляло его снова и снова задавать один и тот же вопрос: почему его не отправляют на учёбу, как остальных детей? Наруто решил, что если кто-то и скажет ему правду, то это будет Хиноэ. Она всегда говорила прямо, без обиняков, и он надеялся, что на этот раз получит от неё честный ответ. Хиноэ была в храмовом саду, где ухаживала за цветами. Она стояла на коленях, опустив голову над клумбой, и аккуратно подрезала лишние ветки. Её тёмные волосы, как всегда, были собраны в тугой узел, а выражение лица оставалось сосредоточенным и серьёзным. Наруто осторожно подошёл к ней, стараясь не потревожить её, но его присутствие всё равно было замечено. — Чего тебе, Наруто? — спросила Хиноэ, не поднимая головы и продолжая своё занятие. — Хиноэ-сан, — начал он, пытаясь собраться с духом, — я хотел спросить… почему меня не отправляют учиться, как других детей? Мне почти семь лет, и я не понимаю, почему я всё ещё здесь. Хиноэ на мгновение замерла, затем медленно выпрямилась, повернувшись к Наруто. Её карие глаза, обычно холодные и строгие, сейчас блеснули чем-то непонятным. Она сложила руки на груди и взглянула на мальчика сверху вниз, словно оценивая его слова. — Ты ещё маленький для таких вопросов, — ответила она, её голос был твёрдым, почти резким. — Не лезь туда, куда тебе пока не положено. Наруто не ожидал такого ответа и почувствовал, как его сердце сжалось от обиды. Но он не собирался сдаваться так легко. — Но я же вижу, что других детей отправляют, — не унимался он. — Они все уходят учиться, а я остаюсь. Почему я не могу узнать, что происходит? Хиноэ тяжело вздохнула и покачала головой. Она явно не хотела продолжать этот разговор, но решительно направила своё внимание на мальчика. — Наруто, — произнесла она, в её голосе сквозило раздражение, — мир не крутится вокруг тебя. Есть вещи, которые тебе пока не понять. У всех свой путь, и твой — оставаться здесь, пока не придёт время. Хватит задавать вопросы, на которые нет ответов. Достаточно. Её слова были жёсткими, как всегда, и Наруто почувствовал, как от них холод проникает прямо в его сердце. Он ожидал, что Хиноэ скажет ему правду, пусть и в своей грубоватой манере, но вместо этого получил ещё большее замешательство. Она отвернулась от него, словно этот разговор больше не имел для неё значения, и снова склонилась над клумбой. — Тебе нужно учиться тому, что дают здесь, в храме, — добавила она, не поднимая глаз. — Всё остальное — не твоё дело. Когда придёт время, тебе всё объяснят. А пока иди, занимайся своими обязанностями и не тревожь меня по пустякам. Наруто стоял, поражённый её грубым тоном. Он чувствовал себя маленьким и беспомощным перед этой стеной из непонимания и упрёков. В его глазах начали накапливаться слёзы, но он не хотел, чтобы Хиноэ увидела его слабость. Он быстро развернулся и побежал прочь, оставив её одну среди цветов. Внутри его бурлила смесь эмоций: обида, злость и глубокое разочарование. Он не получил ответов, а только ещё больше запутался. Почему взрослые так старательно избегают его вопросов? Почему ему не говорят правду? Бегая по тропинкам храма, Наруто чувствовал, что его мир становится всё более запутанным и непонятным. Он не знал, что ему делать дальше, и впервые в жизни почувствовал, что он по-настоящему одинок, окружённый тайнами, которые никто не хочет ему раскрыть. После разговора с Хиноэ, Наруто чувствовал, что его терпение на исходе. Ему не давали ни одного ясного ответа, а его вопросы только вызывали раздражение и уклончивые ответы. Мальчик не знал, что ещё делать, но одна мысль не давала ему покоя: может, главный монах Хэйзан сможет пролить свет на эту тайну? Он всегда казался самым мудрым и спокойным человеком в храме, и Наруто решил, что если кто-то и может дать ему ответ, то это именно он. Наруто направился к покоям Хэйзана, которые находились в самой тихой части храма, окружённой старыми деревьями и небольшими прудами. Дорога туда была извилистой, и по мере приближения к покоям, мальчик всё больше чувствовал, как сердце начинает биться быстрее. Он не был уверен, что поступает правильно, но внутри что-то подсказывало ему, что этот разговор необходим. Подойдя к двери, Наруто на мгновение замер, затем глубоко вздохнул и постучал. Дверь вскоре открылась, и он увидел Хэйзана, сидящего на циновке с развёрнутым свитком перед собой. Старец поднял глаза на мальчика, и его лицо, несмотря на возраст, светилось спокойствием и доброжелательностью. — Наруто, — мягко сказал Хэйзан, жестом пригласив мальчика войти, — что привело тебя ко мне в такой час? Наруто, немного робея, присел на циновку напротив Хэйзана. Он не знал, как начать разговор, но решимость узнать правду подталкивала его вперёд. — Хэйзан-сама, — начал он, стараясь говорить уверенно, — я хочу понять, почему меня не отправляют учиться, как других детей. Мне скоро будет семь лет, и все мои друзья уже ушли из храма. Почему я всё ещё здесь? Почему мне не говорят правду? Хэйзан на мгновение закрыл глаза, словно погружаясь в глубокие размышления. Когда он снова открыл их, в его взгляде была видна мудрость, но и лёгкая тень печали. Он положил свиток в сторону и слегка наклонился вперёд, чтобы заглянуть мальчику прямо в глаза. — Наруто, — произнёс он, его голос был тихим и уверенным, — твой путь отличается от пути других детей. Я понимаю, что это может вызывать у тебя беспокойство, но прошу тебя довериться нам. Ты здесь не потому, что тебя хотят удержать, а потому, что твоя судьба требует особого подхода. Наруто внимательно слушал, стараясь уловить каждое слово старца. — Ты не будешь отправлен в школу, как другие дети, — продолжил Хэйзан. — Твой учитель сам приедет сюда, в храм, чтобы начать твоё обучение. Этот человек важен для твоего будущего, и когда он придёт, ты поймёшь, почему мы так поступаем. Наруто не знал, что сказать. Вопросы роились в его голове, но Хэйзан явно не собирался раскрывать всех деталей. — Кто этот учитель? — всё же не выдержал Наруто, его голос дрожал от волнения. — Когда он приедет? Почему именно я? Хэйзан тихо вздохнул и слегка покачал головой. — Я не могу рассказать тебе больше, Наруто, — ответил он мягко, но твёрдо. — Но поверь, что всё делается во благо. Всё, что тебе нужно сделать сейчас — это ждать и продолжать учиться у нас. Когда придёт время, все ответы найдут тебя сами. Мальчик чувствовал, что снова остаётся в неведении, но в словах Хэйзана было что-то, что не позволяло ему испытывать злость или обиду. Хэйзан говорил с такой уверенностью и спокойствием, что Наруто невольно начал верить, что, возможно, всё действительно так, как должно быть. — Хорошо, Хэйзан-сама, — наконец сказал Наруто, немного смирившись с тем, что ему придётся ещё подождать. — Я буду ждать. Хэйзан тепло улыбнулся и кивнул. — Это правильное решение, Наруто. Время откроет перед тобой двери, которые сейчас кажутся закрытыми. Ты молодой, и впереди у тебя много испытаний, но знай, что ты не один. Мы все здесь, чтобы поддержать тебя. Наруто поклонился и, чувствуя, что, несмотря на отсутствие конкретных ответов, его душа успокоилась, поднялся и направился к выходу. Покидая покои Хэйзана, он всё ещё не знал, что его ждёт впереди, но теперь у него было ощущение, что за всем этим кроется нечто большее. Ему оставалось лишь ждать и доверять, что вскоре его путь станет яснее. Прошёл ещё один день, наполненный повседневными обязанностями и тренировками. Наруто вместе с другими детьми готовился к очередной тренировке под руководством Кеншина. Тренировочная площадка храма находилась на краю леса, окружённая высокими деревьями, чьи кроны создавали приятную тень. Это место, усыпанное мягким песком, было идеальным для обучения боевым искусствам, и Наруто проводил здесь много времени, стараясь стать сильнее и ловчее. Сегодня на тренировке с Наруто был Киоши — рыжий и весёлый мальчишка с нескончаемой энергией и огромным желанием стать лучшим. Саки и Тору не участвовали в этой тренировке. Саки уже перешла в старшую группу, где тренировки были более сложными и требовательными, а Тору, которому через год исполнится тринадцать, тоже скоро должен был покинуть младшую группу и перейти на новый уровень. Наруто знал, что когда это случится, он останется единственным младшим учеником, и это немного пугало его, но он старался не думать об этом. Кеншин, их наставник, стоял в центре площадки, внимательно наблюдая за своими подопечными. Его крепкая фигура, обтянутая доспехами, внушала уважение. Глубокий, сосредоточенный взгляд, который не упускал ни одной детали, вселял в учеников чувство дисциплины и ответственности. Кеншин был строгим наставником, но справедливым, и Наруто, хотя иногда и боялся его резких замечаний, уважал его за честность и профессионализм. — Сегодня будем работать над техникой уклонения и контратаки, — заявил Кеншин, его голос был твёрдым и уверенным. — Это основа выживания в бою. Киоши, Наруто, подойдите ближе. Оба мальчика быстро встали перед Кеншином, готовые к указаниям. Киоши, как всегда, светился энтузиазмом, его глаза искрились, когда он смотрел на наставника. — Сначала Киоши, — сказал Кеншин, кивая мальчику. — Попробуй уклониться от моей атаки и сразу же контратакуй. Киоши сосредоточился, его руки инстинктивно поднялись в защитную позу. Кеншин сделал молниеносный выпад, направляя кулак прямо в сторону Киоши. Тот успел вовремя уклониться в сторону, но попытка контратаковать оказалась неудачной — его удар был слишком медленным, и Кеншин легко перехватил его руку, мягко, но твёрдо останавливая движение. — Быстрее, — сказал Кеншин с лёгким намёком на строгость. — В бою нет времени на раздумья. Твои действия должны быть мгновенными. Киоши кивнул, серьёзность его выражения лица показала, что он воспринял критику всерьёз. — Теперь ты, Наруто, — обратился к нему Кеншин. Наруто встал на место Киоши, чувствуя, как напряжение нарастает внутри. Он старался сосредоточиться, вспоминая советы, которые ему давали на прошлых тренировках. Когда Кеншин сделал выпад, Наруто, не думая, уклонился вправо, но, как и Киоши, не успел нанести достаточно быструю контратаку. Кеншин снова перехватил его движение, остановив удар ещё до того, как он достиг цели. — Хорошо, что ты быстро уклонился, — заметил Кеншин, отпуская руку Наруто. — Но контратака должна быть частью твоего движения, а не отдельным действием. Сосредоточься. Наруто кивнул, решив попробовать снова. Он понимал, что это важный момент в его обучении, и хотел показать, что способен учиться и совершенствоваться. Тренировки продолжались, и Кеншин несколько раз повторил с каждым из мальчиков эту технику, указывая на ошибки и давая советы, как их исправить. Наруто заметил, что Киоши, несмотря на свою энергичность, всё ещё не мог справиться с точной и быстрой контратакой. Его движения были хаотичными, и он часто делал ошибки из-за своей излишней торопливости. Наруто, наоборот, старался сохранять спокойствие, но ему не хватало уверенности в своих действиях, что делало его удары недостаточно сильными. Когда тренировка подходила к концу, Кеншин собрал их вместе и сказал: — Вы оба хорошо поработали, но впереди ещё много тренировок. Запомните: техника уклонения и контратаки требует не только скорости, но и уверенности в своих действиях. Это приходит с опытом, поэтому не торопитесь. Продолжайте тренироваться. Киоши, весь вспотевший, но довольный, кивнул и улыбнулся, показывая, что готов работать дальше. Наруто, хоть и устал, тоже почувствовал в себе желание улучшаться и становиться сильнее. Когда они покидали площадку, Киоши болтал о том, как завтра он обязательно будет быстрее и точнее, но Наруто оставался молчаливым. Его мысли были заняты тем, что через год Тору уйдёт в старшую группу, и он останется один среди младших учеников. В этот момент он понимал, что ему предстоит много трудностей, но в сердце его уже зажглась искра решимости. Он знал, что будет стараться изо всех сил, чтобы стать достойным учеником Кеншина и не подвести тех, кто верит в него. После тренировки Наруто и Киоши направлялись к своим комнатам, обсуждая прошедшее занятие. Киоши, как всегда, был полон энергии и восторга, несмотря на трудности, с которыми столкнулся на тренировке. — Завтра я точно буду быстрее, Наруто! — воскликнул Киоши, оживлённо размахивая руками. — Ты видел, как я уклонился? Если бы я чуть-чуть быстрее, точно бы смог контратаковать! Наруто улыбнулся, хоть и чувствовал, что его собственные усилия тоже оставляли желать лучшего. — Да, ты хорошо уклонился, — поддержал он друга, хотя внутри всё ещё оставался немного неуверенным в своих силах. — А мне кажется, что я был слишком медленным. Кеншин-сенсей сказал, что нужно больше уверенности. Я постараюсь в следующий раз. Киоши кивнул, соглашаясь, но в его взгляде сквозила лёгкая забота. — Ты старался, Наруто, — сказал он, слегка похлопав друга по плечу. — Ты самый младший среди нас, и у тебя ещё много времени научиться. Не переживай, у нас всё получится! Их разговор был прерван, когда они заметили, что к ним подошли Тору и Саки. Оба старших ученика уже закончили свои тренировки и теперь стояли в стороне, наблюдая за младшими. На лице Тору была лёгкая улыбка, но его глаза, как всегда, оставались сосредоточенными и немного отстранёнными. — Так, как прошла тренировка? — спросил Тору, слегка склонив голову в сторону, показывая, что он интересуется результатами младших. Киоши, как всегда, первым взял слово: — Мы с Наруто тренировались с Кеншин-сенсеем! Я почти успел сделать контратаку, но Кеншин-сенсей сказал, что мне нужно быть быстрее. Наруто тоже старался, но он ещё немного не уверен. Тору усмехнулся, но это была тёплая, доброжелательная усмешка. — Это нормально, Наруто, — сказал он, слегка подмигнув. — Ты ещё молод, и у тебя впереди много времени, чтобы улучшить свои навыки. Не нужно торопиться. Главное — это практика и терпение. Саки, стоявшая рядом, кивнула, её глаза были полны понимания и легкой улыбки, которая смягчала её обычно энергичное лицо. — Ты ведь только начинаешь, Наруто, — добавила она, — и в твоём возрасте уже неплохо, что ты так стараешься. Главное — не сдавайся. Мы все когда-то были на твоём месте. Наруто почувствовал, как его сердце немного согрелось от их слов, но вместе с тем он ощущал, что к нему относятся немного снисходительно. Ему хотелось, чтобы его воспринимали как равного, а не как младшего, которому ещё многое нужно учиться. Но он понимал, что это придёт со временем, и ему нужно продолжать работать над собой. — Спасибо, — тихо ответил он, стараясь скрыть своё смущение. — Я буду стараться больше. Тору снова усмехнулся и положил руку на голову Наруто, слегка взъерошив его светлые волосы. — В этом мы не сомневаемся, — сказал он. — Главное — не переставай стараться и учиться. Мы все здесь, чтобы поддержать тебя. Саки тоже подошла ближе и положила руку на плечо Наруто. — Ты справишься, Наруто, — сказала она с теплотой в голосе. — Мы все знаем, что ты можешь добиться многого. Просто не торопись. Наруто кивнул, чувствуя, как в его душе смешиваются чувства благодарности и лёгкой обиды. Он был рад их поддержке, но в то же время хотел, чтобы его воспринимали всерьёз, как равного. Однако он знал, что всё придёт со временем, и сейчас ему нужно сосредоточиться на своих тренировках. Когда Тору и Саки повернулись, чтобы уйти, Тору бросил взгляд на Киоши, задержавшись на мгновение. — А ты, Киоши, — сказал он с лёгкой усмешкой, — не думай, что так просто проскочишь. Ты уже достаточно большой и далеко не ушёл, чтобы расслабляться. Так что готовься, скоро твои тренировки станут ещё сложнее. Киоши засмеялся в ответ, слегка покраснев, но в его глазах всё ещё светился огонёк энтузиазма. — Я всегда готов, Тору-сан! — воскликнул он, изображая из себя грозного бойца, но при этом всё равно выглядел скорее весёлым мальчишкой. На самом деле, Киоши подыгрывал старшим, зная, что разница в возрасте между ним и Тору составляет всего три года, а с Саки — два года. Он понимал, что они видят его как младшего, и пытался соответствовать этой роли, не показывая, что он сам тоже начинает воспринимать себя всерьёз. Саки тоже улыбнулась, наблюдая за их обменом. — Ты говоришь так, словно мы не знаем, как ты умеешь увиливать от серьёзных занятий, — поддразнила она, но в её голосе не было злости, только дружеское подшучивание. — Так что не расслабляйся. Мы будем за тобой следить. Киоши подмигнул Наруто и с деланной серьёзностью ударил себя в грудь. — Всё под контролем! — заявил он, но когда Тору и Саки развернулись и пошли дальше, он быстро добавил, понизив голос: — Хотя, может, я и правда немного расслабился… Наруто не смог удержаться от смеха, видя, как Киоши пытается сохранить лицо перед старшими, но в то же время понимая, что тот тоже сталкивается с собственными трудностями и волнениями. Хотя Киоши играл роль младшего, Наруто чувствовал, что его друг скоро окажется в тех же условиях, что и Тору и Саки, и это время не за горами. Когда старшие ученики окончательно скрылись за углом, Киоши, всё ещё улыбаясь, повернулся к Наруто. — Но мы всё равно справимся, верно? — спросил он, словно ища подтверждения у младшего друга. — Конечно, — ответил Наруто с твёрдой уверенностью, несмотря на все свои сомнения. — Мы обязательно справимся. — Видишь, все верят в тебя, — сказал он, улыбаясь. — И я тоже. Завтра у нас точно всё получится! Наруто улыбнулся в ответ, чувствуя, что, несмотря на все трудности, он не одинок в своём пути. У него были друзья, наставники, и даже если он был самым младшим, он знал, что с их поддержкой сможет преодолеть все препятствия. Вечер в храме наступил, как всегда, спокойно и размеренно. После насыщенного дня и тренировок наступило время для вечерней молитвы. Наруто вместе с остальными монахами и учениками собрался в главном зале храма, где всегда проходили эти священные ритуалы. Зал, освещённый мягким светом свечей, был наполнен атмосферой тишины и благоговения. В воздухе витал слабый аромат благовоний, создавая ощущение покоя и умиротворения. Главный монах Хэйзан уже стоял в центре зала, его фигура казалась ещё более величественной в тени мягкого света. Все ученики и монахи расселись на циновках, сложив руки перед собой и опустив головы в знак уважения. Наруто тоже занял своё место, тихо прислушиваясь к ритмичным звукам мантр, которые заполняли зал. Вечерняя молитва была короткой, но наполненной глубокой силой. Хэйзан вел молитву, произнося древние слова, которые должны были принести мир и мудрость в сердца всех присутствующих. Молитва была посвящена благодарности за прошедший день и просьбе о защите в грядущую ночь. Наруто, хоть и был самым младшим, старался следовать каждому слову и движению, чувствуя, как этот ритуал наполняет его душу спокойствием. Когда молитва закончилась, все ученики и монахи поклонились и начали тихо расходиться по своим комнатам. Зал снова наполнился звуками шуршания одежды и лёгких шагов. Наруто, собрав свои мысли, медленно поднялся и направился к своей комнате. Несмотря на общую умиротворённость вечера, в его сердце поселилась лёгкая тревога. Завтра должен был наступить его день рождения, но в храме не было принято отмечать такие события. Наруто знал, что для остальных этот день будет таким же, как и все остальные, но внутри него всё равно бурлило странное волнение. Он добрался до своей комнаты, толкнул дверь и тихо вошёл внутрь. Комната встретила его привычной прохладой и мягким светом, который проникал сквозь рисовую бумагу на окне. Наруто закрыл за собой дверь и медленно подошёл к своему месту для сна. Он сел на циновку, обхватив колени руками, и позволил своим мыслям свободно течь. Завтра ему исполнится семь лет. Он понимал, что это важный рубеж, но в то же время знал, что в храме это не будет чем-то особенным. Здесь не отмечали дни рождения, не было ни подарков, ни праздников. Жизнь в храме была сосредоточена на обучении, дисциплине и духовном росте, и для таких личных событий не оставалось места. Но Наруто не мог избавиться от мысли, что в его жизни должно произойти что-то значительное. Он лёг на свою циновку, подтянув к себе старый талисман, который всегда помогал ему почувствовать себя в безопасности. Наруто закрыл глаза, но сон не спешил прийти. Мысли о завтрашнем дне и о том, что его ждёт впереди, не давали ему покоя. Вопросы о будущем, которые уже давно беспокоили его, стали особенно острыми в этот вечер. — Кто будет моим учителем? — шептал он себе под нос, вспоминая слова Хэйзана. — Что он будет учить меня? И почему всё это так важно? Наруто перевернулся на другой бок, стараясь найти удобное положение, но тревога продолжала стучать в его сердце. Он знал, что ничего не сможет изменить, и всё, что ему остаётся, — это ждать. Но ожидание всегда было тяжёлым, особенно для такого маленького мальчика, как он. В конце концов, усталость взяла своё, и Наруто начал погружаться в сон. Последней мыслью, промелькнувшей в его сознании, было тихое желание, чтобы утро принесло ему ответы, которых он так долго ждал. Завтра начнётся новый день, и, возможно, он откроет перед ним что-то важное и значительное. С этой надеждой Наруто, наконец, погрузился в глубокий, тревожный сон, а луна за окном продолжала освещать его маленькую комнату своим мягким светом. Наруто проснулся рано, ещё до того, как первый луч солнца пробился сквозь рисовую бумагу на окне. Его глаза медленно открылись, и он почувствовал лёгкое покалывание в груди от воспоминания, что сегодня его день рождения. Хотя в храме этот день ничем не отличался от других, он всё равно ощущал внутри себя особенное волнение. С тихим вздохом Наруто сел на своей циновке и потёр глаза, стараясь прогнать остатки сна. Он знал, что впереди его ждёт обычное утро с привычными ритуалами, которые он выполнял каждый день. Эти ритуалы были частью его жизни в храме, помогая ему настроиться на новый день. Первым делом он аккуратно сложил свою циновку и постельное бельё, делая это с осторожностью и точностью, как его учили старшие монахи. Затем, поднявшись, он подошёл к маленькому алтарю, который стоял в углу его комнаты. Алтарь был скромным: несколько камешков, свеча и небольшой свиток с изображением горы. Наруто зажёг свечу и сложил руки перед собой, произнося короткую молитву благодарности за новый день и за возможность учиться и расти. Это был его личный ритуал, который он никогда не пропускал. После молитвы Наруто осторожно потушил свечу, сложил руки на груди и поклонился алтарю. Затем он поднялся и направился к двери, готовый начать свои утренние обязанности. Выйдя из комнаты, он услышал, как по храму раздаются звуки, сигнализирующие о начале дня. Монахи и ученики уже начали выходить из своих покоев, готовясь к утренним делам и тренировкам. Наруто направился к ближайшему водоёму, чтобы выполнить ритуал омовения. Это был важный элемент его утреннего распорядка: освежиться чистой, прохладной водой, смыть остатки сна и настроиться на новый день. Он быстро умыл лицо и руки, чувствуя, как холодная вода бодрит его и придаёт ему сил. Закончив омовение, Наруто направился к центральному двору храма, где обычно собирались ученики перед началом занятий. По пути он заметил Киоши, который уже был на ногах и, как всегда, был полон энергии. Мальчик стоял, растягиваясь и разминал плечи, готовясь к предстоящему дню. — Доброе утро, Киоши! — весело поприветствовал его Наруто, подходя ближе. Киоши повернулся к нему, его лицо сразу же озарилось улыбкой. — Доброе утро, Наруто! — ответил он, энергично махнув рукой. — Как спалось? Готов к новому дню? Наруто кивнул, стараясь скрыть лёгкое волнение от того, что сегодня его день рождения. — Да, готов, — сказал он, стараясь говорить как можно бодрее. — А ты? — Я всегда готов! — рассмеялся Киоши, делая ещё несколько энергичных упражнений. — Сегодня у нас занятия в академии, так что надо быть на высоте! Вскоре к ним присоединилась Саки, которая шла по тропинке к двору, её походка была уверенной, а на лице играла лёгкая улыбка. За ней, немного поодаль, следовал Тору, который выглядел, как всегда, спокойным и сосредоточенным. — Доброе утро, Наруто, Киоши, — поприветствовала их Саки, слегка кивнув головой. — Готовы к академии? Тору кивнув, также поздоровался, обменявшись с Наруто и Киоши коротким взглядом. — Конечно! — ответил Киоши с энтузиазмом. — Сегодня нас обещали учить новым техникам! Надеюсь, что-то интересное. Саки кивнула, затем обратила внимание на Наруто. — Наруто, — начала она, стараясь говорить мягче, чем обычно, — ты ведь знаешь, что тренировки с Кеншин-сенсеем будут вечером. Пока мы в академии, тебе будет нужно поработать над утренними задачами. Не скучай, ладно? Наруто почувствовал лёгкую грусть, но постарался не показывать её на лице. — Конечно, — ответил он, улыбаясь. — Я постараюсь заняться чем-то полезным. Тору, заметив, что Наруто немного поник, подошёл ближе и похлопал его по плечу. — Не переживай, Наруто, — сказал он, его голос был спокойным и ободряющим. — Академия — это всего лишь часть пути. У тебя свой путь, и ты тоже многому научишься. А вечером мы сможем потренироваться вместе с Кеншин-сенсеем. Это не менее важно. Саки добавила: — Ты молодец, Наруто. У тебя есть всё время, чтобы стать сильным. Главное — не сдавайся. Наруто кивнул, чувствуя, что друзья пытаются поддержать его, даже если он остаётся в храме, пока они уходят на занятия. Он понимал, что им приходится труднее, и старался воспринимать всё с позитивом. Когда Тору и Саки попрощались и направились в сторону города, Киоши задержался на мгновение и подмигнул Наруто. — Ты справишься, — сказал он с улыбкой. — А вечером, когда вернёмся, расскажем тебе всё, что узнали. Будем тренироваться вместе, как всегда! Наруто снова кивнул, чувствуя, что, несмотря на свою одиночество, он не совсем одинок. У него были друзья, и пусть их пути временно расходились, вечером они снова будут вместе, и он сможет учиться у Кеншина, как и они. С этой мыслью он направился к своим утренним обязанностям, стараясь не думать о том, что сегодняшний день не будет отличаться от всех предыдущих, несмотря на его личную значимость. Саки, Тору и Киоши неспешно покинули храм, направляясь по тропинке, ведущей к городу и их академии. Утренний воздух был свежим и прохладным, листья на деревьях слегка шевелились под лёгким ветром, создавая тихий шёпот. Несмотря на обычные разговоры о предстоящих занятиях, мысли всех троих вернулись к Наруто, оставшемуся в храме. — Знаете, я всё никак не могу понять, почему Наруто не отправляют с нами, — сказал Киоши, слегка нахмурив брови. — Ему ведь уже семь, а он всё ещё здесь. Мы все начали учиться в академии, когда нам было по шесть. Саки, идя впереди, замедлила шаг и оглянулась на Киоши. — Да, мне это тоже странно, — согласилась она, её лицо было задумчивым. — Обычно всех детей в его возрасте отправляют в академию. Но с Наруто всё иначе. Никто не говорит, почему его держат в храме. — Я пытался спрашивать у наставников, — добавил Тору, поглядывая на своих друзей. — Но они всегда уходят от ответа. Только говорят, что у Наруто особый путь и что его время ещё не пришло. Саки нахмурилась ещё больше, её глаза смотрели куда-то вдаль, как будто она пыталась разобраться в этой загадке. — Но что это может значить? — задумчиво произнесла она. — Почему он должен ждать? У нас в храме всегда была строгая система, все следуют ей. А тут вдруг такие исключения. Киоши, который обычно не придавал большого значения таким вещам, на этот раз казался серьёзным. — Может, у него какие-то особые способности? — предположил он, его глаза загорелись интересом. — Что-то, о чём мы не знаем? Или его готовят к чему-то, что нам не рассказывают? Тору покачал головой. — Возможно. Но если это так, то почему об этом молчат? — сказал он, слегка сжав губы. — Наруто тоже заслуживает знать правду. Но ему никто ничего не объясняет. Мы все видим, что он переживает, даже если не показывает этого. Саки остановилась и посмотрела на двоих своих друзей. — Знаю одно, — сказала она, её голос был твёрдым, но в нём звучала нотка заботы. — Мы должны поддерживать его. Он ещё маленький, и ему тяжело в этом всём. Если мы не можем узнать правду, то хотя бы будем рядом и помогать ему, как можем. Киоши и Тору кивнули в знак согласия. — Ты права, Саки, — сказал Киоши, его лицо смягчилось. — Мы не знаем, что происходит, но мы можем быть его друзьями. Наруто очень старается, и он заслуживает чувствовать, что он не один. Тору также поддержал её мнение. — Мы должны быть рядом, — повторил он. — Даже если не понимаем, что происходит, важно, чтобы Наруто знал, что мы с ним. Это всё, что мы можем сделать сейчас. Трое друзей продолжили путь к академии, в их сердцах зародилась решимость поддерживать Наруто, даже если они не могли изменить его ситуацию. Они не знали, что будущее готовит для их младшего друга, но были уверены, что, каким бы сложным ни был его путь, они всегда будут рядом, чтобы помочь ему пройти через все трудности. Утро в храме проходило, как обычно, наполненное повседневными делами и рутинной работой. Наруто, оставшись один, старательно выполнял свои обязанности. Он помогал монахам чистить территорию храма, подметая дорожки, и убирал листья, которые уже начали падать с деревьев. В его сердце все ещё было лёгкое беспокойство из-за того, что его друзья отправились на занятия в академию, но он старался не думать об этом, сосредоточившись на своих задачах. Вдруг тишину храма нарушил громкий, резкий звук колокола, раздавшийся снаружи. Наруто замер на месте, почувствовав, как его сердце сжалось от неожиданности. Звук колокола означал одно: кого-то пропустила стража, стоящая у наружных ворот храма. Это всегда был признак чего-то необычного и, возможно, опасного. Мальчик поднял голову и огляделся вокруг, замечая, как монахи и ученики, услышав звук, тоже замерли, прислушиваясь. Напряжение начало постепенно нарастать, воздух в храме стал густым и тяжёлым от неизвестности. Наруто ощутил холодок в груди и лёгкую дрожь в руках. Что-то происходило, и он не мог избавиться от чувства тревоги. Скоро до его ушей донёсся ещё один звук — скрип колёс повозки, приближающейся к храму. Наруто повернулся в сторону ворот и увидел, как к ним медленно подъезжает старинная деревянная повозка. Колёса её, сделанные из тяжёлого дуба, громко бились о камни на дороге, создавая глухие удары, которые, казалось, раздавались эхом в сердце каждого, кто их слышал. Повозка была покрыта потёртым, но крепким брезентом, который, несмотря на свою старость, надёжно скрывал содержимое от посторонних глаз. Повозка двигалась медленно, как будто каждый её шаг был продуман и взвешен. Лошади, тянущие её, были покрыты потом, их дыхание было тяжёлым и прерывистым. Они продирались по каменистой дороге, поднимая облака пыли, которая закручивалась вокруг их ног. Каждый удар колеса о камни был словно удар по нервам Наруто, заставляя его сердце биться всё быстрее. Мальчик не мог оторвать глаз от повозки, его мысли метались, пытаясь понять, что происходит. Кто мог приехать в храм в таком времени и с такими мерами предосторожности? Почему стража не остановила эту повозку ещё на внешних рубежах? В его голове крутились сотни вопросов, но ответов не было ни на один. Когда повозка наконец остановилась у ворот храма, монахи, стоявшие неподалёку, начали подходить ближе, их лица выражали смесь тревоги и любопытства. Тишина стала ещё более давящей, когда повозка замерла на месте, и лошади, словно почувствовав конец пути, начали тихо фыркать, выпуская облачка пара в прохладный утренний воздух. Наруто, не осознавая, как, но оказался ближе к воротам, чем остальные. Его глаза были прикованы к повозке, и он затаил дыхание, наблюдая за тем, что произойдёт дальше. Внутренний голос говорил ему, что этот момент может изменить его жизнь, но что именно должно произойти, он не знал. Колокол стих, и на несколько мгновений повисла тишина, нарушаемая лишь тихим шумом ветра и прерывистым дыханием лошадей. Затем из повозки донёсся шорох, и брезент медленно сдвинулся в сторону. Сначала показалась рука, сильная и уверенная, с длинными пальцами, а затем и сам мужчина, который неторопливо выбрался из повозки. Мужчина был высок и хорошо сложен. Его лицо было частично скрыто тенью капюшона, но Наруто успел заметить, что его глаза были глубоки и внимательны, словно видели насквозь. Он носил тёмное, простое, но качественное одеяние, и двигался с той лёгкой грацией, которая присуща людям, привыкшим к постоянной опасности. Мужчина осмотрелся, как будто изучал храм, его взгляд быстро скользил по каждому присутствующему, и Наруто почувствовал, как его сердце на мгновение остановилось, когда их глаза встретились. Этот взгляд был проникновенным, словно мужчина мог видеть все его мысли и страхи. Он не сказал ни слова, но в его присутствии чувствовалась сила и уверенность. Монахи начали подходить ближе, чтобы поприветствовать прибывшего, но Наруто всё ещё стоял, не в силах оторвать взгляд от этого человека. Внутри него нарастало ощущение, что этот день действительно будет особенным, что-то должно было измениться. Но что именно, он не знал, и это неизвестное будущее заставляло его сердце трепетать. Мужчина, стоявший перед воротами храма, продолжал пронзительно смотреть в глаза Наруто. Взгляд его был глубоким и проницательным, словно он видел в мальчике нечто большее, чем просто ребёнка. Наруто, замерев на месте, чувствовал, как этот взгляд словно пронизывает его насквозь, оставляя за собой ощущение тревоги и ожидания. Он не мог отвести глаз, и сердце его билось всё быстрее. Внезапно тишину нарушил звук мягких шагов. Вперёд вышел Хэйзан, главный монах храма, и остановился рядом с повозкой. Его лицо сохраняло спокойное выражение, но в глазах читалась сосредоточенность. — Добро пожаловать, — поприветствовал Хэйзан мужчину, слегка поклонившись. — Мы давно ждали вас. Мужчина медленно отвёл взгляд от Наруто и обратил его на Хэйзана. Его лицо оставалось серьёзным, но в уголках губ мелькнула лёгкая, едва заметная улыбка. — Тирта, — сказал Хэйзан, обращаясь к мужчине по имени, — мы рады, что вы смогли прибыть. Прошу, давайте поговорим наедине. Нам нужно обсудить важные дела. Тирта кивнул в ответ, признавая приглашение. Его движения были медленными и уверенными, как у человека, привыкшего к контролю над ситуацией. Хэйзан жестом пригласил его следовать за собой, и они вдвоём направились в сторону главного зала храма. Некоторые монахи, почувствовав, что напряжение начинает спадать, начали расходиться по своим делам. Тишина снова заполнила двор, но теперь она была наполнена множеством вопросов, которые витали в воздухе, оставляя присутствующих в замешательстве. Наруто, всё ещё стоящий на месте, ощущал, как его сердце наполняется растущим беспокойством. Этот незнакомец, Тирта, казался ему загадочным и пугающим, и всё происходящее только усиливало его тревогу. Хэйзан и Тирта скрылись за углом здания, оставив остальных во дворе. Их силуэты на мгновение замерли у входа в главный зал, прежде чем окончательно исчезнуть из виду. Наруто чувствовал, как в его голове роятся мысли, и одно лишь понимание того, что происходит что-то важное, не давало ему покоя. Что означал этот пронзительный взгляд? Почему Хэйзан пригласил этого мужчину в храм? Внутри Наруто назревала тревожная догадка, но никто не мог дать ему ответов. Лишь моросящий дождь начал капать с неба, добавляя к его беспокойству ещё один штрих неясности и неведомости. Когда последние монахи разошлись, двор храма снова погрузился в тишину. Наруто остался один, окружённый пустотой, в которой витали лишь вопросы. Ему оставалось только ждать и надеяться, что вскоре ему откроется хоть какая-то истина. Но пока единственное, что он мог сделать, это вернуться к своим обязанностям, хотя мысли о произошедшем не покидали его ни на секунду. Время медленно приближалось к закату, и золотые лучи солнца мягко ложились на стены храма, окрашивая их в тёплые оттенки. Наруто, как обычно, помогал на кухне, готовясь к ужину вместе с остальными монахами. Он с упорством мыл рис и нарезал овощи, его руки двигались быстро и ловко, но мысли витали далеко от его работы. Он всё ещё не мог избавиться от того пронзительного взгляда, который встретил утром. В голове роились вопросы, но никаких ответов не было. Тихий шорох шагов за его спиной прервал его размышления. Обернувшись, Наруто увидел Майю, которая тихо подошла к нему. Её лицо, обычно тёплое и приветливое, сегодня было серьёзным, и это сразу насторожило мальчика. — Наруто, — сказала она мягким, но твёрдым голосом, — Хэйзан-сама просит тебя прийти к нему. Сердце Наруто замерло на мгновение, словно ноты его привычного ритма вдруг сорвались в неожиданный аккорд. Майя всегда была спокойной и уверенной, но сейчас в её глазах мелькнуло что-то, что добавило краски в его внутренний мир, насыщая его тревожным оттенком. Наруто почувствовал, как тепло солнечных лучей на его коже стало резче, как будто оно проникало в него, обжигая изнутри. Он тихо кивнул, поставил нож на место и вытер руки о фартук. Внутри него что-то начало меняться — лёгкое предчувствие, что этот вечер станет важным поворотным моментом. Он уже начал догадываться, почему его вызвали, но до конца осознать это было сложно. Казалось, его мысли и чувства смешивались в единый поток, где звуки и образы переплетались в тугие узлы. Когда Наруто вышел из кухни и направился по длинному коридору, ведущему к покоям Хэйзана, он чувствовал, как пол под его ногами становится не просто холодным камнем, но чем-то большим — будто каждый шаг отдавался в его сердце ритмом глухих ударов. Запах готовящегося ужина, который обычно приносил ощущение уюта, теперь казался резким, почти колючим, напоминая ему, что привычный мир вот-вот изменится. Его мысли, как звуки в далёкой симфонии, начинали складываться в единый мотив. Этот мотив был наполнен тревожным ожиданием, но в то же время в нём звучала нотка радости — радости от того, что его предположения, возможно, подтвердятся. Тот мужчина, Тирта, должен был быть его учителем. Всё указывало на это: его внезапное появление, внимание Хэйзана, загадочные переговоры, от которых Наруто был отстранён. Каждая деталь, каждый нюанс этого дня, казалось, кричали об этом. Но что это значило для него? Его разум был наполнен вихрем мыслей, в которых страх и возбуждение переплетались, создавая ощущение, словно он идёт по тонкому льду. Он уже начал понимать, что сегодня ему предстоит встретиться лицом к лицу с чем-то неизвестным, с чем-то, что изменит его жизнь навсегда. Коридор становился всё длиннее, а свет вечернего солнца, проникающий через окна, казался всё более тусклым, превращая тени в длинные, зловещие фигуры. Каждое движение Наруто становилось словно частью ритуала, где каждый шаг, каждый вдох были пропитаны неуловимой энергией, которая окружала его, заставляя сердце биться быстрее. Когда Наруто наконец подошёл к дверям покоев Хэйзана, он замер на мгновение. Внутри него боролись два противоположных чувства: страх перед неизвестностью и волнение от осознания, что он близок к раскрытию того, что будет определять его будущее. Он медленно поднял руку и постучал. Звук стука разнёсся по коридору, и Наруто почувствовал, как этот звук, словно волна, прокатился по его телу, вызывая лёгкую дрожь. За дверью послышались шаги, и в этот момент он понял, что его догадки, скорее всего, окажутся правдой. Ему предстояло узнать, что же готовит ему судьба. Дверь медленно отворилась, и перед Наруто появился Хэйзан. Его лицо было, как всегда, спокойным, но в глазах читалась серьёзность, которая мгновенно передалась мальчику. Хэйзан кивнул, приглашая его войти внутрь. Наруто сделал глубокий вдох и шагнул через порог, ощущая, как его сердце бьётся в груди, словно предвещая что-то важное. Покои Хэйзана были скромными, но наполненными особой атмосферой. В центре комнаты, на простом деревянном стуле, сидел Тирта — тот самый мужчина, которого Наруто видел утром у ворот. Теперь, когда он находился так близко, его присутствие ощущалось ещё сильнее, вызывая у мальчика странную смесь страха и восхищения. Тирта сидел прямо, его руки спокойно покоились на коленях, но в каждом движении, в каждой детали его осанки чувствовалась внутренняя сила и уверенность. Лицо его всё ещё оставалось частично скрытым тенью от капюшона, но теперь Наруто мог видеть острые, словно высеченные из камня, черты — скулы, тонкие губы и глаза, которые были тёмными и глубокими, словно смотрели прямо в душу. Хэйзан, закрыв за собой дверь, медленно подошёл к Наруто и положил руку ему на плечо. Его взгляд был мягким, но в нём читалась серьёзность момента. — Наруто, — начал Хэйзан, его голос был тихим, но твёрдым, — это Тирта. Он прибыл сюда, чтобы стать твоим учителем. Слова Хэйзана, казалось, повисли в воздухе, наполняя комнату тяжестью, которую Наруто сразу почувствовал. Его предположения оказались правдой, но эта правда внезапно показалась ему пугающей. Мужчина перед ним был чем-то большим, чем просто учитель. В его присутствии Наруто чувствовал себя маленьким и незначительным, словно перед лицом необъятной силы, которую он не мог понять. Тирта поднял взгляд, снова пронзительно посмотрев на Наруто, и в этот момент мальчику показалось, что время остановилось. Этот взгляд был словно холодный ветер, проникающий сквозь самые тёплые слои одежды, заставляя дрожать от ощущения неведомой опасности. В глазах Тирты не было ни злобы, ни доброты — только бездонная глубина, в которой скрывались тайны, непостижимые для Наруто. Мужчина медленно встал, его движения были плавными и контролируемыми, как у хищника, который в любую секунду готов прыгнуть. Он шагнул ближе, его тень накрыла Наруто, усиливая ощущение, что он находится в присутствии чего-то невообразимого. — Наруто, — тихо произнёс Тирта, его голос был низким и ровным, словно тёмный ручей, текущий глубоко под землёй. — Я прибыл, чтобы подготовить тебя к тому, что впереди. Твой путь будет нелёгким, и ты должен быть готов ко всему. Время для игр закончилось. Наруто почувствовал, как внутри него что-то сжалось. Эти слова прозвучали как приговор, но в то же время они разжигали в нём искру решимости. Тирта был пугающим, его присутствие внушало страх, но в глубине души Наруто понял, что это именно то, что ему нужно. Этот человек был больше, чем просто учитель — он был испытанием, которое Наруто должен был преодолеть. Хэйзан слегка надавил на его плечо, как бы подталкивая к ответу. Наруто с трудом заставил себя говорить, его голос был немного дрожащим, но он не отступил. — Я... готов, — вымолвил он, стараясь встретить взгляд Тирты с как можно большей уверенностью. Тирта кивнул, признавая его слова. — Очень скоро мы начнём, — сказал он, отступая на шаг назад, но его взгляд всё ещё оставался на Наруто. — Подготовься, потому что это будет не так, как ты привык. Наруто не мог отвести глаз от Тирты, его разум был переполнен мыслями и эмоциями. Он чувствовал, как мир вокруг него меняется, как всё, что он знал, теперь казалось мелким и незначительным. В этот момент он осознал, что его жизнь никогда не будет прежней. Встреча с Тиртой была началом чего-то нового, чего-то, что он не мог предсказать, но уже знал, что это будет определяющим в его судьбе. Наруто медленно вышел из покоев Хэйзана, аккуратно прикрыв за собой дверь. Его сердце всё ещё тяжело билось в груди, а мысли путались, словно облака, гонимые ветром. Встреча с Тиртой оставила глубокий след, наполнив его душу смесью страха, волнения и решимости. В голове крутились вопросы, на которые он ещё не знал ответов, и ощущение, что его жизнь вот-вот изменится, не покидало его. Он направился к центральной площади храма, пытаясь успокоиться и собрать свои мысли. С каждым шагом каменная поверхность под его ногами казалась ему более твёрдой и реальной, как будто она была единственным стабильным элементом в этом мире, который внезапно начал двигаться и меняться. Когда Наруто подошёл к центральной площади, он увидел, что его друзья уже вернулись с занятий в академии. Киоши, Саки и Тору стояли у фонтанчика, о чём-то разговаривая. Их лица были расслабленными, но на них виднелась лёгкая усталость после долгого дня. Наруто, ощутив прилив облегчения от того, что видит знакомые лица, решил подойти к ним. — Привет! — позвал он, стараясь, чтобы его голос звучал бодро и уверенно, хотя внутри всё ещё чувствовал себя немного растерянным. — Как прошли занятия сегодня? Киоши, как всегда, первым повернулся к Наруто, его лицо озарилось широкой улыбкой. — Наруто! — воскликнул он, подбегая ближе. — Привет! Сегодня было здорово! Мы учились использовать новые техники! Ты бы видел, как я почти сделал свою первую успешную копию! — Киоши чуть сбавил тон, добавляя с легким смущением: — Ну, она была немного кривой, но всё равно! Наруто улыбнулся, видя энтузиазм Киоши, хотя его мысли всё ещё были где-то далеко. Его внутренний мир всё ещё оставался под впечатлением от встречи с Тиртой. — Это здорово, Киоши! — поддержал он друга, стараясь отвлечься от своих тревог. Саки, услышав разговор, тоже подошла ближе. Она выглядела серьёзной, но в её глазах был блеск удовлетворения. — У меня занятия прошли довольно хорошо, — сказала она, слегка пожав плечами. — Сегодня изучали тактики сражений и взаимодействие в команде. Это было интересно, но я поняла, что ещё многому нужно учиться. Тренер сказал, что я делаю успехи, но нужно работать над скоростью реакции. Тору, стоявший чуть поодаль, наблюдал за разговором с привычным спокойствием. Когда его взгляд пересёкся с Наруто, он кивнул в знак приветствия. — У меня была тренировка по стратегии и анализу противника, — сказал он спокойно, когда Наруто повернулся к нему с вопросительным взглядом. — Это была сложная, но полезная сессия. Тренер заставил нас разбирать тактики прошлых битв и находить ошибки, чтобы не допустить их в будущем. Сложно, но мне это нравится. Наруто внимательно слушал рассказы друзей, пытаясь удержать фокус на их словах, но мысли о Тирте и предстоящем пути постоянно возвращались. Он понимал, что его друзья погружены в свои занятия и успехи, но в то же время чувствовал, что его собственный путь теперь сильно отличается от их. — Звучит так, будто у вас был насыщенный день, — ответил Наруто с лёгкой улыбкой, стараясь не выдавать своё внутреннее беспокойство. — У меня тоже кое-что произошло… Но об этом, наверное, позже. Киоши, заметив изменение в тоне Наруто, прищурился, словно пытаясь понять, что скрывается за его словами. — Что-то случилось, Наруто? — спросил он с искренней заботой. — Ты выглядишь... как будто тебя что-то беспокоит. Наруто задумался на мгновение, стараясь подобрать слова. Он понимал, что не может пока рассказать друзьям обо всём, что произошло, но в то же время не хотел скрывать свои чувства. — Просто… некоторые перемены, — тихо ответил он, стараясь не раскрывать слишком много. — Я, наверное, скоро начну своё обучение. Что-то вроде… особенного наставника. Саки и Тору переглянулись, на их лицах появилось понимание, что Наруто действительно чем-то обеспокоен, но они не стали задавать лишних вопросов, понимая, что Наруто поделится, когда будет готов. — Ну, мы здесь, если тебе нужно будет с кем-то поговорить, — сказала Саки, улыбнувшись Наруто тёплой улыбкой. — Не забывай об этом. — Спасибо, — ответил Наруто, чувствуя, как его сердце немного смягчается от их поддержки. — Я ценю это. Трое друзей продолжили разговаривать, делясь впечатлениями о прошедшем дне, и хотя Наруто пытался сосредоточиться на их словах, его мысли снова и снова возвращались к Тирте и тому, что ему предстояло узнать и пережить. Внутри него зрела решимость, но вместе с ней росло и чувство ответственности за тот путь, который он теперь должен был пройти. Разговор с друзьями немного успокоил Наруто, позволив на мгновение забыть о тревогах и сосредоточиться на настоящем. Однако этот покой был прерван внезапным и резким вторжением, которое заставило сердце мальчика замереть. Прямо перед Наруто, словно из ниоткуда, возник Тирта. Его появление было настолько неожиданным и быстрым, что Наруто даже не успел моргнуть. Мужчина стоял прямо перед ним, настолько близко, что Наруто почувствовал холодный воздух, который словно сопровождал его присутствие. — Топай за мной, малой, — громко и грубо произнёс Тирта, его голос был низким и резким, как удар молота по наковальне. Наруто замер, его глаза расширились от неожиданности. Он не мог поверить, что Тирта появился так внезапно, словно материализовался из воздуха. Мальчик впал в шоковое состояние, его разум был перегружен, а тело не могло сразу откликнуться на приказ. Люди вокруг — монахи, ученики, все, кто случайно оказался поблизости, тоже были ошеломлены. В храме все привыкли к спокойным и вежливым манерам, которые царили здесь повсюду, а тут — этот грубый, почти приказной тон, которым Тирта обратился к Наруто. Это было настолько необычно и резко, что каждый, кто слышал его слова, замер на месте, пытаясь осознать, что произошло. Саки, Киоши и Тору тоже замерли на месте, их лица выражали смесь удивления и лёгкой тревоги. Они не ожидали, что Наруто встретится с таким жёстким наставником, и не знали, как реагировать на происходящее. Наруто, наконец, сумел выйти из состояния шока. Он быстро моргнул, осознавая, что Тирта действительно стоит перед ним и требует следовать за ним. Мальчик почувствовал, как его ноги начинают двигаться сами по себе, подчиняясь приказу, хоть в голове ещё звучал эхо громкого голоса Тирты. — Эй, Наруто... — тихо позвал Киоши, неуверенно протягивая руку к другу, но не успев ничего больше сказать. Наруто кивнул друзьям, давая понять, что он справится, и что это его новый путь. Но внутри он всё ещё чувствовал тревогу, смешанную с неясной решимостью. Впервые за долгое время он ощущал себя таким маленьким и беспомощным перед огромной и непостижимой силой. — Иду, — тихо произнёс Наруто, почти шёпотом, обращаясь скорее к самому себе, чем к Тирте. Тирта, не теряя времени, развернулся и начал двигаться вперёд, его шаги были быстрыми и уверенными. Наруто, сделав глубокий вдох, поспешил за ним, оставляя своих друзей позади, которые всё ещё оставались в замешательстве, наблюдая за тем, как их друг уходит в неизвестность. Тирта и Наруто шли по извилистым дорожкам храма, направляясь к тренировочному полю. Солнце уже начало клониться к закату, бросая длинные тени и окрашивая мир в тёплые, золотистые тона. Но в воздухе ощущалась напряжённость, исходившая от фигуры Тирты, и она словно пронизывала каждое движение Наруто, заставляя его нервничать. Шаги Тирты были твёрдыми и уверенными, и Наруто едва успевал за ним, стараясь не отставать. Вдруг Тирта, не замедляя шаг, бросил через плечо вопрос, который прозвучал резко и неожиданно: — Ты знаешь, кто такие шиноби? Наруто на мгновение задумался. В его детском воображении шиноби всегда представлялись героями, защитниками, людьми, которые стояли на страже мира и справедливости. Это были люди, которые спасали других, боролись с врагами и защищали своих близких. Воспоминания о рассказах монахов и старших учеников подкрепляли эту картину. — Шиноби… — начал Наруто, слегка замявшись, подбирая слова, которые звучали искренне. — Они спасают людей и защищают своих близких. Они — герои, которые сражаются, чтобы все могли жить в мире. Тирта остановился, резко повернувшись к Наруто. Его взгляд был холодным, а выражение лица — надменным и почти презрительным. Он опустил руку на плечо мальчика, но не для поддержки — этот жест был скорее жестом превосходства. — Наивный ты, малой, — произнёс Тирта с лёгким усмешкой, его голос был наполнен едва сдерживаемым пренебрежением. — Шиноби — это не герои из твоих детских сказок. Они не живут для того, чтобы спасать людей или защищать близких. Шиноби — это убийцы. Хладнокровные, бесчувственные, живущие ради своего Хокаге и денег. Слова Тирты звучали жестоко и безжалостно, как удар по наивным мечтам и иллюзиям Наруто. Мальчик, никогда раньше не слышавший таких слов, почувствовал, как его мир начинает трещать по швам. Тирта продолжал, его голос становился всё более настойчивым: — Шиноби убивают за деньги, за приказы, за выгоду. У них нет моральных привилегий, о которых ты говоришь. Их жизнь — это вечная война, в которой нет места благородству или героизму. Ты думаешь, они защищают своих близких? Нет. Они просто выполняют приказы, и если этот приказ — убить даже тех, кого они любят, они сделают это без колебаний. Наруто молчал, поглощённый этими словами. Его детские представления о мире, о том, что значит быть шиноби, начали рушиться под напором холодной и суровой правды, которую ему пытался донести Тирта. Он не мог понять, как то, во что он верил, могло оказаться таким жестоким и лишённым того света, который он видел в шиноби. — Запомни это, — добавил Тирта, его тон стал почти угрожающим. — Если ты хочешь стать сильным, если хочешь выжить в этом мире, тебе придётся понять, что шиноби — это всего лишь инструменты. Инструменты в руках тех, кто платит. И чем быстрее ты это усвоишь, тем лучше. Наруто почувствовал, как внутри него всё смешивается: страх, сомнение, недоумение. Он не хотел верить в то, что слышал, но слова Тирты звучали слишком убедительно, слишком реальными. Это была не та картина, которую он видел в своих мечтах. Они продолжали идти, и вскоре добрались до тренировочного поля. Оно находилось на окраине храма, окружённое высокими деревьями, чьи ветви тянулись к небу, создавая естественный купол над полем. Земля под ногами была мягкой и слегка влажной от утренней росы, а в воздухе чувствовался запах трав и сосен. Тирта остановился у края поля и обернулся к Наруто, его глаза снова впились в мальчика, словно пытаясь прочесть его мысли. Наруто понял, что здесь, на этом поле, начнётся его настоящее обучение — жёсткое, беспощадное, такое же, как и слова его нового учителя. Тирта не сказал больше ни слова, но его присутствие говорило о многом. Наруто знал, что с этого момента его жизнь изменится навсегда. Ему предстояло не только научиться новому, но и переосмыслить всё, что он знал о мире и о себе. На краю тренировочного поля стояли стеллажи для оружия, утопающие в тенях высоких деревьев. На них лежал богатый выбор деревянного оружия, от простых боевых посохов до имитаций мечей различных размеров. Наруто остановился у края поля, следя за каждым движением Тирты, который без лишней спешки направился к стеллажам. Мужчина внимательно осмотрел оружие, его взгляд, казалось, взвешивал каждую деталь, каждую возможность. Наконец, его рука остановилась на деревянной вакидзаси. Тирта взял его, подбросив на ладони, оценивая вес и баланс. Затем он повернулся к Наруто. — Катана для тебя великовата, — сказал он, бросив короткий взгляд на мальчика. — А танто слишком мал. Вакидзаси подойдёт как раз. С этими словами Тирта без предупреждения бросил вакидзаси Наруто. Меч полетел в его сторону с такой скоростью, что мальчик едва успел среагировать. Он выставил руки вперёд, и рукоятка меча чуть не влетела ему в грудь, но Наруто чудом успел поймать его, хотя и с трудом удержал равновесие. — Сначала учись реагировать, — холодно заметил Тирта, словно бросок был не более чем проверкой рефлексов. Он следил за тем, как Наруто выпрямился, крепче сжимая рукоятку меча в руках. — Сегодняшняя тренировка проста, — начал Тирта, его голос звучал ровно и настойчиво, каждый слог словно резал воздух. — Ты будешь наносить удары по мне. Я буду блокировать их. Затем я нанесу удар по тебе. Твоя цель — уклониться или заблокировать удар. Условия таковы, что я не двигаюсь. Я остаюсь на месте, и только ты будешь менять положение. Наруто кивнул, его сердце билось быстрее, адреналин уже начал разливаться по телу. Он не знал, чего ожидать, но понимал, что Тирта не даст ему ни малейшего шанса на ошибку. В этом взгляде, в этой фигуре была скрытая угроза, которая не оставляла сомнений — это будет не просто тренировка, а настоящее испытание. Тирта встал на своё место, опустив меч вдоль тела, его лицо оставалось спокойным и сосредоточенным. — Начинай, — коротко приказал Тирта, не изменив своего ледяного тона, его глаза не отрывались от Наруто. Мальчик сжал рукоятку вакидзаси, стараясь собрать все свои силы и уверенность. Он знал, что его удары должны быть быстрыми и точными, но внутри всё ещё оставалась тень сомнения. Словно в его голове раздавались слова Тирты, пронизывая каждую мысль, каждое движение. Наруто сделал первый шаг, затем другой, стараясь войти в ритм. Его ноги скользили по мягкой земле, а вакидзаси в руках казался одновременно лёгким и тяжёлым. Взгляд Тирты, направленный прямо на него, заставлял сердце биться ещё быстрее. Наруто, стараясь не поддаваться страху, решительно шагнул еще один раз вперёд и нанёс удар, нацеленный прямо на Тирту. Его вакидзаси двигался по широкой дуге, но прежде чем он успел достичь цели, Тирта мгновенно поднял катану, блокируя удар с лёгкостью, словно отражая слабое дуновение ветра. Не дав Наруто и мгновения на осознание, Тирта сразу же, почти рефлекторно, нанёс встречный удар. Его движение было быстрым и точным, и катана, махнув в воздухе, устремилась прямо на Наруто сверху вниз. Удар прошёл по голове и руке Наруто, словно молниеносный всплеск боли и ослепления. Он не успел даже понять, что произошло, как уже почувствовал, как его ноги подкашиваются, а тело падает на землю. Глухой удар об землю выбил воздух из лёгких, и на мгновение всё вокруг стало размытым. Боль была резкой и острой, но к своему удивлению, Наруто быстро ощутил прилив адреналина, который заставил его мгновенно собраться. Он глубоко вдохнул и, несмотря на ноющую боль в голове и руке, сумел подняться на ноги. Тирта, стоявший на своём месте, наблюдал за ним с лёгкой ухмылкой на губах. Его глаза выражали скрытое удовлетворение, но он не сказал ни слова. Казалось, он ожидал этого, как будто проверял Наруто на способность восстанавливаться. — Теперь ты понимаешь, — холодно произнёс Тирта, его голос был полон безразличия, словно происходящее не имело для него большого значения. — Ты только начинаешь. Если ты будешь стоять и ничего не делать, я тебя не трону. Но как только ты решишь атаковать, будь готов к последствиям. Наруто стиснул зубы, сжимая рукоять вакидзаси. Он осознавал, что с каждым ударом будет сталкиваться с этой реальностью. Боль была его учителем, а Тирта — безжалостным проводником в этот новый мир. Ему предстояло не просто учиться блокировать удары, но и понимать, что каждый его шаг, каждое действие будут иметь свои последствия. Он поднял вакидзаси, готовясь к следующей атаке. Его тело дрожало от напряжения и боли, но внутри него разгорался огонь решимости. Наруто знал, что не может отступить, не может показать слабость. Каждое движение Тирты было предупреждением, но и вызовом, который он должен был принять. Сделав шаг вперёд, Наруто снова поднял вакидзаси, готовясь к новому удару, зная, что этот урок будет суровым и беспощадным, но жизненно необходимым для его будущего. Он понимал, что впереди его ждёт новый удар, но отказ от борьбы не был вариантом. Решив, что нужно действовать быстрее и точнее, он сделал резкий выпад, направив меч прямо в сторону Тирты. Но как и прежде, Тирта с лёгкостью блокировал атаку одной рукой, словно отмахиваясь от назойливой мухи. И в то же мгновение, не теряя ни секунды, Тирта нанёс ответный удар. На этот раз удар пришёлся по правому боку Наруто. Боль пронзила тело, заставив его пошатнуться, но Наруто не упал. Он сжал зубы, удерживая равновесие, хотя боль разливалась по телу, мешая сосредоточиться. Он снова поднял вакидзаси, стараясь найти новый угол для атаки. Наруто попытался изменить траекторию удара, надеясь, что неожиданное направление сможет застать Тирту врасплох. Но результат был тот же: мгновенный блок, и сразу за ним — новый удар. На этот раз Наруто получил удар по левому плечу, и боль была такой острой, что он чуть не выронил меч. Но он не сдался, снова удерживая себя на ногах, хоть и с огромным усилием. Четвёртый удар не заставил себя долго ждать. Наруто, стараясь быть хитрее, изменил направление атаки ещё раз, надеясь обмануть Тирту, но его усилия оказались тщетными. Тирта, будто читая его мысли, снова блокировал удар с лёгкостью и немедленно нанёс ответный удар по ногам Наруто. Мальчик едва удержался на ногах, но был настолько оглушён, что на мгновение потерял ориентацию. На пятый раз Наруто решил изменить тактику. Вместо того чтобы пытаться блокировать удар, он решил уйти из-под атаки. Когда Тирта снова отбил его удар, Наруто попытался уклониться, отступая назад. Но Тирта оказался быстрее: его катана всё равно достигла цели, ударив Наруто по ноге и заставив его вскрикнуть от боли. Последний раз Наруто решил действовать иначе. Он собрал всю свою решимость и, выставив вперёд левую ногу, сделал острый выпад, намереваясь, как только его атака будет заблокирована, отпрянуть назад и избежать удара. Но Тирта был неумолим. Как только меч Наруто был заблокирован, катана Тирты мгновенно обрушилась на него, ударив прямо в грудную клетку. Удар был настолько силён и неожиданен, что Наруто даже не успел осознать, что произошло. Воздух моментально вырвался из лёгких, и всё тело охватило внезапное онемение. Наруто упал на землю, и мир вокруг него начал медленно растворяться в темноте. Последнее, что он почувствовал, прежде чем потерять сознание, была ноющая боль в груди и глубокое разочарование в своих силах. Тирта, наблюдая, как Наруто рухнул на землю, тихо почесал затылок, как будто не был удивлён исходом тренировки. Он подошёл к Наруто, посмотрел на его обмякшее тело и без особых эмоций поднял мальчика, закинув его себе на плечо. Тирта сделал несколько шагов, окинув взглядом тренировочное поле, где всего несколько минут назад разворачивалась эта жестокая, но необходимая тренировка. Без лишних слов он направился обратно к храму, неся Наруто на своём плече, словно это было всего лишь начало долгого и трудного пути, который предстояло пройти его ученику. Наруто медленно открыл глаза, осознавая, что он лежит на своей циновке в комнате. Мягкий свет утра проникал сквозь рисовую бумагу на окне, наполняя помещение спокойствием и теплом. Он лежал неподвижно, внимательно прислушиваясь к своему телу, ожидая, что каждый вдох или движение будут сопровождаться болью, но вместо этого он чувствовал лишь лёгкую усталость. Наруто осторожно сел, оглядываясь вокруг, словно пытаясь убедиться, что он действительно находится в своей комнате. Ему казалось, что прошло всего мгновение с тех пор, как он был на тренировочном поле, и его тело буквально пылало от ударов Тирты. Он вспомнил, как несколько раз его тело касалось земли после сокрушительных ударов, как боль пронзала каждую клеточку, но сейчас всё это казалось чем-то далеким, почти нереальным. Проведя рукой по голове и груди, Наруто обнаружил, что не ощущает ни синяков, ни болевых точек, ни того глухого дискомфорта, который должен был бы остаться после таких ударов. Всё, что он чувствовал, — это лёгкая усталость, как после обычной тренировки, но ничего больше. "Как это возможно?" — задумался Наруто, оглядывая свои руки, словно они могли дать ему ответы. Он никогда не получал такие сильные удары прежде, и он был уверен, что боль останется с ним на долгое время. Но сейчас, как ни странно, его тело казалось восстановившимся полностью, как будто никаких травм и не было. Наруто пытался осмыслить произошедшее. Были ли эти удары не такими сильными, как ему казалось в моменте? Или же Тирта обладал какой-то особой техникой, которая позволяла причинять боль, но не оставлять следов? Или, может быть, кто-то в храме помог ему восстановиться, пока он был без сознания? Наруто снова лёг на спину, уставившись в потолок. Сомнения и вопросы заполнили его голову, не давая покоя. Он не мог поверить, что боль и удары, которые он так ясно помнил, могли исчезнуть так быстро и бесследно. "Действительно ли всё прошло?" — размышлял он. Возможно, это был лишь первый шаг на пути, который Тирта готовил ему. Наруто понимал, что впереди будут новые испытания, новые тренировки, и, возможно, эта непонятная быстрая регенерация была лишь частью того, что ему предстояло узнать и освоить. Он знал одно: теперь всё будет иначе. И ему придётся столкнуться с новыми вызовами, не понимая до конца, что за силы действуют в его жизни и как ему с ними справиться.