Счастье для вампиров

Замок Вольтури. Кабинет Королей.       Гоблины уже выплеснули кровь из пробирки на пергамент и теперь лишь ждали момента, когда жидкость сформируется в слова, а позже и в предложения. Когда случилось вышесказанное, Грохбук вчитался в результат, и по мере продвижения его глаз по строчкам, он выглядел всё удивлённее и удивлённее. Вы когда-нибудь видели шокированного гоблина? Нет? И не стоит этого видеть! Зрелище не для слабонервных.

Результат полной магической проверки крови:

Имя, данное родителями: Гарольд Джеймс Поттер Имя, данное Матерью Магией: Ноа Северус Морант Певерелл-Гриффиндор-Слизерин-Принц-Блэк-Поттер-Грин-де-Вальд Вектор магии: тёмный Магическое ядро: Доступно 20% магии; 80% заблокировано цепями Фемиды. Состояние цепей Фемиды: почти разрушены в связи с ограничением подпитки и встречей одного из магических партнёров (Магическая подпись: Альбус Персиваль Вульфрик Брайан Дамблдор). Детский блок, состояние: разрушен (Магическая подпись: Лилианна Аллен Поттер (в девичестве Грин-де-Вальд) Ближайшие родственники: Мать: Лилианна Аллен Поттер (наследница Грин-де-вальд) (мертва) Отец биологический: Северус Тобиас Снейп (наследник Принц) (жив) Отец по усыновлению: Джеймс Карлус Поттер (наследник Поттер) (мёртв) Крёстный отец: Сириус Орион Блэк III (жив) Крёстный отец, назначенный магией: Люциус Абрахас Малфой (жив) Крёстная мать: Алиса Лонгботтом (недееспособна) Крёстная мать, назначенная магией: Нарцисса Друэлла Малфой (Блэк) (жива) Бабушка со стороны отца: Эйлин принц (мертва) Бабушка со стороны матери: Розалинда Кембер Эванс* (Грин-де-Вальд) (мертва) Дедушка, назначенный магией: Смерть (Вечный жених) (бессмертен) Дедушка со стороны матери: Геллерт Грин-де-Вальд Дедушка со стороны отца: Тобиас Снейп (магл) (мёртв) Братья/сёстры: — Двоюродные братья/сёстры: Дракониус Люциус Малфой (жив), Дадли Вернон Дурсль (мёртв), Нимфадора Андромеда Тонкс (жива)

Родовые дары:

Парселтанг: активен 100% Артефакторика: заблокировано 100% (Магическая подпись: А.П.В.Б.Д.) Магическое зрение: активно 5%; заблокировано 95% (Магическая подпись: А.П.В.Б.Д.) Зельеварение: активно 34%; заблокировано 66% (Магическая подпись: А.П.В.Б.Д.) Менталистика: заблокировано 100% (врождённые щиты разрушены) (Магическая подпись: А.П.В.Б.Д.) Боевая магия: активно 43%; заблокировано 57% (Магическая подпись: А.П.В.Б.Д.) Ритуалистика: заблокировано 100% (Магическая подпись: А.П.В.Б.Д.) Некромантия: заблокировано 100% (Магическая подпись: А.П.В.Б.Д.) Некромагия: заблокировано 100%(Магическая подпись: А.П.В.Б.Д.) Нумерология: активно 50% заблокировано 50% (Магическая подпись: А.П.В.Б.Д.) Внешность: ритуал сокрытия (в состоянии распада, причина: неизвестна) (Магическая подпись: Л.А.П. (Г.))

Зелья/примеси, найденные в организме:

Зелье рассеивания внимания: распад Зелье ненависти, направленное на: Северуса Тобиаса Снейпа; Люциуса Абрахаса Малфоя; Нарциссу Друэллу Малфой (Блэк); Дадли Дурсля; Петунию Дурсль; Вернона Дурсля; всех учеников факультета Слизерин (или любые ассоциации с данным факультетом) — распад Зелье ухудшения зрения: распад Зелье доверия, направленное на: Альбуса П.В.Б. Дамблдора; Рональда Биллиуса Уизли; Джиневру Молли Уизли; Артура Септимуса Уизли; Минерву МакГонагалл; Аластора Грюма — распад Зелье подчинения, направленное на: А.П.В.Б.Д. — распад

Физическое состояние:

Трещины в V–VII левых ребрах, начальная стадия анорексии, неправильно сросшийся перелом правого лучезапястного сустава, средняя миопия обоих глаз, ослабленные почки, начальная стадия гастрита, множественные повреждения кожных покровов разной степени тяжести.*

Наследование родов и наследий:

Рода: Певерелл (сейф: 937.785.730.658 галеонов (самая большая единица)); Гриффиндор (сейф: 192.462.493.108 галеонов); Слизерин (сейф: 893.567.319.998 галеонов); Грин-де-Вальд (сейф: 875.429.551.799 галеонов); Блэк (сейф: 567.417.805 галеонов); Принц (сейф: 967.999.890 галеонов); Поттер (сейф: 557.300.743 галеонов) Наследие: Тёмный эльф; Фейри; Наг; Снежный эльф; Тёмная Вейла; Русал; Виверна. Магические партнёры: Кайус Вольтури (вампир) и Амет Джизек (сквиб; обращённый вампир)       Гоблины передали пергамент Северусу, поскольку он единственный присутствующий родственник малыша. Пока Снейп знакомился с проверкой, гоблины вкратце объяснили своё поведение: — Столько блоков на маленьком ребёнке, столько зелий! Я не представляю, как он ещё жив и не скончался от передозировки и некоторых несовместимых веществ, которые добавляют при варке, — Грохбук действительно был в замешательстве. Как бы они ни недолюбливали магов и их невежество в сторону гоблинского народа, дети всегда и для всех священны! Ведь это не только продолжение рода, дети также приносят хоть каплю радости в скучный мир взрослого, а взрослый, в свою очередь, пытается воспитать своего отпрыска так, чтобы потом не было стыдно. — Что? Простите, может я неправильно поняла, но вы сказали, что он может умереть?! — воскликнула Лаур, пугая маленького Драко, которого тут же и успокоила, мягко погладив по голове. — Мог. Но мы можем исправить это прямо сейчас, внешность ребёнка можно будет вернуть лишь частично. Его настоящий облик будет принят вместе с наследиями и родами в 11 лет, — гоблин продолжал разжёвывать вампирам и магле информацию, дабы не было недопониманий, особенно с последней. Если этот ребёнок или, не дай Мерлин, тот, кто его опекает, узнает о том, что гоблины непочтительно отнеслись к наследнику ЕГО рода, как минимум, их накажут, как максимум — истребят. Многие думают, что такой воинственный народ, как зелёношкурые, не могут бояться, что такого понятия для них не существует. Однако гоблинам также свойственны разные чувства и эмоции, разве что не всегда и не при всех они их показывают, и вот, сейчас всеми этими чувствами и эмоциями они и вздрагивали внутренне, естественно, не показывая своё истинное отношение к ситуации внешне. Они понимали, что мальчик очень могущественен, и собирались это использовать в своих целях, естественно, не пересекая границ дозволенного, опять же из-за Высшего. Пока гоблины думали над ситуацией в целом, одновременно объясняя простому человеку простые истины, зельевар пребывал в глубочайшем шоке. Северус Тобиас Снейп считал себя достаточно хорошим дуэлянтом, достойным Мастерства в Тёмных Искусствах, Ментальных науках и, конечно же, зельеварении. У него за всю жизнь было лишь две любви: Регулус Арктурус Блэк и Лили Поттер, хотя она, как оказалось, совсем не Эванс, не Поттер и не Лили вовсе. С Регулусом они учились на одном факультете все семь лет, а после также вместе вступили в, тогда ещё, организацию «Вальпургиевы рыцари». Северус полюбил Рега за отличный ум, сноровку, его превосходную хитрость и, безусловно, за красоту. По сравнению с ним Блэк выглядел принцем и, как бы глупо это ни звучало, Снейп влюбился в него на втором курсе, но держал всё в себе, ведь Слизеринцы не влюбляются. Позже он, конечно, понял, что это полный бред и у каждого человека есть любовь, но они её скрывают за масками. Второй же была девочка из Гриффиндора, но с ней скорее была лишь привязанность как к другу. Однако тогда, на седьмом курсе он думал, что отпустил черноволосого мага и продолжил жить. С ней у Снейпа была лишь одна ночь — ночь перед её свадьбой с ненавистным Поттером. Они не использовали чары контрацепции, ведь понимали, что невозможно забеременеть за один раз, но, как показала проверка крови Гарри (или Ноа?), можно. Они ошибались, и, если сказать начистоту, Северус был рад, что тогда не настоял на том, чтобы использовать эти чары. Лишь пять лет спустя Северус Снейп понял, что так и не отпустил своего черноволосого принца, но было поздно, слишком поздно. Из мрачных дум Северуса вырвал стук в дверь кабинета. Вампиры пригласили войти стучавшего, и оказалось, что это был личный врач Вольтури, который сообщил, что маленький Принц Вольтури (на это Северус лишь весело фыркнул) проснулся. Былого веселья не осталось, в душе начинался шторм, в голове — каша, да, он хотел увидеть сына, но боялся просто и по-человечески. Боялся, что Ноа — он всё-таки решил называть сына именем, данным тому магией, — не примет его, откажется, что ему не нужен будет Северус Снейп, мрачный зельевар с ехидным выражением лица, острым языком и своей нелюдимостью. Люциус видел, что друг нервничает, и руки, что недавно держали пергамент, немного трясутся, вампиры это тоже заметили, но решили не вмешиваться: у человека на лице огромными светящимися буквами было написано «Я в шоке!». Подхватив Северуса под локти, Люциус потащил его за врачом в медблок. Замок Вольтури. Медблок       Гарри вновь проснулся, но в этот раз не было давящей тишины, которую тот, не признаваясь в этом самому себе, почувствовал в первый раз. Рядом, почти впритык к лицу лежал Сераш и тихо напевал колыбельную на змеином. Заметив, что Гарри проснулся, змейка подползла ещё ближе и лизнула нос мальчика своим раздвоенным языком, то ли пробуя на вкус, то ли приветствуя. Сераш проснулся примерно через час после того, как они с Гарри провалились в царство Морфея. Ему что-то мешало и щекотало нос; что-то недовольно прошипев, ужик немного отполз от лица друга и с удивлением понял, что волосы Гарри стали длиннее и светлее оттенка на два, черты лица немного заострились, а кожа стала словно фарфоровой. Немного подумав, Сераш решил, что взрослые и мудрые вампиры сами с этим разберутся. Ужик лёг на шею ребёнка и начал напевать колыбельную, чтобы начавший ворочаться детёныш не проснулся. Однако всё было тщетно, и Гарри открыл свои невозможные очи, уставившись, а потом и начав разговаривать с ужиком. — Ссерашш, как-с ты думаешшшь, менясс оправятсс обратно? К мерзкимс Дурссслям? — спросил ребёнок у змейки, совершенно не замечая, что дверь в медблок отворилась и в комнату начали заходить уже известные нам люди. Ужик их заметил, но поскольку Вольтури были здесь в полном составе, он здраво решил не предупреждать друга. — Нетсс, я уверенссс, чшшто ты осстанешшся зссдесссь, и я будуссс ссс тобой-сс, — ужик вновь лизнул щёку человеческому детёнышу. Наблюдая за этой картиной, все вошедшие с интересом разглядывали немного изменившегося мальчика и слушали змеиный язык, стараясь не привлекать к себе внимание ребёнка. Северус вглядывался в черты лица своего сына, лежащего так, что вошедшим было его хорошо видно, и зельевара охватывала паника: ведь неясно, нужен ли он вообще сыну, может, ему и без него было хорошо. Андре прочистил горло, дабы привлечь внимание мальчика к себе, и у него это отлично получилось. Вздрогнув, Гарри резко повернул голову в сторону двери и жутко испугался: присутствующие видели, как он разговаривает с Серашем! Его опять посчитают ненормальным и отправят к Дурслям! Он не хотел этого. На глазах у мальчика появились слёзы, и первым — что странно, ведь в комнате шесть вампиров, — это заметил лишь маг, который быстрым шагом подошёл к кровати и, присев на самый краешек, зашептал маленькому мальчику на ухо: — Привет, малыш, как ты себя чувствуешь? — с нежностью в голосе, какой ранее от него никто не слышал, спросил зельевар. — Вы же не отдадите меня обратно к Дурслям? Я больше не буду делать ненормальные вещи! Пожалуйста, не отдавайте меня им! — истерично шептал девятилетний мальчик, смотря в чёрные глаза с надеждой. — Чшшш, всё хорошо, тебя никто здесь не обидит и отдавать никуда не будет. Малыш, посмотри на меня, — попросил подошедший к кровати Кай. Мальчик, повернув голову, посмотрел на блондина заплаканными глазами и робко прошептал: — Правда?.. — это было произнесено с такой надеждой, что у многих находящихся здесь, особенно у женской половины присутствующих, в сердце что-то кольнуло. Тут отмерла Хелен и поспешила подойти к кровати вслед Каю и Северусу. — Здравствуй, Гарри, — мягко улыбнулась психолог и тоже присела на кровать. Как только матрас прогнулся под её весом, маленькие ручки обхватили шею Лаур, а в плечо уткнулся мокренький носик. — Миссис Лаур…хнн, — продолжить им не дала маленькая колбочка, которую протянул нежно улыбающийся зельевар со словами: — Гарри, давай мы всё тебе объясним, и ты немного успокоишься, будет сложно понять всё, но мы не хотим ничего утаивать от тебя, хорошо? Комок, сидящий у Лаур на коленях и цепляющийся за неё, тихо угукнул, и, слезая с таких тёплых и родных объятий, мальчик принял колбочку и, прочитав указания, написанные на ней, выпил ровно глоток, с удивлением замечая, что почти не волнуется. Изумлённо посмотрев на бледного мужчину в чёрном, он хотел было задать вопрос, но взрослый его опередил. — Это умиротворяющий бальзам, он помогает успокоить отрицательные эмоции и оставить мысли чёткими, — спокойно оповестил Снейп, опять же улыбнувшись. — Угу, — только и оставалось мальчику. Ему было очень интересно это лекарство, он никогда таких не видел, но прежде, чем он с горящими глазами успел задать хоть один вопрос, его самого спросили: — Малыш, ты готов узнать правду о себе? — Гарри с готовностью кивнул, ему почему-то было совсем не страшно среди этих…людей? Мальчик понимал, что они не обычные как тётя с дядей, они особенные, хотя, может быть, это всего лишь его воображение. Видя, что всё внимание ребёнка сосредоточенно на зельеваре, в разговор вмешался слегка взревновавший Кайус. — Кхм… Во-первых, Гарри, твоё настоящие имя Ноа Северус Морант Певерелл-Гриффиндор-Слизерин-Принц-Блэк-Поттер-Грин-де-вальд, — не успел Кайус закончить, как ребёнок задал вопрос: — Почему такое длинное? Почему так много фамилий? Почему… — ребёнка перебил прохладный палец, прижатый к его губам. — Мы же обещали тебе всё объяснить, правда? — Гарр… Ноа кивнул, и Кайус продолжил: — Начнём с того, что не оба твоих родителей умерли, — на этих словах в тишине, образовавшейся после слов, можно было услышать, как синхронно вздрогнули два человека. — Однако о тебе он узнал только сегодня, но уже бесконечно любит, — мальчик стал оглядываться и наткнулся на взгляд чёрных омутов, что смотрели с нескрываемой теплотой и заботой. От таких ярких чувств мальчик растерялся, но всё же неловко улыбнулся новоиспечённому отцу. Кай и остальные присутствующие заметили эти переглядки и умилились ситуации, но добило их то, что маленький Ноа слишком мило покраснел, робко прижимая руки к груди и пряча глаза за челкой. Этого ребёнка хотелось тискать, баловать, холить и лелеять, но никак не бить и заставлять голодать. Причин, почему Дурсли могли так обходится с малышом, никто так и не понял, ведь он ангел во плоти: кроткий характер, хитрый как его друг, бесконечно добрый и понимающий, ненавидящий видеть или причинять боль кому-либо. Конечно, это в будущем поменяется, но вампиры знали, что никто не сломает этого мальчика. Они не позволят этому случиться. — Малыш, — слово на себя взял Северус, раскрывая руки для объятий, в которые почти сразу врезался тёплый маленький комок, утыкаясь носом в изгиб шеи и пытаясь обхватить взрослого мага в объятиях. — Что ты знаешь о магии? — мальчик в руках вздрогнул и резко замотал головой, начиная всхлипывать и цепляться за чёрную мантию старшего мага. — Я нормальный! Правда! Магии не существует! В неё верят только сумасшедшие уроды, а я ведь не такой… — протараторил мальчик. До Северуса не сразу дошёл смысл слов, сказанных его сыном. А когда Снейп, как и все остальные, понял, чьи это слова, он тихо зарычал, сжимая руки на узкой спине своего драгоценного сына в крепких объятиях. — Малыш, можно я посмотрю твои воспоминания? — Ноа поднял красные от слёз глаза на своего отца, единственного родного человека, который даже не знал о нём, но всё равно принял, и удивлённо воззрился на него, как бы спрашивая: «А такое возможно?». Все были рады, что в этом ярком, но забитом малыше ещё осталась детская непосредственность, и если не всё, то многое можно было исправить. — Да, такое возможно, ты мне доверишь свои воспоминания? — ребёнок кивнул и зажмурился, думая, что будет больно. Но единственное, что он ощутил, — это нежное поглаживание по голове, и, раскрыв глаза, уставился на Северуса, который лишь мягко рассмеялся. — Больно не будет, не волнуйся, просто посмотри мне в глаза и всё, — мягко произнёс Мастер Ментальных наук, не убирая руки с головы ребёнка. Ноа кивнул и посмотрел прямо в бездну чёрных глаз, почти сразу теряясь в собственных воспоминаниях. На переферии сознания он услышал какое-то странное слово. Ноа четыре года. Воспоминания.       Сегодня дядя заставил меня мыть его машину, меня впервые вообще к ней допустили. Я думаю, Дурсли понимали, что я не дотянусь до крыши автомобиля, но это им не помешало. Мне было до ужаса обидно, когда я понял, что тут меня ненавидят: как бы я ни подчинялся, каким бы покладистым ни был — всё одно и то же, меня даже кормят через раз, Дадли постоянно бьёт и валит все свои погрешности на меня. Хотя я стараюсь учиться, и у меня даже иногда получается прочитать без запинок пару предложений, но им нет до этого дела. Как же меня зовут? Кто я? Я ничего о себе не знаю. Меня называют лишь уродом и ненормальным, а если спрашиваю у родственников, как меня зовут, они сразу начинают орать, что уродам не положено иметь имя или что-то подобное, и всегда, всегда запирали меня в чулане, в темном чулане под лестницей, где только после того, как я начал щуриться, установили одну единственную лампочку, которую запрещалось включать ночью. Думаю, это было для того, чтобы соседи не узнали, как ко мне относятся, ведь начни я постоянно щуриться, люди бы наверняка обратились в соответствующие органы. Прошло уже около трёх с половиной часов с того момента, как я зашёл в гараж и начал намывать и оттирать от пыли, грязи и прочих отходов эту посудину. Вроде бы всё шло отлично, но всегда есть одно единственное и не самое приятное «но»: Дурсли вернулись раньше и сказали, чтобы я быстрее работал, а ежели не будет железная пташка сверкать — оставят без еды. Я, конечно, к этому привык, но мой желудок взбунтовался при одной только мысли о том, что и сегодня он не получит углеводов, дабы поддерживать энергией тело. Отведённый мне на окончание мытья час истёк, словно вода сквозь пальцы. Ожидание всегда было хуже самого наказания, хотя, я думаю, так, наверное, было у всех? Со временем я начал привыкать к такому обращению и даже не вспоминал про своё имя, но каково было моё удивление, когда Петунья наорала на меня, позвав по имени! — Гарри! Дрянной мальчишка, такой же уродец, как и твоя мать! Как ты посмел ударить моего Дадлика своей ненормальностью?! Урод! — она так громко орала, что я даже иногда удивлялся, как соседи этого не слышат. После скандала меня заперли в чулане со стаканом воды и поставили внутрь ведро. Видимо, мне предстоит тут сидеть довольно долго. Слёзы обиды навернулись на глаза: почему они не могут просто обращаться со мной чуточку лучше? Я же такой же, как и Дадли… Как оказалось, плача я просидел пару часов, совсем не замечая этого. С работы пришёл чем-то взбешённый Вернон, которому визгливая Дурсль рассказала и даже приукрасила всё. Чего она добивалась, я не знаю, однако следующие несколько часов я бы хотел забыть навсегда. Дядя, сняв пальто и сразу же его повесив, взялся за ремень. Я уже хотел бежать, но у меня не получилось сделать и шага от страха, сковавшего меня: мне было до ужаса страшно, зная, какой силой обладает этот человекоподобный свин. Я боялся из-за того, что могу стать инвалидом. Я знал, кто это такие, тётя часто смотрела программы про благотворительные фонды в пользу недее…в общем, не способных ходить или что-либо делать в силу своей особенности, детей. Отмерев, я было понёсся к чулану, но не успел: дядя схватил меня за ногу, и я упал, больно ударившись о деревянный пол. Последнее, что он помнил — это дикое нежелание умирать и дядю, рука которого уже опустилась, когда дикая — для маленького ребёнка — боль пронзила спину Гарри. Конец воспоминаний       Северус вынырнул из воспоминаний упавшего без сознания ребёнка и трясущимися руками положил того на кровать. — Северус, что ты такого там увидел, что ТАК побледнел?! — воскликнули в один голос Кай и Люциус. Первый — как самый переживающий, а второй — как самый любопытный. — Аро, Вы же при соприкосновении с открытым участком кожи можете видеть либо определённые воспоминания, либо всё. Верно? — Аро кивнул, удивляясь осведомлённости мага. Северус протянул свою руку и начал прокручивать воспоминания Ноа в голове, дабы вампир не лез дальше. — Тогда, прошу. Аро пожал плечами и взял бледную руку зельевара в свою, просматривая только что увиденное зельеваром воспоминание. Отойдя от шока, Король тихо зарычал, но это услышали абсолютно все, даже спящий ребёнок. — Этот ублюдок избивал его с четырёх лет! — прошипел не хуже змеи Аро и грустно посмотрел на так и не проснувшегося Ноа. Люди, вампиры и маги в шоке уставились на маленькое тельце, распростёртое на кровати, и невереще переводили взгляды с болезненно бледного Снейпа на Аро. Ребёнку всего девять лет, как эти ублюдки просто посмели тронуть дитя?! Так думал каждый, кто услышал эту нерадостную весть. А у Драко, сжавшего пальцами юбку матери, на глазах навернулись слёзы: светловолосому мальчику было страшно осознавать, через какие испытания прошёл его одногодка. — Ему также вдалбливали с самого рождения, что он урод и ненормальный, а спонтанные выбросы жестоко наказывались, — тихо сказал Северус, пытаясь переварить ситуацию, что произошла с его сыном. — Так вот почему он испугался, когда осознал, что мы слышали, как он разговаривал со змеёй? — отстранённо спросил врач, всё ещё недоумевая, как можно было поступать с маленьким ребёнком так жестоко. — Именно… — тихо сказала Хелен и опустила голову так низко, насколько ей позволяла длина шеи. Она зарылась руками себе в волосы и начала медленно раскачиваться на стуле, пытаясь понять, как она не заметила настолько жестокого обращения с малышом. Видела ведь, с каким нежеланием мальчик покидал школу, и как печально выглядел перед каникулами. Вампиры и маги понимали, что она тут невиновна, но не трогали девушку, дабы та сама успокоилась. — Я предлагаю нам всем выйти для обсуждения дальнейших действий, а в палате оставить только миссис Хелен и маленького наследника Малфоев. Мальчик знаком с ними и доверяет больше, чем нам, к тому же мы, возможно, нервируем ребёнка таким количеством взрослых на квадратный метр, — объяснил Маркус, видя непонимающие взгляды после предложения выйти из палаты. На удивление, все согласились и поторопились покинуть помещение. Напоследок Кай попросил объяснить своей паре, кто он на самом деле, что происходит и где Ноа вообще находится, а главное — почему. Конечно, вампиру хотелось остаться рядом со своим маленьким принцем, но он понимал, что лучше оставить ребёнка с людьми, которым он доверяет. Печально взглянув на кровать, на которой в ворохе одеял беспокойно спала его пара, он закрыл за собой дверь и последовал за разношёрстной делегацией обратно в кабинет. Гоблины давно покинули их по каким-то своим зелёношкурым делам, и кабинет был полностью свободен.

***

      Прошло всего два часа, как на кровати зашевелилось тело маленького мальчика, который отключился сразу после сеанса Легилименции. Ноа казалось, что всё произошедшее ему просто приснилось, и мальчик очень боялся открыть глаза, пока рядом не зашипел Сераш, побуждая его всё-таки сделать это. Открыв ещё более яркие, чем были, глаза, начал осматривать помещение: к его удивлению, проснулся он в том же помещении на мягкой кровати, а не на одеялке в ненавистном чулане под лестницей. — Гарр… Ноа, ты проснулся? — мягко спросила Хелен Лаур, поглаживая уже больше не вихрастую макушку, а мягкие чёрные волосы с белой прядью у правого виска, что вьются к кончикам и на свету отливают бордовым. Ноа удивлённо посмотрел на психолога и, ярко улыбнувшись, обнял девушку, ластясь к ней словно кот. — Ноа, — когда Драко произнёс его новое и настоящее имя, Ноа вздрогнул, ведь он думал, что они остались одни! — Драко? А ты…а как…а где… — мальчик не знал, как правильно сформулировать вопрос так, чтобы понять, где он и что происходит, на выручку ребёнку пришла Лаур. — Ноа, не беспокойся, всё хорошо, мы у добрых…людей, — с небольшой заминкой произнесла девушка, не став огорошивать ребёнка новостями о том, что в мире есть маги, вампиры и прочие разумные помимо людей. — Расскажете? — умоляющим тоном спросил маленький Певерелл, и Хелен принялась объяснять всё, что поняла сама. Где-то вмешивался Драко, если для Ноа и Хелен были непонятны какие-то аспекты, где-то Хелен справлялась и сама, но вот они подошли к главному. — Га… Ноа, а ты веришь в вампиров? — мальчик уже хотел ответить отрицательно, как и учили его родственники, но его перебил Драко. — Ноа! Только своё мнение, пожалуйста! — маленький Малфой понимал, что от ответа друга зависит многое. — Да. Я и в магию верю, просто мне всегда говорили, что нельзя произносить или даже думать о всяких… — словно вспоминая слово, сделал паузу мальчик и через минуту вновь возобновил речь, — ненормальностях… А тот мужчина в чёрном и правда мой отец? Родной? Отвечая на вопросы Ноа, они сами не заметили, как уснули, уютно устроившись на одной кровати. Хелен лежала с самого края, в то время как Драко лежал у стены, а между ними находился маленький принц, которого разморила уютная атмосфера; и отключился он первым, на шее у мальчика лежал Сераш и что-то успокаивающе шипел. Лаур лежала таким образом, чтобы прикрыть детей от опасности. Зашедший в медблок Андре, увидев эту картину, умилился и тихо вышел, давая выспаться утомлённым детям и прекрасной леди.

Продолжение следует…