Клятва рыцаря.

Проходят чувства и года. То, что ошибочно принималось за любовь, но являлось лишь желанием, вскоре открывает свою личину, и не всегда человек готов принять этот удар легко простить того, кто причинил такой обман и неприятности. Нет, это неприятно, но терпимо, перенести это в любом случае можно, ведь это измена душе, а не телу. Вечная любовь на свете лишь одна, и это любовь, которую своему ребенка с самых первых дней жизни дает мать. Осенний теплый ветер трепал красные листья, игрался с ними и запевал свою серенаду, посвященную приходящей зиме. Фамильное поместье Кусанаги кипело самой бурной за всю их семейную бытность, жизнью. Какое счастье! Младшая дочь вот-вот выйдет замуж, семьи породнятся и наследие разрастется. Да и девушка, наконец-то, станет женщиной и исполнит свое предназначение – даст роду достойного наследника. Одна беда – старшая дочь-то совсем не рада. Сколько бы ее не пытались одернуть, все без толку. Нене продолжала томиться и утверждать, что возлюбленной сестры и волоска с ее точеной макушки не стоит. Возможно, в чем-то она была права, но вся ее неприязнь была вызвана в основном тем, что младший сын семейства Камиширо был отъявленным чудаком. С таким-то и дел иметь не захочется иной раз, не то, что родниться. Сейчас, тоскливо глядя на портрет, и в какой раз проводя по нему рукой, графиня потеряет сколького она лишилась. Они были непросто близки с сестрой – они, словно две родственные души, не имели ни малейшего конфликта и делились всеми секретами. Родители умерли, мать – от холеры, а отец, уже позже, от горя. Все наследство осталось ей, а после ее смерти перейдет Руи. Племянник, однозначно, часто заходит к ней, а еще чаще она принимает у себя ее наставника. Оба они уже старые и дряхлые, так что держатся предпочитают особняком. За чашкой чая обсудить дворцовые интриги, за второй странные взгляды Камиширо, которые тот бросает на Тенму и за третьей, что Хаяси вернулся и угрожает теперь их жизням. Кайто появлялся на пороге ее дома столь часто, что иной раз, заслышав, как кто-то стучится не выходила на порог сама, а лишь посылала служанку. Улыбнувшись, она отошла, поплотнее накинув шаль на плечи. Рассудок ее помутнел от воспоминаний, связанных с сестрой и той связи, что их когда-то связала. Увлекшись, Нене даже не услышала скрипа половиц, но из омута мыслей ее вытащил холодный, безэмоциональный голос. — Давно не виделись, дорогая, — Хаяси стоял прямо за ее спиной, немигающими глазами поглядывая на портрет жены его павшего брата. — Ты?.. Стучать не учили? — спрятав недоумение, она повела бровью. — Решил заглянуть, заодно попросить об услуге. Берег моря брал на себя жестокие удары волн, которые не щадя встречались с ним и совсем не ласково здоровались. С самого края берега море, казалось, приняло цвет темного аметиста, действительно отливая фиолетовым. У берегов вода превратилась в тонкий слой льда, а вдали бушевало под пологом густых туч, которые предвещали скорую бурю. За согрешения рано или поздно приходится платить, а то, что совершила Нене, согласившись на сделку с самим дьяволом было непростительно. Хаяси умел уговаривать и убеждать, а слов о правде смерти ее обожаемой сестры с лихвой хватило для государственной измены. Нет, Кусанаги не сомневалась в своей правоте, ведь делала это не ради себя, или обладателя ее теперешней верности, а лишь во имя Руи. Племянник – все, что осталось в ее жизни, поэтому, неся чуму на себе, она старалась уберечь его от нее, но все же в уголке души знала, что от этой болезни она спасти его не в силах. Больше ничего уже не было тем же. Не осталось ничего от ее прежней жизни, но разве это произошло только сейчас? Нет, ее сердце очерствело слишком давно, чтобы принимать поспешные решения о том, кому же все-таки принадлежит ее верность. Верность самой сильной на свете женщины.