Клятва рыцаря.

      Каждый день — скучная рутина. Быть принцем отстой и так Цукаса начинал считать уже в восемь лет своей жизни.       Все было одинаковым, серо-белым, как кирпич, из которого были сложены древние стены королевского замка. Дворец сам по себе строение самое величественное, какое только может придумать голова думающего архитектора.       Читали ли вы когда-нибудь сказки? Наверное, тогда вы поймете, в какой роскоши с самого младенчества рос мальчик.       Королевская обитель располагалась на отшибе, у отвесного утеса, который резко обрывался вниз, к черному морю, лижущему холодный камень. Пики башен замка величественно тянулись к небу, словно желая достать до самих звезд. На одной из таких башен и правда, завелся крохотный, но, тем не менее, до жути знатный любитель звезд.       Цукаса мечтал когда-нибудь узнать, сколько же на свете существует этих самых ночных точек. Спутники жизни необъятной луны привлекали его, манили, словно пчелу на мед. Маленькому Тенме хотелось знать все на свете. Для себя, для сестры. Он тогда бы рассказывал несчетное множество историй любимой младшей. Он бы откупоривал из самых закромов своего сознания глупые, но, тем не менее, милые истории, которые вызывали улыбку на ее прелестном личике.       Сестру он любил однозначно больше, чем жизнь с таким происхождением.       В замке было очень холодно. Длинные коридоры, казалось, пропитались этим самым холодом, настолько, что уже отдавали прохладу на проходящего человека сами по себе. Даже в самый жаркий летний день слуги вздрагивали под взглядом векового камня.       Чуть лучше от темной отдушины становилось на просторных без спору садах. Сколько всего можно было в них найти. И крохотную дубовую рощицу, где росли деревья, по возрасту сравни самому замку, и розовые не просветные заросли, шипы которых так больно кололи, что следы оставались надолго, и большой, просто огромный фонтан на развилке, часть которой вела в замок, а другие две убегали в сад.       Такой вид приветствовал вошедшего в огромные и широкие дубовые ворота, хотя до праздников здесь мало кому удавалось побывать.        Тут было и личное королевское стрельбище, где принц часто появлялся с луком и первым рыцарем всего стола. Цукаса умел и любил это занятие. По тетиве струной тянется стрела, готовая по одному повелению поразить цель. Из наследника должен был быть ребенок выдающихся качеств.       Тенма очень боялся. Боялся, что отец не будет видеть в нем стоящего потомка. Что оплошает, как принц и вытянет не самый счастливый билет. И, тем не менее, он легко познавал тонкое искусство владения мечом, первоклассно держался в седле, был начитан и, что самое важное, красноречив.       Да… Громкости и слов ему было не убавлять. Гувернантки часто жаловались на ноющую боль в голове, так сильно принц оставлял след на их несчастных душах. С самого детства — человек запоминающийся. Увидишь Цукасу раз, не забудешь никогда.       Возможно, то были положительные качества для будущего монарха, возможно, совсем наоборот. Можно было сказать наверняка, каким человеком был маленький Тенма.       Дожди, наконец, закончились, и небо затягивалось небесной лазурью. В небольшом сарайчике, именуемом королевской оружейной, на лучах солнца была видна пыль, которую поднимал игривыми взмахами тяжелого меча юный оруженосец. Кайто отошел всего на пару минут, а Руи и этого было достаточно, чтобы начать воображать себя бравым воином.       Вот он пронзает самым острием лезвия грудь невидимого никому более врага, отскакивая, словно тот упал, сраженный его сокрушительной атакой. Камиширо неловко оскользнулся и тут же оказался на земле, ударившись дурной головушкой о тяжелый колчан с перьевыми стрелами.       Ему было до ужаса интересно, откуда же королевской семье доступны все эти богатства, так же как и не унимаемое желание исследовать каждый уголок потаенного доселе места.       Он разглядывал тяжелые, словно те самые вековые дубы в роще, алебарды, что угрожающе поблескивали заточенными лезвиями на апрельском тепле. Опасливо косился на боевые топора, черные рукояти, которых косили под самые темные глубины неизведанного океана. В ответ ловил грозные взгляды двуручных мечей, которые еще помнил стальной привкус крови. Металлом ничего не будет забыто. Руи, наиаккуратнейшим образом возложил меч на его исконное место, и трепетно ускользнул от него, когда дверь оружейной приоткрылась.       Оруженосец хотел было обрадоваться приходу обратно наставника, но желтые глаза его очутились на конопатом блондинистом мальчишке, который уставился на него в ответ.       Они долго так рассматривали друг друга. Пять минут — детский максимум. После же, любознательные души идут познавать, а не стоять на месте и думать.       Принц точно понял, кто перед ним стоит. Значит, в королевскую кладовую ценнейшего оружия пробрался хитрый вор, да еще какой неказистый. Цукаса точно справиться с ним на раз-два. Не желая больше выжидать, он с воинственными восклицаниями бросился на жалкого глупца, посмевшего пробраться в сокровенную сокровищницу, с кулаками.       Маленького государя в жизни так не отчитывали. Даже отец, и тот был более мягок в своих порицаниях. Но Кайто сейчас был неумолим. Ему пришлось разнимать дерущихся детей, а после тщательно отругать обоих, ведь нечестно же будет, если достанется одному Руи, просто потому что он не имеет королевских корней.       Камиширо сидел, насупившись, боясь снова начать потирать ушибленный нос, а Тенма недовольно шипел от боли в потертой землей коленке. Обоим досталось не только ругани, но и физических впечатлений, пока, в конце концов, наставнику не приспичило сказать примирительное повеление.       Руи компромиссно поклонился. Все же, этому блондинистому дураку он будет служить всю свою жизнь. А, следовательно, он слуга, что значило — Камиширо должен брать на себя извинения.       И все же, было что-то в том, как Цукаса неприязненно сморщил аккуратный веснушчатый носик, отвернулся, с минуты подулся, а потом принял сожаления, и, что немаловажно, соизволил даже попросить прощения в ответ.