Охота на паузы

      Дорога вывела к центру деревни. Очутившись на шумной улице, в толпе, Наруто почувствовал себя еще более одиноким. Чужая жизнь неслась мимо бурлящими потоками: запахами, разговорами, обсуждаемыми на ходу делами. И во всем этом не было для него места.       — Эй, Наруто! — приветливо помахал ему дяденька Теучи. — Куда ты так спешишь, что аж сандалии потерял?       …или было.       Смахнув кулаком слезы, он залез под покрывало.       — Эй, да ты никак не в духе?       Наруто глотнул было воздуха, чтобы поделиться с дядей своей бедой, но беда канула в глубину его сердца и не захотела выглядывать.       — Да так…       — Думаю, двойная порция свининки развеет твою грусть, — подмигнул дяденька Теучи.       Наруто полез к кошельку и нащупал пустые штаны. Приуныл еще больше.       — Кажись, я посеял не только сандалии, даттэбайо… — пробормотал он, сползая со стула.       — Эй, куда ж ты! — забеспокоился Теучи.       И в тот же момент на плечо Наруто хлопнулась рука. Сверкнули на свету круглые очки.       — Я угощаю.       За его спиной стоял учитель — все такой же, с лысинкой и черными пушистыми патлами над ушами. Стоял и дружелюбно улыбался.       — Итару-сенсе-ей?!       — Ну что, каково быть генином?       Наруто пожал плечами.       — Сенсей… А вы знали?       — Что знал, Наруто-кун? — сенсей, кряхтя, взгромоздился на свободный стул.       Наруто собрался с духом и выпалил:       — Что я не Учиха! Знали?       Губы сенсея тихонько дрогнули. Он глянул Наруто в глаза: по-доброму, но проницательно.       — Знал, — сказал сенсей. — Многие знали. Просто хотели тебя уберечь до поры.       Наруто сглотнул и отвернулся. Посмотрел на дяденьку Теучи, на Аяме. Они тоже не удивились. Глядели с теплым каким-то сочувствием и уже выставляли миску с горячим раменом. Сестрица Аяме на ходу докладывала ломтики мяса.       Наруто разломал палочки. Запихал в рот половинку яйца, сосредоточенно прожевал. Язык ласкало солоноватым бульоном, и от этого вкуса безграничный мир понемногу обретал крупицы смысла. Смысл плавал где-то внутри чаши рамена с двойной порцией свинины.       Сенсей молчал, позволяя ему вариться в своих мыслях.       Перекинувшись парой коротких фраз с дяденькой Теучи, оплатил ему добавку.       Подкрепившись, они вышли из Ичираку и вместе побрели по улице.       — Так что, ты знаешь, кто твои настоящие родители?       — Мои родители — герои, — повторил Наруто немного растерянно и почувствовал первую каплю гордости за этих незнакомых людей.       А с ней — первую каплю жалости. Они остались где-то там, в прошлом, за толщей разделяющего их времени. Он никогда не познакомится с ними. Не услышит их голосов. Не увидит их лиц.       — Всю свою жизнь ты прожил, считая, что ты сын Годайме. Истина была близко. Ты и в самом деле сын Хокаге. Только не Пятого.       Наруто сбавил шаг и оторопело глянул вперед. Проспект вел прямиком к резиденции Хокаге, а над ней величественным монументом нависало лицо Йондайме и смотрело на него слепым каменным взглядом.       У Наруто вышибло дух.       — Мой папаня… Четвертый Хокаге?..       — Да.       Итару-сенсей ободряюще тронул его за плечо.       — Я удивлен, что Хокаге-сама не упомянул их имен, — сказал Итару-сенсей. — Особенно если учесть тот факт, что вскоре тебе может представиться редкая возможность познакомиться с Йондайме.       Очки сенсея вновь блеснули на солнце.       

****

      Храм Узумаки затерялся в дальних рощах — в той части Конохи, куда Наруто за всю свою жизнь как-то и не забредал даже. В тени деревьев почивала сочная зелень, да и сами деревья были старые-старые, толстые — не обхватишь и с тремя клонами. Их широкие стволы опоясывали симэнавы.       Он заблудился. Дороги здесь не было. А может, и была, но давно скрылась в зарослях.       — Итару-сенсе-ей… Мог бы и со мной сходить, ттэбайо… — пробурчал Наруто, остановившись на ветке старого камфорного дерева.       Он вдохнул прохладный воздух. Волна великого покоя разлилась по округе и накрыла его с головой: тишина нетронутой глуши, далекие вскрики птиц. На душе стало странно спокойно.       Наруто вздрогнул: что-то зашевелилось вдали, за деревьями. Захрустели отламывающиеся стебли. Такие ритмичные четкие звуки издавали люди, а не животные.       Он прыжками перебрался поближе. Хоть у этого парня дорогу спросит, в самом деле!       В зарослях травы показалась темная макушка, спина в голубой курточке.       — Хэ… Хината! — просиял Наруто.       Она отвлеклась от трав и выпрямилась.       — Наруто-кун, здравствуй!       — А ты че тут в глуши шаришься?       — Шарюсь?.. — растерялась Хината. — Я…       Наруто спрыгнул к ней, заглянул в лукошко.       — Ой, травки набрала…       — Они хорошо здесь растут. А почему ты босиком, Наруто-кун?       Он почесал в затылке, глупо улыбаясь.       — Та долгая история… Хината-а, а ты не знаешь, где тут храм?       Немного погодя, Наруто уже шлепал босыми ногами по заросшей брусчатке. Рядом неслышно и чуточку косолапо ступала Хината, а он украдкой разглядывал ее и любовался. Мягкие волосы Хинаты, попадая на солнце, отливали синевой. Отросшие пряди выбивались из хвоста и рассыпались по плечам.       — Наруто-кун… Йондайме-сама… — Хината замялась. — Я хочу сказать, разве он не погиб в ту ночь?..       Наруто сбавил шаг и прислушался к шелесту деревьев, пытаясь заново прочувствовать реальность, убедиться в ее стабильности.       Два часа назад он думал, что он Учиха.       Час назад он думал, что никогда не увидит своих настоящих родителей.       Полчаса назад граница жизни и смерти взмыла в воздух серебряной монетой и прямо на глазах обернулась другим боком: «никогда» сменилось на «когда».       — Итару-сенсей сказал, ученые придумали су-упер крутую технику, Хината! Я смогу увидеть папаню, того, изначального. Только это… Я им должен помочь. В общем, там в храме Узумаки лежат сокровища. И они очень нужны дяденькам-ученым. Эй, ты чего, не веришь?       — Я… Наруто-кун, — на миг ему показалось, что лицо Хинаты тронуло тенью, но тень быстро сменилась улыбкой. — Это было бы прекрасно, если бы ты смог увидеть своего настоящего отца!       — О да!       — Просто…       — М-м?       — Жизнь и смерть… Неужели они станут подвластны человечеству? Я имею в виду… Я никогда не думала, что эту границу удастся сломить.       — Ой, мне и самому не верится. Но мы не можем не попробовать, правда же? Уй-уй!..       Наруто зашипел, запрыгал на одной ноге: голые пальцы обожгло хмелем. Наруто навалился спиной на каменный столб и почесал ужаленую пятку.       Хината тихонько засмеялась. Наруто запрокинул голову и увидел перекладину тории.       — О, вот и вход, даттэбайо!       Хината шагнула было к нему — и вдруг охнула, скрючилась.       — Эй! Эй-эй! Хината!       Бережно прихватив за плечи, Наруто отвел ее от ворот и помог присесть у каменного бордюра.       — Ты как? Ты чего? Что-то болит?       Бледненький лоб Хинаты покрылся мелкими каплями.       — Такое… сильное чувство, — выдавила она. — Как будто все тело иглами колет. Ты ничего не почувствовал, Наруто-кун?       — Только ногу ужалил. Больше нич… уа-а! А-а! Ты кто?!       Рядом очутился взрослый Хьюга, будто из-под земли вырос.       — Хината-сама. Нам лучше вернуться.       — Ко-сан, все в порядке, — Хината улыбнулась. — Правда. Все уже прошло.       Хьюга взглянул на каменные тории, и вены набухли на его висках — ожил бьякуган.       — Храм давно заброшен. Не думал, что кто-то раскинул здесь барьер. И тебя он пропустил, Наруто.       — Может, это потому что моя мамуля — настоящая мамуля — Узумаки? Храм Узумаки, я — чуть-чуть Узумаки… Так сказал Итару-сенсей, ттэбайо!       Глаза Хинаты расширились от удивления.       — Наруто-кун, ты… Ты что же, родственник Карин?       Наруто почесал затылок.       — Ну, вроде как, получается, что да?..       — Как неожиданно… Может, тебе бы стоило поговорить об этом с Карин и ее мамой?       — Ну вроде как, может, и стоило, — пробурчал Наруто. — В любом случае, сначала папаня, даттэбайо!       — Понимаю. Тогда, боюсь, дальше тебе придется идти одному, Наруто-кун. Барьер принимает только тебя.       — А вы… — он тоскливо взглянул на нее. — Уже уходите?       — Нет-нет. Мы будем здесь. Подождем.       Наруто расцвел. Улыбнулся и показал ей большой палец.       — Я скоро вернусь, ттэбайо!

****

      Отец посчитал мудрым дать Наруто пару часиков остыть, но Саске не дождался исхода второго часа. Наруто всегда чувствовал слишком сильно. Даже клановая муштра с трудом удерживала в берегах его вулкан эмоций.       Саске постучал в аудиторию и приоткрыл дверь.       — …концентрируете вот таким образом, — говорил Итару-сенсей, сложив пальцы в печать, и тут заметил его: — Саске-кун?       — Прошу прощения…       Сенсей вновь повернулся к классу.       — Повторяйте. Каждый попробуйте сделать эту печать.       Он вышел в коридор и задвинул дверь, отрубив легкий шум оживившего класса.       — Что-то случилось, Саске-кун?       — Я ищу Наруто. В Ичираку сказали, вы час как вместе обедали. Не подскажете, куда он направился?       — Обознались, должно быть. Я с самого утра веду занятия. Обедал в учительской.       Саске растерялся.       — Вот как… Простите за беспокойство.       — Все в порядке. — Учитель дружелюбно похлопал его по плечу. — Удачи в поисках!       Он снова исчез в кабинете, и Саске остался тупо смотреть на дверь.       Странно. Хозяин Ичираку четко назвал имя.       Так или иначе, оставались еще места, куда мог податься расстроенный Наруто. Саске выбрался из Академии и взял курс на полигоны.       На любимом месте Наруто не оказалось.       Саске цыкнул и решил проверить их обычное место для тренировок с Шисуи. Уже издали он расслышал стук металла о дерево. На сердце потеплело. Наконец-то, в самом деле.       Он выскочил на полигон.       Деревянные столбы терзала Карин. Растрепанная, взмокшая, она зашвыривала их кунаями с яростными воплями. Спиной учуяв Саске, Карин сделала перерыв. Уперлась в колени — отдышаться — и даже не обернулась.       «Она уже знает? — подумал Саске. — О том, что джинчурики».       Жалость и страх тронули его сердце, но он не подал виду.       — Ты решила все-таки прийти на тренировку с командой. Как раз в тот день, когда нас нет.       — Отвали, — огрызнулась Карин.       Саске отогнал новый прилив страха и ступил ближе.       — Ты нужна мне. Помоги найти Наруто.       — И как вы справлялись все годы до…       — Это важно, — перебил Саске. — Он не в себе.       Карин пристально поглядела на него, будто бы вынырнув на миг из каких-то своих глубин. Выдохнула и закрыла глаза.       — Ладно.       Она нахмурилась, сосредотачиваясь.       Взгляд Саске невольно задержался на ее худых бледных руках. Очках — такой простецкий элемент школьного быта. Карин казалась обычной девчонкой. И вся эта хрупкая обычность странно не вязалась с тем фактом, что где-то там внутри нее был упакован Девятихвостый.       Тело покрылось мурашками.       Брови Карин дрогнули.       Саске опомнился и поглубже затолкал свой страх. Превосходный сенсор — она бы и его учуяла.       — Ч… что?! Какого… Ид-диоты! — Карин резко открыла глаза. — Туда нельзя!       

****

      За вратами идти стало проще: сюда колючая хмельная гадина не добралась. Густая роща в лучах солнца казалась праздничной. Воздух притих и вроде бы даже потеплел. Наруто шел по заброшенной дороге, и странное чувство прорастало в нем: словно храм, еще не видимый за поворотом тропы, принимал его в объятия.       Наконец показался и он сам — деревянный, старенький.       Храм казался одиноким.       Наруто остановился перед ним, посмотрел на двери, на спираль под крышей, и сглотнул. Еще вчера Учиха, он хорошо знал, что такое жизнь в клане. Множество людей с гербами на спинах. Братство и тайные ночные собрания. Оживленные улицы, запахи еды.       На мгновение Наруто представилось, как всего этого нет: как пустеют улицы квартала Учиха, корни деревьев выламывают плиты на дороге в храм Нака, щели между ними густо зарастают травой и колючим хмелем; а деревня продолжает жить, и никому нет дела, как сейчас нет дела до этого храма Узумаки. Как не было дела ему…       Ступени скрипнули под его шагами.       Деревянная стена внутри зала проступила очертаниями черного пламени, но внимание привлекало совсем не пламя, а жуткие рогатые рожи — театральные маски, рядами вывешенные на стене.       Наруто разочарованно огляделся.       Пылящийся пол. Лампадки на цепях. Никаких тебе свитков. И что из этого поможет ученым? Он прошелся по всему залу, потопал по доскам. В храме Нака под одним из татами был вход в подвал. Может, и здесь?..       Входа в подвал не нашлось, и Наруто вернулся в алтарю масок. Все как одна жуткие, рогатые, какие-то — вдобавок еще и клыкастые. Одни маски скалились злобно, другие — ехидно. И чем дольше Наруто смотрел на них, тем больше ему казалось, что это не он изучает маски, а они изучают его.       Он рассердился. Нахмурился и скорчил злобную рожу в ответ, придвинулся носом к одной маске, к другой.       — Че лыбитесь?       Наруто поморщился, ощутив на себе жгучий взгляд. Поискал глазами и зацепился за одну маску. Она гипнотически манила к себе, и он бесцеремонно снял маску с алтаря.       — Только мордами вашими врагов пугать, ттэбайо… Если б наши Анбу в таких ходили, все враги б обосрались, — сказал он маске.       Наруто развернул маску к себе внутрянкой и приложил к лицу. Холодная поверхность приятно легла на щеки и лоб. Наруто моргнул в темноту. Щелей для глаз в маске не было.       — Ну и зачем эта-а… а-ах!..       Грудь скрутило жутким спазмом. Он упал на колени, судорожно хапнул ртом воздух, но грудную клетку словно заклинило. Щеки и лоб пекло. Он попытался содрать с себя маску, и в тот же момент она стала жечься сильней, словно пыталась вплавиться в кожу.       Тьма разбилась цветными вспышками. Голову вскружило, мышцы охватила легкость, как будто пол храма разверзся бездонным небом и он в него рухнул. Что-то жгучее, плавящее сочилось сквозь кожу, сквозь ноздри и горло к нему в грудь.       

****

      — Наруто-кун!.. — Хината дернулась в хватке Ко.       За сотни метров они оба ясно видели все, что происходит в храме. И даже больше.       Внутренний слой маски светился. Система циркуляции чакры Наруто-куна бесновалась, как будто в нее протекало нечто невидимое. Врата Жизни лихорадило сильнее всего, чакра мелькала в них редкими всполохами. Волнение чакры по каскаду крупных тенкецу спускалось сквозь Врата Боли и уже пробивало Врата Предела.       — Мы не можем туда войти, Хината-сама, — сказал Ко. — Поспешим за пом…       Решение Хинаты было молниеносным. И движение. Колено подогнулось, она развернулась на пятке и ударила в тенкецу — прямо в солнечном сплетении. Ко обмяк, повалился на нее тяжелым теплым телом.       — Простите меня…       Бежать за помощью было некогда. Нужно было действовать сейчас.       Хината сложила печать концентрации, замесила чакру и направила ко всем тенкецу, а затем решительно шагнула в тории.       Голову сжало невидимыми тисками и вновь тело пронзило иглами. В глазах потемнело, бросило в пот, но Хината поднатужилась и удержала ток чакры к защитному покрову. Заставила себя сделать шаг. За ним другой. И третий.       Острые листья хмеля приминались и шуршали под подошвами. Каждый хруст казался оглушающим. Каждый шаг — крошечным. Мало-помалу Хината продвигалась вперед в полнейшем неведении: может уже поздно?       Мало-помалу среди солнечных зарослей прорезалась ярко-красная перекладина следующих врат.       

****

      Карин на бегу перескочила через распластавшегося Хьюгу и со всех ног влетела в каменные тории.       — А-ах! — захлебнулся Саске, пошатнулся на самой границе врат.       — Не ходи за мной, а то копыта отбросишь, усек?!       Мама не соврала: врата работали против чужаков. А значит… значит, Хинате и Наруто сюда ни в коем случае нельзя. Особенно ко вторым вратам!       Сердце бешено колотилось. Карин вылетела из-за поворота. Кровавые тории прорезались сквозь сочную зелень, и Хината вдалеке медленно но верно шагала прямо в них.       — Нет! Стой! — заорала Карин.       Хината не среагировала. На пределе мук продираясь сквозь храмовую защиту, она тонула в своей боли и концентрации: удержать поток чакры, отсечь хотя бы часть игл, вонзающихся в нервные клетки. Голос Карин звучал для нее где-то за пределом досягаемости, и Хината занесла ногу для следующего шага.       — Сто-о-ой!!!       Карин отчаянно вскинула руку, потянулась к Хинате всей душой, всей своей сутью. Душа звякнула, вырвалась из грудной клетки и прошила золотом воздух — вошла в спину Хинаты между лопаток.       Хината вздрогнула и раскинула руки — застыла на какой-то мучительно долгий миг. Сердце Карин сжалось от ужаса. Тяжелые удары пульса гулко бились в ушах.       Колени Хинаты подкосились. Она рухнула на землю, будто замертво.       Золотая цепь растаяла.       — Хината!       В глазах мылилось от шока. Карин уже не чувствовала чакру. Она подлетела, проехалась на коленях по брусчатке и дрожащими руками ощупала Хинату. Очки запотевали. Пальцы нащупали слабый пульс в мягкой шее.       Жива.       Карин с трудом поднялась на ноги. Она успела секунда в секунду. Граница внутренних врат начиналась через шаг от того места, где рухнула без чувств Хината.       Но оставался еще Наруто.       — Черт возьми. Как он вообще прошел! — заорала сама себе вслух Карин и влетела в тории.       Она поднялась в храм, перепрыгивая через ступени. Вышибла плечом хрупкую перегородку.       Наруто лежал на полу. Пальцы его подергивались в конвульсиях, а вместо лица хищно скалилась уродливая маска. Карин вцепилась в нее руками. Маска не отлипала. Выскальзывала из рук. В ее гладкости не за что было зацепиться! Карин схватила ее за рога, и голова Наруто приподнялась вслед за маской — и вслед за маской опустилась, стукнулась затылком об пол.       — Черт. Черт-черт.       Карин схватила его за волосы и приложила маской об пол. Та глухо стукнула, но удержалась. Карин попробовала вновь вытянуть из себя цепи. Руки дрожали и не слушались. Цепи не лезли. Она сглотнула и положила обе ладони на маску, заслонила ее глаза и одновременно закрыла свои.       Чутье вернулось.       Под руками ощущался сильнейший ток энергии. Карин сделала несколько глубоких вдохов и направила чакру к ладоням. Чакра не хотела проникать сквозь маску, обтекала ее по контуру.       Карин отогнала нарастающий панический пульс в ушах, вновь выровняла дыхание. Нащупала в груди тот живой сгусток чего-то, который некогда потянулся к Хинате, и плавно повела его по рукам вслед за током чакры, подогнала к ладоням.       Что-то звякнуло на краю сознания. Чакра вокруг маски вспыхнула желтым разрядом, обожгла руки.       Карин вскрикнула и отскочила.       Голова Наруто откинулась на бок. Маска свалилась с нее и сама собой стала подниматься с пола. Карин вскочила и отопнула ее ногой подальше.       Наруто хрипло вдохнул и закашлялся. Глаза его закатились. Он обмяк и распластался на полу без движения. Карин все еще ощущала в нем жизнь: просто лишился чувств.       Она вцепилась в волосы, лихорадочно пытаясь осознать, что только что произошло. Шок постепенно спадал. Кожу холодил остывающий пот. Пульс успокаивался. Дыхание — судорожное, рваное — тоже выравнивалось. Карин сидела на коленях в храме и слушала теплую тишину.       За покосившимися седзи дышала шелестом одичалая природа.       Рогатая маска лежала на полу поодаль и скалилась ехидной улыбкой.       

****

      Тьма вытолкнула его в кружение — легкое, болезненное и жаркое, как во время горячки. Он заново ощущал свое тело: сухость и горечь во рту, ноющие глаза.       Не успел Наруто прийти в себя, как его сгребли за грудки и приподняли из уютного небытия, встряхнули. Веки разомкнулись, и в щели реальности заглянула очкастая рожа Карин.       — Какого черта?! Ты как сюда влез?       — Ох-хо…       Наруто отпихнул Карин, сослепу заехав ей ладонью куда-то в лицо. Встал на четвереньки, встряхнул головой и огляделся. В воздухе парили пылинки. На полу валялась маска. Остальные — с ехидным злорадством пялили на него с алтаря.       — Падлючие, зырят, ттэбайо… — прохрипел он.       Горло будто наждаком драло. Вспышками захлестывали смутные воспоминания. Тьма и яркие всполохи, боль в груди и кислород, оказавшийся словно в другой вселенной от него.       — Че это было ваще?       — Ты идиот! Это древние артефакты, — надменно процедила Карин. — Ты чего их хватал? Еще и напяливал! Эта гребаная маска чуть не прикончила тебя, придурок!       — Ладно-ладно!       Наруто, покачиваясь, встал. В голове поселилось странное ощущение, как будто кто-то заглянул туда и все переставил местами. Оно обволакивало, пропитывало его все глубже, и Наруто кидало от этого в панику и холодный пот.       Спотыкаясь, он выбрался на крыльцо и вдохнул полной грудью.       Чувство не ушло.       Он спустился по ступенькам и побрел по дороге, надеясь, что странное состояние останется в храме, но оно пошло с ним. Более того, к нему прибавилось новое.       Наруто чувствовал, что на него кто-то смотрит. Нет-нет, не Карин, Карин-то понятно! Кто-то глядел из шевеления листвы и переливов ярко-зеленого света, из утопших в хмеле древних камфорных деревьев, опоясаных симэнавами. Не одна пара глаз, и не две. На него глядели отовсюду.       — А ну-ка стой, — цедила Карин, преследуя его по пятам. — Я все еще не понимаю. Ты не можешь здесь находиться! Первые врата — предостережение. Вторые врата убивают…       Они дошли до красных тории, и Наруто увидел на дороге бесчувственное тело. Ни секунды ни раздумывая, он проскочил сквозь тории.       — Хината!       Он потормошил ее за плечи, нежно похлопал по щеке. Ни толики прибывшего сознания в ней не мелькнуло. Наруто прощупал пульс на шее и с облегчением выдохнул.       Что же это она… Все видела своим бьякуганом? Пошла за ним в храм? Несмотря на то что ей было больно?..       — Ты вообще должен быть уже мертв! Дважды, — продолжала Карин, грозно остановившись под красными вратами. — Сюда могут зайти только Узумаки!       Наруто бережно поднял Хинату, с нежностью глядя на ее лицо, и обернулся на Карин.       — Я — Узумаки.