История нашей любви

      Двумя месяцами ранее.       План побега уже готов? — спросил Серо.       — Ага. Я ещё утром необходимые вещи собрал и вынес во двор, спрятал.       — Ты прям реально уйти хочешь?       — Да.       — Но куда? — спросил Изуку.       — К Эйджи.       Денки не знал как пронять родителей, как достучаться до отца. Он пошёл на крайние меры, чтобы они задумались, какая всему этому может быть цена. Пятничным вечером он взял в охапку спрятанную сумку с вещами на заднем дворе за кустом, проверив, что его никто не видит, омега ушёл. Киришима заранее был в курсе всего, поэтому ждал его. Прозвучал дверной звонок, и он тут же пошёл к чёрной металлической двери.       — Нормально всё прошло?       — Да. — Денки прошагал внутрь.       Прихожая была простенькая, без чего либо лишнего. Перед дверью коричневый коврик с надписью «Home Sweet Home» светлыми буквами. Тёмные стены, светлый деревянный пол. Слева зеркало высотой до потолка, но по ширине небольшое, справа открытый гардероб светло-каштанового цвета, на крючках висела уличная одежда, над ними была чёрная полочка, а внизу мягкая сидушка, чтобы было удобнее снимать и надевать обувь. Каминари сел на неё и разулся.       — А мама твой не будет против?       — Совсем нет, я у него спрашивал.       — Хорошо.       — Давай покажу, где у нас что.       Дальше по коридору были две двери, ванная и туалет. В ванную комнату вела белая дверь, сама комната была маленькой и компактной, посередине была ванна длиной на всю комнату с душем и белой шторкой, перед ванной серый круглый коврик. На стенах были серые обои, но там где стояла ванна были белые плитки. Справа деревянная полка, на которой были сухие чистые полотенца, средства по уходу за кожей и стайлинг для волос, прямо под ней стиральная машина с корзиной, в которой лежало грязное бельё, рядом с дверью была чёрная батарея, на которой обычно сушились полотенца. Слева умывальник с чёрным краном, с круглым зеркалом, на раковине стоял стакан, в котором были две зубных щётки, одна красная, другая бирюзовая, и паста, а также жидкое мыло с лаймом. Со стороны стиральной машины над ванной были полки для шампуней, гелей, обычного мыла, мочалки и т.д.       — Если ты взял с собой чем будешь мыться, то можешь поставить туда, если нет, то можешь пользоваться моим.       — Я взял. В этом плане я брезгливый, средствами для альф я тем более не люблю мыться.       — Как скажешь. Хотя не вижу какой-то разницы.       Место куда попадают все людские отходы был отдельно: узкая комнатка с унитазом. Проход на кухню находился чуть дальше на противоположной стороне. Она была среднего размера. Напротив входа был бело-коричневый кухонный гарнитур, он простирался по всей комнате и заканчивался холодильником, над электрической плитой была вытяжка. По левую сторону стоял небольшой белый стол с белыми стульями. Стены были тёмными как и в коридоре. У плиты лежал поднос с булочками, очень ароматными и, по-видимому, недавно испечёнными.       — Ух ты, можно я возьму?       — Конечно, я для тебя пёк.       — Правда?       — Угу. Хотел порадовать.       — Спасибо, это так мило. — Денки, зарумянившись подобно персику, потянулся за булочкой, затем отведал, — Ммм, тёпленькая и сладенькая.       — Рад, что понравилось. Тарелки, кружки в верхних нависных шкафах, приборы, кастрюли, сковородки в нижних.       — А мне обязательно нужно будет всем пользоваться?       — Если захочешь.       — То есть я могу не готовить, если не хочу?       — Можешь не готовить.       — Ура!       — Хех, лентяюшка.       — Да отстань! Не люблю это всё! Что такого?       — Ничего. Я любя. — Киришима улыбнулся.       Поначалу Денки было воспринял это как упрёк, но тут понял, что это совсем не звучало так. Это было произнесено нежно, словно Киришима понимает, что тот ленив, когда дело касается домашних дел, но принимает это.       — А, любя… Ну хорошо.       Через кухню можно было попасть в гостиную. Она была такого же размера как и кухня. Стены и потолок были тёмно-коричневыми, на полу был светло-бежевый ковёр, по правую сторону стоял белый диван с большими белыми, маленькими бордовыми и охровыми подушками. По левую на стене висел небольшой телевизор, под ним находилась светло-коричневая тумба с тремя ящиками, на которой стояли их семейное фото и белая статуэтка изящно выгнувшейся кошки, справа был нависной такого же цвета, что и тумба, в котором был чайный сервиз с узорами цветов сакуры. Посередине комнаты стоял чёрный прозрачный кофейный столик.       Комнаты Киришимы и его мамы были в самом конце коридора. Сначала он показал мамину. Белые стены, бежевый пол, бело-коричневая двухспальная кровать, под который был ковёр цвета светлой охры, по бокам были две светло-коричневые тумбочки с лампами. Слева рядом с окном был шкаф. Над кроватью висела большая картина с веткой сакуры. Напротив стоял тёмно-коричневый стол, а на нём лампа, ручки и карандаши, стопка различных документов, а какие-то были раскиданы по столу.       Потом свою. Прямо у входа в комнату слева стоял синий письменный стол с компьютером, всякими учебниками, тетрадками и органайзером. Около него сине-оранжевое кресло с силэтом баспэкетболиста на спинке. Справа от стола была чёрная нависная полка с книгами. На противоположной стороне от стола у стены была кровать с синим одеялом, прикроватная тумба была такого же цвета, на которой стоял ночник в виде футбольного мяча, и лежал серый блокнот, как и ковёр между кроватью и столом. Этот цвет доминировал в мебели. Красные обои хорошо сочитались с ней. Рядом с тумбой лежали две ручные гантели и большая сумка найк, где, вероятно, находились его спортивный костюм, шейкер и полотенце. Правая сторона комнаты была более свободной, в углу было мусорное ведро в виде баскетбольного кольца, у которого висел постер летящего баскетбольного мяча прямо в цель, а у входа находился комод, над которым висело зеркало, и на котором стояла ваза с белыми лилиями, баночки с духами и лежала игрушка акулы с повёрнутым хвостиком среднего размера, а у неё под бочком маленькая акула, в точности такая же. На кровати тоже была такая игрушка, но больше, и у неё был выпрямлен хвост. Помимо спортивных плакатов с гантелями, фитнесом и баскетболом, были постеры фильма «Челюсти» и различных других с акулами. А над его столом висели детские рисунки подводного мира, рыбок, китов, корабликов и, конечно же, акул.       Денки ахает и подмечает:       — Прям как у меня дома.       — В смысле?       — Комната отличается ото всех остальных в доме по стилю и цветам, у меня также. Папа говорит, когда он в комнату мою заходит, ему кажется, что он оказался в преисподней. А иногда называет её цирком.       — Ха-ха, понятно. Раньше тут были светлые обои, но потом мы их переклеили в красные. Это мой любимый цвет. К тому же мне нравится, как красный и синий сочетаются. Маме тоже нравится моя комната. Он говорил, что жил бы в ней.       — Не удивительно увидеть здесь много спорта. Но, я смотрю, тебе очень нравится фильм «Челюсти», да?       — Не то, что бы сам фильм. Он коверкает образ акулы, а мне они очень нравятся. Я их прям обожаю. Они такие красивые, зубастые!       — А почему коверкает?       — Акулы не убивают и не едят людей. Случаи нападения очень редки.       — Если не едят почему тогда всё же нападают?       — Интересно, что мы такое. Единственное, чем можно нас потрогать, это зубы. Куснёт, не понравится и уплывёт, оставляя кровью истекать.       — Фе…       — Ой, звучало не очень. В любом случае это редкое явление.       — Для меня акулы всё равно стрёмные.       — А для меня милашки. Когда я побывал в нашем океанариуме и в океанариуме на Окинаве я был в таком восторге. Эти прелестные милые китовые акулы! Такие красавицы! Я так хотел их потрогать! Жаль нельзя. — глаза Киришимы блестели точно рубин на белом свету солнца, давая понять, какое место занимают эти создания в его сердце.       — У меня мечта с детства — завести домашнюю акулу! Мама против потому что побаивается, но сказал, что в своём доме я могу заводить кого угодно! И я это сделаю! Съеду и заведу такую красавицу! Может чёрную! А может карликовую! Неважно! Они все офигенные!       Пусть Денки и не видел в акулах ничего прекрасного и завораживающего, но видеть, как они до визгов и мурашек радуют его половинку, было для него счастьем.       — Ну-с, я всё тебе показал. Чувствуй себя как дома, ведь ты какое-то время будешь тут жить.       — А где я буду спать?       — Думаю, на диване в гостиной. Хотя я мог бы перебраться к маме, и ты бы спал на моей, при условии, что он не будет против.       — А мне хотелось бы… поспасть с тобой. — Денки надул губу.       — Со мной? Эм… — Киришима заводил взглядом по комнате, смущаясь, — Для этого… Придётся поменяться с мамой комнатами. Если он не будет против, то… можно.       — Я надеюсь, он разрешит. Куда я могу убрать свои вещи?       — Можешь всё разложить в моей комнате.       — Хорошо. А сейчас… мне нужно переодеться. Выйдешь? — приторным голосом сказал омега, соблазнительно улыбнувшись. — Х-хорошо.       Киришима весь зарделся и растерянно заметался, а потом вышел. Однако это была не совсем та реакция, которую ждал Денки.       «Всё-таки он очень тактичный и воспитанный…» — думал Денки, — «Я хочу его соблазнить. Ведь он мне так нравится, нравится, как никто не нравился. Он такой заботливый… Он… Он точно тот, кого я искал! И я хочу отдать свою девственность ему! Только ему! И никому больше!»       Он посмотрел на дверь, та была полностью закрыта.       «Надо оставить щель, чтобы у него была возможность подсмотреть. Хотелось бы, чтобы он ей воспользовался».       Слегка приоткрыв дверь и встав спиной к ней, парень начал переодеваться. Омега подвернул пальцами низ сиреневого свитшота, снимая его, очень медленно, виляя бёдрами.       «Смотри на меня, пожалуйста! Ты явно не накинешься на меня, но мне просто нужно знать, хочешь ли ты меня!»       По другую сторону Киришима стоял недалеко от двери. В какой-то момент он заметил эту щель.       «Я вроде бы закрывал…» — подумал Киришима, подойдя ближе, — «Он же там… переодевается…»       Вдруг эта маленькая щель стала искушением: что же за ней, что он там увидит.       Альфа сглотнул, намереваясь заглянуть, но окстился.       «Нет! Так нельзя! Я что извращенец? Ему же, наверное, неприятно будет!.. Будет же?.. Если заметит…»       Демонёнок на левом плече так и шептал, чтобы тот не упускал шанс.       «Всё! Не могу!»       Киришима посмотрел в эту манящую щель. Застал он тот миг, когда верх Денки оголился, а свитшот упал на пол. Сердце альфы отреагировало, ускорившись, ведь дальше было самое интересное. Омега поправил волосы, сексапильно двинув попой.       «Прекрасно!» — промчалось в мыслях Киришимы, а лицо его приобрело ярко-красный цвет.       Дело дошло до чёрных джинс. Денки расстегнул ширинку и, не торопясь, стаскивал их со своих бёдер, которыми намеренно эротично вертел. Киришима видел его чёрные трусики с белым принтом «QWEEN» сзади. Сердце готово было выпорхнуть, а меч вонзиться в персик. Да, его маленький друг член тоже не остался равнодушным.       «Твою ж! Я идиот!»       Киришима задел рукой дверь, и она предательски скрипнула. Денки оглянулся на звук. Альфа отпрыгнул от двери, однако уже зря, ведь был замечен.       «А? Мне не показалось? Он подглядывал?» — Денки решил прямо удостовериться.       Омега выглянул из комнаты и тут встретился с лицом Киришимы, который вновь хотел заглянуть. Альфа вскрикнул и прикрыл стояк руками.       — А я тут стою, тебя жду! Ты всё?       — Нет, я…       — Нет? Тогда я пойду пока, э… Ужин! Приготовлю! Да! Ты, наверное, не кушал?       — Ну да.       — Тогда пойду на кухню! Накормлю тебя самым вкусным ужином! Да!       Киришима поскакал, как кузнечик, будучи красным, как клубничка, не убирая рук с неспокойного места. Денки закрыл дверь и тихо запищал от радости.       «Мне не показалось! Он хочет меня! Да он стопудово стояк руками закрывал!»       Узнав то, что он и хотел, омега собирался продолжить переодевание, но задумался:       «Может стоит быть понастойчивее? Посмелее? Пойду в таком виде на кухню и соблазню… Хотя… он пошёл готовить, а я правда голодный. Ладно, это отложим. Я, по крайней мере, теперь знаю, что он хочет меня».       Закончив, Денки был в короткой серой свободной майке и розовых шортиках, на ноги надел серые носочки. Прошёл на кухню, Киришима готовил ужин, на нём был тёмно-синий фартук с голубой акулой в белом колпаке и со сковородкой в плавнике. Денки опустил глаза на место между его ног, однако из-за фартука не было не очень понятно стоял ли член его альфы.       «Он готовит, не очень хочется ему мешать… Стоит ли всё же делать шаг? Может мы могли бы после ужина? А если у него упадёт? Хотя составит ли мне труда поднять его снова?»       Омега подкрался и, наклонив голову из-за его плеча, спросил:       — Что готовишь?       — А? — Киришима вздрогнул, — Т-ты меня немного напугал.       — А что ты такой пугливый?       — Просто ты так незаметно здесь оказался… — глаза альфы скользнули по оголённым плечам омеги, перейдя к груди, которую приоткрыла майка, под весом спавшая слегка вниз. Сердце вновь встрепенулось, а в области паха приятно кольнуло.       «Блин! Успокойся! Куда ты смотришь?!»       — Так что готовишь-то?       — Э-э, Низакану, а-а также жарю т-тофу и кабачки.       — Отличненько, ты рис хорошо варишь? Я балдею от идеального проваренного риса.       — Да, не беспокойся об этом.       — Хорошо. — Денки улыбнулся и поцеловал парня в щёку.       «Чувствую себя странно… Что у меня за мысли? Как у извращенца какого-то…» — ругался на себя Киришима.       Каминари ждал, сидя за столом и зависая в телефоне. Не прошло и пяти минут, как кухня наполнилась ароматами.       — Ммм, у меня уже слюнки текут.       — Потерпи немного.       — Постараюсь, но ты слишком аппетитный. — как оказалось Денки говорил не совсем о еде.       Киришима обернулся, распахнув глаза и вспыхнув багровым. А его омега глядел на него с ехидной самодовольной улыбкой, запрокинув голову.       — Э-эм… — альфа не знал, что ответить на это, и вообще не был уверен, что правильно расслышал. Он отвернул лицо, на котором показалось волнение.       «Что это за намёки? Может мне послышалось?.. Боязно спрашивать, вдруг всё же послышалось, и он тогда посчитает меня извращенцем. Мне уже самому так кажется…» — Киришима поник.       Спустя пол часа блюда были готовы, и он накрыл на стол. Денки приметил третью миску риса, та явно была для мамы Эйджиро.       — Нобуо-сан скоро вернётся?       — Мама закончит в восемь.       — А, мне кажется к этому времени всё успеет остыть.       — Если поздно приходит, он греет в микроволновке.       — Понятно. Ну-с, приятного аппетита!       — Приятного аппетита.       Вооружившись палочками, начали трапезу. Денки наелся первым.       — Всё было очень вкусненько! Ты спаситель моего желудка!       — Хе-хе, пожалуйста, рад, что ты насладился.       — Да… — парень помолчал, медленно отодвинув палочки, — Я очень насладился твоим ужином, мне хотелось бы насладиться ещё… кое-чем.       Сердце альфы быстрее забилось, а щёки зарделись, предвкушая последующие слова.       «Кое-чем? Это чем? Блин я, скорее всего, не о том думаю…»       — Ч-чем?       — Да так… тобой.       Сердце тарабанило по груди, лицо всё больше алело, точно закат, покрывающий небо.       — В-в смысле?       «Он делает вид, что не понимает? Всё ведь понятно!» — подумал Денки, нахмурившись.       «Хмурится? Злится?»       — Всё хорошо, солнышко?       — Ладно, прямо скажу, давай займ…       — Ужинаете? — невовремя вернулся Нобуо.       — Мам? А ты чего рано? Вроде же до восьми?       — Я подумал уйти сегодня пораньше, так как Денки должен был прийти, чтобы поужинать всем вместе.       — А, ты из-за Денки?       — Угу. — Нобуо сел рядом с сыном.       Каминари порозовел.       «Это приятно, конечно… но его мама совсем не вовремя».       — А ничего, что ты рано ушёл?       — Не, один-то денёк можно уйти пораньше, чтобы потом пахать сверхурочно несколько дней подряд.       — Н-ну да… Извини.       — Хей, не давай вине себя скушать. Я на тебя больше не злюсь.       — Просто стыдно загружать тебя лишними проблемами.       — И не с такими справлялся. Ты мне очень помогаешь, ведь взял на себя все домашние обязанности в этот трудный период. Спасибо, я тебя люблю.       Эйджиро сверкнул улыбкой, радуясь, что дорогой человек не держит на него никакой обиды.       — Я тебя тоже люблю, мам.       «У них такие прекрасные отношения. И не удивительно, что Эйджи замечательный, ведь и мама у него такой хороший».       — Я тогда откланяюсь, потому что я наелся. — Денки отложил палочки, встал из-за стола и пошёл в гостиную, слегка покачивая бедрами из стороны в сторону, на что особенно пристально засмотрелся Эйджиро.       Нобуо, обратив на это внимание, сказал:       — Хочешь комнатами поменяемся?       — А? Что?       — Я вижу как ты на него смотришь. Могу вам отдать свою комнату. Мне не важно чья кровать, главное, чтобы она была комфортной.       — Д-да необязательно! Ничего такого!       — Да, конечно. Ты сейчас краснее помидора. Можете спать в моей комнате, только сильно ночью не шумите, мне вставать рано.       — М-мы вовсе не собирались шуметь…       — Это же нормально, вы молодые, гормоны и всё такое.       — В-вовсе нет…       После ужина Нобуо разобрался с документами по работе и лёг спать в комнате сына. Эйджиро сказал Денки, что они будут спать в родительской комнате, чему омега был безмерно рад. Когда они оба сидели в гостиной и смотрели телевизор Киришима спросил:       — А что ты… хотел мне сказать? Пока мама не пришёл?       — А… Да забей.       — Если это важно, не бойся сказать.       — Нет, не важно.       — Ладно…       «Блин, мне показалось, что он хотел сказать: «давай займёмся этим самым», а теперь просит забить… Опять я повёл себя как извращенец?» — думал Киришима.       «Мне неловко заниматься таким, когда Нобуо-сан дома, даже если спит. Комфортнее, когда дома никого». — думал Денки.       Позже легли спать и ничего такого между ними так и не произошло. А на ночь Киришиму ждал сюрприз. Денки забыл придупредить о своих причудливых позах для сна. Каким-то образом его ноги оказывались на подушке, а голова внизу, или он запрокидывал ноги куда вздумается, в том числе на Киришиму, или занимал всё место на кровати, бывало что на кровати остаются только ноги, а всё остальное его тело на полу и наоборот. Также он дрался во сне и разговаривал. Выскакивали подобные фразочки:       «Тейлор Свифт не существует! Я — Тейлор Свифт!»       «Кто-нибудь задавите Орочи камазом!»       «Леди Гага? А чё не Леди Кака?»       «За рекламу себя мне не заплатили, но я с радостью прорекламирую себя бесплатно для тебя, Эйджи».       Киришима этой ночью нормально выспаться не смог. На утро ещё кто-то посчитал нужным трезвонить на телефон Денки. Владельца это не разбудило. Невыспавшийся альфа взял трубку и сказал вялым, но грозным голосом:       — Не звоните сюда НИКОГДА.       И бросил. Когда хотел лечь обратно, ему в лицо прилетела ногла Денки.       — Блять… — пробормотал он нетипичное для себя слово. Откинув ногу, зарылся в одеяло с головой.       Спустя пару минут проснулся Каминари. Потянулся, протёр глаза, поднял туловище, поморгал, осмотрелся. Его нога была на бедре Киришимы.       «Ой…»       Он подполз к нему и тихонечко спросил:       — Эйджи? Спишь?       — Да.       — Просто спросить хотел, я тебе не мешал ночью?       Альфа выглянул из-под одеяла, под его глазами отчётливые чёрные круги.       — Ох! Прости… Я не дал тебе поспать? Прости меня! — он прижался к Киришиме, — Прости! Я забыл сказать, что сплю неспокойно. Мне так стыдно! Извини! А ведь так хотел с тобой поспать! Вот дурачина!       Киришима, пусть и был раздражён из-за недосыпа, однако не мог злиться на свою половинку.       — Ладно ничего. Приготовишь завтрак себе сам? Думаю, яичницу не составит труда пожарить?       — Да, конечно. Можешь спать. — Денки поцеловал того в лобик и попрыгал, как на батуте, прямо в пижамке на кухню.       Киришима улыбнулся, приметив как это было мило, а потом опустил голову на подушку и закрыл глаза. Но опять этот грёбанный телефон. Придя на кухню, Денки услышал рингтон и крик:       — Родной, забери, пожалуйста, этот чёртов… ТЕЛЕФОН!       — Ёпт!.. Не думал, что он умеет так злиться…       Он зашёл в комнату и взял телефон, который лежал на тумбочке.       — Sorry…       Поскорее вышел, чтобы не мешать Киришиме. На экране высвечивалось «Отец». Денки недовольно фыркнул и сбросил. Однако в ту же секунду мобильник опять затараторил.       — Да блять! Заглохни! — Денки заблокировал номер отца, — Вот так.       В этот же день позвонил Серо. Родители Денки пытались выяснить, что с ним. Бета не сдал друга, лишь сказал, что тот в порядке. Но его отец на этом успокаиваться не хотел, поэтому доберётся до всех, кто может что-то знать, до всех его знакомых и друзей.       — Боже, он решил весь город на уши поднять?       — Твой отец такой. Так-то ты пропал неизвестно куда.       — Но ты же сказал, что со мной всё нормально. Он ведь понимает, что ты в курсе, где я и как я.       — Думаю, ему нужно лично убедиться, увидеть тебя.       — Нет, ему просто нужно посадить меня обратно в клетку под свой надзор.       — Скорее он очень за тебя переживает, однако просто перегибает, чтобы ему не было тревожно, ему нужно, чтобы ты был под его крылом.       — Это эгоизм. Главное, чтобы он не переживал. Тьфу!       — Возможно.       Пока что Эйджиро и Денки не удавалось перейти к сексуальной близости, банально некогда. Несмотря на то, что Денки любил побездельничать, Киришима так не мог. Он посещал все занятия в институте, ходил на тренировки, на нём ещё были домашние обязанности: готовка, уборка, стирка. После всего этого он не сильно уставал из-за хорошей выносливости, но чтобы вдруг не сойти с ума всё же давал себе отдых. Денки очень бесился из-за всего этого:       «Пиздец какой-то… Он так загружен. Такими темпами у нас что-то будет только через год! Если не расстанемся к тому времени! Стоп… О чём я думаю? Какой расставание? Ещё даже трёх месяцев не прошло… Кажется расставание пугает меня больше, чем я думал».       Нужно, чтобы нагрузки у того стало меньше, и у них было время друг на друга. Поэтому омеге придётся взять часть обязанностей на себя, чего его ленивой душе не особо хотелось, однако делать было нечего, к тому же ему становилось неудобно от того, что он лежит и смотрит телек, пока его парень горбатится.       Киришима на кухне мыл посуду, Денки пошёл туда. Приблизившись к нему, сказал:       — Остановись, я домою.       — М? Эм, не нужно, мне не сло…       — Нет, я сказал, домою.       — Ты не обяза…       — Я тут тоже живу теперь. Дай.       — Ну ладно… — Киришима не стал дальше спорить, опустил тарелки в раковину и вытер руки.       Денки занялся посудой. Киришима пошёл мыть окно. Омега взял вспененную губку и тарелку. Он скорчил недовольную мину. От моющих средств у него очень сушилась кожа.       «Придётся потерпеть».       Окна были помыты, но посуда всё ещё нет. Киришима закончил, а Денки и возился, с трудом скрывая раздражение: брови были сощурены, уголки рта опущены.       — Солнце, если совсем не хочешь, можешь не делать.       — Нет, я сделаю.       — Всё хорошо? Что вдруг так упёрт?       — Неужели ты совсем не заметил мои намёки, а?       — Н-намёки?       «М-мне правда не показалось?!»       — Да. Такими темпами у нас ничего не будет. Даже Бакуго уже про секс спросил!       — А-а? — альфа за секунду перекрасился в красный цвет.       — Ты слишком загружен… Хочу тебя разгрузить.       — Вот как.       — А может дело ещё в том… что ты меня не хочешь? Хотя мне казалось…       — Э-это вовсе не так! — громко выпалил Киришима, — Ой… Я просто… смущался… — говорил краснеющий Эйджиро, — Думал, что не ты намекаешь, а я извращенец какой-то. Стыдно немного было.       Денки усмехнулся, считая его реакцию забавной.       — Сегодня во сколько Нобуо-сан возвращается?       — После девяти.       — Понятно. Тогда… до этого времени ты мой. — омега заулыбался, показав зубки.       — Х-хорошо. — Киришима поёжился, потерев в пальцах прядь волос и отведя смущённый взгляд.       Когда закончили с делами, приблизился вечер, у них было свободное время. Денки не стал терять и секунды, прижал альфу к краю стола, а затем так жадно впился в губы, словно наконец смог напиться воды спустя много времени в жаркой сухой пустыне. Он их неустанно посасывал и покусывал, будто наконец добыл этот лакомый кусочек хлеба.       Как отстранились, Киришима слащаво произнёс:       — Солнце, да ты ненасытен.       — Я ещё тот хищник.       — Да? И какой же?       — Рысь! — прорычал Денки.       — Ух.       Омега вновь потянулся к желанным губам, скользнув рукой под футболку альфы. Вот-вот они сольются вновь, точно водопад впадает в море. Но этот интимный момент, как на зло, был прерван. Звонком в дверь.       — ДА БЛЯТЬ! — рявкнул Денки и от злости по случайности ударил рукой, которой залез Киришиме под футболку, тому по боку.       — Ай!       — Ой! Прости, пожалуйста! Я-я случайно…       — Ничего. Этот звонок испортил момент…       — Угу…       А за дверью не унимались.       — Аргх… Да кто там?!       — Я никого не ждал. Вдруг родители твои?       — Неужели решили прийти?       — Ну, ещё нужно было узнать где ты, и найти время. Они тоже работают много.       — Время найти… на сына.       — Я открою.       Киришима неторопливыми шагами потопал к двери, Денки прислонился к стене рядом с проходом, чтобы всё слышать. Под неутомимый звонок альфа потянулся к ручке. Повернул и с неким волнением отворил дверь. За ней был отец Денки. Даичи Каминари. Не став тянуть резину, он спросил:       — Я знаю, что он здесь. Я заберу его домой.       — Эм… — Киришима замешкался, — Думаю, вам надо поговорить с ним.       — Я поговорю после того, как заберу его домой.       — Но вы его спросили?       — Где он? Пусть он выйдет. С тобой вести диалог у меня нет желания.       — Ясно… — раз тот не желал, то и Киришима не видел смысла продолжать разговор, — Тогда я закрою дверь.       — А?! Где Денки?!       — Да здесь я! — омега вышел, — И снова тебе совершенно плевать на моё мнение! И я смотрю, что вы с мамой не помирились, потому что ты пришёл один! — кричал он, подходя, — Я надеялся, что мой уход образумит тебя! Но нет! Ты слишком горд для этого да?! Чтобы перестать пытаться меня подчинить?! Понять, что не прав?! Придурок!       — За словами следи! — Не буду! Я не буду делать то, что ты говоришь! Я могу жить без твоих советов и указок! Могу жить БЕЗ ТЕБЯ!       Зубы Даичи оскалились, он безцеремонно прошёл и схватил Денки за плечо, лютый гнев им овладел.       — Ты берега не попутал, а?! Ты как смеешь?! Я для тебя стараюсь, всё для тебя делаю! ВСЁ ДЛЯ ТЕБЯ ДЕЛАЕТСЯ! И ЧЕМ ТЫ ОТПЛАТИЛ?! — он кричал и тряс его, — ДА ЧТО С ТОБОЙ НЕ ТАК?!       — О-отпусти!       — Какого чёрта ты такой нахальный и избалованный?! Я воспитывал тебя!       — Плохо воспитал! Отпусти говорю, больно!       — Нет, это не моя вина! ТВОЯ! В ТЕБЕ ДЕЛО! ПОЧЕМУ МНЕ ДОСТАЛСЯ ИМЕННО ТЫ?! СОЗДАЁШЬ ОДНИ ПРОБЛЕМЫ! ЛУЧШЕ БЫ НЕ БЫЛО ТЕБЯ!       Слова, режущие без ножа. Порой близкие, по сути, лица делают больнее, чем враги. Как бы Денки не бесился и не злился на отца, такие его слова укололи прямо в сердце, он хотел заплакать. В ту же самую секунду как были произнесены эти слова, в Даичи прилетел кулак, который заставил его голову впечататься в стену. Киришиме стало не менее обидно. Видеть всё происходящее и слышать подобные слова в адрес его любимого человека. Даичи дотронулся до лба, пальцы обагрились. Посмотрев на Киришиму, он уловил на себе взгляд реального убийцы чьи глаза были краснее крови, который готов был прикончить здесь и сейчас, разорвать и загрызть, как изголодавшийся бешеный пёс. Ничего доброго в этих глазах не осталось.       — Вам пора идти. — сказал он умеренно, но не утаивая всей ярости.       Не сказав больше ни слова, Даичи послушно покинул квартиру. Закрыв за тем дверь, Киришима обернулся на Денки, который держался за свои плечи, которого потряхивало, у которого дрожали губы, на глаза накатывали слёзы, и на лице отражалась горькая боль. Она переходила и на Киришиму, которому было больно из-за любимого.       — Солнце… — альфа вытянул руки, чтобы обнять омегу.       Денки сделал шаг назад.       — Я хочу… побыть один. — А, хорошо… Думаю, тебе стоит отдохнуть.       Денки ушёл в родительскую комнату. А Киришима не мог найти себе места, размышляя, что он мог бы сделать, чтобы дать Денки почувствовать себя лучше. И он придумал. Это не будет что-то сверхъестественное, его финансы сейчас гораздо более ограничены, но не важно насколько это роскошно и сколько денег на это потрачено, важен сам знак внимания к Денки и его чувствам, которыми являются боль и обида, и которые Киришима не в состоянии проигнорировать. Смотря почти всё детство, как мама тащил на себе учёбу, работу и его воспитание один, как недосыпал, уставал и это нередко выливалось в слёзы, он не может быть равнодушным.       Денки подремал один час, когда проснулся пошёл на кухню выпить стакан воды. Оттуда виднелся лёгкий свет. Заглянув, он увидел, как Киришима зажигал свечи.       — Эйджи? Что ты делаешь?       — Проснулся? Не против домашнего романтического ужина?       — Романтического ужина?       — Да.       — Как неожиданно… Я смущён.       На гарнитуре стояли несколько обычных свечей, а на обеденном столе пару ароматических в виде сердец посередине.       — Ты хочешь сесть напротив друг друга или рядышком?       — Рядом.       Киришима выдвинул стул, чтобы Денки сел.       — Ты кавалер.       Альфа сел на соседний стул.       — Ты говорил, что тебе нравится итальянская кухня.       Стол был накрыт такими блюдами, как паста карбонара с беконом и сливками, лазанья, брускетта с лососем и на десерт панна-котта политой клубничным сиропом и украшенной клубникой.       — Ой как вкусненько выглядит! Ты всё это приготовил за час?       — Почти, панна-котту я заказал.       — Но всё остальное сам?       — Да, я не первый год готовлю, так что делаю это довольно быстро.       — Ты просто ангел с небес, женишься на мне?       — Ж-же… что? А-а я… — Киришима раскрыл глаза и рот, шокированный таким заявлением.       — Хи-хи-хи, ты аж дар речи потерял и вон как покраснел. Я шучу.       — А… понятно.       — Пока что.       — Хех, пока рановато. Мы… ещё успеем. — альфа улыбнулся.       Теперь в краску вогнали Денки.       — Д-да… Что ж! Приятного аппетита!       — Приятного аппетита.       Денки намотал пасту на вилку и сунул в рот.       — Ты бог. — сказал он, прожёвывая.       — Очень рад, что тебе нравится. Кстати, Бакуго тоже вроде как хорошо готовит. Хотя я не пробовал, потому что он говорил, что больше этого не делает.       — Почему?       — Не знаю. Да он в принципе… Мало, что делал. Было, да оно и сейчас есть, ощущение, что перестал уметь что-либо, кроме как лежать и тонуть в своей боли.       — Просто занимался самобичеванием только и всего.       — Ох, я хотел тебе настроение поднять, а говорим о грустном. Надо о другом… Ты правда хочешь… стать ещё ближе? Мы встречаемся только месяц.       — Да, а ты… нет?       — Н-нет! Ой! То есть, я имею ввиду, что хочу, д-даже очень… Просто хочу быть уверенным, что ты готов и я готов. Вот…       — Возможно, и правда события происходят быстро. Просто… — Денки прислонился головой к плечу альфы, — Я чувствую себя иначе рядом с тобой, не как с прошлыми, и то потенциальными, партнёрами… Чувствую себя… в безопасности. Мне правда так хорошо, словно ты тот, кого я искал, тот, с кем хочу быть до самой смерти. Я всегда хотел, чтобы мой первый раз был с тем самым, с кем я буду до конца. Но я ведь… не могу быть уверен, что любовь… и правда будет до гроба. Поэтому это уже не важно. Пускай мы когда-нибудь и расстанемся, но ты ассоциируешься у меня с местом, где можно согреться. Я не чувствовал такого… поэтому я хочу, чтобы мой первый раз был именно с тобой, не хочу упускать время. И не важно, что будет потом. — Денки поднял глаза на Киришиму. Эйджиро с нежностью и теплотой улыбался, тронутый этими словами.       — Надеюсь всё же мы преодолеем всё, что нас может ждать впереди, чтобы быть вместе до конца. Потому что я хочу.       — Я тоже хочу. — Денки приблизился и кротко поцеловал альфу в губы. Стоило это сделать, как стало мало.       Омега прильнул губами снова, присосавшись, и заполз языком, словно гадюка. Одна ручка Денки проскользнула под футболку Киришимы, а другая легла на место, где под джинсами находился маленький дружок его парня. Киришима содрогнулся.       — С-солнышко… Может мы сначала поедим?       — Но я уже не могу держаться. — омега гладил по чувствительной части альфы.       Киришима тут же ощутил нарастающее возбуждение и взволнованность, а член твердел.       — О-остынет просто…       — Ну и пусть, зато мы разгорячимся. — сказал Денки в сантиметре от его губ. Они ощущали тёплое, как запах пирожков только из печи, дыхание друг друга. Денки прикрыл глаза, готовясь к новому поцелую.       — Но нужно ведь подготовиться.       — А?       — Как же защита?       — Ой да ладно. Просто вытащишь.       — А если я не успею? К тому же, если это будет твой первый раз, то я должен понять, как действовать, чтобы не повредить тебе ничего, чтобы не было крови. Нужно подготовиться.       — Да блина… — парень развернулся лицом к тарелке, обломавшись.       — Я… просто хочу, чтобы всё прошло хорошо.       — Мне приятно, что ты беспокоишься о том, чтобы мне было комфортно… Ладно, наверное, ты прав.       — Здорово, что всё разрешили. Тогда давай е…       — Но я даю тебе не больше двух дней.       — Хех, какой нетерпеливый.       — А что ты теперь будешь делать с… ним? — омега указал пальцем на вставшего дружка Киришимы.       — Сниму напряжение сам.       — Вот как… — Денки расплылся в коварной жутковатой улыбке, — Можно мне будет посмотреть?       — Нет! Т-то есть… Я стесняюсь, поэтому нет.       — Та блин… Ладно. — вновь обломался он.       Мило побеседовав и насладившись ужином, они убрали всё со стола. Немного было оставлено Нобуо и убрано в холодильник. Денки взялся за мытьё посуды, чтобы Киришима мог уединиться. Альфа ушёл в ванную разбираться со своим возбуждением. Он подошёл к ванне, приопустил штаны, потом боксеры, член выскочил, как пружинка, но был твёрд, как дерево.       — Ох… редко… занимаюсь подобным.       Из-за смущения он предпочёл не смотреть на свой член. Киришима легонько обхватил его пальцами, уже от этого по коже пробежали мурашки.       «Такой чувствительный… от того, что Денки меня возбудил? Не помню такого раньше».       Начал медленно потирать его рукой, ласкать. Невольно в голове всплывали похотливые воспоминания о Денки в одном белье. Он понемногу ускорялся и усиливал хватку. Кровь закипела, со лба потёк пот. По члену разгорался пожар, распространяясь от основания к головке. Рука стала бесконтрольной и скорость выросла в двойне, кульминация была близко. Киришима зажмурился и стиснул зубы. Ещё пару движений и сперма брызнула, будто извергнулся вулкан, альфа тихо пискнул.       — Ха… Вух…       В дверь ванной постучали.       — Эйджи, ты там всё? Или может… не всё? Может мне помочь? — задорно флиртовал Денки.       — Не надо! Я сам! Солнце, не стой над душой!       — Но я за дверью.       — Ты стоишь над душой за дверью!       — Хорошо-хорошо, пойду посуду дальше мыть.       — Ох… Я надеюсь, что всё… Э?! — взглянув на своего дружка, он увидел, что тот не опустился и даже не думал, он затвердел ещё больше, — Что?! Тебе мало?! Вообще что ли?! А? Тебе Денки хочется? А не много ли ты хочешь?!       «Так, стоп… Я чё с членом своим разговариваю? Эйджиро, да ты сходишь с ума…»       — Вот ведь… Придётся ещё.       После ещё нескольких семяизвержений, он, наконец, успокоился. Когда альфа вышел, посуда была помыта, а Денки был в гостиной перед телевизором.       — Как дела? Ты как-то задержался.       — Он был… упрямым.       — Вот как… Со мной он был бы уступчивее.       Киришима закатил глаза.       — Что смотришь?       — Какую-то ерунду.       — Можем вместе посмотреть ерунду. — альфа сел рядом, приобняв ухмыльнувшегося Денки.       Не повезло снова. Словно это была карма за то, что он убежал из дома, пусть вины его не было. Однако это просто стечение обстоятельств. Бакуго неимоверно подавлен тем, что Изуку, человек, который ему очень нравится, в коме, между жизнью и смертью. Теперь он пока будет жить у них. При таком раскладе у них пока тоже ничего не получится. Потому что они и сами оба в смятении. Это ведь их друг. Даже если Бакуго отлучится, и они останутся одни, ему совестно вот так развлекаться, пока Изуку в коме, так как ещё не ясно, выживет ли он, или нет. К тому же из-за этой ситуации им было трудно возбудиться. Лучше, когда всё образуется.       От отца, после того дня, несколько дней было ни слуху, ни духу. Только мама звонила Денки, узнавала как он. Про отца ничего не говорила. Домой не гнала. Позволила самому решать. В тот день, когда Кин вернулась с работы, отец был дома, сидел в гостиной, приложив вату к голове.       — Что с тобой?       — Этот Киришима оказывается драчун.       — Это он тебя так? Хах…       — Смешно?       — А что нет? Получил, то, что заслужил. Что ты такого сделал, что он разозлился?       — Ничего. Просто пытался вразумить нашего сына. Я пытаюсь его вернуть домой, а ты ни хрена не делаешь!       — Я даю ему выбор! Он ушёл из-за нас! Ты же понимаешь! Неужели ты даже ради сына, блять, не опустишь свою гордость?!       — Так я виноват?! Да он вечно делает, что вздумается! Сначала делает, потом думает, а разгребать нам! Из-за него на нас висит огромный штраф! Да он вообще мог сесть в тюрьму! Он бестолковый! Доставляет проблемы и себе и другим! Я вообще не понимаю, как у меня выросло это нечто! Я же старался!       — Вот именно, что ты ПЕРЕСТАРАЛСЯ! И сделал всё неправильно! Знаешь, Денки как-то задал мне один вопрос… «Мам, а папа… меня любит?» Твой сын задал мне этот вопрос! Ты считаешь это нормально?! ОН НЕ УВЕРЕН В ТВОЕЙ ЛЮБВИ, ЧЁРТ ТЕБЯ ПОБЕРИ! — Кин бросила сумку, — Задумайся, над этим! И над тем, что для тебя и правда ВАЖНО! — она ушла, забрав свои ключи от дома, больше не в силах терпеть.       Даичи остался один. Работающий телевизор нарушал тишину.       — Что… Но я же его…       «ЛУЧШЕ БЫ НЕ БЫЛО ТЕБЯ!»       — Ч-что… Что я сказал… Реально придурок.       Он вздохнул, взял пульт и выключил телевизор. Потом пошёл в комнату. Даичи невероятно пожалел о том, что сказал своему сыну, но слово не воробей, вылетит, не поймаешь. После такого Денки точно не захочет его видеть, и вообще слышать о нём что-либо.       «Чёрт… Что мне делать… Что я наделал?..» — Даичи сидел на кровати, схватившись за голову, коря себя и ругая. Те слова были сказаны на эмоциях и не являлись правдой. На самом деле Даичи пугает тот факт, что Денки не будет, что его не станет, что он пропадёт. И любит он его сильно.       «Что я делал неправильно?.. Почему он меня никогда не слушал, почему убежал? Почему… Это моя вина… да?»       Угнетённый виной, Даичи достал из шкафчика прикроватной тумбочки фотоальбом. Там были фотографии с Кин, когда они встречались, фотографии со свадьбы, детские фотографии Денки, на которых он остановился. Даичи заулыбался, смотря на них. Малыш Денки заплескал всю ванну, пока мама купала его, испачкался в каше, устроил бардак. Фотографии с детского сада, с младшей школы, и где они всей семьёй. Даичи не отводил взора от милого детского личика, жёлтеньких любимых глаз, солнечных волос. Он и забыл, как сильно дорожит им.       «Как я так мог забыть…»       Слова, пронзившие душу Денки, нельзя было стереть. Нелегко забыть и простить причинённую боль. Даичи прекрасно понимал, поэтому хотел бы дать сыну немного времени прежде чем появиться перед ним снова.       «Я совершил ошибку. И теперь вновь могу потерять его… Нет, не могу позволить этому случиться… Мой Денки».       Кин домой не возвращалась, она перекантовалась у подруги. Но они с мужем могли видеться на работе. Даичи не стал терять шанс, чтобы попросить прощения и объясниться.       — Кин, подожди, пожалуйста.       Омега остановилась и повернулась с хмурым лицом, держа папку с бумагами.       — Ты очень зла на меня, и ты права. Я… слишком надавил на Денки. Я всегда за него тревожусь, и, пытаясь справиться с тревогой, совсем забыл о его чувствах. Я очень… сожале…       — Даичи.       — А?       — Думаю, работа не то место, где стоит обсуждать такие личные темы. — девушка улыбнулась, — Как будем дома, обязательно обо всём поговорим. — потом поцеловала его в щёку.       — Дома? Так ты придёшь домой?       Кин хихикнула и ушла по рабочим делам. Вечером они, сев рядом, всё обсудили, Даичи объяснил, почему был таким тревожным и с какой виной живёт многие годы.       — Так это всё… из-за этого? Ты так и не смог забыть?       Даичи покачал головой.       — Ту свою безалаберность не забуду никогда.       Этот день врезался в его память. Маленький Денки долго упрашивал сходить в парк развлечений, и, наконец, в выходной они пошли. Целый день Даичи слышал:       «Папа, хочу на карусельку! Папа, хочу мороженного! Папа, хочу полазать! Папа, хочу поиграть в шариках! Папа, хочу сфотаться с миньоном!»       Денки увидел игрушки миньонов.       — ПАПА! Хочу такого! Выграй мне! — малыш тянул его за брюки.       — Почему ты просишь только меня? Мама тоже есть.       — Но я хочу, чтобы ты сделал. Папочка ведь выиграет для меня? — малыш состроил глазки.       — Ох… Ладно.       — УРА!       — Похоже у меня отдых сегодня. — сказала Кин.       — Папа, я хочу Боба! Именно его!       — Хорошо-хорошо.       Даичи попал почти во все мишени и заработал много очков, которых хватило на Боба. Когда он вручил его Денки, тот запрыгал от счастья.       — Ура-ура-ура-ура! Боб! Мой Боб!       Малыш обвил ногу Даичи.       — Спасибо, папа. Я тебя очень люблю.       Альфа растрогался и не сдержал улыбки. Он взял на руки сына, обнял и поцеловал в лоб.       — Хи-хи-хи! А теперь опусти, я пойду играть с ним!       Оказавшись на земле, Денки метнулся вперёд.       — Солнце, не беги так быстро!       — Какой непоседа. — сказала Кин, — Всегда ты называл его солнцем?       — Я просто понял, что он моё солнце.       — И всегда ты был таким сентиментальным?       — Кин…       — Пойдём-ка за ним. Как бы чего не случилось.       — Как бы он не случился с кем-то. Я бы его боялся.       — Ха-ха, мы его не разбаловали?       — Ну, он ребёнок, хочет веселиться, играть. Меня всё детство держали в таких ежовых рукавицах, что не вздохнуть.       — Да уж.             Донёсся крик.       — Что там?       — Беда! Ребёнок! — раздавалось.       Они спохватились, молясь, что это не их. Но судьба посмеялась в лицо. Недалеко от входа в парк произошла авария на проезжей части. Маленький ребёнок попал под машину. Это был Денки.       — ДЕНКИ! МОЙ МАЛЫШ! — Кин кинулась к нему.       А Даичи застыл, голоса растворялись и им на смену в ушах возник звон, дыхание спёрло, ритм сердца ускорился.       — Вызывайте скорую!       Денки увидел на дороге забытый кем-то мячик и решил взять его, чтобы поиграть с Бобом. Он резко выбежал на пешеходный переход на красный свет. Машина не успела затормозить. Однако успела скорая и спасла ему жизнь. Даичи не мог себе простить случившегося.       — Родной, в том не было твоей вины, ни чьей не было. Денки просто непоседа с детства.       — Но если бы я уследил! Этого бы не было!       — Даичи, но что было в итоге? Его ведь спасли.       — Д-да… Да… Я идиот… Я думал, что если буду над ним висеть над ним коршуном то… Смогу уберечь его от всего. От опасности и вреда, от плохих альф, от проблем. Смогу хорошо воспитать. Нет… Я душил его шею как удав. Я думал только о своей тревоге. Я эгоист. Я стал как мои родители.       — Но ты это понял. И это уже замечательно.       — Ты… всегда, когда я показывал свои чувства, поддерживала меня и помогала справляться с моими недостатками. Я тебя очень люблю. Нету лучшей омеги и жены для меня.       — Даичи, ты вгоняешь меня в краску. — Кин прикрыла румяные щёки.       — А тебя ведь не так просто засмущать.       — А ты нечасто говоришь мне такие вещи.       — Прости за такое упущение. Теперь эти уста будут говорить это чаще, чем ты дышишь.       — Ух какой… Горячий.       — А?! — лицо альфы в мгновение ока озарилось в красном свете.       — Как насчёт… не спать этой ночью?       — Ч-что?! З-знаешь, Кин, у нас давненько чего-либо такого не было, к тому же, мы уже не такие молодые.       — Чего-чего?! Не молодые? Да нам всего сорок два и сорок четыре! Я ещё ого-го знаешь ли! И ты тоже, не притворяйся! — Кин кокетливо подползла, — Неужели твой дружок ослаб? Не поверю.       — Ну, вообще да.       — А так? — Кин бесцеремонно схватила его за чувствительное место.       — КИН!       Родители Денки пришли к миру. Даичи пока не знал, как появиться перед сыном, будет ложью сказать, что он не боялся, ему было очень стыдно перед ним, и он хотел дать тому время на то, чтобы переварить всё и остыть. Кин рассказала Денки о том, что они помирились, тот был рад и даже удивлён, но этого было уже недостаточно из-за тех слов. Не факт, что и извинения Даичи исправят положение. В душе омеги затаилась сильная обида. Родители были готовы к тому, что он не захочет возвращаться, и мама сказала, что примет такой его выбор.       Ни дня теперь не было, чтобы Даичи не тосковал. Он начал хуже справляться с работой и больше уставать. Кин волновалась.       — Даичи, тебе станет легче, если ты попросишь прощения и поговоришь с ним.       — Наверное… но страшно. Я так его обидел.       — Просто расскажи о своих чувствах. Он поймёт, я уверена.       — Я… я вернусь к работе.       — Эх…       Голову Даичи, когда он возвращался домой, заполонили мысли о всех плохих исходах: Денки его не простит и не вернётся домой, или вернётся, но будет холоден, будет его ненавидеть, не вернётся и навсегда забудет о существовании отца. Он настолько ушёл в себя, что шёл очень нерасторопно, не замечая ничего вокруг, как и светофора, который сменил зелёный на красный, как только он ступил на дорогу, машины начали сигналить, но до его разума звуки не доходили, а вдали летел на большой скорости автомобиль. Когда он был близко, звуки его мотора достучались до альфы, Даичи повернул голову и ощутил дежавю. С ним сейчас произойдёт тоже самое, что и с его сыном много лет назад. Оставалось чуть-чуть до столкновения. Но Даичи почувствовал чужое прикосновение, а в следующую секунду он отлетел с кем-то на обочину. Автомобиль промчался сзади них. Даичи был в состоянии шока и оглядывался, он только сейчас понял, что чуть не умер.       — ВЫ ЕБАНУТЫЙ СОВСЕМ ИЛИ ЧЁ?! — прогремело, разрывая его уши.       Над ним навис молодой альфа, красноглазый блондин. Его лицо показалось Даичи знакомым.       — А?       Тот весь скривился от злобы. — КАК ТЯТЯ-ВАЛЯТЯ ИДЁТЕ БЛЯТЬ! НА СВЕТОФОР ГОЛОВУ ДАЖЕ НЕ ПОДНИМИТЕ! — блондин встал, — БУДЬТЕ ДОБРЫ, ЦЕНИТЕ ЖИЗНЬ! — он громким жёстким шагом поспешил уйти прочь.       — П-подожди! Ты ведь Бакуго?       — Ну да! А чё?!       — А я думал, что где-то видел. — Даичи поднялся, отряхнувшись, — Ты очень похож на отца.       Бакуго триггернуло, гнев лавой растекался по венам, он вцепился в воротник белой рубашки Даичи, дёрнув того к себе.       — Ещё раз скажите подобные слова, я не посмотрю на то, что вы старше меня.       — Эм… Я сказал то, что не следовало?       — Да.       — Извини. Я не знал.       — Это… верно. Вы тоже простите меня. — Бакуго разжал кулак.       — Ничего. Спасибо тебе за спасение.       — Пустяки, будьте внимательнее.       — Спасение жизни не пустяки… Скажи, ты не знаешь моего сына? Вы вроде как в одном университете.       — Смотря какого сына.       — Денки.       — Жёлтый тупица? Знаю.       — Кхм-кхм. Я всё-таки его папа, не называй его так при мне.       — Пф…       — У меня есть просьба небольшая. Не мог бы ты передать ему, что я хотел бы встретиться, поговорить, всё объяснить и извиниться.       — Вот только не надо втягивать меня в свои разборки, у меня своих проблем по горло.       — Я не прошу многого. Просто сказать ему, что очень хочу увидеться и поговорить с ним. Пожалуйста, я прошу только этого, не более.       — Ох… Хорошо.       — Спасибо, если согласится, пусть свяжется со мной.       — Ладно, а теперь я пойду. До свидания.       — До свидания…       «Хоть бы ты дал мне ещё один шанс, малыш».       Этим же вечером Бакуго передал слова, когда вернулся домой.       — Эй, тупица. — окликнул он Денки, который бренчал на гитаре в гостиной.       — Эй, оборотень, не мог бы ты не доставать меня и не обзывать? Или подумал, что раз в печали и депрессии из-за Изуку, то всё можно?       — Я сегодня виделся с твоим отцом.       — Что? Как? Почему?       — Случайно вышло. Его чуть машина не сбила, я его оттолкнул.       — Что?! Он в порядке?!       — Переживаешь?       — Э-эм… Ещё чего. — Денки отложил гитару и скрестил руки.       — Цел и невредим, не волнуйся. Просил передать, что очень хочет встретиться. Извиниться.       — Вот как, ничего себе.       — Сказал, что если ты согласен, свяжись с ним. Это всё.       Сделав своё дело, Бакуго пошёл в комнату Киришимы, который как раз выходил из неё.       — Как ты?       — Сойдёт.       Как дверь закрылась, Киришима произнёс:       — Вот врун.       Альфа направился в гостиную, его смутила тишина, ведь секунду назад оттуда доносились мелодии. Он застал погрустневшего Денки. Эйджиро присел рядом.       — Хей, солнышко, что такое?       — Отец чуть под машину не попал.       — Он в порядке?!       — Угу, это Бакуго спас его.       — Хорошо, что всё обошлось.       — А ещё он хочет встретиться и извиниться, но… я не уверен, что он правда понял свою ошибку.       — Ну, ты не можешь знать наверняка. Просто встреться и поговори, если ничего не изменилось, ты также останешься у нас.       — Ну да.       Денки всё обдумал и решил выслушать отца. Он написал сообщение, в котором говорилось, чтобы отец пришёл к ним в пятницу вечером. На такие личные темы лучше разговаривать в домашней обстановке. Денки и сам Даичи ждали этого пятничного вечера с волнением, первый боялся, что отец извиняется только ради того, чтобы загнать его домой, и он так и не видит своей вины, второй боялся, что сын не простит его и навсегда возненавидит. В любом случае им нужно было поговорить по душам спустя столько времени недопонимания.       Перед дверью их квартиры Даичи сделал пару выдохов, пытаясь собраться. Потом постучал. Киришима открыл и сразу сказал:       — Проходите. Денки в гостиной.       Даичи разулся и последовал за ним. Омега сидел на диване со скрещенными руками нога на ногу. Отец сел рядом. Денки не обращал на него взгляд и продолжал смотреть в пол, хмурясь. Киришима же ушёл готовить ужин.       — Я тебя слушаю. Ты ведь пришёл извиниться. Понял, что что-то сделал не так?       — Да… Я… я обидел тебя, сказал ужасные слова, которые не должен был… но это… неправда. Абсолютная ложь. Меня просто захватил гнев… Мой самый страшный и большой кошмар то, что ты исчезнешь из моей жизни.       Денки поднял на отца голову, не ожидая подобных слов, они добрались до самого сердца.       — Что правда?       — Конечно правда. Наверное, ты не помнишь… аварию… когда чуть не погиб. Ведь был маленьким.       — Аварию?       — Ты выбежал на дорогу и тебя сбили. Не хочу вспоминать то, как сидел у операционной и просто молился. Какой страх я тогда чувствовал. Я боялся услышать: «Мы сделали всё, что могли». Тогда, скорее всего, я пытался бы всучить им своё сердце, чтобы заменить твоё, даже если оно слишком большое…       — И что… спасли?       — Да, ты же сидишь здесь.       — А точно…       — После этого я погряз в вине, что не отпускает меня и по сей день. Я позволил тебе убежать, я повёл себя безответственно, я должен был пристально следить за тобой, я дал слишком много свободы — все эти мысли крутились у меня в голове. Тогда я думал, что мои родители не правы в том, что были строги ко мне и контролировали каждую часть моей жизни, поэтому я был мягок, но после аварии в моей голове всё певернулось. Я уже не был уверен, что родители ошибались. Я стал таким как они, я боялся тебя упустить, боялся, что если буду слишком мягким, не буду строже, не буду лезть в твою жизнь, не буду висеть над тобой коршуном, то… обязательно что-нибудь случится… Но всё наоборот. Все эти проблемы от того, что я пытаюсь тебя удержать.       Даичи прервался, вздохнув.       — Я правда просто хотел как лучше, но… это было лучше только для меня так?       Денки кивнул.       — Я думал только о том, чтобы мне было спокойно, а как чувствовал себя ты…       — Я тоже… не всегда вёл себя хорошо и был прав. Ты просто волновался за меня и хотел вразумить?       — Да, но я перегнул. И только обижал тебя. Прости меня, мне очень стыдно, для меня нет никого важнее тебя и твоей мамы.       — Вы ведь с ней помирились да?       — Да, вот она меня точно вразумила. Хотя мне следовало задуматься уже тогда, когда мне влетело от твоего альфы.       — Ха-ха-ха! Как он тебя в стену впечатал! Будешь знать! — Денки показал язык.       Даичи передразнил его, показав в ответ. Оба посмеялись и улыбнулись.       — Папа, я не думал, что ты когда-нибудь поймёшь меня.       — Твоя мама сказала, что ты не был уверен, что я люблю тебя. Я-то знал, что люблю, но не ты… Тогда я и понял, что мои действия ошибочны.       — Ты никогда не говорил, что любишь меня.       — Я плох в выражении чувств. Но сейчас я не могу не сказать, как сильно тебя люблю.       — Папа… — на глаза Денки навернулись слёзы, он кинулся обниматься, прижавшись сильно-сильно, — Я тебя тоже люблю.       Даичи тоже не сдержался, и по его щеке покатилась слеза, он крепко обнял сына, вкладывая в объятья всю свою любовь. Они, наконец, поговорили по душам, поняли друг друга и услышали.       Денки заметил выглядывающего Киришиму из-за стены, пока они обнимались.       — Ты что подслушиваешь?       — А?! А-а нет, я-я только пришёл. — альфа вышел, заикаясь от волнения из-за того, что его раскрыли, когда он расслабился.       — Ужин готов?       — Н-нет пока…       — Так значит подслушивал?       — Ладно-ладно, да.       — Эйджи, я не знал, что ты такой хулиган.       — Солнце моё, я кое-что с собой принёс. — сказал Даичи и пошёл до прихожей, забрать то, что там оставил.       Когда вернулся, в его руках был миньон Боб, тот самый, которого он выиграл для Денки.       — Это твоё.       — Боб! Ты говорил, что выкинул его, потому что я для игрушек давно вырос.       — Я соврал и просто спрятал. — Даичи отдал ему Боба.       — Я так по нему скучал. Теперь буду снова спать с ним. — Денки зажал его в объятьях.       — Мне кажется на утро он будет в другой части комнаты. — сказал Киришима.       — Смотрю ты в курсе, как спит Денки.       — Да, я прочувствовал на себе.       — Вы спали в одной кровати? — Даичи насупился, — А что ещё вы в ней делали?       — Пап?       — Ой, не моё дело, верно. Но я хотел бы узнать твоего альфу получше, а то я поспешил с выводами. Как насчёт… ужина всем вместе? Мы с мамой, ты, твой альфа с мамой.       — Мой мама, возможно, не сможет. Много работает.       — Мы тоже. И все мы знаем почему.       Киришима и Денки отвели глаза.       — Ну что, ты вернёшься домой? — спросил Даичи.       — Ну… Мне тут нравится…       — А? Ты хочешь остаться здесь на совсем?       — Нет. Просто можно побыть тут ещё немного?       — Это тебе надо спрашивать не у меня.       — А ты-то не против?       — Только немного, мы… скучаем.       — Конечно! — Денки поцеловал отца в щёку, — Ты лучший, папочка.       — Ладно, мама твоя ждёт.       Они проводили Даичи до двери.       — Пап, будь осторожен по дороге.       — Буду.       Серьёзный взгляд Даичи прошёлся по Киришиме.       — Подойди-ка сюда.       Эйджиро приблизился, напрягшись.       — Да?       — Без глупостей, ты понял меня?       — Эм… О чём вы?       — Ты прекрасно знаешь, о чём. Я надеюсь, что вы предохраняетесь.       — П-подождите м-мы не…       — У нас пока ничего не было, пап. Мы только собираемся.       — Значит я вовремя. Подойдите к этому с ответственностью.       — Мы обязательно прислушаемся к тебе, папа.       — Хорошо.       Когда Даичи ушёл, Киришима выдохнул.       — Ты чего так запереживал? Несколько дней назад ты вдарил ему будь здоров.       — Да просто у него и так до этого сложилось обо мне неправильное мнение. Не хочу, чтобы снова так получилось.       — Понятненько… Что там с ужином?       — Ах, точно.       Конфликт с отцом разрешился. Денки остался у Киришима ещё на какое-то время, ведь задуманное так и не приключилось. После примирения с папой настроение и дух омеги поднялись. И не только они. Его либидо вернулось в норму и было готово к жаркой бессонной ночи. Парень выждал день, когда вечером точно никого не будет, кроме них двоих. Он подготовился, прикупив эротический костюмчик.       Киришима вернулся домой с тренировки. Тишина его немного смутила. Обычно, когда Денки дома, либо слышно телевизор, либо его гитару.       — Солнце, ты дома?       Он посмотрел на кухне, в гостиной. Не было. Заглянул в свою комнату, его там тоже нет. Пошёл в родительскую. Как только Киришима в неё вошёл, дверь сзади захлопнулась. Эйджиро резко обернулся. Оказывается Денки был за ней. Его рука, которая только что закрыла с хлопком эту дверь, отпрянула от неё. Когда взгляд альфы перескочил на омегу, в нём разгорячилась кровь, прилила к лицу, окрасив в красный, а также к его… члену, заставив встать. А всё это от того, что Денки был в до боли откровенном наряде. Чёрное кружевное прозрачное боди с длинным вырезом посередине и открытым по бокам, оно было с узором в виде роз. Сзади был заметен кошачий хвостик, который был прикреплён с бантиком, а на голове ушки. Также на ногах были длинные чёрные прозрачные чулки.       — Вот я и поймал тебя. — игриво промурлыкал он, дополняя образ элегантной чёрной кошки.       — Э-э-э, а-а я… я… — Киришима потерял дар речи, не отводя взор.       Денки медленно спустился по стене на колени, а затем грациозно на четвереньках стал приближаться к нему. Глаза альфы следили за ним, но он сам не мог сдвинуться с места, загипнотизированный столь пошлым зрелищем. Достигнув Киришимы, омега потёрся головой о его ногу, но почти тут же перешёл к выпуклости между ног.       — Кажется, ты совсем готов.       — А-а… С-солнце… ты хочешь прямо сейчас? — Киришима всё сильнее ощущал подступающий жар из-за возбуждения.       — Лучше сейчас, чем никогда. — Каминари подтолкнул его к кровати сначала лбом, а потом своими «лапками», все эти действия он выполнял подражая своему кошачьему образу.       Альфа послушно сел, он не был уверен в том, что стоит противиться, да и не хотел этого на самом деле. Денки схватился зубами за брелок собачки, мяукнув, и расстегнул ширинку. Киришима сглотнул. Омега вновь потёрся об бугорок лбом и носом. Альфа учащённо задышал. Он сжал руки в кулак и взглянул на дверь, не переставая переживать, что могут заявиться нежданные гости.       — Эйджи, ты какой-то напряжённый. Расслабься. — сладкоречиво успокаивал альфу Денки, трогая своей рукой его твёрдый и отчётливо ощутимый пресс под футболкой.       — Волнуюсь, что кто-нибудь может прийти.       — Твой мама на работе. А Бакуго, скорее всего, опять придёт поздно.       — Всё же дверь стоит запереть.       — Ну так запри.       Эйджиро поднялся, чтобы сделать это, но в тот же момент с него слетели и джинсы и боксеры.       — С-солнце! — он свалился обратно на кровать от неожиданности.       — Хе-хе-хе! — омегу же это веселило, — Всё будет нормально, уверяю тебя.       — Х-хорошо… Что мы будем сейчас делать? Сразу начнём или…       — Сначала я хочу посмотреть, как ты наслаждаешься.       — То есть?       Денки облизнулся.       — Мур-мяу. Надеюсь тебе понравится, я долго тренировался в ожидании такого момента.       Киришима догадывался, что тот хочет делать. Омега гладил руками по его бедренным мышцам, ощущая каждую очень хорошо и точно.       — Какой же ты у меня качок.       — Я же а-альфа всё-таки…       — Но не такой как большинство. Горячий спортсмен.       Пальцы омеги были слегка холодными, но их прикосновение заставляло нутро альфы всё сильнее будоражиться. Он лизнул кончиком языка головку его члена. Волна мурашек, как морской прибой, пробежала по всему телу Киришимы.       — Хи-хи. — Каминари улыбался, довольный своими действиями.       Киришима почувствовал внезапно накрывшее его дружка тепло. На смену мурашкам, окутавшим парня с головы до ног, пришёл приятный горячий озноб. Переполненный смущением, Киришима увёл взгляд на рабочий стол мамы, рассматривал бумаги, чтобы справится с дурманящими ощущениями.       Денки понимал, что альфе нравится всё, что происходит, как бы тот не корчил из себя порядочного. Омега виртуозно затанцевал языком по его пенису, обсасывал губами, оставлял след из слюней, наблюдая за реакцией Эйджиро. А щёки альфы заливались кровью, сердце вздрагивало от каждого прикосновения языка. Омега заглатил половину члена, но больше уже не мог. Чтобы сгладить этот недостаток и доставить своему альфе удовольствие по всей длине, он использовал руку. Он посасывал ртом и одновременно подрачивал рукой. Поначалу неспешно, но уже мог услышать и увидеть наслаждение партнёра. Денки слушал выдохи Киришимы, иногда походившие на тихие стоны, которые он издавал с закрытыми глазами и приподнятой вверх головой. Омега ускорялся. Киришима стиснул зубы и пискнул. Его поведение ещё больше возбудило омегу и раздраконило. Он был всё быстрее и напористее.       — Солнце, я щас всё…       Денки надавил губами.       — Ммм… Солнце… ос-становись, я щас…       Но парень и не думал. Омега бегал языком и дрочил ручонкой.       — Денки!       Каминари отпрыгнул, когда в его рот стрельнула струя спермы, попавшая впоследствии ему на лицо.       — Я же говорил. П-подожди я салфетку принесу.       — Я так и хотел. Не нужно, я просто… — Денки вытер её рукой и собирался слизать.       — Нет! Не надо так делать!       — Да что такого?       — Нет! Не смей. Я пойду за салфеткой. — Киришима встал, натягивая боксеры и джинсы.       — Да стой ты. — Денки поднялся за ним. — Тут что ли нет чем вытереть?       — Хм… Вроде влажные где-то были.       — Ну вот, щас я сам возьму. А ты сиди и не одевайся, а то опять придётся раздевать.       — Ладно.       Денки в шкафчике стола нашёл пачку влажных салфеток и вытер одной лицо.       — Доволен?       — Да.       — И к чему такие сложности?       — Не думаю, что это то, что стоит глотать, у него другое предназначение.       — Брюзга. Ну ладно. — кинув салфетки, омега с разбега прыгнул на Киришиму, обвив руками его шею и затылок, по весом Денки тот чуть не упал, но удержался с помощью руки.       — Не стоит так прыгать на людей. — хмурясь, сказал Киришима.       Денки чмокнул его в нос, проигнорировав замечание. Эйджиро вздохнул, в очередной раз поняв и приняв, какой его любимый иногда взбалмошный.       — Теперь твоя очередь. — произнёс тот.       — М?       Оттолкнувшись от Киришимы омега упал на кровать, как камень в воду.       — Заставь меня кончить. — вновь проронил он, заигрывающе улыбаясь и раздвинув ноги, подталкивая альфу к нужным ему действиям.       Киришима потупил взгляд на промежность омеги, где, сквозь прозрачное боди, виднелись очертания омежьего стручка. Он с неуверенностью уставился. Киришима задумывался над тем, не слишком ли быстро их отношения перешли на этот этап, но при этом, как оказалось, он сам жаждал подобного не меньше, к тому же они уже взрослые, и его партнёр сильно желает этого. Пока тот был в раздумьях, Денки проскочил ногой под футболку альфы.       — Ну чего ты всё колеблешься? Снимай её и иди ко мне. — сказал он, вытягивая руки и подзывая к себе.       — Просто внезапно так… — ответил Киришима, всё же освобождая себя от оков футболки.       — Я устал ждать.       — А ты купил презервативы?       — Да зачем они? Так неинтересно…       — Но это защита от болезней и…       — Ты чем-то болеешь?       — Нет.       — Ну.       — От незапланированной беременности.       — Просто вытащишь.       — Я же говорил, если не успею? — Да не парься ты так, шанс-то небольшой, у меня же нет течки. — проговорил Денки с раздражённым вздохом.       — Но всё равно есть.       — Ты успеешь, я уверен. Ну же, неужели ты совсем меня не жаждешь? — Денки состроил грустное и обидчивое лицо.       — Жажду, конечно. Просто переживаю.       — Не нужно переживать. Нужно наслаждаться. Киришима улыбнулся, пусть и прошло так много времени, они неплохо узнали друг друга, особенно когда пожили вместе. И чувствовать друг друга ещё ближе, согрело бы сердце и душу, а может и заставило бы их вспыхнуть. Он полностью разделся, забрался на кровать, нависнув над омегой. Похотливыми ручонками омега потянулся к груди альфы, ласкал пальчиками его соски, пытаясь разбудить в нём потаённую хищную натуру, в наличии которой он был твёрдо уверен после удара отца кулаком. Каминари ухмылялся, сверкая золотыми глазами. Киришиме всегда нравилась его улыбка, он никогда не мог оторвать взгляда от неё. Как и сейчас.       — Ну же, чего ты всё медлишь? Я знаю, ты на самом деле не такой уж и скромник.       — Хе-хе, возможно. Просто хотел сказать… ты так прекрасен.       — Эйджи, иногда ты просто застаёшь меня врасплох своими комплиментами. Хочешь превратить меня в помидор?       — Да, очень.       — Негодник… — Денки отвернул краснеющее лицо, но в этот же миг оно отличилось чем-то понурым и печальным, — Хочешь… я тебе секрет расскажу?       — Если ты сам хочешь, то я слушаю тебя.       — Помнишь я говорил, что у меня ни альф, ни свиданий до тебя толком не было?       — Ну да.       — Говорил, что меня просто не звали, были простые прогулки, в ресторан меня, как ты, не приглашали…       — Да, говорил. Ты к чему?       — Я… солгал.       — То есть были свидания?       — Нет. Я солгал в другом. О причине, по которой их не было. Меня звали… и даже в ресторан один раз. Я всегда соглашался, но… в итоге не приходил.       — Почему?       — Боялся… — Денки выдержал паузу, собираясь с мыслями, — Готовясь к свиданию, я перебирал всю свою одежду, пытаясь найти что-то стоящее, что он или она оценят. Потом наносил макияж, без которого не мог выйти из дома, — снова замолчал, — Но после… смывал его и опять искал, что надеть. В истерике раскидывал вещи, превращая свою комнату в текстильную помойку. Красился и опять смывал макияж со слезами на глазах. Я хотел появится в лучшем свете, но никакой образ меня не удовлетворял… В любой одежде, с любым макияжем я чувствовал себя… недостаточно красивым. Я не мог не думать о том, что о моём внешнем виде подумают другие. Меня это очень парило. И… с тех пор мало, что изменилось.       — Разве? Но…       — Да, я сам себе постоянно льстю, говорю, что красив и без макияжа, но… — парень шмыгнул, на глазах образовывались слёзы, — это всё для того, чтобы самого себя заверить, что это правда… что я сногсшибателен и красив. Я всё ещё не могу пройти мимо зеркала. И без макияжа мне часто тревожно, из-за чего задумываюсь снова краситься. Я просто не подаю виду. Это притворство. — всхлипывая, глотая слёзы, говорил он, — Я всё ещё считаю себя… недостаточно красивым.       — Солнце моё… — Киришима дотронулся рукой его щеки, — Но ведь это правда. Ты красивый.       Денки мог ощущать лишь через одно прикосновение всю его нежность и любовь.       — Ты так поговоришь, потому что любишь меня.       — Да. Я люблю тебя. И мне нравятся эти волосы, чей цвет так схож с цветом лепестком подсолнуха, — молвил Киришима, вертя пальцами пряди волос омеги, — Эти яркие почти золотые глаза, нравится твоё ромбовидное чарующее личико. Всё это просто прекрасно.       — Ты правда так считаешь?       — Конечно. Я бы очень хотел тебе показать то, как я тебя вижу, чтобы ты тоже увидел себя с иной стороны.       — Мне… мне стало легче. Спасибо.       Киришима пальцем стёр прозрачнее самого тонкого стекла слезинки.       — Вовсе не за что.       — На самом деле… лишь бы ты считал меня красивым, мнение остальных… не важно.       — Я считаю, солнце моё. Для меня нет кого-то красивее.       С плеч омеги словно упал груз, ему стало легче не просто дышать, но и существовать. Денки было так радостно, что Эйджиро, считал его самым красивым, до того радостно, что казалось будто весь мир прокричал ему: «Ты самый красивый!»       Денки улыбнулся во всю ширину, которую мог. Он хотел скорее поцеловать своего альфу, поблагодарить за эти слова.       — Мне было необходимо это услышать.       Киришима стянул боди, оголив тело омеги до живота, затем коснулся губами щеки любимого, отвечая на его слова лаской. Не отрываясь, он спускался всё ниже, оставляя невидимые следы поцелуев по всему худенькому тельцу омеги. Денки закрыл глаза, наслаждаясь тёплыми нежными прикосновениями неожиданно мягких и гладких губ, которые создавали контраст с его перекаченным телом, но отлично гармонировали с его заботливым характером. Расслаблен Денки был не везде. В его причинном месте бушевало цунами из лавы.       — Любимый, я очень хочу, чтобы ты вставил.       — Ваше слово — закон для меня.       Киришима снял остаток боди, обнажив Денки до гола. Когда перед ним предстал маленький омежий член, чуть подёргивающийся и устремлённый в вышину, он задержал на нём свой взгляд, замерев, не совершая никаких движений. Со стороны Денки казалось будто это то, что он никогда не видывал.       — Что так смотришь, будто первый раз видишь?       — Ну так то первый. У меня не было ещё секса.       — Не было? То есть я у тебя… первый?       — В этом плане да.       — Значит ты у нас нетронутый альфа. — кокетливо промяукал Денки, поглаживая ножкой его чёткие кубики.       — Да, чистый и невинный, но теперь…       — Я тебя испачкаю.       — А я испачкаю тебя.       — Я этого момента очень ждал.       — Ты купил смазку?       — Да. В тумбочке.       Киришима достал из ящика смазку, которую они собирались использовать, чтобы скользило ещё лучше. Выдавил себе в руку и намазал ею два свои пальца.       — Ты только говори, если вдруг больно сделаю, ладно?       — Я тебя лягну.       — Очень смешно.       — Хе-хе-хе. Скажу, конечно.       Альфа, отложив смазку и раздвинув ноги Денки, двумя смазанными пальцами приласкал заветную уже мокрую дырочку омеги, не засовывая их внутрь, затем начал осторожно вдавливать. Каминари промычал. Он всовывал всё глубже, смазывая стенки влагалища. Денки издавал тихие постанывания, чем дальше вглубь погружались пальцы, тем сильнее и острее были ощущения. Киришима решил заранее поискать самые его чувствительные места для понимания того, как доставить удовольствие половинке. Нажимая на нужную точку, он провоцировал более громкий стон от Денки.       — Не больно?       — Нет, очень приятно.       — Хорошо. Теперь я вставлю его.       Каминари глубоко вдохнул, наблюдая за тем, как Киришима вынимает пальцы и этой же рукой берёт свой член и подводит к его влажной дырке. Осязая головку, он опустил голову на подушку и закрыл глаза в ожидании того, чего так давно желал. И вот он уже чувствовал как его небездонная ямка понемногу расстягивается. Киришима старался не быть резким, чтобы не обидеть своего омегу, он бережно и аккуратно вставлял член, но Денки не мог сдержать стона под давлением массивного меча, постепенно пронзающего его.       — Хн… М…       — Всё хорошо? Не больно?       — Нет. Просто непривычно. Всё-таки мои пальцы меньше, чем твой друг.       — Поэтому я осторожен.       Киришима продолжил входить, следя за тем, как себя чувствует Денки.       — М… Ах…       Наконец войдя во всю длину, он удостоверился:       — Всё нормально?       — Ты меня прям завалил вопросами. Как на экзамене.       — Я просто не хочу больно сделать.       — Я помню, что мы условились, что я скажу, если будет больно.       — Точно… Я забыл.       — Я не стану терпеть, не волнуйся, я тебе скажу.       Теперь уверенный в том, что не будет вредить возлюбленному, не зная того, Киришима начал медленно двигаться внутри него, целуя атласные губы, которые на вкус напоминали черничный коктейль. Денки перебирал руками лёгкие и шелковистые, как покрывало на этой кровати, локоны его красных волос, чтобы было удивительно для омеги, учитывая то, что они были покрашены, должно быть его альфа хорошо ухаживает за ними. Эйджиро отдалил свои губы, вглядевшись в сияющие цитриновые глаза, что любяще смотрели в ответ. Пока всё шло неспешным темпом, Денки лишь иногда тихо мычал и поскуливал. Однако, когда Киришима ускорился, и последовали толчки, омега застонал, почти не прерываясь. Они звучали очень близко к уху альфы, дразня, будто хохоча и пытаясь пробудить в нём все его истинные пошлые желания. Поддавшись, Киришима вонзился зубами в ключицу и надавил, не сбавляя темпа.       — Ах! Эйджи, как-то б-больно…       — Ой, прости, я забылся. От твоих сладостных стонов у меня вдруг голова вскружилась. — он облизал и поцеловал укус, извиняясь.       — Ах… Хе-хе, я говорил… Ух… что ты не скромник.       В районе паха омеги кипела кровь, распространяя тепло по бёдрам и животу, как распускающаяся алая роза. Стенки влагалища покалывало, будто легонько притрагиваешься к кончику иглы, но это было скорее приятно, чем болезненно.       — Родной, я ещё ускорюсь?       — Да… Ох… Скорее…       Обоим было мало этой скорости. Киришима набрал обороты, вталкиваясь в самую глубину. Денки будто пронзили тысяча шипов, острых, но недостаточно от чего боль была лишь небольшим укольчиком, но этого хватило, что из рта омеги вырвался громкий звонкий стон. Киришима спросил, не останавливаясь:       — Всё нормально?       — Да-а-ах! Ах-хн! Ах!       Омега толком не мог ничего выговорить, каждый толчок сопровождался стоном. По венам разливался кипяток, на своём лице он чувствовал частое горячее дыхание своего альфы. Кипящий котёл забурлил, и его содержимое вот-вот выплеснется наружу, запачкав всё, что рядом находится. Денки осязал большой член всё колючее и ядовитее, словно жало, это ещё больше раскаляло и без того до предела горящего омегу.       — АХ! ЫХ! ХН-А-АХ! УХ-ХУ!       Как и Денки, Киришима был на грани, обильный пот стекал по всем частям тела, он сильнее и быстрее вдалбливался в возлюбленного, приближая кульминацию. Внезапно для него Каминари вцепился ногтями в его спину, буквально царапая, и завыл ещё заливистее. — Солнце, царапаешь!       Денки слышал только свои стоны и свой вой и ощущал только сжигающее внутри пламя. Оказавшись на самом пике, омега невольно ударил Киришиму по спине.       — АГХ!       Альфа сбросил с себя его руки и прижал к кровати с уловимым скрипом. Оставалось пройти ещё несколько шажков до конца пути. Омега выгнул спину, гулкий стон, похожий больше на вопль, разнёсся по всему дому, знаменуя оргазм. Белая, напоминавшая сперму, жидкость, извергнулась на его же живот. По телу растеклась магма, а по влагалищу что-то не такое же горячее, но тёплое и приятное.       После столь взбаламученного и разгорячённого процесса им необходимо было отдышаться. Киришима даже взялся за горло, восстанавливая дыхание.       — Мать родной… Солнце, ты как?       — Я… — Денки ненасытно вдыхал воздух.       — Это было… бурно, ахах.       — Да, о-очень… — промолвил Денки трясущимися губами с мокрыми и покрасневшими глазами.       — Солнце?       Поток слёз вырвался из его очей, и он спрятал их предплечьями рук, всхлипывая и подвывая.       — Что такое?! Что случилось?! Было больно?!       — Н-нет… Просто…       Киришима наклонился ближе и отодвинул руки, позволяя себе увидеть его зарёванное личико.       — М-мне не грустно и-или плохо… Мне т-так… радостно… что хочется плакать… Мне б-было так хорошо… всё было так… з-замечательно, я даже и… представить н-не мог… такого. Я очень… очень рад.       — Мой лучик. — Киришима зацеловал щёчки, лоб и нос любимого, выражая свою радость, любовь и привязанность.       Денки захихикал, находя эти поцелуи немного щекотными. Альфа вновь пожелал взглянуть на своё солнышко. Оно ему улыбалось и светилось ярко-ярко.       — Изуку… Надеюсь у него тоже будет такой же замечательный первый раз, хоть бы он выжил…       Пока спустя мгновений не потухло.       — Родной? — Киришима погладил его щёку, потом потряс плечо, — тот не реагировал и не открывал глаза, — Н-не пугай меня, пожалуйста.       Он не понимал в чём дело, и тревога нарастала. Он проверил дыхание. Присутствовало. Проверил пульс. Вроде нормальный. Однако, как только вытащил член, ужаснулся. На нём были капельки крови. А стоило взглянуть на покрывало, страх заполнил все его мысли. Он слетел с кровати и стрелой бросился к телефону, чтобы вызвать скорую. Звонил и колотил себя по голове.       — Идиотина, идиотина, ИДИОТ!       Маленькая лужица крови вынудила и его сердце облиться кровью. Он даже выпил успокоительные. Но к его счастью всё обошлось благополучно. Денки проснулся получасом позже. Уже одетый, но на кровати Киришимы.       — Ох… Голова что-то раскалывается. Наверное, от того, что перевозбудился, хе-хе. — он сел и осмотрелся, — Почему я вообще отключился? Походу все силы истратились.       Денки встал, оперевшись на стенку кровати. В висках раздражала ноющая боль. Омега направился на кухню, чтобы найти Киришиму. И нашёл, он сидел, лёжа на столе, поникший.       — Эйджи.       Тот в ту же секунду воспрянул.       — Солнце! Ну как ты? Как себя чувствуешь? — спрашивал альфа, подлетев к нему.       — В целом нормально. Голова чуть-чуть болит, а так ничего.       — Точно?       — Угу. А ты… чего такой бледный?       — Ты не представляешь как я перепугался. Ты потерял сознание, а там КРОВЬ! Ты же говорил, что не больно?       — Так и было.       — Как же?       — Мне нравилось то, что я чувствовал.       — Но всё равно, кажется, я был не слишком аккуратен, раз кровь пошла. Благо скорая сказала, что всё не так страшно как могло быть, крови было немного, а потерял сознание из-за того, что просто сильно вымотался. Хотя этого было вполне достаточно, чтобы я о-обосрался, откровенно говоря! — взволнованно говорил Киришима с прерывистым дыханием, размахивая руками.       — Хей-хей, тише. — Денки накрыл ладонями его щёки, — Я здесь, перед тобой стою. Всё хорошо.       — Да, я-я знаю… Я очень рад. Терять тебя так быстро было бы… невероятно больно. Причём в этом был бы повинен я…       — Не думай больше об этом. Мы рядом, и это важнее всего.       — Угу, ты прав...       Пережив эту тревожную ситуацию, они согрели друг друга объятьями. Но Киришиме было ещё, о чём сказать ему.       — Солнце, я это... не успел вытащить.       — Ничего. Я уверен, что не забеременею.       — С чего так уверен?       — Я знаю свой организм, так что всё good.       — Эм... Хорошо, поверю.       Отношения Киришимы и Денки претерпели изменения. Возросла страсть. Они флиртовали с друг дружкой не только словами, но и взглядом и мимикой. Денки отспукал больше пошлых шуточек. Также они находили любой удобный случай, чтобы уединиться вместе. В интимной близости решили какое-то время использовать пальцы Киришимы, пока пытались понять как избежать крови. И в их жизни будто всё пошло на лад. И не только в их жизни. Чья-то жизнь не оборвалась с треском, а продолжила смеяться в лицо смерти. Возвращение Изуку было облегчением для всех. Особенно для грозного светловолосого альфы. Однако, новые проблемы так и ждали своего часа.       Денки упаковывал свои вещи в сумку, он уходил обратно домой. Киришима тоже пойдёт к нему, приглашённый на семейный ужин, чтобы узнать поближе того, кому они доверяют своего сына. Нобуо не сможет присутствовать с ним.       — Солнце, как думаешь, мне стоит надевать что-нибудь парадное?       — Да брось. Надень рубашку да брюки и всё.       — А вдруг для них будет неуважением, что я не приоденусь?       — Да не парься. Рубашки и брюков достаточно. Это не деловая встреча. Если что, я тебя защищу.       — Спасибо.       Когда вещи были собраны, они отправились к Каминари. Парни славно беседовали о том, как пройдёт ужин, и шутили. Но какая-нибудь беда да должна была прервать этот беззаботный обычный разговор.       — Это там не Мидория идёт? — спросил Киришима.       — М? О! Да. Мидория! Приве…       Стоило тому подойти ближе, как улыбка испарилась с их лиц.       — Т… Мидория?       Изуку заливался слезами, а глаза были краснючие, как переспелая вишня.       — Подержи-ка. — Денки передал Киришиме сумку, — Мидория, что случилось? — спрашивал он, положив на плечи того свои руки.       — Ба… Кх… — из-за бушующего моря слёз, слова почти не выговаривались.       — Тебя Бакуго обидел?       Изуку покачал головой.       — С ним что-то стряслось? — вопросил Эйджиро.       Изуку закивал.       — Баку… го… С ним… не… что-то…       — Так, тихо-тихо. — Денки обнял друга, поглаживая по голове и спине, — Давай ты выплачешься, а потом расскажешь нам, что случилось.       Изуку сделал глубокий вдох и выговорил:       — С-с Бакуго… что-то не т-так…