Вестница перемен

Вечная весна С пулей в голове С горем пополам Кровь и молоко Не помогут нам Если рвётся под кожей зверь Значит, всё для него теперь

Mujuice — Юность

— Амрит. Голос Рэйтана — холодный, отстранённый, будто чужой, — Деви никогда не слышала отца таким. Незнакомцы на пороге их дома, — Рэйтан знал их и не хотел видеть. Может, они явились из того самого запрещённого в их доме года в Индии. Деви отчаянно хотелось выйти вперёд отца, защитить его. Характером она была похожа на Амалу, хоть они и не были кровными родственницами. Рэйтан всегда выступал миротворцем в их спорах, находил компромиссы и умел успокоить обеих, когда те на эмоциях были готовы перейти на крик. Мягкий, добрый, ласковый Рэйтан не заслуживал такого надменного, высокомерного взгляда, каким окинул его названный Амритом. — У нас гости? Деви обернулась на голос подходившей к двери Амалы. С души упал камень: если кто и мог хлёстким словом дать отпор двум нежеланным гостям, так это она. — Амала, прекрасный июньский цветок, рад видеть, — губы Амрита тронула искренняя улыбка. Деви впервые видела маму такой: её лицо побледнело, в глазах замерли ужас и удивление, словно на порог их дома явились не незнакомцы, а убийцы с оружием в руках. Она никогда не спрашивала, что случилось в Индии в тот год, и теперь жалела об этом. Что-то случилось. Что-то, что заставило её родителей уехать из Бенгалии, постараться вычеркнуть её из своей жизни, и даже Киран старался не говорить о тех месяцах. — До сих пор сожалею, что ты выбрала на меня, — Амрит продолжал улыбаться, глядя только на Амалу. Что-то в его взгляде выдавало неприятную правду: они были не просто знакомы, что-то в далёком прошлом связывало их. Сама мысль, что этот напыщенный незнакомый мужчина, в чьём взгляде Деви читала жестокость и решимость, мог быть её отцом, холодила кожу. Если Рэйтан успокаивал Амалу, то рядом с Амритом она давала бы волю своим эмоциям, стала бы такой же жестокой. Деви протиснулась между дверью и отцом, встала перед ним, на голову ниже мужчин, что её окружали. Если Рэйтан не находил слов, если Амала не могла ответить на чужую грубость, Деви готова сделать это за них. — Так ты мог быть моим отцом? — Деви сложила руки на груди, встретилась взглядом зелёных глаз. — Как хорошо, что мама выбрала не тебя. Не хотелось бы вырасти в семье урода и идиота. Юноша за спиной Амрита усмехнулся, скользнул по Деви странным, сложно читаемым взглядом, в котором смешивался интерес то ли с уважением, то ли с удивлением. Дивия перевела взгляд на него. В отличие от Амрита, черты лица юноши были мягче, приятнее. Её немного смущала повязка на глазу и неуместная для Лондона одежда, но она могла бы назвать незнакомца очень красивым. Было что-то необъяснимо привлекательное в его образе: рост, пристальный взгляд, выразительные губы или смуглый оттенок кожи, — Деви не могла уловить, что именно приковывало к нему взгляд. Незнакомца хотелось рассмотреть поближе, поговорить с ним. Деви редко употребляла слово «энергетика», но для описания юноши оно подходило лучше всего: от него исходила незнакомая, приятная энергия, будто само воплощение тепла протягивало к Деви руку. — Она точно не твоя дочь? — Амрит бросил быстрый взгляд на Амалу. — Характером очень похожа. Остаётся лишь благодарить Кали, что я не буду иметь дело с ещё одной Басу. — Мы не так её воспитывали. — Рэйтан обнял Деви поперёк груди, прижал к себе. Наклонившись, он тихо прошептал ей на ухо: — Я горжусь тобой, но с Амритом Дубеем лучше так не разговаривать. — Мы его не звали, — Деви даже не пыталась понизить голос до шёпота. — А он явился и оскорбляет тебя. Мне кажется, он заслужил куда больше. — Если пожелаешь ещё разок пройтись по моему отцу, я с удовольствием послушаю. Деви метнула взгляд на заговорившего вдруг юношу. Его голос — глубокий, бархатный, — напоминал урчание кота. Деви вдруг отчаянно захотелось, чтобы он сказал что-нибудь ещё. Но важнее всего было то, что он встал на её сторону. Она надеялась, что юноша не был похож характером на Амрита. — Проходите. Рэйтан отошёл от двери, уводя Деви за собой и пропуская гостей внутрь. Она неотрывно следила за Дубеями взглядом, убеждала себя, что важен был только Амрит, а сама то и дело поглядывала на юношу, который так и не назвал своего имени. Будет ли предательством прямо сейчас написать в чат подругам, что к ней в дом явился потрясающе красивый незнакомец? Деви напомнила себе, что у неё есть Тиан, и он в тысячу раз красивее, умнее, привлекательнее и вообще-то он её парень, так что всякие там Дубеи со своей энергетикой и мурлыкающим голосом могли даже не смотреть в её сторону. Было непривычно видеть родителей такими: слишком молчаливыми, задумчивыми, встревоженными; будто они ждали этого, чувствовали катастрофу, которая надвигалась на их семью, надеялись её отсрочить и оказались не готовы, когда всё случилось. Не знать, что происходит, не понимать, почему Дубеев (Деви считала Дубеем и юношу, потому что Амрита он назвал «отцом», и это его совсем не красило) нельзя просто выгнать, — неприятно. Она чувствовала себя оторванной от чего-то очень важного, чего-то, что касалось лично её и никого больше. — Деви, поднимешься в свою комнату? — Рэйтан снова наклонился к ней, потёр ладонью её плечо, успокаивая. — Мы поговорим, и я позову тебя к ужину. — Почему я не могу остаться? — Деви откинула голову назад, упёрлась затылком в плечо отца. — Они приехали за мной? Потому что я удочерённая? Только не говори, что они, — если бы у Деви была шерсть, на этом слове она встала бы дыбом, — моя настоящая семья. Я — Вайш. — Я всё тебе объясню, мой милый январский цветок, поднимайся в свою комнату. Когда Рэйтан просил, с ним можно было спорить; когда приказывал — нет. О редко заставлял Деви делать что-то без объяснения, всегда старался обсудить с ней причину и последствия. Это могло значить только одно: ничего доброго от Дубеев ждать не стоит, и рано Деви понадеялась, что юноша совсем не похож на отца, рано сделала его положительным героем этой истории. — Я пойду с тобой. — Юноша возник перед Деви и обнимающим её Рэйтаном. — Всё равно слышал это всё тысячу раз. Деви неуверенно кивнула. Оставалась надежда, что юноша ей объяснит, что происходит, зачем они приехали, почему были одеты так странно. Она благодарно коснулась руки отца и, когда он разжал объятия, поднялась в свою комнату, едва сдерживаясь, чтобы не оборачиваться и не остановиться. Если бы она уходила одна, было бы обидно. Если бы она уходила одна, то спустилась бы через минуту, чтобы подслушать. Но теперь к ней в руки попал её личный источник информации, и он обязан рассказать ей абсолютно всё. Открыв дверь в свою комнату, Деви пропустила юношу вперёд. — Как тебя зовут? — Вайш закрыла дверь и прижалась к ней спиной, рассматривая его, совершенно неуместного в её комнате. — Рам. — Деви. — Она протянула руку. Рам, осматривавший комнату, обернулся, дёрнул уголком губ в улыбке и мягко сжал протянутую ладонь в своей. Деви аккуратно погладила его ладонь пальцами, про себя отмечая, какой мягкой, нежной была кожа, как приятно от Дубея пахло лавандой и чем-то ещё едва уловимым. Она задержала ладонь в его руке чуть дольше положенного и поспешно отдёрнула. — Ну и что вам нужно от моей семьи? — Деви снова сложила руки на груди, отгораживаясь от Рама. Ей хотелось винить в своём интересе к Дубею Тиана, который днём прервал их на самом волнующем моменте. — Начнём с того, что ты о себе знаешь. — Рам опустился на кровать Деви, упёр в неё локоть и положил голову на руку. Ей снова пришло на ум сравнение с котом, наглым, вальяжным котом, который уверен в том, что ему принадлежит весь мир. — Я — Дивия Вайш, родилась в Бенгалии, в год потеряла родителей и попала в детский дом, откуда меня забрали Рэйтан и Амала. — Деви отделилась от двери, подошла к постели и присела на её край. В собственной комнате для неё не осталось места, — так она оправдывала желание быть ближе к Раму. — И как можно в одном предложении допустить столько ошибок? — Рам прикрыл глаз, растянул губы в довольной улыбке человека, который знает гораздо больше, чем может рассказать. — О, ты наверняка знаешь больше. — Деви толкнула его ногу. — В чём я ошиблась? — Хотя бы в том, что ты — Вайш. До того, как Рэйтан поддался уговорам Амалы забрать тебя из Бенгалии, ты была Шарма. Единственная выжившая наследница семьи Шарма. — Рам замолчал, давая Деви немного времени понять, что именно он сказал. — А ещё в том, что тебя забрали из детского дома. После смерти твоих родителей и брата… — Брата?! — …тебя забрал Камал Рай и полгода заботился о тебе. Ну, или пытался заботиться, насколько я знаю Камала. — У меня был брат? — Деви смотрела на Рама во все глаза. Мысль о том, что она могла расти не одна, что у неё мог быть любящий старший брат, который защищал бы её в школе, брал с собой на вечеринки и отшивал парней, которые лезли к ней, ранила сильнее, чем она думала. — Да. На несколько лет старше. — Как его звали? — Тебя волнует только это? — Рам открыл глаз, удивлённо посмотрел на Деви. — Кайрас Шарма. — Кайрас. — повторила шёпотом Деви. — Он меня любил? — Мне было четыре года, когда твоя семья погибла. Думаешь, я знаю? — Мне спросить у Амрита? — Деви недобро сверкнула глазами. Она не знала Кайраса и сожалела, что у неё не было шанса его узнать. Даже без ответа Рама, она была уверена, что он её любил, что из него вышел бы прекрасный старший брат, а ещё что он обязательно должен был вырасти настоящим красавцем, который ничего не боится. — Можешь спросить, но не думаю, что он ответит. Если ты ещё не поняла, Амрит не из тех, кто легко раскрывает карты. — А ты? — Деви сверлила его взглядом. — А мне уже известно, чем всё кончится, поэтому я просто наблюдаю. — Кончится что? — Твоя жизнь. — Рам произнёс это так легко, словно говорил не о смерти Деви, а о финале скучного фильма. — Ага, а ещё ты волшебник, и твой дар — предсказывать будущее. Или, чтобы была фантастичнее, демон, который только и ждёт, когда я испугаюсь и заключу с тобой контракт, продав душу в обмен на бессмертие. Рам безмятежно пожал плечами. Деви видела, что ему откровенно всё равно, считала она его волшебником, ангелом или демоном, верила его словам или ставила каждое под сомнение. Рам выглядел глубоко убеждённым в своей правоте человеком, который нашёл своё место в жизни, и чужая критика его совсем не задевала. Было в этом что-то одновременно очаровательное и неприятное: то, как уверенно он держался, как легко позволял себе говорить о важных для Деви вещах, с каким спокойствием принимал её оправданный скептицизм. Рядом с таким человеком комфортно, только если веришь в то же, во что верит он. — Я, кажется, поняла, — Деви медленно кивнула. — Родители не говорят о том времени, которое провели в Бенгалии. Теперь я вижу, почему. Рам легко махнул рукой, прося её продолжать. — Вы все сектанты, — Деви произнесла это громко и чётко, надеясь, что Рам бросится её отговаривать, убеждать в обратном. Это подтвердило бы её догадку. Но даже если нет, доказательств было достаточно: убеждённость в собственной избранности, странные одежды, нежелание Рэйтана и Амалы говорить с ними, даже видеть их на пороге своего дома, слова о предречённой смерти Деви. — Культисты, — мягко поправил Рам. — Но, в целом, я с тобой согласен. Кстати, меня тоже считаешь уродом и идиотом? Он так легко перескочил на другую тему, что Деви, не задумываясь, ответила: — Нет. — Слово вырвалось слишком быстро, почти как признание, что она считала его красивым. — Видимо, природа отдыхает на Дубеях через поколение. Рам рассмеялся. Несколько прядей упали ему на лицо, и Деви ужасно захотелось заправить их за ухо, узнать, такие ли они мягкие наощупь, как выглядят. Рам притягивал, Дивия никогда не ощущала ничего подобного, — даже с Тианом было иначе. Тиан был красив, и Деви не отрицала, что влюбилась с первого взгляда, с первого сказанного ей слова, его тоже хотелось касаться, обнимать, поправлять его волосы, но эти желания ощущались спокойно, как нечто само собой разумеющееся. К Раму тянуло почти на уровне инстинктов. — Расскажи, во что верит твоя секта, — попросила Деви, пытаясь отвлечься. — Культ, — снова поправил Рам. — В богиню смерти, времени и конца света Кали. Мы не отрицаем других богов, но покло… — Рама прервал громкий звук. Что-то разбилось на первом этаже. Деви вздрогнула, перевела удивлённый взгляд на дверь. — Чего-то подобного я ждал с самого начала, — безмятежно заметил Рам. — Подобного? — Деви будто вросла в край постели. Внизу творилось что-то: что-то, о чём она не знала, отчего хотела защитить родителей, уберечь. Но Амрит пугал, реакция отца на его появление пугала, а присутствие Рама успокаивало, словно бы он мог защитить её от всего, пока Деви рядом с ним. — Ты выросла с Басу и никогда не встречалась с таким проявлениям их характера? Его неподдельное удивление настораживало. Деви понимала, о чём он говорил, через слово: Басу определённо относилось к её матери, но Амала до замужества была Кхан, а после — Вайш, ни о каких Басу, Шарма и Дубеях Деви никогда не слышала. Рэйтан так много рассказывал ей об индийской культуре и мифологии, о богах и традициях, но не упоминал эти фамилии и семьи. Они тоже были частью того года, о котором не принято говорить. — Зачем вы приехали? — Деви давно стоило задать этот вопрос и не поддаваться на уловки и увиливания Рама. Он точно знал причину, спокойно принимал и недовольство родителей Деви, и её неосведомлённость. Но как бы ни хотелось сделать его злодеем, у Дивии не выходило; Рам будто бы принёс с собой потерянную частичку дома, и Деви никак не могла понять, почему именно на него она так ярко реагировала. — Забрать твою семью в Бенгалию. — Зачем? Рам, ты можешь рассказать обо всём прямо? Не заставлять меня задавать тысячу вопросов, а просто всё рассказать? — Ещё несколько минут назад Деви отказывалась верить, что всё происходящее серьёзно, теперь неважно сектанты или культисты, они явились за ней, и если не предпринять хоть что-то, всё закончится плохо. — Я и так рассказал тебе больше, чем следовало. Разве Рэйтан не учил тебя покорности судьбе? Вся твоя жизнь — удачи и проклятия, посланные тебе за предыдущие рождения, искупления кармического долга и радости кармической прибыли. Если примешь свою судьбу, не станешь противиться ей, сможешь покинуть Колесо Сансары. — Ты точно сектант. — Деви отдёрнула руку, которая всё время лежала на ноге Рама и подскочила с кровати. Она хотела добавить что-то ещё, что-то колкое, злое, чтобы отрезать от себя Рама, не дать ему снова очаровать её… чем бы он это ни делал. Но не нашлось подходящих слов: Дубей не угрожал, не давил, — он покорно отвечал на всё её вопросы, и то, что Деви не нравились ответы, было лишь её проблемой. Вылетев из комнаты и сбежав по ступеням на первый этаж, Деви застыла на пороге просторной гостиной. Амала, обхватив себя руками, смотрела на невозмутимого Амрита затравленно и зло. Она стояла перед вальяжно сидевшим Дубеем, но даже так казалась меньше его. Рэйтан обнимал её одной рукой за плечи, и Деви снова обожглась о его взгляд, — решительный, спокойный, отстранённый. Так не мог смотреть отец, защищающий свою дочь и жену, но мог — фанатичный служитель культа кровавой богини Кали, считавший, что смерть и разрушение лишь часть жизни. Деви вспомнились все рассказы Рэйтана о Шиве и Кали, о Колесе Сансары и дхарме. — Деви, — голос Амалы дрогнул, будто она очнулась от транса, перевела на дочь взгляд. У Деви мурашки пошли по коже от того, с какой болью и раскаянием она смотрела. — Я звоню в… — Дивия постаралась сказать это как можно громче, надеясь заглушить страх внутри себя, но её прервали на полуслове. — Не надо. Руки Деви коснулись тёплые пальцы, скользнули по внутренней стороне её ладони. Деви обернулась. Рам держал её за руку, смотрел прямо и мягко. От лёгкого, самого простого касания в груди разлилось тепло, которое Деви могла назвать только ощущением дома и полной безопасности. Этого чувства просто не могло быть: Рам не был ни другом, ни парнем, Деви знала его от силы полчаса. Но оно было, грело изнутри, требовало прижаться к Дубею, спрятаться в его руках от мира, который за один вечер перестал быть дружелюбным, добрым, понятным. Она отдёрнула руку, и ощущение исчезло. — Как ты.? — Деви, мы не враги. Мы такая же семья, как твои приёмные родители, — попытался уговорить Рам. — Иди нахер, Дубей, — Деви абсолютно забыла, что никогда не позволяла себе ругаться при родителях. Да и что они могли сейчас сделать? Двое незнакомцев без оружия и угроз буквально захватили их дом. — Идите оба нахер. Отец, почему ты не прогонишь их? — взгляд Деви метнулся к Рэйтану, который всё крепче прижимал к себе Амалу. Она чувствовала себя единственным здравомыслящим человеком в доме. В голове не укладывалось, что никто из родителей до сих пор не позвонил в полицию, не потребовал, чтобы Дубеи убрались прочь из дома, оставили их семью в покое. Каким бы ни был тот год в Бенгалии, он уже в прошлом. В настоящем Амала и Рэйтан работали преподавателями в университете, заботились о Деви, а она была самым обычным подростком, который всего месяц назад закончил среднюю школу. Деви ещё почти минуту смотрела на отца, ждала, что он скажет хоть что-то, попробует объяснить, но встречала всё тот же отстранённый взгляд. Дом перестал быть местом, где Деви в безопасности. Она бросилась прочь, не задумываясь о том, чем всё закончится. Внутри едким ядом разливался страх — за себя, за родителей, за спокойную жизнь и будущее. У неё отняли всё, дав на все её вопросы лишь один ответ, — она должна умереть в Индии. Деви бежала, не разбирая дороги, подальше от родителей, которые вели себя слишком странно, от Амрита и его пугающего взгляда, от Рама, рядом с которым Деви было неестественно, неправильно хорошо. Ноги сами вывели её в парк, где она утром завтракала с Тианом. Теперь это казалось кусочком другой, не её жизни. Она сунула руку в карман, надеясь найти там телефон; позвонить Тиану, попросить его приехать, забрать её, а потом в полицию, надеясь, что ещё не слишком поздно, что они успеют спасти Амалу и Рэйтана. Но пальцы не нащупали ничего. Деви оставила телефон в комнате. Отдышавшись и постаравшись придать себе самый благонравный вид, Дивия просила у проходивших мимо людей телефон, — один звонок, всего один, свой телефон она потеряла. На её просьбу откликнулась пожилая женщина, протянула старенький смартфон и попросила говорить при ней, не отходить далеко. Деви была согласна на все условия, была согласна даже заплатить за потраченные на разговор секунды, лишь бы дозвониться до Тиана, лишь бы он ответил. — Тиан, это я, — затараторила в телефон Деви, едва тот ответил. Она мысленно благодарила свою отчаянную влюблённость за то, что выучила цифры его номера ещё в первые недели отношений. — Тиан, я в парке, где мы были утром. У меня дома какой-то кошмар. Пожалуйста, Тиан, приезжай. Пожалуйста. Де Клер взволнованно попросил её никуда не уходить, пообещал, что приедет так быстро, как только сможет. Деви кивнула, угукнула и вернула телефон пожилой леди. Та окинула её обеспокоенным взглядом. — У вас всё в порядке? Мы можем обратиться в полицию или социальную службу, если вам нужна помощь, — предложила незнакомка. — Всё в порядке, — соврала Деви. — Просто небольшой скандал, и… Сейчас приедет мой парень, и мы со всем разберёмся. Деви хотела верить своим словам. Тиан никогда не подводил её: со связями его отца и старшего брата, с состоянием их семьи и безупречной репутацией, — он мог защитить Деви, защитить её семью, вернуть всё, что у неё пытались отнять. Деви села на скамейку, нервно сжимая ладонью пальцы один за одним. Мир вокруг переставал быть реальным, и касаться себя, убеждать себя, что реальна она сама, стало необходимостью. Вот она — Дивия Вайш, ей шестнадцать лет, месяц назад она сдала экзамены первой ступени, у неё был прекрасный молодой человек, который совсем скоро приедет, — простые, понятные факты, но и они теперь казались нереальными, случившимися с другой Деви. А что Дивия Шарма? Была ли она Деви? Помнила ли она своего старшего брата, смерть родителей? Ей нравился Тиан? Или Дивии Шарма нравился Рам? Почему она так реагировала на него, почему хотела быть рядом с ним? Это не могла быть Деви, она не хотела быть Дивией Шарма, потому что у Дивии Шарма нет будущего, есть только культ Кали и смерть. — Деви, боже. — Тиан подхватил её, крепко сжал в объятиях. — Не пугай меня так больше. Что случилось? С тобой всё в порядке? Он сыпал вопросами, осматривал её лицо, шею, руки, а Деви могла только жалеть, что от прикосновений Тиана ей стало лишь немного лучше. — Я в порядке. Ты можешь позвонить в полицию? — Она поймала его ладони, сжала своими, прося остановиться, послушать её. — Я всё тебе расскажу, просто вызови ко мне домой полицию. — Деви, ты уверена? — Тиан, просто сделай, как я говорю, или дай сюда свой грёбаный телефон! — Деви впервые подняла на него голос. Он никогда не ругались, были образцовой и слишком скучной парой. Неприятно кольнула мысль: Рам протянул бы ей телефон сразу, не задавая лишних вопросов, не пытаясь её остановить. С ним Деви успокоилась бы, позволила его рукам забрать все тревоги, аромату лаванды окутать её и убедить, что всё в порядке. Тиан протянул телефон, и Деви, виновато взглянув на него, набрала номер полиции. Она назвала диспетчеру свой адрес, приукрасила ситуацию, понимая, что никто не поедет на вызов, если она расскажет всю правду. Пусть лучше они заплатят потом штраф, и Деви выслушает лекцию о том, как важно точно передавать информацию правоохранительным органам. Это будет потом, когда она снова вернёт себе свою спокойную жизнь, когда в их семье появится ещё один день, о котором не говорят. — Теперь ты можешь спокойно мне всё объяснить? — Тиан сел рядом, аккуратно обнял Деви одной рукой за талию. — Я… сама не знаю. — Деви крутила в пальцах телефон, не в силах заставить себя успокоиться и смотреть де Клеру в глаза. В его объятиях всё ещё было тепло, правильно, но что-то внутри предательски ныло. — Мы собирались ужинать, когда в дверь позвонили. Мужчина и его сын. Они, я думаю, они из прошлого моих родителей, когда те были в Индии. Старший, Амрит, разговаривал с моими отцом и матерью, а младший, Рам, со мной. Мне кажется, они из какой-то секты. Может быть, даже мои родители тоже состояли в этой секте. Я не знаю. Рам сказал, что они приехали забрать меня и родителей, что я должна умереть. Я… — Деви устало вздохнула. Когда она говорила об этом вслух, всё звучало как паршивая шутка. Но эта реальность не могла быть шуткой. — Никто ничего не делал. Никто не кричал, не угрожал, просто… Я испугалась, а родители… Они просто стояли, как будто… Я не знаю, Тиан. Я поступила глупо? — Нет. И сегодня ты переночуешь у меня. Деви, наконец, подняла на него взгляд. Тиан хмурился, задумчиво смотрел перед собой. Он верил ей, не ставил под сомнение ни её рассказ, ни её страх. Порывисто обняв его, Деви крепко прижалась и зажмурила глаза. — Я уверен, полиция разберётся, — успокаивающе произнёс Тиан. — Если это сектанты, то твои кошмары… Деви боднула его в грудь, заставляя замолчать. Она не хотела думать о кошмарах и о том, что за её снами могла стоять ужасная реальность. Реальность, в которой её родители забрали не девочку из детского дома, трагически потерявшую семью, а взяли на воспитание ребёнка, чьих родителей принесли в жертву. Реальность, в которой Амала и Рэйтан могли быть причастны к ритуальным убийствам. Реальность, в которой Рам был одним из тех, кто убивал людей. Всё это должно остаться в прошлом, и Деви будет молчать о нём, как молчали её родители до этого долгие годы. Ведь если Дубеи уедут, если притвориться, что всё нормально, то постепенно это станет правдой. Деви позволила увести себя в машину, усадить на переднее пассажирское сидение и пристегнуть ремень безопасности. Она всё надеялась, что прозвенит звонок будильника, или отец коснётся её плеча, или она упадёт с кровати и проснётся, и весь вечер окажется просто плохим сном, очередным кошмаром, на этот раз более реальным, чем её смерть в Индии. Она ведь снилась ей, — смерть, о которой говорил Рам. В этих снах Деви была мало похожа на себя, но она знала, что это её тело, что больно именно ей, и что кто-то должен прийти. Она безучастно смотрела на дома и магазины за окном машины, старательно вспоминая все детали сна. Он много лет преследовал её, будил по ночам, и Рэйтан всегда был рядом, словно что-то знал и пытался уберечь, словно все слова Рама Дубея не бессвязный бред, а предречённая судьба. Гостевая спальня, одежда Тиана, его аккуратные поцелуи, — Деви словно бы чувствовала и не чувствовала всего одновременно. Она отказалась от ужина, попросила только сказать ей, если что-то появится в новостях. Заперевшись в комнате, Деви положила на кровать аккуратно сложенную одежду, села на пол и крепко обняла себя руками за плечи. Звонить родителям — страшно, да Деви и не помнила наизусть их номера. Оставаться в наведении ещё страшнее. Прижав колени к груди, Деви пообещала себе, что не уснёт до поздней ночи, чтобы сбегать домой и проверить, всё ли в порядке. Чуть больше часа быстрым шагом, — разве это такая проблема? Если постарается, то успеет вернуться до рассвета, переодеться в то, что ей дал Тиан, и никто не узнает о её вылазке. Убеждая себя, что поступит именно так, Деви уснула, уронив голову на колени. Утром её разбудил настойчивый стук в дверь. Вздрогнув, Деви завалилась на бок. Мышцы болели после целой ночи в неудобной позе, вставать пришлось, опираясь на кровать. Даже не посмотрев на себя в зеркало, она открыла дверь и взглянула на Тиана. В одних домашних штанах, с растрёпанными волосами и тонким ароматом зубной пасты, он был потрясающе красив. Глядя на него, Деви не понимала, как ей мог понравиться Рам, как она вообще могла захотеть кого-то другого. Мысли о Дубее напомнили, почему она ночевала не у себя дома. На мгновение стало стыдно за обещание, которое она дала себе и не смогла сдержать. — Что-то выяснил? — Деви открыла дверь шире. — И тебе доброе утро. В новостях ничего нет. Пойдём завтракать, а потом я отвезу тебя домой. Кивнув, Деви вышла из комнаты и прикрыла за собой дверь. Раз в новостях ничего не было, значит всё обошлось без убийств, задержаний и крови. Может, дома её будет ждать только выговор от Амалы и обеспокоенный взгляд Рэйтана. И это станет отличным поводом, чтобы, наконец, познакомить Тиана с её родителями. Если всё и правда вернулось к привычному, то пора начать уговаривать родителей отпустить Деви в поездку с де Клером. — Ты поговорил с отцом? — она догнала Тиана и осторожно коснулась его руки своей. — Прости, я вчера вела себя ужасно. Просто всё вышло так неожиданно, и я… — Я всё понимаю. — Тиан взял её за руку, поднёс ладонь ко рту и поцеловал. — Не переживай об этом. С отцом я поговорил. Он не против, но хочет познакомиться с тобой. Говорит, раз я решился на такую просьбу, то он обязан встретиться с виновницей. — Можем собрать их на ужин, — предложила Деви. — Ну, знаешь, мама приготовит что-нибудь вкусное, твой отец принесёт вино. Как это обычно бывает, когда пара знакомит своих родителей. Может быть, твоему отцу удастся убедить мою маму, что ты не злой маньяк-насильник. — Ну вот, опять ты лишила меня последней надежды на интересную жизнь, — Тиан усмехнулся и, остановившись, коротко поцеловал Деви в уголок губ. — Это отличная идея. Предложи своим, а потом выберем дату. Деви согласно кивнула и села за стол в кухне, дожидаясь, когда Тиан приготовит им завтрак. Она могла бы и сама, — Амала научила её готовить, и пусть получались не шедевры кулинарии, уж пару сэндвичей и кофе Деви сделать могла. Но в кухне Тиана стояло так много дорогой и непонятной техники, что Дивия даже под его чутким контролем не собиралась к ней прикасаться. Да и готовил Тиан, на удивление, очень вкусно. Подперев голову рукой, Деви наблюдала за тем, как де Клер нарезал ветчину из индейки для сэндвичей и управлялся с кофе-машиной. — Тиан, думаешь, это может быть правдой? — Что именно? — он обернулся, посмотрел на Вайш через плечо. — Ну, культ, богиня, моя смерть, — Деви перечисляла осторожно. Ещё вчера наполненная скептицизмом, сегодня она смотрела на вещи чуть иначе, — всё никак не могла объяснить себе, почему так тянуло к Раму. — Мой отец верит в Шиву и Кали. — Шиваизм — религия, Деви, верить в бога нормально. Тем более Рэйтан из Бенгалии. Уверен, что если бы он родился в Англии, был бы христианином. — Шиваизм — это направление индуизма, не самостоятельная религия, — автоматически поправила Деви. Он так часто и много слушала об этом, что не сумела сдержаться. — Прости. — То, о чём говорили те мужчины вчера, — секта. В цивилизованном мире никто не приносит кровавые жертвы. Это называется убийством. — Тиан поставил на стол перед Деви чашку с кофе и тарелку с разрезанным по диагонали сэндвичем. — Ты думаешь, это как-то связано с твоими кошмарами? Деви кивнула, не готовая развивать тему дальше. Тиан оставался голосом разума и был прав совершенно во всём. Ни одна официально признанная религия не подразумевала жертвоприношений людей: фрукты, молоко, мясо животных, драгоценности, деньги — да, но не человеческие жизни. Это ужасный пережиток прошлого. Культы, в которых подобное практиковалось, очень быстро попадали под внимание властей, а их лидеров отправляли под суд и в тюрьму. Верить в то, что слова Рама — правда, означало бы для Деви попасть в ту же ловушку, что и её родители много лет назад. Они сумели вырваться, сбежали из Бенгалии, рассказывали о ней только хорошее, видимо, и сами стремясь забыть плохое. — Почему спустя столько лет они пришли? — Деви жевала сэндвич, казавшийся ей безвкусным. — Может быть, твои родители были важными членами сообщества. Или что-то вдруг случилось, и вспомнили про них и про тебя. Полиция должна разобраться. Мы в Лондоне, Деви, тут не может случиться что-то плохое. — Тиан сел рядом, накрыл её ладонь своей. — Скоро всё закончится, мы уедем в Авиньон, и ты забудешь всё, как страшный сон. Деви хотела верить его словам, но всё равно не могла найти объяснения. Даже кошмары нельзя было хоть частично списать на то, что она родилась в секте. Откуда ей знать, как она будет выглядеть в будущем? И это странное ощущение, когда Рам был рядом, касался её. За несколько минут до появления Дубеев отец хотел что-то рассказать Деви о её кошмарах. Мог ли он, взрослый и образованный человек, получивший профессорское звание, верить в древние сказки о Кали, которая требовала от своих почитателей крови? Уже через час после завтрака Деви держала Тиана за руку, стоя на пороге своего дома. Всё вокруг выглядело обычно: никаких полицейских лент и обеспокоенных соседей возле двери, никаких кровавых пятен и следов борьбы. Деви глубоко вздохнула и позвонила в дверь. — Какое приятное доброе утро. Деви надеялась увидеть отца, но дверь ей открыл Рам. В одной руке он держал чашку кофе, глаз был закрыт повязкой, а волосы собраны в низкий хвост. Деви покрепче сжала руку Тиана, не позволяя себе снова поддаться ощущению уюта рядом с Дубеем. — Амала обзвонила все морги и больницы, а нужно было проверять институт благородных девиц. — Взгляд Рама скользнул по Тиану. — Разве тебя не выставила за дверь полиция? — Деви прижалась плечом к плечу Тиана. Ей не нравился взгляд, которым Рам изучал Тиана: она видела в нём недовольство и раздражение. — Они приходили вчера, мы мило побеседовали. Кажется, Амала хотела заставить их искать тебя. — Рам отпил кофе из чашки. — Прощайся и заходи. — Ты будешь командовать в моём доме? — А ты собираешься на пороге провести всю оставшуюся жизнь? — Кристиан де Клер. — Тиан протянул руку, и Деви вздрогнула: в перепалке с Рамом она совершенно забыла о том, что пришла не одна. Когда Деви встречалась с ним взглядом, мир будто переставал существовать, все люди вокруг становились неважными. Смерив протянутую руку взглядом, Рам сделал ещё глоток кофе. — Рам Дубей. Тебя здесь не ждали, Кристиан де Клер. Деви потом тебе объяснит, если сочтёт нужным. Деви, прошу, заходи, у меня начинает болеть голова от этого разговора. — Рам прикрыл глаз, словно и правда мучался от головной боли, и Деви лишь чудом удалось одёрнуть себя, чтобы не протянуть руку и не коснуться его лба своей прохладной ладонью. — Тиан. — Она обернулась к нему, поднялась на цыпочки и поцеловала в губы. — Всё будет хорошо. Я возьму телефон и буду писать тебе каждую минуту. Деви понимала его нежелание уходить: вчера он забрал её, потерянную, напуганную, из парка, куда она сбежала от Рама и его отца, а теперь сама шла к ним в руки. Но Деви не хотела его впутывать. Это дело только их семьи. Она сжала ладонью его руку. — Если что-то случится или понадобится помощь, ты узнаешь первым. Дождавшись его неохотного согласия, Деви зашла в квартиру, стараясь пройти мимо Рама так, чтобы не коснуться его. Потребовать ответа, почему так странно именно рядом с ним, Деви собиралась позже. Пока её интересовали лишь две вещи: что с её родителями, и почему Дубеи всё ещё не убрались из её дома. Чувство страха потеснила вина, — она не должна была вчера уходить, оставлять Рэйтана и Амалу одних наедине с Амритом. Если он имел над ними власть, то Деви должна была остаться, стать для них голосом разума, каким для неё был Тиан. — Деви. — её поймали родные руки, окутал знакомый родной аромат. Рэйтан. Деви прижалась к отцу, крепко обняла его, чувствуя под пальцами непривычную ткань. По дому Рэйтан обычно ходил в мягком кардигане, с улыбкой жалуясь на то, что климат Англии для него слишком прохладный. Сейчас пальцы касались гладкой жёсткой ткани. Деви отстранилась, окинула отцу удивлённым взглядом. На нём был чёрный до колен шервани, стоячий воротник которого украшала серебряная вышивка. Деви легко узнала этот элемент одежды, — она часто видела его в книгах, которые в детстве с ней читал Рэйтан. Книгах об индийской культуре. — Нам нужно поговорить, вишви. Прошу, не руби с плеча и выслушай. — Голос Рэйтана спокойный, вкрадчивый. Так он вёл лекции, так говорил со студентами, — мягко, по-доброму, но всё же несколько отстранённо, показывая, что между ним и слушателем существует дистанция. — Где мама? — Деви упёрлась ладонями в грудь Рэйтана, отстранилась. — Амала отдыхает. Она вчера перенервничала и теперь спит. Выпьешь чаю? Медленно кивнув, Деви прошла в гостиную и села в кресло. Рам за её спиной зашёл следом, опустился в свободное кресло и, откинувшись на спинку, закрыл глаза. Деви подумала, что про начинающую болеть голову он не врал, — вчера Рам не был таким бледным и уставшим. Что-то случилось ночью. Деви изнутри прикусила щёку, снова виня себя в том, что уснула. Она внимательным взглядом окинула гостиную: все вещи были на своих местах, — книги стояли на полках, диван и два кресла рядом не сдвинулись со своего места, большой телевизор и даже тонкий слой пыли на нём остались на месте. Дом выглядел привычно, только люди в нём были неуместны. Деви больше не чувствовала себя спокойно, Рэйтан в шервани и с собранными в низкий хвост волосами казался чужеродным элементом другой культуры. — Куда делся твой отец? — Деви перевела взгляд на Рама. — Амрит вернулся в отель. Он приедет вечером, когда мы поговорим и примем решение, — вместо Дубея ответил Рэйтан. Он протянул Деви чашку горячего крепкого чая. — Рам остался в надежде, что ты вернёшься утром. Мы с Амалой волновались о тебе. — Думаешь, это я — та, о ком нужно волноваться? — тщательно скрываемые страх и тревога переросли в недовольство, в желание высказать Рэйтану всё, что Деви успела надумать. — Ты выглядишь как сектант, ведёшь себя странно, а эти люди… — Деви махнула свободной рукой в сторону Рама, второй сжимая ручку чашки с чаем. — Они всё ещё здесь. — Всё не так однозначно, как ты думаешь, мой январский цветок. — Рэйтан опустился на край дивана, расправил складки на подоле шервани. — Что тебе вчера успел рассказать Рам? — Что они приехали забрать нас в Индию и убить. — Деви метнула взгляд на безмятежного Рама и недовольно фыркнула, когда на его губах появилась улыбка. — Папа, это секта, понимаешь? Вы уже один раз сбежали. Почему? Зачем ты снова впустил их? Почему вчера не рассказал всё честно полиции? Мы с Тианом… — Деви, не вмешивай в дела Дюжины англичан. — Не вмешивать англичан? Дюжина? — Деви снова обернулась на Рама. Пока он был единственным, кто честно отвечал на её вопросы. — Господин Вайш, или лучше сказать Махадева Рита-Шива, имеет ввиду, что твоему парню лучше держаться подальше, если он планирует дожить до старости, — не открывая глаз, ответил Рам. — Да вы все тут психи! — Деви вжалась в спинку кресла, обхватила двумя руками чашку. Можно было представить свою жизнь без привычной квартиры, без походов в кино или учёбы, но без родителей и Тиана — нет. — Это всё просто кошмар. Очередной кошмар, от которого я не могу проснуться, — бормотала Деви себе под нос. Ей казалось, что вот сейчас она услышит голос отца — привычный, ласковый, зовущий её вишви и мета, — откроет глаза, и он рядом, в своём любимом кардигане, с убранными в высокий пучок волосами и беспокойством в глазах, будет сидеть на коленях возле её постели и держать Деви за руку. Но сон никак не заканчивался. — Будет лучше, если ты расскажешь всю историю от начала и до конца, Рэйтан. А я дополню то, что ты пропустил, пока притворялся обычным человеком, — посоветовал Рам и раздражённо помассировал висок пальцами. — Деви, ты помнишь, что я рассказывал тебе об Аватарах Вишну? — Рэйтан дождался неуверенного кивка от Деви. — Бог Вишну являлся в мир людей в форме своих Аватаров. Они не были полностью им, но… — Всё в мире Вишну и всё в мире божественно, потому всякий предмет может являться объектом поклонения и потому зла не существует, существует лишь иная точка зрения, — нетерпеливо поддакнула Деви. — Эпоха, когда Вишну являлся в облике своих Аватаров, прошла. Наступила эпоха Шивы. Три воплощения бога являют собой три времени мира: его детство, зрелость и старость, — время узнавать, сохранять и отдаляться. Сейчас эпоха Шивы, и его Аватары поддерживают порядок, пока не настанет время разрушить его. Несколько сотен лет назад в Бенгалии появился новый Аватар Шивы, так бог пытался сохранить порядок. Под его покровительством двенадцать влиятельных семей объединились в Дюжину, которую возглавили правящие — Басу и ведающие — Дубеи. Бог Шива отдалился от мирского, и возносить ему хвалы и приносить жертвы бесполезно. Он слышит лишь голос Шакти, — своей супруги, идеально дополняющей его. Дюжина поклоняется одному из её воплощений, — Махадеви Кали. На протяжении веков существования Дюжины им покровительствовал Аватар Порядка Махадева Рита-Шива. Шестнадцать лет назад, в день когда Кали потребовала кровавых жертв, Аватар Порядка оставил свою службу и выбрал судьбу обычного человека. Это отречение случилось в день солнечного затмения, когда оба глаза Шивы были закрыты, и он смотрел на мир лишь своим третьим глазом, тогда же на свет родилось дитя семьи Шарма, — младшая дочь. Сама судьба предрекала ей тяжёлую жизнь, а брахманы говорили о том, что это дитя станет предвестником беды. Деви, до того слушавшая внимательно, вздрогнула, замотала головой. До последних слов о её рождении всё казалось ей лишь очередным мифом, которые в её детстве так часто рассказывал Рэйтан. Пусть его голос был не таким нежным, пусть он не показывал картинок в книгах, чтобы Деви точнее представляла древних богов, его слова напоминали о беспечном времени, когда всё было просто и понятно. — Хочешь сказать, тем ребёнком была я? Как в дурацких книгах? — она фыркнула, перевела взгляд на Рама, словно бы тот должен был рассмеяться, назвать всё глупостью. Но Дубей молчал, закрыв глаза и полностью погрузившись в историю. — Книги основаны на реальности, Деви. То, что тебе прежде казалось мифом, и есть реальность. — Рэйтан вздохнул, протянул руку, чтобы коснуться локтя Деви, пытаясь её успокоить. — Дюжина не осмелилась тебя убить. Ты — часть Дюжины, но ты и опасность для неё. Решение забрать тебя мы приняли с Амалой вместе, когда погибла твоя семья. Вне культа, вдали от богини, твоё влияние не должно быть столь разрушительно. Мы долго не решались остаться на одном месте. К тому же… — в глазах Рэйтана на мгновение появилась та задумчивая нежность, к которой Деви привыкла, за которую любила отца. — Европа прекрасна. Мне понравилось то время, когда мы путешествовали втроём. Но никаких бед и катастроф не было. Тогда наш выбор пал на Англию, мы поселились в Лондоне и ждали, проявится ли проклятие, которое предрекали брахманы. Ты — обычный ребёнок, Деви. — Тогда зачем увозить меня? Почему погибла моя семья? — Деви переводила непонимающий взгляд с Рама на Рэйтана и обратно. — Это всё звучит как глупая шутка. Одно совпадение — из всей семьи выжила только я, и вся ваша секта решила, что это связано с затмением в день моего рождения. Разве это доказательство? Отец, ты ведь рациональный человек, ты не должен верить в эти сказки. — Деви не кричала, она молила Рэйтана услышать её, снова стать тем человеком, который воспитывал её все эти годы. — Рэйтан забыл упомянуть, что все эти годы Аватаром Порядка был он, — тихо ответил Рам. — Как и всегда, Махадева, твои ответы оставляют лишь больше вопросов. — Почему ты поддерживаешь этот бред? — не скрывая отчаяния, Деви потянулась к Раму. — Ты ведь понимаешь, что это всё чушь. Просто сектантские бредни. — Для этого я здесь, — хмыкнул Рам. — Махадева забыл о нескольких важных деталях. — Есть вещи, о которых лучше не знать ребёнку. В конце концов, они касаются не её. — Рэйтан поднялся, обошёл кресло, в котором сидела Деви и положил ладони ей на плечи. — Я буду рядом, вишви. Не бойся ничего. Деви замерла. Слишком странным всё было: Рам, уставший и чересчур спокойный для подобного разговора; Рэйтан, рассказывающий ей откровенные сказки; Амала, мирно спавшая в своей комнате, когда пропала её дочь, которую она изо всех сил оберегала. Но мысли вылетели из головы. В углах комнаты, в темноте под креслами и диваном заклубился мутный серый дым, тьма полезла из теней, приобретая формы и очертания людей. Деви видела не призраков, которых показывали в фильмах, а размытые силуэты, чувствовала, что они были когда-то живы, но теперь лишь привязаны к этому миру. Тёмно-серыми разводами они заполнили стены, закрыли собой приветливое летнее солнце, погружая комнату во мрак. Они тянули к ней руки, открывали рты в немом крике, дрожали и расползались уродливыми кляксами, не осмеливаясь приблизиться. Деви видела их смерть: ужасные раны, оторванные части тел, язвы и болезни. Пустые белёсые глаза смотрели слепо, пусто, их взгляды не молили о жизни и прощении. Они тянулись к ней и ужасались того, кто призвал их. Деви вжималась в спинку кресла, не в силах отвести испуганного взгляда от вытянувшихся силуэтов пальцев. Кто-то мягко сказал «Хватит», и Деви вздрогнула, — она забыла, что не была один на один с кошмаром. Её взгляд метнулся к Рэйтану, затем к Раму, поправляющему повязку на глазу. Она попыталась заговорить, но во рту и в горле пересохло от ужаса, и вырвался лишь сдавленный хрип. Сердце билось так громко, быстро, что отдавало в ушах шумом. Деви только заметила, что пальцы свело от напряжения, так сильно она цеплялась за чашку. — Для этого я здесь, — повторил Рам, и голос его звучал безжизненно, ещё более устало, будто бы он отдал последние силы. — Вишви. — Рэйтан наклонился, крепко обнял Деви за плечи. — Это бхуты. Я рассказывал тебе о них. Пока Рам рядом, тебе не о чем… — Что. Было. В. Чае. — Деви выдавила из себя каждое слово. Её тело била мелкая дрожь, из комнаты разом исчезло тепло, и не хотелось задерживаться в ней ни на секунду дольше. — Деви, ты не притронулась к чаю. — Рэйтан прижался щекой к её голове, ласково поглаживая по плечам. Он снова был собой, — любящим заботливым отцом, которого Деви знала. Но только это оставалось частью привычной, понятной ей реальности. В реальности, в нормальном мире бхуты не существовали: они не следовали указаниям красивых парней, не тянулись к Деви своими пальцами, не пугали её. В реальности Рам Дубей — сектант, а в новом для Деви мире он… Кто? И кто тогда Амрит и Рэйтан? — Я не хочу во всём этом участвовать, — с трудом прошептала Деви и отвернулась, пряча лицо на груди отца.