Вестница перемен

Чужие голоса, из памяти слова

Которые нельзя никому сказать

Глаза сменили тон, ты отпусти ладонь

Мой дом теперь закроется навсегда

Три дня дождя — Отпускай

Боль. Кровь. Крики. Так много всего вокруг. Люди в непривычных одеждах, тигр с окровавленной пастью. Страх. Весь мир пропах страхом, пропитался им. Мир горел, пылал. Языки огня поднимались из самого нутра умирающего мира. Из самого нутра Деви. Мир рушился, и всё началось с неё. С горячей крови на похолодевших ладонях. С пылающей, пульсирующей боли чуть ниже солнечного сплетения. С её испуганного крика. Мир рушился, потому что рушилась Деви. Она знала, что умирает. Знала и боялась, знала и понимала, что иначе нельзя. К страху примешивался вкус обречённости, покорности судьбе. Она вымаливала у смерти секунды жизни. Цепляться за неё, наполненную огнём и болью, казалось важным. Что-то должно произойти. Случиться. Прямо сейчас. Чьи-то протянутые к ней руки должны принести спасение, подарить мир в душе. Сделать смерть не такой пугающей. Деви тянулись к ним: вся она, вся её суть тянулась к этим рукам. Довериться, испачкать в своей крови, услышать последние, самые важные слова. Какие? Что Деви хотела услышать? — Проснись, вишви. Вот, что сказал ей голос. И тёплые руки коснулись плеч, лица. Кто-то был рядом, кто-то хотел вырвать из объятий смерти. Кто-то договорился с богами, выторговал ещё минуты её жизни. — Вишви, мета, молю, проснись. Под тёплыми прикосновениями боль отступила. Деви прижалась доверительно, испуганно. Вся отдалась тёплым рукам, мягкому голосу. Он звал её милой, называл миром. Деви прижалась к чужой груди и замотала головой. Боль обернулась сном, пугающим мороком, что не отличить от реальности. И руки… Нежные, заботливые, но совсем не те, которые она искала. Кто-то хотел её утешить, но не мог спасти. Деви знала, чувствовала глубоко внутри, что с каждым разом эти руки будут дарить всё меньше успокоения, пока волшебство тёплых ладоней не иссякнет. Тогда она не выберется из оглушающей боли. Пока это не случилось, она должна найти правильные руки.

***

— Деви опять снились кошмары. — Рэйтан сбился со счёта, сколько раз уже заводил этот разговор. Амала отмахивалась, пожимала плечами, говорила, что во всём виноваты слишком жестокие сериалы и книги по индийской мифологии, которые Вайш читал Деви в детстве. Он медленно размешал сливки в кофе, стараясь не стучать ложкой по стенкам чашки. Двухэтажная квартира, комната дочери в самом конце коридора. Но Рэйтан всё равно понижал голос до шёпота и старался всё делать так тихо, как только умел. Последнее лето Деви выдалось тяжёлым. Плохим. Амала называла его тяжёлым: читала книги и статьи в интернете по адаптации подростков к новому этапу жизни, по общению с ними и снижению уровня стресса. Рэйтан считал плохим. Плохое лето, — так он говорил Амале, когда в очереднойраз просыпался среди ночи от криков Дивии и уходил к ней, чтобы просидеть у постели до самого утра, сжимая в ладонях её руку и убирая со лба прилипающие пряди тёмных волос. Пройдя через ужасы культа, объехав всю Европу, они так и остались людьми разной культуры. Амала постаралась оставить всё в прошлом. Больше она не слышала шёпот Кали по ночам, не падала в обморок и не видела пугающих кошмаров. Вычеркнула из своей жизни всё, что было в Индии. Вошла в новую жизнь с высоко поднятой головой. Амрит, Кали и бойня воспитали в ней характер. Ту силу воли и умение бороться с трудностями, каких не было, когда она только приехала в Индию. И теперь все силы она бросала на то, чтобы отрицать очевидное. Богиня звала Деви. Сквозь целый океан она дотянулась длинными чёрными пальцами до Дивии Вайш, пробралась в её сны, отравила её жизнь. Рэйтан покинул Индию вместе с Амалой. Боги подарили ему жизнь. Обычную человеческую жизнь. С болезнями, радостями, любовью. Но не лишили его знаний, не лишили памяти. Рэйтан слишком много видел, слишком многое понимал и не мог так же легко, как Амала, отмахнуться от судьбы, уготованной Деви. Он знал, что не справится один. На самом деле, без Амалы в новом мире он не мог ничего. Работа, счёт в банке, новые знакомые, — всё это не стоило и не значило ничего без Амалы Вайш. И Рэйтан пытался достучаться до неё и заставить поверить в то, во что верил он сам. Что было для него фактом и объективной реальностью. Он знал, что ни полиция, ни прочные стены их квартиры не уберегут Деви. Нужно что-то другое. Нужна сила, которой у бывшего Аватара порядка не было. Рэйтан боялся. Ещё одно человеческое чувство — страх. Страх поселился внутри, когда Деви впервые увидела кошмар о своей смерти. Ей было десять. Был сочельник. Рэйтан раскладывал подарки, Амала крутилась в кухне, убирая со стола после праздничного ужина. Они уложили Деви спать всего час назад. Маленькая непоседа хотела всю ночь следить за окнами и продолжала наивно верить в Санта Клауса. Рэйтан прятал подальше под ёлку самый маленькую из коробочек, — золотое украшение, купленное для Деви. Хотел, чтобы она поискала, сверля его утром недовольным взглядом, как это всегда было, если Деви не получала что-то по первому слову. Он отодвигал ветки ели, когда маленькое тельце налетело на него сзади и крепко обняло за шею. Деви плакала. Лишь с третьего раза Рэйтан смог оторвать её от себя, чтобы обнять и прижать к груди. Она не отвечала ни на какие вопросы, только мотала головой и громко плакала, вжимаясь испуганно. Спустя полчаса, успокоившись и выпив горячий чай, Деви рассказала: ей приснился кошмар. Кошмар о том, как она стала взрослой и умерла. Никаких деталей или подробностей. Рэйтан не давил, не заставлял вспомнить больше. Наоборот, всеми силами пытался прогнать кошмар. С той ночи Деви часто снилось, как она умирает. Иногда она могла вспомнить только свои чувства, иногда — новые детали: одежду, оружие в руках, людей вокруг. Были недели, когда Деви видела кошмары каждую ночь. Рэйтан называл эти недели плохими. Были месяцы, когда Деви даже не вспоминала о своих снах. И казалось, неотвратимое отступило, выбрало другую жертву. А потом кошмары возвращались. В это лето Деви видела кошмары чаще обычного. Почти каждую ночь уже месяц подряд. Плохой месяц. И плохое лето. Амала снова отмахивалась, винила во всём книги и сериалы, говорила, что нужно отвести Деви к психологу и что это только стресс из-за окончания школы. — Ты не можешь всегда закрывать глаза на то, что это не просто тяжёлый период. — Рэйтан устало вздохнул, отводя взгляд от неестественно прямой спины Амалы. — Ты пережила то, о чём остальные не смогут даже подумать. Амала, это твоя дочь. Пожалуйста, не отмахивайся от её проблем. — Именно, Рэйтан. Это. Моя. Дочь. — Амала громко опустила тарелку на стол, всё ещё стоя к Рэйтану спиной. Смотреть ему в глаза, видеть в них мольбу и пугающее знание, невозможно. — Я не отдам её Бенгалии, Кали и вашим ужасным ритуалам. — Тем, что ты затаскаешь Деви по психологам, ты ей не поможешь. Моя июньская лилия, все человеческие способы бессильны. — А что ты предлагаешь, Рэйтан? — Амала обернулась, её золотые глаза опасно блестели, будто бы она снова воплощение Кали, будто бы богиня говорила за неё. — Я выжила, потому что ты был рядом. Ты и Киллиан. Мой младший брат едва не погиб. Год мне снилась та резня, и ты успокаивал меня, держал за руку. Хочешь Деви такой же судьбы? Спасёшь её, бывший Аватар порядка? За яростью Рэйтан видел только чудовищный страх. Много лет назад в Индии Амала могла позвать его, могла быть уверена, что ему под силу уберечь её от всего. Но сейчас они оба — просто люди. Родители, для которых дочь — целый мир, сберечь который им не под силу. Амала была готова сбежать на край света, откреститься от всего, только бы спасти Деви. — Ты знаешь, что это Кали. Поэтому так отчаянно хочешь найти другую причину. — Рэйтан поднялся, подошёл к Амале и крепко обнял её за талию. Он провёл рядом с ней больше шестнадцати лет, а она пленила его своими эмоциями, своим взглядом, своей готовностью защитить, как в первую встречу. Он любил её, был счастлив, что теперь она носит его фамилию; научился успокаивать её бурным нрав, уживаться с её характером. Он мог бы поклясться, что никогда не причинял ей боли, всегда занимал её сторону. Отказаться ради Амалы от вечной жизни, от своей силы и своего места в Индии всё ещё было правильным решением. Но Рэйтан впервые жалел о нём. — Что ты предлагаешь? — Амала притихла, прижалась к Рэйтану, но упорно не отвечала на его объятия. Потянется навстречу, значит уступит ему, примет его правду. — Мы можем поехать в Бенгалию, поговорить с Амритом Дубеем. — Может, она тянется ко мне? А Деви просто более восприимчива из-за возраста. — Голос Амалы был полон пустой надежды. Нет, они оба знали: если бы богине была нужна Амала, Деви не видела бы кошмаров. — Вы бы хоть табличку на дверь повесили. — Деви хихикнула, когда родители вздрогнули при звуках её голоса. — Извините, если прервала на самом интересном месте. Мам, завтракать не буду, иду гулять с друзьями. Высвободившаяся из объятий Рэйтана Амала упёрла руки в бока, сверля свою дочь взглядом. — Друзья — это Тиан? Я уже говорила, что тебе слишком рано гулять с парнями. Тем более с парнями, которые взрослее тебя. — Мама права. — Рэйтан мягко приобнял Амалу за талию. — Пригласи его в гости, познакомь с нами, и тогда мама будет больше доверять Тиану. Деви поджала губы и, подражая Амале, упёрла руки в бока. Всем своим видом она старалась показать родителям, насколько глупой была затея звать Тиана в гости. — Парень и девушка не могут просто дружить? Обязательно кто-то должен кого-то хотеть? Да даже если и так, дядя Киран встретил свою будущую жену, когда ему было четырнадцать лет. Я уже на два года старше, значит на два года умнее. Деви была готова поклясться, что прочитала во взгляде матери «я убью Кирана». Его было почти жаль: дядя Киран любил её больше всех в семье, как казалось самой Деви. Она проводила у него выходные и ездила летом, много нянчилась с его маленькими детьми и помогала Джае в готовке. Но не запретит же Амала ей приезжать к ним? Кажется, Киран был одним из немногих, кто мог открыто спорить с матерью Деви и не уступать ей. — Чтобы телефон всегда был включён, юная леди. Деви кивнула, соглашаясь с самым простым из всех условий, которые ей могли поставить. Иногда забота матери о ней выходила за рамки адекватности, — Амала забирала её из школы, не отпускала гулять позже семи вечера, заводила с ней разговоры о парнях и сексе, но пока ни один не сумела довести до конца. Помахав на прощение отцу, Деви, пока ей не успели запретить ещё что-нибудь, выбежала из дома. С Тианом она договорилась встретиться в двух кварталах от своей квартиры, наивно понадеявшись, что родители не поймут, с кем именно из друзей она собиралась провести весь день. Ни о ком другом Амала не волновалась так сильно, как о Тиане. Однажды Деви, набравшись смелости, подошла к отцу с этим вопросом. Рэйтан всегда был мягче, снисходительней к её забавам, разрешал намного больше и вставал в любых спорах на сторону Деви. Она надеялась услышать трагичную историю первой любви Амалы и какого-нибудь богатого англичанина, но правда оказалась скучна: она всего лишь боялась, что Деви повзрослеет слишком быстро, что Тиан, который был старше на два года, захочет куда больше, чем прогулка по парку или невинный ужин. — Привет. — Деви упала в объятия Тиана и крепко прижалась к нему. Они всю ночь переписывались, а она всё равно успела по нему соскучиться. — Ты теперь враг номер один в моей семье. — Привет. — Тиан коротко поцеловал её в уголок губ. — Почему? Успела рассказать своим родителям, какой я ужасный? — О, тащить меня в парк ради завтрака, — это действительно преступление, — наигранно возмутилась Деви. — Мама считает, что ты воспользуешься моей юностью и красотой. — Придётся оправдывать ожидания твоей мамы. — Не скрывая улыбки, Тиан опустил ладони с поясницы Деви на её задницу, но убрал сразу же, едва она шутливо шлёпнула его по спине. — Обещаю, что буду паинькой. Садись в машину. Деви юркнула в его машину, продолжая широко счастливо улыбаться. Если бы родители знали, чем они с Тианом уже занимались, никогда бы не выпустили её из-под домашнего ареста. И всё равно хотелось больше. Деви считала себя достаточно взрослой не только для поцелуев, но и для секса. В тайне ото всех она перечитала все женские форумы, на которых рассказывали, как доставить партнёру удовольствие, и посмотрела десятки порно-роликов, к последнему уже почти не краснея на слишком громких наигранных стонах. Все её ровесницы уже занимались сексом со своими парнями, и Деви было немного стыдно, когда на ночёвках она не могла поддержать тему. А ещё хотелось именно с Тианом: Деви доверяла ему, была уверена, что он всё сделает правильно, и тогда она гордо вернётся на женский форум и заявит, что первый секс не обязательно сопровождается стыдом, неловкостью и болью. — Мне сегодня опять приснился кошмар, — доверительно поделилась Деви, когда Тиан сел за руль. — На этот раз я многое запомнила. У меня был тигр, я была одета в сари, и кто-то должен был прийти. Кто-то очень важный. Она часто рассказывала Тиану о своих кошмарах. Лишь в первый раз было стыдно, ведь казалось, что страшные сны видят только впечатлительные дети. Деви умалчивала о том, что всегда просыпалась в объятиях отца, что он сидел с ней по ночам и успокаивал, когда она плакала от боли и страха, будто всё было наяву. Тогда Тиан её успокоил, предложил вместе подумать, что мог бы значить повторяющийся сон. Он был слишком хорошим для парня, словно бы сошёл со страниц книги о любви, придуманной женщиной. Но Деви всё списывала на семейную удачливость: Рэйтан без ума любил Амалу, Киран и Джая никогда не ссорились, и их истории знакомства и любви были волшебными, хоть в них и оставалось очень много тёмных пятен. Они перебрали вместе уже сотни вариантов: от самых банальных, — отец много и часто читал и рассказывал Деви об Индии, в которой родился и вырос, о её традициях и религиозных верованиях, кровавых и жестоких богах и пугающих ритуалах, — до самых современных, вроде выгорания, усталости и начинающейся шизофрении. Деви прошла бессчётное количество тестов в интернете, писала в анонимные чаты психологической поддержки, но сны всё равно возвращались, а консультанты в чатах разводили руками и приглашали её на очную встречу. Мама твердила, что это всё из-за рассказов Рэйтана, что Деви была впечатлительным ребёнком, и что всё закончится, когда закончится стресс. Но кошмары были и в обычные дни, когда Деви не переживала ни о чём. — Может, я особенная? Знаешь, как в книгах о волшебниках. — Деви вытянула ноги, откинула голову на спинку сидения и отвернулась к окну. — И однажды в дверь нашего дома постучит старец и скажет, что только я могу спасти наш мир, а мои сны — это пророчество. — Ну и как же великая волшебница собралась встречаться с магглом? — Ну Рон же женился на Гермионе! — возмутилась Деви. Ей нравилось думать о себе как об особенной, но ни в магию, ни в богов она не верила. Сны были просто снами, а она — самой обычной девушкой со слишком богатой фантазией. — Только я не Гермиона. — Тиан положил ладонь на колено Деви и ласково сжал. — Но если ты спасёшь наш мир от Того-кого-нельзя-называть, я буду очень благодарен и буду перед всеми хвастаться, что это сделала моя девушка. — Страх перед именем только усиливает страх перед его владельцем! — гордо провозгласила Деви и рассмеялась. Каждое Рождество она пересматривала все фильмы о Гарри Поттере, могла цитировать самые знаменитые сцены, и была благодарна, что Тиан поддерживал её. Он поддерживал все её интересы: пытался учить бенгальский, на котором Деви говорила свободно; смотрел вместе с ней сериалы и фильмы; покупал те же книги, что и она, и обсуждал с ней ночами только что прочтённую главу. Они не ходили в клубы, не напивались там, как некоторые её одноклассницы, и свои отношения Деви считала возвышенными и взрослыми. От того только обиднее становилось от слов Амалы, воспринимавшей Тиана буквально самим злом во плоти. Деви иногда допускала мысль, что стоит познакомить его с родителями: устоять перед обаянием Тиана не смог бы никто, а его воспитанность и красивая грамотная речь убедили бы Рэйтана и Амалу окончательно, что де Клер влиял на их дочь исключительно положительно. Когда Тиан припарковал машину у парка, Деви помогла ему вытащить приготовленные сэндвичи и горячий кофе в двух термокружках. Он расстелил плед, Деви разложила скромный завтрак и разлеглась на траве. Утреннее солнце ласково согревало кожу. — Ты поедешь куда-нибудь летом? Деви задумчиво поморщила нос. Обычно, родители доверяли её Киллиану и Лиме, и она путешествовала вместе с ними по Европе. В прошлом году Деви на целых три недели уезжала вместе с ними во Францию. В этом году собиралась отказаться, как бы заманчиво ни звучало их предложение. С Киллианом и Лимой всегда путешествовал их сын, Дориан, который был старше Деви на год. Они с детства были лучшими друзьями, но теперь у Деви появился парень, и было неловко проводить в обществе другого молодого человека так много времени. Дориан нравился Деви только как друг, но окружающие могли понять иначе. — Нет. — Щурясь от солнца, Деви повернулась на бок, подпёрла голову рукой, поставив её на локоть. — А ты? — Хотел пригласить тебя поехать вместе куда-нибудь. Тиан предлагал сперва города в Англии, а после и другие страны, расписывая, что они там обязательно должны посмотреть и как будут проводить время; Деви завтракала сэндвичами и воодушевлённо поддакивала ему. Она верила, что если сумеет переманить на свою сторону Кирана и Киллиана, то Амала сдастся под их напором и отпустит её одну. Точнее не одну, а с «другом». Тогда родителей точно придётся знакомить с Тианом, но ради хотя бы пары недель без контроля матери, только наедине с де Клером, Деви была готова рискнуть. В конце концов, не могло быть ничего романтичнее первой ночи в номере дорогого отеля где-нибудь в старом европейском городе. После завтрака в парке и нескольких ленивых поцелуев, Тиан отвёз Деви в книжный магазин. Прошлым вечером они оба дочитали «Ярмарку тщеславия», и теперь выбор книги, которую они будут читать, лёг на плечи Деви. Именно Тиана интересовало знаменитое произведение Уильяма Теккерея, а Деви с ним просто согласилась. Но теперь — теперь она могла разгуляться, потому что Тиан ей никогда не отказывал. Она оставила его у стеллажей с признанной мировой классикой и направилась вдоль полок. Обычно, Деви выбирала книгу заранее, и в магазин они приезжали только для того, чтобы купить два бумажных экземпляра. Но прошлой ночью они слишком увлеклись обсуждением личности Ребекки Шарп, и Деви просто не успела подыскать ничего достаточно интересного и обязанного как минимум шокировать Тиана. Ей нравилось слушать его, воспитанного в строгой типично английской семье, возмущающегося очередной выбранной ею книгой. В прошлый раз Деви настояла на чтении романа Ирвина Уэлша «Дерьмо» и много смеялась, когда уже после первой страницы Тиан буквально умолял её найти книгу получше. Деви история Брюса Робертсона тоже не понравилась, и она пообещала, что больше никакого Ирвина Уэлша. Вытащив из рядов книг на разных полках сразу две, Деви спрятала их за спину и поспешила обратно к Тиану. — В правой или в левой? — спросила она, хитро улыбаясь. — А если попрошу дать мне подсказку? — Тиан захлопнул книгу, в первые строки которой уже успел погрузиться. Деви прочитала название — «Пигмалион». Нечто подобное было вполне в духе Тиана; Деви не сомневалась, что именно эту книгу они будут читать уже через месяц. — Хорошо. В правой руке у меня роман немецкого писателя, в левой — американского. — И ни один из них не Адольф Гитлер? — Тиан осторожно вернул книгу на место и перевёл на Деви подозрительный взгляд. — Нет! — возмущённо ответила она. — И вообще-то его книги не продают так свободно. Выбирай уже. Ничто не спасёт тебя. Ничто и никто. — Хорошо, тогда левая. — Ты был близок к своему счастью. — Деви вытащила из-за спины обе руки и показала книги Тиану. — Выбрал бы немецкого, читали бы безобидного «Парфюмера». А так придётся тебе осилить «Бродяг Дхармы». — Не самая худшая книга, которую ты выбирала. Деви протянула ему произведение Джека Керуака и вернулась к полкам, чтобы достать ещё один экземпляр для себя и убрать на место «Парфюмера». День в компании Тиана был самым обычным: после книжного они вернулись в парк и долго гуляли, Деви ответила на звонок матери, уверяя её, что никто ещё не позвал её в злачный мотель на окраине Лондона, и чуть не получила за свои шутки строгий выговор; небольшой ланч в уютном кафе, а после Тиан позвал её к себе. Так Деви проводила все свободные от учёбы дни лета, сбегая как можно раньше, даже если у Тиана утром были дела, гуляя по Лондону в компании книг или музыки в наушниках. Ещё когда занятия не кончились, Деви старалась после учёбы встретиться с ним хотя бы на час, — ради похода в книжный, фильма в кинотеатре или просто стаканчика кофе, выпитого у Тиана в машине. Её мир не схлопнулся до него одного; она сама выбирала писать ему каждую свободную минуту, звонить или гулять с ним. Совсем наивно Деви верила, что эти отношения через много лет закончатся свадьбой. В просторном доме Тиана Деви больше всего любила именно его комнату и проводила в ней большую часть времени: как и всегда, она завалилась на идеально убранную постель, сминая топорное жёсткое покрывало, подтянула ближе ноутбук и включила музыку. Иногда они смотрели сериалы, иногда Тиан сидел с ноутбуком на коленях, а Деви лежала рядом с ним, переписываясь с подругами. Но чаще всего, как сейчас, Тиан нависал над ней и начинал покрывать мелкими поцелуями её лицо. — Я же пообещала маме, что мы с тобой просто друзья! — шутливо возмутилась Деви, почувствовав, как ладонь Тиана задрала на ней лёгкую кофту. — А я обещал оправдать её худшие ожидания. Деви замерла, боясь даже вздохнуть, — слишком обнадёживающе прозвучали его слова. Мечты о том, что их первый раз случится в номере отеля, стали незначительными. Ей не нужен ни отель, ни другая страна. Спокойный счастливый день вдвоём, который закончится так, — едва ли она могла представить что-то идеальней. И даже вопрос «почему вдруг?» не звучал так настойчиво в мыслях. Тиан никогда не заходил дальше ласк, хоть Деви и говорила ему, что готова, что полностью доверяет ему. У него всегда была лишь одна причина, — слишком рано. Рано для них, встречавшихся всего полгода, или для самой Деви, на чьём шестнадцатилетии они и познакомились, — этого Тиан не говорил. Его ладонь поднялась выше, заставляя Деви вздрогнуть, втянуть живот, заворожённо наблюдая за ним. В прикосновениях Тиана не было осторожности или неуверенности, только нежность и желание. Пальцы скользнули под резинку топа, и Деви не сдержала шумного вздоха. Она уже знала, как Тиан мог касаться, как хорошо может быть от его пальцев, но каждый раз всё ощущала как впервые. Его ладони на её груди, губы на её шее, его шумное дыхание и тяжёлое тело, прижимающее Деви к постели, — всего так много и одновременно мало, потому что хочется больше, хочется по-настоящему. Деви сама тянулась к нему, всё ещё немного боязливо, опасаясь, что сделает что-то не так. — Так что будем смотреть? — Тиан с лукавой улыбкой посмотрел Деви в глаза. — Смо… Что? Она пихнула Тиана в плечо, одновременно возмущённая его шуткой и сбитая с толку. Как он мог думать о сериале и шутить, пока его пальцы касались её так нежно? Как Тиан вообще мог думать о чём-то, кроме неё, когда вжимал её в постель? Деви оттолкнула его руку, одёрнула край кофты и обиженно сложила руки на груди. — Ты специально? — Прости, — Тиан уткнулся носом в её щёку. — Не смог удержаться, у тебя было такое лицо… — Довольное у меня было лицо, Кристиан. — Деви снова пихнула его, на этот раз локтем. Кожа горела от его прикосновений, хотелось простить ему глупую выходку, снова прижаться, поцеловать. Но Деви продолжала обиженным взглядом смотреть в потолок, полностью игнорируя попытки Тиана её задобрить поцелуями в плечо. — Зачем ты это сказал? — спросила Деви у потолка, понимая, что стоит ей встретиться с его взглядом, как от обиды не останется и следа. — Потому что не был уверен, что смогу остановиться. Деви плотнее прижала губы к груди, надеясь так скрыть от Тиана, как громко и часто забилось сердце. Он всё ещё считал, что им слишком рано переходить черту. Обида немного поутихла, сменилась слабой надеждой, что всё случится совсем скоро. Деви понимала, что Тиан совсем не железный, что полгода в отношениях без секса — слишком даже для его выдержки и галантности. Тогда она заберёт своё, и всё равно едва ощутимо ныло между рёбер вопросом, — почему не сейчас? — Я не хотела, чтобы ты останавливался, — пробормотала Деви, смутившись своей откровенности. — Я уже не маленькая, мы давно встречаемся, и… — И у нас всё обязательно будет. Деви кивнула. Тиан обещал уже не первый месяц, и она утешала себя тем, что он просто хочет, чтобы всё прошло идеально. Это ведь её первый раз, всё должно быть идеально. Может, не как в романтических фильмах, где юноша обязательно зажигал свечи и разбрасывал лепестки роз, но всё равно красиво, — с вкусным ужином и бокалом вина, в лёгкой вечерней прохладе, с открытым окном, чтобы лёгкую белую занавеску поднимали порывы ветра. Ради такого вечера Деви была готова подождать. — Может, поедем во Францию? — Простив Тиана, она легла к нему под бок и устроила голову на его плече. — Может, в Авиньон? — Хороший выбор. Я поговорю с отцом. Тиан включил на ноутбуке сериал, но Деви никак не удавалось погрузиться в сюжет. Мысли крутились вокруг поездки. Они толком ещё ни о чём не договорились: Амала могла не отпустить, отец Тиана мог не одобрить выбор сына, могло не быть номеров в отелях или мест в самолёте. Но Деви не могла перестать думать о том, какими прекрасными могли стать эти дни в другой стране: с долгими прогулками, совместными фотографиями, пикниками, поцелуями, объятиями. Ей ведь нужно совсем немного: уговорить отца, чтобы он встал на её сторону, подобрать самые красивые из своих платьев и купить себе красивое бельё. Мысли Деви споткнулись о последний пункт. Мечты о прекрасной ночи ломались о то, что у неё совершенно не было подходящего белья. Никаких лёгких кружев, изящных бра и сексуальных корсетов; Деви носила самый обычный топ, который едва ли вписывался в её представления о первой ночи с Тианом. — У меня дела, — торопливо пробормотала она, пытаясь выпутаться из кольца его рук. — Очень-очень срочные дела. Поговори сегодня с отцом, а я постараюсь уломать маму. Вечером напишу тебе об успехах. Люблю. Спешно поцеловав Тиана в щёку, Деви поднялась с постели, подхватила сумку с купленной Тианом для неё книгой и выбежала из комнаты. Договорившись с подругой встретиться в торговом центре, остаток дня Деви провела с ней, выбирая новый комплект нижнего белья, расписывая, какой будет поездка, и слушая новости о её отношениях с парнем. Чем больше Джоди ругалась на Брэда, с которым встречалась уже год, тем больше Деви уверялась в том, что Тиан — один на тысячу. В отличие от Брэда, Тиан не пропадал в компаниях, не звонил пьяным, не устраивал скандалы из-за нового подписчика или комментария под фотографиями Деви. Иногда Джоди говорила, что отношения с Тианом были чересчур целомудренными, пресными, потому и не было секса, а значит скоро он бросит Деви, но та лишь отмахивалась от слов подруги. Даже сама мысль о том, что Тиан её бросит, казалась абсурдной. Но решимости довести дело до конца после размышлений Джоди и покупки белья прибавилось. Хотелось поставить точку и, наконец, доказать, что им не нужны ссоры и алкоголь, чтобы любить и хотеть друг друга. Вернувшись домой, Деви запрятала матовый пакет с обновкой подальше в комод. Родители никогда не рылись в её вещах, но Деви прятала и не от них: желание примерить его ещё раз, сделать парочку провокационных фотографий и отправить Тиану, жгло пальцы. Такой приличный Кристиан де Клер, как он отреагирует на сообщение с подобными фото? Деви замотала головой, скинула Тиану короткое «Я дома» и спешно спустилась вниз, к ужину. Лица родителей не обещала ничего хорошего. Деви легко читала их эмоции: Амала раздражённо накладывала в тарелки жаркое с запечённым картофелем, слишком громко стуча ложкой, Рэйтан, обычно помогавший накрывать на стол, остался в гостиной и делал вид, что читает очередное эссе студента. Выбирая между недовольной матерью и притихшим отцом, Деви выбрала второго и осторожно подлезла к нему под бок, заглядывая в чужое задание в его руках. — Здесь ошибка, — Деви ткнула пальцем в напечатанный текст. — Шива никогда не… — Она встретилась с Рэйтаном взглядом и замолчала на полуслове. — Что-то случилось? В голове разом пронеслись сотни вариантов «случилось»: от того, что родители увидели их с Тианом, и до выписки по её банковскому счёту, последняя транзакция по которому — весьма крупная сумма, оставленная в магазине нижнего белья. Деви внутренне приготовилась к бою, который должен был состояться ещё утром, но тогда она сумела вовремя ускользнуть. Лишь бы не разговор о пестиках и тычинках, — мысленно умоляла она. — Деви, я хотел поговорить с тобой о твоих кошмарах. — Рэйтан отложил бумаги. Дивии нравилось наблюдать за отцом, когда он проверял чужие работы. Он знал так много, что никогда не сверялся с книгами, даже если студентам удавалось найти спорный материал или какое-то малоизвестное исследование. В минуты, когда он вчитывался и делал пометки, Деви понимала, почему Амала выбрала именно его. Рэйтан был красив, даже слишком красив для обычного человека. В свои «немного за сорок» он выглядел гораздо моложе своего возраста, и Деви часто приходилось ругаться с одноклассницами, которые называли её отца «сексуальным». — Это всего лишь сны. Тиан считает, что это может быть связано с тем, что со мной было… Ну, до того, как я стала вашей дочерью. — Говорить о первом годе своей жизни, который она даже не помнила, Деви всегда было неловко. В их доме было мало запретных тем: её кошмары, целый год из жизни Амалы и Рэйтана, когда они познакомились в Бенгалии, все друзья мужского пола Деви и её удочерение. Никто не делал тайну из того, что Деви приёмная. Когда ей исполнилось двенадцать, Рэйтан показал ей документы об удочерении, объяснил, что он не может иметь детей, и что они с Амалой любят её. Деви в тот вечер плакала несколько часов, — она просто оказалась не готова к тому, что её родители ей не родные. Несколько месяцев подряд, мучая Рэйтана и интернет вопросами о своём прошлом, Деви пыталась узнать, кто она, откуда и кто её настоящие родители. Но всё, что удалось выяснить, — она родилась в Бенгалии, её родители погибли, и после она попала в детский дом, откуда её забрали Рэйтан и Амала. Никто не мог точно сказать, при каких обстоятельствах Деви осталась сиротой. С того вечера прошло четыре года, и Деви ни дня не сомневалась в том, что её любят, что она для родителей — родная, самая важная. Но всё равно говорить об этом было странно, непривычно, словно Деви упрекала их. — Знаешь, пап, в психологии есть понятие «травма», и… Деви прервал звонок в дверь. — Ты кого-то ждёшь? — нахмурился Рэйтан. Деви покачала головой. Никого из подруг она не приглашала, а Тиан не мог приехать без предупреждения, тем более что она буквально утром сказала ему, что он для родителей Дивии — враг номер один. — Я открою. Садись за стол. — Рэйтан коротко поцеловал Деви в макушку и поднялся с дивана. Она проводила его внимательным взглядом. Гости в их доме не были чем-то необычным: Киран приезжал вместе с Джаей и детьми; Киллиан и Амала привозили Дориана и оставались на праздники, занимая гостевую спальню. Они всегда предупреждали, и Деви вместе с матерью убирала весь дом, отсчитывая дни до приезда гостей. Коллеги с работы родителей приходили редко, оставались всего на пару часов, но и о них Деви знала заранее. В душе родилось беспокойство: мог ли Тиан, посчитав, что она сбежала от него днём из-за обиды, послать ей букет цветов? Зная его, мог бы. И Деви даже не злилась бы, а лишь посчитала бы подобное поводом для разговора о своей затее вместе с ним поехать в другую страну. Успев поверить в то, что за дверью никто иной, как курьер с букетом цветов, Деви выскользнула из гостиной и остановилась в паре шагов от Рэйтана, готовая в любой момент броситься вперёд него. — Рэйтан, — раздался голос незнакомого мужчины. За дверью оказался не курьер. Деви сдержала разочарованный вздох и внимательным взглядом вцепилась в двух незнакомцев. Мужчина примерно одного возраста с Рэйтаном стоял впереди, позади него – поразительно похожий юноша с распущенными волосами и повязкой на один глаз. Оба одеты в традиционные индийские одежды из дорогой ткани. Черты их лиц — яркие, выразительные, запоминающиеся, — Деви будто бы уже видела. Незнакомцы были похожи на Кирана. — Амрит, — вместо приветствия произнёс Рэйтан.