Машина смерти

О добре расскажи своей маме

Только не сквозь ладони

Мы кардиналы серой морали

Будь с нами, никто не тронет

Зло — это сказки для бедных

Колючая проволка розы

Ночь — это время рассвета

Оставь для других все вопросы

«О добре» Иван Курочкин, Лэривейн.

— Я думаю, что ты подхватил моё упрямство. Утро двадцать девятого июня выдалось невероятно солнечным. Джон, проснувшись от того, что луч солнца пробился в комнату, наслаждался своим первым днем каникул. И его, конечно, ничего не могло испортить. Хотя Джон предпочёл бы, чтобы Том ответил на его вопросы нормально, а не уклонялся от них. — Возможно, — протянул призрак. — Я уже сказал, что ни в чем не уверен. Дом Блэков... Это место странное. В этот момент на кухне появилась Рейчел: — Я слышала, как ты с кем-то говорил? — она приподняла бровь, глядя на выдвинутый пустой стул. — Привет, Том? — с полувопросительной интонацией добавила Харрис. — Доброе утро, — растерянно ответил Том, чего Рейчел, разумеется, не услышала. Эванс фыркнул и сказал: — Том желает тебе доброго утра. Рейчел засмеялась, смех её звонким колокольчиком отскакивал от стен. Вскоре она занялась завтраком, пока Джон задумчиво смотрел в окно, решая, чем заняться. — Что ты собираешься делать сегодня? — полюбопытствовала Харрис, перевернув очередной блин. Джон пожал плечами: — М.. Не знаю? Возможно, навещу Уильяма. О, точно! Я определённо этим займусь. Джону было немного совестно, что он совсем позабыл про Маккензи. Конечно, их дружба всегда была необычной: мальчик, которому ещё и десяти не исполнилось, и взрослый парень. Но Джон ценил её, и то, что она понемногу уходила в прошлое, его пугало. — Тебе пора выйти из зоны комфорта, — заметил Том, и Джон предпочёл проигнорировать эти слова.

***

Знакомый бар встретил его пустотой. Люди сюда подтягивались вечером, в основном это были члены группировки. Сейчас в помещении было только двое, за исключением Джона: незнакомый Эвансу парень, который вертел в руке граненый стакан, и Уильям. Оба повернулись на звук открывшейся двери. Мимо Джона со скоростью пролетел нож, от которого мальчик изящно уклонился, с удовольствием подметив, что не истратил навыков за время учёбы в Хогвартсе. — Ты кто такой!? — угрожающе спросил незнакомец, прищуренными глаза смотря на Джона. Уильям резко схватил парня за руку. — Успокойся, — твёрдо произнёс он. — Это мой знакомый. — Водишь дружбу с малолетками? — фыркнул незнакомец. — Ему хоть десять есть? — Тебя не касается, — огрызнулся Джон. — Кто это вообще такой? — демонстративно игнорируя парня, спросил он у Маккензи. — Альфред Хьюз, мой новый напарник, — со вздохом пояснил Уильям. — Рад тебя видеть, кстати. — Я тоже, — кивнул Джон и спросил. — Кто вообще решил дать тебе напарника? — он сложил руки на груди, демонстрируя недовольство всем своим видом. — Мистер Робертсон. Джон повернулся и придирчивым взглядом оглядел Альфреда с ног до головы. Тот ухмыльнулся, однако парня проняла дрожь от одного взгляда мальчишки. Цепкий и острый, он выхватывал всё, что его интересовало. Хьюз чувствовал себя так, будто его препарируют. — Ладно, — весело хлопнул вдруг в ладоши мальчик, и Альфред не удержался от вздрагивания. — Раз уж Финка взял тебя в отряд, то что-то в тебе быть должно. — Спасибо? — растерялся Хьюз. — Мы начали знакомство не с той ноты, — продолжил мальчик, не обращая внимания ни на потерянного Альфреда, ни на расслабившегося Уильяма. — Я Джон Эванс. Ну, — глаза полыхнули хитрым огоньком. — Или Серебряная Бабочка. Удивление, шок на лице Альфреда были ясны. Тот слышал про Серебряную Бабочку много разных слухов. Многие говорили о его опасности и гениальности. Но нигде и никогда он не слышал о его возрасте, поэтому открытие того, что человеку, которого опасается вся мафия, не больше четырнадцати лет, поразило. — Кстати, а куда это вы собрались? — мальчик запрыгнул на барную стойку, улыбнувшись в ответ на недовольный взгляд Маккензи. — Нас отправили на задание, — лаконично отчитался Уильям. — Я с вами. — Нет, — Маккензи резко отставил в сторону протираемый им до этого стакан. — Я не могу тебя взять. — Эй, но почему? — заныл Эванс. — Я уверен, что все будет хорошо. Тебе жалко что ли? — Ты ребёнок. — Мне тринадцать. Четырнадцать почти. Я не ребёнок, — возмутился Джон, стуча пальцами по стойке, вглядываясь другу в глаза. Тот отвёл взгляд, явно оказавшись в дилемме. — Что я могу сделать! — вырвалось у него наконец, и тот повернулся к Джону, на лице которого расцвела победная улыбка. — Ты идёшь с нами. Только попробуй влезть в неприятности, мне потом перед Роберстоном отчитываться...

***

Прошедший день будто стёрся, и Гермионе осталась только звенящая пустота. Сидя на подоконнике своей комнаты, она оглядывала опустевшее помещение. Большую часть мебели из дома забрали: многое на продажу, мебель Гермионы, которую было жалко, уже увезли к отцу. Девочка печально оглядела комнату, в которой прожила всё своё детство. Светло-сиреневые обои с цветочным узором, отметки роста на дверном косяке. Она будет скучать по дому. Интересно, какой окажется её новая комната? — Мисс Грейнджер? — позвал её мужской голос, и в комнату заглянул мистер Робертсон - работник её отца. Она не привыкла к такому официальному обращению. Одно дело, когда так тебя зовут учителя, а другое, когда незнакомые до этого люди. — Я закончила, уже иду, — поспешно сказала она, спрыгивая с подоконника. Последним взглядом окинув комнату, она вышла, закрыв за собой дверь. — Куда мы сейчас? — спросила Гермиона, спускаясь по лестнице следом за мужчиной. — Домой, мисс Грейнджер, — ответил ей Робертсон, пропуская вперёд. Они сели в машину. Гермиона вздохнула. Домой, да? Дорога казалась то ли бесконечно длинной, то ли до безумия короткой. Не успела девочка опомниться, как автомобиль остановился перед домом. Выглядел он не бедно, впрочем, учитывая работу Эдмунда Грея, это было ожидаемо. «И я буду жить здесь?» - с сомнением подумала Гермиона, когда Робертсон позвонил в дверной звонок. Дверь им открыла пожилая женщина, что сбило с толку девочку. — Александр! — широко улыбнулась женщина, на её лице появились ямочки. — Рада тебя видеть, дорогой! — И я рад вас видеть миссис Пеппер, — вежливо поприветствовал её Робертсон. В этот момент она заметила Гермиону. — А ты должно быть Гермиона, да, милая? — с искренним любопытством спросила миссис Пеппер и спохватилась. — Ох, что же это я на пороге то вас держу! Проходите. Они зашли в дом. Гермиона подсознательно держалась позади мистера Робертсона, но внимательно оглядывала интерьер. Её взгляду предстала обыкновенная прихожая, Грейнджер и сама не знала, что ожидала увидеть. Суетящаяся над ней миссис Пеппер провела её в гостиную, где они расселись на мягком диванчике. Повисло звенящее молчание. — Так, — начала миссис Пеппер, по прежнему улыбаясь. Но Гермиона видела, что та нервничала. — Вы уже закончили? Я ещё не успела приготовить обед, да и Эдмунд не вернулся, — женщина взглянула на часы. Гермиона подумала, что это было ожидаемо: Эдмунд Грей явно был занятым человеком, пусть внутри и поднялась слабая обида, которую она подавила усилием воли. — Я пока могу посмотреть свою комнату? — подала она голос, сама от себя того не ожидая, не поднимая взгляда от паркета. — Конечно, милая! — ответила ей миссис Пеппер. — Это теперь твой дом, ты можешь делать всё, что пожелаешь. И прежде чем ты уйдёшь, я представлюсь. Я Полли Пеппер - экономка мистера Грея, живу здесь постоянно и слежу за домом. И я буду помогать тебе, — Полли засветилась. — Давай я покажу тебе твою комнату. Сегодня утром завезли мебель и поставили, несомненно, если тебе что-то не понравится, мы можем переставить. — Я думаю, что всё будет в порядке, — ободряюще улыбнулась ей Гермиона, поднимаясь следом по лестнице на второй этаж. Мистер Робертсон, попрощавшись, ушёл, хотя миссис Пеппер настаивала, чтобы он остался на обед. Новая комната оказалась светлой: окна выходили в сторону сада, ветки яблонь касались их. Вся она была поклеена новыми персикового цвета обоями. Её кровать поставили у стены, и миссис Пеппер, по её словам, застелила её новым постельным бельём. Шкаф умостился у другой стены, а письменный стол у окна. Кроме того остался целый свободный угол, в котором лежали подушки и пушистый ковер для отдыха. Эта комната была идеальна, и Гермиона даже успела пожалеть, что будет проводить здесь так мало времени. Полли ушла готовить обед, попросив девочку звать её в случае необходимости, а сама Грейнджер занялась распаковкой множества коробок с вещами. Первым делом она спрятала все волшебные вещи под кровать. Гермиона не знала, как отреагирует на её волшебство отец, и пока не стала оставлять магию на виду. Так прошло несколько часов, в течение которых миссис Пеппер несколько раз поднималась к ней и помогала, чем могла.

***

«Когда я сказал, что тебе нужно выйти из зоны комфорта, я не имел ввиду, что ты должен влезть в перестрелку. Как обычная слежка вообще превратилась в неё?» Идущий по коридору Джон не ответил. Если бы он знал ответ, то может и сказал бы что Тому, но ответов не было. Эванс печально взглянул на разодранный рукав рубашки. Повезло ему, что пуля не задела кожу и кость. Он постучался и вошёл, когда получил разрешение. С порога Джона встретил вопрос. — Не поприветствуешь любимого учителя? - раздался голос от стола. Джон поднял голову и, наигранно оглядевшись, заявил: —Не вижу здесь Финки. — Маленький гаденыш, —хмыкнул Эдмунд, но веселье быстро исчезло как с его лица, так и с голоса. — Скажи мне честно, как ты оказался на перестрелке? Джон нахмурился: — Вы собираетесь отчитывать меня. — Верно, Джон. Скажи честно, зачем? — Перестаньте относиться ко мне как к ребёнку, — недовольно ответил Эванс. — И не надо мне говорить, что я и есть он. Вы сами не считаете меня им, я помню эти ваши слова. — Даже не собирался. — Мне нужны задания, — сложил руки на груди Эванс. — Если вы не считаете меня ребёнком, то дайте их! — Я дал тебе шанс на нормальную жизнь, — устало сказал Грей после недолгого молчания. Бумаги окончательно были отложены в сторону, а сам мужчина, устроив подбородок на скрещенных руках, теперь внимательно рассматривал мальчика перед собой. — Вы уже пытались дать его мне, помните? — заметил Джон, также рассматривая мужчину. — А моё решение? — Помню. Ещё в начале тренировок Джона Эдмунд дал ему выбор: продолжить обучение под его надзором или жить обычной жизнью. Джон выбрал первое, и на протяжении всех лет в мафии, до потери памяти и пропажи, Грей ему напоминал: — Это твой сознательный выбор. Сейчас, после положительного ответа Грея, Джон исподлобья глянул на босса. Тот с уставшим лицом взирал на него и наконец произнёс: — Это твой сознательный выбор, запомни, — знакомые слова как будто туго стянули собой воротник рубашки. Но это не напугало, лишь приободрило Эванса. — Через неделю собрание руководителей, пойдёшь со мной. Джон решил, что ослышался. Собрание руководителей - это встреча высших рангов группировки. Сам Джон был лишь на одной из них, когда Грей стал боссом и.... Он тряхнул головой, откидывая неприятные мысли. Сколько лет прошло, а как будто это случилось вчера, и вот он снова - испуганный, потерянный, заплаканный. — Хорошо, — собственный голос не выдал ни единой эмоции. — Я могу идти? Грей усмехнулся: — Ну уж нет, братец. Сегодня ты ночуешь у меня, проверим твои знания. Я предупрежу Рейчел, — Эдмунд задумался на секунду и добавил. — Познакомлю тебя кое с кем.

***

На улице послышался звук мотора, который прекратился, приблизившись к дому. Гермиона вышла в коридор и остановилась у лестницы, через перила наблюдая за прихожей. Вскоре дверь открылась, послышались голоса: — Дорогой мой Джон, я не принимаю твоих оправданий. Мужскому голосу, который вероятно принадлежал отцу Гермионы, ответил мальчишеский, который показался девочке очень знакомым. — Да я даже не ранен! — послышалось возмущение. — Этот придурок будто в первый раз держал в руках... — разговор прервала миссис Пеппер, вышедшая из кухни. Женщина всплеснула руками и двинулась к наконец-то видимым Гермионе фигурам. Девочка внимательно разглядывала их. Эдмунд Грей был высоким мужчиной с короной чёрных, как смоль, волос. С лестницы не было видно цвета его глаз, но Гермиона предположила, что они были серыми, как у неё. Мужчина был одет в чёрный костюм и выглядел расслаблено, смотря на Полли, обнимающую незнакомого мальчика. Мальчик выглядел примерно на возраст Гермионы. У него были рыжие, непокорные расческе кудри, напомнившие Грейнджер о Гарри. Одет незнакомец был в белую рубашку, которая была изрядно помятая ещё до объятий от миссис Пеппер. Та, похоже, была с ним знакома. Кажется, Грей назвал его Джоном? — Ну наконец-то ты вернулся, Эдмунд, — причитала женщина. — Обед уже остыть успел, что же вы так долго? — Обнаружились срочные дела, — ответил ей Эдмунд, бросив краткий взгляд на мальчика. Тот лишь невинно улыбнулся. Мужчина же начал оглядываться в каком-то неясном волнении. Полли, явно уловив что-то, срочно произнесла: — Милая, твой отец приехал, спускайся! Гермиона вдохнула и выдохнула, борясь с непонятно откуда взявшейся паникой. На дрожащих ногах она медленно спустилась вниз, в прихожую, и предстала перед изучающим взглядом мужчины. Однако не успел тот и слова сказать, как его прервал ошеломленный мальчишеский голос: — Гермиона?! Девочка растерялась и моргнула, повернувшись к Джону. Секунда, другая, и вот в мозге появилось осознание. — Гарри? — потрясенно прошептала она, прижав ладони ко рту. Мальчик перед ней был удивительно похож на Гарри: его непослушные волосы, черты лица, даже голос - и неудивительно, ведь он и был Гарри! Который теперь смотрел на неё не зелёными глазами, а карими, который казался ей выше, опрятнее. И определённо нельзя было забывать о волосах, что внезапно сменили цвет с угольно-черного на огненно-рыжий. Шок, растерянность, недоумение - всё смешалось в один сплошной комок нервов, который, к счастью или сожалению, остановил Эдмунд. — Хм? — удивлённо произнёс он. — Вы знакомы? Гермиона вздрогнула: в своём удивлении она совершенно позабыла об отце. Ответил ему Гарри? Джон? — Мы одноклассники, друзья, — мальчик выглядел не менее растерянно ещё секунду назад, но довольно быстро взял себя в руки. — Удивительно, — развеселился вдруг мужчина, однако продолжить ему не дали. Миссис Пеппер, явно уставшая от их болтовни, не терпящим возражения тоном пригласила их к столу. Приглашением это считалось только на словах, так как больше проходило на приказ, которому все, без исключения, подчинились.

***

Джон сидел за столом и наблюдал за подругой. Сегодня он будто по-новому рассмотрел Гермиону. И не мог не заметить всех этих черт, присущих Грею: кудрявые волосы, стальные серые глаза... Не в том смысле, что это отторгало его: Гермиона была его подругой, почти сестрой, так что нет. Он просто удивлялся, как мог не увидеть настолько очевидных знаков раньше. — Хм, — заговорил Том. — Если приглядеться, я действительно могу увидеть в ней его черты. «Когда ты насмотрелся на моего босса достаточно, чтобы их разглядеть?» - задал вопрос Джон. Том уставился на него, как на идиота. — Ты встречался с ним как минимум два раза в неделю летом. И проводил с ним около двух часов. Поверь, у меня было время насмотреться на него. Джон моргнул. «Никогда не замечал этого. Но это имеет смысл». — Конечно ты не замечал. На самом деле, ты удивительно слеп по отношению ко всему, что касается тебя самого. Джон проигнорировал эти слова, вместо этого обратил внимание на Гермиону. Та выглядела потерянной и напуганной, пока осторожно ела. Обед скоро закончился, и Эдмунд пригласил их наверх, в свой кабинет. Внутри они устроились по разному. Гермиона скромно пристроилась не кушетке у стены. Грей, как хозяин кабинета, сел за стол. Сам Джон расселся на стуле рядом с ним, завалив ногу на ногу и откинувшись на спинку. Ясно было, что его непривычное поведение ставило Гермиону в тупик, но если она дочь Грея, то они так или иначе будут сталкиваться летом. Ей лучше сразу привыкнуть, что Джон Эванс и Гарри Поттер - это совершенно разные люди. — Выпрямись, — сделал ему замечание Эдмунд, но Джон лишь фыркнул, напрямую игнорируя его. — Что с тобой сделаешь, — пробормотал мужчина и зашуршал бумагами. Сквозь полуприкрытые глаза Эванс видел, как тот разыскивал что-то в куче документов и наконец нашёл. — Держи, — Джон лениво разлепил глаза, принимая пару листов бумаги и ручку. — Займи свои руки и мозг. Я обещал тебе тест, проверю твои знания. — А вы походу сразу подготовились, — хмыкнул Джон, изучая бумагу. Ничего, с чем ему было бы сложно справиться, он пока не видел. — Лучше перестраховаться, чем потом мучиться, — отмахнулся Эдмунд и перевёл свое внимание на Гермиону. Джон вздохнул и вооружился ручкой. Тест, так тест. По крайней мере там не будет скучных вопросов. Хотя, это с какой стороны посмотреть. *** Гермиона внимательно следила за отцом и Гарри. Они вели себя как давние знакомые, и это смущало девочку. Мужчина явно относился к Гарри, как к своему ученику. По крайней мере так решила Гермиона, когда тот дал Поттеру тест. Поведение Гарри сильно отличалось. Он был развязен до не приличия, саркастичен и в некоторой степени даже хулиганист. Она никогда не замечала за ним подобного. Теперь Гермионе казалось, что она никогда не знала своего друга по настоящему, и это огорчало её. — Гермиона, — обратился к ней.. отец. Ей было сложно принять то, что этот статный мужчина является её отцом. Всё, как дурной сон, и она в нем главная героиня. Бедная Алиса, угодившая в крольчью яму, Люси, заглянувшая в платяной шкаф - исследователь необычной страны. Но если эти героини изучали совсем новый мир, то Гермиона попала в старый, но совсем изменившийся - мир под названием «семья». Однако ей лучше слушать, а не запутываться в своих мыслях. — Хаа, — устало вздохнул мужчина и прикрыл глаза ладонью. — Никогда бы не подумал, что говорить с собственной дочерью так сложно, — что ж, Гермиона полностью разлеляла это мнение со своей стороны. — Давай начнём так... Что ты знаешь обо мне? А потом я скажу, что я сам знаю о тебе. Идёт? — Идёт, — согласилась Гермиона. — Вы Эдмунд Грей, вам тридцать семь. Бизнесмен, владелец предприятий и фирм - я не помню каких. Всё. Мама никогда не рассказывала о вас, поэтому вся информация от органов опеки. — Понятно, — тихо ответил ей отец. — Впринципе, ты не упустила ничего важного. Что я знаю о тебе? — он задумался и ответил. — На самом деле, столько же, сколько ты обо мне. Я знаю, что тебя зовут Гермиона, что ты родилась в сентябре, и что в этом году тебе должно исполниться пятнадцать. Я знаю, что тебе нравится - нравилось - слушать сказки, и тебя интересовали танцы в детстве. Последняя часть была неожиданной. Откуда отец мог знать о ней? Только если... Когда-то, года в четыре, она сильно заболела. Врачи, по словам матери, все как один утверждали, что она не выживет. Но Гермиона сумела побороть болезнь, пусть и потратила на это почти год, пусть после неё её здоровье значительно ухудшилось, а всё, что было до четырёх лет, пропало их памяти. Гермиона не уверена, но сейчас, вспоминая это время, ясно видит всевозможные пробелы. К примеру, поведение её родителей: мамы и, как выяснилось, отчима. Тогда она не замечала, но те явно только познакомились, возможно, во время её болезни. А потому их поведение было немного неловким. Но значит ли это, что до болезни она жила вместе с Эдмундом и мамой? Она всегда думала, что они не были в браке или хорошо знакомы. Похоже, она ошиблась. Возможно, это поможет ей понять, откуда у неё шрам на предплечье. Он тусклый и блеклый, но это явно шрам, оставшийся от пореза. Он был у неё с самого детства, и её всегда интересовало его происхождение. Мама никогда не отвечала ей внятно, так как не знала сама. — Я думаю, вы тоже знаете достаточно, — произнесла она, попытавшись ободряюще улыбнуться. И Грей улыбнулся ей в ответ. — И для справки, танцы меня интересуют до сих пор, но из-за учёбы в школе я не могу заниматься ими. — Обращайся ко мне на «ты», пожалуйста. Я попытаюсь сделать что-то с твоими уроками танцев. Можешь задавать мне вопросы, если хочешь, — предложил он. Гермиона хотела, и первым, что пришло ей в голову, стала магия. Поэтому, стараясь подобрать слова, она спросила. — Как вы-ты относишься к необычным вещам? — девочка внимательно следила за мужчиной (ей показалось, или плечи Гарри действительно дрожали от сдерживаемого смеха?). Тот замер, явно обдумывая вопрос, и вдруг звонко рассмеялся. — Ты спрашиваешь о магии, верно? — спросил он и усмехнулся. — Я сквиб, Гермиона. Можешь говорить, как есть. Грейнджер удивилась. Она действительно не ожидала подобного поворота. Подумать только, у неё есть волшебные родственники! И подождите, разве сквибы не рождаются обычно в волшебных семьях? Этот вопрос она озвучила отцу. — Не обязательно, — пожал плечами Эдмунд. — Но это интересный вопрос, — признался он. — Я лично думаю, что все маглорожденые волшебники - это потомки сквибов. К сожалению, это довольно сложно доказать. Единственный способ проверки своей крови и семьи - это гоблинский ритуал, но на него нужны средства, которые мало у кого есть. Моя мать была сквибом, как и я, а потому старалась говорить о волшебном мире подробно для меня, но никогда не рассказывала о семье. Так что возможно у нас и есть родственники среди магов. Гермиона сидела и переваривала информацию, когда их прервал довольный голос Гарри. — Я всё! — он гордо поднял над головой тест. Грейнджер, за время разговора, успела позабыть о нём. Эдмунд забрали лист, кратко оглядев результаты, которыми явно остался доволен. — Очень хорошо, Джон, — похвалил он мальчика. Тот лишь фыркнул, разглядывая портрет на стене. Гермиона тоже посмотрела на него. На портрете была изображена очень красивая женщина. Черные кудри каскадом спускались по спине. Женщина сидела вполоборота, ясным взглядом серых глаза смотря на подростков. — Это твоя бабушка, Гермиона, — заметив интерес девочки, сообщил Грей. Его взгляд с нежной тоской устремился на картину. — Знаете, — нарушил тишину Гарри. — Ваша матушка напоминает мне моего крестного внешне. Возможно, разгадка вашего происхождения куда ближе, чем кто либо мог подумать. Это явно заинтересовало отца, но тот не стал задавать вопросов. Вместо этого между ним и Гарри прошел безмолвный разговор взглядами. Оставшись довольным чем-то, мужчина наконец отвлек внимание от картины. — Гермиона, есть какие-то ещё вопросы? — Есть, — кивнула девочка. — Почему вы зовёт Гарри Джоном? Эдмунд посмотрел на неё с недоумением, но после на его лице проявился отблеск понимания. — О! Я всего лишь зову его тем именем, которым он мне представился, — ответил ей Эдмунд, безмятежно улыбаясь кончиками губ. — Думаю дальнейшие вопросы ты можешь задать Джону. Джон, — Грей обратился уже к Гарри. — Можешь рассказать всё, — он выделил последнее слово. — Я позвоню Рейчел, сообщу, что ты остаёшься сегодня у меня. Мальчик лишь кивнул, и они с Гермионой ушли, оставив Эдмунда одного. Тот замер у портрета матери и прошептал: — Кто знал, что быть родителем так сложно? Так ты себя чувствовала?..