Машина смерти

Сны были тем, чего одинаково боялись и Джон, и Том. Чаще всего Джону ничего не снилось, и это было нормальным. Его это устраивало. Но если к нему приходил сон... То это был уже кошмар. Детские травмы не слишком хорошо влияют на психическую активность. В такие моменты Джон мог понять слова Рейчел о том, что он слишком рано попал в окружающую преступную обстановку. Кошмары чаще всего были одинаковы: темнота, громкий крик, требующий убийств, блеск стали, хрип, серые глаза, полные безумного ликования и холодное «Ты свидетель, понял?». Иногда снились тренировки от Грея. Иногда ужас в глазах незнакомца, когда он схватился за горло, в тщетно попытке дышать. Иногда это был безумный смех, «Авада Кедавра» и зелёная вспышка. А иногда к нему приходили сюжеты из жизни Тома. И это тоже было ничем не лучше, потому что бомбежки - это то, что пережить никому не пожелаешь. На Тома, который видел все сны Джона, это влияло плохо, и остаток ночи Эванс пытался успокоить призрака. Поэтому он с каким-то подсознательным недоверием смотрел на окружающие его стены. Новый сон обещал быть необычным, и внутри против воли появилось предвкушение. Замок, в котором они оказались, поражал своей красотой. Она была не приторной, а мрачной и изящной. Готический стиль придавал строению ощущения лёгкой меланхолии, тоски и в противовес гордости, возвышенности. Каждая деталь, будь то узор на стенах или ваза на подоконнике, смотрелась аккуратно и к месту. Ничего лишнего, но не пусто. И всё же, Джон чувствовал себя более чем комфортно, находясь в нём. Он не придавал значению свое нахождение в замке, странную одежду и знакомого призрака Тома, который внезапно стал совершенно не призрачный и по возрасту сравнялся с Джоном. Нет, ему было абсолютно безразличны подобные странности. Мальчики, смеясь, понеслись по коридорам и галереям, украшенным картинами, с которых на них снисходительно смотрели лорды и леди, и длинными до пола занавесами. Это была негласная игра: гонки на бег, догонялки, прятки - всё смешалось в этом причудливом сне. Ребята с шумом пробежались по лестницам и ввалились в гостиную. Там уже горел огонёк в камине, а на столе было накрыто Перед яствами разбегались глаза: здесь были и блинчики, к которым прилагались разные начинки, и торт, яблочный и ягодный пирог, изысканные салаты, соки и компоты, и курица с гарниром в виде запеченой картошки, и даже аппетитный суп с вермишелью. Несмотря на отсутствие других людей, дети ели спокойно и аккуратно, соблюдая манеры и этикет. А потом продолжилась беготня по коридорам, как будто обеденный перерыв был лишь минутный перерывом. В своих играх мальчики выбежали на улицу. И вот здесь бы время удивиться, - как же так, недавно в окне была зима, а сейчас вдруг наступило лето! - но Джону всё ещё было не так уж интересно думать об этом. Ему было интереснее гоняться за Томом по саду. Сад был большой, весь усыпанный высокими деревьями. Здесь были ивы, кедры и тополя, яблони и сливы с вишнями. На клумбах цвели петунии и бархатцы, розовели пионы, смотрели цветными пятнами маргаритки и анютины глазки. А в одном из уголков сада, скрытом от всего деревьями, находилось озеро. Добежав до него, мальчики, не раздумывая, ринулись в воду и начали брызгаться ею друг в друга. Одежда промокла: и белая рубашка с атласной красной лентой под воротник, и шорты до колен, и жилетка. Что уж говорить про ботиночки и гольфы. Смех, всплеск воды, сверкающие в лучах солнца капли…. Это было поэтически красиво. Наигравшись, Джон сел на камень у озера. Том присоединился к нему. Мальчики стянули гольфы и обувь и засунули ноги в воду. — Как ты думаешь, — начал Том, играя пальцами в воде. — Где находится это место? — Думаешь, оно реально? — спросил Джон, повернувшись к нему. — Ну… — медленно протянул Реддл. — Откуда то же должен был появиться этот замок и сад. Это не плод воображения. Всё слишком… Реально. Дымка сна растворялась, терялась. Подсознательно оба чувствовали скорое пробуждение. Но они лишь переглянулись, с печалью провожая полюбившееся им место, пусть оно и было лишь во сне. Оставалось верить, что Том был прав, и замок существовал на самом деле. *** Глаза открывались медленно. Ещё несколько минут Джон лениво валялся в постели, - каникулы, может себе позволить - но потом все же сел на кровати, потянувшись всем телом. — Настоящий кот, — насмешливо произнёс Том, щуря глаза. — Да иди ты, — беззлобно ответил Джон и завис, широко раскрытыми глазами смотря на призрака. — Что-то не так? — взволновался Реддл. Эванс осторожно кивнул: — Если у меня не начались галлюцинации, то вчера ты определённо выглядел старше. — Что?! Том изменился. В любом другом случае Джон пошутил бы про то, что у нормальных людей обычно происходит прогресс, а не регресс, но даже он понимал, насколько неподходящее для этого время. Том стал младше. Не слишком, но все же разницу в два-три года можно было заметить. Черта лица стали мягче, округлились. Глаза стали яркими, синими. Чёрные волосы, обычно хорошо причесанные, вились во все стороны. Руки стали тоньше, да и рост уменьшился на пару сантиметров. Взрослость пропала, а вместе с ней со стороны Джона пропало чувство, заставляющее учеников начальной школы восхищаться старшеклассниками. Теперь Эванс ясно чувствовал их равенство. И это было классно, потому что до этого он всегда чувствовал их разницу. И всё же... Джон не мог не заметить, что внешность Тома теперь была очень схожа с его собственной. Почему? — Теперь мы почти как братья, — сказал вдруг Джон. Он сам не понял, как эта назойливая мысль сорвалась с языка, и замолк, настороженно смотря на призрака. Тот явно был шокирован. — Почему я не могу посмотреть в зеркало? — задал тот риторический вопрос. — Неужели мы настолько похожи? — мальчик - Эвансу стоит привыкнуть к тому, что теперь Том мальчик одного с ним возраста - наклонил голову. «И он называет меня котом?» хмыкнул Джон, заметив этот жест, и кивнул. — Братья... — протянул Том, как будто пробуя слово на вкус. А потом улыбнулся, и Джон не мог не понять, насколько та была искренней. — Мне нравится. Мысленно Эванс протянул прямую. В начале её стоял Том Реддл, каким он встретил его впервые, когда нашёл дневник. Чуть подальше встал он же, но из тайной комнаты. Дальше по линии выстроились версии Тома, которые Джон наблюдал на протяжении полугода: с каждой новой версией тот будто бы становился чище, ярче, совершеннее. И в конце уместился Том, которого Джон видел перед собой сейчас. Подросток, с ещё довольно мягкими чертами лица и блестящими синими глазами. «Это была долгая дорога,» понял вдруг Джон. «И она ещё не закончена, ведь прямая - бесконечна...»

***

Рождество Джон любил. Детские воспоминания, до Рейчел, были омрачены тоской. Там Рождество был лишь одним из дней, просто работы прибавлялось, и иногда Гарри мог заслужить немного пудинг или пирога. Но с Харрис Джон понял, что же такое Рождество, и полюбил его всей душой. В этом году к самому празднику прибавился день рождения Тома. Несмотря на то, что тот был призраком и по сути ему было за шестьдесят, Джон был решителен в своём желании отпраздновать. Они решили считать его возраст от двенадцати - именно на столько сейчас выглядел Реддл. То есть, 31 декабря ему должно будет исполниться тринадцать. — Вообще-то я тебя старше, — недовольно протянул Том, болтая ногами, сидя на лавке в большом зале. — Я всё ещё считаю, что выгляжу на тринадцать. ~Ты себя не видел,~ не раздумывая, ответил Джон, а потом едко протянул ~Смирись, младший братик!~ Том посмотрел на него взглядом я-убью-тебя-во-сне. Эванс проигнорировал его: серьёзно, пугать его таким? Просто нелепость. К Рождеству замок был приукрашен несмотря на то что любоваться волшебными украшениями было почти некому. В коридорах висели гирлянды остролиста и омелы, щели и прорези доспехов сияли таинственным светом, а в Большом зале, как обычно, поблескивали золотыми звездами двенадцать огромных елок. По замку поплыли ароматы праздничных яств. Общая атмосфера праздника завораживала. Это Джон и любил в Хогвартсе: в нем могло происходить много ненормального, но Рождество было отдельной сказкой. На следующий день, рождественским утром Рон разбудил его, кинув подушкой прямо по лицу. — С Рождеством, Гарри! — весело сказал Уизли, смеясь с грозного взгляда друга. — Вставай, пришли подарки! Это заинтересовало Джона и он немедленно свесился с кровати. Том повис рядом. В полумраке спальни можно было разглядеть кучу коробок у кровати. Эванс начал разворачивать свои подарки, попутно слушая бубнеж Рона. В первом пакете оказался связанный миссис Уизли ярко–красный свитер с гриффиндорским львом на груди, а еще куча пирожков с изюмом и миндалем, коробками с пирожными и ореховыми леденцами. Следующим стала небольшая коробка в светло-синей подарочной упаковке. Предчувствуя, кому та принадлежит, Джон припрятал коробку под кровать. За ней следовали небольшие презент от одноклассников: ручки, пергамент и конфеты. Отодвинув все это, он увидел на полу длинную плоскую коробку. Джон прищурился. — Что это? — бросил Рон любопытный взгляд, заметив коробку. — Не знаю... Эванс раскрыл подарок и не поверил глазам — это была чудесная новенькая метла. Рон выронил носки и спрыгнул с кровати. — Вот это да! — Он даже охрип от восхищения. И не просто метла, а та самая «Молния», которой Джон каждый раз любовался, когда приходил в Косой переулок. Он взял метлу в руки. Древко блеснуло, метла задрожала, Джон отпустил ее, и она повисла в воздухе - садись и лети. На кончике древка золотился регистрационный номер, гладкие прямые березовые прутья были как на подбор. «Кто это тебе прислал?» - задумался Том. Рон озвучил этот вопрос. — Погляди, может, в коробке есть записка? — ответил ему Эванс, не в силах отпустить неожиданный подарок. Рон разорвал упаковку. — Ничего нет. Потрясающе! Кто же это дарит такие дорогие подарки?.. Знаю, наверное, Дамблдор. — Рон разглядывал метлу со всех сторон. — Помнишь, он прислал тебе мантию–невидимку и не подписался? — Мантия–невидимка была папина, — возразил Эванс. — Он мне ее просто передал. Он не может выбросить на меня сотни золотых галлеонов. Так и разориться недолго. Джон сомневался, что Дамблдор стал бы ему что-то дарить. А если бы и подарил... Дешёвая манипуляция. — А я знаю от кого. — У Рона уже появился новый вариант. — От Люпина. — От Люпина? — Тут уж настала очередь Джона смеяться. — Да будь у него деньги, он бы себе новый костюм купил, — не в обиду профессору, разумеется. В его ситуации денег особенно то и негде взять. — Это конечно, но он тебя любит. Он тогда пропустил матч, его вообще не было в школе, но ему, наверно, кто–то сказал о «Нимбусе», и он в Косом переулке купил тебе «Молнию». Джон нахмурился. — Да нет, Люпину такая метла не по карману. — Над чем это вы смеетесь? Голос Гермионы резко ворвался в разговор. И что-то Джону подсказывало, что если он не примет меры, разговор превратится в фарс. — Мне прислали метлу, — начал он. — Причём достаточно дорогую. И я не имею ни малейшего понятия, кто отправитель. Гермиона вдруг посерьезнела и задумчиво закусила губу. — Что это с тобой? — удивился Рон. — Странно как–то, — ответила Гермиона. — Это ведь очень хорошая метла, да? — Самая лучшая в мире! — восторгу Рона конца не было. — Значит, она дорого стоит... — Еще бы! Да она дороже всех метел слизеринцев, взятых вместе. — Кто же это мог подарить Гарри такую дорогую вещь и даже не назвать себя? — Что нам за дело, кто ее прислал? — воскликнул беспечный Рон. — Гарри, дашь полетать, а? — На этой метле летать нельзя! — отрезала ни с того ни с сего Гермиона. Рон недоуменно взглянул на нее. — И что же Гарри с ней делать? Пол ею мести, что ли? Гермиона раскрыла было рот, но в этот миг Гарри ответил: — Я согласен с Гермионой. Мы не знаем, кто её прислал. На ней могут быть проклятия, — прежде чем Уизли успел возразить, он продолжил. — Нужно отнести её Макгонагалл на проверку. — Стоп, что!? — возмутился Рон. — Мне никогда не везёт на играх, Рон, — фыркнул Эванс. — По крайней мере, я бы хотел знать, что метла меня не подведёт. В этот момент кот Гермионы, которого та принесла с собой, прыгнул с постели Симуса и вцепился в грудь Рону. — Убери своего кота! — заорал Рон. Кот рвал когтями его пижаму, Короста выскользнула из кармана и забралась на плечо. Рон ухватил ее за хвост, сбросил кота и хотел было пнуть ногой, но промахнулся, угодил в чемодан у кровати Джона, взвыл от боли и запрыгал на одной ноге. Тем временем Сильвер, до того спокойно лежащий на кровати Эванса, прыгнул следом за крысой, согнал её с Рона и начал гоняться за нею по комнате. Происходящее превратилось в фарс быстрее, чем Джон ожидал. «Сумасшедший дом!» - крикнул Том, и Эванс был полностью согласен. Выловив кота, Гермиона подхватила Живоглота - он желтым глазом злобно глядел на Рона - и вышла из спальни. Сильвер, заметив это, быстро подбежал к хозяину, с недовольством поглядывая на крысу. В комнате воцарилась тишина, только Рон пыхтел от боли и злости. Короста съежилась у него в руках. Эванс давно ее не видел, а потому сейчас смотрел внимательно. Что-то ему не нравилось, интуиция вопила сиреной, но он никак не мог понять в чем причина.

***

Наступило время обеда, и друзья спустились в Большой зал. Факультетские столы опять отодвинуты к стенам; посреди зала один общий стол, за которым уже сидят Дамблдор, МакГонагалл, Снегг, Стебль, Флитвик и завхоз Филч в старомодном поношенном фраке вместо обычной коричневой куртки, двое робких первоклашек, мрачного вида слизеринец–пятикурсник, Теодор, близнецы и Луна. Джон, Рон и Гермиона подошли к столу. — Веселого Рождества! — поздравил их Дамблдор и добавил: — Нас мало, и мы решили, что глупо сидеть за разными столами. Садитесь, мы вас ждем. Друзья все трое уселись на дальнем конце стола. Джон повернулся к профессору Макгонагалл и тихо сказал, игнорируя шум и поздравления Дамблдора: — Профессор, кто-то прислал мне очень дорогую метлу. Не могли бы проверить её позже на проклятия? Женщина взволновалась. Она хмуро спросила: — Вам точно не известен отправитель? — Ноль догадок, — ложь. Догадка была, но в неё Джону верилось слабо. — Принесите после обеда её ко мне в кабинет. Мальчики молча кивнул и приступил к еде, наблюдая за тем, как мрачный Снейп, подчиняясь настойчивости директора, взрывает хлопушку. В руке у зельеваоа очутился островерхий колпак на верху которого красовалось чучело грифа. Джону вспомнился их первый урок Защиты, когда они проходили боггарта. Он и Рон с улыбкой переглянулись. Снейп изобразил корявое подобие улыбки и передал колпак Дамблдору, Дамблдор тут же нахлобучил его вместо своей обычной шляпы волшебника. Внезапно дверь открылась, и вошла профессор Трелони. На ней было длинное зеленое платье, расшитое блестками, в нем она еще больше походила на стрекозу–переростка. Эванс внутренне скривился, но ничем этого не показал. Уж кого-кого, а её он видеть был не рад. — Сивилла! Вот так сюрприз! — воскликнул Дамблдор и привстал. — Я глядела в магический кристалл, господин директор, — ответила Трелони мистическим, потусторонним голосом. — И к своему вящему удивлению, увидела себя: я покидаю свое одинокое убежище и спускаюсь к вам. Разве могу я бросать вызов судьбе? И я поспешила сюда. Прошу вас простить мне опоздание... — Ну, разумеется, какой разговор?.. — У Дамблдора в глазах заплясали лукавые огоньки. Джону это не нравилось. Всё показалось ему таким фальшивым... — Позвольте начертать вам стул. И директор на самом деле начертал в воздухе волшебной палочкой стул, он медленно завертелся, повисел немного и приземлился между Снеггом и МакГонагалл. Трелони села, и обед продолжился за беседами, которые Джон слушал вполуха. Если что, Том всё ему перескажет. Сидели за столом еще два часа, Джон и Рон в рождественских колпаках из хлопушек перепробовали все кушанья, наслушались рассказов учителей. В конце, уже уходя, Джон подложил Теодору и Луне по записке, гласящей о сборе в их классе, чтобы поиграть в настолки. Сбегав в башню Гриффиндора за метлой, Эванс поспешил к Макгонагалл. Рон всю дорогу нудел, что им не стоило этого делать, но Джон решительно игнорировал его. — Мистер Поттер, это и есть ваша метла? — поинтересовалась женщина, внимательно осмотрев её. Джон кивнул. — Вы можете идти. — Вы ведь вернёте её, если она будет исправна? — Разумеется, — сухо кивнула профессор. — У меня нет привычки хранить метлы моих учеников.

***

В классе все уже собрались, Рон и Джон стали последними пришедшими. Гермиона, держащая в руках небольшую коробку начала: — Итак, сегодня я бы хотела рассказать вам про одну игру. Она называется «Мафия». Стоило видеть лицо Эванса в этот момент. Том не выдержал и рассмеялся, схватившись за живот: — Ой, видел бы ты себя! «Захлопнись!» Тем не менее, он несколько обрадовался что Реддл больше не боится говорить в присутствии других. Его внимание снова переключилась на подругу. Та, получив от остальных согласие на игру (Джон ей свое передал ещё вчера), уже объясняла правила. — Я раздам вам карточки. Есть три роли: мафия, мирные и комиссар. А ещё есть ведущий. Так как это первая игра, ведущим буду я. Берите карточки, но не показывайте никому, — девочка раздала роли. Джон почти не удивился, когда прочёл на своей карточке «Мафия». «Да уж,» – хмыкнул он. – «Я абсолютный везунчик». — Когда я говорю «город засыпает», все должны закрыть глаза. Затем я скажу, что просыпается мафия и делает свой выбор. — Выбор чего? — спросил Рон. — Жертвы, очевидно! — ответил за Грейнджер Тео. — Верно. После "убийства" просыпается комиссар. Он показывает на того, кого подозревает, а я жестом показываю прав он или нет. После все просыпаются, и происходит голосование. Тот, у кого большинство голосов вылетает, если он не мафия, либо, если он мафия, то вы выигрываете. Если человек не мафия, то игра продолжается, пока вы не угадает или все не умрёте. — Интересная игра, — заметил с улыбкой Тео. — Магглы невероятные в своих затеях, я уже говорил? Где её придумали? — В России, кажется, — неуверенно произнесла Гермиона. Эванс тихо хмыкнул, не слишком удивлённый. — Только русские могли придумать что-то такое, — засмеялся Том. Похоже, вспомнил что-то приятное. Игра началась. Все в волнение оглядел друг друга. Джон задумчиво анализировал ребят, кого же выбрать? — Город засыпает, — заговорила Гермиона. — Просыпается мафия. Джон открыл глаза, подмигнув опешившей от подобного поворота событий Гермионе. Затем указал на Луну и закрыл глаза. — Мафия сделала свой выбор, просыпается комиссар, — недолгое молчание. — Комиссар засыпает, город просыпается. Сегодня убили Луну. Девочка безмятежно улыбнулась. — Какая жалость. Я могу теперь просто наблюдать? — Да, но без подсказок игрокам! Начинаем голосование. — Я думаю, мафия - Нотт!— тут же заявил Рон. Названный приподнял бровь (очевидно слизеринская черта) и спросил: — С чего такие выводы? — А кто ещё? — Ну не знаю, — Тео нарочито равнодушно пожал плечами. — Твои братья например. Или Поттер. Или ты сам... — Тц, — прицокнул языком Рон и повернулся к Джону. — А ты что думаешь? — Я? Более чем уверен, что это Джордж. Голосование продолжилось и по его итогу выкинули все же Тео. Джон не удивился. Фред не стал бы голосовать за близнеца. По итогу получалось, что трое проголосовали за Тео. Так прошёл ещё один раунд. На следующем голосовании все стали серьёзнее и подозрительнее. Вслед за Тео и Луной из игры вышел Джордж, оказавшийся комиссаром и Рон, выбранный голосованием. — Продолжать игру нет смысла. Раскрывайтесь! — громко сказала Гермиона. — Мирный житель, — сказала Луна. — Мирный, — Тео. — Комиссар, — Джордж. — Мирный, — Рон. — Я тоже мирный житель, — заключил Фред. Все с недоверием повернулись к Джону, который сидел на столе и с улыбкой помахивал своей картой. — Мафия... — удивлённо протянул Рон. — Да уж, — присвистнул Фред. — Да ты всех обвел вокруг пальца, — продолжил Джордж. — Я старался, — усмехнулся Джон.

***

Вечером, когда Рон отправился в душ, где надолго застрял, Джон вытащил припрятанную под кроватью коробку и нетерпеливо разорвал обертку. Внутри обнаружились художественные принадлежности и новый альбом. Джон в восхищение провел пальцем по каждому карандаш, пастельным мелкам и кистям. Аккуратно раскрыл каждую баночку с краской, пролистал альбом. Только после этого он заметил письмо в самом низу и быстро схватил его. «Дорогой Джон, Я очень рада, что у тебя всё в порядке. Жаль, что ты не смог приехать на Рождество. Без тебя в доме пусто. Уже с нетерпением жду лето. Надеюсь, ты хорошо проводишь праздники. Ты же не болеешь? Надеюсь, ты не будешь скрывать подобное, я волнуюсь за тебя. Думаю, ты уже видел подарок. Небось все старые карандаши иссточил?Обязательно покажешь мне каждый рисунок, когда вернёшься. Как дела у твоего говорящего призрака, Тома? Передавай ему мои поздравления с Рождеством. Все передают тебе привет и желают хороших праздников. Пиши, не забывай, хорошо? Рейчел». Джон радостно улыбнулся, прижав к себе подарок. Том приткнулся рядом, вчитываясь в строчки. — Она и меня вспомнила, — удивлённо произнёс он. — Разумеется, — прошептал Джон. — Я же говорил ей про тебя. «Рождество действительно хороший праздник.» — подумал он.

***

Следующие несколько дней прошли сплошным праздником. Ребята сделали всю домашнюю работу, поиграли в снежки, слепили снеговика, поиграли в настольные игры, наелись сладостей. Вечером тридцать первого декабря Джон выскользнул из башни Гриффиндора под мантией-невидимкой и с картой мародеров, подаренной близнецами. Карта могла показать местонахождение всех жителей замка. Усевшись на излюбленном подоконнике, Эванс прислонился лицом к прохладном стеклу. Раскрытая карта лежала перед ним, но он не обращал на неё внимания. Вместо этого он следил за снежинками в окне. Внезапно он запел: — Когда в дом входит год молодой, А старый уходит вдаль, Снежинку хрупкую спрячь в ладонь, Желание загадай! Смотри с надеждой в ночную синь, И крепко ладонь сжимай, И все, о чем мечталось – спросить, Загадывай и желай! Том удивлённо наклонил голову, не понимая. Вдруг в глазах появился проблеск осознания. Он широко улыбнулся, вслушиваясь в слова, а потом попытался подпевать: — И новый год, что вот-вот настанет, Исполнит вмиг мечту твою... Если снежинка не растает, В твоей ладони не растает Пока часы двенадцать бьют, Пока часы двенадцать бьют.. — Когда приходит год молодой, А старый уходит прочь, Дано свершиться мечте любой – Такая уж эта ночь! Затихнет всё и замрет вокруг В преддверии новых дней, И обернется снежинка вдруг Жар-птицей в руке твоей! — допел Джон и тихо добавил. — С днем рождения, Том. — Спасибо. Ты знаешь русский язык? — Немного. Финка научил этой песне и паре слов. Это было весело. Раньше мы встречали Рождество вместе: я, Рейчел и Александр. — Кажется, вам было весело.. — Ага.. Посидев немного, они решили вернуться назад. Взяв в руки карту, Джон замер, невидящим взглядом смотря на одну точку в мужском общежитии. «Питер Петтигрю».