Хранители хрустальной хризантемы

Только представьте: вы — капитан огромного звёздного лайнера, у вас уже семь нашивок, перед вами нервно трепещет весь личный состав. Вы побывали в десятках переделок, спасали флот от космических пиратов, участвовали в переговорах трёх планет. У вас мужественный подбородок, широкие плечи и подобающая осанка. Но перед одним человеком вы сами трепещете. Анна, босоногое и всегда чуть взъерошенное существо с огромными берилловыми глазами, в бабушкиной цветастой юбке и в белой кофточке с рукавами-фонариками — эти её невозможные открытые плечи и ключицы! — отчитывает вас за то, что вы подарили ей букет цветов. «Это были живые создания!» — возмущённо восклицает она. В тот момент капитан ещё не знал про её оранжерею. Это уже потом она обмолвилась, что любит ухаживать за цветами и у неё есть галактический цветник. Глаза её фантастические горели, когда она рассказывала о своих питомцах, и он слушал и любовался. Было бы интересно полюбоваться и на цветник, но Анна неожиданно смутилась и не разрешила. Однажды она отругала капитана за то, что он несправедливо наказал юнгу. Пришлось просить прощения перед всеми, иначе бы она не успокоилась. Ростом она едва достаёт ему до плеч, поэтому её так приятно прижимать к груди. Даже если девушка сердится, в ответ на объятия она ворчит, но мгновенно утихомиривается, и капитан не глядя чувствует её слабую улыбку. В этот момент она как тонкий хрупкий цветок, и пахнет так же приятно. И её узкая ладошка, когда она всё же кладёт её капитану на грудь, греет ему сердце сквозь форменный костюм. Он любуется тонкими нежными пальцами, накрывает их рукой, и кажется ему иногда, что она доверчивая неведомая птичка; поэтому и подарил ей кулон из Туманности Андромеды, хоть сам и не понял, откуда там могли завестись синие птицы. Девушка, уютно поджав ноги, сидит рядом, опустив голову ему на плечо, рассказывает свои сказочные истории про художников, и алебастровых жителей фиолетовой планеты, и шагающие цветы, и про велосипед, чудо техники — где она такой откопала? В детстве он был стеснительным мальчиком настолько, что в горле пересыхало, когда нужно было поздороваться с девочкой из класса; только когда стал капитаном, всё пошло на лад, и девушки в рейсах попадались умные и добрые, милые и отзывчивые, а порой и из кают пассажиров к нему в гости приходили дамы, заинтригованные мужественным усталым лицом и глубоким тембром. В общем, на недостаток женского внимания жаловаться было нельзя. А потом появилась Анна, и у капитана появилась привычка кусать губы, когда приходилось слишком долго ждать девушку — она могла не появляться месяцами, и какие уж тут визиты дам: он пропадал за книгами, пытаясь разгадать загадку девушки, запираясь в своей крошечной каюте: аккуратно застеленная кровать, стол, кресло с пледом, книги и кофе везде, и ещё старенькая карта трёх галактик на стене, и на подоконнике иллюминатора — небольшой телескоп и непоседливое оранжево-зелёное растение в горшочке, подарок от неё, конечно. Капитан приглашает Анну на бокал шампанского в рождественские праздники, но добрая девушка угощает и стюардесс; они устраивают танцы в кают-компании посреди столиков, побросав туфли в сторонке, и Анна, конечно, не может не присоединиться, пока капитан томится в ожидании. А когда все расходятся по каютам, девушка сидит на подоконнике огромного иллюминатора с бокалом в руках, ставит смущённо одну ступню на другую, и капитан не в состоянии ответить, что ярче горит, звёзды или её глаза,— бережно держит её за ладошку и угадывает мысли девушки по оттенку улыбки. Но сейчас она прибегает беспокойная, чуть неловко прислоняет свой цветочный велосипед в дверях его тесной каюты, пытается отдышаться и просит помощи. Меткая стрельба — стихия капитана. С детства он высчитывал траекторию при стрельбе из рогатки по бутылкам, потом выучился в институте на баллиста, занялся астрономией, космографией, космологией и космогонией, но из-за экономического кризиса пришлось устроиться галактическим таксистом. Под праздники он развозил нетрезвых пассажиров по Солнечной системе, юных девушек бесплатно катал вдоль колец Сатурна, рассказывал учёные вещи о происхождении Вселенной, но пассажиры хмыкали неопределённо и редко поддерживали разговор: им нужно было срочно на соседнюю планету, отвезти родным припасов с Земли, на свидание, на лунную вечеринку, и было им не до учёных бесед. Довелось поработать и пиццеразвозчиком в крупной галактической сети, и это, как ни странно, была самая спокойная работа. По знакомству, правда, довольно скоро удалось устроиться капитаном лайнера дальнего следования — помог Мигель, однокурсник, изысканный латиноамериканец, в которого была влюблена половина девушек на курсе. Друзья угощали друг друга дорогим вином, время от времени виделись в дальних рейсах, и душе капитана стало легче, тем более, что приключений хватало, и знания по баллистике пригождались на удивление часто. «Нужен один очень меткий выстрел»,— объясняет Анна и рассказывает про блуждающий астероид, нелепый огромный ледяной камень, несущийся в сторону Земли. И озадачивает капитана. Траекторию снаряда нужно построить так, чтобы время для него замедлилось, приобрело отрицательное значение, и снаряд попал бы в цель в прошлом, примерно двести лет назад. «Ты же сможешь, да?» — непривычно жалобно просит девушка, устраиваясь поудобнее рядом. Капитан бережно устраивает её ноги у себя на коленях, гладит босые её ступни и согревает большими ладонями, хмурится, но не считает задачу невыполнимой. От его прикосновений девушка замирает. Капитан знает, что особенно ей нравится, когда его ладони у неё на животе и на талии. Иногда ему на самом деле кажется, что Анна — девушка из прошлого. Из сказочных времён, когда в болотистых лесах жили лешие и водяные, когда сражаться с нечистью было привычным делом, а царевны обладали волшебством, иначе что они за царевны. Анна, несомненно, обладает волшебством, иначе почему от одной только мысли о ней сильнее стучит сердце, хочется писать для неё галактические симфонии и лунные баллады, хотя капитан ни одного музыкального инструмента никогда в руках не держал. И её эти загадки, травы и цветы, необычные снадобья, которыми пришлось тайком потчевать заболевших пассажиров, когда корабельный врач не справился. Наутро все пассажиры были здоровы, непривычно бодрые и весёлые, и даже лайнер полетел быстрее. Впрочем, возможно, это сказочное впечатление из-за её старомодной одежды, аквамариновых, в цвет глаз, серёжек и чумазых пяточек. Но ведь машины времени не существует? Можно только замедлять или ускорять время, это каждый знает. Осталось вывести формулу, чтобы время для снаряда потекло вспять, и тут придётся пораскинуть мозгами, часа четыре посидеть за расчётами. Когда капитан работал таксистом, он использовал маленькие хитрости, чтобы прилетать на заказ вовремя: маневрировал во времени, чтобы ускорить прибытие на два-три часа или даже чуть раньше, чем вылетел. Но здесь поправка на двести лет, и неясно, хватит ли мощности корабельного оснащения. Анна бесшумно, на цыпочках подходит и наливает капитану крепкий кофе, как он любит, с миндальным ароматом, готовит сэндвичи и тихо замирает в уголке на диване, чтобы не мешать. Она не торопит капитана. Ведь если он живёт спустя двести лет после её рождения, то Земля цела, а значит, у него всё получилось с расчётами. От волнения ноги немного мёрзнут, девушка растирает ступни ладонями и закутывает их в небольшой плед, пахнущий капитаном. У него всегда свежая луговая парфюмерная вода, слабый запах дорогого табака. Анна пыталась было отучить капитана от сигар, но он проявил неожиданную настойчивость и рассказал, что это подарок его дорогого друга, так что тема была оставлена раз и навсегда, а потом едва уловимый аромат сигар ей стал даже нравиться. При девушке, впрочем, капитан никогда не курит и даже почти не ест, хотя ей приятно угощать его земляничным пирогом собственного приготовления, свежим тминным хлебом и немецкими перчёными колбасками, которые девушка таскает из одной лавочки в девятнадцатом веке — подружилась с Отто, юным работником лавки. Капитан же не знает, что этим колбаскам четыреста лет. Анна не может сидеть без дела, и пока капитан занят расчётами и исписывает третий экран формулами, она приводит в порядок его мундир, возвращает на место уныло повисшую на одном гвозде полочку, прибирается в книжном шкафу, протирает пыльные растения и рассаживает разросшиеся. Капитан ужасно умный, но в бытовых делах иногда беспомощный. От Энни приходит сообщение, поэтому приходится тихонько отлучиться на несколько минут в соседнее созвездие. Капитан как раз заканчивает испещрять шестой экран формулами — иногда быстрее посчитать вручную, чем долго и занудно ставить задачу компьютеру,— когда на левое плечо ложатся тёплые ладошки, и Анна спрашивает смущённо: — Ты ведь не будешь ругаться? Можешь не сбивать, а только немного изменить его курс? Кажется, это не совсем астероид.