Ватный мир

Гарри и не думал, что ему станет столь неуютно в собственном доме, после того, как здесь появятся Северус и Люциус. Было тяжело даже попросту выйти из своих комнат — не в физическом плане — в моральном. Мысль о том, что он столкнется в коридорах с одним из мужчин, камнем ложилась на плечи, не позволяя полностью взять себя в руки. Наверное, он был напряжен даже не столько встречей с одним из них, как собственной возможной несдержанностью, собственной неготовностью к этому. Он был напуган мыслями о действиях, что, вполне возможно, совершил бы из-за всего вышеперечисленного. В следствии же, получается, его захватывала мысль о том, что он пошатнет свою репутацию — Гарри все же является «сиятельным лордом Певерелл-Слизерин», и не должен позорить своих предков. Но, на самом же деле, Гарри просто боялся: боялся собственных чувств, что могут пробудиться с новой силой — той силой, которую способны познать лишь те, кто нашел своих соулимейта или флэйксоулов — боялся боли, что, несомненно, последует после. Молодой лорд Певерелл не желал признавать, что после встречи с партнерами его периодически тревожили фантомные всполохи той боли, которую он испытывал первый год, после того, как окончательно отказался от надежды на возможное счастливое будущее вместе с мужчинами. Словно, его сердце все еще не желало признавать, что между ними ничего не может быть. Ха-ха, это так странно, что все списывается на мышцу, способную лишь перекачивать кровь… — Господин, — раздалось почти раздраженное над ухом. Гарри вздрогнул и обернулся на хмурого слугу. — Талисис, — растерянно проблеял он, неловко поправляя, пытаясь разгладить, смятую страницу книги, что держал в руках во время размышлений. Гарри подтянулся, садясь в кресле ровнее и выпрямляя ссутуленные плечи. — Вам стоит быть внимательнее, — Талисис, наконец-то дождавшийся ответа, сделал шаг от кресла, на котором разместился лорд. — Я зову Вас уже не в первый раз. Контролируйте свои мысли. Если бы на моем месте был кто-то из недовольных, то вряд ли он стал бы Вас дозываться, прежде чем расправится. — Талисис, ты бы все равно узнал о появлении кого бы то ни было в доме, — вздохнул Гарри. — Позволь мне расслабиться хотя бы днем… Я и так не засыпаю, не обвешавшись амулетами. — Но Вы, как никто другой, знаете, что Вам они не помогут, — Певерелл не видел лица мужчины, но был уверен, что тот ухмыляется, сверля взглядом его затылок. — Зачем ты пришел, Тали? — Да, точно, — будто бы вспомнив то, ради чего побеспокоил господина — но Гарри был уверен, что тот и не забывал — резво отозвался Талисис, обходя кресло и вкладывая продолговатый пузырек в разворот книги, что держал лорд. — Время Вам принять лекарство, господин. Гарри обернулся назад, взглянул на часы и промямлил, что-то похожее на: «Действительно. Уже столько времени». Взяв в руки холодный бутылек с кислотного цвета жидкостью, он аккуратно вытянул деревянную пробку и поднес горлышко из плотного стекла к губам, легко опрокидывая содержимое в рот. — Горько… *** — Кисло, — не сдержавшись, скривил нос Гарри, опуская пузырек на светлую столешницу. — Это? — Северус, стоило Талисису вновь оказаться рядом с Гарри, чтобы передать тот самый флакон с подозрительной жидкостью, пахнущей — что чувствовал Снейп даже на расстоянии пары метров — кисловатыми травами, что было подозрительно похоже на один знакомый ему яд, отвел взгляд от стола, который торопливо заполняли домовики. — Лекарство, сэр, — ответил за хозяина Талисис. — Господин должен принимать его перед едой. — Пахнет, как… — Там содержится пара капель яда одной морской змеи, — перебил Талис, заранее поняв вопрос, который хотел задать зельевар. Гарри обернулся, укорительно глядя на слугу, что вновь начал вести себя излишне нахально и вольно. — Я не помню ни одного лекарственного зелья или отвара, что имеет в рецепте змеиный яд, — прошипел, прищурившись Снейп. — Не думаю, что Вы, господин гений, знаете абсолютно все зелья, — ядовито ответил правая рука Певерела. — Не хочу подвергнуть сомнению Ваши способности, как великолепного знатока зельеварения, но все же, возможно, Вам не стоит судить весь мир лишь по собственному опыту. Это была попытка надавить на больное, указать на все ошибки сразу. Это понимали все. Включая и самого Снейпа, что лишь сжал зубы, замалчивая все чувства и убирая подальше гордость, что воинственно рвались наружу, медленно, но верно затмевая собой здравый смысл. — Талисис, думаю тебе стоит пойти за Лили и Сириусом, — мрачно проговорил Гарри. Слуга покорно склонился в поклоне, сжав зубы от недовольства, и, распрямившись, развернулся на каблуках в сторону выхода. Хвост его пиджака на мгновение взметнулся в воздух, и стоило ему лишь вновь опуститься вниз, как Талис чеканным шагом двинулся в коридор, а Гарри, развернувшись, подошел к своему месту, месту главы за столом. — Прошу, проходите к столу, — Гарри опустился на стул, еле заметно вздохнув от легкости, распространившейся по напряженному телу. Принц нахмурился, поджав губы в задумчивости, но прошел к столу, отодвинув предварительно стул для Люциуса, а после и сев по левую руку от него — на три места дальше от Гарри. Малфой откинул хвост волос, что как-то успел оказаться на его плече, за спину и легко прошелся пальцами по краю столешницы, чисто рефлекторно, пытаясь определить состояние хозяина дома. Ведь стол за который сажает хозяин дома своих гостей, как и комната в которой их принимает — могут сказать многое. Этот дом давно не видел важных гостей, а род был могущественен, судя по привязанности к хозяину домовых, что можно было сказать по тому как тщательно и излишне блестяще была отполирована посуда — эльфы долго и упорно натирали тарелки и стаканы, чтобы произвести впечатление на первых своих гостей. Конечно, все домашние эльфы старались не опозорить хозяев. Но в том-то и была разница — чтобы не опозорить, эльфы просто намывали посуду и отчищали грязь в заметных, бросающихся в глаза местах, проводя генеральные уборки единожды в месяц, эльфы, что видят гостей часто не стали бы вновь вылепливать обломившийся листочек на небольшой скульптуре, что стояла на громоздком камине. А вот судя по легким засечкам на краю столешницы, совсем недавно здесь был разбушевавшийся маг, чья магическая вспышка во время сильных чувств сняла слой древесины с этого старого, но крепкого стола, что вероятно повидал и не таких уж и дальних предков Салазара. Значит гости здесь все же бывают, но они столь привычны, что эльфы рядом с ними предельно расслабленны. — Драко нередко заходит сюда, не так ли, — проговорил Люциус, вновь проходясь по мелким зарубкам, он узнавал их, подобные выжженные следы остались и на столе в его кабинете, когда они поссорились с Драко по поводу его связи с Гермионой. Хотя, может он и ошибался… Но исходя из знания того, что сын не раз контактировал с Поттером вывод напрашивался сам собой. — Да, — Гарри немного растеряно взглянул на Малфоя. — Они с Гермионой жили с нами около года. — Насколько мне помнится, вы, буквально, извергали ненависть друг к другу во времена Хогвортса. В ваше время между факультетами вспыхнул не виданная ранее ненависть, — ухватился за поднятую тему Северус, уцепившись взглядом за пальцы молодого лорда, что, выдавая его задумчивое, нервное состояние, перекручивали светлую салфетку. — Да… Так бы и продолжилось, если бы Драко не был столь настойчив в своих попытках наладить наши отношения, — все же отозвался Гарри, после минутной задержки. — Сейчас я понимаю, что глупил, отвергая все его попытки подружиться. Я не знаю, чтобы делал, если бы Драко с Гермионой не было рядом со мной эти годы, — Гарри прикусил губу и продолжил. — Я вновь заговорился… Он хотел заручится моей поддержкой в случае суда, и знал, что «такой грифиндурец», как я, никогда не оставит своего друга. На тот момент ему была выгодна наша дружба. А после мы уже не могли представить того, как можем существовать без друг друга. — И ты так просто рассказываешь о том, что тобой просто хотели воспользоваться, — Люциус нахмурил брови. — Мне не привыкать, — печально проговорил Певерелл. — К тому же, Драко единственный, кто осмелился сказать мне об этом в лицо… Да и опыт этот был бесценен. Знаете, он очень любит Вас, сэр. Несмотря на все: несмотря на собственную жесткость и показушную независимость, несмотря на Вашу холодность с ним, Драко Вас действительно любит, и готов на все ради Вашего одобрения. Ему было очень тяжело принять свое партнерство с Гермионой, возможно, он и до сих пор не может смириться с тем, что «огрязнил» именно Вашу репутацию своей связью с маглокровной. Даже если этого не видно, сэр, ему нужно ваше благословение. — Драко знает, что я не буду ущемлять его в чем-то. Он знает, что я уже согласился с их отношениями, — возразил Люциус, привстав со стула и недовольно скривив губы. — Если вы так считаете, — покорно склонил голову Гарри, выдавив улыбку. — Во всяком случае… Я просто хотел сказать, что надеюсь на то, что Сириус и Лили будут дорожить вами хотя бы в половину так же, как Драко дорожит Вами, лорд Малфой. Что вы позволите им это. Гарри повернулся в сторону, глядя за спины мужчин, и поднялся на ноги. — Лилиан, Сириус, — тихо проговорил он. — Доброго вечера. Северус и Люциус резко обернулись назад и подскочили на ноги. Шедшие в сторону стола дети, что-то лепечущие друг другу и, судя по всему, отцу, тут же остановились, напряженно уставившись на них. Лили неловко перешагнула с ноги на ногу и отступила назад, тогда как, брат заслонил ее собой. Сириус недовольно скривил тонкие, как и у старших отцов, губы и обхватив сестру за руку, пробежал к отцу, тут же становясь по правую руку от него и толкая девочку за его спину. — Ну-ну, не так резко, — пошатнувшись от толчка в бок. — Сириус, Лилиан, — Гарри вытянул дочь из-за спины и поставил обоих детей перед собой. — Это глава рода Принц… — Мы знаем кто это, пап, — вскинув голову и посмотрев в лицо Гарри, протяжно и звонко проговорил Сириус и вновь взглянул на гостей. — Герой магической войны — отец Северус. — И папа Люциус — отец Драко, — тише закончила Лили, потупив взгляд и шаркая ножкой, обутой в красные с небольшим бантиком туфельку. — Лили думает, что Вы выглядите лучше, чем на фотографиях, сэр. Девчушка махнула рукой в сторону, и Северус обратил внимание на то, на что раньше и не посмотрел бы: в этой комнате тоже находился камин — вот только не магический, а самый обычный — на котором разместился целый набор фотографий, среди которых он легко разглядел и их с Люциусом фото: слегка раскрасневшиеся от веселья и алкоголя, растрепанные, с легкими улыбками, постепенно искажающимися удивлением, держащиеся друг за друга, пока на фоне танцует красивая пара. Северус помнил день, когда оно было сделано. Это было первое, после окончания войны, Рождество, которому они с Люцом были вынуждены отмечать в доме Блэк. Гарри пригласил Драко и Нарциссу с ее новым мужем и даже Томаса… Их с Люциусом в то время любовника. Поттер сделал все для того, чтобы они почувствовали себя комфортно, почти не появлялся в поле их зрения. Северус даже не знал, где Гарри был во время подачи ужина. Заметили они его в тот вечер лишь единожды — в тот момент, когда он и сделал это фото: во время того, как Люциус, изрядно выпив, уже собирался утащить его, Северуса, и Тома в спальню. Сердце неприятно кольнуло, и Северус обернулся обратно к троице. Они должны быть семьей… Он должен был быть с ними все то время… Он и Люциус никогда не были парой — они всегда были лишь частью триады. Даже в те времена, когда на их запястьях только проступили очертания собственного элемента фауны, когда крылья распахнула вторая птица — они знали что это не все, знали по тому пятну, что периодически пульсировало, напоминая об их необычном союзе и неполноценности, как «пары». Они это понимали, но то время, когда были одни, были вполне счастливы. И, наверное, Северус предпочитал оставаться «неполноценным» с Люциусом в то время, чем получить еще один кусочек души, что разрушит их идиллию. Но сейчас он уже не понимал себя. Он желал быть вблизи обоих партнеров почти всем сердцем, но так же он и не хотел менять выстроенные годами отношения. Снейп опустив взгляд, встретился глазами с темно-зелеными — почти черными и от этого еще больше напоминающими его собственные — глазами сына. Мальчик еще сильнее сжал губы и нахмурился, отведя взгляд в сторону. Ребенок был мало похож на Гарри — скорее был смесью их с Люциусом — нос с горбинкой, что в будущем, вероятно, выделится сильнее, делая его еще больше похожим на Малфоя-старшего, заостренный подбородок, высокий лоб, с тонкими бровями и коротко стриженные и уложенные, как в свое время у Драко, волосы цвета платины. От Поттера — «Вернее уже Певерелла, пора бы начать называть его именно так,» — зарекся Северус — ребенку достался лишь разрез глаз и тот зеленый отблеск черных радужек. Даже по тому как был одет Сириус он напоминал Люца. Костюмчик, состоящий из жилетки, пиджака, рубашки и брюк в черно-белых тонах, дополненный зеленым платком в нагрудном кармане и такого же цвета бабочкой. На ногах отполированные до блеска ботинки с бабочкой и небольшим каблуком с набойкой. Маленький аристократ, до боли, щемящей сердце, напоминающий маленького Драко. — Лили о-очень приятно познакомиться, — заикнувшись сказала Лили. — Мне тоже, Лилиан, — ответил Люциус, а Северус лишь перевел взгляд на малышку. Маленькая принцесса, облаченная в пышное розовое платье, уже была больше похожа на своего младшего отца. Хотя нет, Северус сказал бы, что она напомнила ему Лили Эванс. Завязанные в хвост и украшенные бантом волосы дочери отдавали рыжиной — хотя скорее медной, чем янтарной, как у его подруги детства -, глаза были насыщенно травяного оттенка, лицо ее было круглое, хотя возможно это было лишь из-за легкой пухлости девочки. И лишь длинноватый, крючковатый нос омрачал красоту малышки. — Зачем это нужно? — забубнил Сириус. — Нам и так было хорошо, пап! Зачем они нужны?! — Сириус! — Гарри возмущенно, но вместе с тем растерянно посмотрел на недовольного сына, что методично сминал рукой край пиджака, сверля взглядом пол. — Я не хотел их знать! Мне хватало и рассказов о их геройстве. Мы их не видели и никогда не хотели! — мальчик замолчал, но вскоре поправил себя. — Я не хотел. Мне не нужны еще отцы. Ты, Лили, Драко, тетя Луна и Гермиона. Нам больше никто не нужен, разве нет? Тебе мало нас? Потому что нам тебя — хватает! Лили тоже смирилась, так? — мальчик обернулся к сестре, ожидая, что та подтвердит его слова, но малышка лишь потупила взгляд. — Лили! — Сириус, Вы должны знать всех своих отцов. Помнишь, что я говорил тебе о родителях? — Гарри, еле заметно поморщившись от неприятных ощущений в ногах, присел на корточки, обхватив руки сына своими. — Помню! Я помню все… Но… Но я не знаю их! Они нам никто, — Сириус завертел головой и стряхнул руки родителя, отойдя на шаг. — Лишь сейчас, дорогой, — улыбнулся Гарри и провел рукой по прилизанным волосам ребенка. — Давай попробуем познакомиться с ними? У тебя всегда есть возможность уйти, так? Ты же знаешь: я не дам тебя в обиду, родной. Сириус лишь сильнее сжал черную ткань в кулачках и, вскинув голову, обошел отца. Он, отстукивая набойками ровный ритм, прошелся до нужного места, после чего привычно и легко забрался на стул по левую сторону от места главы дома. Люциус, забывшись, улыбнулся, подмечая обученность сына и, пусть детскую, но все же хорошую выдержку истинного наследника властного рода, а Гарри лишь покачал головой, внутренне сетуя на то, что не позволил сыну как можно дольше быть беззаботным ребенком. Талис говорил, что Сириус избалованный, необучаемый мальчишка, который никогда не станет достойным лордом Певерелл, но Гарри считал, что его мальчик будет явно лучшим лордом, нежели он сам… В конце концов Гарри до принятия своего наследства не знал даже элементарного столового этикета, и всему учился в свои шестнадцать. Да что уж там, этот почти пятилетний мальчик может держать себя даже лучше, чем он сам сейчас. — Думаю, теперь можно приступить к ужину, — поднявшись, сказал Гарри, протягивая руку и указывая на накрытый стол. — Пожалуйста, присаживайтесь. Думаю, позже вы сможете познакомиться ближе. *** Гарри, тяжело опираясь на резную ручку трости при каждом шаге, прошел по комнате и ослаблено опустился на кровать, тяжело выдохнув. Его силы были на исходе. Не думал он, что все будет столь сложно. И ведь дело было даже не то, что в сложности положения, а еще и в том, что его реакция и реакция детей на Малфоя и Принца были не такие, как он думал… Лорд считал, что сложнее всего будет скромной Лили, а не Сириусу, ведь он всегда легко общался с чужими людьми. А в итоге получилось так, что Лилиан вела себя вполне раскрепощенно и даже пару раз начинала разговор с отцами, тогда как сын весь ужин провел в напряженном молчании, а после и вовсе, отпросившись в уборную, сбежал. Да и самому Певереллу было весьма сложно поддерживать «непринужденную» беседу со своими бывшими партнерами. Казалось, что Снейп нарочно провоцирует его как когда-то в школьные годы, задавая довольно отстраненные от темы детей вопросы. Чего только стоили его расспросы о метках флейксоулов и его, Гарри, пеночке. И если бы эта тема была поднята единожды за вечер… И за противоположное отношение — почти полный неинтерес к его персоне — Певерелл-Слизерин был благодарен Люциусу, что поднимал темы, касающиеся лишь Сириуса и Лилиан. — Господин, позвольте помочь, — Гарри вздрогнул, резко вскинувшись и посмотрев на подошедшего к нему слугу. Похоже, за своими мыслями молодой лорд потерялся во времени. Несколько секунд молчания вновь погрузили молодого мужчину в собственные мысли. — Талис… Ты уже проводил лордов в их покои? — слегка растерянно спросил он, расфокусировано глядя куда-то мимо мужчины, что стоял перед ним. — Да, господин, — Талисис, игнорируя «облачное» состояние Гарри, лишь пару секунд смотрел на расширяющийся и сужающийся зрачок, словно пытающегося сфокусироваться глаза, после чего отвел взгляд и расстегнул пуговицы жилетки, легко скидывая ее с тонких плеч. — Они пожелали расположиться в смежных комнатах, а не раздельных. Эльфы оформили комнаты так, как Вы приказали. — Хорошо… — все так же рассеяно отозвался Гарри, с кукольной покорностью позволяя снять с себя ботинки, бабочку, рубашку, брюки, белье. — Может Вы хотели бы принять ванну? — любовно огладив ступни, снимая хлопковые носки и наслаждаясь временной покорностью лорда, спросил Талис. Поднявшись на ноги он снял со стула кипельно-белую ночную сорочку и легким движение накинул ее на господина. — Нет, — Гарри вновь осел на край кровати. — Я хочу спать, Талис… Я очень хочу спать. Я так устал… — Тогда засыпайте, — мужчина отошел на шаг назад к тумбочке, чтобы взять с нее бутылек со светлым зельем. — Только выпейте для начала это. Певерел перевел взгляд на зелье, и его взгляд стал более осмысленным. Выхватив сосуд из протянутой руки слуги, Гарри спешно вытянул пробку и опрокинул содержимое флакона в рот, после чего, нахмурив брови, впихнул его обратно в руки слуги, тут же закапываясь в одеяло. — Не смей более пользоваться подобными моментами, — пробубнил он из-под одеяла. — Это отвратительно, Талисис. — Спокойного сна, господин, — усмехнулся Талисис, издевательски поклонившись невидящему его лорду и щелчком пальцев потушил свет в комнате.