Ватный мир

      Северус просыпается резко от того, что его резко и до звезд перед глазами больно кто-то схватил за волосы, таща куда-то в сторону. Он хватается пальцами пряди, пытаясь уменьшить болезненное натяжение, но вскоре его руки перекачивают на толстую руку мучителя. Его тащат куда-то вверх по лестнице, обитой синим и мягким, но не смягчающим удар ковровым покрытием, что лишь увеличивает болезненность экзекуции. Колени постоянно ударяются о ступеньки из-за быстрого темпа и резко ослабевшего тела, а еще он успевает пару раз подвернуть правую ногу, до того, как последняя ступенька, наконец, преодолена.              Снейпу на подсознании кажется это место знакомым, но сам он не понимает где находится. Чувства, непривычно для него, сильны и выбивают любую мысль из головы. Страх и какая-то пугающая покорность, поселившиеся внутри, заставляют растеряться мужчину лишь сильнее, но растерянность тут же уходит на задний план, и он погружается в чужие свои ощущения.              Его потянули особо сильно и, наконец, отпустили — хотя, судя по ощущениям, сопровождающим это действие, просто вырвали клок волос — вместе с тем пропихивая в комнату, не забыв пихнуть об дверной косяк. Северус выпал вперед, приложившись обо что-то боком, и упал лицом на выставленные перед собой руки, сквозь пелену слез подмечая, что те необычайно малы и загорелы для него — привычны и обычны.              Тогда же мужчина понял, что совершенно не управляет телом, ведь то упрямо игнорировало его приказы обернуться на спину, чтобы увидеть нападающего, вместо этого оно лишь громко всхлипнуло и сильнее сжалось, инстинктивно прикрывая и защищая жизненно важные органы, а в мыслях неопознаваемый — привычный и нормальный — тихий голосок скандировал: «Больно, страшно, не хочу такого, больно…»              — Чертов уродец, — раздался над ним неприятный, злой голос, чем-то напомнивший звук молотка назойливого соседа, что уже на протяжении месяца ежедневно начинает долбить в стену. Тело Северуса сжалось еще сильнее, а по спине пробежал табун мурашек. — А ну, поднялся и посмотрел, что натворил!              «Я ничего не делал… Ничего…» — тут же вновь зазвучал чужой голос в голове, и Принц, не в силах управлять, наблюдал и чувствовал, как его плечи и голова отрываются от пола, и он оборачивается, чтобы созерцать красное толстое лицо грузного мужчины, тяжело, по-бычьи дышащего от «ужасных нагрузок» от этого бега по лестнице. Кажется, Северус уже видел когда-то этого отвратительного магла с его густыми усишками, но не помнил где.              — Я сказал: «Посмотри, что наделал», отродье, — завыл мужик, указывая пальцем куда-то левее от него. И он покорно обернулся назад.              Развороченный комод и перевернутый столик, вокруг которых валялись некоторые вещи: осколки, когда-то, судя по чужим мыслям, бывшие вазой, пара статуэток, у одной из которых отломилась голова, полотенца и постельное белье, часть которого осталась языками свисать из открытых ящиков. Рядом со столиком, держа в руках что-то круглое — наверное — и черное, стояла худая женщина с крупными бигуди в темных волосах, облаченная в махровый синий халат.              — И так в каждой комнате, мальчишка! — визгливо крикнула она, сжимая вещицу в руках все ту же непонятную вещицу.              «Мальчишка? — не понял Северус. — Что за черт?!»              — Я ничего не делал! — легко перекрыли его мысли другие — непонятные и неясные — воспоминания о темном вечере, жажде, которую он упорно игнорировал, чтобы лишний раз не потревожить и не раздразнить тетушку или дядю, и, зажмурившись, Снейп замотал головой. — Я спал… Я ничего не делал, клянусь! Я не выходил в коридор…              — Мелкий лжец, — провыл дядя, жутко замахав руками над ним. — Это ты и твои ненормальные родители виноваты! Чертов мальчишка!              Мужчина метнулся в сторону, чтобы уже через пару секунд оказаться рядом уже с длинным толстым ремнем, зажатым в руке. Мгновение и Северус почувствовал, как руку, что он вскинул для защиты, обожгла боль. Из горла вырвался приглушенный вскрик, и он обхватил пострадавшую конечность второй ладонью, чувствуя, как на глаза, что все еще были подняты на толстяка, навернулись соленные слезы. Сквозь мутную пленку слез, Принц наблюдал, как рука с ремнем поднимается над ним повторно, и на секунду остался в полной тишине: не было ни одной — и правда, чужой — мысли, ни звуков вокруг.              «Кто этот ребенок?» — пронеслось в голове. И это уже, определенно, была его собственная мысль.              Все вокруг вспыхнуло, ослепляя, и следующее, что он увидел — это еще более разгромленная комната и мужик, что был уже на приличном расстоянии: оглушено сидел у ближней стены, все еще зажимая в руках полоску ремня с тяжелой пряжкой.              — Э-это не я, — заикаясь проговорил ребенок Северус. — Я… Не мог.              — Ты ненормальный! Как и твоя мать! — прокричала женщина, с ужасом смотря на него.              Северус подскочил на ноги, поняв, что дядя снова на ногах и уже совсем рядом, и бросился прочь из комнаты, в темноте не разбирая дороги и почти слетая с лестницы. Распахнув входную дверь, предварительно потратив добрые десять секунд на нахождение и проворачивание замка, Снейп выбежал из дома, получив еще один ощутимый удар по спине и порцию грубых слов в свой адрес — в адрес «гадкого мальчишки». Споткнувшись о камень у порога, от чего пальцы на ноге невыносимо заныли, он преодолел дорогу и шмыгнул в проулок между двумя высокими заборами, огораживающими участки соседей.              В конце концов, снова споткнувшись, он вновь упал, напоровшись ладонью на небольшой, но острый штык, торчащий из асфальта.              Не стало ничего.        ***              Гарри было тяжело дышать. От тяжести, давившей на грудь, каждый вдох казался настоящим испытанием, но все же, не смотря на неприятные ощущения внутри, Певерелл упорно продолжал проводить через свое тело энергию «сердца» Слизерин. Перерабатывая ее внутри себя, проводя через собственное испорченное, деформированное ядро, он, не сопротивляясь, тут же отпускал так тяжело достающуюся ему магию по энергетическому «канату» дальше.              — Господин, я думаю, что стоит остановиться, — оглядывая взглядом сгорбленную фигуру, что упорно продолжала держаться одной рукой за ярко светящийся зеленый камень, проговорил Талисис. Он перешагнул на последнюю ступень, но так и не шагнул на пол главной комнаты фамильного дома Слизерин. — Господин!              — Подожди, Талисис, осталось немного… Ты же знаешь, если я остановлюсь сейчас, после будет хуже, если я не завершу передачу… — тихо ответил лорд, не поднимая глаз.              — Если бы Вы не были столь рассредоточены, я бы ничего Вам и не сказал, — шипяще проговорил Талис. — Половина Вашей магии ушла в никуда. Вы же понимаете, что не сможете возместить эту часть магии? Не успеете.              — Главное, что из меня вытянули не всю энергию, как могло бы быть, — огрызнулся Гарри и облегчено выдохнул, чувствуя как ослабевает натяжение связи, а его ядро начинает питать уже его самого. Отпустив кристалл, маг, словно оставшись без опоры в виде костей, стек на пол и, откинув голову назад, прикрыл глаза, стараясь отчетливее ощутить те легкость и негу, что медленно распространялись по телу вместе с тем, как ядро наполнялось силой. Только здесь, в сердце дома Слизерин, где был лишь постамент с магическим кристаллом — лишь одни камни — он мог почувствовать себя полноценно, как самый обычный и вполне здоровый маг, способный к колдовству.              — Думаю, Вам не стоит сидеть на холодном камне, Господин, — прервал момент наслаждения Талис, возвращая Певерелла к реальности, в которой он медленно, но верно увядает, а любое заклинание уровня… четвертого курса Хогвартса, к примеру, может полностью обрушить его магический центр.              — Тут тепло, Талисис. Это не сердце рода Певереллов, — Гарри открыл глаза и тяжело взглянул на слугу. — Ты можешь идти. Я хочу еще немного посидеть здесь.              — Мы уже говорили на эту тему, — как-то совсем неприятно, язвительно и слегка угрожающе усмехнулся советник Певереллов. — Господин, это лишь ослабит Вашу кровь Певерелла, что с большой вероятностью сделает следующий отток сил летальным. Сидеть здесь оставшуюся жизнь совсем не выход.              — Ты просто против, чтобы я сильнее привязывал себя к Слизерину, согласись, Талис… Это тебе не на руку ведь? Моя связь с этим родом обострится сильнее. Ты боишься, что я отдалюсь от рода Певерелл и тебя: выйду из-под твоего контроля… — Талис не ответил. Лишь замер под пристальным взглядом лорда. Гарри поднял взгляд, чтобы взглянуть на золотые вспышки, что мерцали в непроницаемых нечеловеческих глазах, и слабо улыбнулся. — Я не отдалюсь от тебя. Не переживай. Талисис.              — Слишком ты эгоистичен, мальчишка, — бесцветно ответил мужчина. — Не все в этом мире связано с тобой.              — Ну, это и не связано лишь со мной, так ведь? — Гарри откинулся на каменную поверхность и разорвал зрительный контакт. — Знаешь… Здесь я слышу все, что происходит в доме… Я никогда не замечал, как созвучен смех Лили со смехом Люциуса, — лорд прикрыл глаза, вслушиваясь в раскатистый, искренне заинтересованный в их разговоре голос Малфоя-старшего и тихий, но столь взволнованный и искренний голос дочки. В той же комнате слышался стук «живых» шахматных фигур по игровому полю и размеренные команды, озвучиваемые Снейпом и Сириусом. — Я отвратительный отец, Талис. Не способен даже на то, чтобы провести со своими детьми достаточно времени. Не способен подарить им радость. Не способен даровать ту родительскую любовь и ласку, которая нужна им сейчас, как никогда. И даже то, что я «не умею» и «не знаю как» не звучит, как оправдание, ха-ха. Ведь я знаю как, я мог бы.              — Если бы твои партнеры хоть раз думали бы своей пустой головой, — поняв, что продолжать Гарри не будет, проговорил слуга, привалившись плечом к стене. — То да — мог бы. Если бы не был Певереллом — мог бы. Если не был бы Гарри Поттером — мог бы. Но не в этом мире. Понимаешь? Не в этом чертовом мире, Гарри.              Молодой мужчина покачал головой и нашарил лежащую рядом трость, подтягивая ее к себе. Опираясь на резную ручку и каменный постамент, Слизерин поднялся на ноги и выпрямился. Его штормило, из-за чего при первом же шаге вперед его занесло на несколько шагов вправо. Талисис дернулся, готовый ринуться вперед для поддержки, но тут же остановился стоило заискриться энергетическому полю, защищающему сердце родовой магии.              — Я в порядке, — сквозь зубы проговорил Гарри, стараясь удержать себя на ногах. Кое-как все же добравшись до выхода, Гарри без особых возражений позволил подхватить себя за плечи, но дернулся, когда слуга попытался поднять его на руки. — Позволь мне придти в себя, и я пойду сам. Не надо обращаться со мной… Так.              — Как «так»?              — «Так», Талисис, значит: как с больным, немощным. Я не разрушусь от пары шагов, — Гарри шагнул на пару ступенек вверх, но тут же почувствовал, как ноги подгибаются и он начинает заваливаться назад.              — От пары шагов — нет. А вот от падения — да, сломаешься, — подхватив лорда под спину, проговорил Талисис.              — Снова на «ты», да? — задумчиво протянул молодой лорд, вспоминая многочисленные попытки приучить советника к более фамильярному обращению. Когда еще думал, что они могли бы перейти к более близким отношениям, нежели слуга-господин. Он ведь когда-то надеялся, что сможет найти поддержку у этого существа… Самого близкого ему. Чувствуя, как напрягаются чужие руки под спиной, шатен лишь поджал губы, злясь на реакцию мужчины. — Это — «не в твоей привычке», Талис. Разве не так?              — Да, Господин, — опустил голову слуга, умело скрываясь за улыбкой. — Вы правы. Это и правда не в моей привычке. Вы мне не друг или не кто-то близкий. Было бы глупо обращаться к Вам на «ты».              — Как скажешь, Талис, — хмыкнул Гарри, слушая парный перестук набоек, когда слуга поднялся на две ступеньки вверх, сравнявшись с ним. — Отпусти, — на спине так и осталась ладонь, поддерживающая его и не дающая упасть.              Но он лишь подтолкнул Певерела вперед, так и не отрывая руки от его спины, на которой даже сквозь ткань свитера — Гарри в последние недели очень часто замерзал, некоторые духи нашептывали ему в окно по ночам, что это дыхание костлявой леди, которая проведет его на их землю — Талисис ощутил пару «холмиков» позвоночника.              — А после проверишь Сириуса. Кажется, он убежал во двор…              — Конечно, господин.              — И дай ему сладостей…              — Но он же наказан, — поддерживая своего лорда уже за спину и плечо, поочередно проходя ступеньку за ступенькой, стараясь не поторопить слишком сильно, Талис чувствовал себя слишком… Уютно и привычно, что ли?              — Нет, — хихикнул Гарри.              — Тогда, слушаюсь Вас.        ***              Вид летнего леса всегда успокаивал и дарил домашнее спокойствие. Здесь ветер нежно трепал волосы, поглаживая кожу, а зеленая, немного колючая трава приятно щекотала голые ступни, а запах цветов, еще совсем легкий и почти незаметный, расслаблял, как и журчание ручья, отделяющего задний двор их дома от прилеска.              Сириус, привалися к дереву плечом, неловким движением срывая небольшой желтый цветок — один из тех, что так ненавидел Талисис за их неэстетичность.              — Не грусти, маленький наследник, — протянули мелодичным певучим голосом. Сириус вскинул голову, глядя на ветви над собой, от куда и исходил голос. — О-о-о, так ты не видишь нас, мальчик, — сын Певерелла поджал губы и вновь вперился взглядом в землю, сминая цветок в руках. - А девочка видит. Почему наследник ты? Девочка сильнее.              — Замолчи, страшилище! — крикнул Сириус, вскакивая на ноги и откидывая цветок в сторону. — Лили не сильнее меня, просто девочки быстрее взрослеют.              — Это вам лорд говорил, да? — Сириуса пробрала дрожь от ощущения холодных пальцев прошедших по спине шее и волосам и он поспешил отпрыгнуть, испуганно обернувшись назад — лишь на миг замечая длинный силуэт, свисающий вниз. — Ну-ну, наследник. Я не смогу причинить тебе вреда.              Ветка дерева дрогнула, прогибаясь сильнее и, вздрогнув, возвратилась в исходное положение. Трава и цветы рядом с Сириусом прогнулась, а его плеча вновь коснулись, и уже через пару секунд он не заметил как оказался в воздухе. Существо подбросило его вверх, вынуждая вскрикнуть от страха, и подхватило на руки, по-матерински умостив сына великого на своей пышной — чешуйчатой, как подметил сам мальчик — груди.              — Не бойся, наследник, — продолжала тянуть она, рукой поглаживая тонкие волосы напряженного ребенка. — Моя семья всегда поддерживала Певереллов. Моя мать была хранительницей Вашего рода, когда вынашивала меня, — Сириус не слушал, его пугала эта невидимая женщина, и чешуя, что покрывала ее тело. Детское воображение во всю представляло чудовищность внешности обладательницы красивого голоса. — Ты же будешь сильнее нынешнего лорда, маленький бастард? У тебя будет много врагов, мальчик.              — Ты правда думаешь, что такой маленький ребенок понимает, о чем ты говоришь, мелюзина.              — Тали! — вскрикнул Сириус, легко найдя мужчину взглядом.              — Отпусти ребенка, — мальчик почувствовал, как напряглась грудь змееженщины от угрозы в голосе дворецкого, ее руки медленно разжались, и его аккуратно ставят на землю, лишь длинный пальцы продолжали перебирать волосы.              — Я не наврежу ему, — теперь уже голос женщины не был столь певуч, теперь в нем преобладали, пусть и толь же растяжные, но уже больше шипящие звуки. — Мы не вредим мальчикам.              Талисис поманил сына хозяина ладонью, и как только Сириус подбежал к нему, прижал его ближе к себе. Шипение, раздавшееся над ним, заставило мальчика задрожать всем телом и попытаться обернуться, но хватка крепкой руки была слишком сильна, позволяя лишь немного отстраниться, чтобы отчетливее слышать жуткое шипение. Сириусу уже доводилось слышать эти звуки, он отлично запомнил, как некогда подслушивал под дверью кабинета отца вместе с Лилиан: он тогда мог разобрать лишь эти шипящие звуки, тогда как сестра утверждала, что «папочка говорил вполне ясно и отчетливо». После того дня разница между ними стала еще более явной, как и отличие отношения эльфов к нему и «маленькой принцессе».              Талис замолчал, и следующее, что смог уловить наследник Певереллов — это всплеск воды, после чего Сириус перестал чувствовать тяжесть чужой руки и смог отстраниться от ног слуги.              — Я же Вас не напугал, маленький лорд? — тихо спросил мужчина, опускаясь на корточки, на что Сириус покачал головой, но лица так и не поднял. — Вам не стоит бояться. Когда перестанете, сможете сровняться в умениях с сестрой… Пойдемте, отец приказал дать Вам сладкого, если вы пожелаете.              Талисис погладил ребенка по волосам, как та женщина пару минут назад, и поднялся на ноги.