Тот любит и шипы

Тишина казалась то ли даром небес, то ли кратковременным перерывом в экзекуции, пока ангельски белокурый ребёнок отдыхал, наконец уснув в ворохе кремовых пелёнок. Лиза осторожно — будто лишнее движение тоже может разбудить младенца — покосилась на мужа, застывшего над колыбелью с тем же настороженным выражением лица, что и она. Они переглянулись — и одновременно беззвучно рассмеялись. Несколько мгновений спустя, опомнившись, они торопливо обернулись на сына, но Адриан, похоже, действительно уснул, позволив родителям передохнуть. Лиза аккуратно, стараясь не шуршать юбками, присела в кресло и устало ссутулилась. Замерла, прислушавшись, но из колыбели по-прежнему не было слышно возражений, а Влад, стоявший рядом, устало улыбался, задумчиво глядя на сына, и Лиза воспользовалась возможностью откинуться на спинку кресла, поудобнее устроившись в подушках. Свечи неярко освещали высокую фигуру Влада, и сейчас Лиза ни за что бы не смогла сказать, что вот этот склонившийся над колыбелью мужчина — опасный вампир, само существование которого многие люди ставили под сомнение и которого отождествляли с самим Дьяволом. Всего лишь усталый отец в пусть и шёлковой, но самой простой по крою рубашке с закатанными рукавами, присматривающий за ребенком. К последнему Лиза привыкла не сразу: в Лупу она прекрасно видела, что дети, а тем паче младенцы — это забота исключительно женской половины семейства. Хотя, пожалуй, в Лупу и в других сёлах и деревнях, где успела побывать Лиза, она и не видела особой заботы о детях. Сначала — просто плотно спеленатые пищащие комочки, потом — ползающие, а если выжили — то ещё одни рабочие руки. Хорошо, если хотя бы в своей родной семье. И пока Лиза была девчонкой и помогала матери, тёткам и бабкам по дому, ей не казалось всё это столь страшным. Дети умирали, и это сначала казалось какой-то неотъемлемой частью вселенной, а потом все смерти: и детские, и взрослые — стали для Лизы какой-то высшей формой несправедливости мира, с которой она не могла не бороться. С возрастом пришло понимание, что равнодушие к детской смертности появилось неспроста, и всё упиралось в отнюдь не простую жизнь людей. Лиза понимала причины, но не принимала их, и на собственного с таким трудом рождённого сына смотрела с исключительной заботой и нежностью, не желая считать единственной причиной своей материнской любви лишь тот факт, что вторые роды она вряд ли переживёт. Собственный ребёнок казался Лизе исключительным — и не только потому, что он именно её. В конце концов, Лиза была уверена: в мире вряд ли найдётся много женщин, решивших завести общего ребёнка с вампиром, а значит, и дампиров — не так уж много.  — Знаешь, — едва слышно прошептала Лиза: Влад её услышит, она не сомневалась, — когда ты вчера напомнил, что Адриану уже два месяца, я даже не сразу поверила. Иногда мне кажется, что это один долгий-долгий день, который почему-то никак не кончается. Это немного сводит с ума. Влад обернулся, с любопытством во взгляде — невидимым из-за глубоких теней, но ощутимым в едва заметных алых бликах — склонил голову и шёпотом, но с чётко различимым вызовом, уточнил:  — Уже жалеешь?  — Я сказала, что путаю день и ночь, а не то, что жалею, что ты и Адриан появились в моей жизни, — Лиза закатила глаза, но сколько губы ни поджимала, улыбку скрыть не смогла.  — Строго говоря, это ты появилась в моей жизни. Я-то в отличие от тебя, не искал целеустремлённо никаких замков с вампиром-мизантропом…  — Как самокритично, — торопливо вставила Лиза, наигранно приложив ладонь к губам.  — Не считаю это недостатком, — Влад задрал подбородок, вновь на мгновение накинув на себя надменный вид, знакомый Лизе по их первой встрече. Они немного помолчали: Влад снова заглянул в колыбель, а Лиза со смешанными чувствами смотрела на несильно, но всё же задетого за живое мужа. Они знали друг друга уже достаточно хорошо — и подобный обмен колкостями уже стал чем-то вроде привычной игры. Игры, наполненной остротами и несерьёзными попытками задеть: впрочем, иногда они умудрялись, пускай и несильно, но обидеть друг друга. К счастью, приносить извинения они научились быстро — как и прощать. Лиза поднялась на ноги и подошла к мужу. Бросила взгляд на Адриана (крепко спит!) и прижалась щекой к плечу Влада. Заглянула ему в глаза — невинно и чуть заискивающе, выпросив в ответ поцелуй в макушку.  — А ты не жалеешь? — Лиза приподняла левую бровь. С того момента, как она поняла, что беременна, её не покидал вопрос: нужно ли всё это: простое и незатейливое, человеческое — такому, как Влад Дракула? Влад давал ей невероятно много, поражая её воображение, но что могла предложить древнему вампиру Лиза, кроме своей любви: искренней, но всё же простой и слишком… человеческой?  — Жалею? — он оторвал взгляд от сына и улыбнулся краем губ, чуть снисходительно. — Ни в коем случае, любовь моя. Ты сделала мне самый дорогой подарок, который только можно представить, — Влад перехватил её ладонь, поднёс к лицу, но в последний момент усмехнулся и оставил поцелуй не на тыльной стороне, а на запястье. Лиза переплела пальцы с пальцами мужа. Буквальные противоположности: её ладонь, немного побледневшая (нечасто она видела солнце за последний год), в небольших царапинках, с аккуратно подстриженными ногтями, и его — с длинными и острыми когтями, на которые Лиза почти научилась не обращать внимания. Лишь иногда, когда взгляд падал на руки Влада, Лиза вдруг вспоминала, что перед ней не просто мужчина, не только её невероятно образованный муж. Или когда когти случайно — всегда по её невнимательности — оставляли на её ладонях крошечные царапины. Впрочем, царапины всегда тут-же вылетали у неё из головы. Лиза задумчиво склонила голову:  — Знаешь, я… не привыкла видеть столько заботы со стороны отцов. Это не было принято в Лупу, — она пожала плечами, чуть нахмурив брови, — и то, насколько ты уделяешь нам время… это восхищает.  — Время — это наш с тобой самый ценный ресурс, не находишь? — Влад всё ещё улыбался, но Лиза уловила нотки грусти в его голосе. Что ж, он прав. Это очень ценный и очень ограниченный ресурс. Влад задумчиво сощурился, снова поглядев на спящего Адриана. Тот во сне дёрнул ногой, но этим его возмущение на разговоры поблизости и ограничилось. — Признаться, наблюдать за тем, как он растёт, невероятно увлекательно, и я не могу поверить, что поучаствовал в сотворении жизни, — Влад пожал плечами, ровным голосом, как что-то обыденное, добавляя: — Я привык её только отнимать.  — Для людей давать жизнь — это обыденность, — Лиза приподняла брови. — Я бы даже сказала, что для большинства это нудная обыденность.  — Я и не сомневался, что люди не умеют ценить то, что даёт им жизнь, раз считают подобное нудной обыденностью.  — Я подозреваю, что нудным всё это становится после третьих-четвёртых родов… Если женщина доживает, конечно, — Лиза невольно вздрогнула. Если бы она рожала не в присутствии своего всезнающего мужа, а в компании повитух или докторов, не имеющих и капли тех знаний, которыми владел Дракула, то она бы уже покоилась в земле.  — Ну да. В отнятии жизни — даже непреднамеренном — человечество тоже весьма преуспело, — кивнул Влад.  — И я надеюсь однажды исправить это! — запальчиво и слишком громко прошептала Лиза, вздёрнув подбородок. Адриан протестующе вякнул, но, к облегчению мигом напрягшихся родителей, всё же не проснулся. Влад Дракула смерил Лизу покровительственным и чуть настороженным взглядом и только улыбнулся — словно подозревал, что Лиза не в силах настолько изменить мир, но не хотел расстраивать и лишать её этих крыльев. И Лиза знала: он всё равно поддержит её стремления. За это и любила.

***

Адриан, лежавший на животе на просторной родительской кровати, радостно сжимал в ладошке тряпичную куклу, которую Лиза сшила накануне. Лизу и Влада ребёнок уже пару минут как игнорировал, увлечённый пополнением своей коллекции игрушек, и взрослые воспользовались этой небольшой передышкой, склонившись над книгами, но не забывая поглядывать в сторону нечеловечески проворного сына. Лиза со вздохом отложила книгу и закусила губу, тут же поймав на себе вопросительный взгляд Влада. Она задумчиво запустила пальцы в неряшливую косу (которая ещё час назад была вполне аккуратной, но затем Адриан с заливистым смехом внёс свои коррективы в её внешний вид) и всё же решилась задать вопрос:  — Адриан ведь не единственный дампир в мире?  — Насколько я знаю, есть и другие, но немного. И немного — это по сравнению с вампирами, а не с людьми, с которыми бесполезно соревноваться в численности, — взмахнув рукой, Влад прозорливо отложил книгу, предчувствуя, что этот вопрос — лишь наводящий. — А что?  — Просто задумалась, каким он будет. Какими вообще бывают дампиры? — Лиза задумчиво подцепила кончиками пальцев уголок книжной страницы, но не отрывала взгляда от мужа.  — О, можешь не переживать: дампиры в разной степени обладают способностями и силами вампиров — тут уж как повезёт при рождении, но лишены почти всех их слабостей.  — Почти? — Лиза приподняла правую бровь и покосилась на сына: Адриан переползал от игрушки к игрушке, но пока был достаточно далеко от края кровати. Про его слишком проворную для человека реакцию она уже знала по собственному опыту, но, к счастью, Влад всё время находился рядом и был быстрее, успевая ловить Адриана и ограждать его даже от мнимых опасностей.  — Жажда крови, — пояснил Влад, тоже бросив короткий взгляд в сторону сына. — Она есть у всех дампиров.  — Но её же можно контролировать? Влад широко улыбнулся, показав клыки, и, двусмысленно глянув на Лизу, склонился к её лицу, подцепив её подбородок кончиками пальцев. От него — так обнажившего свою вампирскую сущность — неумолимо веяло опасностью и чем-то неясно хищным.  — Разумеется, любовь моя, — Влад тихо рассмеялся, и Лиза по глазам видела: довольный, что её не напугала его выходка. Он отстранился, всё ещё улыбаясь. — А уж учитывая то, насколько человеколюбива его мать, Адриан явно преуспеет в контроле над собственной жаждой, я уверен. Лиза польщённо улыбнулась. Провела ладонью по переплетениям плотного шерстяного покрывала, на котором они сидели. Как она и предполагала, дампиры были редким явлением, но всё же они существовали — и это обнадёживало. Значит, у Адриана, у её чудесного мальчика, есть будущее: во время беременности она не раз задумывалась о том, что будет, если с ребёнком случится что-то, что не происходит ни с человеческими детьми, ни с вампирами. Хватило бы у них — точнее у Влада — знаний, чтобы спасти и защитить их ребёнка, если бы других дампиров не существовало?..  — А почему их мало? Неужели людей, готовых рискнуть и завести отношения с вампиром, так мало?  — И это тоже, — Влад кивнул. — Я как-то не заметил у замка очереди из потенциальных невест, люди в основном приходили сюда за смертью. Они считали, что за моей, но, как видишь, не слишком преуспели. Осуждающе глянув на ничуть не раскаивающегося мужа, Лиза уточнила:  — Есть и другие причины?  — Разумеется. Некоторые вампиры предпочитают завершить приятно проведённую ночь трапезой, — Влад пожал плечами, не выказав ни капли отвращения. Так, просто сообщил факт из своего мира. У Лизы невольно вырвался испуганный вздох. Рядом с Владом, проявлявшим по отношению к ней исключительные заботу и уважение, она то и дело забывала, частью какого мира он является, хотя, казалось бы, осознание того, что она любит его целиком, не разделяя на чёрное и белое, всегда оставалось с ней на задворках сознания. Впрочем, возможно именно это принятие и стало причиной, по которой Лиза не вздрогнула, когда Влад накрыл её ладонь своей и чуть сжал, заставив поднять взгляд. В алых глазах снова ясно читалась забота и любовь, и Влад осторожно уточнил:  — Ты ведь знаешь, что я никогда не причиню тебе боль?  — Да. На губах у Лизы снова появилась слабая улыбка. Она опустила глаза, чувствуя, как под столь влюблённым взглядом мужа щёки алеют, и вспомнила ещё один важный вопрос, который то и дело мелькал на задворках её сознания с момента рождения Адриана:  — Влад, а… сколько живут дампиры?  — Так же, как и вампиры, — потенциально бессмертные.  — Потенциально?  — И тех, и других всё ещё можно убить, — коротко пояснил Влад, и Лиза кивнула, нахмурившись. Она прикусила губу, осмысливая собственную подтвердившуюся догадку. Её век ограничен. Лиза примерно представляла, сколько она может прожить, если случай не оборвёт её жизнь раньше. Что ж, по крайней мере, сына Влад не потеряет.  — Влад, пообещай мне, что, когда меня не станет, ты позаботишься о нашем сыне, — неожиданно требовательно произнесла Лиза, заглянув мужу в глаза и заметив в них неподдельное удивление. А мгновение спустя — тень, пока только тень горечи от предстоящей утраты.  — К чему сейчас…  — Влад, пообещай, что не оставишь его одного. И сам не останешься один, — Лиза сжала губы, не отрывая взгляда от лица Влада. В алых глазах промелькнула внутренняя борьба — эх, знать бы, из-за чего! — но мгновение спустя Влад медленно кивнул:  — Обещаю. Лиза коротко улыбнулась, но ответить не успела: вдруг раздался громкий недовольный крик Адриана. По счастью, сын всего лишь попытался вскарабкаться на лежавшую рядом подушку, но не преуспел с первой попытки и посчитал необходимым известить заболтавшихся родителей о неудаче: ещё бы, такая досада, тут разворачивалась небольшая трагедия его младенческой жизни с невзятой высотой, а взрослые смеют отвлекаться?! Взрослые мигом опомнились и принялись утешать Адриана, быстро отвлёкшегося на голоса и растрёпанную материнскую косу. А обещание как-то забылось.