Чужак

"Me and the devil,

Walking side by side..."

      Кладбище членов прайда находилось чуть поодаль от Скалы Предков, если быть точнее, за ней. Ничего примечательного это место из себя не представляло: то была небольшая очень редкая акациевая роща. Под тенью деревьев, почти голых в ужасную засуху, хоронили львов со львицами, верно защищавших свой родной дом. Чаще всего процессия была достаточно тихой, за исключением тех случаев, когда земле предавали королевских особ.       Именно таким стал этот день. Огромная толпа животных собралась в крошечной акациевой роще, заполонила её полностью; только небольшой коридор, образованный по просьбе прайда, был свободен. Хотя множество зверей и птиц занимали всё пространство среди акаций, в роще стояла гробовая тишина. Она была наполнена не то шоком, не то почтением к умершему королю. Радит так и не понял, что именно чувствовали все собравшиеся по отношению к его отцу.       Уже была вырыта небольшая яма, рядом с ней — огромная куча ветвей и сухой травы. Умри король в сезон дождей, его могилу усыпали бы цветами, но засуха в этом году оказалась слишком страшной, чтобы отыскать хотя бы несколько.       Когда Маджани и двое бывших горных несли тело Готто, прайд, прежде не видевший труп короля, встревожился. Радит даже услышал несколько шепотков о том, что больно странно выглядела шея короля… ещё бы! Кайди оставила огромную рану, которую не скрывала даже чёрная грива. Конечно, прайд правды не знал. А большинство простых животных расположилось слишком далеко, чтобы заметить следы не естественной смерти правителя: вокруг коридора и подготовленной могилы стояли только львы со львицами и маджузи.       — Почему у него такая рана на шее? — перешёптывались между собой молодые львицы. Те самые, пришедшие из далёких земель.       — Я… не…       Их голоса за слабым гулом было сложно различить.       — …знаю. Мне рассказала… Его убили…       — …то убил?..       — …сказала, что… королева!       Радит поёжился. Как же быстро распространялись эти нелепые слухи! А самое обидное, что лев даже не мог ничего сказать в опровержение. Хотя и знал правду. Знал, но по такой идиотской причине не мог открыть всем глаза на неё! Но уж об отношении к королеве с этими глупыми горными он поговорит позже… тогда, когда на глазах у всех земель станет принцем.       Радит отошёл от молодняка и присоединился к семье: Киара, поддерживаемая Кову, Тирико, Кайди, Амани и Лайли стояли около могилы, в которую уже опустили тело. Раффики раздавал ветви и пучки сухой травы всем тем, кто желал почтить память короля.       Первыми шли вожди стад, за ними — все желающие. Радит не запомнил их, запомнил только, как мучительно долго на адской жаре животные один за одним брали ветви и траву, бросали их в могилу, а затем уходили, проронив пару соболезнований королевской семье. Конечно, выходило не совсем искренне. Только глупые заученные фразы.       Киара принимала соболезнования напряжённо, будто что-то вызывало в ней беспокойство. Радит списал это на обыкновенное волнение.       Когда ветвей и трав в яме стало слишком много, тело Готто было скрыто ими полностью. Радит с тоской смотрел на свежую могилу. Может, отец был и не самым лучшим королём, как оказалось, однако принц всем сердцем его любил. И было больно осознавать, что Готто не стало так внезапно и несправедливо.       Лев искоса взглянул сначала на Кову, затем на Лайли. Когда Радит станет принцем — в чём сомнений не оставалось, — а затем и королём, то непременно найдёт способ отомстить этим двоим за всё зло, причинённое королю. И вместе с ними поплатится Кайди. Все поплатятся…       Его мрачные мысли прервал оклик Раффики. Маджузи вспрыгнул на одну из акаций, громко закричал, призывая к тишине расшумевшуюся толпу. Коридора для похоронного шествия не стало: животные кольцом оцепили небольшую поляну под одной из акаций.       — Всем нам очень жаль, что его величество ушёл из жизни так внезапно, — начал Раффики. Маджузи спустился с дерева и встал рядом с королевой. — Он был достаточно молод и мог бы править ещё несколько лет, но у судьбы были… свои планы на этот счёт. Однако жизнь — это вечный круг, и, как бы грустно нам ни было, рано или поздно один из наследников займёт место покойного короля.       Как и было оговорено, после этих слов Кову помог Киаре выйти немного вперёд. Королева стояла, опираясь на плечо сына. Радит тут же понял знак: вместе с ещё четырьмя наследниками они выстроились в ряд напротив королевы.       — Напомню, что король Готто велел назначить наследником самого достойного вне зависимости от возраста. Такова была его воля, но, к сожалению, мы так и не узнаем наверняка, кого бы выбрал наш достопочтенный король… теперь решение по закону примет королева. Полагаю, их с Готто выбор сошёлся бы. И теперь… Киара готова вынести вердикт прямо сейчас, при всех вас. Станьте же свидетелями этого события!       Ветви сухой акации слабо скрипнули будто в подтверждение слов маджузи.       Животные затаили дыхание. Радит видел, что их взгляды были прикованы то к нему, то к Тирико — очевидно, кого они считали законными наследниками! Точно так же, как когда-то полагал король.       Радит не сомневался в том, что Киара выберет его. Он был в этом убеждён, потому что иных вариантов не оставалось. Тирико отказался от престола — брат сам ему об этом рассказал, когда Радит пытался уговарить его править вдвоём. Тот наотрез отказался. Единственным возможным вариантом остался Радит.       Принц взглянул на небо. Ветер вновь вызвал скрип акациевых ветвей. «Ты со мной, Лимани? Ты смотришь на то, как я исполняю свою мечту?»       Королева окинула наследников беглым взором, вот только смотрела она будто сквозь них.       — Все вы выросли достойными львами и львицами, — выдохнула Киара. Радит распрямился почти даже с гордостью. — Я уверена, что отец прямо сейчас смотрит с небес и гордится вами… иначе и быть не может. Однако я должна сделать правильный выбор.       Королева смолкла. Радит был готов вот-вот пойти навстречу, чтобы получить благословение матери. Однако Киара вдруг посмотрела на самого старшего сына, который всё это время позволял ей опираться на своё плечо:       — А потому следующим королём станет мой старший сын Кову.       Первой реакцией Радита был ступор.       Поначалу лев даже подумал, что ему послышалось, но звонко сомкнувшиеся челюсти Кайди в воцарившейся тишине стали красноречивым подтверждением слов королевы.       Сам Кову был ошарашен. Этот ненаигранный шок видел даже Радит, до которого постепенно начало доходить осознание произошедшего. Принц недоверчиво оглянулся: все присутствовавшие были поражены не меньше него. Лайли и Тирико хоть и были удивлены, но улыбались. Кайди едва ли боролась со злобой, так и норовившей вырваться из души. Амани казалась напуганной до ужаса. А жители Земель Прайда были в полном недоумении…       Только прайд чётко разделился на два лагеря: львиц саванны и горных. Первые ликовали, вторые яростным шёпотом переговаривались между собой. Горным совсем не понравился «правильный» выбор королевы. И Радит разделял их возмущение.       — Прошу прощения, ваше величество, — золотистый принц шагнул вперёд, с вызовом взглянув в блёклые глаза матери. — Как ваш… внебрачный сын, может быть наследником? Он не сын Готто. Он даже не принц.       Животные начали с тревогой перешёптываться, а горные — кивать на слова Радита. Для льва эта поддержка стала последним утешением перед тем, как полностью разочароваться во всех этих прогнивших насквозь землях.       Киара удивительным образом сохранила спокойствие. Она кивнула Раффики, взывая к его поддержке, и лишь после начала говорить — так громко, чтобы эти слова пронеслись над всеми Землями Прайда!       — Кову — единственный из моих львят, рождённых в браке. Внебрачными являются Тирико и Радит. Мы с Готто не были обвенчаны.       Поражённые во второй раз, жители земель вновь зашептались, но уже с некоторым азартом в глазах. Вот она — правда, скрываемая Готто столько лет…       Радит был ошарашен. Он смотрел на Киару и не верил в сказанное… как это было возможно? Почему? Почему Готто согласился на это, почему Киара так поступила? Зачем… зачем весь этот обман, ведь Готто был хоть и не лучшим королём, но… хорошим! Он был хорошим королём, а Радит был лучшим наследником!       «Почему вы все так быстро забываете о моём отце? Чем он заслужил такое неуважение?..»       — Это… невозможно, — выдохнул наконец Радит, потупившись. Он с ненавистью взглянул на Кову. — Этот… недо-принц — сын какого-то бродяги! Он не может стоять выше нас с Тиком, у него грязная кровь!       — Этот «недо-принц» — сын прошлого короля. — Радит вновь поражённо выдохнул, когда мать заговорила не то со строгостью, не то с тоской. — Да, это сын того самого Кову. Вы же видите, насколько он похож на отца! — львица обратилась к старшим львицам, и те одобрительно закивали. — И поскольку Готто в своё время своевольно принял решение не убивать младшего Кову, то именно он сейчас является единственным законным наследником.       — Сын Кову? — зашептались в толпе старики.       — Ставленник великого Симбы?..       — Кто такой Симба? — недоумевали молодые.       — Тот, о ком Готто запретил говорить…       — Это… так внезапно! Я не верю…       Радит слышал эти возгласы, и сердце рвалось на куски. Почему на похоронах его отца имена каких-то жалких Кову и Симбы звучали чаще, чем имя Готто?.. Неужели все годы правления короля были готовы так легко предать забвению? Неужели…       — Всё это ложь! — в ярости вскричал Радит, едва не бросившись на мать. Путь ему преградил Кову, готовый подставиться под удар младшего брата. Простые жители смотрели на избранного наследника, смело вступившегося за королеву, с восхищением. Недоумение постепенно сменялось принятием внезапно явившегося будущего короля. И это выводило Радита из себя. — Ты всё это выдумала, мерзавка… Ничего этого не было! Лишь дети Готто могут быть наследниками, только его сыновья… его, его, его!       — Не позорься, юноша, — прошипел Раффики, отталкивая принца посохом. — С тебя       довольно. Я живу много лет на Землях Прайда и являюсь свидетелем всех событий: королева говорит правду. Кову — единственный законный наследник.       — А я всю свою жизнь положил на то, чтобы стать королём, чтобы сделать мои любимые земли лучше! Чтобы служить им всю жизнь… я всё… всё делал, что только могло прийти в голову отцу и матери! Неужели этого недостаточно? Неужели все эти усилия были… — Радит осёкся. Он поднял взгляд на толпу: большинство смотрели на принца с укором, и только горные с долей понимания и сочувствия. Радит оскалился и продолжил: — Вы все неблагодарные твари… мой отец столько лет был мудрым королём, защищал вас, а вы готовы так легко променять его и память о нём на какого-то вшивого… — лев горестно рассмеялся. — Вы все не имеете никакого права жить на этих прелестных землях! Вы, кто так нагло игнорирует все законы и традиции! Да, да, все вы! И мне земли с такими «устоями»… не нужны.       — Сынок… — Королева попыталась подойти к младшему. Кову вовремя уберёг мать от гнева разъяренного принца и возможного удара. Радит попятился, бормоча с ненавистью:       — Не подходите ко мне! Вы все жалкие изменники, вы не помните великого Готто, вы не знаете… не знаете… — принц осёкся. Он внезапно охладел и, уверившись в своём решении, принял былую гордую осанку. Лев одарил Киару полным холода взором. — Я ухожу с Земель Прайда.       Толпа зашумела ещё больше, чем прежде. Возник даже коридор из тех, кто желал подлить масла в огонь конфликта и позволить принцу уйти с похорон.       Радит уставился на Тирико. Лев был уверен, что брат должен был последовать за ним. Ведь он тоже не мог так легко забыть отца, не мог игнорировать воцарившуюся несправедливость…       — Тирико, ты со мной? — принц смотрел в испуганные карие глаза брата. Он был особенно похож на королеву в этот момент. — Уйдём и вместе построим новое королевство, где будут царить традиции, память и законы. Я хочу быть в этом пути с тобой.       Тирико медлил. Радит не понимал причины его колебаний. Ну что брату терять в этих прогнивших землях? Совершенно нечего, а значит, он вполне мог довериться брату! Да, будет трудно, и всё же…       Тирико выступил вперёд и сделал шаг к матери и Кову.       — Прости, Радит, но… нет, — чёткое «нет» болезненным эхом несколько раз прозвучало в голове Радита. Последняя трещинка на сердце, после которого оно рассыпалось целиком. — Я не готов всё бросить и понестись неясно куда. Я нужнее здесь. Как и ты. Выбрось эту дурь из головы и оставайся с нами, прошу тебя.       Радит горько усмехнулся. Даже брат бросил их с отцом… впрочем, лев мог понять, чем руководствовался Тирико.       — Ну, нет так нет, — Радит развернулся спиной к семье, направившись к образованному животными коридору. Принц остановился на миг, а после сплюнул злобно: — Я и подумать не мог, что ты такой трус, Тик. Но тебе виднее.       И когда Радит уходил с места похорон, в лапы ему бросилась Амака, умолявшая льва остаться на Землях Прайда хотя бы ради неё. Но принц отмахнулся, как от надоедливой мухи, а на просьбу «взять её собой» ответил мягким отказом. Увязаться за ушедшим принцем львице не позволил Маджани. Тот с горечью смотрел вслед уходящему другу, но и следовать за ним более не собирался.       Радит зашёл слишком далеко.       Золотистый лев впервые пересёк границу Земель Прайда и, тяжело выдохнув, пустился в бег без оглядки.

***

      В течение недели шумиха вокруг назначения наследника более-менее улеглась. Простые животные быстро свыклись с мыслью, что следующим королём станет сын бывшего правителя — старшего Кову — а потому не особо возмущались. Были среди них как несогласные, так и яро поддерживающие юного наследника. Впрочем, не те, не другие не особо стремились на что-то повлиять.       В прайде дела обстояли иначе. Чёткая грань пролегла между львицами саванны и горными, принятыми на Земли Прайда королём Готто, то есть безоговорочно ему преданные. Эта верность теперь выражалась в служении Кайди. И при обычных обстоятельствах львица была бы счастлива до глубины души, но теперь…       Она лежала около пещеры и задумчиво смотрела на небо. Совсем рядом расположилась Амани.       «И вновь весь план был нарушен… что же это такое, чёрт подери? Как можно было так просчитаться дважды? Ещё и Радит теперь ушёл… ар-р-р, ну и решили же усложнить мне жизнь!» Кайди непроизвольно стиснула зубы, отчего Амани боязливо вжала голову в шею.       — Всё в порядке? — спросила она робко, и старшая, тяжело вздохнув, кивнула:       — В целом да. Я просто думаю, как найти выход из этой ситуации.       — Из того, что Радит…       — Да. Меня лишили главной пешки. Благо хоть вторая осталась.       Кайди искоса взглянула на пещеру: та оказалась пуста. Новоиспечённый крон-принц, Тирико, Лайли и королева решили развеяться у водопоя, пообщаться с жителями. Большая часть прайда наслаждалась послеобеденным сном в тени Скалы Предков. Только сёстры остались совершенно одни.       — Этот Кову так не вовремя вмешался! Всё задуманное мне спутал… и сам, кажется, не особо того желал, — львица фыркнула. И в то же время ей стало как-то грустно. — Я не хотела их с Лайли задействовать.       — Ну… ты ведь и не собираешься? — Амани неловко усмехнулась. Видя решимость в глазах сестры, она переспросила испуганно: — То есть собираешься?..       — Выбора нет. Действуем по обстоятельствам. Весь план полетел к чёрту! Теперь сплошная импровизация, — раздражение так и сквозило в голосе старшей близняшки. Та уже поднялась с места, чтобы развеяться, но в этот момент на скалу взбежали двое горных, Ташанта и Карит.       — Ваше величество! Ваше…       — Её здесь нет. Она у водопоя.       Горные с удивлением взглянули на сестёр, но кивнули. Кайди пробормотала лениво:       — Ну, рассказывайте уж теперь, что так громко кричали.       Ташанта с Карит переглянулись и затараторили наперебой друг другу:       — Там, за акациевой рощей!..       — Совсем-совсем близко к Скале Предков, да-да!       — Там пожар!       Амани испуганно прижала уши к голове. А вот старшую близняшку мысль об убийственных языках пламени обнадёжила. Даже слишком. Конечно, она не показала этого перепуганным горным.       — Вот как… это серьёзно. Но если пламя близко, почему я совсем не чувствую запаха дыма?       — Ветер дует в противоположную сторону, — пояснила Карит. — Мы заметили случайно. Шли с могилы короля, чтобы поохотиться, и увидели огонь!       — Он уже совсем скоро будет тут, — робко добавила Ташанта. — Думаю, к полуночи.       — Превосходно! — не сдержала восторженного возгласа Кайди и, вовремя откашлявшись, вернула былое серьёзное выражение. — Мы можем считать это знаком свыше от великих предков. Самое время добиться справедливости. Жалкий бастард Кову не должен оказаться на престоле.       Ташанта и Карит переглянулись.       — Собрать наших? — спросили они в один голос. Кайди кивнула, и когда львицы скрылись из виду, Амани выпалила в ужасе:       — Ты что задумала?!       — Один ма-а-аленький план, к которому так удачно сложились все обстоятельства. — Кайди вальяжно прошлась к краю Скалы Предков. Чувство необъяснимой гордости при взгляде на эти Земли, которые вот уже совсем скоро будут принадлежать ей одной, щемило в груди.       Немного подумав, Кайди вернулась к пещере, и когда все горные собрались вокруг неё, завела их внутрь. Воодушевлённые взгляды были прикованы к старшей принцессе, но в то же время горные были вынуждены вести себя тихо, чтобы не привлечь внимание спящих у подножия львиц. В конце концов, Кайди собрала вокруг себя треть прайда. Пятнадцать хищниц.       — Все вы знаете, мои дорогие друзья, что неделю назад прошли похороны нашего горячо любимого короля и моего отца, — львица с тоской склонила голову, позволив горным помолчать. — И, увы, я вынуждена сообщить вам, что король… умер не своей смертью, как вы уже могли догадаться или услышать. Вы видели тело, свежую рану на шее. Королева и маджузи нас обманули.       Горные перешёптывались со злобой, согласно кивая на слова принцессы. Её доводы были весьма разумны, и о том, что слова Кайди — ложь, знала только одна бедная малышка-Амани. Но она не смела перечить сестре.       — Выходит, что королева причастна к смерти его величества Готто? — спросила Ташанта, и Кайди, исказившись в страшном оскале, выпалила:       — Ну конечно! Она и её сынок, Кову, которого нынче величают кронпринцем… не смешно ли? Убийцы короля у власти.       — Обманщики!       — Лгуны!       — Узурпаторы!       Возмущенные возгласы горных приносили Кайди невероятное удовольствие. Эта песнь, желание справедливости — услада для ушей юной принцессы, которая считала точно так же. Не про Кову с Киарой, конечно. Про себя. Но о том никому знать не стоило.       Конечно, над «убеждениями» своих подданных и их ненавистью к королеве Кайди работала с тех самых пор, как совершила роковое убийство. Слухи сработали точно так, как надо, и случившееся на похоронах только укрепило её авторитет.       — В таком случае, вы готовы пойти со мной, чтобы добиться справедливости и посадить на трон настоящего короля? Нашего Тирико. — Горные согласно закивали в тон Кайди. — Но он об этом пока не должен знать, слишком дорожит матерью и братом… не понимает, что произошло на самом деле. Но мы ему объясним, как только всё закончится. — Львица изящно взмахнула хвостом и, понизив тон голоса, начала пояснять тише: — Чуть поодаль от Скалы Предков вспыхнул пожар — это гнев предков! Но о том никто, кроме нас, знать не должен. Этот пожар, идущий со стороны акациевой рощи, достигнет задней части Скалы Предков сегодня ночью. Наша задача — убедиться, что прайд уснул, после этого вынести всех львят в безопасное место, а затем помочь пожару распространиться с помощью ветвей. Обманщики и те, кто их поддерживают, окажутся сбиты с толку. Уж тогда мы пустим в ход когти… Предлагайте им присягнуть на верность принцу Тирико. Откажутся… ну, что ж: раньте всех, кто захочет сопротивляться нашей воле! Можете даже убивать!       Горные взвыли с яростью и одобрением. Однако их возгласы были тихими, такими, чтобы всё задуманное непременно осталось в тайне до тех пор, пока страшный план не будет воплощён жизнь. Впрочем, в этих молодых телах хватало ненависти и злобы, чтобы рвать глотки своим же; не такие уж они и «свои», ведь сколько бы времени горные не провели на Землях Прайда, львами саванны они бы никогда не стали. Они — подданные Готто, но не Земель Прайда. И в этом состоял фокус.       Когда толпа немного стихла, Кайди добавила серьёзнее:       — Но есть несколько условий. От ваших лап ни один волосок с головы королевы не должен упасть, — львица добавила мысленно: «За вас это сделает пожар…»,— и Кову оставьте мне. Ах, да. Не трогайте Тирико и… Маджани.       — Маджани? А он-то тут причём?       Кайди нахмурилась, но ответ нашёлся сам собой.       — Он лучший друг Тирико. Будет плохо, если его ненароком ранят. Наш король не одобрит. И ещё: сестру Маджани, Амаку, тоже не трогайте. По той же причине.       Конечно, о том, что подобное «исключение» из правила Кайди делала из личных мотивов, львица умолчала. Впрочем, толпа была настолько воодушевлена идеей достижения справедливости, что уже мало на что обращала внимание. Только Амани, ошарашенная жестокостью и подлостью сестры, сидела, едва живая, и покорно молчала.       Кайди подошла к ней. Она наклонилась к уху сестры, бросила тихо:       — Перед началом всего ты уведёшь нашу мать со Скалы Предков под любым предлогом. Хорошо? Останься с ней и не участвуй в битве.       Вся дрожа, Амани кивнула. Кайди подумала о том, что была готова пожертвовать в этой войне кем угодно, но только не своими близкими.

***

      Кову долго не верил в произошедшее. Ещё тогда, на похоронах, когда из уст матери он услышал своё имя, всё это показалось ему сном. Глупым нелепым сном. Такого просто не могло случиться!       Он видел счастье в глазах Лайли и Тирико, тёплый, но встревоженный взгляд матери, улыбки всех тех львиц, которых он знал с детства. Но это мало что меняло. Кову не был принцем. Он — львёнок, который по закону должен был быть мёртв вот уже как три с половиной года. Живой мертвец у трона. Ниточка, связывавшая с когда-то счастливым прошлым земель…       В тот же день королева отменила указ Готто о замалчивании настоящей истории. Теперь старшее поколение свободно рассказывало младшему о том, что на самом деле произошло, и волнения на землях постепенно стихли. Раффики завешал «искусственные» рисунки на баобабе листьями и пообещал, что изготовит раствор, с помощью которого можно будет вывести краску. Лайли с Кову вместе пришли посмотреть.       — Не нужно их убирать, — подумав, сказала львица. — Давайте соединим их с теми, настоящими. Ведь здесь тоже есть капля правды, а там — доля обмана.       Кову не очень понравилось это предложение, но, впрочем, он признал правоту Лайли. Раффики сказал, что подумает о том, как лучше сделать.       Новоиспечённый принц и его возлюбленная продолжили прогулку по Землям Прайда и учтиво захватили с собой Тирико и Киару, чтобы те тоже смогли развеяться. Королева сопротивлялась поначалу. Она была сильно потрясена уходом Радита даже спустя неделю после произошедшего. Неизвестность судьбы младшего сильно ударила по ней, однако Кову, Тирико и Лайли старались всё время быть рядом, чтобы королева не терзала себя мыслями в одиночестве.       И вот теперь они вместе лежали у водопоя, глядя на шедшую рябью гладь заметно обмельчавшего озера. Кову с тоской думал о том, как сильно исхудала мать после всего случившегося. А ещё думал, что не заслуживал быть наследником всех этих земель, хотя… справедливость восторжествовала. Так и должно было случиться с самого начала. Но что-то тревожило кронпринца.       — Мам, — Кову оглянулся, убедившись в отсутствии лишних ушей, прежде чем продолжить, — ты уверена, что сделала… правильный выбор? Из меня никудышный король. Я даже… сражаться толком не умею.       Тик и Лайли переглянулись, а Киара, сдержанно улыбнувшись, ответила:       — Это одна из причин, почему я выбрала тебя, а не Радита. Ты не считаешь себя самым умным на свете, — львица несколько погрустнела при воспоминании о младшем сыне. — А остальному ты непременно научишься. Мы с Раффики тебя научим. Тирико и Лайли подскажут, что знают.       — Да! К тому же, мы хотели отменить закон прайда в течение пары месяцев, — веселее добавила Лайли. — Тебе не будет нужды сражаться.       — Если мы отменим, — осторожно поправил Тик, нахмурившись. — Два таких резких изменения подряд точно не будут восприняты так уж гладко. Надо… подождать.       Кову был полностью согласен с братом. К тому же, лев ещё не стал королём, так что у него был солидный запас времени для тренировок. Кову не знал, сумеет ли Тирико научить его чему-то дельному, потому что младший принц ходил сам не свой с тех самых пор, как Вольные ушли. А теперь ещё и уход Радита.       — И да, юноша, — нахмурившись, продолжила Киара. — Больше никаких фокусов за моей спиной. Это всех вас касается. Я не знаю, к чему приведут ваши решения, и всё же… наверное, оно того стоило. На всё воля львов-предков.       Трое молодых хищников притихли под строгим взором королевы. Ситуацию с Вольными они подробно не обсуждали. Да и зачем? Свободные львы уже вряд ли когда-то вернутся на эти земли, а значит, всё осталось в прошлом.«И Вольных даже не запечатлят в нашей истории».       — Вы потом расскажете мне, как всё было? — робко спросил Тирико. — Мне бы хотелось знать в подробностях, что такого сотворил мой… отец.       Киара кивнула печально.       — Что ж… до вечера много времени. Я могу начать прямо сейчас. — И по мере того, как королева вела рассказ, часто прерываемый дрожью в голосе, отовсюду к водопою стекались животные. Слушали о том, каким же «прекрасным» королём был великий Готто.

***

      Кову проснулся от того, что кто-то изо всех сил пытался его разбудить. Он резко распахнул глаза и увидел следующую картину: глубокая ночь, пещера со спящим прайдом и едва стоящий на лапах от тревоги Тирико.       — Брат, просыпайся, ну что же ты спишь-то!..       — Да не сплю я уже, не сплю! Что случилось? — бурый лев приподнялся, сонно моргая. Тирико зашептал в ужасе:       — Там пожар! Идёт со стороны задней части Скалы, вот-вот охватит нас со всех сторон!       Кронпринц потерял дар речи от шока. Они вместе с Тиком, минуя спящий прайд, выбежали на край Скалы Предков: в нос Кову ударил едкий запах дыма, но огня пока не было видно. Едва-едва был слышен треск травы и деревьев, пожираемых пламенем.       — Сходим за скалу посмотреть?..       — Времени нет. Нужно эвакуировать львят, — тут же начал распоряжаться бурый лев, — и…       — Малыши пропали!       Лайли бежала из пещеры к ним навстречу. Спросонья Кову не сразу сообразил, что его возлюбленную Тирико успел разбудить ещё до него.       — Но куда они могли деться?..       — Я понятия не имею. Нет ни горных, ни львят, трети прайда нет! Я всех пересчитала…       Кову впал в ступор. Он судорожно взглянул на пещеру: где-то там лежала его больная мать, которая едва ли передвигалась без посторонней помощи и не смогла бы покинуть высокую скалу достаточно быстро.       — Кто-то из прайда узнал о пожаре раньше, эвакуировался, но не сказал остальным, — сделал выводы Кову, злобно выругавшись. — Но кто может за этим стоять?..       — Сейчас это совсем неважно, нужно будить остальных и уходить, пока не поздно! — воскликнула Лайли, и в этот миг яркая вспышка начала бегать вокруг Скалы Предков. Неизвестный нёс в пасти подожжённую ветвь, и сухие трава, кусты и даже великаны-деревья вспыхивали от малейшей искорки. Следом за одним носителем пламени в путь выступили ещё двое.       Тирико к тому времени уже начал будить прайд, Лайли и Кову поспешили к нему присоединиться. Спросонья львицы и несколько львов едва ли понимали, что происходило. К тому времени, как все проснулись, пожар разыгрался до такой степени, что бушевание языков пламени стало заметно даже из пещеры. Было светло, как днём, было жарко и было тяжело дышать.       Кову, Лайли и Тик застали королеву уже проснувшейся. Она находилась в ужасе от происходящего и слепо уставилась на пламя, видневшееся из пещеры.       — Нам нужно придумать способ её вынести со Скалы Предков… — пробормотал Тик.       — Но как? Около спуска деревья, там сейчас не пройти!       — Есть запасной путь, — слабо пробормотала Киара, закашлявшись. Скопившийся в закрытом пространстве дым разъедал лёгкие. Львица кивнула на самый дальний угол пещеры: — Там, надо отодвинуть камни…       За пределами пещеры раздался первый рёв и лязганье когтей. Заслышав это, все остальные львицы, не медля ни секунды, на вялых после сна лапах бросились на выручку своим.       — Какого чёрта?.. — выругался Кову. — Впрочем… сейчас на это нет времени! Тик, Лайли, выведите Киару через тот угол пещеры. Там, конечно, тоже будет пожар, но трава не такая высокая и деревьев нет! Вы сможете перенести мать через пламя. Тирико хватит на это сил. И ты, Лайли, останься с королевой, прошу тебя. Это очень важно.       Никаких возражений не последовало. Тирико взвалил Киару на свою спину, в то время как Лайли с трудом отодвигала камни, расширяя единственный относительно безопасный выход из пещеры. Брат с сестрой вместе с королевой покинули Скалу Предков, а Кову поспешил присоединиться к развернувшейся битве.       Просто чтобы осознать, что же на самом деле произошло.       Ударил яркий свет, и первое время ничего не было видно. Огонь ослеплял. Хоть он и не мог прожечь камень, из которого состояла скала, пламя охватило всю окрестность и близлежащие деревья. Скала Предков превратилась в камень, брошенный в костёр невероятных масштабов. Костёр, залитый кровью.       Кову увидел, как на выступе рьяно сражались между собой горные львицы и львицы саванны. Причём первые бросались в бой после небольшого диалога, с какой-то неясно откуда взявшейся ненавистью — «чистой», наполненной некой надеждой. Горные, кажется, искренне считали, что поступали правильно, а львицы саванны до последней капли крови были готовы защищать свой дом.       Кову и хотел бы помочь своим одержать верх, но он просто ничего не мог сделать. Потому что не умел. Его этому не учили. После боя он непременно приложит целебные травы к ранам своих будущих подданных, но разве… разве так должен действовать король?       Когда горная едва не впилась в глотку одной из львиц, принц не выдержал и бросился ей наперерез, оттолкнув в сторону. Противница зарычала, но, увидев Кову, лишь сплюнула раздражённо:       — Не могу тебя трогать, так бы убила на месте…       А после скрылась в огне. Основная часть битвы шла на узком выступе, и противники то и дело пытались сбросить друг друга в объятия пожару, но осторожничали, а потому все оставались на скале. Несколько львиц сцепились друг с другом на подступах, но задыхались, потому что там жар от пламени был слишком сильным.       Кову помогал по мере своей возможности; вступался, отвлекал внимание, потому что смекнул, что по неведомой причине восставшим — другого варианта не оставалось! — было приказано не убивать его. И хотя на стороне львиц саванны было численное преимущество, горные были лучше подготовлены. Они знали о заговоре. Знали о пожаре. Знали, кто в какой точке будет вести битву и умело пользовались этим.       Кровь разлилась по камням, смешиваясь в рубиновые ручьи. Болезненный стон сошёлся с рычанием, наполненным чистой яростью. А Кову смотрел на это и не понимал, как могли львицы, жившие под одной крышей столько лет, так легко превратиться в заклятых врагов?..       — Вы изменщики!       — Нет, это вы изменщики! Вы предали короля Готто! Вы свели в могилу своего короля! Сдохните, твари…       И чем сильнее разгорался пожар, тем яростнее становилась битва своих со своими. Но, как бы там ни было, ни горные, ни львы саванны не убивали друг друга, просто ранили. Потому что лишать жизни когда-то знакомых хищников им не хотелось.       — Остановите это безумие! — закричал Кову, бросившись в ожесточённый бой, который проходил чуть ли не на самом краю выступа великой скалы. Все соперники тут же подняли взгляд на кронпринца. — Что вам нужно? Отвечайте, я дам вам это, только перестаньте лить кровь!       — Кову, Кову, Кову… вот я тебя и нашла. Ты у меня в лапах, братец. — Кайди вышла навстречу льву, громко рассмеявшись. Горные поняли знак: все те, у кого остались силы, бросились на подмогу негласной предводительнице. Львиц саванны быстро оттеснили, и Кову оказался в одиночестве между огненной пропастью и двоюродной сестрой, за спиной которой стоял десяток преданных ей воительниц. Улыбка принцессы показалась льву безумной.       — Стоило догадаться, что это твоих лап дело, — прошипел Кову, пытаясь найти путь к отступлению, но бестолку. Либо пропасть, либо смерть от когтей. Львицы саванны быстро смекнули, что затеяла Кайди, и с былым рвением бросились на защиту будущего короля, однако восставшие были к этому готовы: они умело сдерживали соперниц, хоть и находились в меньшинстве.       — Стоило, — немного поразмыслив, кивнула Кайди. Она сделала смелый шаг навстречу Кову. Львица заговорила так тихо, чтобы в пылу битвы её мог слышать лишь принц. — Если быть совсем честной, твоя смерть не входила в мои планы. Ты мне даже нравился, Кову… брат, в конце концов! Детство вместе… однако теперь ты мне очень сильно мешаешь. Так что ещё раз прости за то, что я сделаю. Выбора нет, — хищница мягко улыбнулась и за один миг превратилась в безумную дьяволицу, за спиной которой лили кровь её «прихвостни». Кайди закричала так, чтобы слышали все: — Умри же, бастард! Умри, жалкий предатель! Сдохни в огне вместе со своей неверной его величеству матерью… этот пожар — гнев наших великих предков, направленный на тебя и твою мать! Правда на нашей стороне!       Восставшие зарычали в тон своей предводительнице, и Кайди уже была готова броситься на брата, но между ними появился кто-то третий.       — Не тронь его! Нет… не нужно…       Малышка Амани пролегла тенью между Кову и Кайди. Поражённые горные смотрели на сестру своей предводительницы, которая решилась на предательство. Восставшие были готовы оттащить Амани от сестры, но Кайди мягко приказала тем продолжать битву с защитниками.       Даже сейчас Амани выглядела испуганной, Кову видел это по её дрожащим конечностям. Однако львица стояла, как вкопанная, не подпуская сестру к кронпринцу.       — Я же сказала тебе остаться с матерью, — прорычала Кайди, — а если бы тебя ранили в бою?!       — Этого «боя» вообще не должно быть, — выдавила Амани, и её голос показался скорее мышиным писком, чем голосом львицы, — ты… ты всех обманула. Это неправильно. Это…       — Уйди с дороги, милая, — старшая принцесса мягко улыбнулась сестре, — я понимаю, такие методы не для тебя. Я правда всё понимаю. Просто дай мне закончить дело, ладно? Постой в сторонке.       Кайди выпустила когти и, рассчитав достаточно длинный прыжок, чтобы обогнуть сестру, бросилась на Кову. Принц уже распрощался с жизнью, готовый встретиться с огненной пропастью, но в этот момент Амани вскочила с места и грубо оттолкнула атакующую сестру в сторону. Удар оказался слишком сильным, и Кайди с истошным рёвом полетела вниз со Скалы Предков. Раздался треск. Кайди упала вниз спиной и, коснувшись земли, не смогла даже пошевелиться. Фиалковые глаза стали стеклянными, к телу тут же подобрались жадные языки пламени.       — Кайди! Кайди! — истошно завопили горные, бросившиеся к краю скалы, чтобы взглянуть на свою предводительницу. И всем им в этот миг стало плевать на Кову, плевать на Готто, плевать на восстание…       Ведь та, что вела их к этому, сгорала в огне. А вместе с ней — и смысл за что-то бороться. Восставшие и хотели бы достать тело из пожара, в надежде, что Кайди осталась жива, но им не хватало ни сил, ни воли. Один только Маджани, заслышав о произошедшем, храбро бросился в огонь.       Битва окончательно прекратилась, когда на Скале Предков вновь появился Тирико.       Маджани долго не возвращался. Все уже успели подумать о том, что лев сгорел в пламени вместе с принцессой, но вскоре он, громко кашляя и едва дыша, вынес на себе Кайди. Львица — вернее то, что осталось от её опалённого пламенем тела, — была уже мертва.