Чужак

      Кову проснулся незадолго до рассвета. Если говорить честно, этой ночью он вообще не спал. Радость от грядущего уби… переворота, переполняла каждую частичку души и тела. Как уж тут уснуть?       Потому лев, как только беспроглядно чёрное небо несколько посветлело, аккуратно поднялся на лапы. Он ласково коснулся носом макушки ещё спящей Лайли, а после, бросив полный презрения и торжества взор на короля, покинул пещеру. Совсем скоро Скала Предков тоже осталась позади.       В следующий раз Кову вернётся сюда уже тогда, когда Готто будет стёрт из истории этих дивных земель.       Границы хищник достиг к тому моменту, когда диск солнца только-только показался из-за горизонта. Там, скрывшись за вытянутыми холмами, его уже дожидались участники переворота. Первыми навстречу льву подалась Вольная в сопровождении Огонёк.       — Можем идти? — сдержанно спросила лидер, и, получив согласный кивок, позвала свободных за собой. Движение огромной толпы хищников всполошило небольшую стаю грифов, ютившуюся за пределами Земель Прайда. Резко вспорхнувшие в небо падальщики полетели вглубь великих земель.       Лишь после разрешения Кову Вольные пересекли границу Земель Прайда. Бурый лев шёл первым: его цель состояла в том, чтобы привести свободных к назначенному месту. Это было близко к границе, хищник ранее тщательно изучил маршрут, чтобы не потерять драгоценное время.       Когда Вольная шла бок о бок с Кову, она не без восторга наблюдала за раскинувшимися перед ней бескрайними землями. Саванна, пусть даже в засуху, была особенно прекрасна в лучах рыжего солнца, только-только взбирающегося на красочное небо.       — Земли Прайда, оказывается, ещё прекраснее, чем я запомнила, — бросила светло-бурая хищница с блаженной улыбкой. — Ох, а вон там Скала Предков! Жаль, не сможем подойти ближе.       Взглянув на пристанище прайда, отсюда казавшееся едва различимым силуэтом, Кову задорно хмыкнул.       — Могу устроить небольшую экскурсию, когда покончим со всем… тайно, конечно. Чтобы никого не тревожить.       — Была бы рада, львёнок, но, боюсь, ветер сменит направление сразу после смерти короля.       Весомый аргумент. Кову решил не заводить разговор вплоть до наступления рокового момента, а потому погрузился в собственные мысли, с восторгом глядя на залитые ласковым солнцем просторы родного дома.       Уже вскоре львы достигли ущелья, в котором прежде плескалась полноводная река. В засуху вода почти полностью пересохла, и лишь крохотный ручеёк струился между большими острыми камнями, падение на которые сулило мучительную гибель.       Придя к чётко оговорённой точке, Вольные врассыпную спрятались кто в высокой сухой траве, кто на небольшом отступе на скале, кто за валунами, разбросанными вдоль ущелья. Кову, Огонёк и Вольная держались вместе: они расположились ближе всего к краю, скрывшись в колючем кустарнике. Малейшая искра — и он бы вспыхнул в эту же минуту.       — Что за ручей? — Огонёк с интересом склонила голову набок, пытаясь разглядеть пересохшую реку. Кову, смятённый, пробормотал:       — Ну… Река Желаний.       Вспоминать о былом не хотелось, совсем. Потому что Кову всё ещё винил себя в смерти ни в чём не повинной львицы, винил за страх Тирико ко всему. Лев самолично приложил к этому свой злостный язык, и, пожалуй… Всего этого ужаса не случилось бы, если бы не он.       Кову с сомнением покосился на реку: а поступает ли он правильно сейчас? Однако, ещё раз вспомнив о том, кого они намерены убить на этот раз, отбросил лишние мирные мысли. Пусть Река Желаний исполнит самую сокровенную мечту Кову! «Пусть этот подонок Готто наконец сдохнет в муках!»       Лишь когда Огонёк окликнула его в третий раз, бурый лев опомнился.       — Почему Река Желаний? — повторила рыжая хищница.       — Есть легенда, что, если спуститься к реке и коснуться воды, то исполнится любое заветное желание.       — Ого! Ты проверял?       — Нет конечно, я же не совсем дурак. — «Зато посоветовал проверить другим…»       Они замолчали, и усилием воли Кову привёл в порядок свои мысли. Сейчас следовало сосредоточиться на главном.       Совсем скоро не станет короля. Совсем скоро Земли Прайда будут по-настоящему свободны, и уже никто не сможет этому помешать! Мерзкий Готто и когтем не притронется ни к матери, ни к Лайли, нужно лишь подождать ещё совсем чуть-чуть…       Нужно, чтобы всё прошло идеально. Сейчас всё зависело от Лайли, а вот в ней Кову никогда не сомневался. Ей он верил куда охотнее, чем самому себе.

***

      Когда Кову покидал Скалу Предков, Лайли уже бодрствовала. Впрочем, она притворилась спящей специально для возлюбленного, чтобы не провоцировать потенциально опасный диалог. Почему потенциально опасный? Ну, во-первых, много лишних ушей могли их услышать. Во-вторых, Лайли с вечера до самого утра терзалась сомнениями. Уверенность Вольной и Кову ничуть её не успокаивали, что-то здесь не складывалось. Будто они не учли нечто очень важное. Вот только сейчас было уже слишком поздно всё менять, так что Лайли оставалось лишь беспрекословно следовать плану. Это лучше, чем своевольно менять действия на ходу. Так, по крайней мере, последствия были хотя бы чуть-чуть обозримы, в отличие от варианта с полной импровизацией… Лайли, конечно, могла импровизировать, но в случае с готовящимся убийством её отца ни к чему хорошему это не приведёт. Когда диск солнца только-только выплыл из-за горизонта, львица поднялась на лапы и, видя, что отец ещё не проснулся, присела около выхода из пещеры. Она волновалась. Им не стоило задерживаться, иначе всё могло пойти не по плану… а цена ошибки сейчас была слишком высока. Прайд начал понемногу пробуждаться. Сонные львицы лениво растянулись в пещере, подставляя мордашки рыжим лучикам новорождённого солнца. Лайли старалась выглядеть спокойной, чтобы не вызывать лишних подозрений. В конце концов, они с отцом всего-то идут на очередной урок, ничего такого! — Доброе утро. Уже готова? Когда отец появился за спиной, принцесса вздохнула с облегчением. Она выдавила привычную сдержанную улыбку и кивнула: — Да, конечно. — Хоть бы голос не дрожал! Готто выглядел совершенно обычно. В конце концов, он сам назначил этот личный урок для неё: именно на этот день, именно на этом рассвете. А Вольные, в лапы которым львица вела отца, были намерены просто воспользоваться удачным моментом. — Тогда пойдём. Король с принцессой едва успели покинуть пещеру, как их окликнул ещё один голос. Лайли и так недолюбливала Радита, но в этот день была готова искренне его проклинать… — Эй куда вы? — без церемоний выкрикнул принц, нагнав Готто и сестру. Король нахмурился, сказав чуть недовольно: — И тебе доброе утро, как говорится. У нас личный урок с Лайли, сегодня ты можешь отдохнуть. — Личный урок? — лев сощурился. Он с презрением взглянул на принцессу, демонстративно фыркнув: — Она даже не наследница. К чему ты вообще тратишь на неё своё время? Я, между прочим, давно хотел это спросить! Готто раздражённо выдохнул. — С не-наследницы толку больше, чем с наследников. Так что не трать наше время. Отдохни. Лайли мысленно поблагодарила львов-предков за то, что отец сам поставил на место Радита в это утро. Король и его дочь покинули Скалу Предков под взгляд Радита, наполненный отчаянием и будто бы каплей обиды. Тем не менее, при нынешних обстоятельствах это был лучший расклад. Ушли бы Лайли с Готто без разговора с принцем, тот, возможно, не унял бы своё природное любопытство и пошёл бы на их поиски, а так… приказа отца Радит не ослушается точно. Значит, и «хвоста» не будет. — Ну, о чём бы ты хотела сегодня узнать? — спросил король, как всегда идя чуть впереди принцессы. Сердце Лайли билось с бешеной скоростью. Нужно было как можно беспечнее подвести к главному! — Я думала о безопасности для жителей наших земель, — начала львица издалека. — Вспомнила случай, когда пару лет назад маленькая горная львичка утонула в реке… где это было? Может, сходим туда? Взять такой «аргумент», чтобы выманить отца, было проще всего, пусть и пришла к нему Лайли не сразу. Однако она достаточно хорошо знала местность на Землях Прайда, чтобы понять, что река со столь смертоносным течением была на территории лишь одна — значит, Лимани погибла именно там. Пусть Лайли не знала наверняка, однако сомнений не было. Готто, судя по набежавшей на его морду тень, тоже было не очень приятно вспоминать о том случае, однако он кивнул согласно: — Хорошо, сходим. Эта река находится в ущелье рядом с границей, правда сейчас она совсем пересохла. И всё же, дорогу можно занять интересным разговором. Пока они шли, король рассказывал об опасностях, которые могут поджидать жителей на собственных землях, и о путях их предотвращения. Лайли слушала вполуха, задавала вопросы, чтобы выглядеть действительно заинтересованной, но в мыслях находилась где-то очень далеко. Не здесь, на тропе к смерти короля, а там, в прошлом, где когда-то давно развернулись все эти запутанные события. «Так можно ли убийством прервать ряд убийств? Что случится после того, как Готто умрёт? Киара будет единственной правящей королевой. И это хорошо. Однако ей в ближайшее время придётся выбрать наследника из-за своей болезни: в конце концов, королева не совсем дееспособна, однако… однако кого она выберет? Радита? Тирико? Если она выберет Тирико, а не Радита, начнётся скандал. Если выберет Радита, то… на престол взойдёт второй Готто, а это ещё хуже! Кого же ей выбрать? Чёрт, я не верю, что ветер вот так вот легко сменит направление и подарит нам призрачную свободу! Это работает точно не так…» Чем ближе они подходили к ущелью, тем громче сердце стучало в голове Лайли. Перед глазами плыло, но она старалась держать себя в лапах. Вот уже виднелся обрывистый край, а за ним — пропасть и тонкий ручеёк… нужно было довести отца до того самого места, где их уже дожидались. Готто, как назло, остановился на краю. Лайли, раздраженно выдохнув, остановилась рядом с ним. — Ты выглядишь чем-то опечаленным, — принцесса попыталась завязать диалог, отличный от обычного урока. В конце концов… они говорили в последний раз, и от этой мысли львице становилось не по себе. — Как ты проницательна, — король хмыкнул. — Именно здесь я разочаровался в настоящем наследнике. — Ох… вот как, — львица заинтересованно кивнула. — Подробностей расспрашивать не буду, в таком случае. — Ну, я поясню свою мысль, только если ты расскажешь о своём самом большом разочаровании в жизни. Лайли сначала впала в ступор, а после, сообразив, что лучшей возможности для того, чтобы сдвинуть короля с места, уже не представится, уцепилась за этот шанс. Принцесса начала плавно ступать вдоль ущелья, отдаляясь от отца — будто что-то вспоминала, — а король послушно следовал за ней. — Самое большое разочарование, — персиковая львица усмехнулась. Она чувствовала, что стояла на самом краю пропасти, неловкое движение — и хищница сорвётся вниз, в объятия смертоносным скалам. Голова нестерпимо кружилась. — Знаешь, я, наверное, почти никогда не разочаровывалась. Разве что в себе. Помню, когда Тиифу умерла, защищая нас с Амакой и Маджани, — принцесса говорила настолько медленно, чтобы за один свой рассказ довести отца до конкретной точки, — я была убита горем. Жалела, что так и не успела сказать Тиифу «спасибо» за всё то, что она сделала для меня. Я относилась к ней незаслуженно холодно… да, тогда я была очень в себе разочарована. И в жизни разочарована. Во всём. Лайли пыталась оглядываться по сторонам так, чтобы отец ничего не заподозрил: до назначенного места оставались считанные шаги, но она едва ли могла придумать, как ещё растянуть этот разговор! Прямо сейчас принцесса танцевала над пропастью. — А в Кову? В нём ты не разочаровалась? Львица вздрогнула и едва не упала, но вновь усилием воли удержалась на лапах. Это как тогда, на краю Скалы Предков!..       Вот только сейчас некому было её ловить. И никто не предостережёт, чтобы принцесса не ступала по краю: все только этого и желают. — Нет. Не разочаровалась. — Наверное, стоило говорить отцу правду хотя бы перед смертью? — И в своих чувствах к нему уверена. — Вот как. На чём же эта… «уверенность», держится? — Я знаю, что, — шаг в сторону от пропасти, затем ещё один, и ещё. И вот, у края стоит уже король. — Он меня никогда не предаст. Готто надменно усмехнулся, уже собираясь ответить, но в этот момент Лайли впервые за долгие годы увидела страх в глазах отца. Лёгкий, едва заметный, он мелькнул на долю секунды именно в тот момент, когда Вольные один за одним покинули свои укрытия и оцепили короля полукругом. Лайли, не желая видеть отца в этот момент, осторожно скрылась в толпе. Навстречу королю ступили Огонёк, Кову, а за ними Вольная.

***

      Кову был восхищён тем, как филигранно Лайли исполнила роль. Как уверено она держалась, как вела короля послушным щенком за собой, и всё это ради одного дивного мига — ради звериного страха, что пронёсся в глазах злосчастного тирана!       Кову нравилось думать, что ныне он на стороне тех, кого боится сам король Готто. — Отлично сработано, Лайли, — лидер свободных львов ухмыльнулась. Она подошла к поражённому Готто почти вплотную, но остановилась в паре шагов. Кову наслаждался гримасой ужаса, воцарившейся на морде короля. — Давненько я не видела эти серые глаза… Как поживаешь, дружище? Гляжу, достиг своей цели! Вот это титул, вот это я понимаю! Ты теперь… как там говорилось… «его величество король Готто», да? — Хаки… как ты вообще осталась жива?.. Вольные поражённо выдохнули, когда, по-видимости, узнали один из секретов своего лидера. Настоящее имя. Кову подумал о том, что слышал его прежде, но никак не мог вспомнить, когда и где… впрочем, сейчас это было неважно. Нужно было просто наслаждаться представшим зрелищем. Вольная смущённо откашлялась, призывая своих к тишине. — Мда, тут ошибочка вышла… уже нет никакой «Хаки». Моё имя — Вольная, и мы пришли сюда, потому что к этим землям нас направил ветер. Огонёк коршуном вилась за спиной лидера, готовая в любой момент броситься на короля, если тот посмеет оказать хоть какое-нибудь сопротивление. Однако Готто был настолько поражён, что его, похоже, даже скорая смерть совсем не волновала. — Я знал: против меня что-то готовится, но я не думал, что ты… что это ты, чёрт возьми… как?.. — А ты постарел, — продолжала Вольная, не обращая внимания на слова собеседника. Кову отметил, что шрамы на их мордах выглядели поразительно одинаковыми — вот, что показалось ему в Вольной знакомым при самой первой встрече!. — Зачах, разжирел… что, сытая жизнь на Землях Прайда тебе по нраву? — Ты… я поверить не могу… — Ох, Отти, выглядишь жалко, — почти даже с разочарованием вымолвила Вольная. — Хоть бы сопротивлялся, что ли… а то совсем за тебя стыдно. К чему я ребятам так много о тебе говорила? К чему рассказывала, как сладка расправа над тобой?.. — Это твой прайд? — Не вижу никакого прайда, — пожала плечами львица, обернувшись на своих. — Это мои друзья. Они тут по собственной воле собрались, чтобы тебя убить. Впрочем, хватит разговоров, давай уже переходить к делу… скучно мне стало. Вольная кивнула Огонёк, и та напряглась, заняв боевую стойку. По первой команде рыжая львица была готова броситься на короля, и это немало удивило Кову. Он думал, что сбрасывать короля в ущелье будут все Вольные, а тут… одна Огонёк. Хватит ли этой бестии сил?.. — Постой! За что? — Убиваем за что? За то, что ты тиран, — Вольная усмехнулась. — За то, что присвоил себе мои любимые земли. За то, что лишаешь их свободы. Мне продолжать? Или тебя мои личные мотивы интересуют? Прости, я не люблю болтовню перед убийствами, поговорим позже… ну, предположим, на том свете. Вольные начали сужать круг, чтобы лишить короля возможности побега. Огонёк вальяжно подбиралась ближе к своей цели, а Кову, не сдерживая торжествующего оскала, сверлил короля полным ненависти взором. Внезапно Готто вновь подал голос: — Тогда… позвольте исполнить мечту одного уже не маленького львёнка. — Все на миг остановились, уставившись на короля. — Он так много лет жаждал моей смерти, будет грустно лишить его уникальной возможности меня убить… так ведь? Бурый лев застыл, не понимая, к чему Готто разыгрывал этот спектакль. А король смотрел ему в глаза с усмешкой и не скрывал своего наслаждения. — Ну же, Кову. Ты ведь так этого желаешь, - оскал, приглашение к драке. Кову с сомнением покосился на Вольную, и та, пожав плечами, дала согласный кивок. Огонёк была несколько удивлена подобной перемене, и всё же отошла от Готто, предоставив право на убийство бурому льву. Вот только Кову медлил. Он с сомнением смотрел на короля, впервые такого уязвимого, и думал о том, что… нет, не сможет его убить. Не потому, что не хотел, а потому, что не мог. — Это подозрительно, — фыркнул лев, пытаясь сохранить былую уверенность. — Давайте не будем отступать от плана, Вольная. Мне самого факта смерти этого ублюдка хватит. — Не можешь, — холодно усмехнулся Готто. — Неплохо знаешь травы, малыш. Возись с цветочками всю оставшуюся жизнь. Оставь защиту прайда своим… — Заткнись! Не смей разевать свою грязную пасть, ты не в том положении, чтобы командовать! Ты больше никому не будешь приказывать... — с ненавистью выпалил Кову. Как Готто только смел вот так открыто позорить его перед всеми… да, лев не умел толком сражаться. А с чего бы? Кому было его учить? Этот подонок убил и отца, и дедушку Кову! Лучше бы король сейчас подумал о том, как больно падать на острые скалы... — Убейте же его, чего мы ждём?! — Как пожелаешь, — Вольная пожала плечами так, будто прежде не произошло ничего такого уж значимого, а после вновь дала знак Огонёк, чтобы та исполнила задуманное. Рыжая львица, будто вальсируя, плавно ступала навстречу королю, заставляя того прижиматься все ближе и ближе к краю ущелья. Вольная, тем временем, со сладкой улыбкой продолжала говорить: — Отти, Отти… самое время подумать, что же тебя сгубило — такого великого, такого могучего короля! Ничего в голову не приходит, м?       — Доверие, — глухо пробормотал король.       — Я бы сказала, неспособность кого-либо тебе доверять, — поправила его Вольная, холодно усмехнувшись. — Злая ирония, да?       — Тебе ли говорить…       В этот самый момент круг сузился до той степени, когда Огонёк стояла уже вплотную к королю. Готто пытался сопротивляться: он первым бросился на свободную львицу, но та ловко увернулась от его самонадеянной атаки и, как заправский воин, нырнула под льва и сбила его с лап, вскочив на собственные у самого края ущелья. Пока король был полностью дезориентирован, хищница не теряла времени даром: она в один прыжок отделила себя от опасного обрыва, а после к ней присоединились ещё двое Вольных, и вместе они мощным ударом сбросили беззащитного короля в ущелье.       Высота была огромна. Тело Готто, словно тряпичную куклу, перебрасывало от скалы к скале, и каждый удар отдавался подавленным вздохом короля. Но он не кричал, нет… с какой-то даже гордостью выносил расправу над собой, что злило Кову в глубине души. Всё новые кровавые цветы распускались на безжизненных скалах до того момента, пока тело правителя не достигло низины.       Крохотный ручеёк смешался с реками рубиновой крови. Тело Готто пронзали острые камни, местами даже насквозь — особенно в районе задних лап. Он стонал, пытался шевелиться, но бестолку. "Река Желаний" вытягивала из горе-правителя остатки жизни.       Даже для Кову зрелище показалось жутким. Однако его насторожил факт того, что Готто, вопреки множеству травм, продолжал дышать.       — Почему он ещё жив? — пробормотал Кову, свесившись с обрыва. Вольная, что стояла вплотную к нему, пояснила сдержанно:       — Это временно. Умрёт естественной смертью от потери крови… полежит час-другой без помощи — и непременно погибнет.       — Напомни, почему мы просто не убили его толпой и не сбросили в это ущелье? — с презрением фыркнула Огонёк. Вид близкого к потрошению тела не особо приносил ей удовольствие, а потому свободная львица поспешила перевести взгляд на лидера.       — Потому что тогда было бы очень заметно по следам когтей и клыков, что ему помогли умереть, а нам это не нужно. Пусть всё выглядит так, будто это несчастный случай. В конце концов, тело найдут не сразу, наши запахи успеют выветриться, а Лайли расскажет необходимую легенду, — Вольная обратилась к персиковой львице. — Так ведь, Лайли?       Принцесса стояла едва живая, и всё глядела на небо, которое из рыжего постепенно становилось ярко-синим. Она не сразу среагировала на вопрос, а когда услышала, то пробормотала потеряно:       — Д-да… всё сделаю.       Смотреть на тело отца львица не решилась. Она растворилась в толпе Вольных и думала о чём-то своём.       Пока Кову коршуном вился около края скалы и всё надеялся застать, как Готто испустит последний вздох, Вольные в спешке собирались покинуть Земли Прайда. Но…       Когда Кову поднял взгляд с Готто на дальнюю часть саванны, он увидел, что на противоположном краю ущелья стояли три фигуры.       — Нет… нет, нет, нет, только не это! Нет…       Маджани, Амака и Радит. С последним, как показалась Кову, они даже пересеклись взглядами, и лев был готов поклясться, что, находись принц чуть ближе, то непременно прикончил бы его на месте. Однако золотистый лишь сверлил взглядом то толпу чужаков на противоположном краю, то отца, едва живой тряпкой распластавшегося на острых скалах.       — Нас засекли, — выдохнул Кову вполголоса, но его не услышали. Тогда он, резко крутанувшись на лапах, выкрикнул уже изо всех сил: — Нас заметили, Вольная!       Прежде выглядевшая спокойной хищница с тревогой посмотрела в ту сторону, куда указал лев. Огонёк проследила за ними взглядом. — Убьём? — бросила рыжая львица с сомнением. В этот самый момент Амака, находившаяся на противоположном краю, побежала в сторону Скалы Предков, а Радит начал постепенно спускаться вглубь ущелья. «Спасает отца…» — Потратим время, придёт подкрепление, — возразила Вольная, наспех соображая, что стоило предпринять в сложившейся ситуации. Кову сорвался с места и, отыскав в толпе Лайли — с такого расстояния Радит мог заметить Кову, но не её! — выпалил, едва дыша: — Беги к лагерю Вольных, милая! Найди Тирико. Вместе с ним вы со всех лап несётесь обратно на Земли Прайда, к водопою, и делаете вид, что мирно отдыхаете всё утро. Поняла меня? Прошу, спасайся! — Ч-что? Что случилось? — в ужасе спросила хищница, с непониманием оглядываясь на суетившихся Вольных. Находясь в своих мыслях, она так и не успела узнать главное. — Нас заметили. Беги, беги, не теряй время!       Дважды моргнув, Лайли пробормотала под нос что-то невнятное, кивнула, а после бросилась бежать. Вскоре после этого Вольные по приказу своего лидера покинули земли: они вместе с Кову успели вовремя уйти до прибытия подкрепления из прайда Гордости.       Старший принц, стиснув зубы, вытащил искалеченного, но ещё живого отца из ущелья. И когда Радит положил короля на землю, тот, хрипя, нашёл в себе силы сказать:       — Ты закроешь свой поганый рот… и никому не скажешь… ч-что увидел и ч-что произошло. Иначе ты… сильно пожалеешь.

***

      Парой часов ранее…       Радит с ненавистью смотрел в спину уходящим королю и принцессе. Сидя на самом краю Скалы Предков, он каждый раз злостно стискивал зубы, когда видел мягкую, почти «отцовскую» улыбку на морде Готто рядом с ней.       Львица наследницей быть не может, ведь так? Даже по старшинству не может, эта паршивка младше их с братом! Так ему говорили.       — Это я должен быть на твоём месте, — сплюнул Радит. — Я, а не ты! Я всю жизнь положил на то, чтобы стать королём, а ты этого даже не желаешь! И отец будто слепой…       Радит в бессилии опустился на каменную поверхность, свесив лапы с края Скалы Предков. Он беглым взором окинул саванну: тёплая, искренняя мечта родом из детства, управление этими дивными землями, таяла на глазах. И Радиту было до жути обидно терять смысл своей жизни.       Ведь кто есть Радит, если не король? Какой вообще смысл продолжать жалкую жизнь после стольких усилий, которые принц положил, чтобы доказать, что достоин он, он один, и никто другой!       В своём гневе принц был непредсказуем, Радит хорошо это знал. И лишь единственная душа могла одним словом успокоить все ураганы, что бушевалм в нём, лишь одна, и та…       «И та погибла по моей вине!»       Лимани давно не было рядом, но Радит ощущал её присутствие, силу горных, их мудрость, которую лев, как ему самому казалось, начинал понимать. Это ли не повод обратиться к ним, когда так тяжело…       — Подскажите, — принц вымолвил это полушёпотом, — что мне делать? Я в тупике. Дайте хоть какой-нибудь знак, умоляю… услышьте! Я верю в вас…       Поначалу ничего не происходило. Радит слепо смотрел в разукрашенное восходом небо и надеялся увидеть неясно что — хоть облако, хоть листик… но ничего не было. И когда лев был уже готов плюнуть на всё это и вернуться в пещеру, в этот момент с края горизонта к Скале Предков потянулась вереница чернокрылых уродливых птиц.       Лев долго пытался разглядеть их, и наконец проронил в ужасе:       — Грифы…       «Это очень плохой знак. Предки пытаются нас защитить. Это твоё… "интересное место" не может быть опасно, Радит?»       Взяв с собой Маджани и Амаку, лев стремглав кинулся к тому месту, откуда вспорхнула стая птиц смерти.